Семен умирал уже раз шесть. Ну интересно было человеку - что о нем говорят родные и близкие, искренне ли плачут, отдают ли должное. Ложился подлец на диван, останавливал сердце и лежал такой торжественный, любопытствовал. Родные, конечно, убивались очень в первый и второй раз. А потом как-то попривыкли и спокойно ждали, что на третий день встанет Семен, как ни в чем не бывало и начнет пилить всех. Дескать теща хихикала неприлично, а вот тот вот и вовсе не зашел, не позвонил.
Семена очень огорчало то, что родные перестали убиваться, поэтому, начиная с третьей своей смерти он еще и говорить начал. Совсем уж дикое зрелище стало - лежит покойный такой и с замечаниями своими лезет. Родные-то пообвыкли потихонечку, а вот посторонние люди пугались сильно.
В этот день, Семен, почему-то решил еще раз помереть. То ли с похмелья был, то ли чувством собственного величия преисполнился. Лег Семен на диван, сердце остановил и позвал жену:
- Этооо. Слышь? Как там тебя... Лена, а Лена? Иди-ка сюда быстро.
- Сам подойди. Я тут занята малость. - чем-то звякала на кухне Лена.
- Не-не-не. - скорбно сообщил Семен. - Отходился я по ходу. Все уж.
Лена появилась в дверях недобро осмотрела усопшего и вздохнула.
- Опять? - спросила она. - Сколько ж можно-то, а? Не до развлечений сейчас.
- Какая-то ты не супруга даже. - обиделся Семен. - Нет чтоб подойти, пульс послушать. Где хоть какое-то "Сенечка, что с тобой?". Где "Сеня, Сенечка, нееееет!"? У тебя муж умер или лампочка перегорела?
- Да пошел ты. - зло сказала Леночка. - У нас лампочки реже перегорают, чем ты умираешь.
И ушла звонить маме.
- Мама! Этот идиот опять умер! - плакала она в трубку. - Как я устала уже от этого, мама. Да нет, мама. Не обморок это и не потеря сознания. Это он на прошлой неделе практиковал. Он опять торжественно лежит и нудит на диване, мама. Нет, мама. Что значит - вынести и закопать пока не очухался? Он же откапывается и приходит все равно. Что мне делать с этим всем, мама? Ты не приедешь?
- В гробу я его видела. - сурово сказала мама. - Чего я там не видела? Пусть лежит себе. Полежит дня три и очухается. Устала я уж скорбеть по нему. За последние полгода раза три уж скорбела. Слишком много скорби в моей жизни, дочь. Манала я такие тризны.
- Как же... Приедет твоя мама, ага... - нудил на диване покойник. - Она ж небось на танцы пойдет на радостях. Плевать ей на зятя. И тебе плевать. Хоть бы слезиночку проронила. Хоть бы скорую для вида позвала.
- Не буду я звать скорую! - закричала Лена. - Они к нам уже ездить отказываются. У нас одних справок о смерти шесть штук в шифоньере лежит. Они все действительные еще. Лежи себе так. Лежи пока вновь не оживешь.
- Не буду я оживать! - уперся Семен. - Не для кого. Так и буду лежать тут мертвый. Пока не разложусь.
- Разлагайся. - бросила Лена и пошла переодеваться.
- Куда это ты? - спросил умерший.
- Не твое мертвяцкое дело! - отрезала Лена. - Буду по городу ходить, глотая слезы. Одна на одну со своим горем.
И ушла куда-то хлопнув дверью.
Семену стало неимоверно жалко себя. Хотелось даже всплакнуть, но в этом состоянии слезы не шли почему-то.
- Один лежу в пустой квартире. - начал он монолог. - Какая мерзкая смерть меня постигла. Все что в жизни сделано, все свершения - все напрасно. Никто не сидит в изголовье, никто не рыдает, никто не говорит шепотом. И эта ушла, как ни в чем ни бывало. По городу каблучками цокать. Деньги транжирить. У нее похороны на носу, а она деньги в кофейнях швыряет...
Когда вернулась Лена, покойный уже был в крайней степени пафоса и вещал во всю мощь:
- Усопший был хорошим товарищем! Гениальным даже я бы сказал, товарищем! Деньги возвращал точно в срок... Тут эта сволочь, Васька, соврет, конечно. Но ведь не сможет он сказать что не всегда возвращал даже, не то чтобы в срок. Но обо мне в этом состоянии либо хорошо, либо никак. Поэтому, Василий, рыло скорбным сделай и рассказывай дальше! Помню как мы с Сенькой... это Васька так будет говорить... пошли на улице с девушками знакомиться. Ни одна! Ни одна не могла устоять перед искрометностью Сеньки. Теперь уж все. Спи спокойно, дорогой Семен.
Лена молча прошла к креслу и включила телевизор.
- Ой! А что это у нас ни зеркала не завешаны? И телевизор? - взволновался покойный. - Обычаев не знает хозяюшка. И подсказать ей некому. Не до скорби сейчас маменьке ее. Маменька-то уж точно знает, что полагается делать.
Лена прикрыла Сене лицо подушкой и сделала телевизор погромче. По телевизору шла передача "Ищу тебя". Лена смотрела в телевизор и тихонечко плакала. Затем она ужинала в одиночестве, смотрела какой-то фильм ни о чем и, наконец, заснула.
Утром она подошла к дивану и приподняла подушку.
- ... всю жизнь эта неблагодарная сука отравляла своим присутствием жизнь покойного. Он, как всякий великий человек снизошел до нее, а в ней не появилось ни капли благодарности. Понимаешь, милая, как-то сказал он ей. Ты ничто в моей жизни, сказал он. Мне просто нужно, чтоб ты была рядом, закричал он. Потому что поганое общество никогда не поймет моего одиночества, выдохнул он. И к тому же кто-то должен стирать мою одежду, обидно засмеялся он. А она скулила прижавшись к его коленям и умоляла не бить ее больше. Бог издевательски хохотал ему в лицо. Никто из современников усопшего не понимал - зачем ему нужно было это серое, бессловесное существо. Никто не догадывался, что дело всего лишь в одном - ему было абсолютно все равно с кем жить...
- Ну все! - решительно сказала Лена и сходила за скотчем и ножницами.
- Тебе статья будет! - испугался покойник. - Глумление над трупами.
- Глумление трупов надо мной никто не возьмет в учет? Как смягчающее обстоятельство? - поинтересовалась Лена. - Или ты заткнешься, или...
- Что ты мне сделаешь, стерва? - равнодушно бросил Семен. - Мне уже ничего не сделаешь!
- Есть крематорий в городе. - сказала Лена.
- Ты не посмеешь! - испугался Семен. - Ты не сделаешь этого!
- Почему? - пожала плечами Лена. - Справку о смерти мне дадут...Скорую вот вызову сейчас. И все равно избавлюсь от тебя. Вякнешь что-то при докторах - отдам для опытов в больницу. Промолчишь - в крематорий отдам.
- Лена, а вдруг я еще оживу, а? - умоляюще прошептал покойный. - А? Может подождем еще, а? Живой буду еще. Все будет как раньше. Ты же любишь меня.
- Кто тебе сказал? - прошептала Лена. - Не был ты живым никогда, Сень. Ты всю жизнь мертв. От собственного яда умер когда-то давно.
И ушла звонить в скорую.