Сейчас я в возрасте, но чувствую себя глубоким стариком. Я мог бы не чувствовать себя так отвратительно, если б сразу нашёл свой смысл жизни. То есть мне казалось, что я знаю свой смысл, но это знание похоже на самые низкие инстинкты. Так что, раз знания недостаточные, то я начал интересоваться смыслом жизни в объективном понимании этого слова. И всё заканчивалось тем же самым: смысл известен, но нет практической составляющей. Есть только лирическая, эмоциональная составляющая, а физической - как ни бывало. То есть, как у толстого человека, который считает, что ему надо освободить свой кишечник от залежей кала, но, поскольку у него запор, то есть только чисто эмоциональная потребность в немедленном похудении.
Если говорить про субъективный смысл моей жизни, то я чем-то похож на героя советского фильма "Курьер". То есть, как я сам предполагал, у меня очень замечательный юмор, я мог бы с лёгкостью познакомиться с девушкой, но у нас с ней не продолжались отношения слишком долго. Она начинала понимать, что мой юмор "не петросянский" и мы расставались. Петросянский - это значит очень плоский юмор, а "не петросянский" - это ещё хуже. Это значит, что юмориста интересует секс. А там поди догадайся, он действительно озабоченный или просто придуривается.
Но я не придуривался, меня он действительно интересовал. Я понимал, что это была моя идея-фикс и из-за этого не решался обратиться ни к какой девушке, с просьбой познакомиться. Я не представлял, что она мне ответит. Она должна была спросить: "чем закончится наше знакомство?" Я бы замялся с ответом, а она сказала бы "всё понятно" и удалилась. То есть, она бы ушла не из-за того, что я промолчал, а она решила бы, что я нерусский, который выучил (или вызубрил) только одну фразу: "давай познакомимся" и "давай встречаться", если на первую фразу девушка ответит кивком головы. Дальше там не нужно знание языка, поскольку секс не имеет какого-то конкретного языкового барьера.
Я хотел сказать, что на мой немой ответ она ушла бы от меня потому, что я собрался ответить, что наше знакомство закончится сексом, но понял, что об этом неприлично говорить сразу, при первой же встрече, поэтому растерялся.
После того, как я понял, что с приличными девушками у меня не удастся ничего сделать, то начал постепенно замыкаться в себе. Со временем мне начало казаться, что я готов "заняться любовью" даже со старой бабкой. То есть, как заняться? Она должна была мне предложить, а я бы не отказался. То есть, если бы я мог посмотреть на себя со стороны, то я выглядел в точности как стеснительный Винни Пух. Он собрался пойти с Пятачком в гости к Кролику, так как Кролик очень интеллигентный и ни в коем случае не откажется их чем-нибудь угостить. Но, поскольку этот стеснительный Медвежонок Винни понимает, что его поведение довольно предсказуемо, то не решается. Он всё время сидит дома, никогда не ходит к Кролику в гости и думает, что Кролик такой умный, что он прочитает его мысли, как телепат, и придёт к нему сам, дабы спросить, не хочет ли Винни Пух поесть на халяву.
Ведь секс по любви - это на халяву.
И вот, после того, как я уже начал стареть и в связи с этим понимать, что с теми юненькими сексапильными красотками, о которых я упивался несбыточными мечтами, пока находился с ними в одном возрасте, у меня ничего не получится, поскольку во-первых я не тот богатый папик, о котором они "несбыточно мечтают", во-вторых между мной и ними банальный возрастной барьер... Так вот, после того, как я начал стареть, ко мне подошла одна из таких длинноногих очаровашек, о которых я уже давно не мечтаю.
Она подошла и спросила:
- Помните, вы хотели со мной познакомиться?
Я первым же делом удивился:
- Я?
Вернее говоря, не удивился, а промычал. Со стороны это моё протяжное "я-а-а-а..." было слышно, как нечленораздельное мычание у старого-дряхлого зомби, который давно уже не одинок и давно уже отчаялся в мысли на кого-то напасть, чтобы как следует потрепать его, если облаять не получилось, так как вместо лая от него слышится какое-то мычание, как у дауна.
- Ну да, я понимаю, - продолжила объяснять девушка суть своего обращения к старому идиоту, с которого уже песок сыплется, - что вы могли ни разу не обращаться к девушкам с просьбой познакомиться, чтобы поиграть во флирт. Может, вы в тот момент находились в бессознательном состоянии и не помните, что вы к кому-то подошли и попытались что-то у неё спросить.
Я должен был опять что-нибудь промычать, но дело в том, что меня очень быстро озарило "просветление" и я начал ссылаться на то, что у меня сейчас нет времени, что я очень сильно тороплюсь... Но девушка всё равно не отставала.
- Но давайте хоть о чём-то поговорим! Вы пишете стихи?
- Ну, в общем-то... - нехотя прогнусавил я, - да. Но...
- Прочитайте мне какие-нибудь? Я понимаю, что это нескромный вопрос, но...
- Почему нескромный? - удивился я. - Может, я давно хотел, чтобы хоть кто-нибудь их послушал...
И начал читать первое же, что пришло на память.
- Ну как? - спросил я, когда закончил декламировать без выражения. А вдруг, меня снимают на скрытую видеокамеру? А потом выложат в интернет и я буду выглядеть, как сумасшедший, который читает свои пьяные стихи. Стихи - полный бред, поэтому лучше прочитать их так тихо, чтоб могла услышать только эта девушка, а видеокамере чтоб не удалось считать звук моего "пафосного" чтения.
- Если честно, то слабенько, - ответила она.
- Ну, вот поэтому я их никогда никому не...
- Я хотела сказать, - прервала она меня, - что у вас незаконченные стихи лучше получаются.
- В смысле, не законченные?
- В тот день, когда вы пытались со мной познакомиться... Вы не помните, но вы пытались... Так вот, в тот день, вы мне сказали, что пишете стихи и прочитали тот стих, который считаете самым любимым, но не можете его закончить.
- Какой?
Она мне напомнила и я сказал, что до сих пор его не закончил. И сознался перед ней в том, что действительно считаю и всегда считал этот стих самым своим любимым.
Признаюсь, у меня куча таких стихов, но она не может сразу обо всех со мной говорить, поскольку я ей объяснил легенду, дескать очень сильно спешу. И она решила выбрать какой-то один.
- Когда вы мне его там прочитали, то я не сразу сообразила, что его можно продолжить, а потом, когда мы с вами очень странно расстались, то меня так бешено осенило, что я чуть с ума не сошла от дикой радости. Так вот, я всё время мечтала с вами встретиться. Ну, так, из-за ерунды. Я думала, что вам должно понравиться моё продолжение... Нет, не так. Я думала, что вы всё это время знали, как закончить, но не могли сформулировать. А если бы послушали мою версию, то у вас всё так классно получилось!
Её просто распирало от восторга. Она вся светилась, а я, как мне казалось, был замечательным энергетическим вампиром, способным замутить этот лучик, эту искорку света, напустив в неё своей черни. И мне от этого было просто мерзко. Мол, какая я дубина.
- Но, может, я просто дубина? - спросила она сама у себя. - Да, я просто расфантазировалась. На самом деле всё это глупо. Простите, - и она повернулась, чтоб уйти...
- Но вы так и не рассказали, - произнёс я, из-за чего она замерла, как вкопанная. - Или вы имеете в виду, что просто пошутили? А на самом деле стихов никаких нет. Наверно вы к каждому старому девственнику подходите и говорите "вы пишете стихи? А то вы были пьяны, лезли ко мне под юбку, читали стихи, а потом..."
- Нет, - ответила она, - стихи конечно есть!
И она начала читать свою версию. Читала она в таком же тоне, как и у меня: не с выражением, а так, будто диктовала. Так, будто в данном случае нужен только текст, а не эмоциональная составляющая.
Так вот, что я хотел сообщить всем этим. Самое главное. То, что она совершенно точно угадала. Я знал примерное содержание, но был как рыба и долгие годы не мог ничего озвучить, хотя очень часто производил всяческие попытки. Поэтому мне пришлось её остановить. С тем, чтобы спросить, нет ли у неё бумаги и авторучки. Я должен записать, но не для того, чтоб "скатать", как отстающий школьник у более работоспособного соседа по парте, а для того, чтоб успеть насладиться...
Я хотел сказать, что между каждым произнесённым ею словом должна пронестись целая вечность. Потому что стихи пишутся по слову за раз. И каждое следующее слово приходит в голову не так быстро, как может подумать любой пошляк, кто их читает. Он подумает: "ха, да так и я умею!" Но одно дело повторить "лунную походку" и совсем другое - показать её раньше того, кто кубатурил и наверное долгое время не мог её произвести. То есть, пока он тупит и целую вечность думает над каждым отдельно взятым шагом этой "походки", есть замечательная возможность эту лунную походку станцевать. Но пошляк предсказуем; он скажет "а пусть этот танцоришка сначала её покажет, а то так любой дурак может: я станцую лунную походку, а он только попугайничать будет".
В общем, я взял бумагу и начал записывать. Свою просьбу я объяснил ей так:
- Вы наверно подумаете, что я над вами насмехаюсь? Думайте, что хотите, но я хотел сказать, что это гениально. Можно, я буду записывать?
То есть, я самое главное рассказал, а сейчас будет самое фантастическое. То есть, я имею в виду, самое нелепое. Дело в том, что, читая мои стихи, которые я никому не показывал по причине их ненаписанности (мне всегда казалось, что словоблудие мало чем отличается от чистого листа, не заполненного никакой душевной нечистью в виде грамотно составленных кусочков текста), она всё это время поднималась и поднималась в воздух. Поскольку я записывал, то не видел того, что она именно поднималась, а не переместилась на конкретную высоту сразу, как я глянул на неё. Я только не предавал должного внимания тому, что происходит.
Когда я закончил писать, то глянул на то место, где до этого она стояла, но вместо неё пустота. И тут до меня неожиданно дошло, что я краем глаза видел, как она потихоньку поднимается и поднимается, поэтому я резко глянул вверх... То есть, поднял голову и глянул в сторону зенита, только и успев уловить мгновение того, как она исчезла. Дело в том, что в этот момент она висела вверх ногами, её рот почти касался моей головы, но, как только я резко на неё посмотрел, она тут же пропала. В точности, как бредовое видение, хотя, как мне казалось, видений подобного характера у меня никогда не было. Я не знаю, может, они были невидимыми и существовали в действительно объективной реальности, а я, поскольку ненормальный, не имел возможности их наблюдать. Но это не совсем так, потому что рядом с собой я услышал болтовню обкуренных подростков.
- Видел девку над этим мужиком? Прикинь, она была без трусиков!
- Ты чё, под юбку к ней заглядывал? - начали хихикать над ним сопляки, с которыми он шёл. - Ты говоришь, она над мужиком висела?
- Ну, да. Она висела, а потом исчезла.
- И чё, ты успел под юбку к ней заглянуть? Или она её сняла, чтоб доказать это гонево, которое ты несёшь?
- Она в платьице была! - спорил тот с ними.
- Ну, платьице сняла, один хрен-разница!
- А, во, я вспомнил! Она же кверху ногами над ним висела!
- Да ты не вспомнил! Ты только что отмазку придумал!
То есть, получается, её не только я один видел.
Я хотел спросить: разве такое возможно? Не то, чтоб подняться в воздух, а то, чтоб стихи вместо меня дописать. Я подумал: может, она со своими сверхспособностями могла бы дописать и второй том "Мёртвые души"?
2
После того, как она исчезла, я сильно не переживал. Я сначала думал, что стоит к ней (к её появлению) серьёзно относиться, но потом решил, что даже все эти пацаны, болтовню которых я слышал, скорее всего, тоже видения.
Думаю, если бы я расстраивался, то наше с нею расставание могло бы продлиться намного дольше. Но, поскольку меня всё это очень мало колышело, то она вышла на меня первой. То есть, это была такая странная встреча, что мы даже имени друг у друга не выспросили.
- А чё ты тогда исчез? - так она ко мне обратилась. Подошла со спины и, как снег на голову. То есть, мне надо было что-то ответить. Как мне казалось, такое же остроумное, как прозвучавший вопрос.
- Видишь ли, - тоже перешёл я с нею на "ты", - мне казалось, что невидимым я был до того, как мы с тобою встретились. А в тот день я не исчез, а наоборот "материализовался". Ведь ты увидела меня первая.
- Да кончай дурачиться! Я серьёзно, - засмеялась она.
- Просто, мне казалось, что это ты исчезла.
- Да нет, ты, пока я диктовала, записывал-записывал и так странно поднимался вверх по воздуху, поднимался... А потом я хотела спросить у тебя, мол, чё за прикол, а ты - бац и "лопнул"! Ну, в смысле, как мыльный пузырь.
- В смысле - "прикол"?
- Ну, ты такой повис: вверх тормашками... И у тебя ещё с лысины перхоть такая на меня ссыплется... Я хотела спросить, типа на фиг ты на меня сыплешь, но фигу успела.
- Ну, в общем, я уже ответил.
- Ладно, забей! А чё сейчас ко мне подошёл?
- Я? К тебе?
- Ну, ты чё, спросить что-то хотел у меня?! - усмехнулась она.
- Это же ты подошла, а не я подошёл!
- А, ну, я поняла! Ты подошёл и говоришь, что это не ты, а я подошла! Хороший способ знакомиться с красотками: подходишь к ней и спрашиваешь: "ты чё подошла?" А она пытается от тебя молча устраниться, а ты семенишь за ней следом и причитаешь: "Вот какие непонятные эти хитрые девушки: сначала подойдут, удивят своим неожиданным появлением, а потом улепётывают".
- Ну хорошо, это я к тебе подошёл, а не ты ко мне. Я подошёл для того, чтоб у тебя спросить. Ты так любые мои стихи дописать можешь?
Она полезла за пазуху, раздобыла там флешку и сказала:
- На, держи. Там все продолжения с окончаниями твоих стихов, которые ты не дописал.
- Ух ты! - Я чуть не проглотил язык от её ответа.
- Если б ты не слинял тогда, то не "ухтыкал" бы сейчас!
- Я?..
- И не "ух ты", а "эх ты".
- Но я, честное слово... - пытался я распинаться, но в то же самое время не мочь подобрать вообще никакие слова. Но потом подумал: "а почему бы и не подыграть?" И всё моё мямленье сразу же, как рукой сняло.
- Ладно, сдаюсь! Я сбежал! Но, ведь я старый девственник. У меня дух перехватило. Я никогда до этого не встречался с девушками! Даже не пытался заговорить, постоянно стеснялся...
Я понимал, что это лопотание звучит очень пошло, потому что она может подумать, что я вру. То есть, если она действительно считает, что при прошлой нашей встрече исчезла не она, а я исчез. И, если она действительно верит в то, что сейчас не она ко мне подошла, а я к ней подошёл, то она обо мне может подумать чёрт знает что. То есть, первая причина, которая приходит обычно в голову, почему такие как я врут про свою девственность. Но, после того, как она вместо меня закончила мои стихи, мне уже совершенно ничего не страшно, поэтому лопотание моё теперь было уже не остановить.
- Ты же ведь понимаешь, что я как-то должен был поблагодарить тебя за стихи, но... Но мне такая дрянь полезла в голову, что я просто струсил и поскакал, как позорный заяц!
- Какая ещё дрянь?
- Ну, что я должен был попытаться станцевать мужской стриптиз.
- Если честно, то не знаю, что такое "стриптиз". Это то, что мужчины танцуют друг перед другом? Какой-то специальный мужской танец.
- Прости! - совсем покраснел я от неловкости.
- Да за что простить-то?
- Я не знаю... Я несу бред какой-то...
Мне действительно стало неловко. Я подумал о том, что лучше бы не подыгрывал ей. Не поддавался на эту провокацию типа "ты почему прошлый раз сбежал".
- Если ты про стихи, то не надо меня благодарить. Потому что это совсем не составило мне какого-то великого труда.
- Ты серьёзно, что ли?!
- А ты? Ты стихи несерьёзно писал? Так, чтоб покривляться.
- Я очень долго ждал прихода каждого нового слова, - рассказывал я ей о своих стихах.
- А я просто взяла и "покривлялась".
- Как?!
- Села за клавиатуру, начала барабанить десятью пальцами, особо так не всматриваясь в экран, что там за "белиберда многобуквенная" рассыпается сверху вниз.
- То есть, ты сейчас не шутишь!
- Что ты так ко мне сегодня недоверчиво настроен... Мда!
- Скажи, а ты могла бы таким же способом дописать второй том "Мёртвые души"? То есть, Николая Васильевича Гоголя.
- "Мёртвые души"? - Она так подумала-подумала... - Да ты знаешь, что? Мне вообще без разницы.
- Вот это вот мне и непонятно!
- Что именно? Тебе непонятно, зачем я всё это делаю?
- Ну, положим, не "зачем", а "как", но, даже "зачем"! Это тоже тот ещё вопрос. Ведь ты это делаешь с каким-то безразличием... Э-э... Как же сформулировать? Ты вместо меня дописала тысячи моих стишков, и говоришь, что тебя даже благодарить не надо... Да ты на этом могла бы такой... А-ай! - раздосадовано махнул я рукой.
- Ты хотел сказать "бизнес замутить", - продолжила она то, что я не договорил. - Ты пойми! Если ты способен полететь на Луну, вылезти из звездолёта и надышать там воздуха, то, как ты думаешь, тебе будет страшно, если ты начнёшь торговать этой планетой и потеряешь дар? Потому что на Луне уже продано очень много участков, с тобой начнут конфликтовать... В общем, короче, может закончиться тем, что тебе самому просто нечем будет дышать, а не только "делать воздух".
- Ты хочешь сказать, что меня убьют?
- Да, что-то такое я хотела сказать. Но мы к этому ещё вернёмся.
Когда я у неё это спросил, то не смотрел на неё в это время. Я даже при разговоре с обычными незнакомцами могу иногда отводить в сторону взгляд, словно надоело играть в гляделки. Так, что про общение с девушкой даже говорить не приходится: взгляд куда-то в неопределённую сторону я отвожу намного чаще.
Когда я вернул свой взгляд на место (он где-то там погулял, отдохнул от непривычного напряжения и вернулся), то девушка в это время была перевёрнута с ног на голову. То есть, она на голове не стояла, а голова находилась в нескольких сантиметрах над пыльным асфальтом. И в этот раз она старательно удерживала руками своё платье, чтоб оно не задралось, как в прошлый раз и, чтоб над ней опять не начал никто хихикать, выдумывая разные небылицы, якобы на ней нет нижнего белья. Я вернул свой взгляд обратно потому, что она произнесла довольно странную фразу:
- Ты опять перевернулся вверх тормашками, как тогда! То есть, ты опять исчезать собрался?
Я понял, в чём дело. Наверное, ей кажется, что не только я один перевёрнут, а целый мир, который вокруг. Целая планета у неё над головой: немыслимо, да и только. Мол, неужели она в такую чепуху верит и выдаёт её за святую истину? Поэтому я решил попытаться её как-то остановить, иначе она опять начнёт потом жаловаться, что я снова растворился, как "мыльный пузырик" у девушки, которая принимала ванну и пустила шептуна.
- Я хотел сказать, что ты не договорила.
- О чём не договорила.
- Если я правильно понял, то ты собиралась рассказать о том, как ты всё это делаешь, судя по тому, что "зачем" ты уже объяснила. Но ещё ты собиралась рассказать о том, как у тебя всё это получается.
- Тебя это серьёзно интересует?
- Нет, я понял: ты просто садишься, зажмуриваешься, клацаешь бессознательно по клавишам и слова как-то сами собой вырисовываются. Но, ты знаешь, это похоже на заявление любого графомана, который говорит, что господь сам водит его рукой... Или ребёнка, который ударил девочку и, когда его стыдят, то он использует это оправдание, которое всегда срабатывает: "это не я, это моя рука сама ударила". Но, ведь, когда он становится постарше и его рука сама совершает такие же постыдные действия, то там совершенно понятно, что рука здесь не причём. Всему виной его фантазии, в которых он представляет ту девочку, на которую он в детстве нередко поднимал руку...
- Ты хочешь спросить, откуда ко мне приходят сюжеты? В каких местах я их беру.
- Да, примерно такое хотелось спросить.
- А мне не хотелось.
- Ты не хочешь об этом говорить, так как считаешь это страшной тайной, за раскрытие которой тебя накажут?
- Да кто меня накажет? Я просто считаю, что ты можешь ничего не понять.
Мы с ней так и разговаривали всё это время: она была перевёрнута вверх ногами и, как мне казалось, в любой момент готова была исчезнуть. Дематериализоваться.
- Ну, а вдруг пойму?
- Ладно, как скажешь. Я объясню наверно так: вода умеет запоминать. Об этом ты наверно наслышан. Она запоминает информацию и всё время существования Земли держит её в памяти. У землян, как известно, нет доступа к этой информации. Были разные цивилизации землян, имевших доступ, но только не сейчас.
- А у тебя, значит, есть доступ! - В моём тоне прозвучала какая-то поганая усмешка. Мол, да кончай заливать. - И ты запросто можешь взять недостающую информацию у воды, пользуясь тем, что земная вода властвует над умами землян. У них там в головах какая-то грязная вода, она в основном наполнена ложью, поэтому земной воде ничего не стоит - разузнать любую "паршивую" тайночку в голове у кого-либо из землян. Ведь они своей перманентной ложью ослабели, то есть сделались слабыми, а узнать слабое, как раз плюнуть. То есть, земная вода пользуется тем, что в неё никто никогда не запустит свои грязные лапы, но зато она сама...
- Я же говорила, что ты не поймёшь, так как в тебе слишком много гонора.
- Я просто хотел сказать, что, если между водами разных планет существует барьер, то из этого не следует, что коренной житель Земли... Допустим, что это ты и Земля - твоя истинно родная планета, судя по твоему дару запросто находить доступ к информации, которая содержится в воде... Короче, земная вода не может просто так узнавать информацию "двуногих", если двуногим сама она недоступна. Вот, что я хотел сказать.
- Ну, спасибо, - вяло произнесла она. - Главное, что на вопрос я попыталась тебе ответить.
И после этих слов она исчезла.
3
При следующей нашей встрече она уже не начинала изображать недоумение, мол, почему я исчез в прошлый раз и почему вверх ногами был перевёрнут. Наверно тогда это была шутка, а сейчас ей не до юмора. Я понимал, что она теперь так и будет всё время исчезать, как только ей не понравится моя жадность. То я стихи не могу спокойно послушать, без фанатичного доставания ручки и бумаги (если уж хочется записать, то проще включить диктофон, чем привлекать к себе внимание), то я начинаю до неё докапываться, в душу ей лезу: она пытается мне рассказывать, как у неё получаются чудеса, а я недоверчиво над ней насмехаюсь. Мол, давай-давай, ври дальше, а то эта твоя версия не выдерживает критики. Я привык к тому, что на Земле все врут, поэтому начинаю её судить по себе.
- Послушай, - сказала она, - неужели нельзя просто так общаться, без недоверия друг к другу?
- Лично тебе, - сказал я ей, - я никогда не собирался не доверять. По поводу твоего ответа, что ты берёшь информацию из обычной воды, которая существует на Земле, так как у тебя есть дар получать к этой информации неограниченный доступ... Короче, я хотел сказать, что ты скорее всего неправильно поняла. Наверно, не так банально объясняется твой дар.
- Именно так. Никак иначе.
- То есть, я понимаю, что ты муза...
- Кто я?! - произнесла она очень резко.
Я открыл было рот, чтоб ответить, но она не дала.
- Ты помнишь, я тебе говорила, что тебя убьют?
- Меня?
- Ну, не меня же!
- А за что? Я что, кому-то помешал?
- Ты, вонючий божий одуванчик, никому. Тебя просто так убьют, беспричинно.
- Что-что?
- Попомни мои слова, гнида.
И она опять исчезла.
А в следующий раз, когда мы с ней встретились, то она была не одна, а вдвоём со своей сестрой-близняшкой. То есть, они были похожи, как две капли воды.
- Вот блин, - недовольно пробормотал я, когда они вдвоём ко мне подошли. - У меня проскальзывала такая мысль, что на свидания ты ходишь не одна, а тебя подменяют! Мне так досадно, что я ни разу не озвучил эту мысль.
- Мы пришли за тобой, - проговорила одна из клонированных.
- Нам нужна твоя голова, - сказала вторая. И в этот момент, я не знаю, что на меня нашло, но рука моя сама полезла в карман. То есть, я себя чувствовал так, будто мной кто-то управляет, какой-то кукловод дёргает за ниточки. Потому что в кармане у меня откуда ни возьмись лежал молоточек. Моя рука сама его вытащила и метнула в сторону головы одной из девушек. Молоточек попал в голову, пробил в ней скважину... Оказывается, голова на ней была фарфоровая.
Я сильно удивился, тут же подскочил, начал разламывать кусочки фарфора, чтоб достать свой молоточек... Изнутри фарфоровой куклы полился очень яркий свет. Он был таким ярким, что я чуть не ослеп. То есть, на меня могла напасть её подельница и, пока глаза мои нахватались "зайчиков", как лучей электросварки, то отвинтить мне голову, как они вдвоём и намеревались это сделать. Но я вовремя успел зажмуриться и искал молоточек на ощупь. Нашёл я его очень быстро и сразу же метнул его куда-то в сторону, при этом совершенно не открывая глаза. Как я уже сказал, действовал не я сам, а действовала моя рука.
Так вот, когда я открыл глаза и осмотрелся, то у меня чуть глаза на лоб не полезли. Потому что меня окружали все эти одинаковые девушки. Но, если глянуть им под ноги, то можно разглядеть два трупа, валявшихся на... Фарфоровые головы обеих девушек были пробиты и из каждой изливался какой-то безумный-безумный свет. "Зачем ты это сделал?" - посыпались на меня вопросы со всех сторон. Я ответил, что очевидно беспричинно.
- Очевидно, беспричинно, - сказал я им всем.
- Ведь она должна была познакомить тебя вместе со всеми нами! Ведь ты и мы - это одна великая семья. Ты мог тоже, как и она, вдохновлять других людей на...
- То есть, я мог быть говённым султаном вашего гадского гарема, - уточнил я. - Но она же кукла фарфоровая! Она и вы все, мерзости!
- Почему? - опять посыпались на меня вопросы со всех сторон.
Я не хотел вообще ничего объяснять. Вместо этого я перевёл взгляд в сторону туловищ, чьи головы я пробил маленьким молоточком по камню. Теперь эти двое выглядели, как нормальные люди, а не как куклы из фарфора. Голова каждой была пробита и из скважины всё ещё сочилась чёрная какая-то такая струйка. Потом я перевёл взгляд на толпу одинаковых девушек, что меня окружала. И оказались они не одинаковыми, а обычными прохожими. А девушки... Дело в том, что вторая была парнем. Но только не с моим лицом парнем, как можно подумать, исходя из общей логики моего странного повествования, а простого парня. Очевидно, он был её приятелем.
Да, возможно они правы в своих суждениях. Я мог действительно стать членом общей семьи. То есть, стать частью целого человечества, а не всю жизнь жить так, словно в меня вселился демон изгоя. Но что же такое странное мне помешало? Для того, чтоб хоть в чём-то разобраться, я посмотрел на свои руки. На этот раз, вместо молоточка, в них был пистолет. Из ствола поднимался дымок точно так же, как из голов лежащих сочились чёрные струйки.
Как это всё понять? Сначала мне молоточек кто-то подбросил в карман, а теперь сунул в руку этот пистолет?
Что всё это значит? Ведь я был нормальным человеком, судя по тому, что своё знание субъективного смысла жизни я смог заменить на знание объективного. То есть, я узнал о том, что есть вода, которая содержит в себе информацию, но, вот только, к этой информации закрыт доступ. И тут я встретил человека, могущего мне помочь... То есть, раз мне так интересно, то нужно получить доступ, чтоб проверить, прав я или обознался, так как версия современных учёных про способности воды к запоминанию, является очередным враньём. И вот, почему же у меня всё так странно трагически закончилось? Очевидно причина в том, что мне всегда не везло с противоположным полом. То есть, сначала я должен был получить доступ к информации себе подобных и, если бы мне не понравилось, так как я привык считать, что люди, не имеющие доступа к информации, которая управляет природой их родной планеты, полны лжи и неправильного мнения... Так вот, если бы мне не понравилось, то я должен был перейти к тому, что понравится. Но, поскольку люди считают, что они не могут получить ответ на вопрос, одиноки ли они во вселенной, то, если не найден позитивный ответ, то негативный никуда не денется: "да, одиноки, истинно так". Возможно, именно по такой причине произошёл этот несчастный случай: Я, как заурядный человек, в мозгах которого заурядная нечисть вместо воды, пригодной для питья младенцу, начал жадничать, когда вспомнил, что моя новая знакомая может дописать (как она выразилась: "запросто дописать") второй том "Мёртвых душ". Судя по тому, что земная вода запомнила информацию жившего когда-то на Земле Гоголя Николая Васильевича, сохранила её, то эта девушка может очень легко получить к ней доступ... Так вот, согласно пословице "в тихом омуте черти водятся", я на какое-то время сделался одержим, напал на неё и попытался её...
- Ты не её попытался, - неожиданно перебил чей-то до боли знакомый голос мои мысли, - а другую девушку.
Я оглянулся и... У меня чуть глаза на лоб не полезли. Это была моя знакомая! Цела и невредима.
- Ты убил её и её парня. Ты же сам видел, что это были другие люди.
- Но по-че-му! Что со мной случилось. Это же не ревность, доходящая до умопомрачения? Когда идёшь по улице, видишь случайную парочку и тебе кажется, что это твоя жена идёт с кем-то.
- Просто ты начал жадничать, слишком многого хотеть.
- Но ведь ты сама спровоцировала меня на это! Зачем ты мне сказала, что можешь продолжить мои стихи или написать всё, что я не написал вообще, а только всегда вынашивал?
- Я думала, что внутренне ты такой же тихий, каким кажешься внешне.
- Что значит "я думала"! - принялся я недовольно рычать. Я понимал, что она пришла объяснить, а не "позвать меня в свою страну", поэтому начал без зазрения совести вести себя по-быдловски. - Ведь ты видела меня насквозь, ты знала все мои мысли...
- Ты забываешь про трёх японских обезьянок.
- Ой...
- Я действительно не вижу зла. Ты для меня делался невидимый, как только у тебя начиналась агрессия... Для меня невидим ад. Он не существует, его нет.
- То есть, ты не могла разглядеть во мне плохие стороны?
- Да, сейчас ты полностью правильно понял.
Я пытался что-то проговорить, но не мог решиться. Однако ей наверно послышалось, что я что-то сказал... Или подумал.
- То, что ты плохой человек, я поняла по твоим действиям, - ответила она, либо на мои слова, которых я даже сам не слышал, либо на мои мысли, которых, как мне казалось, я не думал (они сами подумались), - по тому, что ты убил этих двух человек. Ты их со мной спутал? Я правильно подумала?
- Но почему я вообще спутал? Ответь, я тебя умоляю!
- Я же тебе сказала: я не могу увидеть что-либо дурное или негативное. И не могу его расшифровать, чтобы объяснить логику негативного происшествия.
И тут меня самого осенило.
- Я понял, почему со мной случилось такое странное безумие! Потому что, если ты собиралась быть со мной вместе, а я, по твоим прикидкам, плохой, негативно настроенный тип, то я должен был как-то дать о себе знать. Что-то такое совершить - негативное.
Я уже видел приближающуюся полицию и понимал, что разговор окончен.
- Ты ведьма? - хотелось мне провопить, но я тихо пробубнил.
- Что? - произнесла она. - Ты что-то спросил?
- Я не спросил, а сказал, - произнёс я членораздельно. - Ты ведьма. Я правильно вычислил?
- Я тебя не слышу, лапочка! - улыбнулась она. - Ты только губками шлёпаешь, как пойманная в сети рыбонька, а голоса совершенно никакого нет. Ты ведь что-то говоришь?
- Всё ты врёшь! Всё ты слышишь!
- Ну вот, сейчас ты опять прогубошлёпил и не сказал.
В общем, я решил не говорить ничего в её присутствии, а помалкивать. Потому что она представилась моей знакомой выползшим из машины оперативникам. Ну, а что было дальше, и так известно.
4
- Слушай, чудило! - усмехнулся кто-то из поддатых оперативников, - я нашёл твою идиотскую флешку у тебя в кармане. Ты что, действительно думаешь, что эти стишки твоего собственного сочинения? И ты их реально не мог продолжить?
- Ну да, - ответил я ему, - не мог.
- А что там за стишки? - вмешался в диалог другой обкуренный оперативник.
- Да эти, которые я своей мелкой читаю: "уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу". Все такие однообразные детские стишки... Я думал, это народное творчество наших спиногрызов, а потом в тырнете порылся, но, оказывается, у них есть авторы. Я чуть не офонарел, на хрен! Га-га-га...
- Кстати, а как там дальше? - спросил я у оперативника, решив прервать его язвительный смех. Над несчастным и голодным поэтом любой самодовольный пошляк может насмехаться...
- Где - там?
- Ну после "оторвали мишке лапу". У меня память слабенькая и я забыл к лешему.
- И что, у тебя совсем никаких вариантов в твоей черепушке?
- Нет, варианты-то придумывались, но я их относил к другим стихам.
- А ну-ка, накропай на ходу!
- Зачем?
- Ну, потому что я тебе не верю, что ты относил к другим стихам. Ты вообще всю жизнь бился над продолжением этого стишка про мишку, которому оторвали лапу.
- Хорошо, я продолжу. Дальше должно быть так: "Весь до ниточки промок, с головы до самых ног".
- Дак у тебя тут неувязочка, старичок!
- Как, опять неувязочка! Что ещё не так?!
- Ты же в первых своих строчках пишешь, что у твоего плюшевого мишки лапы, а не ноги!
- Ну, вот поэтому я так и корпел всю жизнь над стихами.
Второй оперативник решил тоже поучаствовать в этой забавной, как ему самому казалось, игре с голодным и несчастным поэтом.
- А продолжи такой стишок? Вот, у тебя он записан на флешке: "Зайку бросила хозяйка, под дождём остался зайка..." Ну-ка, как там дальше?!
- Сдаюсь, - прохныкал я.
- А дальше там вот что, - декламировал первый оперативник. - "Всё равно его не брошу, потому что он хороший".
- Ну, ты на хрен умник!
- Смейтесь-смейтесь, - печально вздыхал я. - Слабоумные никогда не понимали великое! Только, что и умели, как мерзко насмехаться. Я уже молчу про это самоуверенное нежелание аргументировать.
- А что тут аргументировать?
- То, что нет великой разницы! - прорычал я с бешеным недовольством, - между ногами и лапами! Ну, какая разница, что до ног он, а не до лап промок!
Но эти умалишённые только хватались за животики. Всё время над какими-то своими пошлыми глупостями хихикают и хихикают...