В тот день собрались все родственники Майкла. Ему удалось застать их всех врасплох. Он к ним подходит и спрашивает:
- Почему вы не стали меня хоронить? Я же говорил, что для меня это самая важная часть шоу под названием «жизнь Майкла Джексона».
- Просто нам не нравились эти последние шоу, которые ты устраивал, сынок, - пытался объяснить ему отец Джозеф. - Например суд. Зачем все должны верить в этот обман? Только потому, что они ещё не приучены жить как-то иначе, нежели чем в обмане?
- Па, это не обман, а подготовка. Если зрители поверят в то, что меня судили, то в спектакль под названием «Майкл Джексон умер» им тоже удастся поверить.
- Но всей нашей семье это не нравится! - пытался Джозеф настоять на своём так, как он всегда настаивал.
- Па, но ведь ты не фига не понимаешь! - принялся Майкл с ним спорить. - Из-за того, что меня не похоронили и не смонтировали какой-либо репортажик по этому поводу, многие начали орать «Майкл Джексон жив». И ещё версии свои нелепые присобачивать.
- Ты чё, ремня давно не получал?! - не ожидал он такой дерзости от своего малолетнего сынишки. - А ну, пошёл бегом репетировать вместе со всеми!
- Если ты боишься, что кто-то попытается взломать наш семейный склеп, - продолжал Майкл молоть по инерции, ещё не полностью понимая, что резко поменялась пластинка, - и украсть прах каждого из наших родственников, если не найдут мой прах, то есть, чтобы взять все эти прахи в заложники и требовать выдачи моего праха...
- Я сказал, кончай болтать! Начинаем репетировать.
- Я что, опять маленький?! - обрадовался Майкл. - Ух ты! Опять маленький-чёрненький нигретёнок!
- Ну, не удалось у тебя грамотно закончить шоу «смерть короля поп-музыки», что поделаешь. Значит, будем повторять всё заново. Пацаны, собрались и начали репетировать!
- То есть, мы будем именно репетировать в группе «Джексон-5», а не заниматься съёмками документального фильма про мои похороны?
- Дак пять лет уже прошло с тех пор, - пожал плечами Джозеф.
- Как пять?! - испугался Майкл. - Сейчас не 2009, а 2014 год?!
- 2015.
- Да ладно, ты шутишь, отец!
- Да нет, не шучу. Ты не успел себя вовремя похоронить, значит, вернулся опять в свою подростковую группу и весь твой жизненный ад, который ты до этого переживал, начался заново.
- И что, сейчас уже не получится наскоро состряпать репортажик о моих похоронах?!
- Майкл, ты же сам всё прекрасно понимаешь: в 2009 году могло бы получиться. Но сейчас уже 2015!
- А как так вышло, что пять лет прошло?
- Ну, ты же телепортировался на какую-то свою планету? У тебя удалось мгновенно туда переместиться? А время реального полёта длится два с половиной года. Вот и считай...
- Да не может же такого быть! - завозмущался Майкл. - Я же мгновенно туда перемещался! Телепортация не может сожрать пять земных лет! Па, чё за фигня?!
- Ты время отнимаешь у нашей группы «Джексон-5», вот чё за фигня.
- Но я не могу, это не в моих силах! Опять весь этот рутинный каторжный труд переживать заново?!
- Да, и в конце он ничем не заканчивается.
- Я увольняюсь из группы!
- Не выйдет, - усмехнулся отец.
- Почему не выйдет?!
- Потому что не существует окончания счёта нулей. Их так много, что циферка получится больше миллиарда или квадриллиона... Что там идёт после миллиарда?
- Чего-чего много?! - совсем уже запутался семилетний Майкл.
- Я говорю, жизней много. Твоих жизней, которые одинаково повторяются заново и заново. Только началось второе повторение, как ты уже заверещал «это невыносимо, я хочу уволиться»!
- То есть, мне некуда деться и я должен репетировать?
- Ну, попробуй денься. Кто ж тебе запрещает? Из группы или из жизни можно свалить в любой момент. Только имей в виду, что она опять начнётся заново! Хочется тебе начинать заново под себя ходить? Ровно год не уметь самостоятельно держаться на ножках. Хочется? Ты будешь заново несмышлёнышем, вот что самое печальное, и неизвестно, захочется ли тебе после этого тянуться к знаниям, если в один прекрасный день до тебя дойдёт, что вся твоя никчёмная жизнишка - лишь заезженная пластинка, которая повторяется-повторяется... Так долго, пока кто-нибудь на неё не сядет и та не лопнет. Ты понимаешь, сынок, что будет для тебя самым печальным?
Но Майкл его не слышал. Он вышел из той комнаты, где велась репетиция, выбежал на улицу. Там было темно, полчетвёртого утра. Маленький мальчишка так сильно обрадовался наконец-то появившейся свободе, что побежал вдвое быстрее, чем способен бежать обычный подросток его возраста. И закончилась эта пробежка тем, что он споткнулся от неожиданности и со всей силы треснулся о тротуар головой. Не надо было так быстро бежать...
В следующий момент он опять стоит в той же комнате, из которой только что выбежал, минуты ещё не прошло, и пытается нащупать у себя на лице какие-либо повреждения, оставленные там асфальтом. Но их нет, как будто не было.
- Ну что, - опять усмехнулся Джозеф, - далеко ли удалось тебе убежать?
- Просто я побежал слишком быстро, - настроился Майкл повторить ранее неудавшуюся попытку, - поэтому споткнулся.
- Ну, допустим, что ты действительно споткнулся оттого, что слишком быстро побежал. С такой скоростью, с которой не бегает ни один мальчик твоего возраста. Но что ты мне пытался этим сказать?
- Не знаю. Может быть, я убился.
- Допустим даже то, что убился. Но почему ты не родился заново?
- А действительно, почему? Если ты так сказал, что после суицида я превращусь в младенца, и потом, уже в раннем младенческом возрасте, я начну вспоминать свою прошлую жизнь и очень сильно расстраиваться из-за того, что с годами я никогда не поумнею, потому что мне это неинтересно, так как до этого я проходил такой этап и проходил уже ни один раз...
- Кончай дурью маяться, лады? Занимайся лучше по-нормальному репетицией? Ты же 50 лет назад занимался, а не хныкал, как плакса, мол тебе надоело всё на свете?
- Хорошо, уговорил, - согласился Майкл, - я буду заниматься.