Venectvorenia
Курган веры

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Огромная благодарность - Василию Георгиевичу Тенекеджиеву, который своими меткими емкими и мудрыми комментариями подстегнул меня вычитать этот текст. Василий не так давно получил почетное звание магистра археологии Софийского Университета. Вася, ты молодец!))

Курган веры

  
   - Папа, не верь ей. Она сейчас зашивает тебе глаза. Ты на всю жизнь останешься слепым.
   Звонкая пощечина наотмашь.
   Настя задыхается, сжимает кулаки и убегает. Ее папочка теперь будет слепым! Ее милый добрый любимый папочка!
  
   Началось все с того, что ее родители, известные археологи, взяли Настю с собой в экспедицию. До занятий в институте оставалось три с лишнем месяца, и на семейном совете было решено, что ребенку негоже сидеть все лето в пыльном и душном городе, юг порядком поднадоел всем, а ехать учить английский в Англию, в летнюю школу, не хотела сама Настя. И тут в срочном порядке родителей отправляют куда-то в тайгу - лесорубы обнаружили странный курган, возможно, самое древнее захоронение в области. Когда Николай Арсеньевич услышал в телефоне слово "курган" он сначала лишь недоуменно пожал плечами. Обычно курганы - явление степи, а не таежного леса. Шаманов в той местности хоронили из поколения в поколение в собственных домах, а не пытались спрятать в земле. А тут им сообщают, что на лесовырубке местные дровосеки то ли пытались что-то выкорчевывать, то ли копали яму для отходов... Словом, грунт просел, осыпался, и взору лесорубов предстало странное захоронение. О чем тут же сообщили в райцентр, оттуда - в Москву, а из Москвы, из Академии наук, позвонили родителям Насти и в срочном порядке вызвали на раскопки. Причем время, что бы собрать команду и отчалить дали смехотворно смешное - три дня. Николай Арсеньевич долго матерился в телефон и грозил кулаком неведомому оппоненту - к последней экспедиции Настасьины родители готовились почти два месяца - читали литературу об особенностях местности, изучали фольклор, тщательно подбирали людей. А тут - три дня!
   Но когда Вероника Андреевна, Настина мама, взяла пухлую записную книжку и села за телефон, все десять человек нашлись за два часа. Даже Костя Разумовский, который слыл книжным червем, библиотечной мышью и отъявленным семьянином, с радостью согласился ехать. Прежде его можно было заманить только чем-то из ряда вон выходящим - Костя, не смотря на свою фамилию и образование, был породистым евреем, природу не любил, спальники и гнус ненавидел, а тут легко решил бросить свою жену перед самыми четвертыми родами и с радостью согласился ехать в самое сердце тайги. Хотя, представляет ли какую-либо научную ценность странный курган толком никто сказать не мог. "Чудны дела твои..." - только и смогла вымолвить Вероника Андреевна, вешая трубку. Через полчаса позвонили еще трое и обиженными голосами "почему нам не позвонили, мы тоже хотим..." стали проситься в отряд. Николай Арсеньевич только руками развел, но людей взял. Через три дня, все шестнадцать человек вылетели в Норильск.
  
   До кургана добирались трудно - и на вертолете, и на байдарках, и пешком шли... Но почему-то ни ругаться ни спорить никому не хотелось - все говорили лишь по делу, короткими фразами, даже обрывками, и даже Настя, которая была жутким вьюном, вдруг стала серьезной и задумчивой. Курган ждал.
  
   А вот на месте стали разворачиваться такие события, что Костя Разумовский за ночь поседел, а остальные научились шевелить волосами на голове. В кургане нашли останки пяти человек, предположительно мужчин, золотые и бронзовые доспехи, оружие и утварь, предположительно греческие, которые все отнесли примерно к XIII веку до нашей эры. Срочная отправка в Москву и углеродный анализ дали очень странные цифры - часть предметов действительно относилась к XIII веку до нашей эры, а часть датировалась первыми годами нашей. Но все находки были захоронены в одно и то же время - это было ясно и неспециалисту... Но как?.. Стали расспрашивать местных жителей, сходили к шаману - выяснилось, что место это издревле считается гнилым, и даже шаман старается обходить его стороной.
   Академия Наук бесновалась. Орнамент на доспехах был идентичным, на сосудах - тоже. Складывалось впечатление, где-то развивался кусочек греческой цивилизации, не тронутой ни Римской Империей, ни чем другим... Шестнадцать человек вмиг стали национальными героями. Сам президент решил дополнительно профинансировать раскопки. Николай Арсеньевич просил лишь одно - что бы пресса не появлялась в радиусе пятидесяти километров от кургана.
   - Первые следы греков в Колхиде датируются VII веком до нашей эры, - рассуждал он сам с собой, - Если легенда о Ясоне имеет под собой реальную подоплеку, а она имеет... Греки не один раз плавали в Колхиду, следовательно, кто-то зачем-то привез древние доспехи и утварь... Но, как они попали в Сибирь? И зачем их сюда привезли? Это надо проделать такой путь...
   Больше всего всех смущал на древних доспехах маленький, едва заметный знак - круг с полумесяцем. Этот знак прекрасно знают все астрологи - знак тельца. А через две недели раскопок началась настоящая тарабарщина. Сначала из Петербурга пришли дурные вести - жена Кости Разумовского скончалась при родах от потери крови, ребенок тоже не выжил - отравился меконием. Буквально через несколько дней Разумовский узнал, что лишился и старшей дочери. "Елена Разумовская, известная оперная певица, вчера ночью с мужем попали в аварию. Их "девятка" на большой скорости врезалась в фуру - у новеньких "Жигули" по неизвестной причине отказали тормоза" - пестрели сообщениями все газеты. Потом пришел черед и средней дочери, Лады, - на поминках она отравилась техническим спиртом, который неведомым образом оказался в бутылке Русского стандарта. Одновременно у бабушки в деревне утонула последняя дочь Разумовского - десятилетняя Светочка. Бабушку же, маму Разумовского, спустя некоторое время нашли соседи - видимо, она решила истопить печь и угорела. Но пожара как такового не было - лишь старуха в полной дыма избе сидела перед печкой на стуле. Что ей мешало уйти или открыть окна, так и осталось загадкой. Костя и без того седой, срочно улетел домой, где уже перед самым подъездом его насмерть сбила неизвестная иномарка.
   У остальных дела обстояли не лучше - горели квартиры и дачи, дети ломали ноги, скоропостижно умирали родственники... Но экспедиция после известий о смерти Кости находилась в таком трансе, что ни у кого даже не возникало мысли о возвращении домой. И тут у Николая Арсеньевича загноились оба глаза. Его отправили в Норильск, сделали промывание и легкую операцию, наложили плотную повязку на оба глаза, и строго-настрого запретили снимать ее две недели. Профессору предлагали остаться в больнице, но он как одержимый рвался к кургану, и остаться не пожелал. А по возвращении, после недельного отсутствия, узнал, что одного из членов экспедиции кто-то загрыз ночью - причем следы от зубов и когтей такие, что не подходят ни одному из известных животных - пасть и когти в три раза больше, чем у амурского тигра.
   В архиве Академии наук вспыхивает пожар, но его быстро тушат.
   Первую неделю у Николая Арсеньевича очень чесались глаза, а потом он просто перестал их чувствовать. Вероника Андреевна на свой страх и риск осторожно сняла повязку - глаза мужа превратились в два куска льда. И это при такой-то жаре! Она чуть дыша дотрагивается до век - и оба глаза вмиг вытекают, словно содержимое растаяло за доли секунды и давно хотело прорвать тонкую оболочку... В срочном порядке вызвали по рации вертолет - но его обещали прислать только через восемь часов - утром, не раньше, а пока в спирте вымочили нитку и Вероника Андреевна самолично зашила мужу глаза. Между неровными стежками торчали длинные ресницы, - но Николай Арсеньевич совсем ничего не чувствовал.
  
   Настя бежала, куда глаза глядят, и совсем скоро оказалась перед курганом.
   - Будь ты проклят! Проклят!
   Больше Настя ничего не могла сказать. Она стояла и проклинала, проклинала, проклинала... Но ли то, что девушка не спала трое суток, то ли просто нервное истощение последних двух месяцев дали о себе знать - девушка легла на сложенный брезент и уснула.
   Что ей снилось - она никому никогда так и не рассказала, пришла на следующий день в лагерь задумчивая, собрала вещи и ни с кем не попрощавшись, улетела вместе с папой в Норильск. Вероника Андреевна лишь рукой махнула - у трех человек начался жуткий понос и надо было что-то срочно придумать. Через неделю поноса обессиленных, измученных археологов отправили в больницу.
  
   Раскопки были почти закончены - третий месяц подходил к концу. К Николаю Арсеньевичу прилетела незамужняя сестра из Таганрога и очень нежно за ним ухаживала. Настя готовилась к занятиям в Университете. За неделю до приезда Веры Андреевны позвонили из Норильска - в больнице от неизвестной инфекции погибло три человека, сама Вера Андреевна находится в тяжелом состоянии - инфаркт. Она прожила еще чуть больше суток. На раскопках осталось восемь человек. Когда последняя находка была описана, и ей был присвоен порядковый номер, археологи потеряли еще двух человек. Один утонул в горной реке, второй просто бесследно пропал. И хоть каждую ночь дежурили по двое человек - на всякий случай, это ничего не дало.
   Академия наук представила всех к наградам, большинство - посмертно. В коридорах и кабинетах ломали голову над находкой, но толком так ничего и не придумали - тайга не древняя Колхида. Неприятности с домочадцами археологов прекратились, но вернувшиеся шестеро старались из дома носу не показывать, запаслись водой и просили родственников пробовать всю пищу, которую подают на стол. Академия послала было к ним психолога, но тому никто даже дверь не открыл. Психолог посоветовал месяц другой их не трогать - пусть пройдет психоз, все уляжется, что-то позабудется... Но когда через три месяца Академия попросила более детальный отчет, чем дневник, который каждый день вел Разумовский, да опись находок - ученые наотрез отказались. Все дескать сдали, теперь сами... А Василий Птуш, обладатель самой длинной бороды в экспедиции, даже обещал пристрелить академиков из дедушкиной двустволки, если те еще хотя бы раз заявятся к нему домой. Лишь одному археологу повезло, если не считать сгоревшую дачу - у него оказался родственник в Америке, который оставил ему наследство с семью нулями. Семь нулей с двойкой впереди оказались весомым аргументом для получения зеленой карты. Не прошло и месяца, как тот обосновался в северной Калифорнии и стал ухаживать за виноградом скончавшегося родственника. На письма и звонки он не отвечал, и вообще ничего не желал слышать ни о своей ученой степени, ни об археологии, ни о России, а уж тем паче о той заклятой экспедиции.
   А у Насти тем временем рос живот - шел седьмой месяц беременности. В консультации, правда, над ней подшучивали - девственная плева и живот с арбуз. Хромосомный анализ, который Настя на всякий случай сделала, узнав о своей беременности, отклонений не выявил, а показал только то, что родится мальчик. Имя, которое ей приснилось ночью, в анналах истории не светилось, а лишь указывало на психическую ущербность матери - Аррихоуз. Настя утром только плечами пожала - Аррихоуз так Аррихоуз. Сейчас время демократичное, хоть "Горшок" в свидетельстве напиши - никто даже глазом не моргнет. "Можно сказать, что папа его индус или араб какой..." - размышляла девушка, поглаживая круглый живот.
   Николай Арсеньевич свыкся с мыслью о внуке, но его раздражало то, что дочь упорно не хотела называть имя отца, хотя по срокам и дураку ясно было, что это плод стараний одного из археологов. Профессор тихо матерился в усы, постоянно просил, что бы ему покупали боржом, и почти свыкся с мыслью, что навсегда останется слепым. Зато у него обострились обоняние и слух так, что в огромной стопятидесятиметровой квартире ничего нельзя было сказать даже шепотом - появлялся профессор и начинал отдавать распоряжения. Мыться он стал два раза в день - и сам мыться и других гонять. Только когда Настя обещала съехать туда, где ее не будут гонять мыться и влезать в ее телефонные разговоры, Николай Арсеньевич малость утихомирился. Но теперь он преимущественно сидел в своем кабинете "не желая нюхать", - по его выражению, - "всю эту вонь".
   Аррихоуз - домашние стали называть его просто Хозя - родился в начале июня под изменчивым знаком близнецов. Он много ел, много спал, слушал классическую музыку и Толстого, которым Настя травила его во время коротких побудок, и уже через год заговорил - удивительно рано не только для мальчика, но и вообще для ребенка. Причем примерно раз в два дня он выдавал одно сложноподчиненное предложение. Настя только улыбалась и Надежде Арсеньевне строго настрого запретила болтать о том кому бы то ни было. Николай Арсеньевич радовался удивительной развитости внука и пророчил ему пойти по своим стопам. Но когда на плановом приеме у участкового врача Хозя, которому исполнился год и два, своим детским голоском выдал "вы пы иклуски помыли, а то они пыльные и столько в них тетей иклали... инфексии не поитесь?" Настя поняла, что к врачам его больше не потащит. Молодая мама побледнела и протянула врачу бумажку в пятьсот рублей - "Напишите, что мы нормально развиваемся... я не хочу...лишнего внимания" Участковый оказался понятливым, бумажку сгоношил в карман, и больше Насте вопросов не задавал.
   Николай Арсеньевич все чаще беседовал с внуком в кабинете, и Хозя очень привязался к строптивому деду. Пенсия, которую государство положило профессору сразу после трагедии, не требовала чьих-то дополнительных заработков, и Настя могла спокойно учиться дальше, не занимаясь изнурительными поисками мужа. "Должен найтись - сам найдется" - с улыбкой говорила она ворчащей Надежде Арсеньевне.
   Одним сентябрьским утром вся семья собралась за старинным обеденным столом - праздновали день рождение Насти.
   - А о чем ты думал у кургана, папа? - между делом спросила Настя. Профессор и Надежда Арсеньевна вздрогнули.
   - У твоей мамы был любовник, - не сразу ответил профессор, - я мечтал всего этого не видеть, и смерти - обоим...
   - А я мечтала, что бы наше прошлое стало нашим будущем, - кивнула, как ни в чем не бывало, Настя.
   - И что будет? - повернулся к ней слепой археолог.
   - Честно - не знаю... - и Настя посмотрела на сына. Хозя самостоятельно ел ложкой творожок и чему-то загадочно улыбался.
  
   01.08. 2005 - утро
   24. 10. 2005 - утро (окончательная редакция)
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"