Аннотация: Выкопал из каких-то своих старых тетрадок.
Пролог
Так всё началось
Вообще, Сэм Хорвард сообразительный парень, но похоже, что с утра он перекурил какой-то дури или выпил лишнего, потому сидел и трясся как заведённый двигатель. Правда, на улице холодновато - мороз ударил не по сезону. Но что Сэму до этого мороза?, к тому же трясётся он не на улице, а дома, и не от холода, а от страха.
Дом Сэма (и родителей) удобно располагался на самой окраине кладбища, к тому же смотрелся на фоне многочисленных могил очень даже неплохо: что-то вроде жутковатого дома - пристанища разной нечисти из фильма ужасов. Но Сэму это нравится, ведь только после огромного пустыря начинается город. А как иногда приятно побыть одному дома и послушать кладбищенскую тишину: "А вдруг чего-нибудь услышу", - мечтал он, поскольку кошмарные истории о "подъёме усопших из своих мест погребения" давно остаются его любимой темой. А поскольку нынешний День Всех Святых выпадал как раз на пятницу тринадцатого, то от ужаса в голове у Сэма происходило чёрт знает что.
Медленные шаркающие шаги доносились из самой глубины кладбища, а когда они внезапно притихли, то Сэм решил, что один из вампиров (желающий навестить парня), в это время поднялся в воздух и левитирует, для того чтобы Сэм не слышал; чтобы воспользоваться ситуацией, не заставляя парня беспокоиться, внезапно постучавшись в дверь; он ведь не знает, что его шаги уже услышаны. А затрясся парень с тех пор, как стук в дверь раздался только первый раз.
После некоторого промежутка времени послышались повторные пять ударов в дверь - прозвучали они намного настойчивее первых.
"Сейчас он начнёт дверь ломать, - решил Сэм. - Что же мне выдумать?.. А если этот ублюдок..."
Размышления его прервал глухой хрип:
- Сэм, я знаю, что ты дома. Не дури, лучше по-хорошему открывай, а то я...
- Кто ты? - перебил его Сэм.
- Открой и увидишь, - загадочно ответил замогильный голос.
- Иди к чёрту! - нервно крикнул Сэм, а сам незаметно полез за распятием.
- Слушай, приятель! - повысил он голос, - сейчас твоя дверь вылетит как футбольный мяч!
На всякий случай Сэм встал и приготовил молоток для вбивания осины в сердце вампира.
- Считаю до трёх, - предупредил его замогильный голос и сразу начал: - раз...
- Ты, ублюдок! - заорал на него Сэм, тоже предупреждая, - я ведь тебя прикончу! Зачем зря дверь ломать?
- ...два...
- Какого чёрта ты...
- Три! - перебил тот его залпом, за которым последовал удар в дверь (похоже, что ногой), но тщетно для своего замысла.
- Ты откроешь, чёрт тебя дери, или нет? - орал ему тот же голос.
- Хорошо, - согласился Сэм, - я открываю, только ты отойди подальше, чтоб я слышал, - и подошёл к двери. Ему не хотелось, чтобы этот придурок выломал дверь.
Кажется, тот отошёл. И Сэм резко повернув ключ отскочил в сторону.
- Открыто.
Теперь он мог надеяться только на свой кол с молотком и распятием на шее.
Дверь открывалась медленно-медленно, а сквозь скрип несмазанных шарниров слышался всё тот же предупреждающий замогильный хрип:
- Я смотрю, ты собрался немного пошутить? - вспомнил он о его предупреждении: "я ведь тебя прикончу!" - Лучше и не старайся. Те, кто меня послал, шуток не понимают.
- Скажи, что ты хочешь, - потребовал Сэм.
- Передать кое-что надо.
- Передавай за дверью и уходи!
- Передать-то не слово, - засмеялся он, - а вещь.
- Положи свою вещь и можешь быть свободен.
- Вещица-то тяжёлая. Может, поможешь?
- А далеко идти помогать?
- Да рядом, на кладбище.
- Ну и пусть она там остаётся, потом заберу с кем-нибудь.
- А найдёшь?
- Не беспокойся.
- Да ты ведь не знаешь, где она.
- Приятель, я на этом кладбище каждую пылинку знаю, так что...
- Ну конечно, - перебил он его, - так тебе и каждому желающему положат её на виду.
- Слушай, давай ты мне расскажешь, где эта вещь находится, - предложил он последнюю версию, чтобы поскорее отвязаться от этого неопознанного типа. - Что хоть за вещь?
- Хорошая вещь, тебе понравится. Ну идёшь, нет?, а то я не могу тебе популярно объяснить, где она находится.
- А ты можешь популярно объяснить, кто тебя послал?
- Так ты и не догадался ещё?!
- Так ты от... - у него аж дух перехватило. Он узнал голос этого парня (за два года всё позабывал), ведь два года назад его приговорили к смертной казни и с тех пор Сэм ни разу не видел свирепое лицо этого парня, произносившего слова словно из могилы, по имени Джеймс Уоррен, кроме как на фотографии, сидящего на электрическом стуле.
Теперь Сэм вполне мог согласиться, что День всех святых вступил в свои права.
- Ну как, дошло? - поинтересовался Уоррен из-за двери. - Так что оставляй свои шутки и выходи.
- Испугал, что ли? - засмеялся Сэм, обыгрывая свой внезапный испуг. - Мне плевать, откуда ты взялся, но с тобой идти я никуда не собираюсь.
- Ну тогда я зайду, - пробормотал он какой-то угрозой.
- Заходи, - безразлично произнёс он, с надеждой взглянув на свои "инструменты".
Сэм даже знать не знал, что, если вампиру не сказать "заходи", то он может простоять под дверью целую вечность и уговаривать, чтоб его впустили.
А когда из-за полуоткрытой двери вышел здоровенный парень и взглянул на его "инструменты", то захохотал что есть силы. Скорее всего, старался так выглядеть.
- Я сморю, у тебя День всех святых уже в полном разгаре? - спросил он после того, как успокоился.
- Неважно, - ответил Сэм. - Говори, чего надо.
- А ты сначала спрячь свои побрякушки, - указал он на "инструменты защиты", - а то они меня немного смущают.
- А это я на всякий случай.
- Ты что, суеверный? - серьёзно спросил Уоррен. - Ты и вправду поверил, что меня на стуле поджарили? Это ведь была шутка. Над тобой, приятель, просто пошутили и всё. Знаешь, сколько я заплатил своему адвокату за алиби?
- Ну ладно, - сделал он вид, что согласился, - допустим, что это была шутка.
- Конечно, шутка!, а ты и...
- А теперь давай серьёзно поговорим, - перебил его Сэм каким-то не своим голосом (наверно, он рискнул психологически атаковать этого кошмарного типа). - Рассказывай.
- Что рассказывать?
- Всё, что я не понял.
Похоже, что Сэм хотел только придать Уоррену ощущение неуверенности, а после с ним можно делать всё, что душе угодно.
- А мне кажется, что ты всё прекрасно понял. - Похоже, что он даже понятия не имеет, что такое неуверенность или неловкость. И Сэму пришлось отложить это разложение личности, но всё-таки сдаваться он не собирался, чтобы потом не делать то, что взбредёт в голову этому Уоррену - прирождённому мистификатору, и потому продолжал:
- Я одного не понял, какого чёрта ты припёрся ко мне!
- А припёрся я... вернее пришёл, для того, чтобы договориться с тобой чисто по-человечески. Пока по-человечески. Но, смотрю, человеческого языка ты не понимаешь.
- Просто я не обязан выполнять чьи-то идиотские идеи.
- Во-первых, не идиотские.
- А во-вторых?
- А во-вторых... Для твоего ведь блага стараемся.
- Если хочешь для моего блага постараться, то закрой пожалуйста дверь с обратной стороны.
- Всё равно мы вместе с тобой её с обратной стороны закроем, - и он изобразил на своём кошмарном лице довольно зловещую ухмылку.
- А если у тебя ничего не выйдет?
- Такое у меня редко случается, да и не с такими как ты. Понимаешь, я не хочу усугублять твоё теперешнее положение; то есть, не хочу, чтобы сюда приходили другие люди, которых ты уже наверно и забыл.
Но Сэм помнил этих людей, которых людьми-то не назовёшь - мистификаторы как и этот парень - таких полицией не отпугнёшь. И он плюнул на пол в знак отвращения ко всем этим ублюдкам.
Уоррен только нервно хихикнул, и резко схватил парня за горло двумя пальцами. Похоже, что он рассчитал на хлипкую фигуру Сэма Хорварда и потому без труда прижал его к стене.
- Ты этого хочешь? - цедил он сквозь зубы, сильнее и сильнее сдавливая горло. - Я тебе это могу устроить! Запросто! Ты даже не представляешь себе, как всё просто делается! Сейчас я тебя похороню на твоём же кладбище!
- Хорошо-о-о... - хрипел Сэм через силу. - Я пой... ду... с то... бой!..
Уоррен тут же разжал пальцы.
- Ну вот, так-то лучше, - улыбнулся он и принялся дожидаться, пока тот не оправится.
Покуда Сэм помнил Уоррена, то тот, если и брал "что надо", то только с согласием хозяина этого "что надо", а уж согласия добивался любыми путями.
***
В мрачной и пустой комнате горела всего одна свеча. На каменном холодном полу было довольно сыро и зловонно попахивало бог знает чем. Такое впечатление, будто находишься в каком-то канализационном коридоре, но похоже, что действие разворачивается именно там. А тому, кто сидел на самом полу, наверное было наплевать на своё положение; и несмотря на то, что это был седоволосый и дряхлый старик, одет он был прилично. А если посмотреть на него со стороны, то без особого труда можно понять, что мысли его зашли совсем далеко, а если точнее, то куда-то аж в потусторонние миры. Но это только так со стороны казалось.
- Превосходно! - вдруг воскликнул он и его морщинистое лицо исказила дьявольски злорадная гримаса. - Просто великолепно!
С этим всё ясно: старик забрёл за разум.
А может, тут кроется совсем другое?
Конечно, лучше было бы, если бы этот самый старик достиг бы предела мудрости и перешагнул за её рамки, а не то, что с ним стало происходить дальше.
Дело в том, что старик начал превращаться в какую-то молоденькую, хорошенькую девушку. Так, словно поменялся с ней телами. Но больше казалось, что всё это происходило без каких бы то ни было причин.
То есть, если представить себе человека, который превращается в безобразного звериного хищника, то причину очень легко можно угадать: на ночном небе светится полная луна и в данный момент она освобождается от туч. Однако, если в то время, как указанный человек становится оборотнем, на небе светит тоненький серпик полумесяца, необязательно солнце, то это и есть то превращение, что называется "без каких бы то ни было причин".
***
А в это время Сэм с Уорреном уже обошёл свой дом и помогал Джеймсу распахивать проржавевшие и оттого издающие душераздирающий скрип, огромные ворота кладбища, на которых неизвестно кому взбрело в голову вывести багровой краской такую фразу как "ПРИВЕТ ОТ ВАМПИРОВ".
Сэм старался подавлять свой страх разнообразными обыденными мыслями. Ведь он всё-таки, хоть и немного суеверный, а в День всех святых его иногда посещают галлюцинации: он слышит дикие крики откуда-то издалека - аж с самого конца кладбища до него доносятся разные угрозы в адрес человечества, которые даже и близко не походят на шуточки каких-нибудь рокеров, празднующих этот кошмарный День мертвецов. Всё-таки он старается верить в лучшее. Но в то, что ему наговорил этот парень (только что вынудивший его следовать за ним), о том, как легко он выкрутился на суде со своим адвокатом, он никогда бы не поверил. Насчёт смертной казни Джеймса Уоррена, через электрический стул, над ним вовсе не пошутили.
Весь этот абсурд напоминал Сэму скорее какой-то кошмарный сон, и он хотел во что бы то ни стало проснуться. Но как?
В то же время он вспоминал свои способы избавления от кошмарных сновидений - плюнуть на всё и не бояться ничего. Он был бы очень приблагодарен своей воле, если б в данный момент у него хоть что-нибудь получилось с этим уникальным способом.
Солнце медленно-медленно заплывало за линию горизонта. И Сэм сию же секунду взглянул на свои часы на золотом браслете. На миниатюрном табло карманных часов фосфорным светом зажглись цифры 18:05. Уоррен обратил на него внимание и хихикнул:
- Плохо, что папа с мамой не застали тебя вовремя?
Действительно, подумал Сэм. Родители его только-только пришли домой и, задержись он ещё хоть на минуту в "разговоре" с Уорреном, ему бы уже не пришлось переться с этим типом на кладбище для удовлетворения какого-то идиотского замысла. Но, скорее всего, Уоррен всё это рассчитал по самым кусочкам.
- Да ты не бойся, - в то же время успокаивал его Уоррен, подбадривая, - идти недалеко осталось. А "вещица" тебе уже давно нравится, так что не откажешься. А там, если хочешь, то сразу можешь идти домой.
Но Сэма это нисколько не успокаивало, а наоборот. Он знает этого Уоррена лучше самого себя, и его разработанную тактику запугивания посредством таких вот успокоений.
Наконец-то Уоррен привёл его, куда хотел. Это было какое-то заброшенное место. Вокруг, в нескольких футах, располагались остальные надгробия. А здесь, похоже, была обыкновенная мусорка, в самом центре которой выделялся холмик (могильный).
Уоррен порылся в куче мусора и извлёк две лопаты. Одну дал Сэму, другую оставил себе.
- Ну, приятель, за работу, - проговорил он и начал копать яму с каким-то превеликим удовольствием. Земля была ещё свежей, а Сэм как-то нехотя старался делать вид, что так же как и он хочет выкопать эту "вещь".
В это время уже начинались сумерки, потому как солнце давным-давно скрылось за горизонтом.
- Сейчас-сейчас! - приговаривал Уоррен пыхтящим и оттого неопределённым голосом. - "Она" тебе обязательно понравится!
Он был похож на какого-то чрезмерного энтузиаста, потому что пот с него катил почти водопадом.
А вот Сэм наоборот - холод впился в его хрупкое тельце как клыки вампира. Сейчас бы воспользоваться положением (пока Уоррен занят работой), да так понестись, что даже и ветер не догонит. Но Сэму такое пока не приходило в голову, и он медленно-медленно опускался в вырастающую на глазах яму, как в вязкую засасывающую трясину на "чёртовом болоте".
А тот наконец-то допыхтел до своего.
Сэм и Уоррен уже стояли на чёрной от могильной грязи крышке продолговатого ящика.
- Я так и знал, - пусто произнёс Сэм, - гроб. Опять полуразложившуюся покойницу будем "рассматривать"?
- Да не совсем, - он как-то загадочно улыбнулся. - Даю тебе слово нечестного человека, что ты её сию же секунду трахнешь.
Наверное, Сэм сразу же завалился бы в обморок, не придержи его этот идиот Уоррен.
- Я тебе просто клянусь в этом!, клянусь чем угодно! - утверждал он, поддевая крышку. А Сэм в это время выбирался из глубокой могилы, но тот резко схватил его за ногу.
- Взгляни на неё, - произнёс он уже привычным для Сэма голосом ожившего покойника.
Но Сэм даже и не собирался это делать. Он лишь собрал все свои силы, скопленные после долгой болезни и вырвал ногу из могучей клешни Уоррена (похоже, что он сильно ослабил хватку). А, когда тот полностью вылез из ямы, Уоррен произнёс свою коронную фразу:
- Взгляни на свою девушку!
"Вот это да!" - только и мог подумать парень перед тем, как оцепенеть от настоящего ужаса. А о чём он думал дальше, не берусь описывать.
Он даже и поверить не мог, что в гробу находится его Джеклин, ведь он совсем недавно с ней виделся.
Какой-то яркий туман застилал ему взгляд, в глазах всё поплыло. Нет, это не катаракта, это ярость. Его охватила та же самая ярость, что и когда-то в школе, где его нередко донимали одноклассники; тогда глаза у него при всех побелели, а его детское лицо приняло совсем иную форму - что-то вроде бесовской маски Дня всех святых. Сейчас с ним запросто может произойти то же самое, ведь он поверил одному только слову, что в гробу лежит его девушка (постарался поверить), а, если с ним произойдёт эта перемена внешности, то Уоррену ей богу не поздоровится.
Сэм стоял спиной к Джеймсу и потому Уоррен не мог видеть, что происходит с лицом парня. Он только и видел, как тот трясся и дёргался, словно в припадках эпилепсии. Он не видел его лица, но что-то чувствовал. В голову ему взбрела какая-то странная мысль: ему вдруг привиделось, что спустя некоторое время он увидит нечто кошмарное, а дальше... ужас, - его прикончат. Эта мысль и такое короткое провидение показались ему ну просто самыми что ни на есть идиотскими и самыми неосуществимыми - скорее всего он сам себе внушил фантастичность своего первого (и наверно последнего) ясновиденья.
Наконец Сэм перестал дёргаться - вроде как уже сделал, что надо, но ещё не всё, ведь из его тела доносился какой-то звук, скорее всего походящий на рёв какого-нибудь чудовища из фильма ужасов. Но звучал этот рёв настолько тихо, что Уоррен едва мог его слышать. А, если и слышал, то скорее чувствовал, что опять попал в область какой-нибудь галлюцинации. А если честно, то суеверный ужас давно уже завладел его фибрами, а ему только и оставалось размышлять, как бы избавиться от этого беспокойства. Размышлять оставалось совсем недолго, потому что, как только Сэм наконец-то показал своё "новое" лицо, то дальнейшие размышления сразу показались тщетными.
Нет, над Уорреном стоял совсем не Сэм - не его лицо, хотя одежда его, фигура тоже его, но лицо...
Наверное, это была уже не та школьная ярость, поскольку глаза его совсем даже не побелели, они светились; светились призрачным, ядовитым зелёным светом. А на бесовскую маску его лицо вовсе не походило. Перед Уорреном стоял натуральный оборотень, только ни в коем случае не вервульф, а обыкновенный демон, - тот самый, который улыбается сидя на левом плече в дни невезения.
Если бы Уоррен смотрел такое по телевизору, то без особого труда сказал бы, что в парня вселился этот демон человечества. Девяносто девять процентов подтвердили бы такую версию, но мало кто догадался бы, что Сэм Хорвард сам стал демоном Уоррена. Вот какую "перемену внешности" способна сотворить ярость.
Худые ручонки молниеносно вцепились в мускулистую шею Уоррена и принялись соединяться, несмотря на преграждающую часть тела, соединяющую голову с туловищем, кое-что получалось. Но Уоррен смотрел на всё на это свысока; он просто укатывался со смеху, глядя на то, как демон пытается вылепить из его шеи что-то интересное; укатывался потому, что страх его уже прошёл и ныне он был только счастлив. Ведь отправиться туда, где он ни разу в жизни не был, куда интереснее и увлекательнее, чем переносить на своём горбу эти ежедневные издевательства жизни.
И он отправился, но ненадолго. Оказывается, он уже был "там" аж два года назад. Ему там не очень понравилось.
А в это время разъярённый демон поднял над собой безжизненное тело Уоррена и швырнул его как можно дальше, чтобы не разлагался перед носом. И только тогда самое свирепое в мире лицо стало потихоньку утрачивать свой великий гнев: Светящиеся глаза потухали, как электрическая лампочка при слабом напряжении, а лицо, искажённое яростью до неузнаваемости, понемногу начинало узнаваться, то есть Сэм Хорвард понемногу начинал приходить в себя.
Как только он очнулся полностью, то сразу же ничего не понял: как он попал в эту могилу и т.д. - точно так, как случается с каждым при рождении: только потом постепенно начинаешь понимать, кто ты и что ты, а вот Сэм вспомнил всё намного быстрее - через какие-то две-три минуты, и сразу же поблагодарил Господа, что Уоррен наконец-то оставил его в покое.
"А может быть ещё и не оставил? - вдруг пришла ему в голову такая жутковатая мысль. - Скорее всего, он спрятался где-то поблизости и ждёт, чтобы я вылез... Придуркам ведь всё можно, особенно здесь на кладбище где никого нет".
Каким образом он оказался в этой пустой могиле, неизвестно*. Но, сколько стоит, ещё ни разу не взглянул под ноги, ведь под ногами находился открытый гроб с бледным и обнажённым телом. Похоже, что он и забыл, из-за чего так сильно разозлился на своего старого "приятеля".
Когда Сэм, так и не взглянув под ноги, выбрался из могильной ямы, то Уоррен сверху наблюдавший за ним, решил так и не упустить то, зачем привёл сюда этого парня, и по такому случаю решил возвратиться на время в своё бездыханное тело с чудовищно помятой шеей. Не вселяться же ему в тело какого-нибудь погребённого.
А Сэм, недовольный таким мрачноватым вечером, побрёл в направлении дома.
- Ты далеко собрался? - прямо над самым ухом прозвучал "голос из могилы" (голос Уоррена).
Если бы Сэм знал, что совсем недавно его руки крошили этому парню все шейные позвонки, то после такого вопроса сразу бухнулся бы в обморок (такой он слабый в нервах). Но, поскольку ещё ничего не знал, то сразу повернулся, чтобы произнести какую-нибудь фразу этому маньяку, но...
Когда повернулся и перед своей речью взглянул на стоящего перед ним... Особенно, на его шею... Затем на лицо с пустыми глазницами - чёрными от кровопотока, с багровыми трещинами и с многим другим, что появляется на коже, когда тебе сжимают шею таким образом.
- Ты, парень, так и не посмотрел на свою вещь, - с какой-то незаметной жеманностью в тоне произнёс он.
Всё-таки Сэм не выдержал, и Уоррену долго пришлось ждать, пока этот слабосильный не соизволит очнуться. Приводить его в чувства он не собирался.
Сколько провалялся Сэм "живым трупом", неизвестно, поскольку часы его сами собой отключились, а тело Уоррена всё это время простояло над ним в неподвижном положении.
Нет, Сэм не умер. Прошло какое-то время и он открыл глаза.
Увидев над собой стоящего Уоррена с изуродованным лицом и шеей он мог бы сию же секунду вновь погрузиться в свой глубочайший бессознательный сон, но... раз на раз не приходится, так что ему пришлось встать.
- Пошли, - только и произнёс Джеймс, как двинулся в сторону вырытой могилы. Сэм безразлично последовал за ним.
--------------------------------
*"Каким образом он оказался в этой пустой могиле, неизвестно". - Почему неизвестно? Неизвестно только то, на что способна ярость человека. И то, до каких сверхъестественных возможностей она способна его довести. А сам факт, почему персонаж оказался в пустой могиле, вычислить пара пустяков, обладая самым банальным математическим умом. Из Уоррена вышла большая часть нечистой силы, вселилась в этого дистрофика, поэтому дистрофику так легко удалось справиться с данным здоровяком. Поскольку в здоровяке осталась мизерная часть нечистой силы, то, соответственно, он не мог сопротивляться, видя, что его душит какой-то сопляк. (Примечание редактора.)
Часть первая
"Новая порода" или "Живые и мёртвые"
Первая глава
"Ну всё, - твёрдо заявил себе Рич, - я начинаю новую жизнь!" - и подошёл к одной девушке.
В данный момент он находился в одном из молодёжных баров. А девушка, к которой он подошёл первый раз в жизни, одиноко сидела за столиком, потягивая через трубку какой-то напиток. Ричарду оставалось только заговорить с ней.
А пока всё, что из себя представляет Ричард Морр: Во-первых, ему пятнадцать. Во-вторых, он в этом городе новичок. И в-третьих: "когда начинаешь новую жизнь, позабудь о старой". А теперь по порядку: О своей старой жизни он и не собирается вспоминать. Да и что это была за жизнь? - Чем старше становился Рич, тем лучше осваивал так называемое "искусство застенчивости", и потому становился робее и робее. Он и сам не понимал, что делает, пока ему всё толково не объяснили, а, когда объяснили, то было уже поздно - как-никак тринадцать исполнилось. Но он лично не считал, что поздно и пробовал исправиться - производить обратный процесс "искусства застенчивости". Но, оказывается, не так это легко. Два года он потратил на это тщетное занятие, а в результате нажил себе кучу врагов и завоевал презрение со стороны бывших одноклассников. Продолжалось это совсем недолго, фортуна ему улыбнулась и он вместе с родителями уехал в другой город. Тут-то и не упустил случая забыть всю идиотскую старую жизнь и перейти к новой - самой человеческой жизни. А тут такое подвернулось! - ну, не улыбка ли фортуны? Похоже, что эту очаровательную девочку судьба ему специально подкинула. А он уже подошёл к своей сверстнице и смело заговорил, рассчитывая на удачу.
- Ты не хочешь со мной познакомиться? - поинтересовался он.
Естественно, он рассчитывал, что вопрос получится очень классным. Но, то ли что-то с голосом не то, то ли расчет вычислил неверно, но получилось наоборот, даже чуть-чуть неуверенно. А девчонка только рассмеялась в ответ, да так громко, что смех её услышал кое-кто ещё и обратил внимание на эту неудачную парочку, внимание остановилось на покрасневшем очкарике, который своим хилым видом портит всю чудесную обстановку.
- Пристаёт? - довольно усмехнулся этот кое-кто, подойдя к девчонке. - Разберёмся.
Он аккуратно взял Ричарда за ухо и вывел на улицу. Естественно, Рич даже не сопротивлялся, а послушно как овечка следовал за ним.
На улице тускло светили ночники. А перед Ричардом стоял зловеще ухмыляясь один хиповатый подросток в униформе металлиста. А Ричард чуть в штаны не наделал, когда к нему приблизились ещё два панка.
- Ты, ублюдок, из которой кучи дерьма? - спросил один из панков.
- Я новенький, - ответил Рич каким-то замороженным голосом.
- Откуда? - прохрипел долговязый - металлист, которого звали Дейвом.
- Из Бостона, - соврал Рич, чтобы не было лишних вопросов насчёт его родного города.
- Да мне плевать, откуда ты, и новенький ты или сношенный, - нервно заорал вдруг второй панк. - Ты деньги давай!, всё, что есть.
- Подожди-подожди, - прервал его Дейв. - Мы с ним должны сначала кое-что разъяснить, - и он в упор посмотрел на Ричарда. - Ты ведь хороший мальчик? Хороший! А они, - показал он на панков, - они плохие. А знаешь, почему? Потому что маму не слушались. И вот заслужили своё, мама им теперь не даёт денег на... на лимонад. А они так хотят лимонаду!.. Ты бы им помог, а? Чем больше, тем лучше.
- Денег, что ли? - усмехнулся Рич, который, кажется, вовремя опомнился и решил - пусть его лучше побьют, но унижаться перед ними и давать деньги он не собирался.
- Ну зачем ты так? - театрально обиделся Дейв. - Мы ведь с тобой по-доброму, а ты... Нет, так дело не пойдёт!
- Не на лимонад вам нужны деньги, - заявил Ричард троим.
- Как это не на лимонад? - добродушно удивился долговязый, в то же время переглянувшись с панками, те же укатывались с хохоту.
- На лимонад! - твердил Дейв, не переставая изображать из себя шута. А Ричард только повернулся и уже собрался идти в бар. Но остановился, потому что почувствовал как в его шею вцепились пальцы, и не по своей воле повернулся к этому типу, который похоже уже сам не знает, чего хочет.
- Ты, парень, не борзей, - рявкнул ему Дейв уже не тем шутовским голосом, - я ведь знаю, из какого ты Бостона!
А у Ричарда аж сердце ёкнуло. Ведь он даже и представить себе не мог подобное, - он приезжает в новый город, и на тебе!, всё по-старому.
- Раз ты дерьмо, - объяснял ему Дейв, - то не старайся выбраться из своей кучи. А пока откупайся.
- У меня нет с собой денег, - сказал Ричард правду.
- А когда будут?
- Не знаю, - пожал он плечами.
- Завтра чтобы были, - сказал ему один из панков. - Из-под земли тебя достанем, если не принесёшь.
- А где мне вас искать?
- Мы тебя сами найдём, - ответил ему Дейв и зашагал с приятелями в бар. А Ричард оставался стоять, угрюмо глядя в замёрзшую лужу под ногами.
"Чёрт возьми!, что же делать? - размышлял он. - Драться надо!, вот что".
Но, если судить по его убогому виду, то один смех, да и только. А он ещё драться собрался. Но Ричард, похоже, на вид свой плевать хотел, ему бы только ярость какую-нибудь показать и всё, но только классно показать, потому что с такими как он драться никто не будет.
"А может, сразу показать? - пришло вдруг ему в голову, - зачем откладывать на потом?, сразу и покажу этим ублюдкам, где раки зимуют!" - и вошёл в бар.
Весёлая компания, уже из пяти человек, развалилась за двумя столиками. Один из них, который был Дейвом, тут же обратил внимание на свирепого типа, который уставился на него как баран на новые ворота. А Дейва это нисколько не удивило, ведь он сразу сообразил, что парень решил исправляться, чего Дейву не очень-то хотелось. И потому он встал и подошёл к этому приборзевшему типу и предложил ему выйти, чтобы как следует вразумить это "унылое дерьмо", раз и навсегда.
- Ну что, сосунок! - процедил Дейв, когда на улице крепко прижал к стене Ричарда Морра. - Я смотрю, ты человеческого языка не понимаешь?
А у бедолаги Ричарда уже и желание пропало, только бы согласиться с ним и назвать себя дерьмом, лишь бы он отпустил поскорее.
- Какого чёрта ты ещё и "места святые" позорить будешь?!
- Я больше не бу-ду, - только и выдавил из себя Рич, - отпусти.
Тот слегка отпустил его.
- Ещё раз здесь появишься, - прикрикнул ему Дейв, - то потом не обижайся. А сейчас бегом отсюда!
Ричард пошёл.
- Бегом сказал! - орал ему Дейв. - Ты не понял?
И Ричард нехотя прибавил шагу, а после очередного крика уже побежал. Можно себе представить его тогдашнее состояние? Так его ещё никогда не унижали. Но похоже, что это всего лишь цветочки, и чтобы не дойти до настоящих плодов, необходимо исправляться и вкладывать в это все свои силы. Но как?
"Опять ничего не вышло! - размышлял Ричард после того как достаточно успокоился от всех чувств. - А всё из-за того, что испугался, когда меня прижали к стене. Да и вообще, характера у меня нет!"
Шёл он, сам не замечая куда, лишь бы уйти куда-нибудь подальше, только не домой; дома ему действуют на нервы родители, повседневная обстановка и эта нудная однообразность. Похоже, что жизнь ему вконец осточертела, но, чтобы покончить с собой... Да у него даже такой мысли и близко не было. Но, наверное, пришло время этой кошмарной мысли, и... её осуществлению.
А Ричард тем временем брёл по какому-то запущенному переулку, скорее всего, в тупик. Ему это как-никак простительно, поскольку бредёт он почти вслепую, даже и не разбирая дороги. Благо, что фонари освещают дорогу, пусть тускло, но освещают. А Ричард в это время смотрит под ноги совершенно безразличным и пустым взглядом. Ему ли разглядывать того, кто тихо шагает ему навстречу по этому мёртвому переулку. А если бы у него не было такого отвратительнейшего настроения, то он, естественно, обратил бы внимание на девушку, идущую ему навстречу. А девушка эта давно уже обратила на него внимание, а в данный момент уже оценила его взглядом, определила его кошмарные чувства, которые его облик выставлял напоказ в обнажённом виде, и приостановилась, чтобы стоя подождать, пока он сравняется с ней своим вялым и угрюмым шагом. Выглядела она немного постарше его, лет на шестнадцать-семнадцать, но разве это помеха?
- Ричард, - тихо позвала она его. Чёрт возьми!, откуда она узнала его имя?! Но это неважно. Откуда угодно. Главное, что у парня моментально поднялось настроение, когда он увидел перед собой такую роскошную девочку в короткой шубе и во всём шикарном. Она ему улыбнулась! Улыбалась несмотря на своё неизвестно отчего бледное лицо и кровяные глаза, которые можно замечать только у психов бьющихся в ярости, но, судя по этой девушке, - с психикой у неё всё нормально, - ничего не скажешь, даже не подаришь ей такой упрёк, как "ты вчера изрядно приняла лишнего".
А Ричард едва не завизжал от счастья, но хорошо, что вовремя успел сдержаться, а то неизвестно, что бы было дальше. Хотя дальше было бы всё нормально: стукнись он хоть головой о стену, эта приятельница ни под каким дулом не собиралась бросать такого испорченного средой человека, как Ричард Морр.
- Ты не хочешь со мной познакомиться? - поинтересовалась она у него точно так, как он совсем недавно у одной девчонки, в баре, которая после такого примитивного вопроса так над ним рассмеялась, что ему после этого пришлось очень морально пострадать за своё прошлое. И Ричард подумал, что это он сам стоит перед той девчонкой (перед ним) и так примитивно знакомится. Но он даже и не собирался играть роль той девчонки, он ведь не идиот, а ответил на её вопрос по-своему (то есть неуверенно):
- Конечно, хочу, - наверное в его ответе, из-за неуверенности и робости, не было ни единого чувства. Да и желания, похоже, тоже не было. Но это опять же неважно, ведь та как-никак не хотела его оставлять. Если бы об этом знал Ричард, который думал, что она над ним просто поиздеваться немного решила.
- А почему ты тогда не спросишь, как меня зовут?
Тут-то Рич и оживился. Действительно, сколько можно ползать унылым дерьмом? Пора!, давно пора стать мужчиной. Ну хотя бы показать себя мужчиной.
- Ну и как же? - спросил он уже не по-своему, разрешив себе немного попозировать.
- А ты мне нравишься, Ричард, - произнесла она как можно искренней. - Называй меня Джулией, хорошо? А я тебя буду звать Риком.
- Риком? - немного удивился он. - А почему Риком?
- Только без вопросов, Рик. Договорились?
- О'кей!
- Лучше расскажи что-нибудь.
- Я много чего могу рассказать. Только что именно?
- Ну... Расскажи, например, о себе.
- О себе?.. - Вот тут-то он и замялся. "О себе" он мог только сочинять, и ни единого слова правды.
- Скучная история, - признался он.
- Ну и что, - настаивала она. - Я тебе тогда тоже откроюсь.
- Давай я тебе лучше анекдот расскажу, - предложил он такой вариант разговора. Наверно он заранее чувствовал, что ничего хорошего он не почерпнёт из откровения этой девицы.
- Ну расскажи, - как-то нехотя согласилась она. Похоже, что за своё откровение перед Риком она отдала бы что угодно. А Ричард рассказал ей первый попавшийся анекдот и они как-то дружно - в голос - постарались рассмеяться.
- Рик, - заговорила она серьёзным голосом, в котором слышались какие-то сильные чувства, - ты не хочешь, чтоб мы узнали друг о друге всё?
"Чёрт возьми, - подумал Ричард, - как мне ей ответить? - Она ему даже показалась немного странной - нашла его где-то у чёрта на куличках и сразу лезет в душу. - Не просить же мне её, чтобы она не совала свой нос куда не следует? Конечно, не просить!" - И он всё-таки решил быть простым до самого конца.
- Ты любишь кошмарные истории? - спросил её Ричард.
- Конечно, - возбуждённо ответила Джулия.
- Только эта история ещё и отвратительная, - добавил он, - и до ужаса скучная.
- Зато та история, которую я тебе расскажу... - она даже специально запнулась, чтоб поймать его реакцию. - Я думаю, ты от неё будешь просто без ума.
- Ну валяй, - дружелюбно засмеялся он. - А после я тебе расскажу свою скверную.
- Лучше сначала ты.
- Я ведь джентльмен, - театрально произнёс он, - а ты дама. Я вас слушаю первой.
- Рик, - не унималась она, - я ведь не зря попросила тебя об этом. Как только я тебя увидела, то сразу почувствовала, что в душе твоей происходит что-то не то. Просто я хочу стать твоим настоящим другом.
- Правда?
- Я хочу помочь тебе, Рик. Я знаю, тебе трудно, поэтому хочу помочь тебе.
- Я дерьмо, - чистосердечно признался Ричард, доверяя этой первой встречной свою "тайну души". - Унылое дерьмо. Скорее всего, почувствовал себя таковым, благодаря каким-то ублюдкам. Это всё.
- И только?! - удивилась она, надеясь услышать больше. - Если всё это ты считаешь поводом для самоуничижения... - она аж не находила слов. - Нет, ты не дерьмо!, поверь мне как другу!
- Хочешь сказать, что дерьмо не я, а они? Ну ладно, как скажешь.
- А теперь я расскажу о себе. Ты должен сделать свой выбор, - говорила она немного странно.
- О чём ты? - как-то испуганно спросил он. Скорее всего, он догадался, или только догадывался, что эта девушка не из мира сего.
- Наверное тебе это покажется странным, - сказала она не совсем уверенно, - но я думаю, что у тебя нет иного выбора.
Он прямо-таки предчувствовал это: "Сейчас она попросит меня отойти в сторону, где располагается их НЛО, и, потому что у меня нет иного выбора, предложит мне "поменять место жительства". А я и соглашусь, а что мне ещё остаётся делать? Соглашусь и отправлюсь прощаться со всеми родными, близкими, и далёкими". Ей богу, он счёл бы себя сумасшедшим, если бы поверил в это.
- Ну-ну, продолжай. - Всё-таки ему не терпелось послушать какую-нибудь сверхъестественную историю.
- Я думаю, - продолжала она, тщательно обмозговывая каждое своё слово, - что мы сможем быть вместе только после того как... переспим. - Чёрт возьми, она смущается!
Трудно объяснить, что произошло с Ричардом после того, как он такое услышал.
- Ты только должен выбрать, - перебила она его чувства, - или ты вместе с ними, или вместе с нами.
Такая загадочная фраза действительно перебила его чувства, и заставила услышать себя и не понять сходу.
- Или с ними, или с нами, - повторил он после того как достаточно успокоился. - Это ты о чём?
- Тогда поясню: Ты слышал сказки о кровавых поцелуях?
- О вампирах, что ли? - спросил он сам себя и тут же догадался, о чём идёт речь.
- Слышал, - отвечал он. - Действительно сказки: Только солнце способно их сжечь, а осиновый кол с распятием и разными святыми фигурками служат средством уничтожения. И ты одна из них?
- Да, я одна из них. Но...
- Замечательно! - перебил он её, иносказательно высказывая ей о том, что она сильно, и очень даже сильно, помешана на этих народных поверьях.
- Ты, значит, мертва, - продолжал он в том же духе и так скороговорочно, чтобы не дать ей вставить ни единого слова, - а только забрезжит рассвет, как ты ложишься спать своим мёртвым сном? А зеркало...
- Отражает, - перебила она его, - отражает. Я тебе хочу всё объяснить.
- Давай мы будем с тобой дружить, как и все нормальные люди, - предложил он свой вариант. - Только без этих глупостей - вроде твоих вампиров.
- Ты мне не веришь? - обиделась она.
- Ну почему же? Всё возможно, только не будем ударяться в такие вещи, хорошо?
- Но я так и не рассказала о себе.
И Ричарду пришлось замолчать, на время, и терпеливо выслушать её фантастическую историю о своей жизни.
- Начну с того, - рассказывала она, - что я почти нормальный человек, есть всего один недостаток - пищей у нас является только кровь, она-то и порождает в нас бессмертие.
- Бессмертие? - он засмеялся.
- Не смейся. Ты ведь не понимаешь ничего, - объясняла она. - Ты не знаешь, как устроен человеческий организм.
Ричард прекратил смеяться, чтобы выслушать её. Ему вдруг показалось, что она говорит правду.
- Ты мне сейчас сказал, что такое возможно, - продолжала она, - и наверняка не задумался над своими словами, а такое действительно возможно. Когда человек голодает, его организм начинает очищаться. Если он будет продолжать голодать, то рано или поздно он умрёт. Обычно голодающий вместо пищи употребляет обыкновенную воду и кровь его начинает содержать питательные клетки. Приведу аргумент: Если из человека выкачать всю кровь, он не сможет продолжать жизнь. Почему - спрашивается? Да потому, что кровь, если популярно выразиться, содержит всю его жизнь. Согласись со мной. А нам этой крови хватит всего несколько грамм для продолжения жизни.
- Ну и сколько раз в день "вы" ей пользуетесь? - Наконец-то он поверил.
- В живом теле она лучше сохраняется, чем в мёртвом, и потому...
- Что?! - перебил он её. - Ты сейчас сказала: в мёртвом?!
- Да, в мёртвом. Пока я тебе не имею право открыть эту тайну, но, если ты будешь со мной, ты ещё о многом узнаешь.