Аннотация: Микро-повесть про мертвяков. Плюс некие (ничтожные) фантазии о глобальном потеплении.
Пролог
Он шёл по городу. Город изнывал от дикой, изнуряющей жары. Город ему был совершенно незнакомый. Ещё бы! Если люди разложили свои манатки и загорали прямо посреди дороги. Машины, конечно, старались объехать этих странных людей... Но вышедший из пустыни путник и набредший на этот город, не понимал. Он пытался выяснить, что это. Либо знак протеста против того, что никто не принимает никаких мер в отношении ухудшающихся погодных условий (только каких-то клонированных детишек погнали в шею, или крысиным ядом скормили и больше ничего особенного). Либо солнце очень многим напекло голову. В том числе и путнику! Он чуть не споткнулся о человека.
Он больно обил ногу, потому что разлёгшийся на асфальте загорающий, был твёрд как камень. Загорающий лежал не на самом асфальте, а на подстилке. Так, как люди лежат на пляже.
Когда глаза путника закрывались, чтобы солнце не прожгло в них чёрные дыры, ему вспоминались дюны... Потому что заходишь за поворот песчаной сопки и видишь лежащих загорающих. Надо же? Они ушли из "адского" города прямо сюда! Специально, чтобы спрятаться в тень? Потому что завал песочной дюны образовывал тень.
Одни машины старательно объезжали загорающих, создавали на дороге пробку. Другие машины ехали по тротуару, потому что там никого не было.
Лежащие прямо на проезжей части "отдыхающие" производили такой странный эффект, словно они играют с автолюбителями в некую странную игру. Но дело было намного глубже. Гораздо глубже! Просто, когда солнце напекает голову одновременно всем сразу, то к людям приходит какое-то абсолютно новое мышление. И тогда всё становится более психологичным, чем раньше, когда-то давно.
Хотя, с другой стороны, машины объезжали людей по совсем другой причине: Многие из них могли быть живы! Из тех, кто загорает на асфальте. Не в стороне, в пустыне, а именно там - на проезжей части; чтобы побольше создавать заторы.
А путник двигался в сторону пляжа. Ему казалось, что он уходит от своих преследователей. Бесов, которые гонят его по пустыне, как страуса (петуха-великана; наделённого даром мании величия). И куда ему от них деться? Только одно: уйти в космос. Потому что в пустыне, где он находится, космос намного ближе, чем выжженное солнцем море.
Тем более, что это космический человек! Он знает, что доживёт до ледникового периода. То есть, до того времени, когда космос опустится на землю. Опустится, чтобы забрать его домой, - этого блуждающего путника.
Но сейчас он разлёгся, как женщина на приёме у гинеколога и проходящие мимо школьницы едва не споткнулись об него...
Первая часть...
Лина с Таней шли на пляж и постоянно о чём-то разговаривали. Марфуша Жофова шла сзади них и бесконечно молчала. Она открывала рот только в самом крайнем случае. Например, вот в этом:
- Девчонки, давайте кошелёк украдём у этой тётеньки! - проскрипела Жофова своим громким и некрасивым голосом. Когда она разговаривала тихо и спокойно, все как дураки её по десять раз переспрашивали, поэтому Марфе приходилось орать.
Лина и Таня замерли на месте от "противного крика" своей одноклассницы.
Первой оглянулась Лина. Таня в это время пыталась осознать, что за бред несёт эта "инвалидка".
Когда на крик оглянулась и Таня, до неё неожиданно дошло: - ТЕКАЕМ БЫСТРО! - разразилась она криком.
Лина вовремя успела сориентироваться и потащить за собой эту глупую корову, хватая её за волосы. За косичку.
- Блин! - выдохнула Таня, когда они прибежали. - Хорошо, что та тётка не проснулась!
- Да вы сдурели! - пыталась перекричать их Марфа. - Обе! Обе сдурели!
- Да ты сама офигела! - пищала Лина втрое громче.
Да, у женщины, которая загорала на поляне, была раскрыта сумочка, а из неё выглядывал кошелёк. Можно было схватить и убежать... Конечно, если бы эта психованная не подняла крик!
- Она мертва! Какие же вы тупые! - объясняла им Марфа, задыхающаяся не столько от беготни, сколько от негодования.
Девчонки в голос заржали.
Это, действительно, было очень смешно! Безобидная женщина, решила отдохнуть на природе, разложила свои вещи, легла позагорать. Но одна из проходящих мимо школьниц, не только позарилась на её кошелёк, но и обвинила незнакомку в том, что она мертва! Это же сколько УМА надо, чтобы сморозить такую чушь?!
- А-ха-ха! - покатывались девчонки со смеху. - Если в школе про неё рассказать, то все умрут!
В это время, неподалёку, по лесу гуляла старушка. Панама на её голове была красного, кровавого цвета. В руках - поводок бульдога. "Бульк" или "Вульф" - никто никогда не мог разобрать, как конкретно она его называет.
Старушка любила природу, поэтому устраивала по лесу частые прогулки...
- Ну, не рассказывайте! - хотела Марфа попросить тихим и умоляющим голосом, но по привычке опять получился безобразный вопль. - Не рассказывайте про меня в школе! А я вам тогда дам поиграть своим самым любимым плюшевым мишкой... Ну, чё вы смеётесь?! Ну, ладно, если вам смешно, давайте серьёзно! Я подарю вам... Знаете, что?.. Своё одеяло!
Девчонки просто грохнули со смеху!
- А что? Оно между прочим самое тёплое в мире!
Дунул ветер, зашелестел листвой. Бульдог гуляющей по лесу старухи повёл себя очень агрессивно. Он начал рычать и вырываться с поводка, пока рука не выдержала и не отпустила собаку...
Раскрасневшася от смущения Марфа всё продолжала свои "торги".
- Ну, ладно, если вы считаете, что одеяло - это очень много, я могу подарить простынь!
- Чтобы мы накрылись ей с головою! - орала Таня. Вообще-то, она хотела крикнуть: "Это, которая вся насквозь провонялась мочою?!!! Амиачным зловонием?!!"
Когда старушка наконец добрела до большой поляны... У неё чуть глаза на лоб не повылазили!
- Бульк! Бульк!!! - орала она своей собаке, всё глубже и глубже вгрызающейся в горло той женщины, у которой Марфа хотела украсть кошелёк.
- Да вас убить мало! - орала разъярённая Жофова.
Девочки тоже орали. В один голос вместе со старушкой! И одновременно с её "Булькой". Поэтому, в результате, никто никого не слышал.
- Я бешеная! Я могу пойти на любое кладбище и поднимать там мертвецов из могил!
Но Марфу уже не слышали!..
- Они сожрут... Они всех вас сожрут! Живьём! Вот увидите!..
Вторая часть. Рассказ-загадка.
"Все мужчины одинаковые" или, как сказал Лев Толстой,
"все счастливые семьи похожи друг на друга..."
"Все настоящие мужчины носят семейные трусы"
В конце мая народ на море валит не таким напором, каким, например, в начале августа, даже если солнце здорово припекает и город погружается в духоту и летнюю скуку (только на море никогда не бывает скучно или душно) жаркого-беспощадного дня; даже если на некоторых пляжах пусто как в крещенские морозы и раздольем переполнен весь бесконечный берег. Это дикие пляжи; людям, которые боятся встретиться с какой-нибудь неприятностью или бедой, обычно приходится избегать столкновения с подобными пляжами. Но иногда на таких пляжах появляются одинокие люди; иногда на них появляется очень много одиноких людей...
...Так например, один одинокий паренёк, загорающий на одном из диких пляжей пригорода, неожиданно для себя заснул... Лежал он примерно в позе женщины, явившейся на приём к гинекологу - ноги его были широко раздвинуты, и проходящие мимо школьницы чуть не споткнулись об него (так неожиданно попал он в их поле зрения), и... все трое увидели, как из его семейных трусов что-то выглядывает...
- О! - шёпотом обрадовалась одна из школьниц, увидев спящего, - вот он, тот гей! Он вчера полдня крутился на пляже возле женской переодевалки!
- Точно! - вспомнили и две других. - А давайте с него трусы стянем, пока он спит. Спрячем и разбудим.
- Давайте!
И девочки постарались аккуратно, чтоб не разбудить спящего, снять с него семейные трусы... Спящий так и не просыпался.
Все трое в голос прыснули, когда стягиваемые трусы обнажили сжатое холодной майской водой, уменьшенное в размерах хозяйство этого плюгавенького семнадцатилетнего паренька. - Какой малюсенький!
Школьницы сняли трусы полностью и сняли очень неаккуратно, но спящий так и не проснулся.
- А где его вещи? - осмотрелась по сторонам одна из школьниц. - Он что, в одних трусах сюда пришёл?
- Украл кто-то, наверно, - предположила вторая, зарывая в песок семейные трусы этого некрасивого и не по-летнему бледного парня. - Ладно, пошлите.
- Не, дай я с ним поразвлекаюсь! - решила вдруг третья. - Загорелось желание похулиганить маленько!
- Что, так внезапно? - произнесла вторая. - А если он проснётся и погонится за нами?
- Не догонит, - уверенно заявила первая. - Давай, Анька, налетай на него, а мы будем смотреть и смеяться!
Анька склонилась над спящим и аккуратно оттянула крайнюю плоть.
- Фу!, белый весь! - тут же убрала она руки. - Когда этот заморыш последний раз мыл свой...
- Дак он же онанирует каждый час, - заметила первая. - Ну-ка, Анька, помассажируй, - встанет или нет?
- Сама "массажируй"! - усмехнулась та.
- Легко и просто! - горделиво пропела первая, заняв позицию своей подруги Аньки. - А ты девочка смотри и учись!
Спящий, как не реагировал, так и не реагирует. Складывалось даже ощущение, что он умер! Как-то раз было: лежало на таком же диком пляжу несколько загорающих. Представьте себе, весь пляж пустой, а вы по нему ходите, ищете "тёплое место". То есть, чтобы люди какие-то рядом были. Поэтому располагаетесь, как обычно. Раскладываете вещи... Какое-то время загораете, а потом вдруг выясняется, что все эти люди, которые Вас окружают... Вам совершенно случайно приносит ветром в голову мысль, что все загорающие мертвы. Ну, не обязательно ветром! Может, просто, солнце здесь печёт как-то по особенному. Так что, чуть позже вы поднимаетесь с места и начинаете подходить к каждому в отдельности, пытаться ощупать его пульс... Пытаться его разбудить! Растормошить. Но... никаких результатов! ... И тут у вас закрадывается странное подозрение: "Мир охватил какой-то вирус! Бактерии распространяются по воде... По морской воде. И, если я искупаюсь в этом море, то тоже умру".
- Спасибо скажет! - поправила вторую Анька, за секунду перед тем, как первая аккуратно начала ласкать и уже через пять-шесть секунд "дружок" спящего парня незаметно начал увеличиваться в размерах, набухать и крепнуть в пальцах первой...
Эти трое двенадцатилетних школьниц так приковались взглядами к машинально разрастающейся "волшебной палочке", что и не заметили даже, как за их спинами образовалась ещё одна человеческая фигурка...
- Долго он будет бродить по пляжу и искать свои трусы! - задумчиво произнесла эта фигурка...
Трое школьниц тут же испуганно обернулись, и из уст второй даже раздался взвизг. Первая уже не "ласкала" спящего.
Перед ними стоял обнажённый, плюгавенький, бледный молодой человек, абсолютная копия спящего; должно быть, его брат-близнец.
- Недолго, - открыл глаза и поднялся "спящий". - Я-то не спал вовсе и видел, куда они их закопали. А если б ты, идиот, не припёрся сюда, я бы через две-три минуты кончил!... Котёночек, ну сделай мне ещё немного повторов, - взмолился он, обращаясь к первой. - Меня такой кайф охватил! У меня ещё ни разу не было женщины...
Вторая в это время уже пустилась наутёк, потому что из-за угла скалы дикого пляжа вышли ещё две фигурки. Как Анька двумя-тремя минутами позже пригляделась, фигурки тоже были голыми, очень сильно походили на этих двух близнецов и... шли медленно, с закрытыми глазами и какой-то пошатывающейся походкой, как зомби из фильмов ужаса.
- Лунатики, - с усмешкой кивнул брат "спящего" на приближающихся "сомнамбул". - Они тоже ищут по всему бесконечному пляжу свои трусы.
- Чёрт! - тихо произнесла первая. - Вы что, все четверо близнецы?
- Больше! - ответил ей "спящий". - Ну ты будешь доделывать незаконченное?
- Да погоди ты!... - махнула она рукой, увидев, что из-за той же скалы выходят ещё три обнажённые фигурки; выходят также медленно...
- Все они кончили, - произнёс "спящему" "неспящий". - Остались только мы с тобой.
- А ты-то чё? - не понял близнеца "спящий".
- Так я же проснулся, - отвечал тот, - и погнался за тремя девчонками - не сообразил сразу. И не догнал ни одной.
Один из лунатиков вдруг споткнулся о собственную ногу, начал подниматься и машинально задел рукой зарытые "второй" (сбежавшей) семейки "спящего".
- А ну положь на место! - прикрикнул "спящий" на своего брата-близнеца. - Это не твои! (и семейки также машинально слетели с дёргающейся во все стороны руки лунатика) Ищи свои - не фиг было спать, урод!
- Естественно, мы понимаем, - говорил в это время "неспящий" Аньке и её подруге-однокласснице, - что религия - в частности Бог - уважает секс, как учредителя потомства. Но секс-неуравновешенность сильнее нас всех. Для нас любовь - кошачья беременность, а страсть бесконечнее замкнутого круга из бездонной бочки времени и пространства. И мы пойдём на что угодно, ради...
Откуда-то издалека раздавался душераздирающий визг "второй". И уже через несколько считанных минут, четверо обнажённых братьев-близнецов "спящего" выходили из густого прибрежного леса, таща на дикий пустынный пляж за руки - за ноги сопротивляющуюся "вторую".
Не повезло этим школьницам; жутко не повезло в этот злосчастный полдень, стоило им улизнуть с двух последних уроков физкультуры и предпочесть экзаменационному изнуряющему кроссу отдых на пляжике, пусть и диком. Видимо, они забыли, что в этот палящий, не по-весеннему душный день, пятница, да ещё и 26-е мая...
Когда из-за угла всё той же скалы вышли ещё две обнажённые фигурки, близнецов всего стало тринадцать.
Вопрос загадки: сколько вообще близнецов было у "спящего" на самом деле?
Третья часть. Дикий пляж.
- Марфа, тебе кто-нибудь в классе нравится? - неожиданно спросила 12-летняя школьница одноклассницу. Вообще, школьниц этих в данный момент было трое. Две подруги подумали, что вдвоём на диком пляже им будет скучно и решили взять с собой третью, Марфушку Жофову, школьную "белую ворону" и вечную неудачницу. Ситуация так сложилась, что подругам (Лине и Тане) удалось уговорить замкнутую и стеснительную Марфу составить им компанию по дороге на пляж. День выдался не по-июньски жарким, да и до пляжа идти было недалеко, так Марфа согласилась сходить, искупаться, вместо того, чтоб как всегда сидеть в затхлой, непроветриваемой квартире, угрюмо выставившись в заляпанное краской, пылью и маслом окно на сияющий в самых ярких цветах полдень и скучать-скучать-скучать, потому что телевизор год назад разбился, а видеомагнитофон пропил отчим.
- Училка коза мне не нравится, - тут же ответила Марфа, выдавив из себя вымученную улыбку, чтоб совсем заторможенной не выглядеть, "не знаю" - ответ которой на любой вопрос. - Дура такая. Колы мне ставила...
- Да нет, - пояснила ей Лина суть вопроса, - из пацанов тебе нравится кто-нибудь?
- Да они дураки такие! В четвёртом классе юбку мне задирали...
- Понятно, Марфа, - прервала Таня её откровения. Не повезло этим двум подругам: надеялись, что хоть весело будет - посмеются над Жофовой, когда придут на пляж и попросят её снять свои "стеснительные трусики", но та в эту июньскую пятницу вела себя как-то по-особенному - не подступишься ни с какого края.
- Пацаны - дураки, - продолжала та, не обращая на одноклассниц никакого внимания, - они за косички меня дёргали! Х...и! утопила бы их всех!
- Успокойся, Марфуша, - погладила Таня её по шершавым немытым волосам. - Ни к чему из-за них так нервничать...
- Так если они обзываются! - разошлась та. - Они меня обзывали и вонючкой и говняшкой и...
- Смотрите! - перебил её удивлённый голос Лины. - Вот тебе и дикий пляж!
Марфа и Таня посмотрели... Они втроём находились на вершине откоса. Со стаметровой высоты берег дикого пляжа выглядел в виде тоненькой жёлтой полосочки, но то, что весь берег заполнен загорающими, видно было хоть с двухкилометровой высоты.
- Откуда там взялось столько народу?! - произнесла Таня, в недоумении глядя на кусок дикого пляжа, проглядывающийся между двух огромных скал. - Там же всё время было пусто!...
Тане хотелось больше чем Лине, чтоб на пустынном диком пляже как всегда никого не было и легко было загорать без купальников.
- Да ладно, чёрт с этим народом, - махнула Лина рукой на сложившуюся ситуацию, - пошли, раз пришли, не возвращаться же назад.
И они - втроём - продолжили спуск по лесной тропинке.
Кусок пляжа, который они увидели с вершины откоса, можно было лицезреть только оттуда; когда правая скала загородила весь обзор, была видна только простирающаяся в туманную даль морская гладь Уссурийского залива, и обзор пляжа не открывался до тех пор, пока девочки не спустились вниз и не обошли правую громадину-скалу.
- Это, наверно, пионерлагерь, - предположила Таня, - заняли как раз ту часть пляжа, которая видна между скал.
- Не похоже что-то на пионерлагерь, - отреагировала Лина. - Если там пионеры, то больно неповоротливые...
- А пацаны дураки такие, - опять затараторила своим некрасивым голосом Марфа, лишь бы только не молчать и не выглядеть скучной, - они мне юбку задирали и за косичку...
- Да подожди ты со своей юбкой, - перебила её Лина. - Потом про юбку расскажешь. - Голос её был обеспокоенным, словно она предчувствовала что-то неприятное; что войдут они в зону пляжа, а все загорающие поднимутся и погонятся за ними; все до единого загорающие будут мужского пола и... и как несколько капель воды... как дождь.
Они огибали угол скалы в жутком молчании... Но поворачивать назад было уже поздно. Если за ними погонятся загорающие, то недалеко они (девочки) убегут по тропинке в горочку, особенно эта толстая Марфуша...
- А это же на этом диком пляже жило миллион близнецов? - вдруг нарушила Марфа зловещую тишину.
- Чего? - не поняли её подруги.
- Миллион лунатиков, - напоминала им Марфа уже устаревшую городскую легенду, пока они огибали скалу. - Они вылазили из песка, из моря, из скал - отовсюду, когда кто-то входил в их логово-пляж. В пятницы тринадцатые на пляж лучше не заходить. Пятницы, 13, пятницы, 26-е; особенно, если ещё и полнолуние, то все дикие пляжи были заполнены этими близнецами.
- А-а-а, - поняла Лина, о чём лопочет эта Жофова. - Тебе небось всё это твой пьяный отчим рассказал.
- Да! - гордо ответила та, - а как ты догадалась?
- Он перепутал всё, - объяснила ей Таня. - Никаких близнецов не было. Просто психбольницу распустили всю по домам... Психи они ведь, как зэки - друг на друга похожи, словно скопированы...
- Близнецы там были! - гнула своё Жофова. - они и сейчас там. Сегодня ведь пятница, 13 июня, 15-й лунный день - полнолуние...
- Да заткнись ты, дура чёртова! - не выдержала Лина.
- Кто?! - вне себя от такой ярости протянула Марфа. - Это я дура?!... Ну ты поплатишься за свои слова, козявка! Близнецы тебя сожрут! Я в них верю. Они... - Но прервал её душераздирающий визг Тани - она вышла за угол скалы вперёд Лины и Марфы, и... обомлела... Сначала обомлела, потом завизжала, как будто весь пляж кишел тучами крыс, пауков или скорпионов и ещё окровавленными человеческими костями нескольких сотен загорающих.
Взвизжала и Лина, когда дикий пляж попал и в её поле зрения, одна только Жофова злорадно расхохоталась; хохотала она только потому, что одноклассница, пару секунд назад назвавшая её дурой, чего-то испугалась. Марфа даже и не смотрела, что весь дикий пляж наполнен сплошной тишиной, безмолвными телами "загорающих", зловоние от которых слабый южный ветерок уносил в сторону пляжного горизонта.
"Отдыхающие" "загорали": самое ближайшее к девушкам, выброшенное на берег тело громадного толстяка, с одной стороны было красно-коричневое; так солнце опалило этого позеленевшего утопленника. Он лежал в той самой позе, в какой волны позавчерашнего шторма вышвырнули его на берег. Далее вся прибрежная песчаная полоса была наводнена бездыханными телами с подобными видами загаров. Не всех волны вышвырнули на берег, кто-то просто загорал, но в результате оказался то проткнутым насквозь прутом, то с отрубленной головой, если мужчина (если женщина - с разодранным в пух и прах лобком), или разорванным пополам...
- Вылазьте, близнецы, - орала Жофова, что было духу. - Выходите из воды, из песка, из скал! Сегодня ваша пятница тринадцатое!!
И из песка неожиданно выползла ладонь, как раз там, где стояла орущая во всю глотку своим некрасивым голосом, Марфа Жофова; ладонь схватила Марфу за голень и та перестала орать.
- Чёрт, рука! - вскрикнула она, вырвавшись из крепких пальцев и отскочив в сторону.
Оттуда, куда она отскочила, молниеносно выскользнула ещё одна кисть руки, только в этот раз кисть уже не хватала Марфу за ногу... В пальцах у этой кисти было лежавшее до этого на песке отколотое горлышко от полуторалитровой винной бутылки...
Марфа тут же взвыла от дикой боли, когда песок под её ногами окрасился в красное. Она заменила собой испуганный визг одноклассниц. Но выла от адской боли Марфа недолго.
Лина с Таней в это время уже поднимались вверх по тропинке. Они бежали как можно быстрее, хоть и силы их были на последнем исходе уже на второй сотне метров. Они не обратили внимание на истёртые временем надписи на скалах, "СПАСИБО, ДЕВЧОНКИ, ЧТО ПРИВЕЛИ ЕЩЁ ОДНУ ЗВЕЗДОЧКУ К НАМ НА КОСМИЧЕСКИЙ ПЛЯЖ". Одна только истекающая кровью Марфа прочитала их за секунду перед тем, как в глазах у неё потемнело...
* * *
Хоть Лина и Таня жили в разных квартирах, но проснулись они в одну и ту же секунду от собственного крика.
Как ни странно, но в квартирах Лины и Тани происходило одно и то же, после того как каждая из них разбудила криком своих родителей.
- Чёрт, проспали! - вскрикнули в голос матери Лины и Тани.
- Пятница тринадцатое! - проворчали в голос отцы, удалённые друг от друга двумя стами метров. - Лиха беда - начало! Что дальше-то будет?! Весь день впереди!
Через 13 минут, 13 секунд из голов Лины и Тани в одно мгновение вылетел кошмарный сон про усеянный мертвецами берег дикого пляжа. Ещё через 13 минут, 13 секунд, Лина и Таня встретились, обговаривая, как им провести этот первый день летних каникул... и не пойти ли им на дикий пляж...
Одной только Марфе Жофовой ничего не снилось этой ночью (не снилось вещих снов с четверга на пятницу). Она брела по улице, сама не зная куда. Но через 13 минут, 13 секунд весь её день неожиданно осмыслится, сразу, как ей повстречаются её одноклассницы, Лина и Таня.
Четвёртая часть. "Дикий пляж, много-много лет спустя".
Когда Лина и Таня состарились, они случайно встретились на диком пляжу. Ни одна, ни другая не могла объяснить, каким ветром её сюда занесло. Обе - уже почтенные бабуси: у Тани - даже есть правнуки! Но тут и, как в далёком детстве, обеих окружает полное одиночество.
- Я здесь была, когда была помоложе, - откровенничает "Таня" (Татьяна Ивановна, но будем называть их, как звали в далёком детстве, поскольку пляж с тех пор вовсе не изменился). - Тоже, вот так вот, ходила, искала место, где народу побольше...
- Дык, здеся народа-то... Вообще никого! - перечила ей "Лина", ещё не знавшая, что они подруги детства.
- А мене и один загорающий... Не нужон! Тык вот, нашла. Нашла месту, где много отдыхающих. Разлеглися... И я развалилась тожа.
- А они мёртвенькия та!
- Агась! Но я же ж та не сразу поняла?
- Вот и я так жо.
- Поэтому, я шо, думаю, шо надоти не шастать, не рыскать!
- Вы предлагаете здесь лечь?
- Это я так тады потумкала! - Говорила она: "это я так подумала тогда, когда была помоложе".
- А во!
"Таня" указала пальцем куда-то, в морскую даль. Оказывается, к ним приближалась лодка! Бабушки должны были определить её по гудению мотора, но сейчас стали такие лодки делать - с глушителем. Вроде, и гонит лодка, как угорелая, а мотор - не слышен. Что лодка мчится, что за спиной вода шелестит - одно и то же. Хорошо, хоть старухи на ухо не слабоваты!
- Здрасьте, бабушки-старушки! - бодренько так поприветствовал их местный рыбнадзор. - Вы что здесь одни? Там, дальше, пляжик какой-то!
- ДА?!
- Ага! И в волейбол даже играют! Хотите, подброшу?
- Не, мы сами! Своим ходом, - ответила Лина. Рыбнадзор, хоть и был пожилого, доверительного возраста, но бабушкам больно не хотелось садиться в эту лодку и торопливо куда-то гнать. Уж лучше пройтись самим! По бережку-то... Да, желательно, босячком!
- А шо?! Подъехали бы на лодочке! - прошамкала ей Татьяна Ивановна, когда старик-лодочник принялся удаляться.
- Э, нет. Слишком быстро. Мне нужно время, чтобы морально подготовиться.
- Морально подготовиться к чему?
- Чтобы собственными глазами увидеть, что они там... ИГРАЮТ В ВОЛЕЙБОЛ!
- Да?
- И вообще, кто они такие? Все эти загорающие! Почему они казались нам мёртвыми? Есть в этом хоть какая-то логика или это просто маразм?.. Бред сумасшедшего!
- А я вот что подумала. Если бы он нас сейчас подвёз на той лодочке, то, в случае, если все отдыхающие мертвы, мы могли бы спросить: "А где ж волейбол, милай!" То есть, не уточнять ему, что все мертвы, а просто спросить, потому что он, возможно, этого не знает. Того, что лично у нас с Вами такое мировоззрение.
- Может, это просто какая-то парадоксальная связь с пустыней?! - всё продолжала Лина о своём. - Мол, путники, которые заблудились и умерли от жажды!
- Как это так?
- Ну, помнишь анекдот? Ворона летит над пустыней и удивляется: "Надо же, какой пляжик отгрохали"! Только кто там? Чайка или ворона?..
- А я вот что подумала. Может, там не "загорающие" вовсе! В смысле, не покойники?
- А разве такое бывает?! Со мной - никогда! Сколько себя помню: Как ни приду на этот пляж... Часами, бывало, хожу, ощупываю пульс у каждого, кого встречу, и... Кроме мёртвеньких, больше ничаво!
- А вы хоть скорую или мялицию... В милицию звонили?!
- А что толку! Меня, даже, бывало, арестовывали по подозрению! Ну, привезут в морг, ну соберут всех покойников с пляжа! А дальше-то что?! Наутро сново-здорово: те же самые мертвяки... Нет, лица, правда, другие!
- Что, серьёзно, что ли?!
- Да я-то по началу думала, что их кто-то их убиваеть, сердешных. Да по пляжу-то разбрасываеть! Поэтому, как на будущее увижу мёртвеньких, милицию стараюсь не вызывать.
- Чтобы больше не убивали, да не разбрасывали! - поддакивала всё "Танюша".
- Но они-то полежать-полежать... А потом как одряхнуть! И... свежанькия!
- А лица другие, да?
- Ух ты! - воскликнула баба Лина вместо ответа.
Дело в том, что они зашли за угол высокой-отвесной скалы... Лина шла первой, поэтому ей раньше бросилось в глаза то, что она увидела!
Оказывается, это и вправду был пляж! Отдыхающие натянули сетку и играли в волейбол на песке. Остальные: кто как хотел, тот так и развлекался.
В общем, "пляжники" выглядели вполне себе естественно! Одно только смущало наших милых бабусек... Тане показалось, что всех загорающих ограничивает какое-то невидимое ограждение. Либо они просто боялись за него заходить! Чуть зайди и ты мигом окочуришься! Но наши беспечные старухи только прибавляли шаг. И делались к этому странному пляжу всё ближе и ближе...
***
Проверять биение сердца (трогать запястье, выискивая пульс) у тех загорающих, которые лежали под солнцем совершенно неподвижно (изредка попадались такие отдыхающие), было вовсе необязательно. Лина и Таня, возможно, склонились бы над ними, но... В основном, на пляже резвилась молодёжь, дети плюхались возле берега. Но, к удивлению бабушек, среди молодых был один пожилой. Дедок. Примерно, подходящего возраста. Соответствующего старухам.
- Я тоже сюда недавно пришёл, - поделился старичок, когда они втроём перезнакомились. - Когда был молодым, то на этом пляже все лежали мёртвые. Даже волейболисты! Я тогда, помню, страшно испугался и больше не приходил сюда.
- Правда? - изумилась Лина, которая старичку почему-то понравилась больше.
- Нет, конечно, неправда. Первый раз я сильно напился. То есть, прихожу сюда, конкретно на это место, и вижу: все лежат. У каждого дырка от выстрела. У кого прострелена голова, у кого грудь, живот, а у кого спина... Были и такие, что загорали на животе.
- Вы имеете в виду, прострелено навылет? - стоял рядом какой-то мальчишка, подслушивал.
- Так вот, я очень сильно испугался! - старался рассказчик не замечать этого малолетнего любознайку. - Подумал, что стрелок ещё не ушёл и может по мне "пройтись". Ну, из автомата. Но потом, когда я понял, что мне больше уже ничего не угрожает, мне стало ещё страшнее. И я напился. Долго пил. Хотел смыть всё это из памяти...
- И смыли? - всё допрашивал неугомонный мальчишка.
- Со временем, я, конечно, забыл. Но потом... Случайно сюда зашёл и увидел ту же картину... Ведь не может так быть, чтобы тела "загорающих" пролежали на пляжу столько времени, а их никто не заметил! Поэтому я впервые задумался, что тут дело нечисто!
Пацанчик ещё что-то там прощебетал.
- Вернулся я ровно через год.
- И что? - поторопилась вставить слово Лина, чтобы настырный шкед её не опередил. - С тех пор ничего не изменилось? Как лежали, так и лежат...
- С тех пор я просто больше уже сюда не ходил.
- А как сейчас пришли? - всё-таки не упустил малец своей возможности!
И старик рад бы ответить, да стеснительность не позволяет. Ну, не скажешь же: "Чутьё меня привело на этот пляж. Ведь такие милые барышни должны к нам пожаловать!"
- Почему вы молчите?! - всё надоедал назойливый мальчишка.
- А может быть, Вы, молодой человек, сам заткнётесь?
Старику зверски хотелось ущипнуть его за ухо. Начать выкручивать, лишь бы он заголосил по-настоящему! - Не показная попытка привлечь внимание к своей малолетней персоне.
- Что-о-о?! - округлились глаза мальчишки. - ЗАТКНИСЬ?!
- А что? - включилась в разговор и Лина. - Ты с нами поспорить собираешься?!
- Да я папе... Папе про вас всё расскажу!!!
- Ну, и слава богу, - порадовался старик тому, что шкед сейчас от них отстанет. Пока попрётся жаловаться, какое-то время его здесь не будет. Да, публика тут, конечно, странная и, если он приволочёт сюда своего папашу, тот может даже начать катить бочку на этих божьих одуванчиков, но они хоть отдохнут. Маленько!
- Папа! - бежал мальчишка, как зверёныш от огня. - Папа!
- НЕ ОРИ ТАК!!! - отрывался его папаша от волейбольного мячика и всецело тянулся к своему несмышлёнышу. Так сильно тянулся, что некоторые тоже подавались в сторону маленького мальчика.
- Во, - усмехнулся старик, - действительно, что-то рассказывает. Ну, и народец... Или времена сейчас такие?
Мальчик в это время по просьбе своего отца приглушил верещание и рассказывал о своей проблеме не таким оглушительным криком.
- Послушайте! - воскликнула "Таня".
- Что такое? - заострила "Лина" своё внимание.
- Мне кажется, я прошлую жизнь свою вспомнила!
- Как??? Прошлую жизнь???
- Я здесь была! В детстве! Но была не одна... Со мной две подруги...
"Лина" хотела добавить, что вторую подругу звали Марфой. В классе её ещё дразнили словом, начинающимся на букву "ж" (уж Это Татьяна Ивановна должна вспомнить очень чётко). Вернее, фамилией, полностью состоящей из этого слова. Ей хотелось очень многое сказать, но в их сторону уже двигался папаша...
Всё, что Лине хотелось, это сообщить, что то, о чём рассказывает Таня, было не в прошлой жизни. Очень хотелось напомнить о ДЕТСТВЕ! Но дело в том, что отец мальчика был один. Без своего ненаглядного отпрыска. Если бы сынок тащил своего папашу на "разборку" с этими "старпёрами", она непременно бы озвучила всё, что задумала.
***
- Слышь, малец, - спрашивали у мальчика многие игроки в волейбол, - а что ты ему такое сказал?
Они не успели вовремя отключиться от игры и всё услышать. Они умели угадывать мысли, но, как и все телепаты, только те, что лежат на поверхности. Просто, когда всё время живёшь только среди своих, тебе становится всё доподлинно известно и ты уже давно отвыкаешь заглядывать внутрь творящейся с человеком судьбы. Но вот совсем другое дело, когда перед тобой стоит чужак! Там ты насмотришься... О-го-го! С воз и маленькую тележку.
- Я от них это услышал! - тыкал мальчишка пальчиком в сторону троицы пожилых людей, с которыми ласково разговаривал папа. - Они родились на другой планете!
- Как это понять?
- Есть дети, которые не отсюда, но сегодня я понял что-то совершенно удивительное: есть люди, которые рождаются стариками!
- Стариками?! Рождаются?!
- Не смейтесь! Это, может быть, очень серьёзно!
- Ты имеешь в виду, что они потом начинают молодеть?! Ну, люди-наоборот!
- Нет. Пришельцы с того света...
- А-ха-ха!..
- Да не смейтесь над ним, - вступился за мальчишку тот, кто слышал, о чём он со своим отцом разговаривал. - Мы сами слышали! Он сказал ему не больше нашего! Но тот ему поверил.
- Отец! - поняли те, в чём дело. - Отцы могут заглядывать своим детям в глубину мыслей... И прочитать что-то, кроме того, что эти люди чужаки. Не нашего роду-племени.
Эпилог. "Продолжение Дикого Пляжа".
- Ты знаешь, - откровенничала позже Лина с Таней. - Я поняла удивительную вещь! То, что только к старости начинаешь понимать, насколько сильно люди нужны друг другу!
- Ты про этого дедушку, с которым мы встретились?
- Нет. Про папу того мальчика! - призналась она искренне.
- А-а... Действительно, очень милый молодой человек.
- Он мне объяснил, что мы чужие в их обществе, - проговорила Лина.
- Каким образом? Почему чужие?
- Потому, что в старости мы видим, что эти люди совершенно живые! Но почему же мы не видели этого, когда были помоложе?
Лина не хотела больше говорить про детство. Про то, что они увидели настоящие ужасы! Таня бы тогда вспомнила кое-какую информацию о Марфе Жофовой, которую Лина не знала... Лина бы тогда выдвинула предположение, что кошмары должны были привидеться не им, а только ЕЙ! Вернее, "ему". Морально изуродованному человечку. И тогда Лина бы впала в полную дезориентацию! Окончательно бы запуталась в том, как по-настоящему устроен этот мир.
***
Слава богу, в прошлый раз миром кое-как поладили! В этот раз старик пришёл один на пляж...
И, пока людишки обыкновенно играют в волейбол, он лишний раз перезарядил ружьё. Он хотел вытащить его из своей сумки и молча прицелиться в того мужика, но рядом опять сновал его сынишка. Тот же мальчишка-поганец, который доставал их в прошлый раз!
- Позови сюда своего папу, - обратился он к нему напрямую. Прям, как директор: "Приведи в школу отца! Ко мне на ковёр".