Нескошенным шорохом трав, Небесной своей синевой, Улыбку на память забрав, Уходишь. Кричу тебе - Стой!
Постой хоть немного еще, Любовь окуная в лазурь, Под теплым июльским дождем, Под песней из солнца и Бурь.
Тревожным венком васильков Поманишь за сказкой вослед, Завьешь вереницею снов, Заблудишь с собою в Рассвет.
***
Такие синие, они такие синие, Что хочется с ума сойти. Ресницы, припорошенные инеем. Не различить, мои или твои? По лезвию. Неканоничной сказкой. Так неожиданно пересеклись пути. Рябиново-осенней теплой краской. Кричи, ругайся, только не зови.
Разбейся, разлетись осколками. Забудься трепетно в моих руках. Впивайся в тело острыми иголками, Так сладко раня, чтобы я дышал. Чтобы не смел построить снова стены, Пусть остается памятью лишь прах, Я растекусь мерцаньем в твоих венах, И пусть в тебе горит моя душа.
***
Слова как стоны. Сладко... сладко... сладко, Губами губ касаясь лишь украдкой,
Дотронусь бережно до светлых прядей, В глаза насмешливые неотрывно глядя,
Гони меня. Иль стань моим. Как хочешь? И только опьянение вампирской ночи.
***
Что снишь себе, когда зовешь меня? Что грезится тебе, когда я плачу? Чьим колдовством очаровал, маня? Приворожил на пропасть? На удачу?
Вопросы, да? Я соткан весь из них. Пропитан ними и промок до нитки. Забыв о вечности, ловлю один лишь миг Твоей обворожительной улыбки.
***
Вино мешая с соком винограда, Твое дыханье разбавляя тишиной, Рукой касаясь призрачной преграды, Зеркал, что между мною и тобой.
Грешить на версты, те, что между нами, С ресниц устало смахивая грусть, Пусть остается только грезить снами. Вампир? Чужой? И пусть... и пусть.
***
Мой князь, что ж вы ко мне так строги? И смотрите с укором на меня, Еще не отряхнув свой плащ с дороги, Еще не сбросив в сумрак тени дня.
Мой князь, не надо так, не надо. Я же теперь душой и телом ваш. И пробую не замечать прохлады Снимая робко ваш дорожный плащ.
Мой князь, любите же, любите, Дарите ласку на исходе дня. И нервно локон рыжий теребите, Не целовав, простите же меня.
Что ж, князь, мой дом теперь пустынен, Не слышно смеха, и не слышно ссор, Все разбежались, бросили. Отныне Совсем один остался ваш сеньор.
Пойдемте, князь, зажгу вам свечи, Накрою стол, ни слова не сказав, И ваши руки лягут мне на плечи, Согреет губы поцелуев жар.
Мой князь, к чему теперь обиды, Да отпустите наконец-то плащ, Вы сами так хотели, что ж, мы - квиты, Мой князь, теперь... теперь я только ваш.
Мой князь, вы были беспощадны, Вы шли дорогой стали и огня, Вы стали каждому кромешным адом, Любому, кто посмел любить меня.
Мой князь, вы так ко мне стремились, Прокладывая путь среди могил. Так что же вы теперь остановились? Зачем скрывать, я вас всегда любил.
Мой князь, вы были так желанны. Безропотно, отрекшись от всего, Я этой ночи ждал, чтобы сказать вам: - Любите господина своего.
***
Я упал. И никто не заметил. Остается дымить сигаретой. А еще захлебнуться ревностью. Успокаиваясь, что ты со мной. И болеть какими-то строками Упиваясь своими пороками. И побыть на весь мир озлобленным. Всем израненным, покоробленным. Не пишу, только лишь переписываю. Попадаю в тупую зависимость. Не желаю показывать слезы. Уплываю в похмельные грезы. Путать красные нити демона. Обжигая и раня - прости меня. За ресницы, покрытые инеем. Где диагнозом - шизофрения. Заперт в клетке, как дикая птица. Никогда не взлететь. Значит - спиться. Значит, вдребезги сон и стаканы. Совершенным безумием пьяный. Литр в сутки - много? Нет, мало. До истерики. Чтоб сердце стало. Чтоб неистовое не билось. Не горело, испепелилось. Чтобы в землю - безмолвным прахом. И воскреснуть - небесной птахой.
***
Так пой, певица, если в сердце нож: Отчаянно бросаешься на стены, Горячий яд течет по твоим венам, Ты все равно... ты все равно поешь.
Так пой, певица, даже если больно, Когда душа сломалась как иголка, Когда дышать так невозможно колко, Когда на сцене умираешь сольно.
Так пой же, и танцуй же босиком По битому стеклу и углям жарким, Когда бы стала смерть тебе подарком, Когда остановился сердца ком.
Танцуй и пой на сцене, улыбайся. Ты умерла неисчислимо лет назад, Когда метель запорошила снегом сад, В котором Он так радостно смеялся.
***
Что надо мой князь нам для памятной ночи?
Глоток тишины и бутылка вина.
Чтоб вдохи и выдохи стали короче,
Отрывистей, жарче, разорвано-четче,
Смакуя друг друга. И залпом до дна.
Чтоб вкусом вина разбавлять поцелуи,
И сердце сгорело с лучами зари.
И все же чтоб ночь не кончалась, даруя
Молчание слов, что лишь вдохом - люблю я
Твою тишину. Тише, не говори.
Ни слова мой князь, лишни нам разговоры,
Устам мы другую усладу найдем.
Слова, что меж нами - рождают лишь споры,
Слова закрывают сердца на запоры,
Сжигая надежду на то, что вдвоем...
Молчи же, мой князь, и целуй же, хмелей,
Даруя устами душе моей рай.
Да черт с ними, с днями, гляди веселей,
Отдавшись ночам, рви одежду смелей,
И тела огонь моего забирай.