Пребывающий утренним рейсом поезд не довёз всего одного пассажира, которого удалось-таки выбросить после четырёхчасовой схватки шести откормленным и натренированным контролёршам. Пассажир этот точно рассчитал место приземления, пока трое контролёрш и несколько присоединившихся к ним пассажиров пытались открыть дверь этого несущегося поезда, чтоб высадить безбилетного пассажира, пока у остальных троих контролёрш, десятерых милиционеров и двенадцати морально поддерживающих пассажирш что-то получалось с этим упрямым безбилетником.
И безбилетник, по имени Заяцкий Гавриил Леонардович, приземлившись, воочию убедился, что в расчетах он не ошибся и на это утро.
Солнце ещё не озарило своим пурпурным светом "окровавленной зари" (как именовал её некий одноглазый бомжик, всё время спотыкающийся по утрам и разбивающий свой искривленный с годами во все стороны нос о скользкие камни этой городской свалки), но Гавриил понял, что опять проспал - ничего ценного ему этим утром опять не досталось. Но оказалось всё наоборот, когда солнце выползло-таки из-за горизонта, и Заяцкий облегчённо выдохнув ("слава Богу, свалка на месте!"), тут же двинулся в путь, ускорив шаг - свалка немаленькая и, чтоб её всю обойти, должно потребоваться часа три-четыре как минимум, а Г. Леонардовичу надо было успеть всё собрать и перепрятать, пока не набежали остальные бомжи и не начался каждодневный беспредел.
Иногда Гавриилу попадались очень странные вещи, когда он долго бестолково и тщетно бродил по этой свалке, моля Господа помочь ему увидеть хотя бы разбитую бутылку (тогда он быстренько её склеивал каким-нибудь "моментом", отодранным от целлофановых мешков токсикоманов, или расплавленной резиной автомобильных шин, и тут же швырял её в свой мешок, после чего опять склеивал). Однажды, например, он обнаружил некое странное сочетание в виде чего-то неопределённого, и разбросав по сторонам куски ржавого металла, попахивающие мочой куски керамики, стекла, земли и много других кусков, он увидел некий странный кувшин, и тут же обрадовавшись он схватил его в руки и долго-долго тёр с упрямым выражением лица, отчего тот в конце концов рассыпался, отдавив ему и ещё двум-трём бродягам ноги. Но этим утром ему почему-то втемяшилось в голову, что он должен найти на этой свалке какой-нибудь фонарный столбик или - на худой конец - крышку от канализационного люка и что находка эта обязательно должна принести ему удачу, если он везде будет носить с собой эту находку. Конечно, сразу он поверить во всё это не мог, и потому начал всячески уверять себя. И... всё-таки решил поискать что-нибудь, что принесёт ему массу удач.
Сбитый с дороги каким-нибудь нетрезвым водителем фонарный столб он так и не нашёл, сколько искал. Но всякий раз обходил стороной крышку от канализационного люка. И под вечер, когда все его бесплодные поиски ушли к нулю, он всё же решил подойти к этой, издающей всевозможные неприятные запахи чугунной крышке и через "не хочу" и "не могу" постараться её поднять и, взвалив на спину, отправиться на железнодорожную станцию. Чтоб опять попытаться проехать зайцем несколько сотен километров... Солнце в это время только что зашло за линию горизонта.
- Я бы не советовал тебе, приятель, поднимать эту штуку, - раздался из-за спины Заяцкого чей-то неприятный скрипучий голосок.
- Отчего же? - полюбопытствовал Гавриил Леонардович не оборачиваясь.
- Да просто, - отвечал ему владелец скрипучего голоска, - дурное предчувствие.
Владелец этого неприятного голоска одет был не по-летнему - в грязную, - скорее коричневую, чем грязную шапку-ушанку, валенки, телогрейку и ватные штаны.
- А оно меня никогда не подводило, - заметил он о своём предчувствии.
- Да неужели! - усомнился Гавриил театральным голосом. - А ты, дядя, не околеешь в своём одеянии? Как мамонт в ледниковый период не вымрешь?
- Не это тебя сейчас заботить должно, - ответил ему дядя.
- Да оно меня впрочем и не заботит, - пожал Гаврила плечами, - мёрзни себе на здоровье, если тебе так хочется.
- Очень дурная мысль в голову тебе пришла! - как-то зловеще прошипел ему тот. - Не поднимай эту крышку! Попомни мои слова! - и побрёл куда-то, повернувшись к этому семнадцатилетнему парню спиной.
- Да почему не поднимать-то?! - кричал вслед ему парень, не для того чтоб узнать причину, а потому что ему доставляло удовольствие от общений с разными психами, лунатиками, да шизофрениками. А этот - которому для полной комплектации не хватает разве что лыж - был явно не в своём уме. И так, ничего и не ответив, он уходил, уходил и уходил.
Над свалкой постепенно сгущались сумерки. Чугунная крышка от канализационного люка, неизвестно какими путями оказавшаяся на этой свалке, всё так же беспрестанно взирала снизу вверх на застывшего от раздумий Гавриила.
Собственно, ему уже не хотелось переть её куда-то на себе; он просто хотел её поднять... Он и сам не понимал - почему, но, чем дольше он стоял и смотрел на неё, тем сильнее ему не терпелось сдвинуть её с места; просто сдвинуть, и ничего больше. Но зачем сдвинуть?.. - Вот об этом он в данный момент и думал.
Но думал недолго - руки его сами потянулись к крышке и... с некоторыми усилиями всё же сдвинули её с места.
Если б Гаврила был повнимательней, то он отбросил бы все свои размышления и хорошенько присмотрелся к крышке... В сгустившихся сумерках крышка издавала слабый-слабый, почти призрачный, фосфорный свет... Или он выходил из-под крышки?..
- Опа-на! - отреагировал Заяцкий, когда, сдвинув крышку в сторону, взору его открылась небольшая лазейка, ведущая куда-то вниз, под землю, в глубокую, бездонную и бесконечно слепую тьму. - Ни хрена себе!
Чем-то лазейка напоминала собой... какую-то продру в земле, как будто что-то маленькое и мощное вырывалось откуда-то из сверхъестественных глубин этой планеты Земля, оставив после себя только небольшое разодранное отверстие, через которое, если кто и пролезет, так только Гавриил Леонардович Заяцкий своим "суповым набором" из кожи да костей. Наверное, даже крыса и та окажется пожирнее товарища Заяцкого.
И почему-то Заяцкому неожиданно захотелось пролезть через эту лазейку; захотелось не потому, чтоб узнать, куда она может увести простого - никчёмного - смертного, а потому... что он наконец-то увидел этот - не для каждого заметный - призрачный фосфорный свет, полуневидимкой струящийся откуда-то издалека этой - не имеющей ни конца ни начала - тьмы.
***
Петя Сморчков рос всегда послушным мальчиком. Во всяком случае он старался выглядеть послушным, даже несмотря на то, что у него ничего в этом плане не получалось - в школе и дома его ругали (чаще наказывали) за непослушание. Но Петя продолжал слушаться всех и вся; продолжал, пока ему это не надоело и пока ни стал взрослым здоровенным мужиком (непослушным мужиком). Ему тогда исполнилось семнадцать лет: ни больше - ни меньше, чем Заяцкому Гавриилу Леонардовичу. И почему-то именно в это время Пётр С. начал кое-что за собой замечать. Нет, это были не комплексы, но ему последнее время всё сильнее и сильнее начинало казаться, что он не такой как все; что он хуже всех; что его "хобби" выглядеть хорошим и послушным мальчиком потерпело полный крах и он вроде как стал самим проклятием для себя самого ... и не только для себя. Сексуальной ориентации он тоже не менял. Но... часто думал о смерти - чаще чем о разрабатываньях способов знакомства с противоположным полом на улице. Странно, но воображение его очень часто начинало разыгрываться именно тогда, когда ему того не хотелось, и он ничего не мог с собой поделать, как ни старался. Например, его нудный сосед, каждый день выпрашивающий у него сигареты и через каждые пять минут стучащий ему в дверь, чтоб спросить, который час (из экономии сосед этот не имел ни телевизора ни радио и не выписывая даже газет, жил в абсолютно пустой квартире); так вот, однажды воображение Петра разыгралось и он, закрыв глаза, увидел как сосед его перестал дышать и наконец-таки умер от голода, ещё он увидел чёрный "Газ" с красным медицинским крестом, чем-то напоминающий собой кровь и, как санитары на носилках выносят сухощавое тело этого чёртового жмота и попрошайки и увозят его в морг. Но на следующий день Пётр, сам не зная почему, мог лицезреть мать, отца, брата, сестру своего соседа, по которым было видно, что приехали они издалека и ни на одном лице не было видно ни слезинки; лицезреть, выглядывая из окна он мог так же и гроб с высохшим от длительной экономии трупом своего соседа...
Можно было бы назвать это совпадением, но не назовёшь совпадением случай с бездомным котом Вовиком, проживающим на разных этажах шестнадцатиэтажного дома Петра Сморчкова, из-за которого Пётр однажды здорово поскользнулся и измазался весь в кошачьих испражнениях (а кот Вовик был здоровый и любил хорошо и сытно покушать); а в другой раз кот этот утащил у Петра колбасу, большой кулёк с печеньем и с невероятной скоростью доел из его кастрюли борщ с мясом, пока его (Петра) вызвал разбираться в коридор какой-то пьяный сосед с другого этажа.
Это место с узенькой дорожкой в подземелье страшно гипнотизирует. И загипнотизировало оно не только Гавриила с Петром... Но должен же найтись человек с большой силой воли, который придёт на эту свалку с входом в ад, и постарается положить всему этому конец. И наверняка его мысленно вызовут пленники этого таинственного пути под землю. Но, если они его вызовут, то что же это за спаситель человечества такой со своей "невероятной силой воли", которого трудно загипнотизировать?.. Значит, им это только покажется, что они Вызывают ЕГО, потому что он сам туда придёт: вселенная занесёт его туда, навесив на его путь кучу обстоятельств.
1. Происшествие в Дэрри, штат Мэйн
В то утро Тим Холл почему-то вышел на лоджию вместо того, чтоб как обычно запепреться в туалете и выкурить полпачки. Его всё время удивляли люди, которые, судя по их словам, делали утром физзарядку или принимали душ и кофе или пели песни или вообще занимались какой-нибудь йогой. По себе Тим Холл знал, что утром ни один нормальный человек никакой подобной ерундой заниматься не станет, пока не опорожнит свой кишечник. Обычно, Тиму подобной процедурой помогали заниматься его крепкие сигареты: в дыму он хоть час мог просидеть на стульчаке, читая какой-нибудь страшный детективчик, и даже не почувствовать никакого лишнего запаха: у курящего человека обоняние слабее, чем у некурящего (Тим где-то об этом слышал), а Тиму, хоть два месяца назад и исполнилось семнадцать, но, если его не остановить, то за чтением какой-нибудь увлекательной книги он может непроизвольно целый блок опустошить. Потому-то он последнее время и стал к себе более внимателен, когда подневольно начал задумываться о здоровье. Не хотелось ему через пару лет закончить дни в больничной койке или на операционном столе, после того как хирург забудет в нём (в Тиме) свой скальпель.
Вообще, утро выдалось неплохое: на небе ни облачка, и всё пространство как будто наполнено приятным настроением. Когда он докуривал вторую сигарету "Бонда", до него донеслось как проснулась Шейла, тут же оделась, пока он не вернулся с лоджии, и быстренько вышвырнулась из его квартиры, и Тима это ещё больше обрадовало - сегодня Шейла ему уже не нужна; сегодня у него будет новая женщина. Внимание Тима было занято совсем другим: какая-то симпатичная девчушка в лосинах играла в односторонний бадминтон с панельной стеной. Тим бы с удовольствием составил ей компанию в этой утренней спортивной разминке, но он размышлял о другой разминке, и поскольку голова его постоянно была занята этими мыслями, некоторая часть тела мешала бы ему свободно передвигаться по корту, что располагался подле самого двадцатиэтажного дома, где проживал Тим.
Взгляд Тима Холла просто-таки замер на этой девице, упорно колотящей резиновый теннисный мячик ракеткой о стену. И она донельзя увлеклась. А неподалёку располагался канализационный люк, крышки на котором не было. И со стороны он выглядел как проголодавшийся хищник, который ждёт - не дождётся какого-нибудь неудачника-идиота, пожелавшего с помощью этого люка - за какие-то полсекунды - до конца жизни остаться калекой. Но Тим даже и не заметил наличие этого канализационного люка; он никак не мог оторваться от попки этой красоточки; не мог до тех пор, пока резиновый мячик не промахнулся мимо девчушкиной ракетки и... угодил ни куда-нибудь, а именно в канализационный люк...
Девушка, конечно, могла и не заметить, куда улетел её теннисный мячик и ходить полчаса по корту с раскрытым ртом и вылезшими от удивления на лоб глазами, а Тим мог прекрасно воспользоваться ситуацией, выйдя на улицу и объяснив девушке, что мячик её улетел в этот канализационный люк и, что ему не "западло" будет спуститься туда за мячиком вместо неё; но вся беда в том, что он так уставился на девушку, что и не замечал вокруг ничего, а девушка, неожиданно для себя, проследила за мячиком, когда он улетел в "пасть проголодавшегося хищника", и покрыв этот мячик четырёхэтажным матом, заглянула в люк. Тим в это время всё ещё не мог оторвать взгляд от округлостей девушки.
В люке было темно и, чтоб разглядеть там хоть что-нибудь - не то что теннисный мячик - необходим был по меньшей мере фонарь и... противогаз. Но очнулся Тим только тогда, когда эта симпатяшка... полезла в люк...
- Э! Красавица! - хотелось бы крикнуть в его ситуации, - ты там что-нибудь потеряла? - Но он не крикнул этого; он стоял с вытаращенными от удивления глазами, даже и не обращая внимание на то, что вместо табака он уже курит фильтр. Так девушка на его глазах и исчезла в люке.
Вокруг никого не было, да и этот теннисный корт был огорожен от внешнего мира двадцатиэтажным домом, небольшим пригорком и несколькими гаражами; всё располагалось настолько плотно, что ситуация просто складывалась сама собой - остаться этой девушке никем незамеченной, если только кто-то не наблюдает за этой ситуацией из окна или, подобно Тиму, стоя на лоджии и выкуривая пятую сигарету.
Но Тим выкуривал уже седьмую сигарету, а девушка так и не вылезала из люка. Словно она серьёзно сошла с ума и решила, что этот люк является её талисманом и что жизнь вокруг вовсе не мила, а люк МИЛ... Но Тим, как ни старался, не мог понять, за каким дьяволом её потянуло в этот чёртов люк. Он конечно мог бы выйти на улицу и сам во всём разобраться, но за это время девушка могла бы вылезти из люка, очень легко разминуться с этим парнем, который полез бы потом в этот люк и обнаружил бы для себя в нём "подобие бермудского треугольника", в котором по утрам исчезают хорошенькие девушки. И именно поэтому Тим и остался стоять на лоджии, вытаскивая из пачки одиннадцатую сигарету и дожидаясь подходящего момента, пока ситуация не приняла какой-нибудь неприятный оборот.
"Откуда тут взялся этот люк? - размышлял он, прикуривая тринадцатую сигарету, - его ж по-моему и не было никогда!" Может быть, люка и не было никогда, но сейчас он был донельзя реален и мозолил этому парню глаза, и... в нём бесследно исчезла его сегодняшняя (он на Это надеялся) любовь. И даже, когда из гостиной комнаты загрохотал "хэви-металл", Тим не отвёл взгляд от люка. Припёрся с тусовки его ненормальный братишка и врубил свой "Вулкан" (марка муз-центра) на всю катушку. Но Тиму никогда не составляло труда общаться под этот грохот с братом, и на этот раз он очень легко попросил его выйти на балкон.
- Смотри, чтоб, пока я не выйду на улицу, из этого люка никто не вылез, - предупредил брата Тим, объяснив ему прежде по-своему ситуацию. Тот, получив аванс, послушно кивал головой, сам про себя думая, "по-моему, он от десяти пачек "бонда" балдеет круче, чем я от героина: подумать только, чтоб у пацана мяч улетел в люк и он за ним полез!" Поскольку брат Тима был накачан приличной дозой наркотика, то его запросто могла взвеселить до чёртиков или свести с ума даже самая тоскливая и никчёмная ситуация. Но данное старшему брату обещание не сводить глаз с люка, он нарушать не намеревался. И так и простоял, вылупившись на люк своим пустым и безразличным (безразличным к подобным вещам) взглядом, пока Тим не появился на улице.
- Вы с ним разминулись, - тут же заорал брат Тиму. - Пока ты спускался, этот пацан вылез из люка и ушёл за гаражи.
- Я тебе наврал, - ответил ему на это Тим, - то был не пацан, а девчонка. И если б ты был хоть чуть-чуть посообразительнее, - говорил он, залезая в люк, - то давно бы уже выкинул к чертям свою кислоту, перестал бы каждый день слушать это дерьмо, что орёт из твоей комнаты, и завёл бы наконец-то себе девушку, вместо того, чтоб сорок раз в месяц отдаваться венерологу.
- А тебе не мешало бы начать выкуривать хотя бы пять пачек в день, вместо пяти блоков, - постарался отпарировать ему брат.
- А я с сегодняшнего дня бросаю курить, - заметила ему исчезающая во тьме люка голова Тима. "И начинаю заниматься спортом", - еле различимо донеслось до него, но Мэнди Холл решил, что у него начались наркотические галлюцинации и слышится что попало.
"Откуда здесь взялся этот люк?! - размышлял Мэнди, вытащив грохочущий "металлом" "вулкан" на лоджию, и многие из окон в его доме тут же позакрывались наглухо, несмотря на июльский солнцепёк. Просто ему интересно было, донесутся ли из люка стоны ломающейся "целки". Но пока из люка доносился только запах; это был не канализационный смрад, а... какая-то смесь из дохлых собак, кошек, некоего ядовитого дымка тлеющей мусорки и запаха разлагающегося человеческого тела. - Ну и ВОНЬ! Кому расскажи, так не поверят: посреди самодельного теннисного корта - канализационный люк... да ещё и открытый; с такой ВОНЬЮ!!!..."
Мэнди ещё полчаса простоял на лоджии и пробалдел под "металл", но... ему почему-то захотелось подойти к люку; не для того, чтоб его старший брат по-братски поделился с ним своей добычей, а совсем по другой причине... Может быть, что-то в этой отвратительной и разъедающей нос смеси показалось ему знакомым; может, он почувствовал, что где-то глубоко под землёй скрывается некая заброшенная подпольная "фармацевтическая фабрика" и ему теперь запросто можно стать каким-нибудь Наркотическим Королём?.. И Мэнди Холл, даже не выключив свой, изрыгающий "хэви-металл", "вулкан", сломя голову рванул на улицу, даже не заперев за собой входную дверь.
"Хоть из этого люка и воняет дай бог как, - размышлял пятнадцатилетний Мэнди, спускаясь по крепким стальным скобам в бесконечную тьму люка, - но... Что-то там всё-таки есть! - уверял он себя. - Много чего... Нет, много КОГО там есть! Может даже быть, что там открывает начало какой-то новый Мир..."
Именно в это время музыкальный центр Мэнди замолк, словно "зажевал" плёнку.
Если Тим и полагал, что, кроме него, эту исчезающую в жерле канализационного люка девушку мог увидеть кто-нибудь ещё, то он глубоко ошибался; не девушку, не его, не Мэнди в этот день никто не видел, словно их вообще не существовало; словно они вместе с этим мифическим люком появились и вместе с люком исчезли.
Даже Шейла Ричардсон (последняя, кому довелось общаться с Тимом Холлом) ни за что не станет давать никаких показаний, если дело дойдёт до полиции, как бы на неё ни давили.
"Вулкан" заглох, входная дверь захлопнулась сквозняком, и - что самое интересное - за весь день на корте так никто и не появился... словно его не существовало не только с люком и со всем остальным, а и со всем этим Миром, где иногда случаются такие вот причудливые вещи. Но прошло с тех пор несколько дней и Миранда Холл достала из своей сумочки небольшой ключик и открыла входную дверь одного дома, из которого ей иногда приходится уезжать в разные страны на киносъёмки. Как она и предполагала, в квартире никого не было; неудивительно: конец июля, мальчики могут и куда-нибудь сигануть, прихватив с собой добрую сотню девочек (ей, как матери, было небезызвестно о склонности двух своих сыновей: и что Мэнди очень часто лечится от различных венерических заболеваний, и то, что в отличие от неудачника Мэнди, Тиму везёт даже с лёгкими, которые без труда пропустят за день хоть тыщу самых крепких сигарет, не говоря уже о том, что в отличие от своего младшего брата, он даже и не предохраняется).
Миранда вышла на лоджию, даже и не обратив внимание на замерший ("заснувший") навсегда "вулкан" Мэнди, что стоял неподалёку и очень сильно смахивал на кладбищенскую могильную плиту; она просто выглянула на улицу, смерив безразличным взглядом пустующий теннисный корт; скорее всего, ей было интересно, не увидит ли она с лоджии двух своих детей...
Следом за Мирандой на лоджию вышел Бентон Сойер, её жених. Бент не столько хотел усыновить Тима и Мэнди, сколько мечтал о брачной ночи, поскольку невеста ему попалась "крепкая" и даже мизинцем не позволяла ему к себе прикасаться ("целовать невесту до свадьбы!" - театрально взвизгивала она всякий раз. Но шутки шутками, а Бент так и не добился своего, попав в путы этой коварной и не менее очаровательной женщины).
- Что ты там интересного увидела? - полюбопытствовал он не чтоб что-то произнести; судя по её выражению лица, она действительно увидела что-то "интересное"... Но, если быть точнее, то не увидела, а услышала.
- Послышалось, наверно, - отвлёкся её настороженный взгляд от корта.
- Что послышалось? - не отставал он, как будто это было для него важнее брачной ночи. - Там же никого нет - на улице.
- Да так, - пожала она плечами, - ничего особенного.
- Ты знаешь, что я жил когда-то в этом доме? - решил вдруг он со своей невестой пооткровенничать.
- Ты?! - удивлённо отреагировала она. - Когда?
- Двадцать восемь лет назад, - отвечал он. - До тринадцати лет здесь жил. Окно моё как раз выходило на эту сторону, и корта этого теннисного тогда ещё не было.
- Ну, само собой, - вспоминала она те времена, хоть и жила она тогда ещё не в штатах, а в СССР, - не только политика не позволяла выстраивать перед домами разные...
- На месте этого корта, - не дал он ей перебить себя, - был канализационный люк. Это потом его залили цементом и выстроили этот корт.
- Ну и что? - не находила она в этом ничего удивительного или особенного.
- Да ничего, - пожал он плечами и... соврал вместо того, чтоб рассказать правду (только кому она нужна, эта правда; она больше, чем на галлюцинацию похожа; эта правда жестока и кошмарна. И ещё... она может свести с ума).
- Просто крышки с этого люка постоянно пропадали, - врал он про люк. - И, я думаю, нашему потомству повезло с этим люком. Я в своё время иногда и уснуть не мог - так сифонило из окна.
Как-то странно говорил Бент всё это. Миранда обратила на это внимание, но ничего не сказала... кроме:
- А что ещё особенного в этом люке было?
Перед тем как ответить, Бент хорошенечко подумал, говорить - не говорить. Насколько он знал свою Миранду, то её всегда интересовало только что-нибудь наиболее особенное. Ведь она была слишком уж претенциозной особой и, если сценарии, которые она прочитывала полностью и с первого раза идеально запоминала, не выделялись чем-то таким выдающимся, то нет никакой гарантии, что она согласится играть в фильмах, которые будут по ним сняты.
- Шарики, - наконец-то ответил он.
- Шарики?!
- Ну да, разноцветные шарики для детей! Они иногда торчали из этого люка среди ночи и... И светились в темноте.
- Серьёзно, что ли?
- А ты про Кошкин Дом ничего не слышала? - поинтересовался он как бы ни кстати.
- Про какой ещё Кошкин Дом?
- А о тринадцати моржах? - продолжал он интересоваться в том же тоне.
- О тринадцати моржах? - переспросила она, словно не расслышала.
- Попозже я тебе, наверно, расскажу об этом, а сегодня у меня что-то настроения нет для подобных историй.
- Лучше, если не расскажешь, - заметила она ему, про себя наверняка подумав, "а не свихнулся ли мой женишок?" О том, что ей послышалось, она уже и не вспоминала. Приняла ли только она за галлюцинацию еле различимые стоны Тима и Мэнди, доносившиеся откуда-то глубоко из-под земли, словно корт этот выстроили не двадцать восемь лет назад, а двадцать восемь дней назад, и вместо люка там были эти двое парней; но слышала она так же, что к голосам её детей примешивается душераздирающий визг какой-то девушки (но, как только на лоджию впёрся этот чёртов Бентон со своей галиматьёй, всё тут же пропало, словно сгинувший призрак). Следующим утром Миранде вздумается разворотить этот никому ненужный пустующий корт, и она приложит к этому все свои силы. Но до утра ещё далеко, так что Миранде хватило времени выпроводить Бентона шагать домой, и прочесть с десяток сценариев.
Но, после того как она уснула, ей приснился кошмар.
***
Когда она проснулась следующим утром, то не могла припомнить, о чём Бент болтал ей вчера (про какой-то люк, или про шарики для детей, которые раздаёт ярмарочный клоун), поэтому позвонила ему, чтобы он приехал и помог ей разворотить теннисный корт, который находится под окнами её дома и слишком уж мешает ей сосредоточиться на киносценариях. То есть, Бент мог вызвать бульдозер, а Миранда - оплатить все расходы (в том числе - и решить проблемы с муниципалитетом, за чей счёт этот корт построили; если она богатая, то ей слишком многое дозволено; например, вызвать эвакуатор и отвезти на штрафстоянку автомобиль, мешающий этой блондинке припарковаться) и не поскупиться на то, чтоб заставить замолчать всех тех, кто опять начнёт возмущаться; мол, как эта избалованная кинозвезда их задолбала: то грохот "хэви-металла" её слабоумного сынишки, а сейчас совсем уже ошалела - бульдозер сюда вызвала.
Хотя Бент всегда приезжал предельно быстро на звонок Миранды, но за то время, пока он торчал в пробках, она успела прочитать ещё большее количество сценариев, чем вчера, после его ухода.
Когда он позвонил в дверь, то ему пришлось несколько минут постоять, переминаясь с ноги на ногу и потерпеть, так как Бент часто себе это повторял: "ты же мужчина - и обязан терпеть", хоть и очень сильно хотел по-маленькому. Но понимал, что Миранда сейчас не может оторваться, так как увлеклась чтением сценариев; она выбирает фильмы, какие из них осчастливить, сделав их блокбастерами, так как любой фильм с её участием немедленно занимает самые высокие рейтинги, а какие - высокомерно проигнорировать.
Наконец она изъявила желание подойти и открыть дверь, в то же самое время не отрывая взгляд от читаемого сценария. И Бент вошёл в квартиру своей будущей невесты, стараясь быть тише воды - ниже травы, ни в коем случае не сбивать её с мысли, а то тогда она разозлится, скажет, что её отвлекли и начнёт заново перечитывать всю кипу сценариев. Именно по этой причине Бент каждый раз, когда к ней приезжал и звонил в дверь, то потом не трезвонил, если Миранда чем-то увлекалась (например красила ногти), а терпеливо стоял и ждал. Хоть, конечно, и изнывал от своей сексуальной озабоченности.
Кстати, Бентона это даже сильно порадовало: то, что она его не видит. Наверно, если бы Миранда смотрела на него во все глаза, а не на свои идиотские сценарии (поскольку Бентон совершенно ничего не понимал в киноискусстве, то, безусловно, все поголовно фильмы, в том числе с участием Миранды, ему казались идиотскими; просто проблема в том, что он не очень хорошо умел отличать - телесериалы, кинофильмы или телевизионную рекламу, а не в том, что он ревновал Миранду к её работе), то Бентон тогда бы очень сильно покраснел и не смог пойти в отхожее помещение, чтобы там облегчиться. Потому что Миранда могла про него подумать всё, что угодно. Например, то, что он пошёл, чтобы заняться там онанизмом, а сам насобирал на улице собачьих какашек и... Или человеческих экскрементов где-то раздобудет. А потом выложит их в чашу унитаза и сделает вид, что забыл смыть. Ну, специально: чтобы Миранде вдруг не подумалось, что он там действительно мастурбирует. Ведь так всегда бывает с влюблённой парой: ей кажется, что он там целый час просидел, а он отошёл всего на минуту, чтобы отлить.
Так что Бентон просто ликовал: она читает свои дурацкие никчёмные сценарии и совершенно не увидит, куда и в какую сторону он направился и хлопнула или тихо-беззвучно закрылась туалетная дверь.
Сразу, как только Миранда не глядя закрыла следом за вошедшим ухажёром входную дверь, то в неё тут же раздался нетерпеливый звонок. Именно это заставило Миранду сильно всплеснуть руками, из которых вылетели листы (некоторые из листов даже порвались) читаемого ею сценария.
- Не, ну ты что, дебил? - взвизгнула при этом истеричная Миранда. - Я же тебе только что дверь открыла! Какого хрена ты не вошёл, а продолжаешь торчать в коридоре, как идиот?
Она даже не прикинула у себя в уме, что, пока она полчаса сидела и изучала свой эгоистичный сценарий, Бентон мог психануть, решив, что эта фифа больше уже никогда ему не откроет, и уйти, чтобы посидеть в машине. А потом, через полчаса вернуться назад (чтобы, может быть, повторить попытку), но... Как назло, дверь в это время захлопнется перед самым его носом.
Нервно распахнувшую входную дверь киноактрису выдернула в коридор чья-то грязная лапа. Нет, "грязная" - это сказано очень мягко. На самом деле, существо, которое её выдернуло, сплошняком было всё покрыто экскрементами. Так, что не было даже понятно, кто оно такое, или - какого оно происхождения: инопланетного, человеческого или животного (к примеру, горилла или орангутанг).
Тут же, как эта лапа выдернула опешившую женщину, она захлопнула дверь и не дала выскочившему из сортира Бентону Сойеру успеть подбежать и провопить в недоумении: "что там происходит, милая?!"
То есть, на том месте, к которому Бент подбежал, по идее должно было остаться несколько капель крови, поскольку чудовище, состоявшее из человеческого дерьма, когда выдёргивало эту киноактрису в коридор, то сильно задело о дверной косяк её туловищем, но вместо крови там остались куски испражнений. Это сильно изумило подбежавшего к двери Бентона: ровно минуту назад он об этом думал (о том, как из целлофанового пакета выкладывает фекалии и якобы забывает их смыть), а теперь он видит куски того, о чём думал. И вообще, он совершенно не мог себе вообразить, откуда они здесь взялись и куда исчезла его Миранда. Шум наполняющегося смывного бачка успел заглушить не только её выкрик, но и звонок в дверь.
- Ты кто?! - просипела Миранда, поскольку пальцы зловонного существа сжали ей горло, видимо, собираясь задушить или, чтобы не вырвалась и не побежала. То есть, существо выглядело настолько странно, что Миранда не могла позволить себе даже самое банальное, что приходит в голову всякой жертве, которую схватил насильник: пнуть этому подонку промеж ног.
- Я третий лишний, - тоже просипела эта тварь ей в ответ.
- Что-о? - ничего не поняла Миранда.
- Как твой сопляк, который полез в люк вслед за своим старшим братом, - попыталось существо проговорить более внятно. - Вот какого ляда он туда полез?! Не знаешь, да? МНЕ наверно хотел помешать. Так бы я сам помешал его брату - отодрать симпотную попку в лосинах, а так пришлось прийти к тебе и помешать тебя изнасиловать твоему кобелю. Поняла, шлюха, про что я и кто я?
- Всё равно - нет.
- Ну, я насильников убиваю.
- Ты?
- Ведь ты этого кобеля для чего сюда позвала?! Для того, чтобы его изнасиловать?.. Ага, молчишь! Значит, испугалась! Меня, между прочим, боятся все насильники и педофилы!.. Знаешь, как я их сильно ненавижу? Сейчас узнаешь о моей ярости более подробно...
После того, как существо задало свой вопрос Миранде, оно сжало её горло своими пальцами так, чтобы та не смогла ему ответить. Мол, ты что, с ума сошёл, мы с ним пожениться собираемся, а не то, что ты своей тупой головой подумал, грязный извращенец.
Хотя, как уже было сказано до этого, слово "грязный" - слишком вежливое по отношению к уродливому существу. Вряд ли вообще существуют те слова, которые подходят для описания мерзости и отвратительности данного создания, пожаловавшего в гости к Миранде. Потому что, когда оно отпустило дверную ручку и Бентон уже мог выскочить в коридор, через минуту, представившуюся ему вечностью, в течении которой он в эту дверь ломился (ему показалось, что за дверью он слышит чьё-то мерзкое хихиканье; то самое, которое доносилось до него в детстве из окна (из кошмарного люка) и не позволяло ему уснуть), то никакого постороннего субъекта он не увидел, чтобы после в полиции можно было составить фоторобот убийцы; только одно бездыханное тело своей гёрлфренд, лежащее под дверью и ниже пояса полностью голое.
Судя по тому, как долго томила Миранда его в ожиданиях и по тому, насколько унизительно ему приходилось перед ней пресмыкаться, Бентон не выдержал и рухнул на колени. Рука его в это время тянулась к ширинке, пальцы расстёгивали молнию брюк. Странное дело: как было не "передёрнуть затвор", пока его приятельница лежит в отключке? Бентон боялся, что, если начнёт её лапать, то Миранда тут же проснётся (судя по его логике, она пытается своего Бентона "продинамить", инсценировав изнасилование; якобы насильник прыснул ей в лицо каким-нибудь усыпляющим газом и надругался; но такого просто не происходило, потому что слишком уж быстро всё случилось), поскольку подглядывает за онанирующим Бентоном сквозь щёлочки закрытых глаз.
И, когда Бент спустил своё семечко себе в брюки, любуясь на прелести Миранды, а потом оделся и заправил рубашку, то решил начать её будить, изобразив на лице гримасу трагического изумления. А потом, когда понял, что бесполезно, то потрогал её шею, нащупав пульс и... Чуть не взвизгнул от радости, поскольку пульса не ощущалось; поскольку динамщица Миранда в конце концов на него плюнет и перед кем-нибудь другим раздвинет свои прелестные ножки. Он так сильно обезумел от радости, что забыл, что необходимо делать, оказавшись на месте подобного преступления. Он поскорее затаскивал её в прихожую и суетливо закрывал дверь. Просто, чтобы кто-нибудь из соседей не входил или не выходил из своей квартиры и не сделался свидетелем. Но на самом деле он выглядел похожим на стервятника просто потому, что у Бентона зверски текли слюнки. Просто потому, что до этого у него никогда в жизни не было женщины.
2. Тем временем, в Российской Федерации
Люк
Обычно, Андрей Петров по утрам любил курить не вставая с постели или - по крайней мере - запершись в туалете, но на этот раз ему пришлось выйти на лоджию, потому что в гостях у него была некурящая женщина.
Утро выдалось пасмурным, по улице не спеша прогуливался утренний Владивостокский туман; не настолько сильный, чтоб Андрею нельзя было со своего четвёртого этажа разглядеть, что происходит под окнами его дома. Благо, окна его квартиры выходили не с фасадной стороны дома, и он не мог любоваться кучами мусора у подъезда, а лишь жалкими крохами под окнами, которые местная детвора умудрялась пускать в дело, возясь в песочнице. Но этим ранним августовским утром и песочница и двор пустовали.
Неподалёку от дома пролегала дорога, по которой изредка сновали машины и по тротуарам прогуливались люди. Но этим утром ни людей ни машин вокруг видно не было, впрочем, не исключено, что кто-нибудь вроде Андрея тоже вышел на лоджию, покурить или высунулся в окно. Тут-то и вылетел из-за угла дома футбольный мячик и следом за ним какой-то подросток - он успел догнать его на лету и, ударив по нему ногой, запустить аж за пределы дворовой площадки. Удар у этого парня получился очень неплохой - мяч взмыл до седьмого этажа, и - как подумалось наблюдающему за всем этим Андрею - собрался было прорваться сквозь оконное стекло в чью-то квартиру и всю её разбудить, но... этого не произошло; мяч попал в стену и... улетел не куда-нибудь, а прямо в отверстие открытого канализационного люка. Андрей до этого как будто и не замечал этого люка; пять лет прожил в этом доме, но люк заметил только когда в него залетел этот футбольный мяч. Причем, крышки на этом люке не было больше чем пять прожитых Андреем в этом доме лет. Так что Андрей Петров не мог даже и догадываться, что там в люке - забит ли он мусором или... металлическая лестница этого люка уводит под город... Не мог он также догадываться, догадывается ли о чём-нибудь подобном подросток, покрывший мяч и люк четырёхэтажным матом, пробормотавший на последок что-то вроде "Толян же меня уроет за этот мяч!" и полезший в люк, чтоб оставить на некоторое время Андрея в ожидании.
До Андрея же в это время донеслось, как проснулась его девушка, приняла душ и, одевшись в домашний халат, вышла на лоджию.
- Чё ты здесь застрял? - полюбопытствовала она у простоявшего 15 минут на балконе Андрея, вместо "доброго утра, милый".
- Да вон, - показал он ей на люк, - пацан какой-то залез туда и не вылазиет. - И объяснил ей всё с подробностями.
- Уснул он там, наверное, - отреагировала она, - или решил по большому...
- Значит так, - заметил он ей, - постой здесь, а я быстро сбегаю вниз, чтоб мы с ним не разминулись если что. Не нравится мне всё это.
Та даже и не возражала.
Андрей и сам не понимал, что на него нашло, но быстро оделся и со скоростью звука вылетел на улицу.
- Не вылазил? - спросил он у своей знакомой (ему она представилась Жанной), что стояла на лоджии.
- Не-а, - покачала она головой. И Андрей заглянул в люк, даже и не заметив на лице Жанны какую-то неприятную ухмылочку.
Никакого мусора в люке не было, только одна лестница, уходящая во тьму.
- Оу! - крикнул Андрей в люк, но даже эха не донеслось ему в ответ, словно эта бесконечная тьма сожрала и его выкрик. - Эу! Есть там кто? - Он посветил фонариком, который захватил по пути, но тьма была настолько плотная, что свет слабенькой китайской лампочки далеко не уходил. Но, как подумалось Андрею, железобетонные обода уходили глубже, чем мог достать свет даже самого мощного прожектора. И, что самое интересное, из глубины люка не доносилось ни единого запаха, в то время как могло бы попахивать бог знает чем; как будто нос Андрея в данный момент находился в безвоздушном пространстве или где-то глубоко под водой (или эта всепоглощающая тьма вместе со всем остальным сожрала и запах). Может быть именно поэтому Андрею захотелось залезть в этот люк... и погрузиться в эту жутковатую но заманчивую (теперь она показалась ему уже заманчивой) тьму? - Может; но поворачивать назад было уже поздно. И Андрей, погрузившись в люк по пояс, даже не взглянул на выражение лица своей приятельницы, всё также наблюдающей за ним с его лоджии. Но если б он и глянул хоть одним глазком на это выражение (на этот раз злорадный оскал), он всё равно не остановился бы... Иногда Андрей Петров был сильным и решительным человеком и на полпути никогда не останавливался, а иногда... он как баран пёр напропалую, прошибая головой любые ворота, даже не обращая внимания, что некоторые из них новые.
"Ну и дуралей же ты, дружочек, - подумала Жанна, глядя на исчезающую в люке голову своего "клиента". - Полный лох!". Теперь ей запросто можно было покинуть навсегда Андрееву квартиру, оставив в ней нетронутым лишь воздух и некоторые из никому не нужных вещей, но... Неподалёку от открытого люка она заметила его чугунную крышку, заросшую мхом и уделанную какой-то гадостью (складывалось бесспорное впечатление, что пролежала эта крышка в полной неподвижности не одну сотню лет... Но где она была всё это время? - ни Андрей ни кто крышки этой ни разу в глаза не видел). И ей захотелось выйти на улицу, накрыть этой крышкой люк (хоть при своём среднем росте она и весила не больше пятидесяти килограмм, но ежедневные занятия бодибилдингом вселяли в неё некоторую уверенность) и придавить его сверху кучей тяжеленных камней? Нет, она ещё не сошла с ума. Но на улицу всё равно вышла; в том самом халате, в котором она спросила Андрея "чё ты здесь застрял?", она подошла к люку - не к крышке - и... заглянула в него... Ещё, стоя на лоджии и планируя все свои дальнейшие действия в отношении Андреевой квартиры, ей вдруг почему-то захотелось... заглянуть в люк; просто - взять, да заглянуть.
И она решила, что в люке - в его бесконечной, таинственной тьме - ей будет гораздо приятнее, чем в этом сумасшедшем мире, где каждый живёт только для себя, но постоянно друг от друга что-то требует; где большой съедает маленького; где идиотизм правит бал и всё решают деньги; где человек человеку - смерть и жизнь. И это не она так считала; ей казалось, что обо всём этом ей напоминал люк...
И, когда она погрузилась во тьму по пояс, никто так и не выглянул в окно и не вышел на лоджию.
Жанна Кузнецова родилась во Владивостоке и прожила в нём двадцать три года. Она обратила внимание, что её родной город делится на районы; в одних спальных районах тихо и спокойно, в других - шумно и весело, в третьих - жутко и страшно. Район, в котором располагался люк, был тихим и спокойным, но в этом районе до сих пор происходят странные вещи, иногда - ужасные. И люди очень часто исчезают. Но ещё чаще они возвращаются.
Дневниковые заметки
1
Всё очень просто: у меня не хватает денег на металлическую решётку для лоджии, но под рукой телефон, так что я ничего не боюсь.
Так получилось, что в квартире я остался один, собрался сходить в магазин за продуктами (проголодался сильно), тут и охватила меня тревога: до магазина 15 минут ходьбы. Вернусь я минимум через 40 минут, но в это время пробраться ко мне в квартиру через лоджию и обчистить её всю, не оставив и пылинки, нет ничего проще, тем более, что дом наш располагается на отшибе этого нового незнакомого посёлка, в который из деревни я переехал пару недель назад. Окна моей квартиры (квартиры, располагающейся на втором этаже) выходят в сторону дремучего леса. И что мне теперь делать? - позвонить некому, не так много людей знают меня в этом посёлочке. Вот ситуация так ситуация - смешнее не придумаешь!
Дело в том, что уже стемнело давно и пора ложиться спать, но я не могу спать и, чтоб мне не было тоскливо сидеть и куковать в своей квартирке, я решил начать вести этакий "дневник" (что и делаю). Родители мои вернутся завтра утром и, если их единственный тринадцатилетний сын всего одну ночь не поспит, ничего смертельного с ним не случится.
Итак, я описываю происходящие события, через каждые две секунды переводя взгляд в сторону распахнутого настежь окна, выходящего на лоджию, чтоб узнать, не заполз ли туда какой-нибудь бандюга. Но, в случае чего, на кухне, в столе лежит надёжный топор; потому что, если какие-нибудь грабители взберутся на наш второй этаж, то меня в живых они явно не оставят (зачем им свидетели?), замочат и далеко в лесу закопают. А топором я в случае чего отобьюсь.
Хоть бы родители завтра пораньше пришли! - взмолился я, потому что завтра понедельник, 18 мая, мне в школу. Школа новая, учителя злые... Но кое с кем из одноклассников я уже успел "скентоваться" и проиграть в карты хорошенькую сумму денег. Так что школу я мог бы и прогулять, но мне завтра карточный долг отдавать нужно, иначе... Ребята в этой школе крутые, в долги загонять не будут; "фуфлыжником" на всю школу объявят и тогда мне крышка. Но если, к примеру, родители завтра не придут, а я пойду в школу только чтоб отдать карточный долг, и вернусь в полностью пустую квартиру (где ни единой пылинки не останется)... Не смешно ли будет?.. Я думаю, что не смешно.
Вообще, родители мои уехали в пятницу вечером, и в субботу я спокойненько покидал свою новую квартиру - ни о чём не задумываясь оставлял лоджию для воров-домушников. А сегодня... вернее, вчера (уже полвторого утра), в воскресенье, сразу перед тем, как я собрался накупить себе попкорна, газировки и чего-нибудь из фруктов, я и впал в эту чёртову паранойю!
О чём бы ещё написать, чтоб время летело быстрее?.. - Не могу я сидеть без дела, тем более ночью, когда надо спать. Днём - гулять, если не принимать во внимание школу, а ночью спать, потому что телевизионный ночной канал не работает и очень тоскливо всё вокруг, когда нет ни компьютера, не видеоприставки, ни просто "видика", а один только старинный, допотопный, чёрно-белый телевизор. Что я могу поделать, если родители у меня гнилые, нищие неудачники?! Впрочем, не буду о родителях, потому что с улицы какие-то звуки странные доносятся, может интересное что увижу, а потом напишу об этом в своём "дневнике", чтоб убить до прихода родителей время.
Ладно, пошёл на лоджию, смотреть, что там за фигня на улице творится, а то по посёлку нашему слухи идут, что в лесах люди понемногу пропадают без вести.
Ну всё, побежал, а то просижу тут и просмотрю самое интересное!..
2
Всё прошло как и положено. Этот тринадцатилетний пацанчик, Вася Ивачов, гадивший своими безобразными каракулями тетрадные листы, называемые "дневником", вышел на лоджию и с ним кое-что случилось... А я как бы решил временно занять его "писательское" место, потому что, судя по всему, из всех этих "дневниковых заметок" вырисовывается новелла. И для начала я немного расскажу о тех жутких вещах, что произошли с В.Ивачовым, а потом уже удобнее будет перейти к сути.
Итак, выйдя на лоджию, он увидел кое-что неожиданное... Потом... вошёл назад в комнату и... сейчас продолжает водить авторучкой по тому же тетрадному листу.
Ну как, здорово я тебя разыграл, дневничок?
Перед тем, как выйти на лоджию, я и не надеялся, что в дальнейшем начнёт вырисовываться новелла, так что скучать этой ночью мне не придётся - сейчас я постараюсь описать, что же такого неожиданно мне довелось увидеть, когда я вышел на лоджию...
Клуб неудачников
Мать хотела зайти в его комнату, чтобы проверить, доделал или не доделал он свою уборку, но сын ни в какую не хотел её впускать. Дело в том, что к нему каким-то образом через окно заполз паук и сплёл паутину внутри оконного проёма. Если бы мать вошла и увидела это "безобразие", то Толик считал, что её последовавшая истерика, была бы очень плохим знаком. Он с шестью друзьями организовал "Клуб неудачников" и вечером они планировали залезть в канализацию, ползти по коллекторам, чтобы проверить, существует в подземном мире Владивостока гигантский паук или не существует. В последнее время в городе начали пропадать маленькие дети. Это, конечно, глупо, но логика наталкивала друзей на то, что в 2013 году возродилось чудовище-людоед, питающееся детскими страхами. То есть, для того гигантского паука, признаки которого ребята обнаружат в канализации, маленькие дети всё равно, что маленькие мухи для паука, висящего в комнате Толика. Он их закутывает в коконы и так они висят дальше. До тех пор, пока паук до них не доберётся. Судя по словам старожилов, прошлое наводнение на Дальнем Востоке было в 1984 году, то есть всё сходится. А сейчас ещё и акулы начали приближаться ко Владивостоку. В общем, аномалии налицо.
На самом деле Толик не хотел, чтобы паутину в его комнате разрушили веником и раздавили паука, как какого-то паршивого таракана тапочком, совсем по другой причине. Он полагал, что паутины вообще ломать нельзя. Разве что в единственном случае - в виде крайне редкого исключения. Потому что, если паук её плетёт на улице, перед самым Толиным окном, то, при включённом свете, в окно начинают долбаться ночные мотыльки. Только паренёк не был энтомологом (или ботаником) и не особо-то отличал мотыльков от обычных бабочек. Он думал, что в окна бьются именно бабочки, а не какие-то там подёнки. И вот, какой-то из махаонов зацепится за паутину, не сумев из неё вырваться, тут-то "старичок-паучок" на него и кинется. Так вот, сколько подобных насекомых должен сожрать бессовестный паук, чтобы нагулять себе брюшко? А ты возьмёшь и бездумно уничтожишь его паутину веником. То есть, двенадцатилетнему Толику не нравилось именно это: то, что паук жрёт насекомых, создавая таким образом строительный материал для паутины, а глупые люди, всё, что умеют - это сбить её лопатой и шугнуть толстого паука. Только потому, что им видите ли лень обойти её стороной. Или они считают, что это ниже их высокомерного достоинства - обходить стороной какого-то жалкого паука: пусть лучше сам посторонится.
***
- Чё ты там застрял? - крикнул кто-то из проползших чуть дальше ребят, и повернувший назад, по направлению к Толику.
- Пацаны, у кого-нибудь из вас есть фонарик? - отозвался Толя.
- Чё ты там нашёл, в темноте? - подразумевал спросивший, не наткнулся ли Толик на чей-то детский скелетик.
- Да, кажись, чью-то голову...
- Чё, серьёзно, что ли? - пополз его дружбан ещё быстрее. Наверно он был обрадован, потому что - хоть на что-то им наткнуться, да удалось. Хоть какие-то приметы "вымышленного" гигантского паука, да обнаружить.
- Фу, чёрт, - вырвало этого приползшего прямо в фекальную реку, стоило только ему посветить фонарём, да рассмотреть эту "голову" получше.
- Что такое? - осведомился Толик у друга.
- Это же мячик моего младшего братишки! Жорика!
Толин друг так сильно разрыдался, что на его голос приползли другие ребята.
- А у меня тоже братишка пропал, - поделился с ним кто-то ещё, - мы с ним делали кораблик, а я дома остался, болел гриппом, и от него кто-то оторвал руку, а кораблик - он скатился прямо туда... под канализационный люк... Это хорошо, что моего брата успели услышать и вырвать его руку из-под крышки канализационного люка... Ну, она так сильно придавила ему руку, что передробила все косточки... Его руку потом так и не нашли.
На какое-то время все ребята задумчиво затихли, словно погрузились в минуту тишины в знак поминания погибшего (вернее, пропавшего без вести) братишки с мячиком. И именно в этот момент все до единого члены "Клуба неудачников" где-то вдалеке услышали лёгкое хлюпанье. Ну, такое, словно там сидит мерзкое животное и доедает чьи-то кишки. Гарантированно, если бы все эти "семеро смелых" не замолчали, то ничего бы не услышали. Так и продолжали бы без толку ползти по тоннелям, а слышащая их тварь отдалялась бы всё дальше и дальше. Отползала бы и продолжала заниматься своими прежними делами: обгладывать или обсасывать чью-то кость, либо продолжать поедать чьи-то выпотрошенные кишки. Как известно, чудовище (монстр из детских кошмаров) никогда не нападает на тех людей, которые спустились в канализационные коллекторы, чтобы за ним охотиться; причём для него неважно, какого они возраста, будь они взрослыми или подростками. Эта тварь всегда старается от них ускользнуть, и куда-то спрятаться. Но сейчас получилось так, что ребята её услышали. Ведь они могли бы не выйти на её след совершенно никогда. И, если исходить из логики вещей, то монстр должен оставаться на месте, чтобы подождать эту группу ребятни, пока она до него не доползёт. Монстр, конечно, может уползти от преследователей со скоростью паука, но это будет очень подло. Что главное, трусливо. Ведь они будут ползти целые сутки то расстояние, которое тварь с лёгкостью преодолеет за час. Поэтому она должна их дождаться и посмотреть, что эти члены "Клуба неудачников" сделают дальше: убьют её или же струсят сами? То есть, если они позволят себе струсить, то, таким образом, сильно развеселят монстра и в следующие разы этот зверь уже начнёт подличать. То есть, останавливаться и ждать он их больше не будет. Это только единственный раз он позволит себе задержаться, то есть, чтобы повоевать с "Неудачниками".
***
Когда ребята наконец-таки доползли (всё это время, пока они лезли по туннельчику так, как плывут пловцы, на некоторое время вынимая из жидкости нос, чтобы вдохнуть кислороду, да опять надолго погрузиться, то "хлюпающее людоедство" к ним делалось всё ближе и ближе; да так странно выглядело с точки зрения ребят, словно этот каннибал отродясь был глухонемым, поэтому ровным счётом ничего не слышал) до заданной точки, то чуть не ошалели от изумления. Они увидели клоуна! Да-да, того самого клоуна, которого показывали в телефильме "Оно". То есть, в том месте, где сидел двухметровый Клоун, тоннель был как-то неимоверно сильно раздут. Со стороны оно выглядело так, словно именно в этом месте клоун превратился в гигантского паука, а тоннель на секунду из бетонного превратился в резиновый. Поэтому паук своим массивным брюхом "раздул" этот чудовищно узкий тоннель в разные стороны, а потом, когда секунда закончилась и "резиновые" стены коллекторов вновь стали бетонными, то внутри этого странного "шара" остался сидеть лишь одинокий и выглядевший слишком уж нелепо Клоун. То есть нелепость состояла лишь в том, что хлюпали не кишки, как изначально предположили подростки (якобы ОНО в это время чью-то плоть поедает; какого-то очередного мальчишки с мячиком... и с корабликом), а фекалии. Унылый Клоун сидел и брал пригоршнями всё то, что текло "рекой", да запихивал всё это себе в рот.
Вдруг до Клоуна, чисто случайно, дошло, что на него смотрят. Причём смотрят совершенно удивлёнными, детскими и широко открытыми глазами.
- Зачем вы меня увидели! - взвыл подскочивший вдруг, словно ошпарившийся Клоун. - Вы теперь всем ребятам про меня расскажете! Чем я здесь занимался! Я теперь просто сгорю со стыда!
С этими словами Клоун пополз от опешившей ребятни с такой здоровской скоростью, словно змея.
- О, горе мне, горе, - удалялся от членов "Клуба Неудачников" вой Клоуна, словно рёв фашистского подбитого самолёта во вторую-мировую.
- Он чё, совсем что ли?.. - промямлил недоумённый Толик.
- А чё он делал? - посыпались вопросы от ребятни. - Ты же на него фонариком посветил?
- Сидел и со скуки жрал говно.
- Чё, серьёзно, что ли?!
- Дак у него ещё такая рожа была, как будто это ему противно.
- Ну всё, теперь мы его больше никогда не поймаем!
- Вот хренов клоун...
- Вы его чё, спугнули?! - подоспели и другие ребята. - Надо было шмалять в него сразу...
- Да ладно, не гони волну, Толян просто опешил... Ну, мы же думали, что он братана твоего жрёт... Ну этого, с мячиком...
- Вот ты лузер!
- Да этот клоун просто... - пытался его перекричать Толя, - шутник хренов!.. Взял и обдурил нас, как придурков!
Он знал, в чём проблема, но точно не знал, как объяснить её друзьям. Сказать, что мать раздавила тапочком паука у него в комнате? Он не был уверен, что те хоть что-либо поймут из его объяснений.