Она думала, что во всём этом мире бодрствуют всего только двое - её муж и она сама. Она была очень наивная и, если посмотреть со стороны на её удивлённое личико романтичной мечтательницы, то можно вообразить какой-нибудь Эдемский сад, по которому бредёт Ева, в поисках своего Адама.
Интересно, удастся ли ей найти этого парня, либо кто-нибудь её укусит? Подползёт какая-то змея... Или подлетит!..
Что любопытно, в Эдемском саду Адам спал, поскольку сотворявший Еву Господь погрузил его в максимально глубокий сон. Поэтому можно себе представить, как шагает наивная Ева... О чём она при этом думает? На что надеется? Думает, что пройдёт ещё немного времени, увидит Адама, позовёт его и... И дальше у них будет долгая и счастливая жизнь?..
Да, ещё. И умрут они в один день!
2
Надежда Гормонцева шла по пустынному городу и не могла ничего понять. Она чувствовала себя так, словно попала в очередное сновидение. Раньше, когда она была не замужем, ей снились однообразные сны. Наденька идёт совершенно голая, но почему-то никого не стесняется: все до единого прохожие незнакомы, город тоже какой-то чужой. Она смотрела в "толкователи снов", но, какие бы разные "книжки" Наденька ни открывала, информация оставалась одна и та же. Такая же пугающая, как это бессмысленное видение, которое всё повторяется и повторяется... "Человек, видящий голым себя во сне, страдает от одиночества". - Такая информация очень пугала Надежду Гормонцеву. Она совсем не считала себя одинокой. Наоборот, ей очень нравилось это состояние. Единственное, что ей по-настоящему не нравилось - однообразные сны. Ведь, когда она спала в детстве, ей всегда казалось, что она не может вспомнить, что ей снилось. Это потому, что сновидения не повторялись так слишком часто. Поэтому Надя решилась на эксперимент: поддалась ухаживаниям одного из навязчивых поклонников. Пожила с ним какое-то время... И действительно, случилось чудо: сны либо прекратились, либо не мелькали перед глазами с такой регулярностью. Поэтому Гормонцева вышла замуж, а сейчас они ждали ребёнка. Вернее, не ждали, а хотели: завести маленького.
Это было всё. На этом память Гормонцевой обрывалась. Что было дальше, она уже не знала. Всё, что она знала, это то, что её "одинокие-юношеские" сны воплотились в реальность. Потому что она сейчас идёт, по асфальту, полностью голая ... И, что самое противное, город ей незнаком!
Когда Гормонцева была ещё совсем юненькая, она не решалась обратиться к прохожим за помощью. Всё, что она делала, бессмысленно брела, в никуда. Она не могла к кому-либо подойти и что-то спросить, поскольку не управляла своими снами. Но сейчас ведь она не юная? И, как она сама ощущает, вокруг неё не сновидение. Поэтому вполне можно! Взять и обратиться к кому-нибудь... Но, пока Гормонцева шла, ей не повстречался ни один прохожий. Видимо, был какой-то хаос, потому что даже в зданиях магазинов или супермаркетов, ничего нет: всё разграблено. И в памяти Надежды тут же всплывали кадры из пресловутых американских фильмов: наступает какой-то апокалипсис и люди бегают туда-сюда - носятся по магазинам, выбивая стёкла, да хватая всякие баночки-скляночки. И в итоге, всё выметено, подчистую. Никакой тебе тряпочки - даже ни единого рулона туалетной бумаги не оставили, чтоб обмотаться ей, как мумия...
В городе, по которому она блуждала, явно произошёл какой-то хаос, но Надя не верила в это. Ей поскорее хотелось найти хоть какую-то одёжку и прикрыть наготу. В ней теплилась надежда, что рано или поздно она увидит такого же человека. Он тоже, будет вот так вот брести в никуда и не понимать, что происходит. Но нет гарантии, что он будет голый. Конечно, лучше куда-то спрятаться и выжидать удобного случая; увидеть этого одиночку, пристроиться за ним и делать так, чтобы данный мужчина не замечал увязавшего за ним "хвоста" в виде голой девушки... Но что, если таких людей будет целая компания? Что она тогда сможет предпринять?.. Этого Наденька больше всего боялась. Ей ужасно не хотелось, чтобы на неё напали, и попытались изнасиловать. Ей хотелось, чтобы всё закончилось благополучно: чтобы она нашла своего мужа... Ей хотелось, чтобы всё было по-старому: чтобы они завели ребёнка. Но сейчас она шла и боялась, сама не зная чего. Может быть, того, что за ней кто-то следит? Так же, как она рассчитывала, пристроился и плетётся сзади, изображая из себя "хвост". Или боялась чего-то ещё. Такого, чего даже невозможно себе представить.
Гормонцевой казалось, что она так давно начала своё блуждание и так долго ходит по этому "неизвестному городу", что, наверно, перешла его весь и ни один раз перешла. Город-то незнакомый, поэтому Надежда не заметит, что второй уже раз идёт по одной и той же улице. Но одно она замечала точно. Вернее, знала. Она точно знала, что, кроме неё самой, других людей в этом городе не существует. И для неё было очень большой неожиданностью, когда она зашла за угол какого-то здания с выбитыми стёклами и тщательно выжженными помещениями, увидев там, за углом человека. Он лежал неподвижно, но, глядя на него, не было заметно, что он мёртвый или погибший. Такое странное ощущение, что он просто спал. Лысоватый мужчина, такой же молодой, как она, но не раздетый до нагиша.
"Кажется, я что-то начинаю вспоминать, - говорила про себя Надя. - Про этих... Как их? Не живых, но и не мёртвых". - Эта мысль пришла ей в голову, когда она присмотрелась к лежащему как можно внимательнее. Он не то, чтобы был неподвижен... Казалось, что он даже не дышал. Но при этом выглядел совершенно свежим и здоровым. Потому что мёртвые так не выглядят. Вернее говоря, глядя на умерших или погибших, возникает какой-то испуг. Ну, как будто ты увидел старушку с косой, в чёрном плаще, с черепом, жадно зыркающим из-под капюшона, и она тебе своей косой погрозила. Однако же, глядя на этого лысика, который лежит на асфальте, подле стены здания, никакого другого чувства не возникает, кроме желания подойти к нему и попытаться снять одежду с этого мужчины. Прикрыть свою наготу.
Недолго думая, Надя решила подойти: "А вдруг, он не претворяется, а действительно манекен!" Ей припоминались витринные мужчины и женщины, одетые в "человеческие костюмы". Тоже, можно было подойти к девушке-манекену и снять всё, что тебе надо.
Когда Надя к нему притронулась, её тут же отбило куда-то в сторону. От мужчины донёсся голос. Вернее, ИЗ мужчины. Откуда-то, словно глубоко изнутри: "Не прикасайся ко мне". - Голос звучал в виде таких слов. - Это очень сильно напугало Надю. Он не просто "отшатнулась" или отскочила - она отбежала в сторону. Голос звучал внятно, но при этом губы оставались такими же неподвижными, как и всё тело.
Она уже хотела куда-нибудь отсюда уйти, но так стояла, словно остолбенелая. Словно заразилась неподвижностью от этого мужчины. Стояла и долго смотрела с вытаращенными глазами в его сторону. Потом, возможно, пришла в себя от внезапного шока. Либо Надежда решила, что она очень напряжённая. Возможно, голос ей просто послышался. Чего не бывает, когда перенервничаешь! И она подошла ещё раз.
- Я сказал, не трогай меня, - повторил ей внутренний голос лежащего "манекена". Она ясно чувствовала, что "внутренний голос" не в её голове звучит. Просто, такое было странное чувство, словно голос доносится откуда-то из-под асфальта. Словно там кто-то выдолбил себе "норку", лежит и разговаривает с этой голой женщиной.
- Тебе одежда нужна? - добавил "голос". - Ничем не могу помочь. Ступай с богом.
- С богом? - вырвалось само у Гормонцевой. Позже она задумается над тем, есть ли в этих "местах" бог. - А ты кто?
Но голос не отвечал на её вопросы. Так, словно он послышался, либо его не существовало в действительности.
3
С тех пор Гормонцевой начали встречаться люди. Такие странные и необычные люди, которые лежат, словно те "ходячие мумии" из её старого города, откуда она сюда приехала и с тех пор потеряла память. Нет, это не манекены из витрины. Это вполне живые люди. Только они лежат и ничего не хотят делать. Вплоть до того, что не хотят дышать.
Надежда вспоминала. Со временем, к ней приходили какие-то образы из прошлого. Они в этот город приехали вдвоём. Муж настоял, чтобы они выбирались из того "дерьма" (называемого городом) и перебирались сюда. Там, в том городе, бродили по улицам "манекены". Они были разделены на две группы: тихие и буйные. Первые ни на кого не нападали, а вторые были очень кровожадными. Первые ходили строем, а вторые... Вторые вынуждены были прятаться, потому что местные власти прекратили вести с ними войну. Военные отряды больше не разъезжали по городу и не отстреливали этих "ходячих манекенов". Короче, в том городе, из которого Гормонцев забрал свою жену, творилось чёрт знает что. Дурдомом (или ходячим дурдомом) это явление назвать было очень трудно. Проще было взять - и оттуда уехать. Что Виктор Гормонцев и сделал.
Так вот, у тех, кто ходили (восставали из мёртвых и куда-то брели), дыхание очень замедленное. Оно есть, но оно так замедленно, что, если поднести к губам зеркальце, стекло не начнёт запотевать. - Это Надя кое-как помнила. Поэтому, когда она начала припоминать свою "прошлую жизнь", то беспокойство постепенно спадало. То беспокойство, с которым она смотрела на всех этих "неподвижно лежащих". На некоторых слабый ветерок пытался потрепать одежду, но это ничего не значило. Они всё равно неподвижны, и Надя думала про их дыхание. "Они дышут, но так же, как те "манекены". У них очень замедленное дыхание, и всё остальное: замедленный пульс, замедленное сердцебиение... Соответственно, жизнь тоже - очень и очень замедленна. Наверно, они в таком состоянии могут пролежать ни один год. Без еды, без крова над головой..."
После первого того случая с "голосом", Гормонцева больше не решалась подойти к кому-либо из них. Она так и продолжала оставаться голой. Иногда ей попадались брошенные машины, поэтому она могла бы передвигаться на колёсах, а не босиком. Но машины, видимо, простояли так давно, что всё топливо выпарилось, да высохло у них в бензобаках. Но босиком её блуждание продолжалось недолго. Когда она услышала какой-то странный звук из подъезда жилого многоэтажного дома, то спустилась в подвал. Как она выяснила, "звук" доносится из подвала. Оказывается, там булькала вода. Где-то, в одной из труб. Она смогла разглядеть эту трубу, потому что через внутриподвальные просачивался уличный свет. Он-то и помог разглядеть ей своё средство передвижения. Это был велосипед. Но не со спущенными колёсами, как многие автомобили, простоявшие под солнцепёком ни один месяц, а нормальный, хороший велосипед. Должно быть, уличное пекло не так сильно проникает через окошки подвала, поэтому "велик" остался в целости и сохранности.
Если посмотреть со стороны на обнажённую женщину, едущую велосипедом через город, в котором ни живой души, то можно невольно задуматься о её умственном самочувствии. Но Надежда Гормонцева думала иначе: умственное расстройство она испытывала тогда, пока под ней ещё не было кожаного седла велосипеда. Сейчас она была уверена, что чувствует себя намного лучше. Она пыталась останавливаться подле скелетов каких-то зданий, чем-то напоминающих экс-магазины, проникать в них, потом однообразно выходить с пустыми руками, ни с чем. Хорошо, если в такие "магазины" вообще войти невозможно: повсюду, либо битое стекло лопнувших витрин, либо такая ужасно чёрная сажа, что думаешь: если ноги потом никогда в жизни не отмоются, то под сажей может быть замаскировано острое стекло. В любом случае, ни один из таких магазинов не поможет запастись подходящей одеждой. Ну просто, сделать так, чтобы комары не садились и не кусали. - Вот, два этих момента по-настоящему радовали Наденьку: во-первых, при езде на велосипеде комары не садятся, во-вторых, ветерок хоть какой-то обдувает. Просто, пока Гормонцева ходила пешком, она не понимала, что её по-настоящему мучает: духота. Сильная и какая-то странная, словно бы мистическая, ду-хо-та.
Ещё был один, дополнительный момент, кажущийся ей позитивным. Это возможности для того, чтобы поразмышлять над происходящим. Когда она находилась в панике, то ей постоянно казалось, что её кто-то преследует. В таком состоянии она не могла адекватно мыслить. Но сейчас, когда она села на велосипед, паническое состояние куда-то улетучилось: Даже если бы её преследовали, то "хвост" должен был находиться на таком же велосипеде и она бы его непременно заметила. Так, что сейчас Гормонцевой ничего не мешало, как лишний раз задуматься над той реальностью, которая её окружает. Хорошо, город расположен на равнине и можно крутить педали, не останавливаясь. Потому что, когда ты физически активно двигаешься и тебе при этом никто не мешает, то так лучше и более качественно думается. Хочется понять, где ты и что за абсурдная реальность тебя окружает. Либо ты попала на тот свет и отсюда уже нет никакого выхода... Нужно просто лечь и попытаться заснуть, как все эти странные "лежебоки"; загадочные "лежаки", изредка попадающиеся ей на пути. Превратиться в такую же "спящую красавицу", тогда всё встанет на свои места. Но ей и этого не хотелось: "А что, если это зомби? - наивно думала она. - В нашем городе были странные зомби, которые ни на кого не нападали... Что, если я засну, а они в это время поднимутся и... И попытаются меня съесть?" Ей вообще казалось, что сейчас настало "странное врем зомби, живых мертвецов". Они ведут себя как-то своеобразно. Ведь, судя по "внутреннему голосу", который она услышала от одного из таких типов, всякое может случиться. Даже вплоть до того, о чём она подумала: зомби не просто так лежат, а специально. И людей в этом городе нету - тоже не просто так. Может быть, все до единого съедены этими "лежачими зомби". - Вот с такими глупыми-простоватыми размышлениями, Гормонцева колесила по городу...
Единственное, что её хоть сколько-либо потревожило, выбило из колеи апатичных ленивеньких размышлений, это дракон. Она точно увидела, что это был дракон. Где-то высоко, в безоблачном небе пролетало "крылатое" чудовище. Она на какое-то время остановилась и следила за ним взглядом. Летучий монстр, должно быть, понял, что за ним следят, поэтому изрыгнул пламя. Раскрыл свою пасть и полыхнул огненной струёй, которая растаяла в воздухе... Должно быть, этот крылатый монстр просто зевнул со скуки. Потому что, если бы он действительно увидел, что на него пялится эта велосипедистка, то он спустился бы ровно над ней и полил пламенем уже её, а не пустынную небесную сферу. Поэтому, вне сомнения, дракон именно зевнул. Возможно, он такой же одинокий, как эта барышня. Возможно, кроме них двоих на этой планете не существует больше живых существ (он всех сжёг подчистую), поэтому крылатому летуну стало очень скучно и он зевнул. Именно зевнул, а не так, как можно подумать, глядя на него, выразил свой гнев при виде парадных зевак.
4
Когда Гормонцева ехала на своём велосипеде, она старательно объезжала всех этих людей, задумчиво лежащих на тротуаре. Ей бы не хотелось врезаться в одного из них... Тем более, она не знала, какие они на ощупь. Не окажется ли, что "задумчивый лежебока" твёрд как камень? Тогда, если задумчивая Гормонцева "врежется" в такого человека, то это будет походить, как, если она наедет на бревно. Гормонцева так сильно перепугается, что не удержит равновесие, кувыркнётся на своём велосипеде. Хорошо, если не свернёт колесо. Но хуже, если на асфальте будет битое стекло. Тогда она не сумеет остановить кровотечение и... Среди лежачих появится ещё один член их неподвижного общества... Только на этот раз - мёртвый член. Гормонцевой неустанно казалось, что все, кто неподвижно лежит - живые. И она старалась, как могла, внимательно смотреть под колёса. Но чрезмерная внимательность быстро утомляет. То же случилось и с Надеждой Гормонцевой. Она сама не заметила, как пронеслась по руке одного из "лежебок"... Возможно, рука была прикрыта газетой. Правая рука прижата к туловищу, а левая вытянута, но ветер нёс газету по улице и та зацепилась за руку. Так странно зацепилась, словно лежачий парень схватил её налету. Думал почитать чего-нибудь, когда проснётся, да попьёт кофе? Не важно. Главное, что велосипед с этой наглой голой тёлкой пронёсся по его руке. Поэтому "внутренний голос", который очевидно находился внутри каждого лежебоки персонально, очень сильно разорался.
- Эй, ты! - послышалось за спиной уезжающей Наденьки. - А ну вернись! Ты проехала мне по руке!
Надежда остановилась. Она сначала ничего не поняла, но затем... Затем она недоумённо оглянулась.
- Если ты здесь будешь безобразничать, - продолжал её отчитывать внутренний голос неподвижного человека, которому она наехала на руку, - я прокляну твой велосипед.
- ЧТО?
- Я говорю, проткну твой велосипед, - постарался "голос" кричать как можно громче. - Продырявлю твои шины. Ты больше никогда не сможешь его накачать. Либо пешком будешь ходить, либо ляжешь и успокоишься. Полежишь немножко вместе с нами. Вот, что я хочу тебе сказать. Или тебе всё равно? Лишь бы только шуметь, да психовать!
Гормонцева в это время приближалась к голосу. Она уже видела того человека, на которого, как её обвиняют, она наехала, но не была до конца уверена, что "голос" доносится именно из него.
- А с чего ты решил, что я психую?
Она, таким образом, искала себе дорогу к "голосу" на ощупь. Желала увидеть точно того парня "с газетой", а не какого-то другого. Слава богу, что лежачих вокруг было много. И все - мужского пола. Соответственно, и "голос" тоже был мужским. Такой же важный и самоуверенный! Считающий, что в этом мире он пуп земли.
- Да потому, что Я! Я не психую. С того и решил. Что за глупые-пошлые вопросы?
- Может, мне просто извиниться за то, что я тебя проглядела и проехала по руке? И не устраивать вместо этого сцены?
Она уже определила, что "голос" принадлежит именно тому парню. Правда, на этот раз уже без газеты: газету она сбила колесом.
- Ты думаешь, я тебя прощу? Не на того напала. Мне было бы легче, если с тобой кто-то был. Он сел бы на твой велосипед и проехался ... проехался по руке.
Было видно, что голос захлёбывался от негодования.
- Почему ты так на меня злишься?
- Потому.
- Потому, что потому?
- А что ты передразниваешь! Ты даже сейчас - насмехаешься.
- Я прошу тебя, успокойся.
- Ты считаешь, что ТЫ ОДНА, лучше нас всех! - досказал свою мысль "голос" до конца.
Надежда изучающе посмотрела на этого парня.
- Тебя просили... По-человечески просили - нас не трогать.
- Нет, честное слово, - спокойно объясняла Наденька, - я не заметила, как наехала... на руку.
- Хватит оправдываться, - перебил её "голос" второго человека. - У меня в ушах уже звенит этот ваш спор... Если ты хочешь решить проблему, голая женщина, то встань на колени. Ты поняла? Встань на обе колени и проткни оба колеса. Только прекратите здесь ГУДЕТЬ. Вы оба! У меня уже башка трещит - так достало вас слушать.
Надежда ощутила неожиданно закипающую внутри неё ярость. Ей хватило всего два слова, чтобы понять смысл... Вселенский смысл всего происходящего в этом странном городишке. Два этих слова: голая женщина. Оказывается, они здесь все сговорились! Они специально не подпускают её к одежде, потому что им нравится поглазеть на ГОЛУЮ ЖЕНЩИНУ. Гормонцева иногда подъезжала к женщинам, но, если где-то рядом лежал МУЖИК, он немедленно начинал реветь... Реветь, как танк! Всячески отгонял эту "чужачку" от своих соплеменников.
Надежда молча садилась на велосипед, да отчаливала. Ей противно было разговаривать с этими типами, цель у которых была только одна: похотливые взгляды. И она бы уже уехала, но от того, по чьей руке пронеслось её колесо, донёсся голос, как казалось, возражающий своему собеседнику: "Но ведь мы напились этой гадости! Поэтому у тебя трещит голова... И поэтому ты встать не можешь?"
- Чего? - на этот Надежда аж даже сползла с велосипеда. - Чего вы напились?
- ВОДЫ. Простой воды.
- Так это что, вода настолько отравлена?, что вы не можете подняться на ноги?
- Откуда мы знаем, отравлена она или нет?! Мы одно только знаем точно... Когда наступает такая жуть, что из человека вода льётся вёдрами, то он пьёт её, пьёт и пьёт. Теперь дошло, голая женщина?
- Чего?.. - она чуть не поперхнулась.
- Проблема не в том, что вода отравленная, - попытался объяснить второй "голос", - а может быть в том, что нельзя её пить столько много. Ты можешь упасть. Свалиться и больше никогда не подняться...
Гормонцева больше "их" не слушала - она уезжала. Но уезжала не от этих "двоих", а от "голой женщины". Ей каалось, что прошедшее общение настолько морально неприятно, что оно напрочь блокирует смысл того, о чём болтали ей эти "голоса". Гормонцевой было неловко от похотливых взглядов этих двух подонков, устроивших спектакль на тему "эй, ты! Ты наехала мне на руку!" Гормонцева хотела уехать отсюда как можно скорее, лишь бы не услышать гогочущие голоса уродов ("гы-гы-гы, чувак, круто мы развели эту тёлку? Зацени!" - "Гы-гы-гы! А она, оба-на, такая вся с понтом испугалась! а сама была не прочь с тобой пошалить! Гы-гы-гы!"). Настроение её настолько сильно испорчено, что, когда слова "голосов" всплывали в памяти, как навязчивая поп-песенка, то она всячески отталкивала от себя смысл сказанного: Когда наступает такая жуть, что из человека вода льётся вёдрами..." - о чём это он? Какая ещё жуть? - Гормонцева всё время думала, что речь идёт о наркотической ломке, поэтому тошнило от этого разговора. Она не думала, что "голос" говорил всего лишь о погоде, имея в виду "жути" духоту. Она почему-то была уверена, что эти двое - проклятые наркоманы, у которых с самого рождения никогда не было женщины... Наденька на какое-то время отбросила всех остальных членов этого лежачего общества. Мир вокруг неё сконцентрировался только на этих двоих. "Лежачие задницы. Да как они смеют!"
Она уже даже не вспоминала о том, с каких мыслей началось её "пробуждение". С какими чувствами она начала освоение этого неизвестного города, полного таинственности. То есть, если поначалу ей казалось, что она находится в том месте, где реализуются все её юношеские сны (про хождение голышом по незнакомому городу, где никто никого не знает и никто ни с кем не здоровается), то сейчас, когда Гормонцева поняла, что всё с точностью до наоборот (хоть она и голая, как в тех снах, но зато все "незнакомые прохожие" спят, а она бодрствует), она должна успокоиться. Но её всё время заводили эти два слова: "голая женщина". Как будто перед ней лежали не взрослые мужики, а двое подростков, и один из них сделал самое большое открытие в своей жизни: "я видел голую женщину". Поэтому Гормонцева не могла себе позволить даже самое простое: отпустить шутку по поводу окружающей реальности; как-то улыбнуться и расслабиться. Может быть, позволить себе усмехнуться. Усмехнуться по поводу нелепости, а не постоянно вспоминая "эти две грязные, похотливые рожи". Нелепость заключается в том, что Гормонцева перепутала ситуации местами: сначала, пока она не встретила ни одного живого человека, ей казалось, что это её "ожившие сновидения" юности. Теперь она должна понять обратное и... как-то позволить себе рассмеяться. Ведь, неужели это не смешно? Когда она встретила прохожих, то поняла, что спит не она, а наоборот - все они! И подобное осмысление понравилось бы ей больше, чем держать в голове "этих двух хамов" и злиться по поводу произошедшего недоразумения.
5
Что больше всего удивляло Надежду, это то, что велосипед, на котором она едет, объезжает только людей. В обычной жизни это должно было её раздражать: люди, одни только люди, и ни единого животного. Но сейчас ситуация крайне необычна, поэтому, вместо раздражения, велосипедистка (единственная во всём городе велосипедистка) испытывает удивление. Сколько она катается на своём велике, всячески исследует особенности города, ей до сих пор не повстречалось ни единой собаки. Даже не важно, спящая или бодрствующая собака, но одно ясно: такого не бывает. Вся эта реальность не просто странная или "удивительная", а скорее пугающая. Она сильно настораживает.
Когда Надежда об этом подумала, то ей захотелось с кем-то пообщаться на эту тему. Можно сказать, у неё впервые появилась тема для разговора. Раньше, пока она не очутилась в этом необычном городе, с ней такого не было. Надежда всегда была замкнутой. Она ни с кем не общалась по той простой причине, что считала, будто ей не о чем поговорить с окружающими людьми. Нет темы, потому что в мире ничего не меняется; обо всех кажущихся изменениях можно узнать в новостях, либо догадаться самой. И это начинает угнетать. Хочется заглушить душевную тоску тем, что начать фантазировать. Но Надя прекрасно знает, что большинство людей не любит фантазёров. Никому не нравятся умники. А ведь так иногда хочется, сесть и поговорить... пофантазировать. Но Надя ведь не глупая: она понимает, что это невозможно. Все фантазии - в состоянии наркотического опьянения. Только тогда её будут - не только слушать, но и о чём-либо говорить. Так, что всё это невозможно. Гормонцева не только негативно относится к наркотикам, но и не пьёт - не курит. Единственный собеседник - её муж, но он, как и она, не хотел ни с кем разговаривать. Именно этим они друг друга дополняли. Как говорится, два сапога пара.
Она ехала на велосипеде, хотела поговорить с кем-либо из людей, лежащих на тротуаре, но именно в этот момент тротуары были полностью пусты. Такая нелепая ситуация, словно все превратились в невидимок. Может здесь, в этой странной реальности, такое бывает? Мистические люди почувствовали, что с ними хотят о чём-то поговорить и, чтобы их не допрашивали понапрасну, решили исчезнуть. Пропасть на то время, пока в голове голой девушки на велосипеде не забудется эта навязчивая идея - приставать к ним со своими расспрашиваниями.
- О, как здорово! - воскликнула Гормонцева, наконец-то увидев хоть одного "лежебоку". - А я думала, они все испарились!
Надежда даже скорость сбавила. Ехала медленно, сосредотачиваясь на предстоящем разговоре. Сейчас она подъедет, сделает вид, что увидела этого лежащего самым первым. Воскликнет: "Ну, слава богу. Хоть один человек в этом пустынном городе. Вымерли здесь все, что ли? Сколько блуждаю, ни души! Хорошо, хоть нашла какой-то задрипанный велосипедишко". - И это всё фантазии. Те самые вымыслы, о которых она всю жизнь мечтала. И дело не в том, что она наконец-то решила реализовать все свои мечты, а в том, что выучила повадки всех этих людей. Внутренний голос, который доносится от каждого "лежащего туловища", такой же замкнутый и неразговорчивый, как она сама. Поэтому, чтобы с ней заговорили, нужна провокация: какая-то глупая и наивная ложь. Так, чтобы "мистический голос" возразил: "Зачем ты врёшь, женщина? Ты уже подъезжала ко мне и разговаривала со мной! Но, если ты об этом забыла, то поедь дальше и поищи нового простака. Вешай лапшу на уши ему, а не мне. Я в такие игры не играю. Я тебе не девичья кукла, не игрушка. Всё, убирайся".
И именно в этот момент Надежда Гормонцева заметила более удивительное, чем то, что на улицах данного города не валяется животных или птиц. Она заметила то, что лицо этого человека очень сильно похоже на лицо её мужа.
"Вот тебе и раз! - могла бы задуматься она. - Как мне поступать теперь? Если это тело моего мужа, то я не потащу его на себе. Безусловно, внутренний голос будет просить, чтобы я что-то такое сделала, но... Но это не-воз-мож-но. Всё, что мне остаётся, это сесть с ним рядом и ждать. Ждать неизвестно чего. Потому, что потом я опять его потеряю. Может быть, потеряю навсегда..."
- Дорогая, - донёсся вдруг голос от лежащего тела. Велосипед Гормонцевой находился на значительном расстоянии, но её женское сердце подсказывало, что это он самый - её муж. Вернее, его туловище. Такое же неподвижное, как все, кого она до этого повстречала.
- Не пугайся меня, дорогая.
Теперь она поняла: это действительно голос её мужа. Но вот какая незадача: ей казалось, что голос сильно отделяется от тела. Голос звучит ближе, чем замерший в нерешительности велосипед находится от его тела.
Какое-то время голос помолчал, но затем продолжил: "Подъедь ко мне поближе. Не бойся меня. Это я, твой любимый".
- Со всеми нами произошло нечто ужасное, - продолжил голос через ещё какое-то время молчаливого ожидания. - Понимаешь? Это нам надо бояться, а не тебе.
Эти слова сдвинули с места Гормонцеву. Она наконец решила пошевелить педалями... Сначала она находилась в шоке от увиденного, но теперь поняла, что ситуация очень сильно изменилась. Если её муж лежит вместе со всеми, а не бродит также как она, то у них... Как бы это сказать? У них происходит развод. С этих пор они больше не могут считаться мужем и женой. Конечно, если он сейчас ей что-то не объяснит.
Нет, однозначно, Гормонцева могла очень сильно соскучиться по своему мужу и наброситься на него, начав целовать, но... Но чем всё это закончится? Сексом? - Именно это является препятствием. Тем, что Надя чувствует себя очень неловко. Тем, что о ней может подумать её муж. "Почему она голая? Зачем она сняла с себя всю свою одежду, и даже нижнее бельё? Потому, что она так сильно по мне соскучилась, что сразу кинулась мне на шею? Вот, я представляю себе, скольким ещё она свернула голову! На скольких ещё она прыгала, как на батут!" Другими словами, она чувствовала себя уличной девкой. Именно от этого вся неловкость.
- Ты хочешь спросить, - продолжил голос её мужа, когда она подъехала к нему вплотную, но не сходила с седла велосипеда, - куда делись все животные? Правильно я понял? Почему на тротуарах лежат только одни люди... А потому, что все люди заснули. Потому, что их всех усыпили. Только людей, но не животных. Только поэтому. У людей появился очень сильный голос. У людей появилась какая-то небывалая психология. И теперь мы способны отпугивать всех животных от своих тел. Веришь ли ты в это или нет. Мы ждём, что когда-то всё изменится и нам удастся проснуться. Но пока... Пока мы вынуждены защищать свои туловища от посягательств... Посягательств со стороны братьев наших меньших, со стороны животных или птиц.
Он произнёс очень странную речь. Гормонцева даже могла полностью пропустить весь его монолог мимо ушей. Зачем ей вслушиваться, зачем понимать, если с ней опять говорит какая-то мистическая субстанция? Паразит в виде "внутреннего голоса", который пристал к лежащему телу спящего человека.
- Я даже скажу больше, - продолжал голос. - То, что мы все знаем о том, что именно случилось со всеми нами, но не можем ничего с этим поделать. Мы просто лежим и... Как сказать? И не дышим. - Он сделал ударение на букве "и".
- А что же с вами такое случилось? - Улучила Гормонцева возможность вставить слово. - Почему же, действительно, вы спите. Да и кто вас всех усыпил.
- О, милая, это долго объяснять.
Почему "он" так считает? "Он" - это паразит, мистическая субстанция, которая вселилась в каждого из "спящих". Конечно, если верить ему же (паразиту) в то, что он говорит, будто бы их всех усыпили. Хотя, как только его (паразита) просишь объяснить, что конкретно произошло со всеми и почему они лежат так странно-неподвижно, он зачем-то начинает оправдываться: "ой-ёй, это очень долго объяснять". Тем самым он выдаёт себя. Выдаёт, поскольку неспособен дать какое-либо адекватную мотивацию всему происходящему. Выдаёт тем, что он искусственный интеллект: программа, не обладающая памятью, присущей исключительно человеку. Проще говоря, если такого робота попросить что-либо объяснить, то он не станет этого делать; если объяснять такую сложную и нелепую штуку, которая происходит сейчас, то нужно попытаться вложить в свои аргументы душу. Объяснять при помощи эмоций. Формальное бюрократское толкование покажется редкостно неудачным. А робот именно этим от человека и отличается, что души у него не существует как таковой.
- Ну, ничего, - посоветовала Гормонцева ему не торопиться и рассказывать с расстановкой слов. - У меня есть время.
6
Она как раз вспомнила о том, что, по логике вещей, должна сесть рядом с телом своего благоверного и не трогаться никуда с этого места. Так, чтобы не потерять его; не забыть, где лежит её муж. В незнакомом городе, где она впервые, заблудиться - пара пустяков.
- Да, в общем-то, всё это можно в двух словах объяснить, - усмехнулся голос.
Надя хотела посмотреть на его лицо, но передумала. Не изменилось ли во время смеха выражение лица её мужа? Может быть, оно улыбнулось.
- Во всём виновато солнце, - начал рассказывать ей муж. - Началась сильная духота, люди начали впадать в бессонницу, а потом их просто взяли и тупо усыпили.
- И это всё объяснение? - удивилась Надя, когда поняла, что рассказчику больше нечего добавить к своей истории.
- А что здесь такого? - ответил голос. - Нормальное объяснение. Но ты же ведь хочешь подробно!
- У меня только два встречных вопроса: кто усыпил, и что значит впадали в бессонницу?
- Тебе имя и фамилию назвать? - принялся иронизировать голос (именно так ей объяснял всегда супруг: "тебе что, назвать имя и фамилию? И адрес, где проживает?"). - А что касается бессонницы, то тут вообще всё слишком просто!
- Что - просто?
- Ну, подумай сама. Ты могла бы заснуть на холоде? Конечно, нет. Холодрыга бы тебя всё время раздражала. Ты бы ёрзала и так в итоге не уснула. Так вот, та же самая ситуация - при чрезмерной духоте. Если столбик термометра подскочит свыше сорока градусов по Цельсию, то тебе обеспечен менее активный сон. Не так ли? Ведь, по сути, что жара, что холод - это одного поля ягоды. Другое только дело, что при холоде можно включить подогрев. А что делать при жаре? Конструировать холодильники? Или прятаться под землю? Согласись, это глупо. Вернее, это наоборот умно... Можно было создать какую-то подводную станцию, чтобы уйти подальше на дно. Но никто ничего не знал. Люди жили, просто как и жили. Никто не готовился к предстоящему потеплению. Более того, никто не знал об опасности, которую оно собой несёт. И, значит, те, кто более склонны к бессоннице, постепенно начинали... это самое... Страдать, сгорать от страшной жары. И как им спастись от пекла? Ан, никто не знает. Тем более, что если они начнут жаловаться, то им не поможет даже психоаналитик. Это безумная идея: винить жару в причине своей бессонницы. Это то же самое, как искать "стрелочника": Кто виноват в случившейся катастрофе? А вот - аномальная солнечная активность! Неужели ты не понимаешь, что это настоящий бред? Обвинять в чём-либо глобальное потепление. Никто бы не купился на такую "фишку". Все бы покрутили у виска указательным пальцем: "Ха! Бессонница! Нашли новую причину навязать всем грядущий конец света! Так мы вам и поверили!"
- А усыпил кто?
- А вот этого я не знаю, - отвечал для Гормонцевой "голос". - Знаю только, что из-за нескольких слабаков пострадали все люди в целом.
- Как это понять? Что значит, слабаки?
- А отчего появляется склонность к бессоннице? Я думаю, оттого, что плохо работаешь - не зарабатываешь себе на ночь крепкий и здоровый сон.
- Ну, и что дальше?
Какое-то время "голос" не отвечал на её вопрос. Видимо, не мог решиться продолжить свой рассказ. Ответил не сразу.
- Видишь ли, Наденька, проблема не в том, что всех усыпили. Проблема в том, что кому-то пришло в голову изобрести панацею от бессонницы... Вернее говоря, проблема в том, что эти "кто-то" насыпали своё снотворное в питьевую воду.
- Да?
- Но, я так думаю, причина того, что все мы впали в какую-то ужасную спячку, заключается в психологии несчастья. Ведь что такое, когда все здоровые и полноценные люди должны страдать от каких-то больных, склонных к бессоннице? Это несчастье и есть! Из-за этого и получился такой кошмар. Все заснули, но не простой заснули, а впали в какой-то кошмарный сон. Вот в чём дело. Теперь я не знаю, когда мы все проснёмся. Одно только я знаю точно: мы полны ненависти к этим так называемым "больным". Все мы, кто спящие.
- А вы, что, там, в своих сновидениях, стараетесь им как-то за это отомстить? - спросила Надя игривым голосом.
- В том-то и дело, что мы не можем никому отомстить, - печально продолжал "голос". - Потому, что нас поменяли местами.
- В каком смысле поменяли местами?
- В таком, что мы - здоровые - должны спать, а эти бессонные психи - разгуливать. Беда в том, что они просыпаются раньше, чем мы. Они уже проснулись - хорошо им, а вот, когда МЫ проснёмся, это неизвестно никому.
- Очень хорошо, - вздохнула Наденька, прослушав этот долгий, но неторопливый рассказ.
- И вот в связи с этим, какая у меня к тебе просьба, - продолжал "голос" произносить свои слова. - Если ты встретишь кого-то, кто будет не спать... Попытайся его во что бы то ни стало убить! Если убить не получится, как-либо уничтожить...
- Хорошо-хорошо! Я клятвенно тебе это обещаю! - поднималась Надя, чтобы уехать отсюда, пока её совсем не утомило - слушать бред от этого "робота" в виде голоса, который проникает в мёртвых людей и, тем самым, пытается придать им облик "спящих".
Когда ехала на велосипеде, она думала: "А если мне не удастся никого повстречать в течении всей моей жизни, то, он пытается мне этим намекнуть, что лучше заблаговременно совершить самоубийство. Причём, что можно сказать обо всех людях, которые лежат? Если судить по логике этого "голоса", то нужно персонально к каждому подходить и выискивать среди "лежебок" симулянтов. Успевать их придушивать раньше, чем те успеют подскочить и проявить защиту! Конечно же, это полный бред. Ведь их, этих людей, вона сколько! К каждому подойди и прощупай пульс... А он неожиданно подскочит и выдавит тебе глаза, потому что ему преподали подобный урок, какой услышала сейчас я". Она чувствовала, что это глупо. Невероятно, чтобы все, кто лежит сейчас на асфальте, поверили в эту навязчивую идею и претворялись спящими.