Аннотация: Это очень взрослая почти выдуманная история, которая вполне могла произойти в настоящей жизни. Почти - потому, что все события были. Выдуманная - потому, что это события из разных жизней.
Пагода Китайского Дракона.
Часть I
Аглая. Август.
Дом был большой. Для дачного участка - это здорово - двухэтажный терем, из только что вошедших в моду оцилиндрованных бревен, плотно подогнанных и сложенных на мху, он выглядел добротно и наводил на мысли о купечестве и умении жить основательно. Это мой дом. Я его купил в виде наполовину собранного сруба и оставшихся бревен, разбросанных на площади полторы тысячи квадратных метров. Их надо было собрать и сложить на мху и шкантах. То, что у мастеровых, скорых на руку крестьян, занимало две-три недели, у меня заняло два полных дачных сезона. И то сказать, одному таскать и складывать шестиметровые брёвна - задача не из лёгких. Чудеса современной техники в виде очень удобной, купленной за бешенные деньги, немецкой пилы и отличной канадской ручной тали, для поднятия бревен наверх позволили справиться самому, без наёмной рабочей силы. В свои игрушки надо играть самому, иначе пропадает смысл игры. Сейчас, в августе, когда дом уже под крышей, я спокойно занимаюсь внутренней отделкой, а это значит, можно неторопясь бродить между кустами крыжовника, царапаясь о колючие шипы и выбирая самые зрелые ягоды, набивать рот маленькими кислосладкими арбузиками. Приятно ходить босиком. Первое, что я сделал купив дачу, это сложил разбросанные бревна в высокий штабель рядом с будущим домом, вычистил весь участок, сгреб и глубоко закопал весь мусор. Сермяжная правда дачи, для горожанина заключена в единении с природой, а какое может быть единение, если не чувствуешь под босыми ступнями свежую траву, землю, пусть при этом даже попадаются сучки и шишки. Поэтому я не стал вырубать пару сосен, несколько берез и липы, которые оказались в моих владениях. В конце лета, когда зелень сильно разрастается, здесь красиво и диковато, что не радует соседей, привыкших думать, что дача это крестьянский огород.
В дальнем углу сада, где за очень редким и хлипким соседским забором из кривых штакетин, сделанных из ошкуренных молодых елок, заросли черной смородины, кто-то громко шуршит в кустах. Я пробираюсь к забору, тихонько чертыхаясь когда под пяткой оказывается колючая крепкая шишка. Треск в смородине продолжается, но никого не видно.
- Здравствуйте - говорю я, обращаясь к кустам. Треск разом смолкает, а потом из самой середины смородиновой чащи появляется медно-рыжая копна густых волос, в которых сияют ярко голубые глазищи.
- Привет - фамильярно отвечает копна и рыжие ресницы взмахнув, посылают в меня целый каскад голубых молний.
- Я думала тебя ещё нету. Ого какой домище отгрохал! - это Аглая, внучка бабы Жени - соседки. В прошлом году, весной, когда я вступил во владения своими угодьями, она сразу прибежала знакомиться и все про себя рассказала - что зовут её Аглая, что ей уже давно одиннадцать лет, и она здесь у бабы Жени и дедушки Аркаши. А сводный брат Толик уехал к бывшему папе, а она, Аглая, только в июне и августе бывает на даче, потому, что две смены проводит в лагере, где тоже хорошо, но мальчишки всё время подглядывают. При этом, она лукаво стрельнув голубизной из под медных ресниц и хихикнув сообщила, что они сами очень смешные, эти мальчишки, когда голые! В ответ на мои вопросительно поднятые брови пояснила - у нас в лагере такая баня - всё насквозь видно. Прошлым летом эта длинноногая голенастая девчонка выглядела почти гадким утенком, но у неё великолепные густые рыжие волосы, вздернутый носик с веснушками, хитрющие голубые глаза и удивительный характер. Кусты зашуршали, Аглая оцарапавшись и ойкнув несколько раз оказалась у забора.
- Я приехала сразу со смены. А бревна еще остались? Хотелось бы посмотреть, как ты на такую вышину их запихивал-сказала она, мотнув головой в сторону конька и подняв рыжий ветер вокруг головы. Она ела черную смородину, и ее язык был синим.
- Мне дракон помогал - сказал я,- В-о-он тот, - на коньке крыши действительно была голова дракона. На её изготовление очень хитрым способом ушло всего четыре дня. Аглая, подставив ладошку козырьком внимательно принялась рассматривать морду дракона, а я смотрел на нее. Не было больше гадкого утенка. Она подросла, макушкой была уже на уровне моего носа, окрепла и скорее напоминала молоденькую игривую лошадку. Застиранное васильковое платьишко было прошлогодним, а потому стало ей совсем узким и коротким. Выше загорелых коленок до подола исцарапаные ноги были гораздо светлее, и я спросил:
- А ты что же такая полузагорелая?
- Мы в походы ходили, а там надо до колен - косо стрельнув глазами, не поворачивая головы от дракона ответила Аглая.
- Тут загорю. Успею. Красиво получилось - похвалила она драконову морду.
- Приходи в гости, дом изнутри посмотришь и вообще, как в прошлом году посидим, поболтаем - пригласил я.
- Только смородины наберу - и она с треском ринулась обратно в кусты.
Прошлой весной, когда ещё не было забора и я ночевал в машине рядом со срубом будущего дома, как-то проснувшись утром, я обнаружил коней, свободно щиплющих травку на моей усадьбе. Я люблю коней, но чувства собственника оказались сильнее, и я поставил плотный и высокий забор со стороны улицы, а калитку держу запертой, так как ценю одиночество. Аглая - человек моего мира, я это понял, когда мы познакомились и подружились, поэтому она зовет меня на "ты", кроме того у нас есть тайна, которая, как я думаю, позволяет ей считать меня своим парнем. Потом, в конце лета, когда забор был построен, Аглая вернулась из лагеря, а штабель из бревен был ещё высок, но уже пущен в дело, она, побегав с лейкой между грядками, а остаток дня за бабочками, стрекозами и по другим девчачьим делам, вечером приходила ко мне, забиралась и усаживалась высоко на бревнах. Оценив сделанную мной за день работу, она критически замечала, что "мужик нонче измельчал, но я всё равно молодец, только мне надо как следует умыться". Первая часть замечания несомненно принадлежала деду Аркаше, а вторая была несоменно её собственная. После этого она спрыгивала с бревен. Легкое васильковое платьишко при этом парашютом взмывало вверх, Аглая, сверкнув голым животом и свободными бледно лиловыми трусиками, приземлялась и тут же их подтягивала потуже вверх. Меня она не стеснялась. Из бочки она зачерпывала большой кружкой нагревшейся за день колодезной воды и струйкой поливала сначала мне на руки, а потом, когда я наклонялся совсем низко - на спину. Мы сидели у догорающей летней печки и я кормил её, вечно голодную, бутербродами. Мы разговаривали обо всем, и что удивительно прекрасно понимали друг друга. Не прошло и двух недель, а мы уже подружились, так что казалось знаем друг друга целую жизнь.
В один из таких вечеров середины августа, умывшись с помощью Аглаи и кружки, растеревшись большим полотенцем, я принялся готовить ужин, а Аглая снова забралась на бревна, и сверху поглядывая на меня принялась рассуждать о собаке с соседней улицы, у которой по её подсчетам скоро должны появиться щенята, потому, что она сама видела, как Черкес, черный ничейный кобелёк, на неё несколько раз запрыгивал, а потом долго не мог от неё отлепиться. Наверно ей очень понравилось - сделала вывод Аглая - не хотела его отпускать! Аглая поёрзала на бревнах и поправила трусики, врезавшиеся ей спереди. Я неопределенно хмыкнул. Было как-то непривычно обсуждать такие темы с одиннадцатилетней девчонкой. Что бы не показаться полным профаном в этом вопросе я сказал:
- Конечно понравилось, иначе она бы удрала!
- Вот! - убежденно сказала Аглая, а я спросил:
- Перловку с мясом будешь?
- Баба Женя пошла к тете Насте. Буду - с этими словами Аглая снова слетела с верхушки штабеля и снова подтянув трусики уселась рядом на широкой крепкой лавке из толстой струганой доски. В летней печи догорали поленья, было тихо, тепло и начинало смеркаться. Аглая, собрав волосы на затылке в хвост и стянув резинкой, принялась за кашу.
- В чай надо положить лимонник - наставительно сказала она, - Он около забора растет - и она направилась к забору. Некоторое время оттуда слышалось шуршание, потом раздалось громкое ой! Через пару мгновений она появилась, передвигаясь на широко раздвинутых ногах, держа в руке пучок лимонника. Она шмыгала носом и морщилась.
- Там у бабы Жени шиповник, и я в него попалась!
- Где? - спросил я, начиная догадываться.
- Там - неопределенно вниз показала Аглая и смутилась в первый раз за наше знакомство.
- Там наверное остался шип - она сморшилась, - Придется растопырившись топать к тете Насте.
- А если я попробую помочь раненому другу? - предложил я.
- Угу - весьма неопределенно буркнула Аглая.
- Во - первых я не боюсь вида крови, помнишь, как я себе по пальцу пилой резанул и ничего!
- Во-вторых у меня есть зеленка, а в третьих скоро стемнеет и пока ты таким циркулем дотопаешь до тети Насти будет совсем темно, а у меня есть фонарик. Я был очень убедителен.
- Так что твоя задача - доковылять до моего терема, а лучше я тебя донесу. Аглая была худая и легонькая, я её взял так, чтобы она как бы сидела в кресле раздвинув ноги - нести было неудобно, но совсем недалеко. Аккуратно поставив её на пол, я поправил платьице и пошел за фонариком, а за одним за ватой и зеленкой, по пути прикидывая сложность операции. В пустом доме гулко раздавалось шмыганье.
- Больно? - вежливо осведомился я.
- Угу - мрачно отвечал раненый друг.
- Там ещё и крапива была - сообщила она,- Здоровущая!
- Уничтожим - пообещал я,- Показывай рану!
Аглая решившись высоко подняла платьице, и держа его одной рукой на животе, пальцем осторожно провела у себя в паху, у самого края трусиков.
Я осторожно подтянул трусики вверх, невольно любуясь получающейся картиной и сказал:
- Держи вот так одной рукой платье и резинку, а второй свети!
Я внимательно осмотрел внутренние стороны бедер. С правой стороны в промежности была здоровенная кровоточащая ссадина, в которой я разглядел черные точки глубоко сидящих заноз от шиповника.
- Пальцами не достать - подумалось мне.
- Ну что?- терпеливо осведомилась больная.
- Операция будет сложной, но не опасной, хотя и длительной. Справой стороны большая ссадина и занозы, слевой-только крапивный ожог. Тебе придется сесть и широко раздвинуть ноги!
- Ого! - сказала Аглая странным голосом. Я постелил на сложенную у стены пачку обшивы кусок толстого брезента и подхватив Аглаю подмышки усадил лицом к себе. Ноги она раздвинула сама, так, что узенькая перемычка трусиков глубоко вошла между губок уже почти ничего не закрывая. Я был не готов к такому и в замешательстве, чувствуя как неожиданно быстро напрягся мой член, посмотрел на Аглаю. Она прищурившись подозрительно внимательно и с интересом разглядывала мою промежность. Я быстро опустился на пол, чтобы скрыть смущение и наклонившись оказался как раз против места предстоящей операции.
- Будет больно или щекотно - не дергайся - предупредил я и взглянул вверх.
- Она молча кивнула и подтянула трусики ещё выше.
Я осторожно, языком провел по ссадине и почувствовал в середине как занозы царапнули по языку, а носом я крепко ткнулся прямо между доверчиво раскрытых губок. Я начал медленно лизать ссадину пытаясь зацепить зубами или высосать обломоки шипов, каждый раз тыкаясь носом между её губок. Через некоторое время я почувствовал, как она напрягается и вздрагивает от каждого легкого тычка. Фонарик выпал из её руки и светил в стену. Я, продолжая лизать почувствовал, что внизу у меня готовится взрыв, стараясь не отвлечь Аглаю одной рукой осторожно и спустил свои трико и плавки, а второй оттянул перемычку её трусиков в сторону и начал осторожно и нежно поглаживать её маленький напрягшийся клитор. Занозы от шиповника я уже вытащил, и стал вылизывать девочку, что было необычно и очень приятно, тем более, что я чувствовал, что она наверное может кончить. Я подсунул ладони под маленькую круглую попку и крепко сжав её ягодицы стал кончиком языка быстро толкать клитор и лизать его всем языком. Ягодцы её напряглись, она судорожно задергалась и когда я осторожно попробовал втолкнуть внутрь влагалища язык, то почувствовал, как маленькое упругое влагалище конвульсивно охватило его тугим колечком не желая отпускать.
Я аккуратно обмакнул ватный тампончик в зелёнку и легко провел по свежей ссадине. Аглая охнула, очнувшись, а я поцеловал её в ожег крапивы, а потом широко раздвинув её губки, в самую середину, поправил сбившиеся в сторону трусики и шепотом сказал, - Операция успешно закончена. Ты будешь жить долго и счастливо.
А про себя добавил - очень часто и с большим удовольствием.
- Спасибо - тихо сказала Аглая.
Она всё ещё сидела широко раздвинув ноги на пачке обшивы покрытой брезентом. Внизу на брезенте теперь было пятно, с которого на пол медленно сползали густые белые капли. Потом она встала и одернула платьице. Я тоже встал и мы оказались на одном уровне.
- Ты самый замечательный доктор на свете - серьезно сказала она. Она обняла меня за шею и неумело поцеловала в губы, а я почувствовал, что мой ещё тяжелый и упругий член оказался как раз между почти сомкнутых бедер и головкой упирается прямо в трусики. Аглая это тоже почувствовала, её глаза расширились и она шепотом спросила:
- Можно я посмотрю?
Я неуверенно пожал плечами, ощущая вновь нарастающее возбуждение.
Аглая снова подняла платье вверх. Она стояла верхом на моем уже совсем твердом члене и я, отодвинувшись от неё позволил ему выскользнуть между её ног и крепкой пружиной встать вверх. Лоснящаяся тугая головка была на уровне её пупка, а я вдруг представил, как густое семя выплескивается на её живот. Аглая как завороженная смотрела на мой торчащий член и вдруг быстро потрогав его рукой с уважением прошептала,- Какой твердый!
Я, опомнившись натянул плавки и трико, и легонько шлепнув её по попке сказал:
-Каша остыла, чай тоже, а бабушка тебя потеряла!
Она, сразу став обычной, сказала, что баба Женя ещё точно не пришла, потому, что сама полуночница и будет наоборот очень здорово подкрепиться после операции, тем более, что есть очень хочется. При этом она постоянно искоса стреляла глазами на мои всё ещё торчащие спереди трико. Мы с аппетитом съели кашу, чувствуя себя настоящими любовникам, у калитки она меня поцеловала уже смелее, а я в это время осторожно и нежно погладил её между ягодиц.
Нашатырь.
Следующий, за этим странным днем, день середины прошлогоднего августа я тоже помню очень отчетливо. Я строгал верхний ряд бревен под укладку потолка первого этажа. Второго этажа ещё не было и с высоты трёх метров обзор во все стороны открывался до самого леса. Было утро. Вот выскочила Аглая из избушки деда Аркаши и послав мне воздушный поцелуй, побежала умываться к крашеному жестяному умывальнику, прибитому к стене бревенчатой баньки. Она была в матросской тельняшке, которая судя по всему служила ночной рубашкой. Плеснув себе в лицо пару пригоршней холодной воды, она встряхнулась как кошка и снова кинув мне воздушный поцелуй скрылась за скрипучей дверцей досчатого туалета. Я продолжал выглаживать бревна, заготовленные для потолка, подумывая, что здорово бы и сегодня пригласить Аглаю. Скажем, на пирог с яблоками. За одним и раны осмотреть... Вопрос где его взять, этот пирог? От этих занимательных мыслей меня отвлек тонкий пронзительный крик.
-Не надо Капочка!
-Пожалуйста! Ой Капочка!
Только деревенских семейных сцен нехватало! Кричали недалеко. Наверно пьяный Капочка с поленом гоняет свою правоверную по участку? Не люблю пьяных скандалов! Я по лестнице поднялся на перекрытую потолочными бревнами половину второго этажа и посмотрел по сторонам. Через участок бабы Жени сверху был виден и следующий нарез дачных угодий, откуда неслись вопли. Однако ни пьяного мужика с поленом, ни убегающей от него простоволосой испуганой бабы видно небыло. У почерневшего старого сруба на земле сидела Лиза, тетка лет сорока, и голосила. Капочка лежал рядом. Он не двигался.
- Однако... - подумал я и быстро спустившись побежал к Лизе. Навстречу, с другой стороны улицы, бежал прихрамывая какой-то мужик. У лежащего Капочки мы оказались одновременно. У ноги его валялась промышленная цепная электропила с проводами в старой, осыпавшейся изоляции и искрила. Длинные "усы" от пилы были наброшены на провода линии электропередачи, идущие вдоль улицы. Я зацепил метлой один ус от пилы и сдернул с провода, со вторым поступил также. Мужик, не долго думая, принялся дуть Капитону в рот, полагая, что делает искусственное дыхание.
- Подожди - сказал я - на счет пять ровный вдох, только нос ему зажимай!
Я начал делать закрытый массаж сердца и не отвлекаясь от счета крикнул Лизе, чтобы принесла нашатырь или водку. Она кудахча убежала. Капочкина голова с рассыпанными по земле длинными волосами и задранной кверху редкой бороденкой безжизненно болталась, почерневший серебрянный крестик на простой веревочке съехал на левое плечо. Я оттянул веко. Зрачок был широкий. Боковым зрением я видел как вернулась Лиза и мне показалось очень быстро.
- Видимо нашла, - как - то отрешенно подумалось мне.
-Давай! - скомандовал я продолжая массировать сердце. Лиза растерянно охнула, но тут же, откуда то сбоку мне протянули кусок ваты и ампулу с нашатырным спиртом. Я быстро отломил носик ампулы, тщательно стряхнув в сторону осколки вылил нашатырь на вату и стал тереть Капитону виски.
Потом, вечером, я вспоминал, как мы впихнули бездыханного Капитона в его старую "Волгу" и пока везли в поселок, я не переставал делать закрытый массаж сердца, хотя видел, что зрачки не реагируют, а из свежего пореза на руке не вышло ни капли крови... В поселке врач сказал, что Капитон умер мгновенно от удара током. На даче, успокоившаяся было тетка Лиза заголосила снова, когда Виктор, знакомый Капитона, что помогал делать искусственное дыхание, сообщил о его смерти. Аглая, неизвестно как оказавшаяся тут же, опустив голову чертила сандалем песок и молчала. Я поплелся в сторону своей усадьбы, она шла рядом, а потом потянула меня за руку и сказала:
- Ты решительный молодец, только я сразу поняла, что он мертвый!
- Это как же тебе удалось? - вяло удивился я.
- Зрачки были широкие и не реагировали - это рефлекс, я знаю!
- А ты видела?
- Я же рядом с тобой была. Тебе вату кто дал? Я остановился и посмотрел на Аглаю. Она была спокойна и сосредоточена.
- Хм... А про рефлекс откуда знаешь?
- Читала. Я наверное врачом буду.
- Будешь, будешь, когда поужинаешь! - у низенького полисадника участка деда Аркаши стояла баба Женя.
- Ничего не боится и везде лезет - толи с гордостью, толи с осуждением сказала она.
- Что Антоша не вытащил Капку?
- Нет, баба Женя. Врач сказал он сразу умер.
- А я - то сколько страху натерпелась! У него пила только вжикнула, а он, как подкошенный и рухнул! А Лиза - то его сначала за руки трясла, а потом завыла, у меня прямо мороз по коже!
Я неопределенно дернул плечами, незаметно пожал Аглаину руку и пошел к себе. В этот вечер Аглая сидела дома, так как и бабка и дед были на месте и долго говорили о смерти Капитона.
В конце недели приехал Толик, сводный брат Аглаи. Хотя ему тоже было одиннадцать лет, он оказался меньше ростом и был гораздо более инфантильным. Днем они с Аглаей скакали по моим густозаросшим полянам и пока я рубанил оставшиеся потолочные бревна играли в прятки, причем Аглая пробегая мимо меня всегда успевала задеть или рукой или плечом или просто пихнуть попкой. Ей видимо нравилось, что между нами есть взрослая тайна. Потом я учил Толика забивать гвозди, а Аглая, неодобрительно глядя как он гнет их подряд, криво молотя по шляпкам, бурчала, что руки у Толика растут из... ну, в общем, понятно откуда. Вечером дед Аркадий устроил баню и хорошенько пропарил сначала Толика, потом Аглаю, а потом крикнул мне, приглашая помыться. Баня на даче нужна, даже необходима, она снимает усталость, вызывает в каждой клетке трепет, восторг, пробуждает необыкновенную силу и желания. Я пошел мыться, жалея только о том, что Аглаю уже вымыл дед.
- Лучше бы он доверил её мне - бормотал я про себя. Ей бы очень понравилось. В бане пахло горячим мокрым деревом и горела свеча. Я разделся в маленьком предбаннике, набрал горячей воды в таз, плеснул ковшиком на каменку и задыхаясь в пару стал намыливаться. Мысли теперь уже неотвязно вертелись вокруг Аглаи, и я, вспоминая её длинные ноги, круглые упругие ягодицы, трусики, врезающиеся спереди и едва ощутимый вкус влагалища, начал мастурбировать намыленный, уже давно крепко торчащий член. Я был сильно возбужден и быстро кончил, обильно толчками выплескивая сперму на пол. Дверь предбанника хлопнула от ветра, а я вымылся, и переводя дыхание, туго намотав полотенце на бедра, вышел под чистое летнее ночное небо. На утоптанной дорожке у крыльца, полосатой мумией стояла Аглая и держала кружку.
- Хочешь морса? Ягодный...
- Спасибо, госпожа маленькая лесная фея. Как Ваши раны?
Я выпил густой и ароматный морс, а потом быстро обнял Аглаю поцеловал в открытый рот. Она видимо что - то собиралась сказать, но не успела. Я провел рукой по её спине сверху до самого низа и сказал - тридцать два.
- Чего? - не поняла она.
- Позвонка - пояснил я - самый последний - мой любимый.
Аглая тихо прыснула. Дверь домика скрипнула, вышел дед Аркаша.
- Ну - ка, дуй домой - приказал он Аглае, - Как Антоша помылся?
- Знатно - сказал я - низкий поклон вам дедушко.
- Она тебя тут с морсом давно караулит, сначала в предбаннике торчала, бесстыдница, он хмыкнул.
- Хороший дом строишь - с удовольствием сказал он и помолчав спросил:
- Так и не женат? - и не дожидаясь ответа тут же добавил - женись, парень ты хоть куда, а жена для огорода штука нужная, да и вообще...-
Дверь домика возмущенно хлопнула - это Аглая выразила своё мнение по этому поводу.
- Ишь ты, тоже что-то понимает! - дед Аркаша кашлянул и пошел в дом.
На следующий день Аглаю и Толика увезли в город и последнюю неделю перед началом учебного года я её не видел. За эту неделю я в полной мере понял правоту теории Фрейда, так как нереализованные желания выразились в необычайно плодотворном процессе возведения моего терема днем, а ночи были полны фантастически неприличных сцен с неприменным участием Аглаи. Первого сентября, во второй половине дня, знакомое тарахтение Уазика возвестило прибытие Сереги - Аглаиного отца, а потом я услышал и её голос. Я слетел с готовой стены второго этажа и через мгновение уже стоял у калитки с колотящимся сердцем.
Уазик продолжал тарахтеть, а калитка приоткрывшись пропустила вихрем влетевшую Аглаю, которая неуспев затормозить воткнулась в меня, но тут же подпрыгнув повисла на мне обхватив руками и ногами и с размаху припечатала такой поцелуй, что наши зубы звонко цокнули. Спрыгнув с меня рыжее торнадо скрылось так же мгновенно, успев что-то сунуть мне в руку. Несколько секунд я стоял неподвижно, чувствуя как ноют зубы. В руке был маленький пакетик из тетрадного листка. Я его развернул. Там было простое колечко, пояснительная записка гласила - Я тебя люблю!
Мой дачный сезон закончился неожиданно - пришлось срочно уезжать по работе в командировку, и вернувшись, перед самой зимой побывав на даче, я уже не встретил Аглаю - учебный год был в разгаре.
Видеофайл.
Я много работал, лето, дача и лесная тишина стали казаться чем-то далеким, сказочным, принадлежащим другому миру. Даже тихий августовский вечер, о котором я часто вспоминал, теперь вызывал во мне странное чувство приключения, произошедшего не со мной. Тогда я доставал маленький тетрадный листок и разглядывал написанные на нем слова. Как - то раз, я совершенно механически, думая об автоматизации процесса формирования базы данных, зашел в ювелирный магазин и купил тонкую платиновую цепочку. Дома, продолжая размышлять о запросах и выборках, достал из бюро подаренное Аглаей колечко, разомкнул купленную цепочку, надел на неё колечко и украсил себя этим талисманом. Первый снег лег на землю в двадцатых числах октября. Я это событие пропустил, так как опять был в командировке. Быть молодым, энергичным и при том холостым, в таком месте, в каком работаю я - это значит постоянно находиться разъездах. С одной стороны это позволяет путешествовать за счет фирмы, но с другой - не всегда эти путешествия приносят удовольствия, потому, что работать в командировках приходится больше и напряженнее. Хотя и здесь есть свои плюсы - мне хорошо платят, меня ценят и мной дорожат. Если человек в канун Нового Года запросто садится на самолет и вылетает к черту на кулички - он достоин многого и ему кое-что прощается. А так как я лишен слабостей и недостатков, не позволяющих особям мужского пола после праздников, или просто в понедельник чувствовать себя вполне работоспособными, то на некоторые вольности мои руководители смотрят сквозь пальцы. Из командировки я вернулся в ноябре, снег был уже не первым, а бог знает каким, и настроение у меня соответствовало зимнему. Зиму я не люблю. В качестве компенсации отрицательных эмоций от дурацкого десятичасового перелёта, дурацкой двадцатичасовой поездки в поезде, дурацкой трёхнедельной командировки и очередной дурацкой зимы я вёз с собой чудо - машинку - маленький "наколенный" компьютер - ноутбук с поразительными характеристиками. Чудо капиталистических технологий, оснащенное новой для меня графической операционной системой, умело делать массу полезных вещей, в том числе работать со звуком и видео, что натолкнуло меня на некоторые мысли. У меня чесались руки проверить смогу ли я перегнать видео со своего камкодера на компьютер. Разбираться с техникой мне всегда удавалось легко и быстро с одной стороны потому, что я всю технику от утюга до компьютера чувствую душой и вижу внутренним зрением, а с другой стороны - это моя специализация в жизни, что заставляет держать нос по ветру.
Кассета в камкодере почему-то оказалась смотанной до конца. Я поставил её на перемотку, а сам удобно устроившись в любимом кресле с удовольствием принялся гонять встроенным трэкболом курсор по четырнадцатидюймовому экрану ноутбука. Я был в восторге от этого маленького мощного агрегата. Безукоризненная работа во всех приложениях дополнялась новейшей возможностью просмотра видеофильмов с компакт-дисков. Я эту возможность в полной мере использовал накануне вечером с интересом и удовольствием просмотрев "Камасутру", на компакт-диске, купленном там же, в командировке, в капиталистическом магазине. Навигация по всему видео файлу позволяла как замедленный просмотр, так и по-кадровое перемещение. В конце вечера я был совершенно обессилен, а в голове моей вертелась фраза из фильма "Косильщик лужаек", сказанная женой про главного героя - "Дрочит за своим компьютером!"
Кассета перемоталась, я подключил камеру и программу захвата видео. На экране появилась картинка, где была видна верхняя часть моего дачного штабеля из брёвен, труба от летней печи и сплошная стена густой зелени на заднем плане. Картинка была статичной. И тут я вспомнил. В тот день, когда умер Капитон, я с утра установил камеру в задней части моего "Чероки" и настроил её объектив на то место на верхушке штабеля, где обычно любила сидеть Аглая. Вставив кассету, я хотел проверить её на запись и включил камкодер. После этого я услышал вопли тетки Лизы и всё, как говорится, завертелось. Чертыхнувшись, я было подумал, что вся кассета оказалась записанной видом брёвен, но тут в картинке на экране что-то промелькнуло. Потом камера вздрогнула и я услышал звук открываемой двери джипа. В объектив краем попало лицо Аглаи. Она что-то достала из машины и пошла к штабелю. Сверкая из под короткого платья круглыми ягодицами она забралась на своё постоянное место и села по-турецки, держа в руках красную пластиковую коробку. Это была моя автомобильная аптечка. Так вот откуда взялись ампулы с нашатырным спиртом и вата! Она открыла аптечку, положила её рядом с собой и устроившись по-удобнее принялась внимательно перебирать содержимое. Аглая была в центре кадра и сидела так, что мне были очень хорошо видны и её замазанная накануне зелёнкой ссадина и съехавшие в сторону бледно лиловые трусики и то, что они уже не закрывали. Она поёрзала на бревнах, от чего трусики съехали ещё дальше, нашла наконец нашатырь и пакет с ватой. После этого, она приподняв платье согнулась и принялась рассматривать свою ссадину в паху. Сделав из ваты тампончик, она нашла в аптечке зелёнку и смазала ссадину, потом, отложив тампончик в сторону она оглянулась по сторонам и запустила ладошку себе между ног. Тут послышался звук калитки и прерывающийся голос Лизы громко спросил - Ну, нашла?
- Нашла! - крикнула Аглая, вспорхнула со штабеля вниз и пропала из объектива. Остаток кассеты был пуст и неинтересен, а через час кассета кончилась и камкодер автоматически выключился. Я отредактировал получившийся файл, убрав статичные куски. Тогда, вечером вернувшись из поселковой больницы, куда мы увезли мертвого Капитона, я мельком устало удивился, что аптечка лежала на штабеле, а про камеру я и вообще забыл, и до самого отъезда с дачи она так и была в машине. Зато теперь у меня был бесценный материал. Моя домашняя Камасутра... После того как у меня появился этот видео-файл я засел за изучение профессиональных видеоредакторов и здорово в них преуспел. Сказать точнее, моим сознанием двигал тот самый Фрейдовский мотив, позволивший мне за очень короткое время в мельчайших деталях изучить каждый кадр, где была Аглая. Я улучшил качество картинки - повысил четкость, оптимизировал тона, применил сглаживание и изменил формат кадра, убрав всё лишнее. В течение зимы я проводил почти всё свободное время изучая под увеличением каждый миллиметр Аглаиного тела, попавший в объектив. Я ещё больше влюбился в её тело и ещё больше хотел его. Удивительно, но нескольких минут видео оказалось достаточно, чтобы разглядеть какая у неё гладкая, чистая кожа и как соблазнительно оттопыривается её попка когда она забирается по брёвнам и как сокращаются и расслабляются мышцы когда она садится и устраивается по - удобнее. Кадры, где она сидит по - турецки, а трусики опять съехали в сторону сильно меня возбуждали и я увеличивая масштаб разглядывал как сомкнутые губки немного приоткрываются, когда она усаживается или меняет позу, как они плотно сжимаются когда она сдвигает ноги. Когда она поправила трусики, они снова вошли между губок и в момент, когда Аглая спрыгивала с брёвен объектив зафиксировал рельефно обтянутый лобок с аккуратной и глубокой полоской посередине, плоский живот и вытянутые в прыжке ноги с напряженными мускулами.
Adobe.
С какого-то момента моя профессиональная деятельность стала расширяться и захватывать довольно неожиданные области. В начале нового года меня вызвали в отдел, который теперь гордо называется иностранным словом Security, а раньше тихо и скромно прятался за номером один. Нельзя, правда сказать, что первый отдел и его функции были неизвестны сотрудникам предприятия. Раньше, в таких отделах сидели люди, закончившие высшие юридические факультеты или школы милиции, сотрудники управлений государственной безопасности и тому подобное. Кто теперь работает в таких отделах, тоже не секрет. Со мной переговоры вел очень незаметный, прямо как из учебника для шпионов, начальник этого самого Security. Избегая всяких вступлений, он сразу сказал, что нужно приготовить компромат на отдельных людей. После этого наступила очень долгая пауза, в течение которой я с интересом ждал продолжения, и потому не задавал никаких вопросов, хотя их возникло очень много, а он разглядывал меня и ждал, что я на это скажу. Его терпения оказалось меньше, и он спросил:
-Вам уже приходилось этим заниматься?
Я отрицательно покачал головой. Пауза продолжилась. Тут терпенья у него оказалось еще меньше и он опять спросил:
-Вы не спрашиваете почему мы выбрали Вас и что нужно делать?
Надо было что-то говорить и я ответил:
-Для такой работы людей тщательно отбирают, раз Вы вызвали меня, значит я такой отбор прошел?
-Да, о Вас сложилось очень хорошее мнение как о...- он замолчал, старательно подбирая нужное слово.
-Как о специалисте, умеющем делать очень многое - утвердительно сказал я. Он облегченно кивнул головой.
-На вопросах конфиденциальности - он с удовольствием произнес это слово, видимо оно недавно попало в его лексикон, - я останавливаться не буду.
-Нужно сделать фотографию одного человека в... ну, скажем так, в необычной для него обстановке.
-Нужно его сфотографировать в такой обстановке или... - я с ожиданием посмотрел на Security.
-Или - быстро ответил он - сфотографировать его в такой обстановке пока никому не удавалось, хотя мы думаем, что он в ней вполне мог побывать.
-Ага - подумал я - монтаж.
- Очень интересно, а главное, я как раз сейчас занимаюсь с графическими редакторами - на моей физиономии что-то отразилось и начальник отдела безопасности вопросительно поднял бровь.
-Мне нужны его фотографии или негативы, очень качественные в любых ракурсах и детальное описание обстановки или ситуации, в которой его могла зафиксировать скрытая камера. В ответ мне был многозначительный понимающий взгляд и кивок головой.
Фотографий было не очень много. Уверенный, улыбающийся человек с неприятными нагловатыми глазами, хотя для кого-то эти глаза наверное и добрые и ласковые и все-такое прочее. Он был снят в деловой обстановке. Профиль, фас. Решительный поворот головы, волевые складки на переносице. Хороший костюм, видно даже на фотографии, что это дорогой костюм. Хотя нет, вот он в рубашке с закатанными рукавами, а на левой руке, на предплечьи, хм, неужели татуировка? Этакий боевой руководитель, четко проводящий на пластиковой доске линии графиков красным фломастером. Конечно, все его графики идут только вверх. А вот одна фотография - очень интересная. Иногда камера срабатывает в тот момент, когда человек находится в какой-либо фазе движения - моргает, улыбается и тогда получается вот такое фото. Я внимательно рассматривал лежащую фотографию. Это была удача. Лицо было повернуто в полоборота, аккуратно зачесанная челка от резкого движения упала на лоб, глаза были полуприкрыты, а рот наоборот приоткрыт и на губах блестела слюна. В следующее мгновение, наверное, челка уже была поправлена, губы облизаны и веки моргнули, но это было в следующее мгновение... Я отсканировал фотографию с максимально возможным разрешением и принялся искать что - нибудь подходящее для создания описанной ситуации.
Вечером, в одиннадцатом часу в кабинет с надписью "Служебное помещение, вход воспрещен" без стука вошел начальник отдела безопасности. На семнадцатидюймовом мониторе, подключенном к самому мощному компьютеру у меня красовалась очередная картинка весьма откровенного содержания.
- Хм - сказал начальник отдела безопасности приблизив лицо к экрану, внимательно рассматривая сладострастно изогнувшуюся красотку над которой с упоением трудился довольно мясистый мужчина.
- Экая досада - сказал он - по комплекции этот стервец точь в точь как наш клиент, но мордой даже издали совершенно конкретно отличается!
- А ты ночевать тут будешь? - обратился он ко мне всё ещё бросая косые взгляды на экран,
- А шлюшка-то как хороша! Сам бы не отказался... Какая задница, а титьки!
- Нет - сказал я - ночевать я конечно тут не собираюсь, но судьба клиента, с Вашей помощью можно сказать решена.
- Только вы уж воздержитесь от нескромных желаний по отношению к этой дамочке, она теперь уже занята.
- Не понял - откровенно сказал Security - они же абсолютно непохожи! Тут никакой ретушью не обойдешься, да и видно будет невооруженным глазом, а ведь нам нужно неопровержимое свидетельство!-
- Доверьтесь выбранному Вами специалисту - сказал я. - Для исключения подозрений в подделке я Вам завтра изложу мой вариант - и я убрал с экрана картинку.
Дома я оказался только в двенадцатом часу. У меня было несколько оригинальных на мой взгляд идей, но для их реализации мне нехватало знаний. Я принял душ, выпил не закусывая рюмку коньяка и отправился на боковую. Ночью мне почему-то снились коровьи туши. Они были освежеваны, но не болтались на крючьях, как это бывает на мясном рынке, а парили в воздухе, поворачиваясь во все стороны, как бы демонстрируя обнаженные мышцы и сухожилия. Иногда мышцы сокращались, формируя красивые рельефы и плавные линии.
Последующие три дня я трудился над реализацией идей, ведущих к беспроигрышному варианту, который я изложил, как и обещал начальнику службы безопасности. Воплощение в жизнь, как это обычно бывает, оказалось сложнее, чем казалось в начале. Мне пришлось в неправдоподобно короткий срок прочитать толстенное руководство к програмному обеспечению фирмы "Adobe" и научиться в нем творить чудеса. В результате, кропотливым и очень аккуратным образом я вырезал интересующую меня часть из файла отсканированной фотографии и наложил её на картинку с активно занимающимися любовью мясистым мужиком и грудастой красоткой. Получилось ужасно. Все дальнейшие манипуляции по тщательному масштабированию, подгонке цветов и замене отдельных деталей поэтому оказались самыми сложными и трудоемкими. Но самым трудным, как выяснилось, является применение фильтров и масок. Результатом, правда, я остался доволен и в душе гордился собой. Даже при самом большом увеличении невозможно было предположить, что голова моего героя не принадлежит этому упитанному самцу, крепко обхватившему бедра похотливо прижавшейся к нему задом красавицы. Фактура кожи, тона и даже цвет волос не вызывал подозрений. Это была очень хорошая фотография, снятая скрытой камерой в какой-нибудь богатой загородной бане, где так любят развлекаться народные избранники. Первый этап был выполнен. Я отпечатал и отнес фотографию на суд заказчика. Наградой мне было недоумение, смешанное с благоговейным ужасом.
-Как тебе удалось?! Даже татуировка...
-Да, на одной из фотографий она была отчетливо видна, что дало возможность переместить её на полагающееся место.
-Фантастика!
-Нет, возможности цифровой обработки. Но не забывайте, что это первый этап, для второго мне понадобится изготовить снимок в натуральную величину и сосчитать все видимые родинки. Да, кстати, а не было ли у нашего клиента каких-нибудь меток или отличий на теле кроме татуировки?
-Я узнаю, а в остальном нет проблем, я уже обо всем договорился. Тебя отвезут и привезут обратно, и за все уже заплачено.
-Ого! - подумал я без удивления. Когда речь идет о выборах, все делается очень быстро и, как говорится, невзирая на суммы.
Через день, я положил на стол начальнику службы охраны два слайда - один - негатив, для печати и его инверсный двойник в маленьком пластиковом пакетике. Взяв пакетик, он принялся его открывать.
-Осторожно - предупредил я, - слайды чистые и обезжиренные, без отпечатков -
Он важно кивнул, достал из ящика стола тонкие хирургческие перчатки, надел их и достал позитив. В кабинете стоял слайдпроектор и на большом настенном экране мы увидели кандидата в народные избранники, самозабвенно совершающего половой акт c девушкой, в позиции, которую профессионалы называют doggy style. От неимоверных усилий его мягкая челка рассыпалась на слегка вспотевшем лбу, глаза были полузакрыты, а на губах блестела слюна. Судя по всему, он был близок к оргазму.
Через час меня снова пригласили в знакомый кабинет, где мой слайд был продемонстрирован двум солидным джентльменам, лица которых мне были неизвестны. После почти минутного молчания, наполненного уважением к моему творчеству, один из джентльменов удовлетворенно кивнул и не глядя ни на кого вышел. Второй наоборот, внимательно осмотрел меня и сделал неуловимое движение в сторону начальника службы безопасности. Тот мгновенно выскочил из кабинета. В молчании мне был передан довольно пухлый запечатанный конверт, затем, он также молча вышел. Я с трудом запихнул конверт в задний карман брюк и поправил пиджак.
SQL 1.
Моя основная работа по автоматизации процессов, связанных с формированием баз данных успешно продвигалась. Как у меня часто случалось, в какой-то момент количество проделанной работы скачкообразно переросло в качество. Вернее сказать, у меня самого появилось новое качество. Я научился быстро обрабатывать крупные массивы информации. Это привело к появлению ещё одной идеи. С самого окончания дачного сезона, я пытался придумать как мне найти Аглаю. Осеннее видео, с ней в главной роли, постоянно подхлестывало мои умственные способности. Я напряженно искал способ узнать где она живет, не совсем представляя, что буду делать дальше в случае если мне это удастся... Я не знаю её фамилии, правда, знаю Сергея, её отца и Лену, широкую шкафоподобную жену Сергея, мать Аглаи. У Аглаи ещё нет паспорта. В развитом капиталистическом мире этот случай был прост - человек, из компьютера в какой-нибудь публичной библиотеке запросто заходил в некую глобальную базу данных, в течение нескольких секунд на экране появлялась исчерпывающая информация о нужной персоне, начиная с полных данных на дату рождения и заканчивая уже совсем необъяснимыми подробностями, что спит он сложив ноги кренделем и посвистывая носом через каждые шестнадцать секунд. Отметая авторский домысел, я тем не менее понимал, что и в нашей стране, с трудом зарождающейся компьютеризации, уже формируются, хотя и разрозненные, но всё-таки базы данных, доступ к которым может открыть пытливому уму солидные залежи бесценной, а точнее наоборот, очень дорогой информации. Деньги, полученные за проделанную в период выборов творческую работу, я истратил на благо развития прогресса. Попросту говоря, я купил адресную базу данных жителей нашего города, она оценивалась доброй полной тётей - сотрудницей паспортного стола, на мой взгляд поразительно дешево, базу данных автовладельцев, за которую замухрышка, занимающиийся её созданием и поддержкой в главном управлении автоинспекции содрал с меня наоборот совершенно грабительскую цену, и только начинающую формироваться базу налогоплательщиков, за чисто символические деньги. Многие данные в базах дублировались, а при проверке оказалось, что ошибок не просто много, но очень много, поэтому я решил объединить для начала базу, содержащую данные о прописке граждан с базой автовладельцев. Это позволило бы найти Сергея с его "Уазиком", и найти адрес, где он прописан, а затем по этой прописке определить, кто прописан по этому же адресу. Только и всего.
Объединение баз заняло почти неделю, объем записей составил почти полтора миллиона, хотя исходных записей набиралось около шестисот тысяч. Появилось много дублей. В самом интересном месте фильм обычно прерывается рекламой. В самом интересном месте моих упражнений с информацией меня послали в очередную командировку. В аэропорту, перед посадкой на рейс, я продолжал мысленно наблюдать за полётом значков и цифирек из одного места в другое. Мне доставляло огромное удовольствие явственно представлять, как данные потоком вылетают из одной колонки и устремляются в другую, как одни данные группируются с другими, как числа разбиваются, сортируются и раскладываются по предназначенным им ячейкам.
-Всё происходит автоматически - бормотал я, и вдруг увидел, как одинаковые номера паспортов вдруг встали не в одну строку, а в две и запись содержащая какого-то Охлумина Олега Олеговича удвоилась! -А-а-а-а! - почти закричал я, но тут объявили посадку на мой рейс.
Командировка была напряженной, я почти забыл о своих делах, полностью погрузившись в решение рабочих проблем. Только перед самым отъездом, у меня появилась минута, и я забежал в магазин с программым обеспечением. То, что во всем виден промысел господень, можно было не сомневаться. На первом же стеллаже я увидел диск с программой, о которой уже много читал, но найти её не удавалось. На остальные диски можно было не смотреть. Я мысленно представил, как тихо шурша десятки тысяч чисел перелетают из одной колонки в другую, выстраиваясь в строках. Процесс был впечатляющим. Дома я оказался глубокой ночью, и выпив для разрядки рюмку коньяка провалился в глубокий сон. Почему-то опять снилась освежеванная коровья туша, но теперь мышцы сокращались в такт с толчками пролетающих мимо неё в клубок скрученных цифр. Цифры были разные по размеру и просеивались через несколько сит с разными ячейками отчего получалось несколько кучек с единицами от самых крошечных, вроде спичек, до крупных, похожих на черенки от лопат. То же происходило с двойками и другими цифрами. Коровья туша повернулась ко мне освежеванной головой и сказала - Хоть это и единицы, но они все разные!
Я проснулся. Я вспомнил, как одинаковые номера паспортов удваивались.
- Вроде бы одинаковые, но они все разные - пробубнил ещё раз коровий голос в моей голове.
- Почему же они разные? - задал я вопрос коровьей туше.
- Потому, что записаны по - разному - буркнула она.
Ах, черт! Ведь любое отличие в написании одного знака заставляет программу воспринимается их как разные! На часах было без четверти пять утра. Я вышел на кухню и сделал крепкого чая с лимоном. За окном март близился к концу, было много снега, но на термометре красная полоска едва доползла до отметки -8 градусов. Перед объединением всех таблиц, надо привести их к общему, так сказать, виду. Ноутбук, ставший верным товарищем, принялся за работу. А я на работу пришел только после обеда. Отметил командировку и заглянул к начальнику. Потом ушел домой, где шла систематизация, классификация, оптимизация и нормализация.
Вторая попытка с объединением оказалась удачнее. Результирующая база содержала около восьмисот записей, и это был отличный результат.
И времени это заняло только три дня.
В первых числах апреля решительное весеннее солнышко подогрело и без того недремлющие инстинкты. Я чувствовал возбуждение, когда писал запрос на выборку из базы людей, имеющих в качестве признаков отбора "Уазик" и имя "Сергей". Не худо, не бедно, а таких оказалось сорок шесть персон. Второй запрос был к сорока шести Сергеям и предполагал выбор из них только того, чью жену звали Лена. Поразительно, но и таких оказалось четверо. Выгрузив получившуюся выборку, я принялся внимательно изучать всех четырёх и нашел ошибку. Мне нужно было получить выборку людей имеющих Уазик, жену Лену плюс тех, кто проживает по этому же адресу. Я вооружился чашкой крепкого чая с лимоном и поминая добрым словом горячо мною любимых Стругацких, приступил к написанию многоэтажного запроса.
"Пусть тахорги в страхе воют,
Издавая визг и писк!
Ведь на них идет войною
Структуральнейший лингвист!"
Вадиму из "Попытки к бегству" было легче, он был хоть и молод, но многоопытен. Мне уже, как-никак тридцать лет - зрелый возраст, но большого и многообразного опыта в структурированном языке запросов я не имел. Рифмы сложились как-то сами-собой и получилось:
"Базы данных поддаются
Издавая слабый писк
К ним сурово подступает
Структуральнейший лингвист!"
Я нарисовал структуру собранной мной базы данных. Она слабо попискивала. Запрос оказался не очень сложным.
Результатом была строка, в которой вместе с Сергеем и "Уазиком" значилась и Аглая Сергеевна и Анатолий Александрович, сводный брат Аглаи - Толик. Адрес тоже имелся. Это был противоположный конец города, старый район панельных хрущевок, который в народе почему-то назывался "Тупой угол". Я достал из чашки горячий ломтик лимона и задумчиво его съел. Потом я в очередной раз посмотрел любимые места из видео, где Аглая копалась в моей аптечке, выключил ноутбук, залез в джинсы, с трудом застегнул замок и вышел, защелкнув за собой автоматический дверной замок.
В машине было тепло. Я почти полтора часа стоял во дворе Аглаиного дома. Когда она придет из школы, или она уже дома я не знал, можно сказать, я просто на удачу ждал неизвестно чего. Вечерело и быстро смеркалось. Я включил задний ход и аккуратно развернувшись поехал домой.
Нэля.
На автоответчике мигал красный диод, желая привлечь моё внимание к новому сообщению. Сообщение оставил Гриша, мой давний знакомый, а теперь заместитель директора по экономике художественной студии "От классики до авангарда". Я в его студии ставил компьютерную сеть, потом интернет, а потом, какое-то время, даже занимался обслуживанием всей компьютерной техники. Гриша решил, что мои услуги будут гораздо дешевле, а результаты надежнее, чем всё то-же от компьютерной компании. Но это его дело, как-никак он заместитель по экономике. По срокам запуска всей техники я его приятно удивил, а исходя из моих трудозатрат, вознаграждение оказалось тоже очень неплохим. Мы остались довольны друг другом. Я два раза в месяц наведывался с регулярной профилактикой в художественную студию, а внеочередных вызовов было мало - техника работала надёжно. Сегодняшнее сообщение от Гриши было внеочередным вызовом, но предмет предлагалось обсудить при встрече. Я набрал Гришин номер и когда в трубке раздалось солидное "Да, слушаю -, сказал - Гриша, здравствуй, когда ты хочешь меня видеть?
Гриша хотел меня видеть как можно скорее. Я вздохнул и несмотря на глубокий вечер поехал в студию. Как все свободные художники, Гриша засиживался допоздна, правда, и приходил на работу тоже не рано. В кабинете творца и заместителя директора по экономике был приятный беспорядок. Он создавал удивительное чувство уюта на месте, где работа приносит удовольствие. Гриша демократично сидел за журнальным столом с толстой стеклянной столешницей, а рядом сидела девушка или молодая женщина в облегающем свитере. Я узнал, что её зовут Нэлли, и в ответ на моё вежливое - добрый вечер, - она неопределённо кивнула, глядя на офорт, висящий на стене. Мне был предложен свежесваренный кофе, куда я щедро насыпал сахару, затем меня посвятили в новый замысел Гриши. Замысел был прост как всё гениальное. В студию пришла Нэлли в обтягивающем свитере, и предложила открыть класс компьютерной графики и дизайна. Гриша был в восторге.
- Доктор Хэло, Фотошоп, Иллюстратор и Корель-Дро? - спросил я Нэлли.
- Видишь, Нэлли, - тут же солидно включился Гриша, это многогранный специалист - он великолепно знаком с графическими программами!
Нэлли села очень прямо, поставила чашечку на стол и впервые посмотрела на меня. До этого, её взгляд неопределенно бродил по кабинету, ни на чем не останавливаясь.
- Мы будем работать и с растровыми редакторами и с векторной графикой. Что это будет...ну...скорее всего...да...наверное продукты компании "Adobe". Их проще покупать в России и они обладают легким интерфэйсом.
Глаза у Нэлли оказались тёмными, задумчивыми и спокойными, пожалуй даже очень. Она смотрела на меня, как на модель, и мне подумалось, что если бы она чего-то не рассмотрела на моём лице, она могла бы так же спокойно потрогать, что бы понять, выпуклость это или просто игра света.
- Предполагается установка лицензионных копий - утвердительно сказал я, глядя ей в глаза.
- Да, конечно - солидно отозвался Гриша. Он не смотрел на меня. Он тоже смотрел на Нэлли.
- Но нам нужна будет мощная машина для компьютерной графики, и мы собираемся приобрести лазерный крупноформатный принтер.
- Бюджет? - спросил я, чувствуя на лице взгляд Нэлли.
- Выдержит - отрубил Гриша. - Нэлли покажет, что мы хотим, а ты мне завтра скажешь как, где и во сколько нам обойдется наше начинание. Грише нравилось солидно руководить. Ему никто не перечил - он был пробивной и на хорошем счету там. Имелась ввиду конечно Москва. Я согласно кивнул и встал. Нэлли тоже поднялась.
Облегающий свитер оказался платьем. Она его слегка поправила, совершив изящное и плавное движение бедрами и пошла к двери. Я посмотрел на Гришу. Гриша посмотрел на элегантную задницу Нэлли, обтянутую шерстяным платьем, потом перевел взгляд на меня и вздохнул. Гриша был толст и солиден, но женские задницы особенно такие ему очень нравились. Я усмехнулся, кивнул ему вышел за дверь. Нэлли спокойно дефилировала впереди покачивая бёдрами. Я некоторое время шел за ней, потом мы подошли к двери, её мастерской и вошли. Она, неоглядываясь на меня, уверенно взяла из стенного шкафа папку и положив её на стол открыла. Я встал рядом, и посмотрел на лист бумаги. Это был карандашный эскиз мужского торса, поверх которого ручкой было написаны желания художника к современным технологиям.
- Это будет очень красивая машина - пробормотал я, оперевшись ладонью на крышку стола, разглядывая бесстыдный торс и прикидывая, во сколько может обойтись требуемая конфигурация.
- Красивая? спросила Нелли. Она нечаянно прижалась бедром к моей руке и так осталась стоять.
- Металлическая коробка может быть красивой? - она спокойно смотрела мне в глаза.
- Зависит от того, как её воспринимать -
- А как её можно воспринимать? - она слегка изогнула бровь.
- Функционально. Когда внешний облик совпадает с функциональностью это красиво. Например, когда у грузовика крошечный кузов и огромные колеса он некрасив, так как нефункционален. От него требуется перевозка грузов, значит в идеале он должен состоять из одного кузова, остальное лишь необходимые дополнения к его основной функции. Посмотри... - можно я буду на ты?
- Тогда Нэля -
- Хорошо, посмотри Нэля на гепарда. Он безусловно функционален - он должен быстро бегать - у него длинные ноги. Он должен быть быстрым - он легок, он хищник - у него острые зубы и когти. Он красив со всех точек зрения и его красота объяснима, она функциональна.
Моей руке было горячо. Она продолжала на неё опираться.
- Интересно - задумчиво сказала Нэля - Пожалуй, я тебе покажу кое-что, скажем, когда ты снова будешь в студии.
- Надеюсь, это будет скоро - ответил я забирая листок с эскизом мужского торса.
- Я на машине. Могу подбросить тебя до дома - за окном было как в чернильнице. Она согласилась и скользнув бедром по моей руке, направилась за шкафу за верхней одеждой.
Мы молча ехали по ночному городу в сторону нового района, и только когда я остановился около современной девятиэтажки, она неторопясь выходить из машины спросила:
- Ты что-нибудь знаешь о Джулии Бэлл?
- Только то, что её стиль такой же, как Бориса Вальехо.
Нэля посмотрела на меня очень внимательно, кивнула и открыв дверцу спрыгнула с высокого сиденья Чероки. Я махнул рукой на прощанье и не заметив был ли ответный жест, покатился домой. Перед мысленным взором соблазнительно покачивалась классическая попа Нэли, а на руке осталось ощущение прикосновения её бедра.
На столе стояла чашка недопитого чая, из которого я перед отъездом съел лимон. Я допил холодный чай и пошел в душ. Что-то было в Нэле непонятное. Никак не согласовывались между собой отчужденный и спокойный темный взгляд и то, что она прижалась бедром к моей руке. Я поймал себя на том, что тру намыленной поролоновой губкой торчащий кверху напряженный член. Чертыхнувшись, я смыл пену и включил холодную воду. Спал я крепко, но утром обнаружил, что испачкал простыню.
Конфигурация суперкомпьютера для Нэли была готова к обеду. К вечеру я составил прайс на всё желаемое студией для осуществления смелых художественных замыслов. Оставалось решить, когда ехать. Я решил ехать завтра. Сегодня я буду волком. Я буду выслеживать свою козочку. Я поехал к Аглае.
Наша жизнь очень отличается от жизни людей, давно живущих при капитализме. Правда, теперь слово "социализм" пропадает из лексикона, а назвать наше государство капиталистическим тоже никак невозможно. Так думал я сидя в машине и мечтая о горячем вредном для здоровья гамбургере и запотевшей баночке кока-колы. Свет в квартире Сергея горел давно, но за древними, наверное бабушкиными, тюлевыми занавесками никакого движения видно не было. В подъезд тоже никто не входил. Имеется ввиду конечно Аглая. Около десяти часов, голодный и злой я поехал домой, по пути заскочив в новый торговый центр, купил свежий ароматный батон, твердого сыра, колбасы, лимон и бутылку коньяка. Дома я оказался в половине одиннадцатого. Я сделал "тяжелую" гимнастику с шестнадцатикилограмовыми гантелями и поужинав лег спать. Завтрашний день обещал быть интересным.
Красота с точки зрения анатомии.
В студии "От классики до авангарда" днём шумно и все бурлит, что напоминает известный "Дом Народов". Странно, но почему-то к искусствам живописи, ваяния, да и к авангарду тоже, тянулась в основном женская часть постсоциалистического общества. Среди массы девочек от десяти до пятнадцати лет было штук пять - шесть пацанов. Они явно чувствовали к себе всестороннее внимание, но в силу молодости и повышенного эстетизма вели себя как телята. Было забавно видеть, как полнотелая пятнадцатилетняя дама притискивала пышными грудями худосочного романтического мечтателя к мольберту и спрашивала его красного и вспотевшего:
- Кирюша, ну в каком ракурсе мне писать эту модель?
Моделью был стандартный гипсовый Давид с большим, словно от лопуха, гипсовым листом, прикрывающим гипсовый же член.
На рабочем месте Гриши не было. Он, в департаменте культуры, как я понял пробивал увеличение бюджета для класса компьютерной графики. У Нэли было окно между занятиями и она, довольно равнодушно скользнув спокойным взглядом по моему листку с расписанной конфигурацией и проставленными ценами, взяла какой-то толстый том с полки своего шкафа и пошла вперед. То, что я последую за ней, подразумевалось. Я шел на пару шагов сзади и любовался небесными ягодицами, сегодня облаченными в обтягивающие джинсы. Она оставила в кабинете Гриши мои писания и направилась в дальний конец коридора, где лестница вела вниз, в хранилище, гончарную мастерскую и скульптурный зал. Это были великие свершения Гриши, который пробил в департаменте строительства перепланировку подвальных помещений и оснастил эти довольно обширные пространства вентиляцией, необходимым оборудованием и уютом, так умело им создаваемым на рабочих местах. Наш путь лежал в сульптурный зал, ключи были у Нэли. Я предусмотрительно щелкал включателями, творя свет на нашем пути, так как в пору создания компьютерной сети имел возможность хорошо познакомиться с обустраиваемым тогда подземельем. В зале было тихо. От центра, где находился подиум для моделей, лучами расходились рабочие места для учеников. Зал имел форму сегмента, по крайним радиусам которого стояли известные копии известных творений. Тут были "Диодохи" и "Три Грации", "Спартанский мальчик, достающий занозу" и "Бегунья", довольно неудачная "Вечная Весна" Родена и "Венера Милосская", "Аполлон", "Афродита" и "Вакх" и другие, не узнанные мной. Нэля села в центре на подиуме. За её спиной пытался создать ощущение полёта голый Гермес в крылатых сандалиях. Он их ещё не передал храброму Персею, и самостоятельно наслаждался возможностью легкого перемещения в пространстве. На лице его блуждала лукавая усмешка. Пенис бога расслабленно висел маленькой сморщенной сосиской. Я сел на табурет рабочего места в первом ряду и стал разглядывать Нэлю. Она не вставая протянула мне книгу, которую я взял и не раскрывая положил себе на колени.
- Ты очень удачно объяснил функциональность красоты. Это то, что я давно пыталась кратко сформулировать. На уроках академического рисунка художникам дают основы анатомии. Вот... так как это основы, речь идёт лишь о форме, расположении и о правильном отображении возможных диапазонов действия мышечного корсета.
Она сказала так - "корсэта".
- Назначение каждой мышцы упоминается отвлеченно, то есть для чего она предназначена, а вот насколько... - Нэля остановилась раздумывая - важна она и соответствует характеру выбранной модели, приходится додумывать самой. Понятно, что изображая балерину, я постараюсь придать её легкость, но как и насколько развиты её икроножные мышцы и насколько растянуты сухожилия мне нужно догадываться. Джулия Бэлл, хорошо поняла функциональность типажа. Её "Фантазмы" очень популярны из-за полного соответствия типажа ситуации, в которой он находится. Женщины и мужчины - сексуально привлекательны из-за гипертрофированной достоверности отображения сексуальных особенностей, что заставляет думать об особых функциональных возможностях.
Я продолжал внимательно разглядывать Нэлю, следя за мыслью. В том, как она говорила был заметен лекторский опыт и хорошо развитая речь.
- На любой странице книги "Фантазмов", несмотря на полное единостилье, есть кое-что, новое, каждый раз тревожащее воображение - голос Нэли звучал спокойно и, как мне казалось, равнодушно. Мне было трудно поверить, что в мире есть что-то способное потревожить её воображение, хотя... Я машинально открыл наудачу книгу. На высоком обломке скалы, крепко уперевшись когтистыми лапами в камни, стоял летучий дракон Цзяо, длинные усы его плыли по ветру. Рядом мускулистая широкоплечая женщина сжимала в руке секиру, левая её рука лежала на шее дракона. Круглые груди стягивала полоска довольно ветхой ткани, через которую явно угадывались крепкие соски. Другая полоска с неровным краем чуть прикрывала бедра. Ткань была ощутима мягкой, так как встречный ветер рельефно прижимал её к телу, обрисовывая переднюю часть лона. Ягодицы были хорошо развитыми и тренированными. Да, эта женщина могла здорово работать такими ягодицами! Я перевернул страницу. Воин с чудовищными бицепсами держал за рога прижав к земле голову странного создания размером с быка, но с чешуйчатой кожей и трехпалыми лапами когтистыми лапами. В фигуре воина чувствовалось огромное напряжение и сила. Я почти слышал, как гудят его мышцы. На груди была рана, но кровь запеклась. Из одежды на воине были только грубые трусы из чьей-то шкуры. Они топорщились спереди. Схватка возбуждала воина. Я вздрогнул. Нэля стояла рядом и тоже смотрела на картину.
- Обрати внимание - сказала она на разницу изображения и результат восприятия "Стигля" и, например, Гермеса. Она подошла к подиуму и встав рядом с позирующим Гермесом, положила ему руку на живот.
- Динамика есть - Нэлина рука медленно поползла вниз и остановилась на Гермесовом сморщеном пенисе - но ощущения мужественности не возникает. При том, что грудные мышцы развиты хорошо, пресс и область таза выглядят энергично, вот это - она поглаживала маленький сморщенный пенис, делает картину спокойной и довольно аморфной. Её пальцы скользнули в промежность и погладив мошонку остановились на внутренней поверхности бедра. Я беспокойно пошевелился на табурете. Моя аморфность была потеряна и восставшую мужественность нужно было слегка привести порядок.
- Форма портняжной мышцы создаёт неуловимый намек на женственность формы бедра, а ягодицы расслаблены и нетренированы. Он не сможет их сильно напрячь. Говоря это, Нэля положила ладонь на зад Гермесу. Она стояла спиной ко мне, я встал, и сунув руку в карман установил торчащий вперед член в вертикальное положение. Держа книгу перед собой, я подошел к Роденовским любовникам и спросил:
- А что можно сказать о них?
- Копия очень неудачна - пояснил лектор. Оригинал гораздо более чувственен, после создания, его даже запрещали экспонировать первое время, потом обсуждение эротичности скульптуры привело к установившемуся мнению о платонизме чувств.
Нэля стояла рядом, касаясь меня джинсовым бедром.
- В этой копии потеряна детализация, в оригинале, у девочки отчетливо видны её половые органы и напряжены соски. В нашей копии этого нет, а мнение о платонизме появилось благодаря мальчику. Он не чувствует состояния девочки и сам не возбужден.
- Для юношеской гиперсексуальности это неправдоподобно. Поцелуй и объятие нагого тела не могло бы оставить здорового нормального мальчика равнодушным - сказал я - он явно тяжело и непоправимо болен, этот юный импотент.
- Мужчин редко изображали в возбужденном состоянии. Официальное искусство придерживалось пуританской морали, но было ещё культовое искусство где морали не было. Римские жизнеописания содержат много красочных сцен эротически возбужденных и совокупляющихся людей. Причем это было за долго до классической Камасутры и содержало множество элементов Содомии, групповых сцен и педофилии, которая была в порядке вещей. Сейчас, только намёки на особое состояние изображаемых героев создают определенное настроение, как здесь, у Джулии - Нэлина рука легла на книгу, прикрывающую мой напряженный член. Я поднял книгу с опасного места, и ощущая тепло её бедра, перевернул лист, туда, где был дракон и его повелительница.
- А здесь?
Нэля взяла книгу и взглянула на картину. Я осторожно обнял её за талию и прижал к себе.
- Да, и тут есть особенность - так же задумчиво сказала Нэля и спокойно посмотрела мне в глаза.
- На картине присутствует ветер. Он здесь недаром. Развевающиеся усы дракона и волосы женщины показывают, что это сильный ветер, но нужен он вот для чего - тонким указательным пальцем она провела по полоске ткани, едва прикрывающей низ живота хозяйки дракона. Существут анатомические особенности, вызывающие инстинктивное чувства. Один знакомый художник, говорил мне, что форма лобка одной из его моделей вызывает в нем постоянное яростное желание трахать её, чем она в конце концов и воспользовалась. Нэля усмехнулась. Ветер нужен чтобы показать то, что скрыто тканью. Это должно подхлестнуть воображение.
Левой рукой я поглаживал Нэлины космические ягодицы, а правой, растегнул молнию на её тугих джинсах спереди и стал проникать внутрь.
- У Бориса Вальехо всё более тщательно прописывается - продолжала она - если у Джулии расставлены основные акценты, то...- она втянула живот, чуть качнула бедрами и моя рука сразу оказалась внизу - у Бориса можно долго рассматривать картину, постоянно находя что-то новое... - её голос стал приобретать отрешенные интонации. Там, внизу, мои пальцы стали скользкими. Они стремились внутрь. Она крепче прижалась бедром ко мне и глядя сквозь книгу продолжала говорить.
- На одной из его ранних картин было изображено пленение одного племени другим. Среди порубленных, разбросанных тел поверженных мужей и мальчиков медленно движется вереница связанных девочек и жен, в окружении захватчиков, на лицах которых откровенно видна похоть и предвкушение предстоящего обладания пленницами. Я внимательно рассматрива-а-а...- Нэля глубоко вздохнула. Мои пальцы непрерывно и настойчиво работали у неё в расстёгнутых джинсах.
- А если кто-нибудь войдет? - спросила она. Голос был тих, а глаза широко открыты и устремлены на статую Геракла, разрывающего пасть льву.
- Почти у всех на одеждах...я сейчас, сейчас, сейчас...- она снова глубоко вздохнула и посмотрела на меня остановившимся взглядом без выражения.
- Двери закрыты - тихо ответил я и спросил - а что было у них на одеждах?
- Я сейчас, сейчас... - механическим голосом отрешенно бормотала она, я почувствовал как зад её напрягся, а спереди, где лежала моя ладонь прижатая к животу резинкой трусиков судорожно что-то задергалось и на мои скользкие пальцы горячо брызнуло. "Фантазмы" с грохотом упали на пол. Я крепко прижал её зад к себе и взорвался внутри брюк. Через пару мгновений Нэлин взгляд вернулся от туда, куда он улетал.
- Там были пятна - как бы со стороны донесся её голос. Я левой рукой достал из кармана пиджака носовой платок и переложив его в мокрую правую руку принялся за уборку в Нэлиных джинсах.
Приведя всё в порядок, я спрятал мокрый платок в карман. Нэля подтянула и поправила джинсы и подняла книгу с пола. Правую руку она положила мне на грудь под пиджаком и изучающе провела сверху вниз до ремня брюк.
- У тебя хороший рельеф - сказала она - можно попробовать что-то написать.
- Раздеваться? с готовностью предложил я.
Она впервые улыбнулась и сказала, - Не сейчас. Это займет больше времени... несколько сеансов.
У двери мигал сигнал. Закончилась пара и начался перерыв, а потом у Нэли должны быть занятия.
- А что за фокус с дверями? - вспомнила она - как они оказались закрытыми?
- Дом строили при развитом социализме. Тогда по системе гражданской обороны нужно было строить укрытия. Их строили в подвалах жилых домов. Поэтому подвальное помещение такое большое. Когда Гриша получил разрешение на переоборудование, он оставил основные двери. Ты, наверное, обратила внимание какие они мощные и плотные. На них оставлены старые блокирующие системы. Внешний замок, ключи от которого у тебя, можно сказать декорация. Основное запорное устройство включается изнутри. Я знаю где оно включается.
Мы заглянули в кабинет Гриши. Он уже вернулся и был воодушевлен. Сумма возможных расходов его не смутила. Он стоял перед Нэлей, пожимая свои пухлые руки и ласково глядя на неё, говорил об авангардизме и грядущих успехах на заграничных выставках. Думаю, он видел себя солидным работником министерства культуры, которому президент вручает медаль и памятный подарок.
Вечером я опять дежурил во дворе Аглаиного дома и опять безрезультатно.