С трудом протискиваясь в полусорванные двери собора, Рыба мстительно приложилась брюхом к ближней скамье. Шевеление утихло, но ненадолго. Краб с обвислым клочком лилового шелка в клешнях, заспешил вглубь, делая подманивающие движения, преданно тараща глаза.
- Дальше не пролезу,- пропыхтела Рыба, - Брысь! Разговор будет конфиденциальный.
Краб исчез.
- Господи! - укоризненно проартикулировала Рыба, - ты обманул меня!
Тут она спохватилась:
- То есть большое тебе спасибо за Потоп! Виноградники - это прелесть что такое! И персики! А вот арбузы...
В брюхе опять зашевелилось, забормотало, и Рыба поспешно продолжила:
- Но Господи! Мы договаривались, что три дня, а уже полгода!
- О, сияющий Левиафан Верхнего Моря, яви нам свою милость и снизойди к нам во всей славе Твоей! Да будет благость Твоя, и штиль в плавниках Твоих, и свет в очах твоих...
Сметя надоедалу плавником, Рыба продолжила:
- Полгода, Господи! Мы так не договаривались, знаешь ли. Я вообще была против, если помнишь. Он вонючий и буйный, жрёт мою рыбу, колотится в брюхо и постоянно что-то кричит про жирафов и антилоп. Что это такое, кстати? И царапается, да. А ты молчишь. А три дня давно прошло.
Свет луны, заглянувшей в витражное окно, раскрасил воду в зеленый и красный, начал сгущаться, принимать форму...краб потрясенно ахнул и боком заспешил под скамью. Рыба с надеждой уставилась вверх.
Голос, раздавшийся в голове, был прекрасен: так звучит большая раковина, открывая створки, так поет дельфин, так утихает шторм - и все это было лишь слабым подобием божьего голоса, к тому же наверху, над поверхностью вод, глухо зазвонил колокол и непривычный звук пробрал Рыбу до самого нутра. Но вот слова оказались обидными.
- Ты кого проглотила, дурында? - спросил Бог.
- Как договаривались. Пророка.
Рыба упрямо выпятила нижнюю губу, уже чувствуя, что что-то пошло наперекосяк.
- Какого пророка?
- Ну, это. Пророк. Корабль. Упал. Проглотила. Как договаривались.
- А имя? Имя ты у него спросила?
- Мне зачем? - обиделась Рыба. - Пророк. Упал. Корабль. Согласно купленных билетов.
Последняя фраза была странной, Рыба и сама это понимало, но ее уже несло.
Бог вздохнул.
- Это был Ной. Ной, понимаешь? Не Иона. И не упал, а прыгнул с Ковчега искупаться. И что я теперь должен делать?
Рыба обиделась.
- На нем не написано, что не тот. Борода, балахончик, бормочет все время. И уже полгода, а договаривались на три дня.
Бог вздохнул еще раз, широкая волна прошла под сводами собора. Потом задумчиво сказал:
- Похоже, я погорячился с этим Потопом. Ладно, сейчас поправим. Будет ему ковчег. Но маленький. Кого уж теперь спасать?
Рыба, чувствуя непривычную легкость и спокойствие в брюхе, благодарно раскрыла рот:
![['Эшер]](/img/w/wa_a/oshibka/ngc_29454.jpg)