Аннотация: Есть истории с хеппи а есть с открытым финалом...
Пальцы коснулись ладони так нежно, так аккуратно, как только могли, чтобы не спугнуть, не разбудить, не потревожить ненароком, одними подушечками, и пошли вверх по руке, к сгибу локтя - такому беззащитному и тонкому, как прозрачный лепесток розы, и дальше - к загорелым выпуклостям, покрытым черным рисунком, к крутому плечу и шеи... Лишь за ухом пальцы остановились и коснулись маленькой серебряной сережки. Черные ресницы распахнулись и улыбнулись тьмой. Пальцы испугались и убежали вниз - так стремительно, что огромный ковш не смог поймать их, ах, бедные маленькие пальчики, спрятались на животике, ай-яяй...
- Проснулась?
Тяжелая рука легла на спину и придвинула к себе, стягивая с плеча лямку комбинации. Поцелуй в плечо. Медленный, очень медленный, похожий на тоненькую ножку смерча, чтобы разрастись потом в неминуемое, смять, сжечь, уничтожить и развеять в пыль...
- Полчаса...
Странно, какие разные у всех соски. У кого-то они болезненно-розовые, у кого-то - почти телесные... У Федора они были темно-коричневые и очень упругие на ощупь. Марина часто теребила их пальцем прежде чем заснуть, чем доводила Федора до ярости, огромный ковш настигал ее ручку и поглощал в своей. Рука пыталась вырваться - бесполезно. Огромная пасть была непреклонна и Марина сдавалась. Засыпала, счастливая тем, что ее держат крепко-крепко и никуда не отпускают. Она притянулась и лизнула Федора в грудь.
- Вставать пора.
Каждое утро как приговор. Вставать, идти... готовить завтрак, чистить зубы... Лишь любимая тьма под длинными ресницами всегда ей приветливо улыбалась. Марина никогда не могла найти зрачок в черных глазах Федора - как ни старалась, но она всегда была уверена, что он рад ей, что он ей улыбается. Это всегда ее утешало.
Вода в кране текла стеклянной лентой. Если бы не ангина во втором классе, которая дала осложнения на уши, Марина и сейчас бы слышала как все. Но... Все предметы имели для нее свою тайную суть, но всегда молчали.
Федор всегда говорил ей прямо в лицо, глаза в глаза - Марина умела читать по губам. В незнакомой компании редко кто мог бы догадаться, что Марина - совершенно глухая. Тихая, скромная девушка, но - не более того. Она очень удивилась, когда однажды вместо брата помогать делать генеральную уборку в бабушкину квартиру пришел Федор. С тех пор они не расставались, но она не знала ни про полугодичные курсы, ни про ссоры лучших друзей.
- Обидишь сестру - убью.
- Не обижу.
В первом классе, на сольфеджио, Марина случайно услышала "К Элизе" и влюбилась, заболела этой мелодией. Когда она потеряла слух, любимая мелодия навсегда осталась с ней.
- Чай? - Марина вздрогнула. Это была их любимая игра - писать друг другу - на спине, животе, где угодно... Марина выплюнула пасту и кивнула.
Когда Федор уходил, Марина занималась обычными домашними хлопотами. Единственное, что она не любила - ходить по магазинам. Продавщицы не понимали ее, злились и пытались побыстрее отделаться.
Метель стояла - всем метелям метель. Марина каждый раз плакала, когда видела неугомонную и шальную стихию - и не могла объяснить почему. В комнате замигала зеленая лампочка. Везде были установлены лампочки - это Федор придумал. Зеленые - входная дверь, красные - телефон. Когда загорались красные лампочки Марина шла будить любимого.
В дверях был брат. Марина не видела Женьку пять лет - с тех пор как у него отобрал ее лучший друг. Марина уже смирилась с его упрямством, а тут он - на пороге. Весь в снегу. Марина было потянулась стащить с брата мокрый шарф, но тут же отпрянула от него как от гремучей змеи - Женька произнес слово.
Имя.
Федор.
У Марины закружилась голова и она медленно осела - как подтаявший снеговик. Женька сел напортив и говорил, говорил, говорил... Марина раздувала ноздри, как шальная лошадь и пыталась сквозь дождь рассмотреть брата, но потом не выдержала и закрыла глаза, закрыла руками, завыла, заверещала, заголосила на своем немом языке...
Весна пришла так неожиданно, что Марина сначала не могла понять, откуда все эти запахи, откуда это сумашедствие, откуда столько тепла... Когда ехали на кладбище, Марина не стала опускать козырек и счастливо грела нос и опухшие глаза - за последние два месяца не было ночи, чтобы она не плакала.
Небольшой памятник, неубранные осенние листья, завядшие головки роз... Марина пошатнулась и ухватилась за холодный мрамор. Мрамор и листья - вот и нет Федора, нет, растаял...
Женька подхватил сестру под локоть и заглянул в лицо.
- Тебе нельзя волноваться.
Марина посмотрела на него ясными изумрудами и словно проснулась.
Положила руку на живот и улыбнулась - впервые за долгое время.