- Да, Йося. Утром вышел, как всегда, шезлонги протереть, то да сё... Смотрю - лежит. Ну, есть, конечно, такие любители, часов с шести здесь торчат. Подошел, а он...
- Понятно. Значит, и с миштарой* тебе объясняться. Ты хоть знаешь, кто он?
- А как же! Это ж шахматист известный, входит в мировую десятку.
- Ах, да! Я и забыл, что ты у нас... интеллигент. Ладно, постой тут, я схожу, позвоню куда следует.
Москва, 1925й год. Международный шахматный турнир
В одном из уголков гостиничного фойе, за небольшим резным столиком сидели двое, и внимательно смотрели на стоявшую между ними шахматную доску.
- Вы, Яков Яковлевич, меня удивляете.
- Чем же, позвольте спросить?
- Ваши предсказания продолжают сбываться. Похоже, Боголюбов займет-таки первое место.
- А вы еще сомневаетесь?
- Понимаете, Яков Яковлевич, я, хоть и человек торговый, в шахматах тоже кое-что смыслю. Как-то оно всё... Неожиданно складывается. Вы не находите?
- Мы с вами знакомы не первый год, Мишель. Вы явно скромничаете. Если говорить о вашей службе при штабе генерала...
- Тише, прошу вас! Никаких имён... Вам напомнить, где мы с вами сейчас имеем честь пребывать?
- Простите, Мишель. Я только хотел спросить, не забыли ли вы тех замечательных севастопольских вечеров в салоне мадам Журавинской? Вы тогда обыгрывали в шахматы практически всех...
-... Кроме вас...
Наши дни
Заметив нужного ему человека, Зиновий огляделся по сторонам и направился за ним, к крытому бассейну.
- Господин Тахамата!
Постоялец обернулся.
- Извините, мы знакомы?
- Нет... Но у меня к вам разговор. Поверьте, очень важный. Не могли бы мы... Посидеть где-нибудь внутри?
- У меня мало времени.
- Я понимаю, - улыбнулся Зиновий. - Постараюсь вас долго не задержать. А знаете что? Идемте ко мне. Я тут работаю, и живу тут же. В одноместном номере, на восьмом этаже.
Когда они вошли, Зиновий предложил невозмутимому азиату присесть.
- Вы, наверное, слышали о том, что случилось утром на пляже отеля?
- Да. Убили какого-то постояльца? Мне очень жаль.
Зиновий выдвинул один из ящиков письменного стола и достал что-то, завернутое в белое полотенце.
- Взгляните.
- Кинжал? - слегка приподнял брови Тахамата.
- Именно. Ваш кинжал. Дело в том, что это я обнаружил тело. А поскольку при мне было полотенце, то я смог незаметно унести орудие убийства. На лезвии кровь, как видите. А на рукоятке, должно быть, отпечатки пальцев. Хотя, скорее всего, их там нет.
- Ничего не понимаю. Вы извлекли кинжал из трупа и унесли его? Скрыли от следствия улику? Но зачем? И почему решили, что кинжал именно мой?
Зиновий опустился на стул напротив своего гостя.
- Позвольте по порядку. Убитый - Марк Козловский, всемирно известный шахматист, в последнее время выступавший за Германию. Он приехал сюда по моей просьбе и привез мне... кое-что. Мы довольно плотно общались с ним по Интернету.
Тахамата развел руками.
- Вы не ответили ни на один мой вопрос. И, кстати, до сих пор не представились. Это, как минимум, невежливо.
- Вы правы, простите. Зиновий Седых, приезжий из России, работаю на пляже при отеле. А что касается ваших вопросов... Видите гравировку на рукоятке? Да-да, вот эти иероглифы. Я немного разбираюсь. Это ведь девиз одного из кланов якудза, верно? А других японцев в отеле сейчас нет - не сезон...
Что-то неуловимо изменилось в выражении лица гостя. Зиновий поспешно заговорил:
- Нет-нет, я не шантажист, господин Тахамата. Более того, я отлично понимаю, что вы можете преспокойно убить меня голыми руками и успеть покинуть отель. У меня свой интерес...
- Вот как? Тогда говорите яснее.
- Простите еще раз - вероятно, мой английский тяжеловат... Итак, это ваш кинжал? У вас его украли?
- Надо полагать. Ведь я не убивал этого... шахматиста.
- Разумеется, нет. Кинжал - семейная реликвия, правильно? Вы бы не стали использовать его для убийства, он слишком явно на вас указывает. Так что, получается, я оказал вам услугу. Если бы я не извлек его из тела и не унес, вы бы сейчас давали показания в полиции.
- Предположим. Так каков ваш интерес? Навряд ли вы хотели избавить меня от проблем с правосудием.
- О, нет... Я хочу найти убийцу Козловского. Настоящего убийцу. Ибо думаю, что его смерть как-то связана с тем делом, по которому он сюда прибыл. А оно для меня крайне важно. Это - семейное дело.
Японец хрустнул сцепленными пальцами.
- Вы и вправду всего лишь рабочий при отеле, господин?..
- Седых. Да, это правда. Так уж жизнь сложилась. Хотя я закончил университет и защитил кандидатскую по истории Востока. Я бы хотел, чтобы вы мне помогли, господин Тахамата.
- Я - помог вам? С какой стати?
- У меня развито логическое мышление, но все же недостает профессиональной хватки и навыков. Все это есть у вас.
- Неужели?
- Я знаю смысл тех иероглифов. Вы не просто якудза. Вы - из клана дознавателей...
Москва, 1925 год
Шипение магниевой вспышки слилось с нецензурной тирадой одного из милиционеров.
- Вот ё...! Сук-кины дети, все следы затоптали!
- Ты про кого, Митрич?
- Да про горничных, про дежурную... Про всю эту гостиничную шушеру, короче. Надо было сразу их выгнать вон.
- Да уж... Их тоже можно понять - не каждый день тут журналистов иностранных ножичками режут. Вот и засуетились...
- Иностранец-то он иностранец, но - наш. Русский, в смысле. Яков Седых.
- Белоэмигрант, что ли?
- Да шут его знает... Может, и белоэмигрант. Гляди, как тут все перевернуто. Кажись, искали чего-то. Это уж пусть ГПУ разбирается. Скорее всего, они это дело себе заберут.
Наши дни
- Интересная история. Значит, этот Козловский привез вам дневник вашего прадеда, но не успел вручить его?
- Именно. Я довольно долго искал следы дневника, потратив на это немало сил и средств. Яков Седых уехал из России еще до революции... ну, до октябрьского переворота. Получил образование в Европе и стал журналистом. А затем - шахматным обозревателем. Он прибыл в Москву в двадцать пятом году, чтобы сделать серию статей о международном турнире. Там его и убили, кстати, тоже в гостинице... Десятью годами позднее его сын, то есть мой будущий дед, возвратился в СССР из Берлина, поскольку понимал, что собою представляет Гитлер. Но увы - на Родине ему пришлось пройти через ужасы сталинских лагерей. Накануне ареста у него родился сын - мой отец. Тайна гибели Якова Седых не давала покоя членам нашей семьи. Отец рассказал мне о дневнике. Узнать о нем он мог только от деда, разумеется. Я решил, что должен разыскать дневник...
Оставшись один, я долго сидел с закрытыми глазами, в продавленном кресле у окна, и думал... Японец теперь на моей стороне - и что это дает? Тот, кто убил Козловского, преследовал, как минимум, две цели - завладеть дневником и подставить Тахамату...
Я встал и подошел к холодильнику. Достал бутылку "Финляндии". Нервы в последнее время стали ни к черту...
Меня остановил осторожный стук в дверь. Лидочка, ну конечно...
Мы встречались почти уже месяц. Она приехала с Западной Украины и после курсов устроилась администратором к нам в отель. Как ни странно, настойчивые ухаживания моего непосредственного начальника Штерна она отвергла, а вот со мною на первом же свидании гуляла по пляжу до самого утра...
Звонок сотового телефона вырвал Зиновия из сладостных объятий сна.
- Это Тахамата. Нам нужно встретиться. Давайте сегодня ночью на пляже. В час вас устроит?
- Да, - пробубнил Зиновий и дал отбой.
Лежащая рядом Лидочка кошкой изогнулась на скомканных простынях.
- Кто это был?
- Да так, по делу...
- Ну не хочешь - не говори...
***
Свежий морской ветер трепал полы черного сюртука Тахаматы, и оттого он при бледном свете фонарей становился похожим на огромного, сердитого ворона.
- Отдаю должное вашему хладнокровному уму, Седых-сан. Увидеть покойника с ножом в груди, и за доли секунды принять решение унести с собою орудие убийства... Вы кого-то подозреваете?
- Подозревать должны, по идее, вы. Ведь именно вас убийца хотел подставить.
- Означает ли это, что у нас с вами - общий враг, Седых-сан?
- Это зависит от того, по какому делу вы здесь находитесь.
- И опять - "браво" вашей проницательности. Но, к сожалению, удовлетворить ваше любопытство я не могу. Вы и так узнали слишком много лишнего о моей персоне.
- Эй, вы!..
Зиновий обернулся на окрик. К ним со стороны отеля стремительно приближались трое, чьи лица скрывали вязаные лыжные маски.
- Кажется, у нас проблемы, - процедил Зиновий.
- Проблемы? - недобро усмехнулся Тахамата. - Да что вы, Седых-сан! Если бы они собирались нас убить, то уже бы убили. Ну, а банальная драка... Это не наши проблемы, это их оплошность...
В следующие же несколько секунд Тахамата на деле доказал правоту своих слов. Вопреки правилам хорошего тона, напал он первым. Двигался быстро, как тень, бил молча, одними руками. Шлепнувшись каждый по разу на песок, ночные наглецы обратились в бегство. А Тахамата (который даже не задыхался) поднял что-то с земли и подошел к Зиновию.
- Нам не нужны проблемы с законом, поэтому я их даже не покалечил. Смотрите, какая вещица. Не узнаете?
Зиновий принял из рук японца зажигалку - серебряный цилиндрик, украшенный мелкими розовыми камушками.
- Я такую уже, кажется, видел... У Штерна, нашего начальника смены.
Итак, мы с Тахаматой сошлись на следующих пунктах: убийца Козловского имел две задачи, одну из которых он выполнил, а вторую - нет. Дневник, скорее всего, у него, но под подозрение японец пока что не попал, поскольку я скрыл от следствия орудие убийства (кинжал).
Дело было в том, что Козловского я видел в день прилета, а точнее - в ночь. Он звонил мне из аэропорта Берлина, перед вылетом, и назвал ориентировочное время своего прибытия в отель.
Я наматывал круги по вестибюлю, нетерпеливо поглядывая на часы. Козловский появился примерно в половине первого ночи, с чемоданом наперевес, уставший и, похоже, не совсем трезвый. Направляясь к стойке регистрации, махнул мне рукой. Заполнил бланк, потом отрывисто произнес:
- Встретимся в шесть утра, на пляже.
И направился к себе в номер.
В следующий раз я увидел его уже лежащим на шезлонге, с самурайским кинжалом под сердцем...
На следующий день после ночной прогулки Зиновия с Тахаматой Штерн на работу не вышел.
- И где наш Йося? - с улыбкой поинтересовалась Лидочка, встретив Зиновия в вестибюле.
- Приходит в себя после бурной ночи.
- Вот как? Не замечала за ним...
Зиновий рассеянно покивал, глядя поверх головы Лидочки - из лифта появился Тахамата. Проходя мимо, замешкался буквально на полсекунды и зашагал дальше, к вращающимся дверям.
- Ты его знаешь? Мне сказали, ты с ним о чем-то беседовал у бассейна, позавчера.
- Да, он тоже любитель шахмат, - сказал Зиновий первое, что взбрело ему в голову.
- Вот оно как... Тогда понятно. Вечером я свободна...
Прежде, чем Зиновий успел оценить смысл ее слов, девушка упорхнула.
А вечер готовил Зиновию совсем не приятный сюрприз...
Штерн появился часам к семи, злой и небритый. И к тому же, как мне показалось, все время украдкой массировал ладонью правое предплечье.
Я зажмурился, мысленно припоминая ночную схватку Тахаматы с тремя громилами в масках. Кого из них он ударил в предплечье? Кажется, высокого, в лиловом свитере.
- Дурные вести, Зиновий. Один из наших постояльцев в аварию попал. Вчера утром - труп, а теперь еще и это...
- Кто такой?
- Да японец какой-то. Машина его в городе сбила. Слава Богу, не насмерть...
Меня будто током шибануло.
- В какой он больнице?!.
- В центральной. А что? - удивленно взглянул на меня Йося.
- Да так, ничего. Кто сообщил?
- Он сам назвал врачу отель, в котором остановился. Нам и позвонили. Ты, кстати, с полицией разговаривал по поводу убитого шахматиста?
- Ну, задали пару вопросов... Похоже, они считают, что его зарезала уличная шпана.
- А ты так не думаешь?
- А я вообще, знаешь ли, об этом не думаю. У меня своих дел по горло! - отрезал я и поспешно направился к себе.
Зиновий подъехал ко входу центральной больницы рано утром. Одна из машин на парковке показалась ему знакомой.
"Черт, не может быть!.."
Пока он размышлял, из дверей больницы вышла девушка в неприметной серой куртке и в темных очках, и направилась к авто.
Зиновий машинально склонился к пассажирскому сиденью своего "форда"...
"Лидочка! Она-то здесь откуда?"
Я медленно поехал за ее лимонно-желтым "Фольксвагеном-жуком", ежесекундно думая о том, что будет, если она повнимательнее посмотрит в зеркало заднего обзора.
В большом городе, да еще и в центре - всегда поток автотранспорта, но меня выручал яркий окрас ее машины, я "держал" глазами желтое пятно впереди.
Свернув в какой-то переулок и пропетляв немного еще, она запарковалась возле малоприметного кафе. Заперла машину и вошла внутрь. Я тоже покинул салон своего "форда", чтобы с безопасного расстояния продолжать наблюдение.
Лидочка присела у самого окна; за столиком уже находился какой-то мужчина.
"Свидание?.."
Странно, но в тот момент мне даже в голову не пришло ревновать.
Мужчина был... Как бы это сказать... Совсем не того полёта, чтоб связаться с Лидочкой. А еще у него был шрам. Вертикальный рубец в районе левого глаза. Из-за которого физиономия его выглядела весьма устрашающе.
Они проговорили не более четверти часа, после чего попрощались, и Лидочка направилась к выходу.
Я на всякий случай отвернулся, хотя до дверей кафешки было не близко.
А проследить я решил за незнакомцем; в конце концов, Лидочку я знаю где найти, а его - нет.
Человек со шрамом покинул кафе еще минут через двадцать. Поймал такси. Я двинулся следом...
- А вы неплохо выглядите, Тахамата-сан.
Зиновий поймал себя на мысли, что испытывает к этому человеку своего рода симпатию.
- Спасибо. Скорость у машины была небольшая, мне удалось в последний момент сгруппироваться. Дело становится опасным, Седых-сан. Вы не хотите обратиться в полицию?
- Пока не хочу. Взгляните, пожалуйста, вот на этот снимок, - Зиновий протянул лежащему на койке азиату свой мобильный телефон. - Я сделал эту фотографию сегодня, когда следил за одним типом, который... Впрочем, неважно. Вы его знаете?
Тахамата нахмурился.
- Вы проследили, где он живет?
- Во всяком случае, он заходил в один дом. В этот момент я и сделал снимок.
- Мне не хочется вам лгать, но...
- А вы просто скажите - да или нет? Вы прибыли сюда, чтобы решить какие-то дела с этим субъектом?
- Да. Финансового характера.
- Тогда многое проясняется. Моя знакомая, работница отеля, встречалась с этим человеком. А до этого я видел ее выходящей из здания больницы. Но вас она не навещала. Значит... Наводила справки о вашем состоянии. Еще момент. Кто имел возможность выкрасть у вас из номера кинжал? Опять же она - администратор! Ну как вам моя логическая цепочка?
- Звучит неплохо. Я действительно имел неосторожность рассматривать кинжал, когда меня посещала эта... сотрудница отеля. Однако же... Какая связь между нападением на меня и убийством этого русского шахматиста?
- Это мы узнаем немного позднее. Я по-прежнему считаю, что целью убийцы являлся дневник моего прадеда.
- Да что в нем такого ценного?
Зиновий пожал плечами.
- Для кого как. Козловский приобрел его на закрытом аукционе шахматных коллекционеров. Яков Седых, как я уже говорил, был шахматным обозревателем. Отец рассказывал мне, что в дневнике содержались записи о встречах моего прадеда с известными игроками того времени, с чемпионами. Если эти материалы обработать и издать, то можно было бы выручить неплохие деньги - что тогда, что сейчас.
- И что же, этот убитый шахматист так запросто пообещал отдать вам дневник?
- Нет, только после того, как я убедил его, что являюсь прямым наследником Якова Седых. Понимаете, Козловский был... Он был человеком необычайного склада. Деньги его мало интересовали, он в них не нуждался. А я потратил свои последние сбережения на то, чтобы узнать судьбу дневника. Съездил в Германию, обратился в частное сыскное бюро... На это ушли годы. Козловский просто хотел восстановить историческую справедливость. Кроме того, он давно мечтал побывать на Святой Земле Израиля.
- Допустим. И какова ваша версия?
- Вы правы, нужно искать связь. Связь между покушением на дознавателя якудзы и убийством Марка Козловского...
***
Я колебался целую минуту прежде, чем заставил себя нажать на кнопку электронного звонка. Ведь за этой дверью меня мог поджидать убийца...
После характерного "т-р-р-р!" я толкнул створку и вошел. Человек, фотографию которого я продемонстрировал Тахамате, тоже скрылся вчера в этом доме. Тихая вилла на северной окраине шумного Тель-Авива...
В холле было темновато. Но я заметил, что навстречу мне движется человек в инвалидном кресле. Причем кресло оборудовано еще и кислородным баллоном со специальной маской.
И еще мой взгляд выхватил почему-то маленький журнальный столик со стоящей на нем шахматной доской и фигурами в начальной позиции.
Человек был очень стар. Он никак не мог быть тем, кого я вчера видел в кафе. Если только... Все это не часть представления.
Но когда старик отнял от лица маску и заговорил, сомнения мои на этот счет отпали.
- Кто вы? - задал он вопрос по-английски.
- Простите, господин... Я, по-видимому, ошибся..., - ответил я на том же языке.
Старик сильно хрипел, произнося слова, и дышал тяжело. Веки его были полуопущены; на черепе - ни следа растительности. Ни дать-ни взять - говорящая мумия.
- Да нет, отчего же, - раздался откуда-то из угла другой голос, значительно более молодой.
Я обернулся...
Это был человек из кафе.
- Давайте знакомиться, раз уж вы здесь, - сказал он, но руки не подал. - Михаил Давыдов, предприниматель. А вы?..
- Седых, - процедил я, глядя на него исподлобья.
Старик на фамилию среагировал.
- Седых..., - проскрипел он. - Яша...
- Нет, - возразил я. - Меня зовут Зиновий. Моего прадеда звали Яков.
- Яша..., - упрямо повторил старик, будто и не слыша меня. - Мишель, кто этот человек? Зачем он пришел?
Произнеся эти слова, старик закашлялся, как если бы она, эта фраза, отняла у него последние силы. Его дребезжащий голос и очевидная физическая немощь должны были бы, по идее, вызывать у меня сочувствие, но... Мне что-то мешало. И я пока не мог понять, что именно.
- Вас, по-моему, не удивил мой визит, Михаил?
- Да как вам сказать... Я давно уже отвык удивляться.
- Ну что же, тогда не станем ходить вокруг да около. Я уверен, что вы, Михаил - тот самый человек, который убил шахматиста Марка Козловского, похитил из его номера привезенный им из Германии дневник и подставил при этом агента якудзы Тахамату.
Давыдов несколько раз хлопнул в ладоши.
- Браво! И все это я один проделал? Или у меня были помощники?
- Разумеется, были. Во-первых, двое из персонала гостиницы - Йося Шустер и сменная администраторша Лида. Шустер возглавлял напавшую на нас с Тахаматой группу хулиганов, а Лиде удобнее всего было проникнуть в номер и, обыскав его, изъять дневник. Как до этого она украла кинжал, которым убили Козловского. Родовой самурайский клинок, который должен был навести полицию на след Тахаматы.
- Бред! Какой Тахамата, какая якудза?! Вы что, из сумасшедшего дома сбежали, милейший?..
-...Но я ваши расчеты нарушил, причем с самого начала. Зная от той же Лиды, что в отеле у нас проживает единственный японец и поняв значение гравировки на кинжале, я унес орудие убийства с места преступления. Естественно, постаравшись не смазать возможные отпечатки пальцев. Вы же не оставляли попыток вывести из игры Тахамату, подослали к нему хулиганов во главе с Йосей, а затем и вовсе организовали наезд, после которого японец оказался в больнице. Вам важно было обставить все как случайность и не попасть под подозрение. Ибо Тахамата прибыл в Израиль с одной целью - получить с вас долг...
- Долг? Интересно... И что я ему должен?
- Не так уж мало, Давыдов-сан... Кредит на строительство казино в Майами - это серьезно.
Хозяин дома вздрогнул, услыхав этот голос у себя за спиной. Для меня появление Тахаматы тоже стало неожиданностью, хоть мы и договаривались заранее об этом трюке; в доме было два входа, и азиат проник как раз через вторую дверь.
- Вы всем представляетесь как предприниматель, но на самом деле вы - международный авантюрист. Обобрать якудзу - до этого мало кто додумывался. И уж совсем немногие оставались после этого в живых...
Японец говорил тихо, но весьма убедительно. Не хотел бы я сейчас находиться на месте этого Михаила Давыдова...
- Мишель, кто эти люди? Что им надо от тебя?.. - вновь подал голос старик в инвалидном кресле.
Давыдов приблизился к нему и погладил по руке.
- Не волнуйтесь, дедушка. Я разберусь.
- Это ваш дед? - удивился я.
- Прадед, на самом деле. Ему сто пятнадцать лет, представляете? Ему совсем нельзя волноваться. Давайте выйдем в другую комнату.
- Насколько я понимаю, доказательств моей вины у вас нет, иначе бы вы обратились в полицию, - отчеканил Михаил.
- Доказательства будут, когда заговорят ваши сообщники из отеля. Плюс дневник... Я прошу вас вернуть его мне.
Давыдов закрыл лицо руками и тяжко вздохнул.
- Верно говорят - за двумя зайцами погонишься... Прежде всего, насчет вас, Тахамата-сан. Я всего лишь выполнял приказ... Русская мафия - это не миф. Люди, которые стоят за мной...
- Мы вели дела с вами, Давыдов-сан. Вам не удастся спрятаться за спины неведомых покровителей! - отрезал Тахамата.
- Хорошо, я сведу вас с теми, с кем вы сможете продолжить переговоры о возвращении... долга.
- Очень надеюсь на это. Якудза не приемлют лишней крови, но в вашем случае...
- Я все понимаю. А дневник... Это просьба Михаила Антоновича, моего прадеда. Врачи дают ему месяц-другой жизни, не более. Мы поселились тут из-за климата. Он практически уже ничего не... Ну, вы же сами видели. Он мне рассказывал, что когда-то из-за этого дневника убил человека... Я это никогда не воспринимал всерьез, однако... Он меня убедил, что дневник действительно существует, и что он весьма ценен как исторический документ. Михаил Антонович - страстный любитель шахмат, и...
- Значит, это он убил моего прадеда, Якова Седых? Но дневника при нем не обнаружил?
- Как оказалось, дневник оставался в Германии, а ваш родственник, по-видимому, надеялся на свою феноменальную память... И этот грех, это убийство... Сломало Михаилу Антоновичу жизнь. Он скитался по Европе, поступил на службу в гитлеровскую армию, угодил в плен к американцам... Два его сына умерли во время войны под русскими бомбами. Он пережил даже своего внука - моего отца. Но про дневник не забывал никогда...
- Все это очень трогательно, но..., - Зиновий не мог подобрать нужных слов. - Он ведь хотел завладеть чужой собственностью. И ради этого отнял жизнь человека.
- Он рассказывал, что предлагал вашему... вашему родственнику большие деньги. Но тот отказался. Да и с Козловским получилось так же... Мы вышли на него, уговаривали продать дневник. Он не уступил... Поскольку твердо вознамерился вернуть его законному владельцу. Я надеюсь, вы понимаете, что лично я никого не убивал? Это сделал Шустер - уголовник, от которого давно пора было избавиться.
- Судя по вашей откровенности, Давыдов-сан, вопрос с этим самым Шустером как раз сейчас и решается? На мертвого удобнее потом списать все грехи, - вставил Тахамата.
- Без комментариев, - неприятно ухмыльнулся хозяин дома.
- Лидочку вы тоже убьете? - спросил я зачем-то.
- Я? Ну что вы!.. Мишель Давыдов рук не марает. Я - посредник. Посредник - и только.
- М-да... В шахматах это называется - цугцванг, - произнес я. - Положение, при котором каждый последующий ход, каким бы он ни был, только ухудшает вашу позицию.
- Отчего же? Вы получите ваш дневник, а вы, Тахамата-сан - ваши деньги. Убийца Козловского будет наказан..., - Михаил взглянул на часы. - Думаю, уже наказан. Ну, а мой прадед... Он уйдет в мир иной счастливым, потому как все-таки подержал в руках свою реликвию.
...Я листал пожелтевшие, хрупкие от времени страницы и читал об удивительных людях, которые творили историю шахмат. Яков Седых встречался с ними по роду своей работы и никак не предполагал, что заплатит жизнью за эти строки.
Капабланка, Ласкер, Маршалл, Эйве, Алехин, Боголюбов... Да, Михаил Антонович был прав - это настоящая реликвия. Но убивать ради неё...
Я обязательно найду средства, чтобы опубликовать дневник. Не знаю, как и где, но - найду. Я уверен, Яков Яковлевич Седых очень бы этого хотел...