-- Почему? -- глупый вопрос, но в такие моменты ничего умного на ум не приходит.
Элайя усмехнулась. И, правда, что на это ответить? Что я - жалкий человек, не обладающий ни эльфийской красотой, ни магическими способностями, что род мой жив только потому, что остальным расам было не выгодно нас истреблять, да и сроку мне годков 60 максимум отмеряно, не то, что она... она, прекрасная эльфийка переживет и меня, и моих детей, и моих внуков, и поклонники у нее будут не чета мне: если и люди, то королевских кровей, или маги, или, на худой конец, просто красавцы.
-- Уходи, -- тихо сказала она, но ее слова оглушили меня.
Я бросился прочь, не разбирая дороги. Очередная глупость, но кто может трезво мыслить в такой момент? Я летел сквозь лес, и ветви хлестали меня по лицу, и кусты драли мою одежду в клочья. Наверное, я надеялся, что они сумеют выцарапать мою боль, я надеялся, что смогу убежать от нее, я петлял по лесу, надеясь, что боль отстанет и заблудится.
Свет померк в моих глазах или... Я огляделся. Небольшая поляна, на которой я оказался, была залита призрачным лунным светом. Неужели уже ночь? Я опустился на колени в прохладную траву и уставился в небо. Небо было похожим на ее глаза: таким же холодно-синим и бездонным.
Чтобы только я ни отдал, чтобы она любила меня.
-- Я БЫ ОТДАЛ ВСЁ!!!! -- закричал я
Потревоженная стая птиц с возмущенными криками поднялась в небо.
-- Зачем так орать? Я слышу, -- тихо сказал голос за мой спиной.
Я вздрогнул и обернулся. Прислонившись плечом к дереву и сложив руки на груди, стоял эльф с длинными чёрными волосами.
Ни цвет его волос, ни тот факт, что эльф вообще соблаговолил заговорить с человеком, - тем более с психом, который носится по лесу, а потом орёт как полоумный - в тот момент не насторожили меня, - бог мой, кто вообще способен мыслить трезво, когда мозг затуманен любовью?! - более того, в тот момент я был готов продать душу самому дьяволу (в общем-то, это было не так уж далеко от истины), и поэтому на его вопрос: "Что ты готов отдать за ее любовь?" я, не раздумывая, ответил: "Всё".
-- Я могу многое. Я могу сделать так, что она будет с тобой, только с тобой. Хочешь?
Конечно, хочу! Он еще спрашивает...
Тут бы мне опять призадуматься, но, вспомнив ее холодные, насмешливые глаза, я спросил:
-- Что ты хочешь взамен?
-- Твоё сердце, -- почти сразу ответил эльф, словно это был стандартный тариф.
-- Сердце?
-- Да, всего лишь сердце. Я же не прошу твою душу. Или все твои вопли: "я бы отдал всё" - пустой звук? Разве нет такого органа, которым бы ты не пожертвовал ради неё? Руку, лёгкие, селезёнку? Разве не готов ты отдать за неё свою жизнь?
-- Готов. Хорошо, пусть будет сердце.
-- Отлично, -- эльф подошел ко мне, -- тогда давай сюда платок.
-- Какой платок? -- переспросил я, но щёки стали заливаться румянцем.
-- Её платок, который ты нагло спёр, пока она...
-- Да-да, -- оборвал я его, заливаясь краской до кончиков ушей, -- я отдам его тебе.
И откуда он знает про платок? Даже она не догадалась, что его украли, подумала, что просто обронила где-то...
Я лихорадочно шарил по карманам не слушающимися от смущения руками.
-- ...купалась в озере, -- закончил эльф.
Я протянул ему белый платок, своё самое дорогое сокровище, которое я бережно хранил в левом внутреннем (как оказалось) кармане.
Как только белый кусочек шёлка оказался в его руках, откуда ни возьмись, появились тучи. Они заволокли небо в считанные минуты, погружая поляну в почти непроницаемую темноту.
Эльф коснулся пальцами земли, и полоска огня побежала по траве, рисуя внутри поляны ровный круг. Три луча рванулись к центру и я, еле успев отскочить с пути одного из них, увидел, как они соединились, образуя костёр.
Бормоча заклинание, эльф подошел и бросил в него платок. Послышалось не то шипение, не то свист, похоже на крик раненой птицы, и столб пламени взметнулся к небу. Опустившись почти сразу, пламя волнами схлынуло с фигуры Элайи, стоящей на месте костра, и исчезло. Элайя огляделась, не понимая, что происходит, и как она сюда попала. Дальнейшее произошло в считанные секунды: эльф схватил её одной рукой за плечо, а другую погрузил в её грудь. Эльфийка выгнулась, но сердце уже трепетало в руке эльфа.
Прежде чем она успела вскрикнуть, мой крик разбил тишину:
-- НЕТ!! НЕТ!!!!!!!
Я бросился к ней и успел подхватить её оседающее на землю тело.
Я думал, ничего хуже её отказа со мной случиться не может. Я думал, большего горя мне уже не суждено пережить. Как я ошибался.
Я еще не осознал произошедшее, еще не заставил себя поверить в случившиеся, и только одно слово сорвалось с моих губ:
-- Почему? -- глупый вопрос, но в такие моменты ничего умного на ум не приходит.
Слёзы заструились по моим щекам: я начинал верить.
-- Разве не в её груди бьется твое сердце? Разве оно не принадлежит ей? -- спросил эльф, разглядывая кусок окровавленной плоти, -- зато она теперь будет только с тобой, потому что ни с кем другим она уже не будет.
-- ... И Каруд склонился над телом своей возлюбленной и лил горькие слезы., -- старый маг с помятым лицом и длинной седой бородой замолчал.
Сгрудившиеся вокруг него с кружками в руках посетители харчевни "Три дуба" молчали, ожидая продолжения.
-- А что потом? -- осмелился спросить молодой гном, сидящий на ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж.
-- Эльфы забрали тело Элайи и положили его в гробницу. Говорят, гроб сделан из хрусталя, а тело не гниёт, и Элайя выглядит так, будто просто спит.
В толпе раздался смех.
-- Слышал я эту сказку!
По толпе слушателей прокатились смешки.
-- А с Карудом что? -- не унимался молодой гном.
-- Поседел как лунь и умом тронулся. Бродит теперь по свету и никак успокоиться не может.
-- Хорошая сказка.
-- Да, славная.
-- Не сказка это, -- маг ударил кулаком по столу, и все затихли.
Никто, конечно, не воспринимал его всерьёз: с тех пор как Тускамкара лишили магических способностей, он запил, и под градусом нёс всякую чушь; но перечить магу, пусть и бывшему всё равно не хотелось.
Посетители начали было расходиться по своим местам, как к старику подскочил незнакомец, закутанный в чёрный плащ с низко опущенным капюшоном, который всю историю просидел в дальнем углу, искоса наблюдая за рассказчиком. Он схватил бывшего мага за грудки и встряхнул.
-- Кто он? Как его найти?
Отмахиваясь от ненормального, Тускамкар задел капюшон, и перед посетителями харчевни предстал совершенно седой парень.
-- Где он? -- переспросил Каруд.
-- Кто?
-- Тот эльф. Кто он такой и как его найти?
Тускамкар отцепил его руки от своего ворота, сел, пригладил бороду и начал свой рассказ:
-- Это случилось, когда умер повелитель эльфов Талион, и его младший сын Альмарион занял трон. Старший сын Морион был полукровкой, и не мог наследовать Талиону. И тогда он решил убить Альмариона, чтобы у эльфов не было иного выхода, как отдать престол хоть и полукровке, но все же сыну повелителя. Коварному плану помешала их сестра, Элайя. Мориона застали на месте преступления и изгнали. Он, в лучших традициях легенд и сказаний, пообещал отомстить и ушел в Тёмный лес. С тех пор все стараются обходить Тёмный лес стороной, а жители граничащих с ним деревень и раньше особо это место не особо жаловали, а теперь и совсем ни ногой туда.
-- Ты знаешь, как попасть в Тёмный лес?
-- На то он и Тёмный, что ни всяк туда дойдет.
-- Так ты знаешь? -- скорее потребовал, чем спросил Каруд.
Тускамкар усмехнулся:
-- У тебя есть что-то еще, с чем ты готов расстаться? Не достаточно ли ты уже заплатил?
-- Я должен все исправить.
-- А может, не стоит? Вдруг все будет только хуже?
-- Я должен её спасти.
-- От кого? Ты не смог уберечь её даже от себя!
-- Так ты знаешь, как его найти или нет?!
Тускамкар склонился над столом и поманил Каруда. Тот последовал его примеру.
Бывший маг прошептал:
-- Это добро нужно искать, зло само тебя найдет.
Каруд откинулся на спинку стула. В его глазах разгоралось раздражение.
-- Покажи мне дорогу, -- попросил он.
-- А чем ты заплатишь мне?
Каруд бросил на стол мешочек с деньгами.
Тускамкар взвесил мешочек в ладони и улыбнулся:
-- А ты не безнадёжен.
-- После изгнания, семью свою, да и всех эльфов Морион сильнее любить не стал, впрочем, взаимно, -- голос Тускамкара, перемежающийся звоном и грохотом, доносился из приоткрытой двери кладовой, -- но все же, как бы он ни ненавидел Элайю, убить её он бы все равно не смог. Впрочем, вечный сон его тоже устраивал.
-- Вечный сон? -- Каруд попытался заглянуть в щель кладовой, но там было слишком темно, чтобы разглядеть что-либо.
-- Ну, пока какой-нибудь принц-шатун не набредёт на гробницу, и не вздумает поцеловать Элайю.
-- И что тогда?
-- Тогда она проснется и станет его женой. Ты что, сказки в детстве не читал? -- голова Тускамкара выглянула из кладовки.
-- Читал, -- честно соврал Каруд.
Тускамкар бросил несколько предметов на расстеленный на полу мешок. Первым был запечатанный сургучом свёрток, на котором было написано: "Без крайней необходимости не вскрывать", вторым - небольшой прозрачный шар, похожий на магические шары, в которых маги и ведьмы видят будущее. Шар был потёртый, с небольшими сколами и царапинами на поверхности.
-- Ну, куда же я его засунул? -- бормотал Тускамкар, отчаянно сражаясь с содержимым кладовки, из который доносился лязг и шелест.
-- А что ты имел в виду, когда сказал, что не всякий дойдет до Тёмного леса? Он ведь обозначен на карте?
-- Кстати о карте... О, вот она!, -- Тускамкар вышел из кладовки, размахивая обрывком старого пергамента, -- Все дело в том, что если Морион не захочет, никто не войдет в Тёмный лес. Путник будет просто плутать рядом, но в него так и не выйдет. Есть и вторая проблема - волки. В Тёмном лесу их тьма тьмущая, прости за каламбур, и всеми ими управляет Морион. Но на этот случай у меня для тебя есть вот это, -- Тускамкар поднял с пола шар, -- от волков он тебя, конечно, не защитит, но зато предупредит об их приближении.
-- И какова дальность?
Тускамкар пожал плечами.
-- Шагов 50-100, в зависимости от погоды.
"Фигня, конечно", -- подумал Каруд, но отказываться не стоило.
-- Есть и еще одна маленькая проблемка, -- Тускамкар разложил карту на столе.
Каруд подошел и взглянул на засаленный пергамент.
Палец Тускамара уперся в область рядом с небольшим темным пятном.
-- Эти земли принадлежат эльфийскому клану Тонарон.
В комнате повисла тишина. Это, конечно, объясняет, почему после разговора с Элаей Каруд очутился в Тёмном лесу: Элайя, принадлежит к клану Тонарон, и значит, их земли граничат с Тёмным лесом. А также, это значит, что ему туда ход заказан, потому что клан Тонарон не упустит возможность оторвать голову тому, из-за кого они лишились сестры правителя. Другие кланы Каруда не трогали (эльфы вообще достаточно пофигистичны ко всему, что не касается лично их), но вот встречаться с Тонаронами ему совсем не хотелось.
-- У тебя только один шанс, -- Тускамар указал на узкую полоску земли Тонаронов, тянущуюся вдоль реки, -- эльфы не особо охраняют этот клочок: он никому не нужен, тем более, что рядом Тёмный лес.
-- А в обход никак?
-- Здесь, -- Тускамар показал на гряду с одной стороны Тёмного леса, -- горы, а здесь, -- он показал на другую сторону, -- большое озеро. И поверь мне, безопаснее идти через земли Тонаронов.
-- Мёртвое озеро, -- прочитал Каруд, -- а почему оно так называется?
-- Потому что живым оттуда еще никто не возвращался.
Положив в заплечный мешок карту и шар, Каруд поднял с пола свиток.
-- Ах, это! -- Тускамар забрал его из рук Каруда и бросил ему в мешок, -- это волшебный свиток, генерирующий совет. Он очень ценный, поэтому воспользоваться им можно только один раз. Так что не трать его впустую, разверни, только когда уже совсем припрёт.
Каруд кивнул.
Тускамар также сунул в мешок пару лепёшек, пробурчав, что отрывает их от сердца, флягу с настоем трав, которая по словам мага придавала сил, и проводил Каруда до двери.
-- Да, и фиг с ним, бери с собой, -- сказал на прощанье Тускамар.
Каруд хотел было спросить, что брать, но дверь за ним захлопнулась.
Как только он спустился с крыльца и отправился на рынок, на который он еще успевал, так как в выходные рынок работал почти до самого вечера, а сегодня как раз была суббота, перед ним словно из под земли вырос молодой гном, тот самый, который вчера интересовался судьбой Каруда и Элайи.
-- Возьмите меня с собой.
Каруд посмотрел на его дорожный костюм, заплечный мешок, короткий меч, заткнутый за пояс, и спросил:
-- Давай остановимся на Яри, -- улыбнулся Каруд, -- Яри, и куда ты со мной собрался?
-- Как куда? Ясен ясень, в Тёмный лес, побеждать Мориона. Я хочу стать прославленным гномом и увековечить свое имя в истории. К тому же, одному Вам все равно не справишься.
-- Ну, да, без маленького бесполезного гнома мне никуда.
-- Но-но-но! -- Яри поднялся на цыпочки, но все равно смотрел на Каруда снизу вверх, -- если у меня еще не выросла борода, это еще не значит, что меня можно оскорблять! Я очень даже полезный. К тому же, прославляться нужно смолоду, так что - самое время.
-- Ну и чем ты можешь быть мне полезен?
-- Я буду служить вам верой и правдой, честно-честно! А если вы меня не возьмете с собой, я все равно пойду следом.
Поняв, что от гнома так просто не отделаться, Каруд решил, что тогда надо извлечь из такого положения максимальную выгоду. Он протянул Яри два мешочка с деньгами.
-- Дуй на рынок и купи мне лошадь и припасов в дорогу. Я буду ждать тебя в "Трех Дубах".
Яри взял деньги и исчез.
"А вернется ли он? -- запоздалый вопрос всплыл у Каруда в голове, -- А, все равно это будет достойная плата за то, чтобы он исчез".
С мыслью о том, что если гном не вернётся, он заночует в городе, а утром, когда откроется рынок, купит все необходимое и отправиться в путь, Каруд направился в харчевню.
Яри вернулся. Он позвал Каруда на улицу, и тот последовал за ним. Каруд оглядел ряд привязанных у входа в харчевню лошадей, гадая, какая из них его, но Яри повел его куда-то за угол. Там стояла жалкая облезлая кляча, доживающия свои последние годы, навьюченная мешками, которые по размеру казались чуть ли не больше ее самой. Яри подошел к кобыле и торжественно взмахнул рукой. У Каруда упала челюсть.
-- Что это? -- спросил он, когда обрёл дар речи.
-- Ээээ, лошадь.
-- Я дал тебе 100 монет, а ты купил эту клячу?!
-- Ямки да кочки, белые грибочки! Вы когда последний раз интересовались ценами на лошадей?! Я отдал за нее 80 монет, и это я еще торговался! К тому же, 100 монет вы дали мне и на лошадь, и на хавчик, и я решил, что лучше основательно запастись хавчиком, потому как идти нам долго, и там, куда нам идти, селений не будет.
Каруд обреченно вздохнул. Он снова прогадал с ценой: кроме бесполезного гнома, на его голову свалилась еще и бесполезная кляча.
Преодолеть расстояние до Тёмного леса Каруд планировал за три-четыре дня, но, в виду того, что и мешки с провизией кляча тащила с трудом, а мечтать о том, чтобы сесть на нее верхом, даже не приходилось, дорога растянулась на неделю. И это была далеко не лучшая неделя в его жизни: Яри молол языком без остановки (уже на второй день путешествия Каруд знал всех его родственников до десятого колена, кто чем прославился в их роду и все новости их небольшой деревеньки за последние 5 лет), кляча требовала отдыха каждые три часа, становясь упрямее осла и отказываясь двигаться дальше, пока не отдохнет. К тому же, стоило отвернуться, как она сворачивала с дороги, чтобы пощипать траву (и конечно, чем дальше от дороги, тем вкуснее и желанней была трава).
-- Достались мне два осла! -- бурчал Каруд, таща клячу под уздцы обратно на дорогу, в то время как, ничего не замечающий вокруг себя Яри продолжал разглагольствовать.
Костёр уютно потрескивал сухими ветками, Яри, наконец, уснул, и воцарилась долгожданная тишина, прерываемая лишь ночными звуками леса. Каруд сидел у костра, рядом лежал магический шар. Его тусклая поверхность, в которой отражались отсветы огня, успокаивала.
Каруд вздохнул.
Как жаль, что осознание содеянного приходит, когда все уже слишком поздно. Неужели он так сильно любил Элайю, что был готов пойти на всё? Даже ценою собственной жизни? Даже ценою её жизни? Верно говорят люди, любовь - слепа. Она глуха, она требует слишком много жертв, она заставляет платить за каждую минуту счастья, и цена её высока.
И если это запретная любовь, то ставки повышаются вдвойне.
"Разве Элайя виновата в том, что я влюбился в неё? С каких пор красота - преступление? Почему я все еще жив, а она... Если бы можно было все вернуть, я бы отдал..." -- Каруд осёкся. Хватит бросаться такими словами, он уже и так погряз в долгах по уши.
Что он предложит Мориону? Денег практически не осталось. Да и нужны ли Мориону деньги? Может просто убить его? Силёнок не хватит. И Каруд это прекрасно понимал. Он не был особо силен ни в магии, ни во владении мечом (та ржавая железяка, что висела у него на поясе, была годна лишь на то, чтобы отмахиваться от деревенских собак), так что о настоящем поединке не могло быть и речи, если только он не хотел лишиться не только Элайи, но и собственной головы.
Перспективы вырисовывались не радужные.
Решив, что на месте разберется, Каруд растолкал Яри и завалился спать.
Они подошли к цепочке пушистых сосен, отмечающей начало земель Тонаронов, за которой открывался обширный луг, одной стороной упиравшийся в сосновой лес, а другой - в реку. За рекой виднелся Тёмный лес: мало того, что даже издалека он казался глухим и непроходимым, так над ним еще висели тучи, создавая неприятный полумрак.
-- Что-то я никого не вижу, -- сказал Яри с облегчением, -- Да и до реки не так уж и далеко. Тут идти-то минут двадцать.
Однако Каруд не разделял его энтузиазма, он напряженно вглядывался в горизонт.
-- Да пойдем же, -- подтолкнул его Яри, -- чем быстрее выйдем, тем быстрее дойдем.
-- Только постарайся ничего не трогать и не задевать, -- предупредил Каруд, -- даю руку на отсечение, что эльфы выставили здесь сигнальные маяки.
Они привязали клячу к дереву, вышли на луг и направились к реке.
-- Да брось ты! Заяц пробежал, и задел! Не будут же они каждый раз ездить проверять!
-- Поставить на маяки простенькое опознавательное заклинание совсем не сложно.
Некоторое время они шли молча.
Луг был усеян маленькими сосенками, которые в скором времени превратят луг в продолжение леса.
-- В конце концов, сдался им этот луг, -- Яри остановился у одной из маленьких сосенок, -- У, какая паутинка!
-- СТОЙ!!! -- крикнул Каруд, бросаясь к нему, но было поздно: Яри провел между сосновых лап рукой, снимая причудливую паучью сеть.
-- Это был маяк! -- Каруд схватил го за грудки и встряхнул.
-- Ты - параноик. Это всего лишь паутина. Видишь, ничего не взорвалось, не свалилось нам на голову, никто не появился.
Яри покосился на Каруда, который, замерев, глядел в сторону леса. Гном вывернулся из его рук, спрыгнул на землю и увидел, что из леса им на встречу выехал сторожевой отряд эльфов.
-- Не свезло, -- резюмировал Яри.
Каруд оглянулся: эльфы догонят раньше, чем они успеют добежать до реки, а если и нет, то догонят их стрелы. Деваться некуда, на открытом пространстве они как на ладони. И тут он вспомнил о свитке. Самое время. Каруд скинул мешок с плеч и плохо слушающимися руками развязал тесёмку.
Увидев их, эльфы пришпорили коней
-- Аааа! -- Яри повис на руке Каруда, -- надо драпать!
Каруд сорвал печать и развернул свиток. На пустом пергаменте стали проявляться буквы: БЕГИ.
-- Что? -- Каруд уставился на пергамент: его сейчас убьют, а этот дурацкий свиток предлагает ему бежать!
Голос Яри вывел его из оцепенения:
-- Я же говорю, ДРАПАЕМ! Они помчались к реке. Топот копыт становился все громче, казалось, еще минута, и всадники сшибут их, подминая под коней, а река, словно застыла, не приближаясь ни на сантиметр.
Было совершенно непонятно, каким чудом им удалось добежать до реки, кувырком скатиться к воде, и уплыть от эльфийских стрел, которые, к слову, очень редко не попадают в цель. Возможно, свиток, всё-таки помогал не только советом, или же их очень хотели увидеть в Тёмном лесу.
Увидев, что они выбрались на берег, эльфы развернули коней, и скрылись, решив, видимо, что если кто-то попал в Тёмный лес, то вся грязная работа будет сделана за них. А косточки и потом можно собрать.
Каруд перевернулся на спину, грудь его судорожно вздымалась, мокрая одежда липла к телу. И пусть в первый раз он ушел из Тёмного леса живым только потому, что главная цель Мориона была достигнута: он отомстил Элайе, то в этот раз Каруд был очевидной помехой, мелкой, но все же помехой. И тем не менее, дурацкая улыбка расползалась на его губах. Он жив. Он добрался до леса.
-- Я думал, нам крышка, -- признался Яри, отжимая куртку.
Каруд стащил заплечный мешок и, открыв, вылил воду. Из мешка выкатился магический шар.
-- А это очень кстати, -- Каруд поднял шар с земли.
-- Что-то мне все это не нравится, -- заметил Яри, вглядываясь в темноту леса.
Лес был не просто глухой и тёмный, создавалось впечатление, что здесь всегда царит ночь: предметы казались освещенными призрачным лунным светом, по земле стелился туман, кожа приобретала синеватый оттенок. Подлеска не было, а сосны были такими высокими, что возникало ощущение, будто их густые хвойные шапки подпирали небо.
Яри шёл, задумчиво разглядывая свою мертвенно-бледную руку.
-- Это такой тонкий намек, да? -- спросил он.
Каруд нёс в руке магический шар, который, стоило им ступить в лесной полумрак, тут же засветился фиолетовыми разводами.
"Где-то рядом - волки, -- подумал Каруд, -- Да здесь повсюду волки!"
И словно в подтверждение его мыслей раздался протяжный волчий вой.
Яри замер на месте.
Как по мановению волшебной палочки вспыхнули несколько десятков зелёных глаз.
-- Бежим? -- шепотом спросил Яри.
Каруд отрицательно покачал головой.
Н-да, стоило ли убегать от эльфов? Итог, похоже, один и тот же. Только вот эльфы убили бы их быстро, а волки... Однако волки нападать не спешили. Они медленно приближались полукругом, оставляя им проход, словно предлагая поиграть. Выбора не было, пришлось принять их предложение.
Некоторое время они шли молча. Волки не делали попыток напасть, но и не исчезали, они держали дистанцию, серыми тенями скользя между деревьев. Каруду даже стало казаться, что это просто морок, но проверять не хотелось.
Когда они вступили на поляну, зелёные огоньки померкли. Посреди поляны на красивом резном стуле сидел Морион. Увидев их, он улыбнулся.
-- А ты мне нравишься, парень, -- сказал Морион, игнорируя гнома, -- Первый раз вижу человека, который жаждет попасть ко мне в гости. Да еще с таким оружием.
Меч Каруда выскользнул из ножен, покрутился в воздухе и осыпался ржавой трухой.
-- Ты столько прошел, чтобы снова мне что-то отдать? -- поинтересовался Морион.
-- В этот раз я хочу вернуть, -- сказал Каруд.
-- Ты можешь только купить.
-- Я хочу выиграть у тебя одно желание.
-- Выиграть? Это интересно. Скажу тебе по секрету, я совсем не такой монстр, как обо мне говорят, к тому же мне здесь, признаться, скучно. Так что я с удовольствием с тобой сыграю.
-- Только никакой магии.
-- Обижаешь, -- Морион хлопнул в ладоши, и перед ним появился такой же красивый столик.
Каруд подошел и сел на колени напротив. Видя улыбку Мориона, он подумал, что стул ему не предложили специально.
-- Если выиграю я, -- сказал Морион, превращая их ставки в два светящихся шара и подвешивая их над столом, -- ты присоединишься к Элайе.
"Присоединюсь к ней? Хоть как, но быть рядом", -- пронеслось в голове Каруда, но он тут же отогнал эту мысль.
Он положил на край стола потухший магический шар.
-- Если ты попытаешься сжульничать, шар мне это покажет.
Каруд откровенно блефовал, но у Мориона, очевидно, сегодня было хорошее настроение. Не каждый день к нему заглядывали психи с суицидальными наклонностями.
Он вытянул одну палочку из кучки и положил на стол рядом с собой.
Есть такие моменты, когда ставки слишком высоки, чтобы проиграть. Есть такие моменты, когда проиграть - такая роскошь, которую просто не можешь себе позволить.
Яри покосился на Каруда, надеясь, что тот это понимал. Лицо парня застыло напряженной маской, на лбу выступили капельки пота. Он вытянул очередную палочку и положил её в свой ряд.
Морион не учёл только одну маленькую деталь: нельзя победить человека, который любит, потому что влюблённым даруется такая сила, победить которую не сможет ни ловкость, ни опыт, ни магия.
И когда Морион понял это, рука его дрогнула. Кучка оставшихся палочек рассыпалась.