Аннотация: Заключительный роман трилогии "На страже двух миров"
(заключительный роман трилогии "На страже двух миров")
Татьяна Устименко, Ольга Вольска (Васильченко Ольга)
Все зависит от нас
Невозможно выбрать меньшее из двух зол, ибо зло - каким бы крохотным оно ни было,
никогда не станет добром.
NN
Когда разум не находит слов, пусть говорит сердце
(надпись на старинной квиддере)
Пролог
Цитадель Крайэн пала...
Часть первая
Кусочки головоломки
Глава 1
Будильник, неудачно пристроенный на книжной стопке и давно считавшийся нерабочим, неожиданно разразился тревожным хриплым звоном. Соскользнул, звучно грохнулся об пол, и продолжил истерически надрываться уже под диваном. Секунду спустя к нему присоединился и мобильный телефон. Трагично взвыв, он вывалился из-под подушки и тоже очутился на полу, затерявшись между креслом и разбросанными вокруг него книгами. Крылатый лорд, капитан Священной стражи, аналитик специального отдела при Дипломатическом корпусе Единой и всеблагой матери-церкви, а со вчерашнего дня еще и директор главного городского архива Риддаэль Крайэн-э-Тимеро - механически сел на постели, все никак не в силах избавиться от липких тенет кошмарного сна.
Цитадель Крайэн пала... - эти слова звучали у него в висках, будто стук молотка по крышке гроба. Сколько лет минуло с того страшного дня, а воспоминания о событиях, свидетелем и участником коих ему пришлось стать, оставались все такими же яркими. В жизни каждого из нас есть секунды - которые хочется сложить в шкатулку с драгоценными камнями и надевать вместо украшений. А бывает и наоборот, от некоторых секунд ты готов избавиться любой ценой. Но увы, не получается... И вот, во сне, ужасное прошлое вновь настигло его. Рид с нажимом помассировал виски. Кажется, спокойная жизнь грозит закончиться, так толком и не начавшись. При всей своей приверженности к церкви и непоколебимой вере, святой отец обладал изрядной долей суеверности - он остерегался черных котов и верил в негативное воздействие пустых ведер. А еще он верил во сны... Особенно - в такие, ибо за множество прожитых лет Рид четко усвоил: если тебя настигли отголоски прошлого, значит, жди беды.
На полу, нервно подпрыгивая, дребезжал будильник. Подкатившись к ножке дивана, он заставил старенькую мебель заходить ходуном. Телефон церковным набатом надрывался где-то между книгами. Архонт с тяжким вздохом сполз на пол и на четвереньках кинулся разыскивать истерически орущий мобильник. Обнаружив его между Роджером Желязны и собранием сочинений Фейхтвангера, он наконец-то принял вызов и вполовину сократил шумовые эффекты в своей квартире. Затем взялся доставать окончательно закатившийся под диван будильник.
- Рид! - из трубки доносился слегка недовольный голос госпожи кардинала, которая не слышала ничего внятного, лишь какую-то дурную возню и странное металлическое дребезжание. Но вот архонт все-таки нашарил нервные часы и победно выудил их наружу. За будильником тянулись длинные махры скопившейся под диваном пыли.
- Рид! Что ты там вытворяешь?! - Злате приходилось фактически кричать, чтобы перекрыть противный, надрывающийся звук. Тут святому отцу удалось-таки прижать молоточек, и будильник обижено заткнулся.
- Ф-фу... - архонт обессилено привалился к дивану.
- Рид! - Недовольный вопль, значительно искаженный паршивым динамиком, беспощадно резанул по уху.
- Незачем так кричать, я и без этого тебя прекрасно слышу! - поспешил успокоить Злату священник, болезненно морщась.
- Что за мракобесие творится у тебя в квартире?!
- А... Будильник воскрес из мертвых, - отмахнулся архонт. - Уже лет семь не звонил, а сегодня вдруг чего-то сработал.
- Ну, значит, будешь должен мне слуховой аппарат, - саркастически подытожила госпожа кардинал. - Я едва не оглохла! И вообще, у тебя пятнадцать... Нет, осталось уже десять минут, чтобы умыться, побриться и добежать до отдела. - Закончила она приказным тоном.
- Э? - недоуменно экнул архонт. - Какого отдела?
- Специального, - любезно подсказали из трубки, - при Дипломатическом корпусе...
- Но у меня сегодня первый рабочий день в архиве... - жалобно возмутился он.
- Отменишь!
- Но...
- Бегом! - трубка рявкнула так, что Рид автоматически подхватился на ноги и зашарил взглядом по комнате, разыскивая одежду. Возражать было уже некому - из динамика доносились длинные заунывные гудки. Архонт растерянно воззрился на зажатый в руке будильник. Стрелки, как и много лет подряд, неизменно показывали четыре часа. Рид сверился с таймером на телефоне - четыре часа и десять минут раннего, суматошного утра. Священник вновь перевел взгляд на будильник. Секундная стрелка оставалась недвижима - часы стояли. Рид обеспокоенно пожал плечами, аккуратно поставил их на место, и принялся поспешно одеваться.
Много ли найдется в жизни вещей, способных заставить нас удивляться, недоумевать, и одновременно с этим - испытывать раздражение? Одна-две точно есть, а если основательно покопаться в себе, то их может набраться и до десятка. Госпожа кардинал усиленно размышляла, когда же она сталкивалась с такими вещами в последний раз, с удивлением наблюдая, как какие-то незнакомые люди с хозяйским видом расставляют в ее кабинете коробки и ящики с эмблемой ордена иезуитов. Сами же служители сего почтенного ордена сновали по коридорам церкви Святого Матиаша весьма шустро, словно вспугнутые тараканы, не обращая ровным счетом никакого внимания на кучку людей столпившихся возле окна. Сотрудникам специального отдела при Дипломатическом корпусе Единой и всеблагой матери-церкви оставалось только растеряно вертеть головами, наблюдая творящееся вокруг безобразие. В конце концов, Злата не выдержала. Полученное ночью уведомление, исходящее от кардинала Дэпле, недвусмысленно предписывало всем ее подчиненным как можно скорее собраться на рабочем месте, и приступить к активным действиям. Однако, каково же было удивление сотрудников спецотдела, когда выяснилось, что рабочего места у них уже нет... Зато в их прежних кабинетах беззастенчиво орудует представительство ордена иезуитов, въезжающее на новую жилплощадь. Их бывшую жилплощадь! Очень быстро удивление дипломатов переросло в недоумение, а то в свою очередь так же скоропостижно перетекло в недюжинное раздражение. Посему, госпожа кардинал решила, что хорошего - помаленьку, и перешла к активным действиям...
Первый же перехваченный в коридоре иезуит оказался заместителем главы представительства. Сам же глава - его благочестие брат Юлиан, сейчас находился в отъезде.
- Святой отец, потрудитесь объяснить, что за бардак творится на моей территории? - сердито осведомилась Злата. Хьюго, Анна и Эрик пытливо воззрились на иезуита у нее из-за спины.
- По воле Бога и Святого синода, наш благочестивый орден получил сии непорочные апартаменты во владение, - чопорно откликнулся сутуловатый, благообразный старец, молитвенно сложив руки на груди.
Злата недоуменно переглянулась с остальными.
- Но позвольте, а нам теперь куда прикажете деваться? - госпожа кардинал воинственно уперла руки в бока и подалась вперед. Эрик исподволь глядел на жену, приходя к справедливому выводу, что в гневе она еще красивее. Интересно, выдержит ли этот чахлый иезуит ее гневную вспышку? По мнению князя, у святоши не имелось ни единого шанса.
Старец благолепно возвел очи горе и развел руками.
- На все воля Божья, дщерь моя, - ответствовал он, улыбаясь фальшивой благообразной улыбочкой.
- Воля Божья? - Злата недобро прищурилась. - Хорошо, будет вам сейчас воля Божья! - она чуть отошла в сторону, и яростно защелкала кнопками мобильного.
- Куда она звонит? - забеспокоился пожилой иезуит.
Трое сотрудников специального отдела при Дипломатическом корпусе Единой и всеблагой матери-церкви многозначительно переглянулись.
- Туда, - хитро ухмыляясь, дал исчерпывающий ответ князь Ди Таэ, тыкая пальцем в потолок.
- Туда-а? - монах значительно побледнел.
- Ага, - трое дипломатов усердно закивали, всем видом показывая, что у них и в Небесной Канцелярии связи найдутся.
Злата уверенным шагом приблизилась к ним и с победным видом сунула телефон старику под ухо. Тот слушал, и лицо его становилось все бледнее и жалобнее, а робкие поддакивания все тише. Из трубки донеслись длинные гудки, и госпожа кардинал спрятала телефон в складках платья.
- Орден иезуитов в моем лице приносит вам свои глубочайшие извинения, госпожа Пшертневская, - виновато поклонился оппонент. - Ваш кабинет будет немедленно освобожден и вновь перейдет в ваше личное пользование.
Злата благосклонно кивнула, показывая, что и извинения, и кабинет приняты. Затем вновь извлекла телефон и набрала номер отца Рида. Сейчас ей требовалось сконцентрировать все имеющиеся в наличии силы...
Развевая полами сутаны и придерживая норовящие слететь очки, отец Рид опрометью промчался по коридору и ввалился в кабинет госпожи кардинала. Налетел на выходившего оттуда служку с объемистой картонной коробкой, и вместе с ним чуть не растянулся на полу. Коробка, изрядно деформировавшись от полученного удара, рассеяла часть своего содержимого по полу. В другой раз щепетильный архонт наверняка бы рассыпался в извинениях, и кинулся исправлять содеянное, но сейчас он был слишком взвинчен.
- Он сказал: "Поехали". Он взмахнул рукой. Словно вдоль по Питерской, Питерской, пронесся над землей...- спокойно и чуть насмешливо раздалось у него над головой.
- Простите? - Рид беспомощно шарил руками вокруг и подслеповато щурился на размытую кляксу перед собой. Клякса вздохнула и, потянувшись к архонту, небрежно водрузила тому на переносицу утерянные очки. Священник растеряно заморгал. Перед ним на корточках сидел Профессор.
- Хотелось бы знать, к чему такая спешка? - в руке Криэ дымилась неизменная трубка, а рядом стоял потрепанный дорожный саквояж. Пострадавший служка тем временем поспешно сгребал бумаги обратно в коробку. Вилдар рывком поставил неуклюжего коллегу на ноги и прошествовал из приемной непосредственно в кабинет Пшертневской. Рид повздыхал и направился за ним.
Сотрудники отдела, сгрудившиеся у стола, дружно вскинулись на звук открываемой двери. Профессор окинул кабинет пристальным взглядом, задержался на непривычно пустовавшем подоконнике и озадаченно кашлянул. Все остальные, в свою очередь, удивленно уставились на него.
- Профессор, вы ведь сейчас, кажется, должны подъезжать к Вене? - Злата была сильно озадачена появлением Криэ, но вместе с тем, изрядно порадовалась данному событию.
- Должен, - утверждающе кивнул он, - но не подъезжаю. Кардинал Дэпле отказался подписать мое прошение об отставке, ссылаясь на некие непредвиденные обстоятельства. Не объясните ли, господа, что тут происходит и почему меня в срочном порядке сняли с поезда? А еще хотелось бы узнать, что здесь делают иезуиты? - Профессор, как и все остальные, пребывал глубоко не в духе, от чего его природное любопытство еще более обострялось.
- Присаживайтесь, - устало махнула рукой Злата. Рид и Криэ заняли свободные кресла. Госпожа кардинал передала им уже изученные бумаги.
- По-моему, над нами издеваются, - ехидно заметил Криэ, наскоро пробежав взглядом оную документацию. Столкнувшись с укоризненными ухмылочками остальных, Вилдар понял, что эта мысль уже утратила новизну, и он просто в очередной раз подтвердил очевидное. Госпожа кардинал озабоченно потерла переносицу, собираясь с мыслями.
- Итак, уважаемые господа дипломаты, что мы имеем, - решилась подытожить она. - Его светлости господину кардиналу Дэпле срочно понадобились возможные козлы отпущения, и он не придумал ничего лучше, как вновь собрать нашу выдающуюся компанию под сводами собора Святого Матиаша. Правда, пока лишь временно, и со множественными ограничениями. В том числе и пространственными... - Злата многозначительно кивнула в сторону еще не убранных коробок с эмблемой иезуитов. - Мне удалось в качестве аванса получить назад свой кабинет, кабинет Рида и малый архив, который по причине жуткой забардаченности, даром никому не нужен.
- Да... - пробормотал Хьюго, вспоминая свой последний визит в архив, - после ухода Миласы там действительно немного, э-э, хаотично...
- Так вот, - вновь заговорила госпожа кардинал, - если мы не разберемся с навязанным заданием, то сегодняшний аванс перекочует к иезуитам, а мы с вами окажемся на улице. А задание... Сами видели, какое у нас задание... - она отстраненно провела рукой по лбу.
- А все потому, что никому кроме нас такое не по плечу, - ехидно заметила Анна. - Впрочем, как всегда.
- Кхм, пани Злата, - Профессор сверился с бумагами, - позвольте уточнить пару моментов... Позавчера в Санкт-Петербурге, в Александро-Невской лавре от острой сердечной недостаточности скончался инок этой самой лавры - брат Андрей. Но при омовении тела покойного, в чьей естественной смерти ни у кого не возникло сомнений, вдруг обнаружилось, что усопший инок, кхм, не совсем человек... Вернее, как бы это покорректнее сформулировать, совсем не человек...
- Да, - согласно кивнула она. - Брат Андрей оказался альвом...
- А до этого он благополучно прожил в монастыре пять лет, был пострижен в монахи и намеревался принять великую схиму . Неужели за эдакую уймищу времени никто не сообразил, что перед ними представитель древней расы? - недоверчиво нахмурился Криэ.
- Не вижу в этом ничего удивительного, - отмахнулся Эрик. - Внешне альвы мало чем отличаются от людей. А то, что у них руки до колен и ноги короткие, так у иного человека и не такие уродства случаются. Клановую же татуировку не так уж и сложно спрятать. Например, под наметкой монашеского клобука , волосами или повязкой. Хотя, если мне не изменяет память, нашего покойника именно по ней и вычислили...
- Кстати, а почему именно спрятать? - удивился Профессор. - Ведь куда выгоднее ее свести.
- Видите ли в чем дело, Вилдар, - Ди Таэ задумчиво подпер подбородок кулаком. - Клановая татуировка у альвов занимает шею и щеку. Так вот, ту часть, что находится на щеке - свести невозможно: она магически привязана ко вросшему в плоть самоцвету, сквозь который проходит сонная артерия. А любое повреждение татуировки на шее ведет к уничтожению камня и, следовательно, к смерти носителя.
- И от нас требуется всего лишь присутствовать на похоронах этого конспиратора? - Рид пытливо взглянул на коллег из-под очков, сползших на самый кончик носа. На самом деле, архонта сейчас куда больше волновало, что подумает о нем Лисса, когда он не явится в архив. А поэтому все его мысли о привалившем задании сводились к одной единственной: "Только бы не меня туда послали!"
- Ну, настоятеля можно понять, - посочувствовал Криэ, тоскливо глядя на давно угасшую трубку. Злата, проследив его взгляд, милостиво кивнула, и Профессор достал кисет с табаком, вознамерившись вновь предаться любимому пороку. - Если сородичи усопшего пронюхают, что он почил и спешно похоронен в стенах человеческого монастыря, то раздуть грандиозный скандал не составит труда. Ибо альвы - наиболее вздорная, подозрительная и не коммуникабельная раса из всех древних.
- Да. И посему от нас требуется засвидетельствовать, что тело не подвергалось никаким надругательствам и похоронено согласно каноническому обряду. - Исчерпывающн закончила госпожа кардинал.
- А что за камень был у покойника? - Дотошно осведомился почтенный господин Вилдар.
- Изумруд, - коротко бросила Анна.
Над столом повисло молчание, нарушаемое лишь монотонным тиканьем часов на стене. Криэ задумчиво посасывал трубку. По кабинету расползался дым и терпкий запах крепкого табака, навевая закономерный итог всему вышесказанному. Да-а, изумруд - это серьезно: мудрость и хладнокровие. И мертвец скорей всего при жизни принадлежал к семье хранителей знаний. Ну и дела! Охо-хонюшки, будто им мало было Сарагосской рукописи!
Злата задумчиво глядела на своих подчиненных. Прикидывала, какую бы комбинацию запустить для решения возникшей проблемы. И глаза ее непроизвольно косились на окно.
Окинув взглядом собравшихся, Профессор вдруг пришел к выводу, что все, так или иначе, периодически посматривают на непривычно пустой подоконник. Там сейчас очень не хватает одного весьма неординарного человека...
- Вы думаете о том же, о ком и я?.. - риторически вопросил он. Коллеги многозначительно переглянулись. Злата иронично усмехнулась и потянулась к АВС.
Пронырливые лучи раннего августовского солнца слепо шарили по скромному убранству гостиничного номера, время от времени запутываясь то в черных, то в жемчужно-русых волосах обитателей оной комнаты, мирно вкушавших заслуженный сон. Один из лучей скользнул по исцарапанному дисплею лежащего на тумбочке мобильного, и тот, будто повинуясь его волшебному прикосновению, вспыхнул зеленоватым светом. Телефон, издавая противное жужжание, резво пополз к краю. Радислава резко вскинулась и, вывернувшись из-под руки Виктора, поспешила схватить трубку. Та продолжила трястись мелкой дрожью уже в ее ладони. С дисплея на оборотничку недовольно таращилась какая-то монструозная тетка, а плавающая по лицу надпись сообщала, что тревожить своего сотрудника в такую рань соизволила его непосредственная начальница. Радислава иронично хмыкнула и решила ответить.
- Преисподняя слушает, - хрипловатым со сна голосом сообщила она.
- Ага-а, - многозначительно раздалось с другого конца. Оборотничка мгновенно уверилась, что звонит именно госпожа кардинал. - Радислава, где там Виктор? Подайте-ка его сюда!
- А как подать? С петрушкой или сельдереем?
Из трубки донесся сдавленный смешок. Насколько смогла различить менестрель, Пшертневская находилась у телефона не одна. Там явно прослушивались еще как минимум человека три.
- Да хоть в ананасах! - Злата попыталась придать голосу как можно больше серьезности. Эрик с Анной уже откровенно хохотали у нее за спиной. Как и у всех, работающих с магией, образное мышление у них было хорошее. - Где он там?
- Вообще-то он спит... - рассеянно откликнулась Радислава.
- Так разбудите! - на том конце начинали терять терпение.
- Ну уж нет! - безапелляционно буркнула оборотничка. - Я еще жить хочу!
- Ладно, - как-то подозрительно быстро согласились в трубке. - Положите телефон ему под ухо и включите громкую связь. Улаживание последствий я беру на себя.
Менестрель пожала плечами и, проворно приладив телефон на подушке, поспешила ретироваться с кровати.
- Кх-кхм, - подготовительно прокашлялся мобильный. Девушка пытливо косилась на телефон. Сделать мелкую шкоду ближнему, да еще чужими руками, да еще, чтоб потом за это и не отвечать - что может быть лучше? Телефон еще раз кашлянул и...
- Виктор, душа моя... - с томным придыханием донеслось из динамика. Байкер беспокойно шевельнулся. Радислава едва успела зажать себе рот, чтобы не начать безудержно хихикать. - ПРОСЫПАЙТЕСЬ НЕМЕДЛЕННО! - во всю мощь рявкнула трубка, подскочив на подушке. Оружейник резко сел на постели, ошалело озираясь по сторонам. Его подруга с истерическим хохотом сползала по стене.
- И приснится же такой бред... - пробормотал Виктор, не понимая, что происходит.
- Виктор, да соизвольте же наконец взять в руки телефон! - грозно вещал динамик печально знакомым голосом Златы. И байкер понял, что кошмар его продолжается въяве.
- Я вас слушаю, госпожа кардинал, - уныло ответствовал он, понимая, плакал его отпуск.
- Отлично, - довольно донеслось из динамика. - Дождитесь "Эолову арфу". Эорлин-ши передаст вам все необходимые бумаги и без промедления доставит в Петербург.
Виктор с Радиславой переглянулись - похоже, не все так плохо.
- Виктор, запомните, я вас не развлекаться туда отправляю! - построжела госпожа кардинал. И двойной тяжелый вздох стал ей ответом. Несколько секунд из трубки доносилось только невнятное шушуканье, видно стоящие над душой у начальства коллеги уговаривали ее сменить гнев на милость. - Ладно, - смягчилась Злата. - Это задание не займет больше двух дней. Потом, так и быть, я оформлю вам неделю отпуска за свой счет.
- За ваш? - Недоверчиво переспросил байкер.
- Нет, за ваш! - Быстренько уточнила госпожа кардинал. - Но только если все пройдет нормально, а не как обычно! Усвоили? Тогда, отбой. Дождитесь Эорлин-ши и отправляйтесь...
Виктор уныло разглядывал испускающую протяжные гудки трубку.
- Ну, что же, - пробормотал он, - по крайней мере, конечный пункт назначения остался неизменным. И на этом спасибо. А то ведь могли и в какую-нибудь Тьмутаракань отправить...
Радислава подсела к нему, утешительно обняв за плечи. Да уж, шкода удалась, ничего не скажешь. В душе оборотнички шевельнулась тревога. Перед глазами на секунду мелькнули купола с крестами, сменившиеся сполохами огня. Менестрель тряхнула головой, избавляясь от неуместного видения, и тихонько проклиная дар всевидящего скальда, доставшийся ей от судьбы.
Свинцовое небо тевтонским щитом нависало над землей, готовое в любой момент разразиться промозглым дождем. Густые леса, раскинувшиеся в этой части немецких земель, с каждым днем роняли все больше листьев, расцвечивая яркими пятнами высыхающую траву и кусты, уже прихваченные первыми ночными морозцами. Осень, наплевав на все календарные сроки, вступала в свои права, уверенно вытесняя робкий август.
Крутой обрыв айсбергом возносился над мрачным лесным морем, будто на гребне волны поднимая к пепельному небу главную резиденцию Серого ордена в Германии - замок Вартбург. Южная башня цепляла низко проплывающие серые облака. Основанный Людвигом I Тюрингским, давший приют талантливейшим миннезингерам, ставший свидетелем знаменательных споров Мартина Лютера с дьяволом, слышавший последние прорицания сильнейших ясновидцев - во время войны Двух миров, замок Вартбург будто в насмешку был отдан на откуп инквизиции, разместившей там свое представительство. Окутанный легендами и магией, замок на долгие годы стал пристанищем гонителей ереси.
Святой отец Габриэль Фарт, вот уже шесть лет возглавлявший отделение инквизиции в Германии, не любил Вартбург. С самого первого дня своего пребывания в этой крепости, он так и не смог отделаться от дурного ощущения нереальности происходящего. Семь лет назад, Фарт и подумать не смел, что он - экзорцист первой ступени, преподаватель духовного факультета Венского университета, застрянет здесь сначала в качестве старшего дознавателя, а позже - и главы представительства святой инквизиции в Германии. Но все же, это было значительно лучше, чем предстать в роли обвиняемого перед комиссией церковного трибунала... Все же здесь, среди глухих тюрингских лесов, его дар экзорциста привлекал значительно меньше внимания и приносил значительно больше пользы.
Отец Габриэль отвлекся от унылого пейзажа за окном и обернулся в комнату. Обложенная зелеными изразцами печь изо всех сил стремилась вытеснить плотно обосновавшуюся в помещении промозглость. По какому-то странному стечению обстоятельств, кабинетом главе представительства служила именно та самая комната, где некогда Лютер переводил Библию и спорил с дьяволом. В единственном резном кресле у старого затертого стола, где и поныне покоилась раскрытая посредине раритетная Библия, восседал пожилой мужчина в серой рясе. Тяжелые костистые ладони священника покоились на резном набалдашнике дубовой трости. Цепкие умные глаза пытливо глядели на Габриэля из-под кустистых седых бровей. Якоб фон Кройц, его бывший начальник, а ныне просто друг и наставник, задумчиво посмотрел на Фарта, но затем перевел взгляд на лежащее на столе письмо, а точнее - приказ о назначении Габриэля Великим инквизитором Нейтральной зоны. Приказ был подписан патриархом Алексием и заверен печатями Святого синода, и, следовательно, являлся самым, что ни на есть настоящим и обжалованию не подлежал. Отец Фарт, в свою очередь, сердито покосился на злополучное письмо, настигшее его сегодня утром, едва он вернулся из разведывательной поездки вместе с несколькими рыцарями святой инквизиции, и тяжко вздохнул.
- И как прикажешь все это понимать, брат Якоб? - в очередной раз хмуро спросил он. Голубые глаза отца Фарта потемнели от негодования.
- Как новый виток твоей стремительной карьеры, брат Габриэль, - прозорливо усмехнулся фон Кройц. - Не все же тебе в Вартбурге прозябать, зарабатывая себе ревматизм и прочую немочь, гняздящуюся в этих сырых стенах. - Якоб грустно покосился на свои больные ноги. - Ты молодой, деятельный...
"Да уж, - мрачно подумал Фарт, - молодой, тридцать восьмой год уже пошел" - а вслух ответил:
- Вот это-то меня и настораживает, брат Якоб. Ведь иные главы представительств постарше меня будут, да и в инквизиции провели отнюдь не семь лет, а как минимум вдвое больше. Да и в самом Будапеште, наверняка, нашлись бы более подходящие кандидаты...
- Ну, про Будапешт ты глупость сказал, - нахмурился старик. - После всего, что там всплыло, они просто обязаны поставить на этот пост человека со стороны, ибо местные себя дискредитировали. Что же до всего остального, так у тебя за шесть лет ни одного провала. Все расследования по справедливости проведены, скольких оклеветанных от костра спас...
- Судьба подарила мне хорошего учителя, - тонкие губы отца Фарта тронула признательная улыбка. - Местные ведьмы на тебя чуть ли не молятся...
- Грош цена была бы моей учебе, если бы в тебе нужной жилки не обнаружилось, - скромно отмахнулся Якоб фон Кройц, приподнимаясь и передвигая кресло поближе к огню. - Посему, вот тебе мое благословение, брат Габриэль - принимай предложенную должность. Глядишь, может благодаря таким как ты - и отношение к нашей братии изменится.
Отец Фарт отрешенно разглядывал грубые доски, которыми некогда обшили стены кабинета. Что ж, возможно, Якоб и прав. Однако грызущее его изнутри сомнение не утихало, все больше подъедая шаткое спокойствие. Невольно вспомнилась Вена и события семилетней давности... В тот год резко участились случаи одержимости, зашевелились мертвецы на считавшихся спокойными кладбищах... Но стоило Габриэлю копнуть те дела поглубже, как в городе едва не закопали его самого. Он чудом избежал церковного трибунала, а тут как раз и должность старшего дознавателя в Вартбурге подвернулась...
И вот теперь, кажется, все повторяется снова, пусть и с некоторыми отличиями. Габриэль задумчиво воззрился на карту местности, висящую на стене. Его взгляд приковала кучная россыпь красных флажков к западу от Айзенаха, близ которого и стоял Вартбург. Подобными значками в ордене принято отмечать места, где фиксировались всяческие дурные явления, вызванные довольно сильными всплесками магии. "Danza macabre" - Пляска смерти, когда поднимаются целые кладбища - явление редкое, происходящее от силы раз в пять-семь лет - уже четыре раза за последние полгода заставляла Габриэля в срочном порядке лично выезжать на место происшествия. Он смирял одну группу неупокоенных, и тут же натыкался на другую. Не стоит забывать и нехарактерные для лета разгулы духов с призраками, а еще их повышенную агрессивность к людям, два случая одержимости... И все это щедрой россыпью прямо у него под боком! Местные колдуны и ведьмы клялись и божились, что не имеют никакого отношения к происходящему; дескать, это не их рук дело. И Габриэль им верил: ведь для того, чтобы такую бучу поднять, у местной колдовской братии силенок не хватит, даже если все их способности до кучи сложить. Но, увы, несколько попыток пробраться к центру странной энергетической активности окончились ничем. А после того, как он поднял все доступные ордену исторические архивы и выяснил, что в свое время где-то в этих краях располагался иезуитский монастырь, имевший отношение к Волчьему мору, очень быстро пришел приказ об этом сомнительном повышении. Ох, неспроста все это, и не к добру!
- ...но честно тебе скажу, брат Габриэль, - выдернул его из раздумий надтреснутый голос фон Кройца. Видно, старик все это время о чем-то говорил, а Фарт, погрузившись в собственные мысли, пропустил его ценные реплики мимо ушей. - Гложет меня беспокойство. Особенно, если учесть, как закончил твой предшественник в Будапеште.
- Насколько мне известно, мэтр Саграда погиб как герой, пытаясь уничтожить некий особо опасный еретический манускрипт. - Задумчиво почесывая кадык, ответил Габриэль.
- По официальной версии, да, - старый инквизитор с нажимом выделил слово "официальной". Тут отец Фарт понял, что фон Кройц уже успел проверить полученную информацию по своим личным каналам и, кажется, действительность несколько отличалась от официальности.
- А на самом деле?
- А на самом деле к гибели мэтра Саграды приложили руку сотрудники некоего специального отдела при Дипломатическом корпусе, и конкретно - глава Высокого дома Ди Таэ, князь Эрик. За что я не преминул поставить князю свечку во здравие, ибо сволочью господин Саграда был преизрядной.
- И что за отдел? - Габриель скрестил руки на груди. Бледные лучи солнца, сумевшие пробиться сквозь свинцовые тучи, вызолотили светло-русую макушку инквизитора.
- А вот это тебе уже предстоит выяснять самому, брат Габриэль. Я сведущ, но, к сожалению, не всеведущ.
Отец Фарт тяжело вздохнул. Похоже, что новое рабочее место начнет преподносить ему сюрпризы раньше, чем он успеет на нем утвердиться. Но ведь кое-что можно попытаться выяснить заранее... Слава Господу, существует Вилдар Криэ, человек, при помощи которого он семь лет назад избегнул загребущих лап церковного трибунала и очутился в Вартбурге. Насколько Габриэлю было известно, почтенный теолог помимо всего прочего, подвизался еще и при Дипломатическом корпусе Единой и всеблагой матери-церкви. При воспоминании о Криэ Фарт болезненно поморщился и машинально потер челюсть. Однако ничего не поделаешь, информация требует жертв.
По старинным поверьям считается, что если у вас вдруг начинают гореть уши, то значит, о вас кто-то сплетничает. Если же ни с того, ни с сего, краснеют щеки - то предполагается, будто о вас думает любимый человек. А уж если вас начинает на пустом месте одолевать занудная икота, то будьте уверенны - никто не забыт, ничто не забыто. Скорее всего, вас сейчас активно вспоминают, заставляя перебирать в уме всех мыслимых и немыслимых знакомых, мучиться спазмами, задерживать дыхание, пить литрами воду и тешить себя надеждой, что кто-то догадается вас напугать.
Злата задержала дыхание и постучала себя по груди. Воздух в легких кончился, госпожа кардинал облегченно вздохнула, но тут коварная икота атаковала снова, заставив Пшертневскую поспешно налить себе третий по счету стакан воды. Икота переждала льющуюся на нее жидкость и вновь принялась измываться над несчастной женщиной. Отчаявшись избавиться от порядком раздражавших спазмов, Злата решила прибегнуть к самому идиотскому способу: начала перечислять про себя друзей и знакомых. При упоминании о Викторе икота чуть поутихла, будто говоря: "Да-да, это он тебя вспоминает, просит привет передавать за свой невинно убиенный отпуск" - и, доставив сие нехитрое послание, возобновилась с удвоенной силой, дабы и виновнице сего жизнь малиной не казалась.
"Господи, - уныло подумала Злата, наполняя четвертый по счету стакан и с прискорбием отмечая, что изящный стеклянный кувшин опустел, - сделай так, чтобы этого клоуна кто-нибудь треснул по башке, и он наконец-то перестал меня вспоминать!"
На этой мысли ей икнулось особенно сильно, и Пшертневская ненароком прикусила кончик языка. Госпожа кардинал поспешила приложиться к спасительному стакану. Воды там осталось меньше половины, а икота и не думала утихать. Решив хоть как-то отвлечься, Злата принялась изучать утреннюю корреспонденцию, кою в силу свалившихся на отдел обстоятельств еще не успела прочесть. Давясь икотой, она безо всякого интереса с горем пополам пересмотрела стандартный набор бюрократического бумагомарания и взялась за последний конверт из плотной кремовой бумаги, изукрашенный затейливыми узорами штампов Дипломатического корпуса, Cвятого синода и лично патриарха.
- Боже, неужели нам повысили зарплату? - саркастически пробормотала госпожа кардинал, вскрывая письмо ножом. Ей в руки выпал витиевато обрезанный лист, изукрашенный теми же печатями и исписанный каллиграфическим почерком. Ознакомившись с содержанием, Злата резко перестала икать, но радости по этому поводу так и не ощутила, остро пожалев, что в стакане сейчас не плескается вермут или, на худой конец, обыкновенные сердечные капли. Госпожа кардинал защелкала кнопками АВС.
- Весь обратившись в слух, тебе внимаю, готов любой твой выполнить приказ, - донесся из динамика приятный баритон.
- Эрик, у тебя есть сердечные капли? - жалобно осведомилась Злата. - Желательно градусов сорока, но можно и крепче...
______
Великая схима - это совершеннейшее отчуждение от мира для соединения с Богом. Монах, принявший великую схиму, иначе - великий ангельский образ, называется схимона́хом, или схи́мником
Клобук - принадлежность облачения монаха, надеваемая на голову. Состоит из камилавки (цилиндра с обрезанными краями) и "намётки" - чёрного покрывала (из шёлка или других материалов чёрных тонов), прикреплённого к камилавке и заканчивающегося тремя длинными концами, спускающимися по плечам и спине до пояса.