Аннотация: Прежде чем в неуклюжем слоне искать виновника своих разбившихся надежд, обратись к зеркалу! Может быть ты увидишь его там!?
- Ну ответь! Ну хоть что-то,- не то простонал, не выдохнул Дан и взведённой пружиной выпрыгнул из кровати. Ухватив с пола посверкивающий безукоризненной белизной халат, он небрежно набросил его на плечи и принялся мерить быстрыми, нервными шагами спальную комнату своего фешенебельного особняка.
Опустошённая, погружённая в себя, Алина отсутствующе глядела перед собой и молчала. В голове воцарился хаос из обрывков мыслей, каких-то фраз, произнесённых любимым, всполохов воспоминаний и почему- то ко всей этой какафонии, сравнимой с пыткой, нарастающими, а потом уходящими в никуда волнами примешивался голос Эдит Пиаф. Отзывающийся в ноющих висках, бьющий молоточками по темечку, разрывающий на части, он упрямо твердил одно и тоже: " Non, je ne regrette rien...".
- Скажи что-нибудь,- вновь добрался до её сознания требовательный голос Даниеля и она наконец очнулась. Медленно, отрешённо, всё ещё пребывая в путах видений, не отпускающих её в наступившую реальность, она подняла голову и устремила невидящий взгляд на своего возлюбленного.
- Я ни о чём не жалею,- потерянно прошептала Аля и уже громче внятно повторила.- Я ни о чём не жалею...
С трудом преодолевая сковывающее по рукам и ногам оцепенение, она поднялась с широкой кровати, на которой всего лишь несколько мгновений назад млела в объятиях самого дорого мужчины и, едва переставляя негнущиеся ноги, принялась подбирать разбросанную в порыве страсти одежду. Натягивая на себя одну брендовую вещицу за другой, путаясь в эксклюзивах, она одевалась автоматически, бездумно, словно кто-то невидимый включил эту функцию, отключив все остальные, и медленно приближалась к двери.
-Алька, ты куда ...?
Перед ней стеной, преграждающей путь, вырос полуоголённый Дан. Его безкоризненное тело, отшлифованное изнуряющими тренировками, стало обожаемым ею с тех самых пор, когда она впервые познала его пружинистую упругость. Но ни поджарый торс сорокалетнего мужчины, которому никто не давал больше тридцати, ни атластная шелковистость кожи, ни неуёмный потенциал- всё же не были теми качествами, которые довели Алину до состояния забвения, граничащим с потерей связи с реальностью. С самого первого взгляда её покорила внутренняя, мужская сила, упорно скрывающая доброту, которая исходила от него даже с фотографий.
Кто знает, за что ей было дано такое наказание, а может счастье, но, когда после фривольной месячной переписки на сайте знакомств Дан выслал ей на почту свои фото, только взглянув на него, она тут же поняла, что попалась. Да, да! Алина влюбилась в него сразу же, едва монитор её Toshiba Qosmio чётко обозначил правильные черты сексапильного до одурения лица, улыбчивые глаза, взгляд, подкупающий добродушием, а затем выдал под занавес одетого с иголочки высокого, стройного мужчину.
Мечта любой женщины и не только одинокой, Дан поразил Алину в самое сердце и бывшая достаточно известная в своих кругах фото-модель, ныне тридцатитрёхлетняя обладательница высокодоходной ренты, самодостаточная до мозга костей женщина, которая могла себе позволить безбедную жизнь и фейерверк развлечений, поддалась на провокацию богатому воображению, осела дома, вооружилась терпением и стала ждать встречи. Осознавая, что вспыхнувшие в одночасье чувства, порождены иллюзией, которая может рассыпаться подобно карточному домику, Алина грезила во сне и наяву тем, что надуманный ею образ рыцаря без страха и упрёка вот-вот обретёт реальные черты и всё будет как в сказке, но Дан не спешил обозначится в её жизни. Погружённый с головой в деятельность начальника адвокатской конторы, он постоянно оправдывал свою неторопливость то командировками, то извечной занятостью.
Они встретились только через шесть месяцев. Сколько слёз Алина пролила за этот срок, показавшийся ей вечностью, уже стало не важно. Дан не обманул её надежд. Он оказался именно таким,каким она себе и представляла. Умным, красивым, уверенным в себе бруталом, с обволакивающим баритоном, нежным взглядом карих глаз и фигурой на зависть любому малолетке.
Их роман длился около года. Поначалу редкие встречи раз в неделю сопровождались сумашедшей, неистовой страстью, погружающей в полнейшее самозабвение и оставляющей влюблённым единственное желание- ощущать, осязать, чувствовать! Набрасываясь друг на друга, как странники пустыни, дорвавшиеся до источника жизни, они часами не могли утолить ту жажду, которую порождала их близость.
Но время шло и вносило свои коррективы. Постепенно Дан стал более холодным, отчуждённым и однажды, на её просьбу объяснить причину столь резкой перемены, признался в том, что чувствует зависимость от неё и это ему не нравится. Тогда его откровение породило в ней интуитивную уверенность в том, что разлука не за горами и вызвало до одурения противоречивые чувства. С одной стороны, от мысли, что они расстанутся, сердце Алина начинало болезненно ныть, с другой- мучительное осознание того, что их отношения вряд ли будут иметь продолжение, вызывало желание порвать с Даном одним махом. С того самого злополучного дня, изнывая от изматывающих её чувств, она стала и хотеть, и до одурения боятся разрыва. И вот сегодня этот момент наступил.
-Ты задаёшь странный вопрос для человека, который заявил, что решил со мной порвать,- прошелестела она сухими, припухшими от поцелуев губами и подняла на Дана укоризненный взгляд.- Ты выбрал независимость от меня. Пусть так и будет. Ты так устроен, для тебя свобода превыше всего. Я это давно поняла. Вот я и ухожу, предоставляя тебе неограниченую возможность упиваться ею... без меня.
Она обошла застывшего каменным гостем любимого, окинула последним взглядом его растерянное, до боли родное лицо и, не сказав больше ни слова, толкнула входную дверь комнаты, разлучившую их навсегда.
* * *
- А ты похорошела. Наверное от счастья, - Дан криво усмехнулся и в его когда-то озорных глазах заплескалась усталость.- Пока принесут заказанное, рассказывай, как ты живёшь! Мы не виделись около года! У меня всё по-старому. Работа, работа и снова работа. У тебя что нового?
Приветливо улыбаясь, Алина с опаской вглядывалась в когда-то любимые черты лица и настороженно прислушивалась к себе. "Да, он всё так же хорош, но я ничего не чувствую. Просто красивый мужчина и ничего больше!".
Она облегчёно вздохнула и, с удовольствием пригубив искрящееся "Каберне", не без иронии сказала.
-У меня всё хорошо, вот как у этого вина,- она залилась игривым смехом.- Налилась зрелостью и похорошела, а ещё ... вышла замуж и очень удачно.
Не желая лицезреть реакцию Дана на признание в замужестве, Аля с деланным интересом оглядела вызывающе-презентабельный, полупустой ресторан, в который непонятно зачем была приглашена бывшим возлюбленным и с горькой усмешкой проговорила:
- Абсурд - занятие параноиков!
- Что ты сказала?
Голос Дана звучал глухо и потерянно.
Преодолевая непонятно откуда взявшееся чувство вины, Алина подняла на него несмелый взгляд и тут же отвела. Её до перерезавшей пополам боли поразило выражение его глаз. В этих когда-то безмятежно сияющих озёрах, отражающих глубину его бунтующей души, барахталась горькая печаль непоправимой утраты.
- Да так, мысли вслух!- севшим голосом ответила она и, проглотив тугой слёзный ком, добавила.- Скрасить паузу.
Чтобы не разревется и поскорее покинуть когда-то любимого, а может быть всё еще.., Алина собралась было подать условный знак подошедшему к их столу официанту, но тот, не удостоив её внимания, направился к Дану и угодливо протянул ему сложенную вдвое салфетку. Схватив белоснежный "конверт" мёртвой хваткой, словно от этой бумажки зависела его жизнь, Даниель торопливо её раскрыл и, пробежав глазами, быстро поднялся.
-Извини, милая,- произнёс он своим бархатным, когда-то сводящим её с ума голосом и, покопавшись в портмоне, бросил на стол пару купюр.- Совсем забыл, что у меня в другом зале назначена встреча. Мне нужно срочно бежать. Дела. Ещё увидимся.
Не поднимая на неё глаз, он подхватил свой посверкивающий отполированным крокодилом несессер и через мгновение исчез.
Алина недоумённо передёрнула плечами и проводила его сокрушённым взглядом. "Каким он был, таким и остался. Протопал по моей душе, как слон, а потом самоликвидировался,- с горечью подумала она и залпом осушила бокал.- Год его где-то носило, потом нарисовался ясным соколом, а как узнал, что уже не схожу по нему с ума, расстроился. А где ты был, когда после нашего расставания я белугой выла по ночам, а потом, чтобы не свихнуться, выскочила замуж за первого встречного? Наслаждался свободой? Ну иди, продолжай ловить кайф и дальше! А меня дома муж ждёт. Любящий !"
Ощущая каждой клеточкой своего Я нарастающую тоску, Алина тяжело вздохнула и поднялась из-за стола. Она уже собралась было покинуть ресторан, но столкнулась с тем самым официантом, который обслуживал её и Дана.
-Ой, извините, я задумалась и забыла вам заплатить. Хоть в нашей договорённости и отпала необходимость, но всё же...
Алина вытащила из кошелька купюру достоинством в пять евро и молча протянула её седовласому мужчине. Немолодой уже, видавший виды, он ловко, двумя пальцами ухватил поскрипывающую новизной бумажку и, спрятав её в кармане идеально отутюженных брюк, с усмешкой сказал:
- Я не первый год в этой должности. Не однажды выполнял подобные поручения, но впервые сталкиваюсь с тем, что двое, судя по однотипной смекалке мыслящих одинаково, так бояться то ли друг друга, то ли себя, что ломают голову над тем, как обеспечить себе отход. Вы придумали в качестве отступного мужа, якобы ожидающего вас на парковке, он использовал салфетку, а в итоге - пустышка! Эх, люди, люди!!!
Он укоризненно покачал головой и торопливо удалился.
Ошарашенная Алина вросла в мраморный пол французского ресторана скульптурным изваянием, олицетворяющим собой шок.
"Вот тебе, девушка, и слон! А ведь этот официант прав. У нас с Даном действительно много общего. Взять хотя бы- свободолюбивый эгоизм самодостаточных, приправленный паталогическим страхом перед ущемлением собственного достоинства,- она смахнула навернувшиеся на глаза слёзы и протяжно вздохнула.- И это не лечится..."
С трудом передвигая налившиеся свинцом ноги, она подошла к входной двери, с ожесточением её толкнула и вышла на улицу. А здесь вовсю разгулялась весна. Природа в единно-разноголосый унисон пела гимн зарождающейся жизни; птицы, пригретые ласковыми, солнечными лучами ей подпевали; какая-то проходящая мимо ресторана молодая парочка, нежно воркуя, вторила ей и лишь Алина чувствовала себя непричастной к этому празднику новой поры. Она глядела на торжество жизни глазами полными дикой тоски, а в её голове по кругу, заведённой пластинкой бегала одна и та же мысль: "Потому что этот самый- глупый слон, полюбил преглупую слониху!"...