- Шеф, к чему такая конспирация? - я нервно расхаживала по кабинету начальника. - Почему мы едем на машине фирмы, а не на вашем бронированном бентли?.. И зачем Вы отпустили телохранителей?!
Директор игнорировал меня напрочь, продолжая сосредоточенно перебирать бумажки на столе. И ведь без толку перебирает - даже не смотрит что куда кладёт. В итоге схватил одну бумаженцию и принялся с интересом изучать, прикрываясь ею от моего пламенеющего взора, пока Риночке не надоело наблюдать этот идиотизм. Деликатно вырвав у начальства несчастный листок, я перевернула его и снова вручила директору.
- Так будет намного удобнее - или Вы тренируете чтение документов вверх ногами? - начальник посмотрел на меня. Потом на злосчастный листок. Отбросил ни в чём не повинную бумажку, тяжко вздохнул, но продолжал отмалчиваться.
- Шеф, ну пожалейте хотя бы меня - я не успела составить завещание!
- А что кому завещать собралась? - хмуро поинтересовался директор. Надо же, заговорил!
- Ну-у... Книги - ленинской библиотеке, диски - Ничке, а старую гладильную доску - Вам! Вместо памятника!.. Чего вы смеётесь? Это почему мои книги в ленинку не возьмут? Что, фантастика и любовные романы не считаются научной литературой?! Какой кошмар!
Итак, мы ехали на некую тайную встречу непонятно с кем, но шеф велел прихватить с собой его сердечные капли. Что, в принципе, настораживало. Я на всякий случай прихватила ещё и тяжеленную подарочную пепельницу из какого-то редкого камня - а что? Вдруг покурить на нервной почве потянет!
- И всё-таки! - молчаливость и терпение никогда не значились в числе Риночкиных достоинств. - Куда мы направляемся?
Шеф, подозрительно покосившись на водителя, ткнул в едва заметную кнопку. Тихо зажужжал механизм, и через несколько секунд нас от шофёра отделяла прозрачная перегородка. Какая конспирация, ну надо же! После вышеперечисленных манипуляций Александр Германович тоскливо вздохнул и надолго приложился к невесть откуда взявшейся у него в руках маленькой фляге.
Я просто обалдела - директор никогда не прикасается к спиртному до конца рабочего дня. Во время деловых обедов с партнёрами даже шампанское с вином игнорирует.
- Всё настолько плохо?
- Ещё хуже. Объявилась некая дама, утверждающая, что семнадцать лет назад родила от меня ребёнка, - наконец признался директор. - И вот теперь она возжаждала познакомить чадо со счастливым родителем. - Александр Германович ослабил узел галстука и отвернулся к окну.
Дела.
- Ну...эмн... - кажется, я впервые в жизни затрудняюсь с формулировкой ответа. - Дети - цветы жизни и всё такое... Да. Но к чему такая таинственность?
- А ты представляешь, что устроит мне моя драгоценная супруга, если узнает?
- Вы думаете, у неё в фирме свои люди??
- Зная мою Лизавету, не удивился бы подобному факту, - я бы, кстати, тоже.
- Ну и узнает. И что? Мало ли глупостей по молодости случается... Дак вашему старшему уже двадцатый год!
- То-то и оно.
Угу. Значит, шеф, будучи в законном браке, нагулял потихаря ещё одно чадо... Теперь понятны его опасения - Елизавета Терентьевна кротким нравом никогда не отличалась. Мне даже стало жаль шефа. Она ж его в порошок сотрёт и в толчке смоет!
- А... Э-э, простите за бестактность, прецедент имел место быть? То есть возможность того, что ребёнок ваш, есть?
- Да нет конечно!
- Чего ж вы тогда так волнуетесь??
- Ну мало ли что в жизни бывает? - значит, таки погуливал шеф в пору буйной юности.
Кстати, куда мы всё-таки едем?
- Кафе Миада, - ответил начальник на невысказанный вопрос. - Она настаивала на встрече именно там.
Странно. Если мне не изменяет память, заведение с подобным названием находится на севере Москвы - там моя подруга недалеко живёт, так что местечко знаю не понаслышке. Мы же, судя по мелькающим указателям, целенаправленно движемся в район Бирюлёво товарное.
- Шеф, прошу прощ... - кхе-кхе, что такое?! В горле не просто першит - его прямо-таки раздирает от удушливого дыма. Горим?! Огнетушители поменять забыли, а у старых срок годности...кхх...
Бо-оже! Когда я успела так нажраться?! Башка гудит как царь-колокол, если по нему пальнуть из царь-пушки. Хотя если пальнуть, есть вероятность, что гудеть не будет - разлетится к едрене фене и всех делов... Вот что за дурь в голову лезет?!
Путём медитации и мата кое-как удалось привести мысли в более-менее нормальное состояние. Так. Не помню я никакой пьянки, если уж на то пошло. А чтобы совсем ничего не помнить - такого со мной ещё не было. Хотя всё когда-нибудь случается впервые.
Лежу. Лежать жёстко и неудобно. Неудобства усугубляются затёкшими руками, почему-то сведёнными за спиной. Это давно я в такой оригинальной позе с перепою засыпаю?
Ой! Ну зачем же так громко стонать прямо над ухом!.. Где я?! Танька таки затащила вчера на свинг-вечеринку?! Да ни с какого хмеля меня на такие мероприятия не заманить! В дровяном состоянии, что ли, транспортировали? И что, вечеринка всё ещё продолжается?? Надо скорее открыть глаза, а то как бы общий ажиотаж плавно не переметнулся на Риночку! Я девушка приличная!.. А глаза открывать чуть-чуть боязно - не люблю порнухи, да ещё и со всеми спецэффектами включая трёхмерное изображение, стереозвук и непосредственную близость к месту действия.
Кстати, голос стонущего индивида кажется смутно знакомым. И кряхтит сосед почти что по-родному... Чего?! Гыгык. Александр Германович, вы, конечно, продвинутый начальник, но не до такой же степени! Что скажет ваша жена? Жена... Скажет... Вспомнила. Вспомнила, блин! Та-ак... Это какая зараза подожгла казённую машину?! Дорогущую, между прочим, и ещё не застрахованную - новье ж совсем!
- Рина, ты очнёшься наконец или нет?! - до боли родные интонации в голосе шефа неожиданно придали бодрости. Настолько, что я решилась открыть глаза.
Картина маслом. Незнакомая комната, ни разу не похожая на больничную палату, как и на апартаменты класса люкс, впрочем, тоже. Бетонные стены. Потолок и пол, насколько я могу судить, из того же материала. Узенькое оконце под потолком, типично-тюремное такое, забранное очаровательной решёточкой. Излишняя, на мой неискушённый взгляд, предосторожность - ширина рамы не позволит протиснуться даже самому замученному дистрофику. Напротив лестница ровно в три ступеньки, заканчивающаяся железной дверью. Ну и где мы, а??
Поворачиваю голову вправо. В поле зрения попадает спелёнутый по рукам, ногам и шее шеф - зачем связывающие пропустили верёвку по горлу, непонятно. Смотрит на меня хмуро. Выражение лица идентифицируется как "Всех убью один останусь. А ты мне в этом поможешь!"
И как я, интересно, помогу? Прислушиваюсь к ощущениям. Мне повезло больше, чем директору - связывать не стали. Заковали в наручники и всего делов. Какая прелесть! И кто у нас тут так активно балуется сексизвращениями?? А подать его сюды! Я тоже парочку извращений знаю. Пинок в область паха и добивающий удар коленом по роже - в самый раз будет. Меня! На холодный пол! Риночке ещё, между прочим, детей рожать! Что они там себе вообще думают?! И ноготь сломала! Вроде...
- Шеф! - кое-как дотягиваюсь носком туфли до начальникова бока. Александр Германович, пока я предавалась размышлениям кроваво-мстительного плана, прикрыл очи и обмяк - типа не кантуйте меня, я весь такой в печали. - Не надо симулировать обморок, в обмороке люди так громко не сопят!.. Где мы?
- Как будто я знаю! - Ворчит - это хорошо. Это обычное начальниково состяние. Значит, не теряет присутствия духа. - Очнулся с час назад. Последнее, что помню перед тем, как потерял сознание - завоняло чем-то в машине. Сильно.
Аналогично. Угу. Вот что-то как-то на похищение смахивает. И водитель, что нас вёз, как его...Вася! Новенький, месяц как на работу устроился. Неужели в сговоре участвовал? А иначе кто нам тут внеплановую газовую атаку устроил?! И как вовремя шеф перегородку поднял - мальцу и опасаться нечего было. Блин, надо ж так попасть!
А кто нас, кстати, похитил? И зачем? Выкуп? Но за каким в таком разрезе я понадобилась?.. Отстреливать заложников будут, не иначе! Судьба моя трагически-подставная-а! Не хочу помира-ать! Иэх!..
- Рина! Отставить всхлипывания! Ты на рабочем месте!
- Кто вам такую чушь сказал?! На моём рабочем месте не в пример приличнее! И руки не связывают!
Хотя шеф прав, распускать нюни не место и не время. Успею ещё, когда освободимся. А что освободимся я не сомневалась - у меня документация по материалам незакончена. А материалы - это святое. Значит, надо выбираться.
Когда я совсем уже вознамерилась заорать с целью привлечения внимания похитителей - в неведении пребывать надоело, да и любопытство не искоренить - заскрипел засов, и дверь распахнулась.
А вот и долгожданные гости. Милости просим, дорогие наши. Располагайтесь. Может, прилечь желаете? С удовольствием уступим место - чего не сделаешь для хороших людей.
В комнату вошли двое - мужик внушительной комплекции и дама явно бальзаковского возраста. В дверном проёме за их спинами маячил парень нелепого телосложения - вроде и худоват, а на боках над ремнём брюк нависает дряблый жирок. Жидкие грязно-чёрные волосы до плеч радовали редкостной засаленностью, водянисто-голубые глаза имели выражение довольно бессмысленное и малость туповатое. Как говорит моя Ничка, обнять и плакать.
- Очнулись, голубчики, - протянула женщина. - Как самочувствие? Надеюсь, голова и другие части теле болят достаточно сильно? - садистка, что ли? Болят, конечно, но зачем же над пленниками издеваться? Ох, не читали вражины женевской конвенции.
- Ну здравствуй, родной мой. Соскучился? - по лицу шефа читалось, что как раз наоборот, век бы эту красавицу в малиновом не видел. - А вот я по тебе да.
Посетительница по-хозяйски прошлась по нашей скромной камере. Легонько попинала шефа в бедро. Игриво, даже можно сказать, по-семейному наподдала под рёбра носком сапога. И с выражением удовольствия на лице замерла чуть поодаль, разглядывая образованную нами вольную композицию на тему "Стреноженные, но не сломленные партизаны перед лицом поганых фашистских захватчиков".
Дама кокетливо поправила выжженную пергидролем прядку. Да, густота шевелюры просто невероятная - начёс стоит волосок к волоску, я через него явственно противоположную стену вижу.
- Ну и как же ты жил все эти годы?
Прозвучало сказанное а-ля "и как не загнулся без моего высочайшего присутствия?". Уверенности в голосе дамы было столько, что даже я начала задумываться, и как это Александру Германовичу удалось выжить вдали от сей любопытной особы.
- Что, не узнал меня, касатик? - директор замотал головой - не узнаёт. - А вот это узнаёшь? - дамочка покрутила перед начальственным носом чем-то серебристо-неопознаваемым средне-ювелирных размеров. - Это та самая брошь, что ты подарил мне на восьмое марта восемнадцать лет назад. Единственный твой подарок. Я до сих пор храню её у сердца, - какая удивительная преданность. И в душ, наверное, с собой таскает - ишь как потемнело украшение.
Я пригляделась к вещице повнимательней. Ну что ж. Это была действительно брошь, судя по всему серебряная. В целом при взгляде на изделие в голову невольно приходил один-единственный подходящий эпитет - шайба. Так моя мама подобные вещи называет. Как-то, помню, папе за преподнесённое кольцо-шайбу подобного же плана нагорело от родительницы моей до полного опупения. Что хочу сказать - со вкусом у шефа по молодости были ба-альшие проблемы. Сейчас-то, судя по драгоценностям его жены, с этим всё в порядке.
- Брошь. Простая пустая безделушка. Вот и всё, что ты оставил мне. Кроме сына! Деточка, иди сюда, - она обернулась к мнущемуся в дверях парню. - Посмотри на своего беспутного папу.
Александр Германович заметно напрягся, старательно вытягивая шею и впиваясь внимательнейшим взглядом в подошедшего к нашей группе детинушку. Судя по проявившемуся на шефовой физиономии выражению недоумения, фамильных черт в чаде он не признал. Даже не знаю, радоваться сему факту или огорчаться.
- Ты, - продолжала разглагольствовать мадам, разгуливая по комнате. - Бросил меня, беременную, униженную, на произвол судьбы! Зная, как отнесутся к такому событию мои родичи! - она обвиняюще тыкнула пальцем в сторону понурившего голову начальника. - Посмотри на него! Этот ребёнок никогда не знал отца!
Сколько пафоса, какой надрыв в голосе - я сейчас расплачусь.
- Прошу прощения, уважаемая, что вмешиваюсь. А сам папаша счастливый о предполагаемом наличии отпрыска был в курсе?
Женщина удивлённо глянула в мою сторону. Потом задумалась.
- Да вроде нет, он бросил меня раньше, чем о беременности стало известно.
Ага!
- Так какие же к нему претенизии? Кто тут после этого пострадавший, я вас спрашиваю?! - я попыталась горделиво приосаниться, грудью встав на защиту родного начальства, но благодаря скованным рукам маневр закончился позорным утыканием носом в пол - выпяченная грудь, наверное, перевесила, вот и кувыркнулась. - Родитель, лишённый общения с собственным сыном, - осторожно хлюпнув носом - не разбила ли? - продолжила я. - Даже не поставленный в известность о его существовании! О, бедный, бедный! Сколького он был лишён все эти годы по вашей милости! - теперь уже очередь обвиняюще тыкать была моя, правда ввиду некоторых обстоятельств указать на вероломную мать я могла лишь подбородком да пламенеющим праведным гневом взором.
Та подумала немного, встряхнула головой и вновь уставилась на шефа.
- И вот после всего этого я требую сатисфакции, - а какие мы слова, оказывается, знаем! - За все годы унижений, которые мне и Данику пришлось пережить! За нищету и лишения! За загубленную молодость! Ты мне ответишь! Сполна! - она торжествующе захохотала. Я вздрогнула. Ну и ржёт - любая полковая лошадь обзавидуется до потери пульса.
- А пока отдыхай, - милостиво махнула рукой говорившая. - Думай о своих грехах. Я приду позже.
Звездец! Гражданочку сбить с настроя практически нереально - моя прочувствованая речь пропала втуне. Плохо дело, похоже у похитительницы налицо некоторые психические отклонения. И чего мне на ненормальных вечно так везёт?!
Посетители ушли. Протяжно скрипнул засов, прогрохотали по отозвавшемуся эхом коридору шаги и наступила блаженная тишина.
Ну, почти тишина - справа экспрессивно матерился шеф, выдавая такие загогулины и виражи, что я остро пожалела о скованных руках и конфискованном портфеле - эх, законспектировать бы.
- Александр Германович, спокойнее, ваши капли остались у супостатов, а искусственное дыхание я делать отказываюсь - от вас перегарищем несёт за версту. Сколько раз за сегодняшний день приложились к горячительному, признайтесь честно!
Шеф только сопел и продолжал материться.
Я попыталась поудобнее пристроить голову на твёрдом полу, при этом со всей дури приложившись правым ухом о поверхность и попытавшись выдать нечто похожее на начальников монолог. Получилось куда банальнее и скучнее. Налицо отсутствие богатого шефого опыта и воображения.
А интересные вещи творятся в мире, прислушиваясь к звону в черепе, подумала я. Интер...
- Что за хрень?! Какого?! - заорали у меня кажется прямо в левом ухе.
Невольно подпрыгнув от звукового напора, лихорадочно оглядываюсь вокруг - что, вражины и в камере умудрились затаиться? Да где?! Тут же стены одни!
- Я спрашиваю какого...
- Чо ты орёшь как раненый во все интересные места разом бешеный мастодонт?! - пытаясь отодвинуться от источника раздражающих воплей, рявкнула я.
Отползание ничего не дало - возмущённые рыки были слышны с той же интенсивностью. Причём по обескураженному лицу шефа я поняла, что он означенных воплей не слышит.
- Рина, ты чего? Так плохо, да? Надо же, я думал, ты более стрессоустойчива.
- Да я безумно стрессоустойчива, но когда вот так бесцеремонно орут в любимое и нежно лелеемое ухо - ни один обкуренный мамонт не выдержит! И что за гребанутая на все свои полторы извилины, да и те вокруг головы от кепки штрих-пунктиром, зарраза так голосит?!
- Э-э... Ринка, ты, что ли? - голос возмутителя спокойствия стал на пару тонов пониже.
Вслушавшись в знакомные интонации, я аж застонала от радости.
- Влад! Владушка, ты ли это?!
- Ну я. А ты какого хрена в моей экспериментальной суперследсистеме вопишь? И откуда у тебя... Ага-а! Так вот кто накануне спёр у меня опытный образец!
- Ты о чём?
- О чём?! О клипсах! Золотистых, в форме распустившейся розы! Признавайся - ты взяла?!
Вот блин!
- Ой, Владушка! Ну я подумала, что это ты для меня подарок приготовил, - вру конечно. Просто решила, что другу очередная контора подарочные безделушки прислала - их ему ввиду друговой деятельности шлют пачками и потом приятель не знает, куда этот хлам пристроить. А эти мне так глянулись - прям не знаю почему. Ну и взяла. Да честно хотела спросить у хозяина разрешения, но он так резко меня выпроводил, завидев на пороге очередную пассию, что про спрос я начисто забыла. Вот ведь...
- Ах ты ж...
- Влад! Помолчи секундочку! Соратник, мы попали в очень нехорошую историю, и только ты можешь нас спасти, - побольше отчаяния в голосе, лёгкий надрыв - будем давить на психику.
Уже начавший было обличающую речь приятель заткнулся на полуслове. Посопев секунд пять, он выдал:
- В историю? Ринка, вечно ты куда-то влипаешь. Рассказывай, пока у меня настроение хорошее.
- Ну... Э-э... Видишь ли, нас немножко похитили...