Окончание текста по ссылке - http://samlib.ru/u/utkin_a_a/1cherd.shtml
Юрий подумал, что, если бы он не выспался и пошёл искать тот особнячок вечером (или ночью, если учесть, что в данном городе кто-то застопорил время в процессе наступления тёмного времени суток), то полностью бы заблудился. Для него не существовало бы утра. Он бродил и блуждал бы по городу, как сотни тысяч лунатиков. «Время для них течёт медленно», как пульс ходячего мертвеца. Ночь продолжается в надцать раз дольше, чем на обратной стороне полной луны. К примеру, если на Луне кто-то живёт, то он может смотреть на «спутник» точно так же, как землянин на Луну. Жителю лунной поверхности будет казаться, что у обратной стороны Земли ночь тянется тридцать лунных суток. Вот так примерно медленно воспринимается блуждающими лунатиками земное ночное время. Пока они колобродят, то им кажется, что Луна где-то тридцать раз успевает превратиться в месяц, в полнолуние, в новолуние, а ночь на Земле всё не завершается, да не завершается.
Когда он проснулся и увидел дневной свет, то ему тут же начали приходить в голову свежие мысли. Юра вспомнил, что тот чудик, который его вынудил покинуть стены родного дома, имеет точно такое же лицо, как у него. Возможно, и отпечатки пальцев одинаковые. Из этого можно сделать вывод, что город, в который этот тип его перевёз, скорее всего, тоже не сильно отличается от Юриного. Может быть, в нём те же самые улицы и, если Владивостоцкий пойдёт по цепочке нужных названий улиц, то со временем выйдет к собственному дому. Это и будет тот особняк, на чердаке которого можно отыскать рукопись, которая выглядит в форме листа с самым микроскопическим почерком, который только возможно себе вообразить. Такая мысль вселила в Юрия уверенность и он отправился в поиски. Поскольку он редко появляется на улицах, а на машине ездит только при помощи навигатора, то пойди он наугад и без какой-либо уверенности, то очень быстренько мог заблудиться. Ведь не все названия улиц ему известны в его родном городе. А тот маршрут, по которому он ездил до вокзала и обратно, в памяти кое-как отложился. Он, конечно, мог бы пойти по шпалам, дойти до той станции, которая ближе всех к его дому (буквально из окна её видно), но, по железной дороге идти довольно рискованно, поэтому он пошёл через город. Ведь поезда носятся с такой же скоростью, как в Японии. Разве он успеет вовремя соскочить со шпал, подвернись ему электричка? Так, чтобы, отбегая, споткнуться о рельсу и разбить себе нос до того, как поезд подбросит его тело высоко над собой и унесется в тысячу раз раньше, чем Юрий шмякнется о землю.
Как он успел заметить, в городе никаких психов, вроде тех бесноватых гопников, не было. Должно быть, их время ещё не наступило (луна тридцать раз не обернулась вокруг своей оси) и все психи остались блуждать в той ночи, которая давеча закончилась, поэтому Юрий благополучно минул территорию железнодорожного вокзала и вышел на улицы. Просто, чтобы сверить, похожи или не похожи их названия на улицы в его городе.
«Ну, как я и полагал, - обрадованно подумал Владивостоцкий, - всё полностью совпадает, улицы - те же самые».
И дом был тем же самым - совершенно ничем не отличался от того, в котором Юрий прожил шестнадцать с лишним лет. Вернее говоря, шестнадцать лет не взбирался на чердак. То есть, ключ от ворот подошёл идеально, не пришлось карабкаться по забору. Потому что, не подойди ключ, Юрию пришлось бы открывать входную дверь пальцем, поскольку по стенам дома, как по забору, не вскарабкаешься - на всех окнах металлические решётки. То есть, как предположил Юрий, на «писаку» он похож не только лицом, но и наверняка в точности сходятся отпечатки пальцев. Если бы не сходились, то ключ не подошёл бы даже в том случае, если хозяин дома переставил бы все замки с Юриных дверей. Так, чтобы он сумел их открыть, а не топтаться под дверью. Но, конечно, будь на то «писакина» воля, то он не стал бы заниматься этой ерундой и переставлять замки с места на место. По идее Юрик должен всего-лишь на чердак подняться, а не ковыряться в замочных скважинах. Но Владивостоцкому очень сильно не терпелось проверить то, что его не подвела собственная интуиция о схожести отпечатков пальцев. Раз ключ от ворот подошёл, то почему бы не проверить все схожести и остальных его ключей?
Ребяческая радость Юрия стояла на первом месте, чем необходимость влезть на чердак со скоростью звука, увидеть, что лист валяется именно на том месте, в которое он отбросил его, будучи в своём собственном доме, и успеть схватить ещё до того, как этот лист начнёт превращаться в невидимку. То есть, если бы для него лист с рукописью стоял вышел ребяческой шалости, то он был бы совершенно уверен, что, если не успеет этот лист схватить, то он прямо на его глазах начнёт таять в воздухе, как сигаретный дым. Либо вспыхнет, как вампир, сразу же, как Юрий распахнёт чердачную дверь, увидит злосчастную рукопись и в этот момент на неё упадут лучи утреннего солнечного света. Но по характеру Юрий был не таким деловым человеком. Он был ребёнком, которому нравится пошалить, да посмеяться. Поэтому первым человеком, которого увидел весело влетевший в дом Юрка, была его девушка Алла. В этот момент она совершенно спокойно расхаживала по дому, занималась в нём уборкой (в данный момент протирала пол в прихожей), что, если бы Юрий не появился перед её глазами, а метнулся бы в первую очередь на чердак, то для неё абсолютно ничего в этом мире не поменялось. Так, что Юрий даже собрался развернуться и выйти. Так, как будто бы он чисто случайно ошибся адресом. Может, хоть так ему удастся привлечь внимание своей девушки? И она бросит свою дурацкую уборку, которая наверно кажется ей более важной, чем появление Юры, и кинется за ним следом. С тем, чтобы объяснить, мол, дескать, она перепутала его с тем злодеем. И думала, что сейчас этот злодей вошёл в дом. Мол, откуда она знала, что пришёл Юрий, а не его мистический двойник? Так называемый доппельгангер.
И он уже вышел из дома и направлялся в сторону лестницы, ведущей на чердак, как вдруг остановился, словно вкопанный. «Чёрт! Мне почудилось или я на самом деле увидел такое?!»
Он вошёл в дом, буквально на секунду. Только посмотреть и сразу выйти.
Нет, ему не привиделось то, что он заметил во внешности Аллы. У неё действительно был очень большой горб.
У него просто в голове помутилось. Ещё двух дней не прошло, как они вдвоём отдыхали на солнечном берегу. Алла была очень стройная девушка с шикарной фигурой. А что с ней сейчас происходит? Она так выглядит, как будто поменялась лицами с какой-то столетней старухой. Откуда у неё такой горб? Неужели, она запихала себе под халат подушку? Но для чего? Для того, чтоб отпугнуть Юрия? А откуда она знала, что он придёт именно сейчас? Конечно, если её заранее не предупредил «писака».
- Откуда у тебя этот горб? - первое, что спросил Юра, когда увидел Аллу. Вернее, увидел то, как она на него посмотрела: как на простого уличного встречного, мимо которого автоматически проходишь стороной и не тратишь время даже на то, чтоб поприветствовать человека. Так, как будто данный прохожий до этого не рождался и сейчас его совершенно не существует. Она смотрела, как будто сквозь Юрия и видела перед собой только входную дверь, которая открылась, словно при сквозняке. Однако же, заговорила она сразу, как только Юрий позволил себе озвучить возникший у него вопрос.
- Нет у меня никакого горба... А, под халатом?! Там наверно просто вешалка. Я её наверно не заметила, когда халат этот надевала.
Она тут же полезла за шиворот, вытащила за крючок бельевую вешалку, отложила в сторону и горба с тех пор больше не было.
- Он наверно тебя здесь запер?
- Кто? Твой брат-близнец?
- А вы давно живёте вдвоём с ним?
- Если формально, - отставила она в сторону швабру и полезла в карман халата за сигаретной пачкой, - то со вчерашнего дня.
- Как понять, формально или неформально? - запутался Юрий.
- Послушай, - прикурила она от камина. - Я понимаю, что ты Юрий, а не этот... И я прекрасно знаю, что между нами происходило, но... Как бы тебе сказать? Он - лучше. Например, он знает, как корректировать прошедшее время. Это значит, что мы с ним со вчерашнего дня вместе, но знаем друг о друге намного раньше. Он там, в прошлом, очень многое изменил.
Когда Юрий всё это слушал, то ему пришли на память слова, которые он услышал на перроне вчера ночью: «этот город построили только что». Примерно, с такой же скоростью, как в сказках Пушкина - царство на острове Буяне. Такой же «писака» его строил: подкорректировал прошедшее время, а со стороны всё выглядело так, будто бы царство материализовалось - появилось из ниоткуда, как призрак.
- Что сделал? - машинально переспросил Юрий, словно слышащий это, как человек, не умеющий думать самостоятельно, - прошлое изменил?!
- Не изменил, а откорректировал.
- Знаешь? Если честно, то всё равно не понимаю.
- Ну, тебе наверно нужен какой-нибудь наглядный пример, - недовольно пробурчала Алла. - Ты помнишь? У меня на пляже была шикарная талия.
- Ну, помню, и что? Какое мне дело до твоей шикарной фигуры, если ты так сильно помешана на этом привидении?
- Эй, алё! Ты за словами-то следи. Может, тебе доказать, что он не привидение?.. Вот, смотри, - расстегнула она свой халатик, а под ним - округлый такой, красивенький животик. - На шестом месяце!
- Ого! - округлились глаза у Юрия. - Это что, так быстро?
- Ты тупой?! Я же говорю: он откорректировал прошлое. Ну, если популярно выразиться, то я забеременела задним числом.
- А разве так бывает? - Он хотел бы ещё добавить «фарш невозможно провернуть назад», но на такое у него не повернулся бы язык.
- Слушай, ты! Чё ты ведёшь себя, как легкомысленная, наивная блондинка?
- А почему ты куришь? Ты ведь не курила! Он что, тоже откорректировал твоё прошлое? И на шесть месяцев назад ввёл в тебя стаж заядлой курильщицы?
Сначала она смерила его взглядом, потом, должно быть, подумала, что ей надоело выброжать и кривляться, поэтому присела на корточки и зарыдала.
- Что, - неуклюже пробормотал Юрий, - я тебя так сильно расстроил своей упрямой недоверчивостью? Ну, ты уж извини.
- Ты знаешь, почему он так быстро всё сделал? Почему я именно на шестом месяце. Потому, что он знает, что я не смогу избавиться от ребёнка. Если я избавлюсь именно на таком огромном сроке, то потом больше никогда не смогу забеременеть. И он это знал, и поэтому всё так гнусно подстроил.
- Может, это даже от меня ребёнок? - пробормотал Юрий ещё более неуклюже. - Ведь у тебя с ним ничего такого не было, верно?
- Я его ненавидела, - утирала Алла слёзы краем расстёгнутого халата. - А сейчас, когда ты пришёл, ненавижу ещё больше. Уходи. Пожалуйста, уходи! Я боюсь, что он убьёт нас обоих, если увидит нас вместе.
- Прям, как в мелодраме по телеку, - пробормотал Юрий перед тем, как выйти.
Потом он, правда, скорректировал в уме её фразу: «он убьёт нас обеих, если увидит нас вместе». Такое словосочетание не прозвучит, как тавтология, если учесть, что Алла не одна, а с ребёнком, который сладко спит у неё под сердцем.
Сейчас ему не так остро хотелось оказаться на чердаке. Он был очень сильно разочарован: «Наверно, если бы я притащил этому придурку тот дурацкий листок сразу... Ну, откорректируй он моё прошлое и верни в то время, где мне повстречается старик «зимагор» в телогрейке и валенках, на пляже, то потом бы этот «писака» подвёл ко мне эту Аллу и мысленно бы ей предложил выбирать между мной и ним... В общем, я уверен, что произошла бы точно такая же сцена, как сейчас. «Писака» же ведь не обещал распасться на молекулы, поэтому где гарантия, что эта его дурацкая рукопись сыграет для меня хоть какую-то роль».
Он взобрался на чердак... Нет, огромный лист с рукописью не вспыхнул как вампир, от попавших на его кожу солнечных лучей. Он всё так же лежал, на всё том же месте, словно дожидаясь Юрия.
- Ну, - пробормотал Владивостоцкий, поднявший с пола эту, уже слегка запылившуюся, рукопись, - и что дальше?
- А дальше, - раздался за его спиной голос, - надо будет откорректировать прошедшее время двухминутной давности.
Он резко обернулся и посмотрел на своё зеркальное отражение. То есть, посмотрел через невидимое и неощутимое зеркальное стекло.
- Зачем, - уныло буркнул Юрий.
- Чтобы ты не входил в дом, - ответило Юрино зеркальное отражение, - а лез в первую очередь на чердак. Ну, чтобы при встрече со своей пассией не раскисал, если уж увидел её раньше положенного времени. Раньше того, как выполнишь задание.
- Ты чё, издеваешься?! - уже закатывал Юра рукава.
- Не стоило тебе подходить к призу до того, как до финиша осталось всего два шага, - ухмылялся «писака», глядя на разгорячённого Юрия. - Глядишь, и твоя судьба могла сложиться гораздо иначе. Ты уж поверь, я бы тебя не обманул. Но ведь ты сам всё испортил.
- Не надо лгать...
- А, так ты хочешь меня поколотить?! - ухмыльнулся «писака» ещё шире. - Но только учти, когда меня бьют по левой щеке, я подставляю правую. Знаешь, на что это похоже?
И, перед тем, как Юрий размахнулся, чтобы треснуть кулаком по «писакиной» челюсти, «писака» молниеносно перевернулся вверх ногами. Лицо «писаки» всё так же продолжало торчать перед разъярённым Юрием, только челюсть, в которую метился Юрий, неожиданно поменялась местами с «писакиным» лбом. «Писакины» ноги в это время упирались в потолок чердака. И сам он свисал вниз головой, как спящая летучая мышь.
- Эй, ты что сделал? - вместо того, чтоб врезать этому гаду, глупо спросил у него Юрий.
- Я ж тебе сказал: вместо левой щеки, подставил правую! Оглох, что ли?
- Да нет, ты наверно просто вампир! Тот, кто сосёт. Но, только, в данном случае он не кровь сосёт, а что-то другое.
- Что ты имеешь в виду?
- Сам додумайся. Ты же ведь считаешь, что ты не тупой? Но в принципе могу подсказать. Сосёт он то, что пред его пастью неожиданно перевернулось кверху ногами и появилось вместо шеи.
- Ты хочешь, чтобы я как-то возразил на твою остроту? - ухмыльнулась ехидная «писакина» физия. - Я тебе возражу. Непременно возражу, но только попозже.
- А почему не сейчас?
- А потому что я злопамятный. Знаешь же такую пословицу? «Месть - это блюдо, которое подают холодным».
- А чё ты сразу засцал! Давай просто подерёмся, как нормальные мужики? Чё ты ведёшь себя, как чмо.
- Как кто?
- Ну, как будто ты в цирке акробат.
- Нет, если ты действительно собираешься меня поколотить, - на всякий случай перевернулся «писака» ногами вниз, чтобы полезть в какую-то тумбочку, что стояла на полу чердака, - то, хочу доложить тебе, что я не пробиваемый. Воспользуйся лучше ножом. На, держи.
И разозлённый Юрий, не думая, хватал нож и вонзал его острие прямо в самое «писакино» сердце. Он не задумывался ни над чем. Например, над тем, что, если убьёт этого пройдоху, то погибнуть может сам, а тот будет стоять, лыбиться и вежливо спрашивать: «а не вытащить ли из вашей грудной клетки нож, молодой человек? Или вам будет очень больно, поэтому пусть торчит? А то вы могли бы попытаться кольнуть меня ещё разок! Так сказать, раз на раз не приходится и при повторной попытке мы с вами, молодой человек, будем зарезаны оба и девушке не достанется ни один из победителей нашей с вами, молодой человек, схватки!»
Но лезвие вонзилось не в Юру, а непосредственно в «писаку». Он даже полу-присел, сделав такое страдальческое лицо, мол, не ожидал: «ах ты ж, незадача! Я-то думал, что ножик вонзится не в меня, а наоборот - в этого паразита, который похож на моё зеркальное отражение. Иначе я не подсунул бы ему под руку никакого колюще-режущего предмета».
Но прокряхтел «писака» напоследок совсем не те слова, которых Юрий от него ожидал...
- Как хорошо, - прокряхтел «писака», - что я успел его откорректировать.
- Кого - его? - промычал Юра.
- Твоё прошедшее время двухминутной давности.
- А, - хмыкнул Юрок, - ну, понятно. То есть, я могу спуститься и, как ты сказал, получить приз.
- Сейчас - не так, - прошептал «писака», совсем уже осевший на пол и собравшийся даже уже прилечь. - Ты мог бы пойти, если бы...
- Ну, я понял! - хохотнул Юра, - если бы, да ка-бы! А что мне теперь-то мешает?
- Сходи, - прилёг он на бок, - и сам узнаешь.
- А подсказать не хочешь? - насторожился Юра. - А то, видать, не попал тебе в сердчишко-то. Дак я могу вытащить это «пёрышко» и тыкнуть его ещё один разочек.
- Просто... Ну, как тебе объяснить?.. Если ты спустишься, то может выясниться, что моё тело будет там, а твоей подружки - здесь.
- Чё «здесь»?! - ещё сильнее тот насторожился.
- Ну, - пояснил «писака», - в том случае, если я копыта успею отбросить в тот момент, пока ты будешь спускаться с этого чердака и входить в тот дом.
- Юрка! - послышался снизу (наверное, изнутри дома) визг Аллы. - Сожги этот листок! Сожги его! Он - как кукла-вуду.
- Понял, да? - ухмыльнулся «писака». - Она всё ещё там. Если спустишься в дом, то я за это время могу окочуриться. И «там» будет уже не она. Она будет лежать здесь... На моём месте. Теперь до тебя хоть что-то дошло, чувачок?
- Ну-ка, постой... - остановился Юрий и заскрёб затылок. - А если я этим твоим ножичком тыкну в листок с проклятой рукописью, то, хочешь сказать, что ускорю процесс? Ты просто симулируешь! Так?
- Да ничего я не хочу сказать, - опять появилось на «писакином» лице страдальческое выражение. - Лучше бы ты вообще ничем в меня не тыкал. Вот, что я тебе, дурачку, хочу сказать.
- Всё равно, - пробормотал Юра, - так или не так, но ты бы нашёл способ, чтоб оставить меня в «дурачках».
- Не оставить! - принялся «писака» злиться. - Если б ты сделал всё так, как тебе велено, никто тебя не одурачил бы! Ну, уж извини, что я не в состоянии тебе это доказать, а всё, что приходится - это только распинаться.
- Алла! - нашёлся Юрий с тем, как поступить. - Ты не хочешь подняться наверх? Сюда, на чердак. Мне тут угрожать пытаются...
- Я уборку пока ещё не доделала, - прокричала в ответ девушка.
- Ну, ты прервись на какое-то время...
- То есть, ты настаиваешь?
- То есть, настаиваю.
- Лады. Я сейчас.
- Зря ты помешал ей с уборкой, - язвительно хихикнул «писака». - Это было тоже её заданием. Я её предупреждал: если прервётся даже в двух шагах от финиша, то очень сильно пролетит с призом.
- Да я тебя понял, - грустно произнёс Юрий, - ты мне просто голову морочишь.
Он считал, что останавливать сейчас Аллу и возвращать её назад в дом было нелогично: этот гад опять начнёт возмущаться, что, мол, прерываться от мытья полов нельзя было даже ни на секунду.
- Может, ты хочешь, - заговорил не на шутку посерьёзневший «писака», - чтобы я вернул сейчас вас на тот пляжик? В то время, когда ты услышал самое первое предупреждение. А? Подумай, пока твоя девка ещё не успела сюда подняться!
- Почему именно в то время?
- Ну, просто, чтобы вы вдвоём не перепихивались после ухода того «старого маразматика». Ведь ребёнок у неё из-за этого, так? Вы же не могли просто так продолжать заниматься литературным онанизмом! Ты - свои царапать каракули, она - свои. Вам позарез хотелось поподражать этим современным малолеткам, трахающимся в подъездах. И купальники вы с себя сняли в тот момент для того, чтоб подразнить старикашку. Вам наверно подумалось, что он спрятался в кусты, за вами там подглядывает и...
- Извини, что я прослушал весь этот твой монолог. Ты не мог бы ещё раз повторить всё заново?
- Я говорю, - принялся повторять «писака», как болван, - что мог бы вернуть вас обоих в то время, когда ты получил от того старика самое первое предупреждение о том, что куда-то пропала моя рукопись. Ну, о том, что её кто-то, скорее всего, слямзил и возвращать ни в какую не хочет. Делает вид, что впервые о ней слышит...
- Я тебе тоже даю последнее китайское предупреждение! Если не прекратишь молоть языком, то я буду каждый раз, при новой твоей болтовне, затыкать пальцами уши и распевать «ла-ла-ла-ла-ла...»
- Но ты мог бы попытаться всё исправить!
Но что-либо пытаться, как подумал Юрий, увидевший вошедшую в помещение чердака свою девушку, было уже слишком поздно. Если бы посоветовался на этот счёт с «писакой», гарантированно, тот не дал бы ему соврать.
- Нет, ты не думай! - опять затараторил «писака». - Я могу вас двоих вернуть! Ну, туда. На тот пляж, где мимо вас проходил старик. Так и прошёл бы, но вы зачем-то начали к нему цепляться.
- Ты чё наделал! - вскрикнула увидевшая лежащего «писаку» Алла. - На фиг ты его пырнул! Почему ты не поджёг его рукопись?! Я же тебя просила!
- Извини, я не курю, как некоторые, и не ношу с собой зажигалки.
- Нет, а может вернёмся? Давай, он нас на пляж перебросит? Пока он ещё живой. А то подохнет - будет поздно.
- Мне бы не хотелось слушать, или даже реагировать, хоть на что-то из всего, что произносит этот тип.
- Но, может, ты, в таком случае, объяснишь, зачем его зарезал? Кажется, я просила тебя уничтожить рукопись. Насколько я понимаю, это всё, зачем ты должен был брать её в руки... Вообще как-либо к ней прикасаться.
- Но, ты же понимаешь, я зарезал его перед тем, как ты меня о чём-либо попросила!
- Да ладно! - усмехнулась Алла.
- Конечно, врёт! - поддакнул «писака». - Слышь, пацанчик? Ты ей скажи ещё, что я сам себя зарезал!
- Уважаемые! - понял Юрий, в чём здесь фокус-покус. - Не пытайтесь меня динамить! Лады?!
- В таком случае, - опять завякал «писака», - вернитесь на пляж! Это единственный разумный способ разрулить этот дурацкий конфликт!
- Ты же мне плёл, что можешь башку себе отрезать и привинтить её потом на место! Давай, вытащи нож и перевоткни его ещё раз!
- То есть, ты всё-таки настаиваешь на том, что я сам пырнул себя этим ножичком! Да?! Соглашайся, пацан! Видишь, мы никак не можем все трое помириться?
- Ладно, уболтал! Ты сам себя пырнул. Так и скажу.
- Ты слышишь, куколка? Я сам себя пырнул! И я это сделал ещё задолго до того, как ты ему крикнула, чтоб он сжёг рукопись! Теперь-то хотя бы ты ему веришь? Ты согласна с тем, что очень сильно опоздала? Ты крикнула и попросила сжечь в тысячу раз позже, чем он меня... Тьфу, то есть, чем я сам пырнул себя в сердце ножом!
- А как, по-твоему, нам всё урегулировать? - никак не успокаивался «писака».
- Просто, дебил! Очень просто! Перебросить нас в прошлое, на тот пляж! Ты же умеешь возвращать в прошлое! Сам же говорил.
- Я и этому перцу говорил, что могу отрезать свою бестолковку, а потом прикрутить обратно. Но он же мне не фига не поверил? Значит, получается, я вешал ему лапшу на уши.
- А ты попробуй! Просто попробуй сделать хоть что-нибудь. А не валяться тут и не тянуть время. Чего ты ждёшь? Пока не скопытишься? Так хотя бы скопыться! Тогда мы будем знать, что...
- Нет, я говорил, что умею корректировать прошедшее время, а не садить вас, друзья мои, в машинку для перемещения во временном пространстве! Ты опять невнимательно меня слушала?!
- Кстати, здесь совсем не тот рассказ, - впервые глянул Юрий на рукопись, которую сжимает в пальцах. - Я же точно помню! Та рукопись, про которую ты у меня всё время канючил, была без названия. Эта же наоборот - с названием, но без начала.
- Откуда в ней нарисовалось название? - ничего не понял «писака».
- «Мёртвый дед» она называется...
- «Мёртвый дед»? - недоумённо повёл бровями «писака». - Никогда не слышал о таком заголовке! Аллочка, это случайно не ты его «нарисовала»?
- Ну, вообще-то, да, - нехотя пожала та плечами. - Это моя рукопись. А что?
- Но ты же ни разу мне её не показывала!
- Дак я её только что «нарисовала». Там, в доме, когда должна была делать уборку. Я решила с ней повременить, потому что мне пришёл в голову сюжет про то, как время откорректировалось. Прошлое двух или трёхдневной давности.
- Дай-ка сюда, паренёк? - протянул «писака» руку. - Я хоть прочитаю перед смертью. Авось успею дочитать до конца и не умереть в это время...
- Не умереть от скуки? - протянул Юрий ему рукопись. - Ты что, сам не знаешь? Это, как день сурка. Каждый следующий день - как отредактированный вчерашний.
- То есть, вы с Аллой считаете, что в рассказе банальная тема, которая слишком часто используется? - пытался «писака» как-либо возразить Юрию. - А сами просите, чтобы вас перебросили на день - на два назад. Видите ли, друзья мои? Я не могу физически переносить в будущее, либо в прошлое! Хочу просто, чтобы вы уразумели. Могу только переходить из своего мира (из того, в котором мы с вами сейчас находимся) в ваш мир. Например, в своём мире я бессмертен. - Юрий хотел его перебить, но «писака» сделал ему знак рукой, чтобы не встревал. - А если вы хотите выйти сейчас вдвоём из этого дома... Вернее говоря, спуститься с чердака и осмотреться вокруг, чтобы убедиться в том, что вы не находитесь в моём личном городе, то, если вам вздумается подняться на этот чердак ещё раз, я там буду лежать уже мёртвым. Так что подумайте хорошенько. Может, пока я живой, вам будет житься лучше, чем наоборот?
- Пока ты живой, - откровенно признался Юрий, - фигня какая-то происходит.
- Ну что ж... Мне, в принципе, и самому не хотелось гибнуть... Хотелось бы успеть дочитать до конца этот рассказ... Но, так уж и быть, спуститесь из чердака, чтобы осмотреться. Выясните, что там за город вас окружает. А я в это время пока ознакомлюсь с рукописью. Вдруг, случится так, что Юрий окажется неправ и я не засну от жутчайшей скуки... То есть, если уж я и засну, то могу и не проснуться.
Ссылка на «Мёртвого деда» - http://samlib.ru/u/utkin_a_a/nevid-1.shtml
Вторая глава
Потом они спустились с чердака, выяснили, что это их город, а не земля, заколдованная «писакой». И Алла предложила вернуться назад на чердак. Благо, что Юрий не заметил то, что за спиной она прячет какую-то деревяшку.
Они поднялись на чердак и не просчитались: «писака» действительно выглядел как бездыханное тело. Так что Юрий собирался спускаться уже вниз, если бы Алла его не остановила:
- А ты не боишься, что он восстанет из мёртвых? Ты ведь видел: ему ткнули ножом в левую половину грудной клетки... Ткнули по самую рукоятку...
- Да ладно, поверила тоже! Это я специально... То есть, мы с ним. Просто присобачили рукоятку, а лезвие перед этим отломили. Ну, хотели тебя разыграть.
- А я что-то не разыгралась! - буркнула она и неожиданно вытащила из-за спины осиновый кол. Размахнулась им, как следует...
- Стой! - прокричал ей Юрий.
- Ну, что ещё?! - гневно зыркнула на него она.
- Ведь это же не вампир!
- А я попробую все средства против нечистой силы. Поверь, у меня есть серебренные пули против оборотней, потом сожжём его на костре, и так далее и тому подобное.
- Ну, хорошо. Только, знаешь, что?
- Ну, что! Что ещё! Чё ты тормозишь меня всё время?..
- Просто я хотел тебя предупредить. Ну, у меня в одном рассказе есть сюжет про убийцу вампиров. Он размахнулся молотком, чтобы ударить по осиновому колу, но врезал себе по пальцу, долго бегал и выл, а вампир в это время успел напасть на него и выпить всю его кровь.
- Хочешь, чтобы я по пальцу себе не врезала?
- Ну, да. Соблюдай осторожность.
- А чего её соблюдать? - усмехнулась девушка. - Уже же всё закончено... Осталось только добить эту мразь. Ну, крест на ней какой-то поставить.
- Просто я именно сейчас очень сильно опасаюсь, чтобы ничего такого не стряслось... Никакой форсмажорной ситуации. Помнишь, как сказал «писака»? «Два шага всего осталось до финиша... Эх, что ж вы так сплоховали и не дошли?» - Перед тем, как пытаться останавливать замахнувшуюся осиновым колом Аллу, ему резко вспомнилась та «писакина» выходка, когда он обезьянничал, изображая перед ним вампира, который способен упираться ногами в потолок. Он пообещал, что отомстит Юрию и вот, именно сейчас так странно совпало, что Алле взбрело в голову испробовать на бездыханном «писакином» теле все средства против нежити. Однако, начать она решила именно с осинового кола, а не с чего-то ещё. Не с той же серебренной пули.
- Хорошо. Я буду стараться. Ну, по крайней мере, я тебе обещаю.
И она действительно постаралась сосредоточиться. Хорошенько прицелилась, чтоб можно было размахнуться ещё сильнее, чем в предыдущий раз. И ударила остриём кола лежащему на полу чердака покойнику прямо в грудь. Но Юрий всего этого не видел, потому что, когда Алла размахивалась, то так заехала ему в лоб тупым концом кола, что Юрий аж отлетел в сторону, и даже перекувыркнулся как тот акробат. Тот, которым он обозвал «писаку».
Видимо, у неё нечаянно это получилось, но, когда Юрий поднимался на ноги и поворачивался, чтобы её отчитать (мол, видишь, что ты наделала, а я тебя предупреждал об осторожности), то у него чуть глаза на лоб не полезли. Дело в том, что вместо Аллы стоял «писака». Соответственно, Алла лежала на его месте и из левой груди девушки торчала рукоятка ножа, якобы «присобаченная» двумя шутниками. А «писака», только и знай своё дело, как тыкать окровавленным остриём в девушкину грудь, и тыкать. Со стороны этот идиот больше всего был похож на гастарбайтера, орудующего ледорубом и слишком лениво скалывающего с асфальта ледяную корку.
- Что ты выделываешь, негодяй... - неожиданно провопил Юрий. Он должен был потерять сознание от увиденного, но, дело в том, что этот вопль сам вырвался у него из груди. Вернее говоря, изо рта.
- Это самозащита! - пытался перекричать его «писака». - Самозащита!
- Зачем ты... Гадство... - потерял Юрий дар речи, так как не знал, что теперь делать: сбылись самые худшие опасения.
- Да вот, - тут же принялся «писака» оправдываться, как нашкодивший пацан, - пока ты не видел, я сразу резко подскочил, выхватил у неё кол... Ну, так, чтобы она не успела его в меня воткнуть... Ну, и, короче, воткнул в неё - сначала свой нож, но не фига не помогло, поэтому потом колом её начал тыкать ей в сиську. Ну, короче, не подыхает, всё равно! Надо сгонять за её пушкой! Точняк, да, пацан? Не знаешь, где она пушку с серебренными пулями держит? Сгоняй, будь другом! Принеси? А потом, если не поможет, то мы её с тобой сожжём.
Но Юрий весь «писакин» монолог не слышал - он грохнулся в обморок.
- То есть, ты тоже симулируешь, да, как и она? - всё делал вид «писака», что потешается. - Изображаешь из себя умершего! Классно кстати получается. И у тебя в смысле и у неё.
Потом, когда Юрий пришёл в себя, то он поднялся, чтобы убедиться, дескать безумное видение исчезло и на полу чердака лежит «писака», а не его девушка Алла, но не тут-то было: «писака» уже стоял перед Аллой на коленях и расстёгивал ремень.
- Что ты делаешь, мерзость!
- А чё это ты притворяешься! В общем, я решил тебя хоть как-то растормошить.
Юрий от отчаяния схватился за голову и простонал: «Что же мне делать, Господи? Как избавиться от этого лукавого!»
- Что тебе и было велено, дубина! - последовал немедленный ответ от «писаки». - Уничтожить рукописи!
- Что уничтожить, - взглянул Юра на него, как на какое-то ничтожество, которое ещё и открывает рот. - Это же её рассказ...
- Свои! Свои рукописи уничтожить!
И Юра, словно его безумно осенило, стремглав понёсся из чердака в дом. Благо, что это был не дом «писаки», а его собственный.
Когда он ворвался в свою комнату, то тут же принялся всё ломать и крушить. Он обратил внимание на «писаку», который мчался за ним следом, как собачий паршивый хвост, и, когда Юрий разрушал у себя в комнате что-либо, имеющее отношение к творчеству, «писака» всё время стоял у него за спиной и... Так странно выглядит, словно является кукловодом и дёргает Владивостоцкого за ниточки, как марионетку. Первым делом Юрий, конечно, разбил свой компьютер. Потом жёг кипы рукописей. «Писака» скоренько подавал ему, то зажигалку, то цинковое ведро, то канистру с бензинчиком...
Причём, в следующий раз, когда Юрий обернулся, чтобы ещё что-то взять у этого человека, который напоминает собой Юриного близнеца-брата, то, вместо «писаки» он увидел перед собой Аллу.
- О, - суетливо обрадовался Юра, - срабатывает! Ну-ка почесали быстро на чердак!
- Стой, подожди, - кричала едва поспевающая за ним Алла. - Я хочу тебе что-то сказать!
- Некогда-некогда! Потом скажешь!
Он пулей взлетел на чердак и... Тело Аллы с растерзанной, превращённой в кровавые лохмотья, левой грудью, лежало всё на том же месте, где до этого лежал «писака». Причём, лежало оно не просто так: домашний халатик, в котором Алла занималась мытьём полов, был не просто расстёгнут, а задран аж до самой головы. То есть, лицо девушки было прикрыто и не было понятно, Алла там или не Алла. Юрий даже хотел поднять полы халата, чтобы самолично убедиться в том, что это какой-то муляж... Ну, вместо бездыханного тела его девушки там лежит манекен. Но произошло что-то, более неожиданное, чем случившееся перед этим.
Юрий очень резко обернулся, поскольку сзади на него упала тень, из-за лучей солнца, идущих через настежь распахнутую чердачную дверь. Просто он совершенно точно был уверен, что сзади него стоит «писака», потому что, судя по приблизившейся тени за его спиной, кто-то к нему подошёл.
Дело в том, что за спиной Юры стоял милиционер, который отдал под козырёк сразу, как тот обернулся.
- Гражданочка, - начал милиционер свою дежурную речь, - пройдёмте к машине.
- Что?! - просипел Юрий. - Какая «гражданочка»?
- В противном случае, я буду вынужден надеть на вас наручники.
Юрий недоумённо посмотрел на Аллу.
- Я именно это и хотела сказать, - появилась у ней возможность хоть что-то ему объяснить. - То, что ты похож на моего двойника, а «писака» откорректировал наше прошлое.
- Что-что он сделал?!
- Ну, так, будто убивал девушку колом не он, а она же сама. Ну, то есть, короче, на тебя всё падает: и изнасилование и убийство и...
- Что падает?
- Обвинение. Ну, ты же сам понимаешь: я - настоящая Алла, а ты... Ты - «писака». До этого в тюрьме сидел, а теперь тебя нашли и опять - срок накинули. Тебя, то есть, в мужскую тюрьму отправят. Ну, к мужикам!
- Что... - запинался Юрий, - что ты несёшь?
- Гражданочка, ну, вы идёте? - поторапливал его оперативник. Хотя, почему «его»? Юра в это время впервые посмотрел на ноги и увидел, что одет в женский халатик... Потом он маленько полапал себя за груди.
- Я говорю, - ответила Алла на заданный вопрос, - что он поволок бы тебя силой, если б ты до этого не был превращён в Юрку, в моего чувака. Наверно, «писака» ещё не до конца откорректировал твоё прошлое. Потом в милиции все поймут, что ту бабу убивал не Юрик, а её сестра-близняшка. Ну, в смысле, тройняшка. Третья сестра, если учитывать, что я вторая. Понял, про что я объясняла? И вот, когда они это поймут, ты уж мне поверь, тебе хорошенько поплохеет.
В то время, пока милиционер сопровождал девушку, идеально похожую на Аллу (прямо с таким же животиком, как у неё), которая всё продолжала стоять на чердаке и провожать уходящих взглядом, ей порою даже казалось, что сзади её «тройняшки» идёт не милиционер, а уже четвертая по счёту Алла. А, когда эти двое подходили к милицейской машине, то из машины выскакивал старик (тот, которого она запомнила, как он выглядел, когда плёлся по морскому берегу, казалось, уже на последнем издыхании; и одет он был в валенки, ватные штаны, телогрейку и шапку-ушанку) и пытался докричаться до Аллы своим визгливым голосом; так, словно ему казалось, что Алла слишком далеко от него стоит и может ни капельки не расслышать.
- Что ты зенки на меня свои вылупила? Думаешь, что я там не спрятался в кустах и не подсматривал за тем, как вы сбрасываете с себя купальники, а припёрся вместо этого сюда? По-твоему, ту никчемную рукопись стырил именно я? А, может, они? - показывал старик большим пальцем на милицейскую машину. - Ты умишком-то пораскинь! Ведь это они тогда вечером приехали к вам на пляж и начали там беспредельничать! А? А на воре и шапка горит! Так, что зря ты написала эти свои глупости про мёртвого деда... Думала, подменишь рукопись - никто и не заметит?
Что интересно, одновременно у трёх Алл халатик был расстёгнутый и животик торчал наружу. Если бы это было не так, то наверняка старик, или арестовавший «Юрия» оперативник, кому-либо из Алл не преминули бы сделать замечание. Попросили бы прикрыться. По крайней мере, оперативник точно должен был прикрыть... Вернее говоря, полностью накрыть какой-либо тряпкой обезображенное бездыханное тело, оставшееся на полу чердака. А не только монотонно сопровождать к своей машине задержанную. Так, словно он бесчувственный робот, а не человек в милицейском мундире.