Осеннее доранье тычется несмело расхоложенным пепельно - серым светом, не разбитым ранью на оттенки, в старые двойные рамы коммуналки. Утру являет всё в засохших розбрызгах, не протертое давно окно, запыленный навек низ межоконья и затертый многолетне до странной цветовой неопределенности как будто бы когда-то коричневато - бурый пол. Тяжело и грузно тянет от него упадком настроения с наслоением на что-то светлое в отсыпающихся еще рядом душах. Царит уверенно вокруг неяркость световых, чуть насыщающихся композиций, размытость сквозь валернось прорисей определенных тоновых градаций. Абрис насыщенно гнетет обьем. В довершение всего два среднего размера пруссака уверенно сползают со стены на бортик отделившего позавчера спагетти от воды дуршлага... - Все б ты дрых, мурло!- Сразу сводит криком на мужа разговор с нормальной колеи жена в ближней от кухни комнатушке.- Давай, вставай! Кому сказала?. А то пинка для скорости точно поддам...- Призыв, будто на каторгу, сверлит тому разбитый на кусочки мозг.- Сейчас займет на полчаса толчок Слюнявкин - тогда валить тебе придется точно без отлива на работу. Как тебе это нравится? Знаешь же прекрасно, что кроме выкуренной в туалете сигареты он еще и парочку журналов до последка прочитает. Ты учти - совсем не пролистает. - А если я, допустим, не хочу... - Ты мне еще поговори! Пива вчерашним вечером кто полторашку с воблой засосал? Наверное, Иван Иваныч?... - Так я ж и лег, вполне сходивши... - Порядочные мужики даже с поллитра ходят по три раза. - Значит, у меня так крепок мочевой пузырь. Тут бы тебе и радоваться надо... - Радоваться - мне? Еще чего?.. Как бы твой пузырь потом в трамвае не поджали. Подведет ведь он тебя. Когда приспичит иль припрут, тогда ты по-другому запоешь...- Противно звучит голос, прорываясь гулко в уши, но почему-то через вспухшие виски. - Ну, все... Разъерепенилась, поглянь. Вскипела... Как полседьмого подойдет - так каждый раз мне нет покоя.- Ноги его уже почувствовали пол. - Подогреешь суп - сразу накрой кастрюлю. Вчера с Арнольдовой чугунной сковородки - гляжу! - спокойно выбирается чуть ли не рота тараканов. Посуду, гад, не хочет мыть! Вот и развел рассадник. Хотела я ему сказать - а толку, думаю-то, что. Всеравно ведь ханку беспробудно жрет - некогда глаза разуть, чтоб посмотреть в свою посуду. Другой раз самого себя хотя б донес к постели... Морилку тараканью Плямкины на той неделе притащили. Поставили под общий стол. Так он, отродье хреново, умудрился стать туда ботинком. - Не трогай ты его. На кой ляд он тебе сдался?..- Сладко зевнул. Своих забот вон целый воз. Ты в школу, в школу вон сходи... Найди управу на Антоху. Сын после этих слов на краю сна еще сильней вжался в матрац. Даже дышать пытался реже. - Вот-вот... Всё на меня взвалил.- Стала назидательно водить в спину ему пухлым указательным пальцем.- Поэтому из-за таких, как ты, у Сукиных и навернул кто-то вчера котлеты... И в калидоре больше не кури. Для этого площадка лестничная есть. Последний из разведки тараканьей едва рванул от видимых позиций для прикорма, как шлепавший без задников в не по размеру тапках только что пропесоченный мужик взялся руками за свою кастрюлю. Поставил на огонь. Накоротке махнувший вниз пруссак был вмиг определен в координатах и тут же распят попавшимся под руку спичечным соседским коробком. Следом в ведро с отходами влетел и коробок. Солнце выкатилось вверх. За вставшие под окнами березки. Умчался на работу мужичок. Еще трое пошли тем же путем, грязня после дождя обувку. Пятеро остались на квартиру, в которой сразу показалось слишком тесно для умов. Отдельным напряжённым очагам по комнатушкам явно не хватало вспышки в эпицентре. Время заскочило за девятый час утра. Трое уже вышли на показ заспанных, закисших глаз и вяло расправляли мышцы. Плавали в длиннющих полах глухих цветом халатов. Выдавали некую конкретность в непластических движениях фигур. Возились, грюкали своим имуществом на кухне. Шаркая, по-разному переставляли под собой попавшие на ноги пары тапок. Разносили за собою шлейфы жарившихся смачно поперчённых кур, наиедчайшей морковно - луковой приправы и масляные брызги от шкварчания оставшихся у Сукиных котлет. Попутно были изгнаны в заждавшиеся школы два не прилежных одногодка со среднего усердия к учебе чуточку плотной ученицей. - Никто не видел мои спички?.. Достал действительно кто-то меня! То зажигалку с подоконника упрут. То втихаря попользуются щетками и кремом. А тут уже и спички сперли. Не жалко ведь - копеечные вещи. Но неприятно как! Такая гадость на душе... Кто б это мог? Семеновну в расчет я не беру. Она к обеду только и проснется...- Сухая женщина в длинном аляпистом халате с хрипящим после сна альтом разбрасывала недовольство в полутьму прохода. Стала следом поглядывать на выставленную возле комнат обувь. "Точно Чинариков схватил! Его повадки. Встал бы ему этот коробок поперек горла..."- Кинула в ячейку мозговую подозрительную мысль с отточенным эмоциями чувственным придатком. - Спросили бы меня: я бы десяток накупила этих коробков. А теперь вот хоть кресалами уподобляйся чиркать. - Арнольдиковы вон пока возьми... - За своё же еще буду унижаться!- Хмыкает, не поворачиваясь ни на градус головой к сказавшей. Пытается уйти.- Семеновна получит тоже взбучку, как проснется. Котяру своего пусть в меру урезонит. И по-хорошему пока. Пускай его на поводке , что ли, таскает. А то терзает постоянно тапки моего.- Гордо и решительно уходит, забыв кипящие в кастрюле бигуди. Двое оставшихся стоят, будто оплеваны до пяток. На долгой паузе вбирают тяготно в себя нелепую окраску сцены. - Те тапки и гроша не стоят. Скукошенные, глянь, вона какие. И там уже не вонь гнездится, а самый наитермоядернейший запах.- Катит под лоб шафранного цвета зрачки, вдыхая тут же жадно воздух.- Сапоги, в полку пехотном, даже годом не мытые, не могут выделить такого. Мой Джаир поэтому готов их враз в клочья подрать. С дверей кидается только к Пердовских обувнице. Я иногда, бывает, пытаюсь ихним тапком злу его учить. - Выключи ее конфорку. Забыла ж. Как бы не вытек парафин из бигудей. - Ну да!.. Я прошлый раз вскипевший отставляла чайник. Знаешь, сколько было говна? То ли я не вовремя сняла. То ли поставила не так. Иль не туда...- В руках все пальцы встали врастопырь, демонстрируя чужую прихоть. - Надо б с Арнольда деньги за уборку брать. Донельзя вшив интеллигент вонючий!.. Что проку от его возни? За все мытье полов даже хоть раз не поменяет воду. Вон, погляди, вазюкает он как! Полосы одни, что пашня в поле. Совсем не отжимает, падло, тряпку. И столы всегда в разводах. Почти не моет под столами. Особливо если с бодуна. - Какие деньги, Неля? Он мне уже две с лишним тыщи должен. Это - не считая остальным долги... - А не давай, дуреха. - Как же не дашь, когда в крестины Машины целых полдня канючил сотню? Только представь себе: дома родня, друзья с работы. Все на столе. А он меня из-за стола почти через минуту вызывает. В такую стыдобу вогнал! Тут все отдашь, подружка. Лишь бы, к черту, отвязался...- Зашкаливают чувства в апогей. - Когда ко мне он подходил, Андрюха его сразу за грудки хватал. Делал вид, будто ревнует... - Сережа мой на это не пойдет. Он даже муху на окне убить не может. - Вот потому и не дорос до СНС. Ведь не дурак, поди. - Что ж... Значит - его доля такова. - Так... Ты тут остаешься? - Да. Пока...- Робко тянет речь, макнув в неловкость после словесного укола. - За моим супом погляди.- Просит та уверенно и побойчей.- Как закипит - так сразу свистнешь. А я пойду быстро на выход что поглажу. В школу ж к десяти явиться велено...- Уж было повернулась.- Да. Чуть не забыла. Ты мне на завтра свой набор рюмок можешь одолжить? Мой временным начальником назначен по отделу. Проставиться решил перед своими. - Конечно же, Наташенька... Конечно. - Тогда на стол поставь. Я заберу... Ладненько, Нелюш?- Бодрым, веселым шагом выносит свое тело с кухни. Соседка даже замечает, что на левом тапке у нее не к месту прикололась неудачно кнопка... За спиной у Нели - скрип двери и топот. Растет частый, глубокий придых: - Ой, Господи! Я ж бигудюшки выключить-то позабыла... Вот старая кошелка! Неля встает на выдержку. Без слов. Боится шелохнуться. Только слегка кивает головой. Мол, слышу про твою беду. Чужие ноги встали рядом. Вызволенные бигуди ложатся в тряпочку. Воду из кастрюльки в клубах пара поглощает мойка с зажелтевше - рыжим цветом, какой не отыскать в природе. Еще и огрызается смачным, звучным засосом. - Как бы нам еще не опоздать... Натаха! Сворачивай быстрей свои дела! Уже без четверти как десять. - Еще минуты две. Последние дай раскрутить... Дневники наказано принесть. Не позабыла? - А то!.. У моего их оказалось почему-то сразу два. - А мой твердил недели три, что на проверку их позабирали... Ненадлежащий к сну спокойному противный скрип неохотно выпускает в коридор вскудрявленную бигудями тощую жиличку. В проём на миг слепящее льется светлынь заполненного солнцем дня. - Ну... Какова я на сейчас? - Сам высший класс! Только опусти небрежно завлекалку. Тебе это всегда идет. - Так. Выступаем. С богом... Я на той неделе такую сумку отхватила - не поверишь. И где: на наших раскладных рядах. - Не знаю... Мне в том месяце там зонт пришлось купить - так он сразу ж заедать стал. Да еще чуть кошелек не сперли. - А туфли отхватила где? Чё-то раньше я их не видала на тебе. - Это в Москве... На распродаже. И - наши. Ты прикинь. Моднячие. Только в мысах немного жмут... Долго еще они о чем-то говорили в холодной гамме строгого минора октября, сопоставимым важностью с новой рыночной ценой петрушки или с погодным узкоместным интересом. Ступали по лимонно - желтому бесплотью опадавших листьев под удивительной изысканностью прояснившегося неба. Напыщенно вливались в окружь, разбавляя яркостью одежд утонченно - обезличенную скромность колорита... Взвизгнули тревожно тормоза. Нахрапистого вида мужичок тянет лицо в окошко. - Чего, матрехи! Совсем уж о...ли! Под колесами хотели жизнь дожить? Со мной этот номер не пройдет. Проделывать теперь придется свой маневр, но под другой машиной. А мне это как будто и не надо. Еще за сына с ипотекой надо б расхлебаться, а не под нары тело примерять. К тому ж и сухари не применительны под мою язву прободную... - Какой невежественный дядька! Поглянь: в зле аж кипит. Зря ты все время говорила, что мужики с усами не хамят...