- Клялись ли вы говорить правду и только правду при даче показаний?
- Клялся.
Показания подсудимого Райкина М.И. по уголовному делу N 918476
Обсуждение суточной видеозаписи N 2678 четвертого января 1998 года.
"Владимира Бойко привезли на час раньше утренней беседы (в нашей больнице практиковался данный метод общения с пациентами). Не знаю, зачем я согласился на тот перевод. Директор знакомый... ну да ладно. Посадил его в своем кабинете около вешалки. Все документы были оформлены. Оставалось только наблюдать за его действиями. На вид он ни чем не отличался от остальных - тот же отстраненный вид, пустые глаза... в общем, все признаки. Бойко разглядывал куртки на вешалке. Но, да... это я точно помню: в один момент мне показалось, что в его глазах промелькнуло понимание всего происходящего".
Доктор Райкин М.И.: Здравствуйте, мои дорогие. У нас пополнение. Представляю вам Владимира Александровича Бойко.
Малькин: Ахахаххахах! Бойко!.. Бойко!!! Ахахах!
"Малькин упал со стула и начал со смехом кататься по полу, все время повторяя фамилию Владимира. Никакой реакции в глазах Бойко я не заметил. Остальные пациенты даже не взглянули на новичка. Санитары Валов и Курильев подняли Малькина и силой усадили на место. Тот через минуту успокоился и продолжил сидеть как раньше, глядя на свои ладони".
Д. Райкин: Поприветствуйте Владимира Александровича.
"Все (даже Малькин) сказали: "Привет". Никто на Бойко не посмотрел. Такое приветствие - заслуга Михаила Валова. Он учил ему пациентов долгое время. Крабина помахала рукой, смотря в окно. А Малькин снова залился смехом, но через некоторое время самостоятельно успокоился".
"Я его усадил прямо перед собой. Бойко подошел к стулу, медленным движением попытался смахнуть несуществующую пыль и сел, положив руки на колени. Направление его взора постоянно менялось. Он медленно осматривал помещение, меня и пациентов. Взгляд его был пустым, поэтому я не придал такому осмотру никакого значения".
<..> [Некоторые моменты в записи можно опустить, т.к. они не имеют значения в деле N 918476]
Д.: Ну что ж, почти все ответили, как им спалось. Остался наш новый пациент.
Котин: Па-ци-ееент. Па-ци-еееееент. Па-ци...
Д.: Хватит, Константин.
Котин: ...ЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕНТ!
"Котин встал со стула и начал бегать по залу, смотря в потолок, размахивая руками и выкрикивая слово: "Пациент". Только через несколько минут нам удалось его усадить на свободный стул. Я не сразу заметил, что Бойко пересел на место Котина".
Д.: Владимир, почему вы пересели на место Константина? Это его место.
Бойко: Ты два раза повторил: "место".
"Я тогда не понял, о чем он говорит".
Д.: Что?
Бойко: Ты два раза повторил: "место".
Д.: Что вы имеете в виду?
Бойко: Что ты два раза повторил: "место".
Д.: Какое место?
Бойко: Ты сказал: "Владимир, почему вы пересели на место Котина? Это его место" - ты два раза повторил: "место".
"Его голос был монотонен, глаза двигались из стороны в сторону. Быстрее, чем раньше. Иногда на пару мгновений он останавливал взгляд на мне".
Д.: И какое это имеет значение?
Бойко: Тебе надо совершенствоваться.
Д.: Совершенствоваться?
Бойко: Прислушаться.
"Некоторым пациентам нравился наш разговор. Они смотрели с улыбками и... радостно-выпученными глазами то на меня, то на Бойко. Я тогда понял, что Бойко умен... был когда-то умен. Я решил закончить разговор о повторении слова "место". Решил перевести его в другое русло".
Д.: Владимир, вы ко мне обращаетесь на "ты", можно и я к вам буду так обращаться?
Бойко: Нет. Ты доктор. Ты обязан называть меня на "вы".
Д.: Хорошо, а почему вы обращаетесь ко мне на "ты"?
Бойко: Потому что я пациент.
Котин (шепотом): Па-ци-ееееент...
Д.: Это дает вам какие-то права?
Бойко: Да, я могу делать все, что мне заблагорассудится.
"Я тогда сразу понял, что Бойко принесет нам много хлопот. У меня возникали мысли, что он может быть симулянтом, но в тот момент сомнения в его болезни сразу отпали. Во-первых, взгляд, манера общения и перемещение с одного стула на другой. Во-вторых, слова о том, что ему можно делать все, что заблагорассудится. И, в-третьих... симулянт не стал бы привлекать к себе столько внимания в первый день".
Д.: Нет. Вы знаете, где находитесь?
Бойко: Да. В психушке.
Д.: Верно. Вы находитесь в психиатрической больнице. Разве в больнице ваши права свободны?
Бойко: Да. В психушке свободны. Слышите? Вы можете делать, все что захотите!
"Он взял за рукав халата рядом сидящего Булькина, крича ему в лицо: "Все что хочешь!" В глазах Бойко была радость. Безумная радость. Булькин испуганно на него посмотрел и громко заревел. Остальные пациенты всполошились. Котин снова начал бегать по залу. Крабина понесла свой стул к окну. Малькин приблизил ладони к лицу и начал повторять: "Я понял. Я понял. Я понял! Я ПОНЯЛ!" Бугов, сидящий слева от Бойко, смотрел на него и постоянно моргал. Некоторые смеялись. Остальные сидели как раньше. Перьева весело спросила у меня: "Правда? Можно делать все, что хочу?!" Я ответил ей: "Нет" - и принялся помогать санитарам утихомиривать больных. Бойко мы отвели в изолированную палату. Он не сопротивлялся. Только через полчаса удалось всех успокоить".
"Бойко мы не выпускали из одиночки два дня".
Обсуждение суточной видеозаписи N 2680 шестого января 1998 года.
"Бойко снова сидел передо мной на утренней беседе. На вид он был изможден, хотя кормили мы его как подобает, три раза в день".
Доктор Райкин М.И.: Здравствуйте, дорогие мои.
"На Бойко никто из пациентов не поглядел. Я обрадовался тогда, что они забыли его слова".
Д. Райкин: Поприветствуйте друг друга.
"Все, кроме Владимира, проговорили: "Привет". Только Малькин выделился".
"Я заметил, как Валов с Курильевым, стоящие в сторонке, переглянулись. Я разделял их удивление. Пациент не только два раза сказал слово "привет", но и вспомнил фамилию новенького, появившегося на полчаса на утренней беседе два дня назад!"
Д.: Андрей Витальевич, что вы только что сказали?
"Малькин замолчал и принялся разглядывать свои ладони".
Д.: Андрей Витальевич?
Малькин: Я понял.
Д.: Что вы поняли?
Малькин: Я понял! Я понял, понял, понял! Я понял!
"Малькин встал и начал махать руками, нараспев повторяя одну и ту же фразу. Мы его быстро усадили".
Д.: Владимир, почему вы не поприветствовали своих друзей?
Бойко: Они мне не друзья.
Д.: Хорошо, почему вы не поприветствовали окружающих вас людей?
Бойко: Потому что они мне не друзья.
Д.: Вы считаете, что приветствовать окружающих людей не надо?
Бойко: Зачем мне приветствовать незнакомцев? Я не знаю ни тебя, ни этих людей.
Д.: Эти люди пока что вам незнакомы, вы правы. Но через несколько дней они будут вам как родные.
Бойко: Когда они мне станут как родные, я и начну их приветствовать.
Д.: Хорошо.
"Я проверил по документам, Бойко был литературным критиком, поэтому мне захотелось проверить, обратит ли Владимир снова внимание на "неидельность" моей речи".
Д.: Давайте каждый расскажет рассказ о том, какой сон у него был.
Бойко: Расскажет рассказ - масло масляное. Предложение можно в разы упростить. Давайте каждый расскажет, что ему снилось. Или: давайте каждый расскажет о своем сне.
Д.: Вы хороший критик, Владимир. Но это речь, а не роман или поэма. Говорить идеально никто не может.
Бойко: Но надо совершенствоваться.
Д.: Согласен.
Бойко: Ты меня не послушал.
Д.: Не послушал?
Бойко: Два дня назад. Я тебе еще тогда сказал, что надо совершенствоваться.
Д.: Я должен был стать за эти два дня более совершенным?
Бойко: Да. Хотя бы перестать употреблять бредовых словосочетаний типа: "Расскажет рассказ".
Д.: Про такие вещи вы мне не говорили. Вы мне объяснили про повторы, что не стоит в речи повторять слова.
Бойко: Да. Но ты снова повторился: "Повторы" и "повторять".
Д.: Даже однокоренные слова нельзя употреблять?
Бойко: Да. Если они стоят близко.
Д.: Понятно. Я буду совершенствоваться, Владимир.
"Бойко замолчал и остановил взгляд на моих ботинках (я это отметил на подсознательном уровне, меня учили определять направление взора пациентов)".
Д.: Ну так что, кто-нибудь расскажет о своем сне?
Крабова: Снег!
Д.: Снег идет уже два месяца, Ирина. Вы это только сейчас заметили?
Крабова: Снился снег!
Перьева: Нет! Это мне снился снег!
Крабова: Мне!
Перьева: Нет, мне!
Д.: Перестаньте, девушки.
Перьева: Мне, мне, мне, мне, мне!
Крабова: Девушки... Меня называют девушкой...
Преьева: Мне!
Крабова: Меня давно никто не называл девушкой...
"Крабова снова повернулась к окну с мечтательной улыбкой".
Д.: Хорошо, девушкам снился снег...
Перьева: Мне он снился!
Д.: Галине снился снег, а Ирина - девушка. Кому-нибудь еще снился... сон? Да, Владимир, я знаю, что это повтор, но я еще успею начать совершенствоваться. Ну так как? Снился?
Булькин: Мне снилось море.
Д.: И что ты делал на море?
Булькин: Не знаю, мне просто снилось море.
Д.: И как оно выглядело?
Булькин: Как море.
Д.: Хорошо. Еще кому-нибудь?
Малькин: Мне снился... как же его... а! Клоун!
Д.: Не удивительно, Андрей Витальевич. Как он выглядел?
Малькин: Как... клоун! Такой... большой нос... как клоун!
Д.: Ага, еще кому-нибудь что-нибудь снилось? Я совершенствуюсь, Владимир, не волнуйтесь.
"Все замолчали, если пациенты молчат, то разговаривать они самостоятельно не начнут, поэтому я снова вернулся к Бойко".
Д.: Владимир, а вам что-нибудь снилось?
Бойко: Это имеет значение?
Д.: Да.
Бойко: И какое же?
Д.: Ну... для наблюдений.
Бойко: За чем?
Д.: За... прогрессом умственной деятельности пациентов.
Котин: Па-ци-ент.
Бойко: И как ты узнаешь, что моя умственная деятельность прогрессировала за эти два дня, если я расскажу, что мне сегодня снилось?
Д.: Каждый рассказ о сне заносится в базу данных, а потом... через год или два мы видим изменения.
Бойко: И как вы занесете мой рассказ в базу данных?
Д.: В больнице установлена система видеозаписи. И в этом зале тоже есть несколько скрытых камер.
Бойко: То есть, если я сейчас начну здесь все крушить, то видео автоматически занесется в базу данных?
Д.: Да, в архив видеозаписей. Но не стоит ничего здесь крушить.
Бойко: Почему?
Д.: Потому что это ни к чему хорошему не приведет.
Бойко: А к чему это приведет?
Д.: К наказанию. Снова будете сидеть в изолированной палате.
Бойко: А если я хочу повеселиться?
Д.: Есть и другие способы хорошо повеселиться.
Бойко: В психушке? И какие способы?
Д.: Вон в том углу стоят шахматные столы, там же находится полка с книгами, если вы хотите почитать.
Бойко: Игра в шахматы с умалишенными и чтение устаревших книг - хорошие способы поразвлечься...
Д.: Вы себя умалишенным не считаете?
Бойко: А я себя должен считать умалишенным? Эй, толстяк, ты себя считаешь умалишенным?
"Владимир взял за рукав Булькина и спросил: "Ты умалишенный?" Тот заревел. Тогда он выкрикнул: "Кто-нибудь из здесь сидящих считает себя умалишенным?!" Все молчали".
Бойко: Тут все безумцы?!
Малькин: Я нормальный... нормальный клоун! Ахахахахаха!
Крабова: Я тоже нормальная девушка!
Перьева: И я нормальная!
Д.: Успокойтесь... успокойтесь...
Бойко: Вот видите! А они нас считают умалишенными!
"Все всполошились. Перьева спросила у меня: "Правда? Вы нас считаете умалишенными?" Бугов повторял: "Умалишенными, они нас считают умалишенными?" - и быстро моргал. Крабина: "Мне снился снег, я нормальная!" Малькин, смеясь, катался по полу. Котин начал прыгать по залу: "Я па-ци-ееент!" Мы снова увели Бойко в одиночку. На этот раз понадобилось больше времени, чтобы всех утихомирить".
"Выпустили мы его только через неделю".
Обсуждение суточной видеозаписи N 2687 тринадцатого января 1998 года.
"Он снова сидел передо мной. И снова выглядел изможденным. Больше, чем в прошлый раз. Но... я был уверен, что это маска".
Доктор Райкин М.И.: Здравствуйте, поприветствуйте друг друга.
"Все сказали: "Привет". Кроме Бойко. На него вообще никто не обратил внимание. Даже Малькин. Владимир сидел спокойно, глаза не шевелились, взгляд был направлен на мои ботинки".
Д. Райкин: Как всем спалось?
"Никто не отвечал. Пациенты просто не поняли вопроса, надо было перефразировать".
Д.: Кто-нибудь расскажет о своем сне?
Булькин: Мне снилось море.
Перьева: А мне снег!
Крабина: Мне... ничего.
Малькин: А мне снились девушки!
Крабина: Девушка... я девушка...
Д.: Девушки? Интересно...
"И тут Бойко поднял взгляд с моих ботинок. В его глазах я видел то печаль, то... презрение. Да. Презрение".
Бойко: А мне снились твои ботинки, Райкин.
Д.: Мои... ботинки?
Бойко: Они такие же фальшивые, как и ты.
"Он не отрывал от меня глаз. Казалось, даже не моргал".
Бойко: Сколько их не мажь кремом - они остаются поношенными.
Д.: Я их специально мажу кремом, чтобы они не...
Бойко: Да, ты понял мысль.
Д.: Нет, не понял.
Бойко: Скажи, тебе нужны все эти пациенты?
Котин: Па-ци...
Бойко: Заткнись!
"Котин тут же замолчал, поджав руки. Санитары уже было направились к Владимиру, но я им махнул рукой. Решил послушать, что он хотел сказать".
Бойко: Тебе нужны все эти пациенты?
Д.: Да, а как же?
Бойко: И зачем они тебе нужны?
"На несколько секунд этот вопрос меня ввел в ступор".
Д.: Я помогаю им.
Бойко: И чем ты им помогаешь?
Д.: Лекарства, забота.
Бойко: Да, сначала "лекарства", потом "забота". И как ты заботишься?
Д.: Разговариваю, и просто за ними смотрю.
Бойко: Хорошо, просто за ними смотришь, но ты не ответил, зачем они тебе нужны.
Д.: Я хочу помочь им.
Бойко: И как ты им поможешь? Ты их хочешь вылечить?
Д.: Да.
Бойко: Получилось кого-нибудь вылечить?
Д.: Э-э... Да.
Бойко: Имя?
Д.: Коровин Андрей Витальевич.
"Естественно, я солгал. Можете не проверять: такого пациента в нашей больнице и в помине не было".
Бойко: Когда?
Д.: К чему это, Владимир?
Бойко: Ты сам себе сейчас врешь.
Д.: Два месяца назад. В ноябре. Не мог и слова выговорить, после нашего лечения начал свободно разговаривать.
Бойко: Ты хотел когда-нибудь уйти с этой работы?
Д.: Да, бывали такие мысли. Редко, но бывали.
Бойко: И почему не ушел?
Д.: Потому что это моя больница. Я главный врач. Куда я уйду?
Бойко: А хотел перестать быть простым врачом? Перестать идти по скучной прямой утренних бесед и прочего бреда? Не хотел свернуть в более интересную сторону, где бы ты смог забыть о надоевших препаратах и взять все в свои руки?
"Тут я окончательно удостоверился в том, что он не умалишенный. Что Владимир - мыслящий человек. Не обязательно здраво, но мыслящий. В его глазах я видел ярость. Бойко не ждал ответа; он задал вопрос, который должен был побудить меня к действию. Хех... И этот вопрос меня побудил".
Д.: Подождите минуту. Мне надо позвонить.
"Бойко откинулся на спинку стула и улыбнулся. Нет, оскалился. И довольно пугающе".
"Я оставил санитаров присматривать за пациентами и вышел в коридор. Удостоверился в том, что он пуст, и позвонил директору психбольницы, из которой к нам перевели Бойко".
Запись телефонного разговора тринадцатого января с 11:16 по 11:18 утра.
[Начало разговора]
Доктор Самойлов К.Н.: Алло.
Доктор Райкин М.И.: Здравствуйте, Константин, я по поводу Бойко Владимира.
Самойлов: О, Михаил, приветствую. А что не так с Бойко?
Райкин: Он и у вас вел себя так же вызывающе?
Самойлов: Вызывающе? Что вы имеете в виду?
Райкин: Он все время настраивает моих пациентов на бунт. Нет, это слово не подходит... Не на бунт, а... Бойко пытается, так сказать, "вразумить" больных, объясняя им, что докторам на них наплевать. У вас было то же самое?
Самойлов: Нет, Бойко вел себя все время тихо. Всегда сидел в стороне от остальных пациентов.
Райкин: Быть такого не может... А его реакция на ошибки в...
[Конец разговора]
"Связь резко оборвалась. Я сразу попробовал перезвонить. Не вышло. Абонент недоступен. Ну и... решил я снова перевести Бойко в одиночку. Подошел к двери в зал, открыл и увидел такую картину: пациенты ходят по помещению и занимаются своими делами, стулья разбросаны, на полу, опираясь на локоть и прижав к глазу лед, лежит санитар Курильев, из его носа течет кровь, санитара Валова не видно.
Я подбежал к Курильеву и спросил, что случилось. Он сказал, что, как только я вышел, Бойко начал приставать к Булькину и они с Валовым решили его успокоить. Как только санитары подошли, Владимир молниеносно поднялся, взял стул и швырнул в Валова. А Курильеву сделал два удара по глазу и носу. Санитар отключился, пришел в себя на полу, пакет льда лежал на груди, связка ключей куда-то делась, а через полминуты в зал вошел я.
Мы пошли звать на помощь. Каково же было наше удивление, когда мы увидели, что никого из персонала не было на своих местах, в коридорах даже пациенты не ходили. Еще мы обнаружили, что главный вход заперт. А одна из нескольких связок ключей была перед обмороком только у Курильева. Хотя и у меня должен был быть ключ в кабинете, но и он тоже исчез.
Вскоре Бойко мы нашли, держа у горла Валова кухонный нож, он проговорил: "Быстро дайте мне есть!" Я поначалу не понял, что он хочет: "Успокойтесь, Бойко, что вам надо?" - "Дайте мне поесть!" - "Хорошо-хорошо, пойдемте".
Нас учили, как действовать в подобных ситуациях, поэтому, когда мы его отвели на кухню, то спокойно обезоружили. Он тогда отпустил Валова и принялся за еду. Ввести успокоительное Бойко не составило труда".
"И что нас потянуло после этого сделать операцию?.. Нет. Я все равно уверен, что это было самым верным решением. Хоть Бойко и оказался сотрудником внутренней разведки... Хм... Нет, это никак не меняет моего мнения. Не знаю, зачем его отправили к нам в больницу, он ничего не нашел, ничего нового не узнал, но наделал столько шуму..."
"После того, как Бойко был связан, мы с Валовым и Курильевым присели отдохнуть. Разговаривали о Бойко. И тут Валов вспомнил о старых инструментах, которые мы нашли в подвале больницы. Не знаю, откуда они там взялись, больница старая, там и не такое, думаю, можно найти... Инструменты для лоботомии. Разговор подошел к обсуждению, а не сделать ли Бойко эту операцию. Каждый сотрудник психиатрической больницы, думаю, мечтает о таком... Тем более, что я когда-то разбирался в нейрохирургии по книгам... Все согласились, что это лучший выход из ситуации".
"Мы отвезли Бойко в подвал на каталке, он на тот момент проснулся, поэтому брыкался, ругался, пытался что-то сказать о том, что мы не знаем, кто он на самом деле".
"Подсоединял присоски к голове Бойко санитар Курильев. Он же и нажал на кнопку электрошока. Бойко потерял сознание".
"Операцию проводил я. Невообразимое ощущ... Не думаю, что стоит описывать весь процесс".
"Вскоре после окончания операции, сверху донесся топот, и в подвал ворвалось с десяток ваших людей, нас повязали, сказали, что мы обвинены по статьям: "Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью" и "Незаконная медицинская деятельность". И вот, я здесь, вам даю показания. Дал. Это все".
Судебное разбирательство двадцать четвертого января 1998 года.
- Подсудимый, вы клянетесь говорить правду и только правду?
- Клянусь.
<..>
- Господин Райкин, вы знали до проведения операции, что Владимир Александрович - сотрудник госслужбы?
- Нет.
- Говорил ли вам Владимир о том, что он является сотрудником некой госслужбы?
- М-м... Нет.
- Клялись ли вы говорить правду и только правду при даче показаний?
- Клялся.
- Вы следовали своей клятве при даче показаний?
- Хм... Да, конечно.
- Господин судья, у нас есть опровержение показаний подсудимого. С вашего разрешения...
<..>
- В ухо потерпевшего был внедрен чип связи. Предлагаю всем присутствующим послушать записи.
Аудиосообщения Владимира Бойко, отправленные в ГРУ.
04.01.1998 11:21
Только я зашел внутрь, как меня перевели в одиночку. Навел им тут шуму. Ничего подозрительного пока не замечено.
04.01.1998 19:42
Кинули в камеру миску какой-то баланды. Половина расплескалась по полу. Отменное обращение с больными.
04.01.1998 19:50
Нет, есть я это не буду. Как такое вообще возможно есть без отвращения.
05.01.1998 08:56
Не выпускают.
05.01.1998 16:17
Передайте там привет моей любимой. Эй, Катька, я скоро вернусь, не волнуйся!
05.01.1998 19:38
Снова баланда. Кормят раз в день. Попробую съесть.
05.01.1998 19:45
Нет, не получается, меня тошнит даже от вида тарелки с этой жижей.
06.01.1998 11:32
Выпустили. Райкин сказал мне, что лишит еды, если я сделаю что-нибудь подобное той выходке. Снова немного пошумел. Заметил, что доктор любит смотреть на пациентов с раздражением и даже отвращением. Сегодня я атаковал своим методом критикана. Мне понравилось.
06.01.1998 19:30
Баланда... Баланда... Съел.
08.01.1998 16:44
Уже два дня не выпускают... Болит голова, попросил таблетку - отказали.
09.01.1998 19:56
Этот суп... Фу! Дайте мне жареной картошки! Да... Картошечки с колбаской... нет... с жареной курочкой...
10.01.1998 17:31
Когда они меня выпустят! Я видел клопа! Представляете?! По матрасу клоп пробежал! Антисанитария!
11.01.1998 19:46
Похоже, я привык к этому супу.
12.01.1998 20:19
Кто-то открыл окошко в двери и пристально смотрел на меня в течение минуты, а потом сказал, что меня завтра выпустят. Фух... Выпускают. Все, завтра последний день. Завтра я им устрою. Завтра я разыщу эту штуковину. Завтра все станет на свои места.
13.01.1998 06:12
У меня дурное предчувствие. Думаю, это от плохого питания. Проснулся пораньше, чтобы отправить жене и детишкам сообщение. Эй, любимые мои! М-м... Как же я вас... Как же... Поскорей бы оказаться рядом с вами...
13.01.1998 10:46
"Чего это ты у себя за ухом чешешь, а?" - "Ахах, ушко чешется, да?"
Похоже, они отключили запись.
"Ты кому это говоришь?!"
Своему воображаемому другу, не беспокойся.
"Что значит, не беспокойся?"
Это значит: заткнись, бугай.
"Э-э... А ну-ка!"
13.01.1998 11:03
Санитар Валов захвачен, пригрозил ему ножом, тот рассказал об инструментах. Они в подвале больницы. В связке, что я взял у Курильева, ключа от подвала нет. Жду Райкина и санитара. Все идет по плану. Хех, и быстро же вы вывели персонал.
13.01.1998 11:19
Быстро дай мне ключ!
"Успокойтесь, Бойко, что вам надо?"
Дай мне ключ от подвала!
"Ключ от подвала? Зачем же он вам?"
Я его зарежу, давай ключ сюда!
"Хорошо, вот... лови!"
13.01.1998 11:27
И ловко же он меня обхитрил, поганец... Когда я словил ключ, Валов вырвался из захвата и... трое против одного, даже мне не удалось справиться... Запускайте людей. Я связан, они о чем-то говорят в противоположном углу кухни.
13.01.1998 11:32
Куда вы меня везете?! Я сотрудник главного разведывательного управления Российской Федерации!
"О, как завернул".
При мне нет удостоверения, но сейчас сюда ворвется отряд ОМОНа, и вам будет несдобровать!
"Ага-ага. Отряд ОМОНа. Аххаха!" - "Ждем не дождемся твоего отряда".
Я не шучу! Эй... Что это такое?! Это и есть те инструменты?! Нет!
"Откуда он знает?" - "Да не задумывайся, ну что, к делу, коллеги".
Отлепите это от меня! Нееееееееет! Нет! НЕТ! Катя... Сашка! Ванечка!.. Нет, помогите, неее...
- Это последняя запись. Чип вышел из строя, так как подсудимые применили электрошок.
<..>
- Присяжные заседатели и судья удаляются из зала для принятия решения.
***
Бойко Владимир Александрович до сих пор лечится в психиатрической больнице им. Самойлова.
Его семье отправляется ежемесячное денежное пособие.