Сон, этот подлый предатель, нагло сбежал, едва на горизонте забрезжил рассвет, но несмотря на это, открывать глаза категорически не хотелось. Да и зачем спешить? Не лучше ль понежиться в мягкой постели, и как в кокон завернувшись в одеяло, вспоминать яркий, невероятно реалистичный сон.
Это же надо, зеленые человечки! Ну почему не мужчина аленделоновской внешности, с виллой на берегу Карибского моря? Почему именно карлики, еще и зеленомордые?
Подивившись нелепости своего сна, я перевернулась на бок и, протерев глаза, с усилием разомкнула слипающиеся веки. Растерянно уставилась на кремовую, едва колышущуюся от легкого ветерка портьеру.
Какого ....? - Ничего цензурного в гголову не пришло.
Еще толком ничего не соображая, я соскочила с кровати, обводя изумленным взглядом незнакомое помещение.
В мою голову, словно дожидаясь подходящего момента, лавиной хлынули воспоминания, исторгнув из груди невольный стон. И сразу все встало на свои места: и чужие хоромы, залитые мягким солнечным светом, и нависающий над широкой кроватью золотистый балдахин.
Загнанным в клетку зверем я заметалась по комнате.
Почему-то еще вчера положение не казалась мне настолько безнадежным - то ли не было времени подумать, то ли сработал защитный рефлекс, помогающий выживать в порой безвыходных ситуациях.
Заплакав от бессилия и жалости к самой себе, я рухнула обратно на кровать, слезами выплескивая скопившееся в душе напряжение. Долго беззвучно всхлипывала, уткнувшись лицом в подушку, руками комкая нежную ткань бархатистого покрывала.
Как не странно, но это мне помогло, и всласть наревевшись, я смогла мыслить более здраво. Такая уж у меня натура - находить плюсы даже в самых безрадостных обстоятельствах.
Да, злодейка-судьба, по какой-то только ей известной причине, закинула меня в другой мир, но ведь я не погибла, как того следовало ожидать, и меня даже никто не съел, хотя к этому были все предпосылки.
А то, что не знаю, как вернуться домой, тоже еще не конец света. Человек, как таракан - приспосабливается к любым обстоятельствам.
Таким образом усмирив испуганно скачущие мысли, я подошла к окну и отдернула плотную штору. За тканью, вместо ожидаемого стекла, обнаружился широкий арочный проход, ведущий на просторный балкон.
Застыв столбом, я долго раздумывала, оставаться в комнате или шагнуть навстречу неизвестности. В конце концов, любопытство пересилило, и я ступила за порог.
- О, боже! - только и смогла произнести, судорожно вцепившись в изогнутые дугой перила, восхищенно рассматривая открывшийся с балкона вид.
Вокруг дома раскинулся пересеченный множеством посыпанных красным гравием дорожек, парк, разделенный надвое широкой подъездной аллеей. Начинаясь от ступеней увитого виноградом крыльца, аллея огибала до краев заполненный кристально-чистой водой фонтан, устремляясь к высоким кованым вратам. За ними, по мощеной серым камнем дороге, сновали по своим делам редкие пешеходы. Но уже не в зеленом, как мои вчерашние знакомые - разнообразие одежд радовало глаз.
Человечки, встречаясь, раскланивались и, перекинувшись парой слов, устремлялись дальше, исчезая в нависающих над дорогой двухэтажных домиках, на фоне приютившего меня особнячка выглядящих совсем уж крошечными.
Взять, хотя бы, постройку, вырастающую из земли напротив моего балкона. Она значительно уступала особняку размерами и, судя по изображенной на вывеске одежде, жилой не была.
А в следующей, скорее всего, находилась пекарня.
А как еще можно интерпретировать изображенную на входе соблазнительную, словно пышущую жаром, булку хлеба? На мгновенье мне даже почудилось, что воздух вокруг пропитан ароматными запахами свежей выпечки, но вдохнув поглубже, я разочарованно вздохнула.
Еще некоторое время, понаблюдав за жизнью просыпающегося города, я вернулась в комнату. Прошлась вдоль задрапированных шелком стен и замерла перед овальным, обрамленным бронзовой рамой, зеркалом.
То, что я в нем увидела, повергло меня в тихий ужас - мои волосы походили на воронье гнездо, а не на прическу молодой, привлекательной девушки.
Желая поскорее избавиться от царившего на голове беспорядка, я, в поисках расчески, с головой зарылась в ящики примостившегося под зеркалом стола. Его глянцевая поверхность, заставленная множеством различных флаконов и баночек, на вид казалась мраморной, но проведя по ней рукой, я убедилась, что это всего лишь искусно обработанное дерево.
По закону подлости, искомый предмет обнаружился в самом нижнем. Потянувшись к нему, я зацепила тонкую полоску черного металла, непонятно как оказавшегося среди женского барахла. Что-то мерзкое, скользнув по пальцам к запястью, обожгло руку нестерпимым холодом.
Вскрикнув от боли, я испуганно замерла, коря себя за беспечность. Резко одернула конечность, с ужасом уставившись на запястье, обвитое широким черным браслетом, инкрустированным крупными, не менее темными камнями. С замиранием сердца ожидала продолжения, еще живо помня историю с кулоном, но ничего похожего не происходило.
Попытки снять браслет тоже ни к чему не привели - он оказался слишком мал, чтоб просунуть сквозь него руку.
Тяжело вздохнув, и оставив вопрос избавления от украшения на потом, я извлекла из ящика расческу и вернулась к прерванному делу - приведению себя в порядок. Расчесавшись, направилась к выходу.
Миновав небольшую гостиную, вышла в коридор.
По всей его длине располагались ведущие в неизвестность двери.
На несколько минут я растерянно замерла, не зная, куда направить свои стопы - налево, следуя исчезающей за поворотом ковровой дорожке, или направо. Вспомнив, с какой стороны пришла накануне с туземкой, пошла направо.
Вскоре коридор вывел меня в длинную галерею, заканчивающуюся широкой каменной лестницей. У ее подножия, распахнув за спиной большие перепончатые крылья, замерли в угрожающих позах два бронзовых зверя.
С высоты второго этажа я долго рассматривала просторный холл.
Набравшись смелости, решительно зашагала вниз.
По щиколотку утопая в мягком, пушистом ковре, выстилающем лестницу, и, забыв об осторожности, я перешагивала через ступеньку. Но, как известно, спешка до добра не доводит.
За несколько шагов до пола, нога резко подвернулась, и я с позором скатилась вниз, пересчитывая ступеньки многострадальной частью своего тела.
Распластавшись на полу, взвыла от боли, мгновенно расползшейся по всему позвоночнику.
На изданный моим телом грохот, из боковой двери выбежала хозяйка, ошарашено взглянула на представшую перед взором живописную картину, и по дому разнесся ее раскатистый, словно шум морского прибоя, смех.
Женщина долго не могла остановиться, держась за живот, и пытаясь унять вызванные смехом спазмы, а я плакала от обиды и злости. Понимание того, что мои объятия со статуей со стороны выглядят на редкость комично, для меня в данный момент не играло никакой роли. И даже то, что зеленолицая, отсмеявшись, протянула мне руку помощи, которую я, кстати, гордо проигнорировала, мое сердце ни капли не смягчило.
Пусть и с некоторым трудом, я поднялась сама, потирая ушибленное место.
Женщина пожала плечами, показывая свое отношения к моим обидам, и жестом пригласила меня следовать за собой.
Непреодолимое желание развернуться и уйти, остро вспыхнувшее в душе, я усилием воли подавила, и внутренне возмущаясь, вслед за хозяйкой вошла в приоткрытую дверь.
И только оказавшись в небольшой комнате, с накрытым на две персоны столом, заставленным разнообразными яствами, я поняла, насколько голодна.
Засунув подальше свою гордость, уселась на предложенное аборигенкой место, и приступила к трапезе.
Примерно через полчаса, плотно позавтракав, я уже почти не злилась. Единственное, чего мне хотелось, это блаженно откинуться на спинку стула, наслаждаясь ощущением сытости.
Но сделать это мешала зеленокожая, снующая туда сюда, и что-то бормочущая на своем непонятном языке.
Поневоле я начала прислушиваться. По мере ее монолога, незнакомые слова все больше приобретали смысл.
- И зачем мне Фугиус навязал эту обузу, - бурчала женщина, косясь в мою сторону, - странная какая-то дэма. Рожек нет, язык не понимает. Хотя, столько времени прошло, может выродились они, кто знает.
Слушая человечку, я ошарашено клипала глазами, пытаясь понять, когда успела выучить доселе незнакомый язык. Подозрительно покосилась на украшение. А не в нем ли случайно причина моей внезапно увеличившейся образованности? И кто такие эти дэмы, к которым меня отнесла женщина?
Как всегда, куча вопросов, и не одного ответа.
Но просвещать женщину по поводу полного непонимания ситуации, я не стала - вместо этого решила ей немного подыграть.
- Между прочим, я не глухая, и все прекрасно слышу. - Посмотрела в упор на не желавшую заткнуться особу.
Честно, последующей на мои слова реакции я не ожидала.
- Простите, госпожа, - рухнула на колени женщина. Наполовину пустой стакан, выпав из ее задрожавших рук, покатился по полу, расплескивая по ковру рубиновую жидкость.
Увидев такую странную реакцию, я тщетно пыталась понять, чем могла вызвать приступ настолько сильной паники.
- Госпожа, - меж тем продолжила зеленая, - умоляю вас, не выгоняйте. Я всю жизнь посвятила уходу за домом ваших предков. Своего у меня нет. Если вы меня прогоните, я окажусь на улице.
Так, стоп. Дом предков? Кажется, я начинаю понимать, почему зеленухи так тепло ко мне отнеслись. Еще бы знать, стоит ли их в этом разубеждать.
Подумав, я решила, что не стоит. По крайней мере, пока не разберусь в ситуации.
- Успокойся, не собираюсь я тебя выгонять, - обрадовала я всхлипывающую женщину, - но на будущее запомни - неуважения не потерплю. И встань уже, что ли.
Вы бы видели, как радостно засверкали ее глаза.
- Спасибо, госпожа, - пролепетала она, поднимаясь с пола, - больше такого не повториться.
- Вот и славно. - Улыбнулась я, - Ну, что, тогда давай знакомиться? Меня зовут Дара.
- Маритта. - В ответ представилась женщина.
- Отлично, Маритта. Покажешь мне дом?
- С удовольствием, госпожа, - поклонилась зеленолицая.
- Вот только давай без госпожи, - скривилась я, - просто Дара. И обойдемся без поклонов.
- Хорошо, лэри Дария. Идемте.
Да, горбатого могила исправит.
Но спорить я не стала, а вместо этого, вслед за женщиной, двинулась в обход дома.
Сперва Маритта показала мне кухню.
Помещение, признаться, впечатляло и с моими шестью квадратными метрами, не шло ни в какое сравнение. Хотя и минусы были. Куда уж без них.
К примеру, электричество. К сожалению, его здесь не было, так что, не о какой бытовой технике не могло быль и речи.
Плиту заменяла большая каменная печь, дышащая жаром. Отходящие от нее трубы, одна узкая, толщиной в руку взрослого мужчины, а вторая чуть поменьше, исчезали в потолке.
У другой стены стоял деревянный стол, с подвешенными над ним на тонкой балке разного размера поварешками.
Кроме кухни на первом этаже имелись еще две кладовки - одна - забитая свисающими с деревянных балок копченостями, вторая - мешками с крупой, и большой бассейн.
Выложенный нежно - розовой плиткой, с кристально-чистой водой, он буквально притягивал взгляд и будоражил тело. Но водные процедуры я решила оставить на потом.
По уже знакомой моему телу лестнице, мы поднялись на второй этаж, и пошли по длинному коридору.
За одной из дверей моему взгляду предстала такая же, как и у меня, только скромнее обставленная, спальня, за другой - кабинет, а в самом конце коридора притаилась обширная библиотека, с ровненькими рядами высоких стеллажей.
Пройдя вдоль них, я достала первую попавшуюся книгу и, раскрыв ее, уставилась на страницу, испрещенную тысячами различных закорючек. При пристальном разглядывании, непонятные значки прямо на глазах складывались во вполне понятные символы и знаки, и в том, что все это работа моего браслета, я уже почти не сомневалась.
- Можешь идти, Маритта, - повернулась я к стоящей в дверях женщине, - я хочу почитать.
- Вам что-нибудь принести, лэри? Может чаю?
Сначала я хотела отказаться, но передумав, кивнула, и женщина удалилась.
Оставшись одна, я поставила книгу на место - 'Сказания о прекрасной Рамале', меня, признаться, ни капли не заинтересовали - и занялась поиском более увлекательного чтива.
Просматривая названия, я все больше унывала - книги, все, как на подбор, были схожей тематики. И вот, когда я почти отчаялась найти хоть что-то стоящее, мне на глаза попалась толстая книга в потрепанном переплете. 'История Гарлена' - гласили выцветшие буквы на корешке.
Взяв в руки находку, я осмотрелась.
В углу библиотеки, рядом с камином, обнаружился низкий диванчик, со стоящим перед ним журнальным столиком. С удобством на нем расположившись, я погрузилась в чтение.
С этого дня я с утра до ночи пропадала в библиотеке, как губка впитывая все, что казалось мне важным. Отвлекалась только, когда Маритта приносила поесть. В один из таких вынужденных перерывов я и заметила висящий над камином портрет молодой женщины с темными, как смоль волосами, и глазами цвета оникса. Что-то в этой красавице мне показалось смутно знакомым, но что, я так и не смогла понять. Так и не придя ни к каким выводам, я вновь погрузилась в изучение истории мира в который меня закинула судьба.
Так я и узнала, что нахожусь на Гарлене, и что его населяют люди, а вот о зеленых человечках, там не было сказано ни слова. Но я не сдавалась, с маниакальным упорством пролистывая страницу за страницей.
Мои поиски прервал не вовремя явившийся Фуг.
- Лэри Дария, не помешаю? - Произнес он.
Судя по всему, Маритта уже успела просветить его о моем неожиданном полиглотстве.
- Нет, - улыбнулась я. Не скажешь ведь, что он приперся не вовремя, - входите. Давно хочу поблагодарить вас за спасение.
- Не стоит, это долг каждого зилала. А пришел я, чтоб пригласить вас на прогулку по Зилене. Маритта сказала, вы еще не выходили в город, и я с радостью проведу вам небольшую экскурсию.
Конечно, я согласилась. Сидеть в четырех стенах, мне до чертиков надоело, несмотря на увлекательное чтиво. Пусть насильно меня в доме никто не держал, куда я могла пойти? Так ведь и заблудиться недолго.
Мы гуляли тенистыми улочками. Навстречу спешили по своим делам зеленолицые прохожие. Они с любопытством меня разглядывали, да и я их, признаться, тоже.
Поначалу казавшиеся на одно лицо аборигены приобретали в моих глазах все больше отличий - в цвете кожи, волос, в движениях и повадках.
Мы побывали во всех, по мнению Фуга значимых местах Зилены. Даже посетили площадь с так понравившейся мне скульптурой, и я не удержалась от вопроса.
- Кто эта женщина, Фуг?
Мужчина посмотрел на меня удивленно.
- Я думал, вы ее узнали. Это Сафина.
Порывшись в своей голове, я вспомнила висящий на стене кабинета портрет и наконец, заметила, что изображенная на нем женщина, чем-то отдаленно напоминает эту.
- Просто она здесь не слишком на себя похожа, вот я и не узнала, - попыталась сгладить свою оплошность и, кажется, мой сопровождающий ничего не заподозрил.
- Согласен, лэри, - кивнул он, - на портретах она гораздо красивей.
Еще немного полюбовавшись фонтаном, мы неспешно двинулись дальше и, миновав несколько неприметных улочек, свернули к белому двухэтажному зданию.
'Прекрасная Танкэ', - прочитала я название, крупными буквами выведенное на вывеске.
Внутри оказалось довольно уютно, а самое главное, тихо - пьяных завсегдатаев и полуголых девиц, исполняющих обязанности официанток, в обозримом пространстве я не заметила.
В помещении, облицованном светлым деревом, стояло около десятка столиков, накрытых белыми ажурными скатертями.
В противоположном от входа углу, у барной стойки, натирал и без того сияющие чистотой бокалы дородный зеленокожий мужчина. Он кивком поприветствовал моего спутника и вернулся к своему, без сомнения важному, делу.
Галантно отодвинув стул, Фуг помог мне усесться, и подозвал молоденькую официантку, с нежной светло-оливковой кожей. Приветливо улыбнувшись зардевшейся, как маков цвет, девушке, мужчина опустился на стул.
- Чего желаете? - Смущенно потупив глазки, спросила она.
Фуг что-то заказал, но названия блюд, ни о чем мне не сказали.
Девчонка удалилась, чтоб вскоре вернуться с подносом, заставленным тарелками с запеченными овощами и сочным, испускающим дурманящий аромат, мясом.
Такой вкуснятины я не ела еще ни разу в жизни. От одного только запаха текли слюнки.
Мы неспешно поужинали, после чего Фуг, доведя меня до крыльца дома, поклонился и исчез в зарослях парка.
С этого дня моя жизнь поменялась кардинально. Зеленокожий стал навещать нас с Мариттой довольно часто. Иногда мы гуляли по городу, и ужинали в различных заведениях. А бывало, просто сидели у камина в гостиной и вели неспешные беседы.
- Фуг, расскажите мне о своем народе, - как-то раз попросила я. - Почему не в одной из книг о нем нет упоминаний?
- Понимаете, лэри, мало кто из людей знает о нашем существовании. Да и книги, хранящиеся в библиотеке, написаны задолго до появления нашего народа.
- Но все-таки, кто-то же должен о вас знать. А слухи меж людей распространяются быстро.
- Не в нашем случае. Когда закончилось строительство Зилены, Сафина наложила на город заклятье. Ни одно существо, посетившее город, не может о нем говорить за его пределами.
Да кто же эта Сафина такая? О ней, кстати, в книгах упоминаний тоже нет.
Я сидела и ломала голову, как хоть что-нибудь вызнать у Фуга об этой женщине, и при этом не выдать себя. Пусть и дальше думает, что я одна из ее народа.
- Фуг, а как вы догадались, что мы с Сафиной одного рода? - Спросила я, надеясь хоть так что-то узнать.
- Так ваше сходство сразу бросается в глаза. Единственное различие в рожках. Но это и не удивительно. У дэмов они появляются только после третьего совершеннолетия
Я навострила ушки, надеясь услышать еще что-нибудь не менее познавательное, но Фуг мои надежды не оправдал.
- Извините, лэри, но мне пора идти. Завтра в патрулирование, а я еще хочу отдохнуть, - сказал он, поднимаясь.
- Надолго?
- Не знаю. - Пожал плечами мужчина, - это зависит от обстоятельств.
Я немного расстроилась. Теперь, неизвестно, сколько времени, даже поговорить не с кем будет, не считая Мариты, конечно. Но с ней мне разговаривать не очень-то и интересно.
- Да, совсем забыл, - замер он на пороге Фуг, - Правитель назначил вам аудиенцию через шесть данов.
Только этого мне и не хватало. А если он спросит об этих, как их там, дэмах? Надо срочно искать информацию.
Едва за зеленокожим закрылась дверь, я бросилась в библиотеку.
Но к сожалению, сколько я не искала, никакой информации об этом народе я так и не нашла. Долго сидела в раздумьях, рассматривая висящий на стене портрет. Изображенная на нем женщина и в правду была поразительно на меня похожа.
По словам Фуга, она присутствовала при строительстве города, а он, как мне кажется, стоит уже не одно столетие и даже если предположить о том, что она посещала мою грешную родину, быть моей родительницей Сафина никак не могла - столько, просто напросто, не живут. Но и таких совпадений безосновательно тоже не бывает.
Блин, снова вопросы без ответов. Как мне это уже надоело.
Тяжело вздохнув, я поплелась в свою комнату. Вышла на балкон, с удивлением отметив, что пока мы беседовали с Фугом, на парк опустилась ночь, и так как заняться больше было нечем, я отправилась спать.
Последующие дни не принесли ничего нового, а жизнь вокруг словно застыла. Я слонялась по дому, не зная, чем заняться. В один из таких дней, я и решила, что уже достаточно хорошо знаю город и смело могу одна пойти пообедать в какую-нибудь таверну.