Когда чужак вышел из пещеры, его вид вызвал глухое перешептывание среди людей племени. Он был не похож ни на кого из виденных ранее, совсем другой. В племени на востоке не встречалось таких странных людей, и в племени Большего камня тоже. Да и в племени с соседнего острова, нападавшем время от времени на селение, такие же существа, как они сами.
Чужак заморгал, пытаясь привыкнуть к яркому свету, и начал вглядываться в обращенные к нему лица. Он тоже видел их впервые. Разные лица - лица детей и взрослых, мужчин и женщин; удивленные, сердитые, растерянные - одинаково напряженные.
- Чужак!
Кто кричал? Кто-то из глубины толпы. И не встретить его взглядом, крикнул и испарился, растворился в смешении рук и одежд. Не найти его, да и не стоит искать того, кто боится быть найденным. А толпа, послушная кличу невидимого вожака, уже шатнулась вперед. Полетел первый камень.
Чужак поднял руку и окинул взглядом племя. Люди на мгновение замерли,ожидая следующего указания.
- Чужак!! - теперь уже вой, исполненный ненависти и воинствующего презрения, донесся из глубин.
- Чужак!!! - подхватило несколько голосов. Ветер невесть откуда принес запах дыма.
Чужак сделал шаг навстречу и выбросил вперед сжатую в кулак руку.
- Слушайте! Вы все, слушайте, что я скажу!
И он начал говорить, волнение стихло, люди внимали каждому слову. Недоверие на лицах сменялось задумчивостью, волнением, шоком, непониманием. Разные лица, разные мысли, разные чувства. Чужак говорил странные вещи, переворачивающие мир, заставлял второе солнце догонять первое и играть в пятнашки с тройными лунами, а облака превращаться в отражения земли, людей, животных... Он говорил вещи, которых никто не понимал, да и вряд ли их понимал и он сам. Но то, что было сказано, сказано должно было быть. И он говорил. А люди не смели верить ему. Все это настолько слишком... Однако, огонек разгорался и уже готов был превратиться в пожар, воспламенив души, сердца и головы, и стать огнем, горящим столетия.
- Расступитесь, черви!
Сквозь толпу пробирался мужчина с величественной осанкой и гордым взором, расшвыривая окружающих в стороны. Он не задумываясь шагнул на открытое пространство и остановился напротив чужака. Вождь долго и внимательно рассматривал пришлого. Глаза его были необычно серьезны и смотрели оценивающе. Потом глава племени повернул голову и указал пальцем на первого попавшегося.
- Скажи мне, кто этот чужак. - Последнее слово прозвучало так громко и отчетливо, повисло в воздухе, что каждый мог увидеть его, пощупать и попробовать на вкус.
- Мы не знаем его имени, о Великий Вождь. Он пришел из пещеры и рассказывает странные истории о прошлом и будущем, о вещах, которые окружают нас, но мы пока не умеем их видеть. Он говорит...
- Он говорит сказки? Тогда имя ему -Сказочник. - Вождь усмехнулся, но глаза смотрели жестко.
Выделенный из толпы низко согнулся, касаясь руками земли, и, подволакивая ноги, приблизился к вождю. Однако где-то взялись у него силы, и он смиренно и тихо пробормотал:
- Позволь мне не согласиться с тобой, о Великий Вождь. Он рассказывает истории, заставляющие нас смеяться и плакать, и верить в несбыточное.
- Смеяться? - Оскал стал еще шире. - Тогда имя ему Шут!
Глухой ропот прокатился по толпе.
- Шут!! - вождь обернулся, и взгляд его вспыхнул.
Люди отступили, непонимающе глядя друг на друга - неужели не крикнет никто из глубины отчаянное "Неправда!!!"
- Расскажи нам сказку, Шут!!!
Чужак сжал кулаки так, что ногти прорезали кожу. Кровь закапала по пальцам, резко выделяясь на фоне багровой травы. И хотя в глазах его стояли слезы, он заговорил снова. Чужак рассказывал о новых мирах и других людях, не похожих на них, но братьях им. Все внимали ему в тишине. Но тихий смех нарушил её, становясь все громче и громче, перекатываясь над толпой.
- Говори, Шут, мне нравится эта сказка. Расскажи еще!
Вождь снова обернулся к толпе:
- Почему никто не смеется?! Неужели смешно лишь мне одному?!! - Глаза его опасно сузились, прощупывая всех вместе и каждого в отдельности. - Когда говорит Шут, нужно смеяться!!!
Послышался неуверенный смешок.
- Так! Хорошо!! Еще!!!
Люди начали неуверенно улыбаться, посматривая, смеется ли сосед.
- Весели нас, Шут!
И он говорил сквозь слезы дальше. А вождь смеялся. Вождь смеялся не один. Все больше и больше голосов присоединялось к насмехающемуся хору. Чужак уже не говорил - он кричал, кричал хрипло, надрываясь, на пределе и за пределом, безнадежно пытаясь перекричать хохочущую толпу. Так стояли они друг напротив друга - бьющееся в истерике людское месиво и слабый чужой человек в маске шута, все еще что-то кричащий срывающимся от отчаяния голосом.
- Шут!
Лицо его искажено болью.
- Шут!!
Так безнадежно смотрят глаза.
- Шут!!!
И упав на колени, он закрыл ладонями уши, чтобы не слышать, не слышать, не слышать...
- Шут! Шут!! Шут!!!
Он рывком поднялся.
- Весели нас, Шут!
Последним жаждущим измученным взглядом обвел толпу, всмотрелся в каждое лицо, проник в каждую душу, запомнил каждую черточку...
- Расскажи нам новую сказку, Шут!!
... и исчез в пещере.
НЕТ!!!!!!... - взвыла толпа...и наступила тишина. Мертвая тишина. Никто не смотрел друг на друга, вход в пещеру заслонил небо. И тот, кто первым крикнул "Чужак!", вошел в нее. Минута, другая - по-прежнему не сказано ни слова. Вот в проеме показалась чья-то фигура. Но это не был ставший таким близким чужак. Прячущийся в толпе вышел из пещеры и отрицательно мотнул головой, без сил опускаясь на камни.Он подтвердил то, что все и так знали: в ней никогда не было другого входа или туннеля. Абсолютный тупик. Медленно, одно за другим, застывшие лица начали поворачиваться. И увидев их, вождь закричал, наконец-то разрушив эту тишину. Абсолютную тишину мертвых.
А там, вдалеке, брел, глотая слезы, по звездным дорогам чужак в шутовской короне и тихо повторял вслух, как заклинание,- Когда-нибудь, где-нибудь... когда-нибудь, где-нибудь... когда-нибудь, где-нибудь..., - все тише и тише.