Всем привет. Зовут меня Веслун... ну, это не настоящее моё имя. Конечно, раньше оно было у меня нормальное, Гарлий Перович, но сейчас все звали меня Веслун. Прозвище прилипло ко мне сразу, просто я был единственным остроумным человеком у "Орлов" и с помощью своих шуточек приобрёл у них репутацию юмориста. Разумеется, никто точно и не помнил, что означало это слово, это забылось с течением времени, но многие отчего-то считали, что в нём заключается понятие одновременно смешного и уважаемого человека.
Я обвёл взглядом ту захолустную комнату, в которой мы с Реккой, Арлдом и Гремучкой жили уже несколько лет. Это была одна из комнат нежилого одноэтажного дома, со странной табличкой у входа - "ЖЭК". Лично мне она ровным счётом ничего не говорила, но многие рассказывали, что Раньше многие произносили это слово с неприязнью. Странно, ведь ничего плохого в этом здании не было. Помню, когда мы первый раз его обыскивали, думали, что найдём кучи трупов в подвалах, какие-то орудия пыток, радиактивные отходы... нет, ничего такого не было. Только бумажки, старые, пожелтевшие от времени и излучения. Очень много бумажек. Мы не нашли им иного применения, как подтираться.
Наверное, это покажется странным, но я не прирождённый "Орёл". Ну, то есть я родился не в Городе. Я родился в... прибежище... сейчас мне об этом даже стыдно говорить, но... от прошлого же не откреститься? Я, по правде говоря, не помнил своих родителей, как, впрочем, и многие другие, родившиеся в своих прибежищах. Моя мать умерла умерла сразу после моего рождения. Это были последствия вредоносного излучения, оно проникало даже через толстые металлические стены прибежищ. Поэтому поколение людей не возрастало, что-то в радиации повлияло на наши гены и теперь женщины рождали лишь по одному ребёнку, а сами после этого умирали. Без мучений, просто сердце отчего-то прекращало биться. Как будто мозг давал ему приказ - "Остановись и не работай больше никогда!"... Дерьмо собачье.
Как я понимаю, отец растил меня ещё некоторое время один. А потом ушёл. Просто вышел и не вернулся. Я остался в прибежище один, с запасом еды, воды, очистителем воздуха и компьютерным коммуникатором. Не знаю, как я провёл несколько лет один, наверное, что-то было подмешано в воду или еду, чтобы я забывал прошедшие дни. Иначе я бы просто спятил от одиночества. Да... не знаю, сколько так можно было продолжать жить, но вдруг однажды заработал коммуникатор и из старинных динамиков раздался металлический голос, несколько перебиваемый помехами, но говоривший столь чётко, что все слова были предельно понятны:
-Гарлий Перович, вы приглашаетесь для занятий в школу Љ1748. Сегодня будет разблокирован входной шлюз и шкаф с номером 6 на дверце. Из него вы можете достать карту с подробными указаниями пути до школы и оружие, припасенное специально для вас обществом. Зуммер, встроенный в коммуникатор, издаст звуковой сигнал, когда настанет время отправляться к школе. Поздравляем вас м принятием в общину Людей и с первым сентября.
И я пошёл в эту школу. Не буду рассказывать вам об этом нудном и совершенно не нужном в наше время процессе, называемым образование. Скажу лишь то, что я не мог учиться как другие, отставал по всем предметам, не мог решить даже саамы простые задачки, знания упорно не желали оседать в моей голове... Это они так думали, а на самом деле я просто этого не хотел, потому что не видел в этом ровно никакого смысла. "Ты должен учиться, чтобы получить много знаний и престижную профессию" - говорили они. Какую профессию? Последние профессии, которые остались в этом мире - живой или мёртвый! А профессию живой я получил уже в любом случае. Я не хотел следовать их глупым правилам, за что и поплатился. Я не вписывался в их систему, за что они меня и выгнали. Не то, чтобы я был изгнан с помпой и шумом, нет, просто ни одна автоматическая дверь больше никогда не открывалась передо мной. Мой дом, школа, редкие прибежища других людей... Всё это стало недоступно для меня. Я остался без средств к существованию, только несколько учебников и шестизарядный кольт, в котором кончились патроны. Мне в первый же день пришлось всадить их в какую-то тварь, которая попыталась закусить моей ногой. Я даже не знал, что мне делать. Я остался один, не зная, как мне прожить. Некоторое время я шлялся по пустым многоэтажным домам в поисках еды, но ничего не находил. Тогда, скорее от отчаяния, я решил сесть на месте, и ждать, пока что-то случится, или просто дождаться своей смерти. Но мне повезло, на меня наткнулась странствующая группа "Орлов", они искали в домах еду и каие-то интересующие их учёных вещи. Тогда же я и узнал, что "Орлы" никакая не преступная группа дикарей, а просто люди, имеющие такие же научные, литературные, военные познания, как и Люди, но которых из-за чего-то изгнали из прибежищ. А поскольку я тоже был изгнан, они не преминули завербовать меня к себе. Да я, в общем-то, и не был против.
Потом мы пришли в их штаб-квартиру, ну, такое странное место, где живут все главные. Меня познакомили с учёными, которые изучали историю прошедших поколений, которые искали пути лечения от радиации, которые изготавливали новые типы оружия. Мы жили как огромная семья, они приняли меня, и я подружился со всеми ими. Некоторое время мы с той группой, с которой я встретился в первый раз, ходили в поисковые походы, в этой группе я, кстати, как раз и познакомился с Арлдом, Реккой и Гремучкой. Потом я решил немного отдохнуть от таких походов, они были чрезвычайно изматывающие, поэтому я на некоторое время остался в штаб-квартире, поболтать с "Орлам", живущими там. От учёных, которые стали очень разговорчивыми, после того, как я поставил на общий стол бутылку водки, найденную нашей группой в одном из походов, я узнал множество интересных вещей. Некоторые из них казались мне бессмысленными, а некоторые ужасными. Я узнал, что в воду добавлялось специальное химическое вещество, заставляющее стираться воспоминания о прошедшем дне, а после сообщение коммуникатора о школе, состав вещества менялся, и эффект становился совершенно иным. Мне объяснили, что это должно было способствовать процессу взросления психики, эдакий психотропный наркотик, позваляющий перепрыгнуть переходный возраст.
Взрослея раньше, люди становились менее восприимчивы к эмоциям и более к вбиваемым знания. Но иногда этого не происходило, вероятно, виновата опять была радиация. Я, например, даже и не пытался воспринять образование, как должное. Учёные объяснили мне, что это и есть переходный возраст.
Какова же была причина всего этого? Банально. Ну, так сказали мне пьяные учёные, но мне это не казалось банальным. Это было отвратительно и гениально одновременно. Путём селекционного отбора создавалось новое поколение людей, умных, сильных, умелых, но холодных, безжалостных. Как мне сказали учёные, большинство которых уже были под столом, это уже даже не были люди. А точнее, их просто нельзя было назвать людьми, роботы, киборги, но только не люди. В них подавлялись эмоции, чувства... а какой же это человек, без чувств?
- Поэтому мы должны их ис...стреб...блять! - сплетающимся языком мне поведал саамы крепкий из учёных. Все остальные уже спали. - Они нелюди! У них нет любви, жалости, добра, умиления! Они - самый худший эксперимент! Они прокляты, но не знают этого, мы должны их уничтожать, ради нашего и их блага. - он выдохнул на меня перегаром в последний раз и шлёпнулся головой об стол.
***
Я обвёл взглядом комнату, Арлдон в обнимку с Реккой смотрели старый индийский фильм. Других кассет дли видика у нас не было, а что нибудь другое мы никак не могли найти. Очень странное кино, кстати, там у всех девушек на лбу какие-то странные красные точки, как от прицелов снайперских винтовок... Ну, это, наверное, обьяснило, почему они так странно танцуют.
Наверное это странно, что телевизор работает, ведь электричества то давно уже нет. Но в подвале "ЖЭКа" мы нашли старенькую динамо-машину, работающую на бензине. Ма поэкперементировали с парой контактов и теперь телевизор работал, только вонища от переработанного бензина была! Кстати, бензина у нас было навалом. Недалеко от нашего домика перевернулся бензовоз с полной цистерной этой фигни. Странно, что он от удара не взорвался.
Я отвернулся от уже целующихся Рекки и Арлда, и посмотрел не Грумучку. Она, как всегда, разбирала пистолеты. Её любимое занятие, должен признаться, она делала это идеально. Вот только собирать их заново приходилось именно мне, потому что она всегда путала детали от "ТТ", Desert Eagle, беретты и кольта. Я улыбнулся этой мысли, она подняла глаза от стола, словно почувствовав на себе мой взгляд, и подмигнула мне. Чёрт, так бы и смотрел, как она стоит, слегка нагнувшись над столом, положив одну руку на пояс. Жалко, что её лицо я видел не очень часто. Ведь мы почти всегда были вынуждены носить маски и очки. Пыль, радиация и отравленный вредными испарениями кислород, мать их за ногу.
Вдруг раздался треск ручного коммуникатора:
- Эй, всем в квадрате 2-б, у вас проводится операция по поиску двух... недочеловеков... - голос диспетчера произнёс это слово с нескрываемой неприязнью. - Можете подсобить нашим, если захотите, они у магазина "Хозтовары".
Я посмотрел на то, что осталось от наших пистолетов и глубоко вздохнул, опять придётся брать эти доисторические однозарядные ружья со штыками, которые нам пришлось украсть из музея. Просто нормального оружия не хватало.
- О, отлично, пойдём, поможем ребятам! - сказала Гремучка, весело потирая руки. Как и Река, в глазах обеих светилось предвкушение приключения. Сорвиголовы, мы Арлдом обожаем таких.
- Нет! - произнесли мы с ним почти хором.
- Вы останетесь здесь и соберёте пистолеты! - заявил Арлд.
- Да и к тому же это может быть опасно для вас. - заметил я.
Они, конечно, немного повозмущались для вида, но мы то понимали, что им лестно то, что мы беспокоимся и заботимся о них, и в конце концов они сдались. Мы скоренько с ними попрощались и, нацепив маски и очки, пошли к магазину "Хозтовары".
Мы уже отошли от "ЖЭКа" на десяток метров, как вдруг нас окликнули, это была Грумучка. Мы остановились, она бежала к нам с наскоро надетой маской и очками.
Как только она подбежала поближе, я захотел спросить, что случилось, но вдруг встретился с ней взглядом и потерял способность хоть что-то говорить. Некоторое время мы просто смотрели друг на друга, но потом, вдруг, она меня крепко обняла. Такого никогда ещё не было, я очень удивился, однако ответил ей взаимностью. Потом она отпустила меня и отступила назад. За очками в её глазах я заметил капельки воды.
- Что... что случилось? - Наконец спросил я.
- Ты... ну... поосторожнее, ладно? - попросила она, уже плача навзрыд. Куда делась та бесшабашная девушка, которой она была минуту назад?
- Хорошо, но что... - я не договорил, а она уже убегала обратно в "ЖЭК". Я посмотрел на Арлда. Если и у меня был такой нелепый вид, то выглядел я очень глупо. - Ты понял хоть что нибудь?
Через десять минут мы были на месте, там уже собралась небольшая группа наших. Все были мне знакомы, друзья. Мы успели только поздороваться, как вдруг...
Откуда ни возьмись раздались выстрелы. Я видел всё словно в замедленном времени, пули пролетали мимо меня, попадая в других, я видел, как одна пуля медленно впивалась в ногу Арлда. Странно было наблюдать за столь медленным полётом пуль, оседанием наших раненых на землю... Я отвёл взгляд туда, откуда, по моему, по нам стреляли и сразу же понял, почему всё столь медленно .Одна их этих долбанных пуль летела мне прямо в голову. Сначала я успел подумать, что это будет жутко больно, но спустя мгновения я уже лежал на земле с пулей во лбу. Я был ещё жив, как это ни странно. Я не чувствовал боли и мог осматривать то, что происходит вокруг. Мимо проносились эти недочеловеки, держась за руки. Странно, один из них, судя по фигуре, девушка... но ведь у них нет чувств? Может, они просто так быстрее бегают? Нет, похоже у них друг к другу достаточно тёплые чувства. Так что это, сначала мне лгали учителя, теперь лгут учёные? Значит, никому в этом мире нельзя верить...
Я вспомнил Грумучку. Как она там будет без меня? Ну, с Арлдом они не пропадут... Эх, только сейчас дошло, до дурака, от чего она разревелась перед нашим уходом...
Вспомнил про индийские фильмы. Теперь я стал похож на эту девушку, с точкой на лбу. Отчего-то показалось очень смешным это сравнение, и я попробовал улыбнуться. И у меня это получилось! Наверное, со стороны это выглядело забавно, двенадцатилетний улыбающийся жмурик, с дырой во лбу...
***
- Хм, ну, вот и всё! - я поставил точку и пробежался взглядом по тексту. Ну, вроде ничего.
- Что это ты делаешь? - спросила она, неожиданно зайдя в комнату.
- Ничего. - ответил я, вставая с пола и засовывая карандаш за ухо.
- А это что? - спросила она, с подозрением косясь на мою тетрадь. - Ты опять писал? И что, конец снова плохой?
- Э, нет. - ответил я, слегка покривив душой и заталкивая тетрадь ногой под кровать. В её положении таких вещей читать нельзя. Я кивнул на её слегка вздувшийся живот. - Может это не нужно? Можно ведь ещё отказаться, подумай, что с тобой случиться после родов...
- Ничего не хочу об этом слышать! Род не должен прерваться на нас! Всё, ты пиши, что хочешь, я спать пойду. - она вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
Некоторое время я стоял молча и думал. О том, что я только что написал на нескольких страницах всю правдивую историю нашего мира, о том, что мой ребёнок прочтёт это и поймёт, что нужно уйти от такого будущего любой ценой, о том, что моя женя умрёт ещё до того, как сможет увидеть своё дитя, о том, что и мне потом придётся уйти в Станцию Снабжения Прибежищ, чтобы там я был умерщвлен и из моего тела были извлечены те вещества, из которых будут изготавливать пищу для моего ребёнка, воздух для него, о том, что люди гибнут за пределами прибежищ просто так, без малейшей причины умирать, о том, как в этом мире все постоянно лгут, что всё будет хорошо, что жизнь наладится, когда в то же время каждый год количество людей, и без того невероятно маленькое, уменьшается ровно у три раза... Я посмотрел в окно и увидел мёртвый Город... И кто же мог создать такой ужасный, погибающий мир? Я со всей силы ударил кулаком по столу, потому что на ум сразу пришёл неприятный для всех ответ, объясняющий все ужасы и беды, ответ, на который всегда закрывались глаза, и до Катастрофы, и теперь, после неё. Люди...
И никогда для меня ещё фраза "Человек - это звучит гордо" не была столь нелепа...