Каждый человек, отдавший другому свой орган, совершает минниподвиг Христа.
(Какая - то речь Папы римского Иоанна Павла II, в 2003 году).
... Не обязательно так будет, но это возможный вектор будущего современной человеческой цивилизации.
Вектор будущего.
Легкий хлопок по кнопке - колокольчику, и электронный писк, оборвался на самой противной ноте. Пальцы помяли веки, подергали брови и коротенькая утренняя вялость пропала. Андрей отбросил одеяло.
Вдо-о-ох, - лёгкие растянули рёбра, как тросы аэростата.
Ха-а! - выдох вихрем пронесся по комнате. Занавеска у дальней стены взметнулась под потолок.
Андрей пружиной выскочил из кровати. Жесткий рыжий палас, скорчился под ногами. Андрей наклонился поправить, и, не удержавшись, встал на руки. Вытянулся в струнку. Замер, ощущая радостно напружившиеся мышцы плеч и спины. Дрыгнул ногами и одним рывком вернулся на ноги.
Термометр кондиционера подмигнул оранжевой цифрой +18. Чуть свежо и лишь слегка бодрит, но датчик пульсирует 18... 18... Дескать, опасность! Опасность, лютый мороз! 'Хорошо родители по утрам больше не заходят. Холодище в комнате, холодище в комнате...! Ы! А потом нудные обещания простуды, бронхита и прочей ерунды... Вообще, хоть волком вой!'. Андрей сжал кулаки, серия ударов засвистела в воздухе. Хук, свинг, апперкот!
- И! Не докажешь! Даже довод! Что болел в последний раз! В детстве гриппом!
Будильник спокойно слушал резкие выкрики под боксерские движения. Андрей потянулся сомкнутыми руками и всем телом к потолку, суставы тихо хрустнули и расположились лучше. Неровные снежно - белые зубы сверкнули в неожиданной улыбке. Вдруг, кровь бросилась в лицо, Андрей воровато оглянулся, не видел ли кто его мальчишества.
'Вокруг столько боли и страданий, а мне, видишь ли, потягиваться приятно. Никак совладать с собой не могу. Руки - ноги по утрам, словно действуют сами. Криком требуют движений. Тридцать лет, а прыгаю, все как маленький'!
Андрей деревянной походкой прошел на кухню. Посмотрел в маленькое зеркальце, и попытался зафиксировать гримасу равнодушия и скрытой боли. Но отвешенная челюсть и пустой взгляд дебила с первого этажа были явно чем то не тем. Он фыркнул и повернулся к кофеварке. Щелкнул включатель, и толстый белый кувшинчик прилежно затрясся.
- Молодец, старушка, - похвалил он агрегат, - сколько лет ты уже жуешь для меня зёрна! Хоть бы еще столько продержалась!
Кофеварка, словно обрадовавшись похвале, взвыла громче, кашлянула и перешла в режим приготовления напитков.
Пакет вермишели быстрого приготовления улёгся в тарелку. Андрей посыпал его из мелких пакетиков приправами. Капсулы обязательного антибиотика к вермишели, полетели в мусор.
Под струей кипятка из вечно нагретого титана, макароны быстро развернулись ловкими червячками. Казалось, еще немного, вообще вывалятся из миски и расползутся по щелям.
'Солиднее надо держаться! Что значит медленнее, плавней, заторможеннее! - подумал Андрей жизнерадостно заработал любимой полусогнутой вилкой. Большинство людей, содрогнулось бы увидев, как быстро поглощается масса. Ни тщательного пережевывания, ни листочка зелени. Увидев, что ест синтетическую вермишель, самые нервные попадают в обморок, а оставшиеся на ногах крепыши рухнут рядом, коль узнают, что ем без антибиотиков, и стимуляторов пищеварения.
Пять быстрых глотков освободили красную пластиковую чашку. Андрей взялся за джинсовый костюм, радио от выхода забубнило бесплатную метеослужбу. Ну конечно же, болезненные кары, от сегодняшней сырой ветреной погоды и рекомендации порошков и пилюль на сегодняшний день.
Он привычно свистнул - брелок ключа издевательски заверещал со столика.
- Да что это такое! Ползает он что - ли!
Андрей мелко просеменил на каблуках обратно. Звуки вновь запищавшего будильника вытолкнули из квартиры.
- Второй писк, оптимальное время выхода из дома. Сам установил, но что-то все-таки забыл. Широкая десница почесала затылок, и через пару секунд хлопнула по лбу.
- Все время забываю надеть куртку и шапку. На улице всего плюс десять, подумают еще чего. А в особенности этот козлячий сосед справа! В прошлом году даже настоящий донос написал! - Андрей криво усмехнулся, облачаясь в ненужную одежду, - Не просто так донес, а со знанием дела, по всей форме. 'Такой то такой то', - думал он, прыгая через три ступеньки. 'Чтобы получить больничный', - прыжок еще через четыре. 'Ходит в холод в легкой одежде', - поворот и на серую слякотную улицу.
'Забавнее всего, как начальник отреагировал. Он желудочно-кишечный язвенник, волнение противопоказано. Он долго и нудно расспрашивал о жизни и лишь бросал короткие взгляды глубоководной рыбы, со дна толстенных стекол очков. Ну, чего бы с начальством за жизнь не поговорить. Тогда еще подумалось, что психолог сказал установить доверительные отношения в коллективе. Казалось так, правда, лишь поначалу, пока тот не заговорил об отпуске. Помнится встал тогда, походил молча, поглядел в окно, и напряженно выдал:
- Болеть ты, Андрей Андреич, почему-то никогда не болеешь, но специально заболевать не нужно, - и брякнул по столу бумажонкой соседа. Кривая красная подпись, число, имя. Да, сосед настолько был уверен в своей правоте, что подписался.
- Заявление, не анонимка, а в десять раз более весомый документ. Так что отреагировать я обязан, - объявил тогда начальник.
Андрей попытался объяснить, что при плюсовой температуре, вовсе не обязательно кутаться в тулуп, ватные штаны, и десяток свитеров. Не убедил, не нашел слов. Начальник поначалу недоверчиво хмыкал и подёргивал глазом. Лишь, когда по лицу побежали багровые пятна, и он кривясь разжевал толстую зеленую таблетку, Андрей догадался откланяться. Все равно при очередном повышении зарплаты, его 'забыли' внести в список. Можно в принципе понять беднягу. Язва болит, а тут еще приходится нервничать со странными сотрудниками.
Соседа понять тоже можно. Он на пенсии с 10 летнего возраста, и человек особенный, как он о себе гордо говорит. Целая куча фобий он боится перьев, мышей, вилок, собак, гололеда, людей говорящих шепотом, микробов и еще черт знает чего.
Пугается по настоящему, до судорог и падения в обморок, пока никто вылечить не может. Понять можно..., но так бы и надавал по морде, козлу!
До работы только пешком. Хмурое небо, может пролиться холодным дождичком, но идти всего полчаса. Автобус дольше прождешь, да и из-за пробок едва ли быстрее приедешь. А противнее намного. С месяц назад, подошел случайно к приходу автобуса, и не подумав, вскочил в приглашающе оттопырившуюся дверцу.
Что зря так поступил, понял только, когда стиснули со всех сторон. Одутловатая бабка, прямо в подбородок дышала гнилью, выпучивая глаза и с трудом всхлипывая при каждом вдохе. Казалось, еще немного и из всех пор ее жирного тела полезет какая-то гадость. Над плечом завис нос тощего мужчины, длинный, в багровых прожилках. Вместе с сиреневыми мешками под глазами, нос говорил о запущенном циррозе печени. Ну а густой алкогольный перегар, выливавшийся сквозь гнилые зубы, докладывал, что ему наплевать. Кто-то неудержимо чихал за спиной, раз, за разом обдавая шею мелкими брызгами. Люди в автобусе привычно покряхтывали и покашливали, создавая мутную волну отвратительных запахов и звуков. Тьфу!
Андрей, задумавшись, пошёл пружинистым, размашистым шагом. Но, наткнувшись, на острый завистливый взгляд семейной пары инвалидов в колясках, смешался. Подбежал помочь, полагая, что они собираются спуститься по съезду через дорогу.
- Мы пока еще сами в состоянии! - жёстко заявила женщина. Мужчина прожег Андрея молнией ненависти из глаза, не прикрытого бельмом, и медленно-медленно покрутил колеса вдоль бордюра.
- Извините, извините. Мне просто показалось...
- Крестятся, когда, кажется! - победно гаркнула женщина, и поскрипела колесами, вслед за мужем.
Андрей, опомнившись, привычно ссутулился, убавив сантиметров пятнадцать от своего баскетбольного роста. Полусогнутые ноги, зашаркав, поволоклись по серому мокрому снегу. Взгляд сквозь всех, вниз и безликая толпа, бредущая по делам, увеличилась на одного человека. У Андрея даже заболело вроде что-то, как у всех.
Взгляд привычно цепляется за назойливую рекламу ярких плакатов, подтверждающих слоганы, набившие оскомину уже в телевизоре: 'Покупайте поливитамины 10 плюс! 10 плюсов вашему здоровью!', 'Волосатая головка, меж зубов шныряет ловко. Автоматическая супер - щетка, вычистит всех опасных микробов, из самых недоступных мест вашего рта!' 'Носин - если заложен нос!' 'Налей скорей Антигастритине, коль забурчало в животине!' 'Потребитель никотина, не подохнешь, как скотина, если ты вдыхаешь дым, и глотаешь никомин'! 'Антипохмелин - пей водки сколько сможешь, похмелье не встревожит'!
Андрей нырнул в переулок, мимо зубоврачебного, к зубопротезному. Голова невольно втянулась в плечи. Чтобы срезать дорогу, пришлось прошмыгнуть под огромной, угрожающе разинутой белозубой челюстью. Это медленно вращающееся чудовище, висит как раз между вывесками, зубников. Видно владельцы скинулись.
Невзрачная вывеска ресторанчика, 'У нас', повисла зеленоватой дугой над затемненными стеклами. И рядом подмигивает ярко красными ломаными буквами вывеска ларька, 'Костыли'. Возле него, как обычно, толпится ковыляющий народ. Хрупкость костей болезнь частая. Одно окошечко выдает в аренду, второе принимает. Приметное место.. Всему городу известно, что 'хорошо погулять в костылях', значит нажраться в ресторанчике. Теперь, не забыть бы, сестре и племяннице инсулина купить, вроде вот в этой аптеке не синтетический. Но это уже на обратном пути, сейчас на работу!
Андрей шмыгнул в широкую двустворчатую дверь, верх которой крупными синими буквами заклеймён надписью 'БОЛЬНИЦА'.
- Опаздываешь!!! - выкрикнула медсестра, на проходной и проткнула привычно злым взглядом. Будто он на нее работает, и опоздал на полдня. Ну, ничего, вежливо улыбнемся. Не стоит говорить, что у нее часы спешат. Иначе непременно последуют нервные выяснения отношений. Может она сама специально подводит, чтоб поругаться всласть. Ее можно понять, развлечений никаких, все-таки врожденная лейкемия, на государственных препаратах лишь существует. Работает и лечится в нашей же больнице, профсоюз с трудом выбил для нее две ставки, вахтер и гардеробщица.
'Уф, наконец, пришел. Вот, они, милые, спокойные коматозники. Сеть больниц фирмы 'Поживи еще и еще!' накрыла всю планету. В свое время хорошо потрудились основатели, добившись запрещения всеми правительствами мира эвтаназии. Настырность постоянно крутящейся в телесериалах идеи, о постоянном оживлении, впавших в кому людей, тоже их рук дело. В фильмах, со стопроцентной уверенностью можно было прогнозировать, если персонаж впал в кому, то он из нее обязательно выйдет. В жизни, такое бывает едва ли у десяти процентов. Да и из тех процентов, большинство выходит растениями. Юридически, не подкопаешься, действительно некоторые оживают. Так что, вы платите, платите, 'шанс вернуть к существованию тех, кого вы любите, есть'.
Андрей перебирал привычные мысли, автоматически проверяя все системы. Надежные приборы показывают у всех стабильность и норму. Искусственные легкие, печени, сердца и почки, хлюпают, чавкают, сипят и вздыхают. Механизмы, напичканные электроникой, старательно поддерживают существование длинной череды неподвижных тел, заполнившие все палаты спецбольницы. Монитор пестрит информацией о состоянии пациентов, рекомендациями и назначенными процедурами.
В конце списков, мигают зелеными огоньками графы цифр, оплаченных процедур и назначенных лекарств. Андрею остается только выполнить, действия рекомендованные компьютером. Разумеется, оплаченные действия. Образованный врач нужен лишь для контроля сетевых сбоев, до сих пор по неведомым причинам происходящими. Во всех спорных случаях, рекомендуется посылать запрос на подтверждение. И посылал, посылал...
Руки делают привычную работу, распаковывают и распределяют лекарства, протягивают капельницы, глаза периодически снимают данные с экранов, все дублируется, копируется, вносится.... Обычная рутина, и мысли переключились на образ Леночки - прелестного воздушного создания. Маленькая белокурая фея с голубыми озерами доверчивых глаз. У Андрея всегда горло перехватывало от нежности, при взгляде на это неземное существо. Как она всегда неторопливо и гордо, шла по коридору больницы, плавная и бесшумная, как тополиный пух. Казалось, молоденькая принцесса наносила благотворительный визит больным. На глаза навернулись слезы, вспомнил, как она украдкой пользовалась ингалятором, всегда умудряясь сдерживать приступы астмы до ближайшего поворота. 'Спросил как-то раз, зачем за поворот постоянно бегает, ведь при астме естественно пользоваться ингалятором' Она с нежным удивлением ответила: 'Как, я, врач, могу показать больным, что болею сама? Какое у них может быть ко мне потом доверие?' Как-то она заснула и не проснулась, лишь губы тронуло синевой, и осталась на них виноватая улыбка, как последнее: 'Прости. У меня еще врожденный порок сердца...'
Андрей прижал к глазам основания ладоней, сдерживая слезы. 'Вот ведь, запала в душу, малышка, а ведь уже пять лет прошло'. Он встал, энергично потер лицо, и вышел в комнату отдыха.
Ароматные облачка выплывают из вежливо приподнявшей крышечку кофеварки. Мягкие зеленые диванчики в тщательно продуманном беспорядке. За толстым стеклами аквариума - стены, мигают взад - вперед, разноцветные рыбки.
- Кофе в этой больнице, кроме меня здоровье позволяет только одному человеку! - радостно воскликнул Андрей.
Доктор Сергеев, повернул огромную косматую голову. Толстые губы обозначили улыбку.
- Здравствуй, аспирант.
- Здорово, наставник. Что-то давненько вас не видать! Не знал бы крепости вашего здоровья, спросил бы 'Уж не приболели ли'? - Андрей взял пульт, и, попрыгав по каналам, быстро нашел новости. На новостях, по крайней мере, нет рекламы.
- Приболел. Сын у меня родился, - угрюмо заявил он.
- Да вы что! Поздравляю, значит, пятидесятилетие решили отцовством отметить! Значит, дожала молодая жена. И где теперь ваши заявления, вроде 'не хочу множить разлагающуюся цивилизацию гнилого человечества'? Ведь все-таки решились!?
- Да, эксперимент, если хочешь, поставил. Я то на здоровье никогда не жаловался, поэтому вероятность, что ребенок будет относительно здоровым, была достаточно велика.
- А, почему была?
- По кочану! Жену пришлось держать с 4 месяца беременности, на аппаратуре. А, когда наконец родила, ребенка пришлось тотчас поместить в адаптационную камеру. И у него уже диагностировали кучу врожденных болячек. И ведь сам потихоньку провел анализ ДНК, действительно ребенок от меня. Не понимаю!
- Чего тут непонятного? Сейчас 95 процентов женщин так рожают, а детей всех в герметичные, растворные камеры. И тогда еще не все выживают. Это обычно и привычно.
Вдруг Сергеев насторожился, взял пульт, прибавил звук. Во весь экран солидный человек в красивой мантии. В уголке экрана повисли слова 'Папа римский Иоанн Осип 2 ', в другом замахала руками обязательная сурдопереводчица.
- Я восхищаюсь людьми, предоставляющими нуждающимся больным свои внутренние органы. Моральные качества современного человечества высоко вознесли его над животным началом. Одухотворенность современников, проявилась вследствие следования великому учению Христа. Каждый человек, отдавший свой орган другому человеку, совершает минниподвиг Христа, отдавшему свою жизнь за все человечество. Я благословляю этих великих людей!
Экран моргнул, и благообразная седая голова Папы римского, сменила красотка в минниюбке, рассказывающая о сюрпризах погоды.
- Где только таких делают, - глухо пробубнил, Сергеев, уменьшив звук.
- Анимация... Зачем вы звук на Папу римского прибавили?
- Да, ничего. Я ведь теперь тоже этот... Миннихристос. Только в Библии вроде, око за око, а я око за деньги, - доктор вздохнул, и вдруг вытащил левый глаз из глазницы. Задумчиво прокатил вокруг пульта по столу. Андрей поперхнулся и, как завороженный уставился на протез.
- Процедуры с женой и сыном дорогостоящие. А, что же делать, ведь живем для детей. Авось, теперь мне бог зачтет, и следующий ребенок будет здоровым. Да, и вообще, сейчас роскошь иметь два здоровых глаза, когда столько неизлечимо слепых, - Сергеев поежился, встал, и, смущаясь чему-то, затолкал глаз обратно. Раскрашенный шарик, встал немного криво, и косил, придавая солидному доктору придурковатый вид.
*******
Что-то не так. На душу давит тяжёлое чувство утраты. Но, что? Все вокруг так естественно, и с детства привычно...
'Говорят, что если ощущаешь, что ты один прав, а все вокруг не правы, то пойми, в действительности не прав именно ты', - Андрей повторил несколько раз, однако легче не стало. Смутное чувство лишь усилилось. Не оформленное в слова, оно сдавило горло, перехватило дыхание. Андрей врезал кулаком в стену, коротко взвыл - резкая боль в разбитых кулаках, помогла стряхнуть наваждение.
Ночью вернулся навязчивый сон:
Андрей твердо шагает по длинному коридору. Собранный, спокойный, четко знающий, что делать. Под ногами поскрипывает солома желтых циновок - татами. На стенах ковры сверкают всеми цветами радуги. Тонко выписаны: Фудзияма, сакуры, сады, иероглифы... В боковых проходах, кланяются, скромно улыбаясь в пол, раскосые девушки. Кимоно перчатками облегают их стройные тела. Тяжелый доспех привычно давит на плечи, полы длинного кафтана тяжело хлопают по бёдрам нашитыми стальными квадратами. Ладони на рубчатых рукоятках двух мечей, привычно придерживают, норовящие ударить по ногам ножны.
В широком низком зале грозный правитель. Поблескивает серебряной вышивкой черный халат, лохматые брови сошлись на переносице, на лице свирепая гримаса. И круг внимательных глаз самураев. Андрей поклонился и сел в центре скрестив ноги. Белый мраморный пол холодный, но окна дует знойный ветерок. В зале нежно позванивают колокольчики, колышется пурпурный шелк занавесок. Андрей аккуратно расстелил на полу чистую тряпицу. Упер левую ладонь, с растопыренными пальцами. Кинжал упёрся в камень пола. Хрусть! И мизинец, брызнув фонтанчиком крови, остался на тряпице. Скулы свело, от резкой боли, на челюстях ощутимо вздулись желваки. Андрей, быстро перетянул обрубок петлей шнура, завернул отрубленный палец в ткань, и с поклоном подал властителю
- Прости, сёгун.
Брови властителя слегка приподнялись, отчего лицо сразу подобрело. Он величественно кивнул, и тяжело вздохнул, принял мизинец обеими руками.
*******
Холодный пот, после этого сна - обычное дело. Но сегодня Андрей проснулся, четко зная, что делать. События последних дней, наконец, заставили решиться. Он собрался с духом и поехал в центр трансплантации органов.
Через несколько часов, лежал в светлой чистой палате, и несмотря на тянущую боль внутри, ощущал себя чисто и светло. С души спал огромный камень. Да, одну почку вырезали, но она поможет выжить человеку, у которого вообще почки отказали. На банковский счет Андрея поступила кругленькая сумма, но важнее было ощущение слияния с обществом. Наконец - то Андрей перестал ощущать гнетущую постоянную виноватость. Два укола обезболивающего со снотворным и он заснул со счастливой улыбкой.
Вновь качается знакомый коридор дворца сёгуна. На этот раз Андрей идет гордый, уверенный, ощущая повысившийся статус в обществе. Правитель вежливо наклонил голову на поклон вошедшего. Жестом пригласил присесть. Андрей с достоинством уселся, приготовился слушать.
Однако тот вдруг грубо, как злодей в дешевых китайских боевиках захохотал:
- Уа - ха - ха - ха! Ха - ха - ха - ха! На кой черт, мне твой палец! - он швырнул в Андрея мизинец в тряпочке.
- На кой чёрт мне ваши пальцы! - правитель вскочил, схватил громадный плетеный короб, отбросил крышку и опрокинул на Андрея. Жутко пахнуло дохлятиной и по голове застучали разлагающиеся костяшки, кисти рук, ступни. Бесформенные лепешки сердец, печеней и почек. Засохшие окровавленные тряпицы, коричневыми молями разлетелись в стороны. Синие и зеленые мухи грубо жужжа наполнили залу и на коленях закопошились толстые опарыши....
- А-а-а!
Белый потолок палаты крутится колесом. Перед глазами вспыхивают световые пятна, внутри невыносимо болит. На крик подскочил дежурный врач. Бросил взгляд на показания приборов, и четко вколол укол в вену.
- Лежите спокойно, сейчас полегчает. Если хотите, поставим капельницу. Я знаю, вы тоже врач, и понимаете все процессы происходящие сейчас в вашем организме. Если хотите, можете дать какую-нибудь рекомендацию...
- Как врач, врачу, скажите, моя почка помогла кому-нибудь выжить?
- Какая разница, - удивился дежурный, - банковский счет ведь пополнился.
- Моя почка, помогла человеку?
- Могу узнать, - врач, и забегал по клавиатуре пальцами.
- Та-а-ак. Пересажена Котомазенко Евгению Петровичу. Да, наверное, помогла. Он прожил еще три часа, после пересадки, правда, не приходя в сознание. Ну, да у него уже такой букет болячек был, что почкой больше, почкой меньше, все равно бы уже загнулся. Все-таки пятьдесят шесть лет в современной жизни, уже весьма почтенный возраст. Да вы не переживайте так, - испугался дежурный, увидев позеленевшее лицо Андрея, - вы же понимаете, это бизнес.
Андрей уже не слышал, проваливаясь в сон, перед глазами участились вспышки, откуда - то из немыслимой дали, послышался рев океана, хохот сёгуна, и крик одинокой чайки... И низкий голос, отдающийся в костях черепа, резонирующий в зубах сказал.
'ПОСЛЕДНИЙ ЗДОРОВЫЙ ЧЕЛОВЕК ЗЕМЛИ. ПОСЛЕДНИЙ ЗДОРОВЫЙ ЗЕМЛЯНИН. БЫЛ. БЫЛ. БЫЛ'.