Аннотация: Я гений, Игорь Северянин...(с) Сказал про себя когда-то Игорь Северянин... Идея\история не нова, сюжет хромает, исполнение ужасно... но я его-таки дописала!)) Рассказ - про гения)
"Я люблю тебя
Никто из прохожих не знал, что под вывеской бара в центре города, скрывается, как было, впрочем, давным-давно записано в блокноте у дежурного участкового, - притон. Конечно, за окнами был бар, и всяк в него входящий мог заказать себе пива, или что покрепче, но только избранные знали, как пройти на второй этаж через бар и попасть в царство плеток, веревок, наручников и латекса... И кожи, конечно, кожи... как без нее.
Именно на второй этаж направился средних лет мужчина, ранее не обремененный знакомством со здешними охранниками. Он обогнул стойку, уверенно прошел длинный узкий коридор, отметил каждую ступеньку широкой летницы и назвал пароль на втором этаже. Огромная железная дверь, обшитая изнутри красным вельветом, распахнулась, и мужчина попал в огромный красный зал, где на роскошном диване его уже ждала девушка-администратор, одетая, впрочем, по здешней моде - сетчатые чулки прекрасно смотрелись с кожаным боди.
- Я записан к Миледи, - хрипло сказал мужчина не дожидаясь вопроса, и опустил глаза.
- Четвертый номер, пожалуйста, - еще хрипше отозвалась девушка, и мужчина понял, что это транс. Он чертыхнулся про себя и пошел в указанном направлении.
- О, явился... - начала, было, свою игру госпожа, но мужчина жестом остановил ее и сел на стул с невероятно длинной спинкой.
- Мне нужно просто поговорить... Мне кажется, только вы сможете мне помочь... Мне вас посоветовал мой старый друг, Тиможкин... Стас Тиможкин...
- Аа... толстяк с родинкой на щеке, - улыбнулась госпожа, и села на пуф в виде черепа, - Я вас слушаю... - она щелкнула зажигалкой.
- Меня зовут Ларс... Не удивляйтесь, у меня мать немка, - быстро ответил он на недоуменный взгляд, - Стас мне сказал, что вы лучше любого психолога... психиатра... как это правильно называется?
- Это мое высшее образование, - широко улыбнулась Миледи, оттаивая, - Что у вас случилось?
- Понимаете, - начал мужчина, - меня обвиняют в убийствах... но я ничего не помню... я не виноват... помогите мне... я хорошо заплачу, у меня бизнес...
- Мне кажется, тут не очень подходящее место, - запротестовала, было, женщина.
- Я заплачу! Мне дорога каждая минута... пожалуйста! - мужчина вскочил со стула, - Помогите мне! Пожалуйста!
- Расслабьтесь, - улыбнулась госпожа, укладывая мужчину на тахту, - я попытаюсь ввести вас в гипноз...
- Кто ты? - Миледи сидела напротив мужчины, - Кто ты?
- А зачем тебе? - голос был чужой и наглый, - Что тебе надо?
- Познакомиться хочу, - улыбнулась доктор-госпожа, - может, ты меня чем удивишь...
- Костя меня зовут, - хмыкнул голос, - чем же тебя удивить-то?
- Да чем хочешь, - пожала плечами женщина, - ты один там?
- Ну, тогда слушай... - рассмеялся Костя, - кроме Ларса и меня тут больше никого нет...
Понимаешь, с детства я этих сук ненавидел, с мамы начиная. Та еще сука была. Проблядь отменная - как папа уезжал, так каждую ночь новый мужик. Папа, бедняга, дольнобойщиком был... Он даже не подозревал что эта сука, мамочка моя, проблядь. А однажды он раньше вернулся... намного раньше... Сюрприз хотел суке сделать, цветов купил... А она с очередным хахалем... Ну, он как увидел ее... я маленький был, плохо помню... я от шума проснулся... вышел из детской - весь коридор в крови... меня бабушка воспитывала... нас с Ларсом... если бы суки признавали, что они суки, жили бы дольше...
- Значит, ты их убивал? - безразлично протянула женщина, затягиваясь сигаретой, - Зачем? За отца мстил?
- Дура ты... чего мне за отца-то мстить...
- Тогда расскажи...
- Со своей первой девушкой мы с Ларсом познакомились в институте... Она была похожа на фею, которая вышла из сказки и попала в суровую реальность - маленькая хрупкая блондинка с огромными синими глазами. Она казалась такой нежной, такой беззащитной... Мы долго за ней ухаживали, точнее Ларс ухаживал, а я наблюдал...
Лика для многих была феей, и дело тут было даже не во внешности, а в том, как она себе подавала - каждый ее жест словно кричал - помогите мне, спасите, я такая беззащитная и хрупкая, я тут погибну... И каждый новый Ликин ухажер принимал ее игру за чистую монету, бросался помогать, защищать, даже не подозревая, что вместо сердца давно был пламенный мотор... Девушка цинично разыгрывала из себя жертву, а сама выпивала мужчин, как выпивает мошек и жучков голодный паук, словно те были кормом - и только. И ненужный хитин девушка выкидывала так же спокойно и легко...
Сначала Ларс подвозил ее до дома, потом принялся закупать продукты... Он познакомился с ее родней..."
- Стоп, - профессор прервал чтение прыщавого студента, - во-первых, ненормативная лексика. Она вам точно нужна? Это неформат. Попробуйте обойтись без нее. Во-вторых... молодой человек, у вас какие-то комплексы в отношении женщин? Ваш рассказ не блещет ни новизной темы, ни исполнением. Рефлексии на тему Джека-потрошителя в современном мире отражение лишь ваших комплексов, повторяю, но никак не гениального литературного дара. Напишите о чем-нибудь другом. Слишком уж быстро он у вас просчитывается сюжет... Миледи должна будет в него влюбиться... сказать "Я люблю тебя" и он ее тоже убьет... Кто следующий?
- Я... Таня... Татьяна Дро... - хрупкая девушка смущалась маститого писателя, и, не поднимая на того глаз, начала чтение, - Внеземная лав-стори... Когда мир был еще слишком маленький...
- Ой, я не верю, - Танечка щебетала всю дорогу, не останавливаясь, - Мне никто не поверит...
Писатель только кивал, крепко держа девушку под локоток, лишь иногда позволяя себе вставить короткую фразу. Узенькая улочка откликалась на каждый их шаг, но уже радостно блестел месяц, и кроме него не было никого, кто бы мог оценить эту странную парочку.
- А как вы пишете свои рассказы? - Танечка поудобнее устроилась в кресле, грея в одной руке коньяк, а другой неумело теребя сигарету.
Сказать, что он ненавидел этот вопрос - ничего не сказать. И дело было даже не в том, сколько раз ему этот вопрос задавали. Дело было в Песне. Профессор, как истинный творец, иногда слышал Песню... Он никогда не помнил ни ее слов, ни мотива, но Песня приходила к нему всегда так неожиданно, а он так ценил вдохновение... И трудно было сказать, кто кого нашел - он Песню или Песня его, но последние пятнадцать лет он мог работать только тогда, когда Песня становилась всем его существом, всей его жизнью... Это было похоже на странный сон, но именно он открывал Профессору все тайны бытия, позволяя видеть изнанку множества миров... И если бы кто-нибудь сказал ему, что Песня больше не придет к нему, он бы в тот же миг умер от горя - это было намного сильнее, чем лишиться всех органов чувств... Для него это было все равно что лишиться души, самое себя...
- Нет, - ответила Танечка на вопрос, который профессор уже не помнил, и широко улыбнулась.
Он тоже улыбался. Совсем по-детски, широко и радостно. Он слышал дивную музыку бытия, такую прекрасную и восхитительную, что все слова, которые он когда-либо знал, казались лишь серой шелухой при любой описать ее. В ней было и пение птиц, и шорох одинокого перекати-поля, и стон любви и биение сердца новорожденного младенца... Эта музыка была самим бытием, а бытие было этой музыкой... и даже цена по сравнению с услышанным была столь мелочной и незначительной, что о ней профессор даже не вспоминал. Лишь бы слушать Песнь, лишь бы быть с ней одним целым... лишь бы...
Он опустился на стул и еще долго смотрел, как рефлекторно пульсировала на кафельной плитке главная мышца человеческой души, исторгая из себя последние капли крови... его книга была готова.