Ваганова Ирина Львовна : другие произведения.

Золотко

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Обыкновенную девочку одноклассники считают волшебницей, не понимая, что настоящее чудо это её искреннее доброе сердце. Школьные годы только спустя время кажутся беззаботными и радостными, на самом деле жизненный опыт редко кто приобретает без ошибок и разочарований.
  Золотко - это девочка. Так её прозвали из-за покладистого характера. Дочка появилась в семье Золотовых одиннадцать лет назад, мама думала назвать её Викторией, мечтала вырастить выдающуюся гимнастку-победительницу, а папа хотел дать дочери имя Вера. Дома они к единому мнению не пришли, заспорили и в загсе, где регистрировали новорождённую. Кто-то из присутствующих там предложил имя Вероника - в нём и Ника, что значит победа, и Вера. Этот вариант устроил обоих, так и записали - Вероника Золотова. Как не быть чемпионкой, когда Вера, Победа и Золото - всё вместе. Сама Алевтина Сергеевна, так зовут маму Вероники, в детстве занималась гимнастикой и добилась хороших результатов, но из-за травмы оставила спорт. Теперь её тяга к медалям и пьедесталу стала ещё сильнее, чем в детстве, и удовлетворить её могли только достижения дочери. Вероника брала призы на всех соревнованиях, где ей приходилось участвовать, оправдывала мамины надежды и тренера не подводила. Она была сильная, гибкая ритмичная, очень выносливая - просто клад для хорошего наставника. Самым главным достоинством юной спортсменки оказался характер, она была спокойной, мягкой с другими людьми и строгой по отношению к самой себе. Такое встретишь не часто.
  Ранней весной с одиннадцатилетней гимнасткой случилось происшествие. Иногда неожиданные события нарушают выверенный ритм жизни, заставляют человека посмотреть на себя со стороны и задуматься о том, верно ли выбран путь. Девочка с победным именем и блестящим прозвищем прошла выпавшие на её долю испытания, получив один из многих жизненных уроков. Нельзя сказать, что легко ей это далось. Школьные годы только спустя время кажутся беззаботными и радостными, на самом деле жизненный опыт редко кто приобретает без ошибок и разочарований.
  
  Нарушена привычная жизнь
  
  Зима засиделась в городе. Весне ещё предстояло растопить снег и высушить лужи. Повсюду сугробы. Солнышко удивлённо поглядывает на них из своего заоблачного дома. На тротуаре местами толстый лёд, где-то замёрзшие следы ручьёв. Накануне небесное светило выполнило заметную часть работы. Ночью опять подморозило, и здесь, в тени высоких домов, скользко. Ника шла домой с утренней тренировки. Настроение приподнятое, несмотря на усталость. Скоро первенство России среди юниоров в федеральных округах, график подготовки особенно напряжённый. Отбор был жёсткий, Золотова обошла двенадцать претенденток. Это не стало неожиданностью, она лучшая из лучших, так говорили всегда. Поспорить с Вероникой в разное время могли только подруга и одноклассница Лариса Кравченко, а ещё Юля Снегирёва. Но в работоспособности и упорстве Золотовой Нике нет равных. Она тренировалась всю жизнь. Первый год были занятия по общей физической подготовке, уже тогда все заговорили о способностях и характере девчушки. Среди беспомощных созданий заслуженный тренер России Ольга Михайловна умело высматривала настоящих гимнасток. Она сразу приметила двухлетнюю Никушу и выстраивала тренировочный процесс в расчёте на её будущие победы. Ника другого отношения не знала и воспринимала это как единственно возможный путь к цели. Высокие требования тренера ни малейших послаблений девочке не давали, поэтому она привыкла работать с полной отдачей. Из года в год, изо дня в день знакомая дорога в спортивный комплекс. Иногда и два раза в день. Но на сегодня всё. Дома обед и в школу.
  Порой Вероника не успевает сделать все уроки - очень уж много времени уходит на подготовку к соревнованиям. Учителя смотрят на это снисходительно. Что делать, будущая гордость спорта, олимпийский резерв. Кому-то другому учительница, узнай она, что задания тот не выполнил, торжественно выводит двойку в дневнике или в журнале, а у Вероники сначала узнают, готова ли она отвечать. Девочка сама решит, сдавать тетрадь или нет, соглашаться ли на ответ у доски. Другим ребятам в классе это кажется несправедливым, некоторые спрашивают обиженным тоном: "Почему Золотова не сдаёт тетрадь? Она что, особенная?" Конечно, особенная, свободного времени у девочки так мало, что ни книжку лишний раз не почитать, ни телевизор посмотреть, а уж про компьютерные игры вообще речи быть не может. Хорошо ещё родители помогают с уроками, без них успешной учёбы точно не получалось бы.
  Вчера устные предметы мама на ночь читала вслух, а на упражнения и задачи сил измученная спортсменка не нашла. Сейчас тоже не успеть, задержалась на тренировке, да и утомилась. Ни родители, ни учителя не станут особенно её винить. Зная это, Вероника с лёгким сердцем решила нагнать упущенный материал с папиной помощью вечером.
  Ласковый ветерок трепал выбившиеся из-под шапочки волосы, воздух едва уловимыми ароматами напоминал о скором пробуждении природы. Ника подмигивала ярким солнечным зайчикам, которые играли с ней, отражаясь от многочисленных окон высотного дома. Она любила раннюю весну, эту многообещающую свежесть, пробуждение звонких почек, громкий радостный щебет птах, ручейки, стремительно несущие кораблики из палочек и прошлогодних листочков к неведомому океану. Скоро каникулы, а это - путешествия, новые впечатления, может быть, новые друзья. Ольга Михайловна обязательно что-нибудь придумает. Обычно она вывозит подопечных из города в какой-нибудь спортивный лагерь, чаще на море. Дух захватывало от предстоящих приключений. Волны! Чайки! Песчаные пляжи, горы, пронзающие небо снежными вершинами. Вечерние посиделки у костра, игры, песни под гитару, задушевные разговоры. Вероника уже подросла, не будет скучать по родителям, как раньше. Хотя, будет, но совсем чуть-чуть. Юная гимнастка задержалась у пешеходного перехода.
  По пути из спортивного комплекса домой надо перейти Школьную улицу. Оживлённого движения нет, но светофор на пересечении со Спортивной установлен. Здесь и произошло с Вероникой несчастье, как теперь говорят, ДТП. Девочка убедилась, что зажёгся "зелёный человечек", и стала переходить проезжую часть. Машин не было. Преодолев полосу, Ника увидела, как машина мчится по Спортивной к перекрёстку. Она должна затормозить, красный горит везде, сейчас обе улицы переходят пешеходы. Правда, на перекрёстке никого, кроме Вероники, нет. Автомобиль скорости не сбавлял. Если бы он ехал прямо, ничего бы не случилось. Но водитель стал поворачивать, нет, не в сторону Ники, однако машину на скользкой дороге сильно занесло. Увидев надвигающийся на неё зад седана, гимнастка подпрыгнула, перекатилась по дверце багажника и упала с другой стороны машины. Тёмный автомобиль с тонированными стёклами, будто испугавшись, рванул с места и умчался по Школьной. Ника ударилась головой о ледяной бугор, потеряла сознание. Немногочисленные прохожие бросились на помощь. Крепкий мужчина поднял ребёнка, донёс до автобусной остановки, усадил на лавку, девушка вызвала "Скорую помощь", бабуля допытывалась у Ники, едва та пришла в себя, есть ли у неё телефон - надо родителям позвонить. У девочки мир кружился перед глазами, она с трудом понимала, чего от неё хотят.
  - Тошнит, сейчас вырвет, - шепнула она, - голова кружится.
  - Мобильный есть, деточка? - не унималась сердобольная старушка, - мамке позвони!
  - Сейчас, - Вероника порылась в кармане курточки и вытащила смартфон. - Не могу, всё плывёт...
  - Вот аспид, - ругнулась старуха на безвестного виновника происшествия. - Дай-ка! Чего тут жать?
  Помогла девушка, она мигом разобралась.
  - Как тебя зовут? - спросила она, найдя в контактах номер, помеченный "Мамочка".
  - Вероника.
  Девушка кивнула и, услышав в трубке женский голос, заговорила:
  - Это мама Вероники? Ваша дочь упала, поскользнулась. Сидит сейчас на остановке около школы... Ничего страшного. Сказала, что голова кружится... Да, мы "Скорую помощь" вызвали... хорошо. Я Ира ... да... дождусь. - Ира вернула смартфон Нике и объявила остальным очевидцам: - Вы идите, я подожду либо врачей, либо маму девочки.
  "Скорая помощь" приехала раньше. Алевтина Сергеевна ещё домой заскочила, сотрудники ей посоветовали взять медицинский полис, свидетельство о рождении дочери и свой паспорт, подтверждающий местную прописку. Кроме того, на всякий случай надо прихватить пакет с тапочками, пижамой, умывальными принадлежностями. Посоветовали, как оказалось, не зря, документы потребовали, как только мама пострадавшей переступила порог медицинского учреждения.
  В травмпункте при городской больнице медичка, заполняя многочисленные бумаги, строго спросила подоспевшую женщину:
  - Что ж это вы дочь отпускаете без сопровождения?
  - Она с восьми лет одна ходит, - оправдывалась мама Вероники, - каждый день тренировки, не могу же я работу бросить.
  - Ну, вот и дотренировалась.
  - Машина на улице стукнула, - робко противоречила Алевтина Сергеевна, - с каждым может случиться.
  - С теми, кто дома сидит, не случается.
  Медработник вернула документы и велела идти на рентген. Девочка, поддерживаемая мамой, бродила по этажам больницы, борясь с тошнотой и головокружением. На рентген их пропустили без очереди, но пришлось ждать, пока снимки будут готовы. Потом изображение Никиной головы разглядывал травматолог, далее невролог изучал рефлексы, затем прибыл педиатр.
  Голова болела так, что пострадавшая едва различала сменяющиеся лица и с трудом понимала бесконечно повторяемые вопросы. К тому же между детским доктором и мамой разгорелся нешуточный спор.
  - Когда она сможет приступить к тренировкам? - не удержалась от волновавшего её вопроса Алевтина Сергеевна.
  - Мамаша, вы из дочери инвалида задумали сделать? Неделю как минимум, а лучше две лежать и не шевелиться! О физкультуре можно будет думать не раньше чем через месяц, да и то, сначала с неврологом посоветоваться, дополнительные обследования пройти.
  - До первенства неделя осталась. Вероника к нему несколько лет стремилась!
  - Какое ещё первенство? - возмутилась врач.
  - Спортивная гимнастика...
  - По бревну скакать? - Взгляд педиатра испепелял маму Вероники. - Забудьте! К сотрясению мозга нельзя относиться легкомысленно.
  - Доктор, ребёнок просто упал, она падает то и дело...
  - Вот-вот! Возможно, это не первый случай. Деточка, у тебя раньше не было подобных состояний? - Женщина демонстративно отвернулась от матери.
  - На дороге? - не поняла девочка.
  - На тренировке. Упала, голова кружится, тошнит...
  - Не помню.
  - У них медик в спорткомплексе, если что, сразу осматривают, - пояснила Алевтина Сергеевна.
  - Мамочка, оформляем ребёнка в стационар? - врачиха нервно махнула рукой, ей надоело пререкаться.
  - Может быть, она дома полежит?
  - Дома полежит, говорите? Пишите отказ от госпитализации. Но учтите, могут быть последствия. Вы на работу, а девочка скакать по квартире. Здесь за ней присмотрят, лекарства вовремя дадут, уколы поставят...
  - Можно, я тренеру позвоню? - спросила Алевтина Сергеева и вышла в коридор. Доктор оторвалась от записей, доверительно заговорила с Никой:
  - Полежи, отдохни. Заездили тебя совсем. На что тебе все эти соревнования? Сегодня чемпионка, а завтра? А если проиграешь? Не дай бог, свалишься с брусьев своих! Потом ложкой в рот попадать не будешь.
  Ника растерянно смотрела на женщину в белом халате, и не находила слов для ответа. Мысль о прекращении тренировок была непривычной и даже пугающей. Остальные девочки из секции будут заниматься, оттачивать программы, а она бока отлёживать?
  Вернулась мама. Подошла к Нике, пригладила её волосы и, нехотя повернувшись к врачу, проговорила:
  - Ольга Михайловна сказала, при сотрясении мозга Веронику не допустят к соревнованиям, - она нервно крутила в руках телефон.
  - Ну да, никто такую ответственность на себя не возьмёт. Сами же засудите их, если что случится.
  Оказалась Вероника в больнице. Палата трёхместная, но другие кровати свободны. Как раз сегодня выписали трёх мальчишек, и теперь палата будет девичья. Корпус недавно построили. Современное оборудование, новая мебель и сантехника. Ровные блёклые стены, глазу не на чем задержаться. Посетителей в палату не пускали, выходить в холл, где обычно пациенты общались с друзьями и родственниками, разрешали ненадолго - надо лежать. Честно говоря, девочка с трудом переносила радостный гомон подружек. Родителям рада была, но почти сразу выпроваживала - её смущал укор в маминых глазах. Лежать скучно, да ещё голова раскалывается - ни читать, ни кино смотреть, ни музыку слушать Ника не могла. Глотала таблетки, ненадолго помогало.
  - Порисуй, не так скучно будет, - советовала лечащий врач Наталья Матвеевна, - хочешь, альбом с карандашами принесу?
  Так нашлось хоть какое-то занятие. Первый рисунок - гимнастка на бревне. Тоненькая девочка подпрыгнула в шпагат, летит над снарядом. Гимнастический купальник вишнёвого цвета, собранные в пучок волосы, красивая линия рук. Наталье Матвеевне рисунок понравился:
  - Можно повесить на стенд? У нас в коридоре выставка работ пациентов. Твоя одна из лучших будет...
  - Призовое место?
  Доктор засмеялась.
  - Настоящая спортсменка! Разрешаешь?
  Теперь Никина гимнастка красовалась среди принцесс, автомобилей, роботов и букетов.
  Рисовать Вероника любила. С двух до пяти лет ходила заниматься к художнику, другу Станислава Андреевича. С удовольствием вспоминалось, как она, стоя перед мольбертом в папиной рубашке поверх обычной одежды, размешивала гуашь "Гамма" в баночках. Ей нравилось смотреть, как дядя Миша "колдует" над палитрой, добавляет к лужице из краски одного цвета другую, как получается что-то совсем непохожее. Потом он высветлит полученную краску белой гуашью и наносит широкой кистью мазки на ватман. Приходит очередь Ники. Сначала её ручкой водит художник, показывая, как надо равномерно закрашивать фон, потом она сама делает неуверенные движения, иногда "заезжая" за светло-зелёный контур, намечающий задуманный рисунок. Когда фон готов, работу оставляют сохнуть, а в следующий раз надо будет прорисовывать мелочи. Девочке казались чудом происходящие на листе изменения. Постепенно появлялось нечто совершенно неожиданное, непохожее на то, что она представляла раньше. Малышке трудно вообразить будущую картину. Хотя её спрашивали, что она хочет рисовать, но на каждом новом занятии у неё появлялись новые желания и рисунок обрастал подробностями и уже, кажется, жил своей жизнью.
  Теперь Никины детские работы помещены в рамы и висят в комнате у родителей. Даже не верится, что она рисовала это, будучи совсем маленькой. К сожалению, когда начались ежедневные тренировки, времени на увлечения не осталось. В школе на уроках рисования Золотову всегда хвалили и часто вывешивали её рисунки напоказ, учитель предлагал участвовать в конкурсах, но здесь уже нужны были работы сложнее тех, которые Ника успевала сделать за урок.
  В больничной палате времени было предостаточно. Получив альбом и цветные карандаши, девочка вспомнила свои прежние навыки, ощущения волшебства, происходящего благодаря твоим стараниям. Случилось так, что чудо произошло не только на бумаге. В соседней палате вместе с мамой лежала маленькая девочка Лиля. Крошка постоянно плакала. То поскуливала, то кричала. Когда плач становился особенно громким, Веронике приходилось подушками уши прикрывать, спасаясь от головной боли. Молодая женщина почти всё время держала свою Лилечку на руках. Та, обхватив маму за шею, постанывала. Скоро заметили, как успокаивается ребёнок около стенда с рисунками. Девчушка улыбалась, глядя на Никину гимнастку, водила пальчиком по бумаге и лепетала тихим нежным голоском.
  - Что вы тут торчите всё время? - недовольно возмущалась заведующая, делая женщине замечание, - не положено. Все должны находиться в палатах. Какой пример детям подаёте?
  - Она, когда на этот рисунок смотрит, не плачет, - указала мама Лили на гимнастку, - только здесь и унимается.
  - Нравится картинка? Животик не болит, плакса? - криво улыбнулась заведующая.
  Лилечка радостно закивала.
  - Идите, идите в палату. Нечего в коридоре болтаться. Вы на обследовании в стационаре, а не в картинной галерее.
  Женщина вынуждена была унести дочку из коридора. Заведующая пошла по своим делам. Из Лилечкиной палаты снова послышались горькие всхлипывания.
  На следующий день во время обхода Наталья Матвеевна просила Нику подарить рисунок Лиле.
  - Малышка успокаивается, когда на твою гимнастку смотрит.
  - Пусть забирает, я ещё нарисую, - разрешила Вероника.
  Теперь она изобразила девочку с лентой. Гимнастка, прогнувшись, высоко подпрыгнула. Лиловый костюм, коротенькая юбочка. Рука с палочкой взметнулась вверх, продолжая линию корпуса, лента замерла абрисом крыльев бабочки. Тщательно прорисовав силуэт спортсменки, юная художница задумалась: как бы придать ей большее сходство с бабочкой? Полежала, прислушиваясь. В соседней палате тихо - Лиля получила рисунок. Придумала! Это соревнования! Снова взялась за карандаши. Очерченное яркой лентой пространство рисовальщица заполнила изображением красных кресел, кое-где сидели нарядные зрители, составляя причудливый рисунок крыла. Остальные места заняты людьми - фон серо-зелёный. Лишь некоторые болельщики потрудились одеться в жёлтое, белое или синее, изображая редко рассыпанные цветы. Два дня трудилась Ника над своим произведением. На больничную выставку не отдала, не хотелось расставаться. Голова уже почти не болела, и тошнота прошла, завершились положенные обследования, хотелось домой. В палату положили соседок - одна чуть старше Ники, другая чуть младше. Времени на рисование не хватало - беседовали, играли, даже уроки делали, в отделение приходили учителя. Так прошли две недели.
  Незадолго до выписки из больницы Нику навестила подруга и одноклассница Кравченко Лариса. Сообщила школьные новости, комично передразнивая учителей и ребят, похвастала успехами на тренировках и рассказала о соревнованиях, пропущенных Вероникой. Ольга Михайловна огорчена результатом, команда выступила хуже, чем ожидалось. Лариса получила бронзовую медаль за вольные упражнения, а вот Юля Снегирёва, которую включили в команду вместо Вероники, растерялась и выступила хуже, чем могла. Кравченко была довольна собой. До этого она на призовое место никак не рассчитывала, обходить Нику в вольных упражнениях ей не доводилось, но на этот раз благодаря отсутствию главной соперницы смогла принести команде бронзу.
  - Жалеет Ольга Михайловна, что ты на первенстве не показалась. Ругает водителя, сбил надежду тренера.
  - Досталось, наверное, Юльке!
  - Урок нам! Надо готовиться к выступлению, даже если есть за чью спину спрятаться.
  - Ольга Михайловна, наверное, так говорит? - догадалась Вероника, услышав в этой фразе знакомые нотки.
  - Ага. Ты скоро тренироваться начнёшь?
  - Не раньше осени. - Ника достала свою бабочку из альбома. - Посмотри.
  - Ничего себе! - то ли рисунок, то ли отсрочку в тренировках оценила Лариса. - А в школу когда?
  - Обещали завтра выписать, сразу после каникул в школу пойду.
  Наталья Матвеевна слово сдержала, отпустила Нику домой. Тренировки запрещены до следующего сезона, освобождение от физкультуры на месяц. До конца учебного года чуть больше двух. Все оставшиеся дни каникул девочка провела за учебниками и тетрадями. Папа давал ей задания, вечером проверял, разъяснял непонятное. Надо нагнать одноклассников и окончить год без троек. Спортивных нагрузок нет, отставание в школе оправдать нечем. В перерывах между занятиями Ника гуляла, иногда бралась за карандаши, делала наброски. Волновала её спортивная тема, видимо, неожиданная разлука с гимнастикой заставляла её скучать по нагрузкам и ярким переживаниям.
  Началась последняя четверть. Благодаря дополнительным занятиям Вероника смогла наверстать упущенное, скидки ей не нужны, оценки хорошие. Некоторые нерадивые ученики даже стали спрашивать у неё тетрадки, чтобы списать решённые задачки. Чаще всего этим злоупотребляла соседка по парте. Кравченко собралась на море в оплаченный спонсором спортивный лагерь. Уедет со дня на день и вернётся только в самом конце учебного года. Ларискины мысли уже плескались в морской воде, поэтому домашние задания она списывала у Вероники и, не стесняясь, пользовалась её подсказками во время устных ответов. Нике горько было от того, что она не может поехать с подругой, но та, не замечая грусти в её глазах, то и дело восхищалась предстоящим путешествием.
  - У нас там и уроки будут, не совсем крошечные, не школа всё-таки! Зато можно будет по горам полазить, и цветёт там уже всё-всё. Красота!
  - Да, наверное.
  - Я тебе буду фотки присылать!
  После Ларискиного отъезда Нике пришлось одной ходить и в школу, и обратно. Были и другие девочки, которые жили неподалёку от её дома, но у каждой уже были свои привычные попутчики. От этого вынужденного одиночества Золотку стало особенно грустно. Рассматривая, показались листочки на деревьях или ещё рано, она вспоминала слова подружки о буйстве природы в тёплых краях, Кравченко забыла своё обещание, фотографии не присылала. Может быть, спортсменки так загружены, что некогда гулять по окрестностям? Хотелось бы хоть одним глазком взглянуть на цветущий край, но придётся дождаться возвращения подруги, тогда она точно покажет снимки.
  Однажды по дороге в школу Вероника повстречала улыбчивую женщину, лицо казалось знакомым.
  - Ника! Здравствуй. Не узнаёшь меня?
  Девочка присмотрелась. А, это мама маленькой Лилечки, что была в соседней палате, когда Ника лежала в больнице.
  - Узнала. Извините, я в школу тороплюсь.
  - Одну минуточку постой, хочу спасибо тебе сказать.
  - За что? - Ника послушно остановилась.
  - Твой рисунок помог. Представляешь, с самого рождения у Лили живот болел. Как только не лечили, где ни обследовали, без толку. Твоя гимнастка помогла, теперь малышка совсем не жалуется, а с рисунком не расстаётся.
  Вероника пожала плечами и пошла мимо назойливой дамы, до начала уроков не так много времени.
  - Подожди, я тебе шоколадку дам. - Женщина раскрыла сумочку. - Хорошая, бери!
  - Не надо, я не ем шоколад. - Нику смущал непонятный восторг во взгляде малознакомой женщины. Неужели она, в самом деле, верит в чудодейственность рисунка?
  - Угостишь кого-нибудь. Возьми, пожалуйста, так хочется тебя хоть чем-то отблагодарить!
  Ника положила в карман плитку шоколада и простилась с больничной соседкой. Почти у школы девочку нагнала одноклассница Соня Мухина, она видела сцену с навязанным подарком и полюбопытствовала:
  - Привет, что это к тебе тётки на улице пристают? - Кивнула на торчащий из кармана уголок: - Шоколадки вручают.
  - Эта тётка лежала в соседней палате со своей дочкой, говорит, от моего рисунка у ребёнка боли в животе прекратились.
  - Везёт, мне бы кто подарил хотя бы конфету...
  - Забирай, - Ника протянула однокласснице шоколад.
  - Нельзя. - Соня сглотнула слюну. - Я толстею от сладкого.
  - Подумаешь, толстеет она! Ты же не балерина, которую мальчишки вверх подбрасывают. Вполне нормально выглядишь.
  - У меня предрасположенность к полноте.
  - Ешь по одной дольке в день, ничего не будет.
  Соня забрала подарок, спрятала в портфель.
  - Как твоя картинка девочке помогла, интересно?
  - Не знаю. Говорят, всегда живот болел, а с тех пор, как я Лильке свою гимнастку подарила, не болит.
  - Волшебство?
  - Какое ещё волшебство? Скажешь! Так, самовнушение. Бывают такие боли - соматические, мне папа рассказывал: если о них не думаешь, то и не болит. Вот Лилька смотрит на картинку и забывает про живот.
  - А можешь мне нарисовать, чтобы я похудела чуть-чуть? - попросила одноклассница, не обратив внимания на Никины "научные" доводы.
  - Брось ты! Не хватало голову такими глупостями забивать.
  - Я тебя очень-очень прошу, Никочка, миленькая! Только одну картинку, самую-самую малюсенькую, - голос Мухиной задрожал, - так хочется в джинсы, влезть, которые крёстная подарила. Они мне тесноваты.
  - Нарисую, - согласилась Вероника, - не жалко, да только дело-то не в этом. Ты ешь немного и часто, вот и не будешь вес набирать.
  - Да я иногда целый день не ем!
  - И так нельзя, организм пугается, когда его не кормят, и при каждом удобном случае жир откладывает. Нам диетолог объясняла.
  - Ладно, только ты нарисуй мне гимнастку. Я тебе пятьдесят рублей дам! У меня есть. Или даже сто!
  Вернувшись из школы, юная художница вспомнила о своём обещании. Она достала из папки наброски, сделанные на каникулах, выбрала из них один. Он больше остальных подходил Соне. На нём изображён танцевальный класс. Балетный станок, зеркальная стена, а в ней отражение балерины в пачке и пуантах. Балерина высоко подпрыгнула, будто вспорхнув на полом, и была похожа на снежный вихрь. Вероника взялась за карандаши, раскрасила пол, изобразила отражённые в зеркале лампы, они как далёкие звёзды окружали снежную балерину, в костюм которой рисовальщица щедро добавила серебряных блёсток.
  Так началось Никино ремесло. После получения рисунка, где Вероника изобразила летящую балерину, Соня вытянулась и похорошела. Уже через месяц ребята дразнили её "моделью". Мухина, до умопомрачения довольная полученным эффектом, разболтала всем о чудесных свойствах работ Золотовой. Мигом разлетелась по классу новость о девочке в больнице, излеченной волшебной картинкой, и рассказ о том, как нарисованная балерина повлияла на фигуру Мухиной. Соня обеспечила художницу множеством заказов, она же надоумила ребят платить за чудо - иначе, мол, не подействует.
  На переменках девочки то одна, то другая отводили Золотову в сторонку и шёпотом сообщали о сокровенных желаниях, которые Ника просто обязана исполнить. Потом потянулись и мальчишки, правда, они делали это, как бы играя по кем-то придуманным правилам, не то чтобы верили Никиной силе, а так, хотели вывести её на чистую воду. Вероника поначалу отшучивалась, убеждала одноклассников, что Сонька всё выдумала, но это возымело обратный эффект - Ника цену набивает. Вскоре она осознала невозможность избавиться от навязчивых заказчиков и принялась за работу. Золотко едва успевала выполнять просьбы одноклассников, посвящая им всё утро до школы. Хорошо, по вечерам папа проверял домашние задания, иначе она запустила бы учёбу. В конце года многие школьники мечтали исправить отметки, покупные рисунки таинственным образом этому способствовали.
  Под заработанные деньги рисовальщице пришлось приспособить шкатулку, которую бабушка подарила для медалей. Мама тогда шутила - ёмкость маловата. Медали сюда складывать не довелось, а для купюр вполне годится. Отведённая под копилку коробочка пополнялась мятыми сторублёвыми банкнотами. Вероника говорила себе: "Это тоже награда за труд". Помогают рисунки ребятам или нет, Нику не интересовало. Выполняла заказы, и всё. Ребята порой пытались поведать художнице о своих чаяньях, от обилия чужих желаний голова шла кругом. "Просите рисовать - рисую. Зачем вам это нужно, не моё дело, - говорила она, - я не волшебница и не колдунья". Школьники сердились, считали её хитрой, но просьбами по-прежнему одолевали. В общем, модная в подростковой среде художница объявилась.
  Вернувшаяся из спортивного лагеря Кравченко хохотала от души, увидев какой "бизнес" подруга развернула в школе. Она даже советы Нике давала шутливые, мол, надо не просто отдавать рисунки, а пассы какие-нибудь руками делать, или заставлять ребят повторять за собой труднопроизносимые заклинания. Каждого заказчика новоявленной художницы Лариса встречала нарочито-загадочным видом, а провожала уморительной гримасой в спину. Ника только рада была бы, отделаться от "клиентов", и даже просила подругу помочь ей, объяснить одноклассникам наивность их надежд, но Лариса отмахивалась - разбирайтесь сами и только посмеивалась. Тем более что желания ребят странным образом исполнялись. Всё свободное время Ники уходило на рисование, Кравченко упорно тренировалась, они даже не смогли поговорить о том, как жилось в спортивном лагере, так и не увидела рисовальщица приморских видов, отснятых гимнасткой.
  Четверть пролетела быстро. В прежнее время дни Золотовой Вероники были заполнены тренировками или выступлениями, и она почти не замечала бега времени. Теперь же рисовала, едва успевая выполнять запросы ребят, оглянуться не успела, как закончился учебный год.
  В июне у пятиклассников двухнедельная практика на пришкольном участке. Они сажали цветы под руководством учительницы биологии. У каждого класса своя клумба. Пропалывали, поливали, рыхлили. Получалось красиво, целые картины составили из цветов. Когда рассада принялась, расправила упругие листочки, сразу стало понятно, как здорово будет здесь летом. Жильцы соседних домов заходили за школьную ограду, любовались клумбами и нахваливали вкус и трудолюбие исполнителей.
  С наступлением каникул желаний у ребят меньше не стало, Вероника так и носила повсюду папку с рисунками. Девочки и мальчики одолевали Нику просьбами В Контакте, звонили по телефону, караулили в школьном дворе и около дома. Часто кто-нибудь из одноклассников приводил своего знакомого из другой школы. Рисовальщица едва справлялась, карандаши работали целыми днями. Иногда малознакомые школьники вызывались трудиться вместо Вероники на клумбе, лишь бы та в это время изобразила что-нибудь на альбомном листе. Однажды примостившуюся на лавочке Нику заметила Эльмира Альбертовна, руководившая практикой пятиклашек. Учительница подошла к ней, присела рядом.
  - Золотова, ты что бездельничаешь? Рисовать будешь дома, а здесь надо работать.
  - Сейчас, я иду.
  - Мы участвуем в городском конкурсе на лучшее оформление школьного двора. Хотелось бы выиграть его, разве нет?
  Ника кивнула и уже хотела отложить рисунки, но учительница остановила её.
  - Что тут у тебя?
  Эльмира Альбертовна взяла папку, пролистала готовые работы. Прыгуны, хоккеисты и пловцы рвались к победе. Женщина сочувственно посмотрела на спортсменку, думая, что она скучает по тренировкам и отражает свою тоску на бумаге. Семиклассница, для которой Ника рисовала, подбежала к лавочке, испугавшись, что Эльмира Альбертовна заберёт рисунок, предназначенный ей.
  - Штангист мой! Возьмите другого, пожалуйста.
  - Зачем? - Удивлённо вскинула брови учительница и вернула папку Веронике.
  - Желания исполняются, - пояснила семиклассница, - у вас есть желания?
  - Моё горячее желание видеть практикантов у клумбы. - Эльмира Альбертовна поднялась. - Ты зачем пришла, Семёнова? Ваш класс в июле работает, насколько я знаю.
  - Вместо Ники. Она рисует, а я рыхлю.
  - Безобразие, чтоб я этого больше не видела! Золотова, работать, а то день не отмечу. А ты забирай своего штангиста и быстренько домой!
  Девочки послушались, но как только учительница ушла, к Нике подошёл младший братишка одной из одноклассниц и так упрашивал нарисовать ему непременно сёрфингиста, что художница вновь взялась за карандаши. Мальчик был единственным, кто не говорил о мечтах и желаниях, ему просто захотелось иметь рисунок как у сестры, и он обрадовался, увидев, что его картинка даже лучше. Несмотря на огромную нагрузку, Вероника выкроила время и без всякой просьбы нарисовала для Эльмиры Альбертовны изобразивших водный цветок синхронисток: бирюзовая вода бассейна, розовые с золотыми прожилками костюмы девушек.
  - Красиво. Ты учишься где-то? - заинтересовалась учительница, когда Ника протянула ей свою работу.
  - Нет. Раньше занималась у художника, когда маленькая была. Долго уже не рисовала, снова начала в больнице от нечего делать.
  - Думаю, ты одарённая девочка, надо бы показаться профессионалам.
  - Мне доктор давала телефон знакомой художницы в Доме детского творчества, советовала обратиться туда, но я не звонила.
  - Почему?
  - Когда вернусь к тренировкам, времени не будет. Зачем начинать, если бросишь.
  - Я знакома с Инной Викторовной из Дома творчества, прекрасный педагог!
  Эльмира Альбертовна замолчала, любуясь синхронистками. Она когда-то и сама занималась рисованием, ей нравилось, как Ника расположила фигуры, как подобрала цвета. Хорошо бы девочке выбрать живопись, а не спорт, но Эльмира Альбертовна не бралась уговаривать Золотову, зная, сколько сил уже отдано гимнастике. Однако Никин рисунок так понравился учительнице, что она решила сама зайти в Дом творчества и показать эту работу художнице.
  
  Летний отдых
  
  Настоящие каникулы начинались в июле. Алевтина Сергеевна давно мечтала побывать в Испании. Хорошие знакомые каждый год арендовали виллу на побережье и неоднократно приглашали составить им компанию. Муж маминой подруги - программист, ему незачем каждый день ездить на работу, он отлаживал свои программы дома, поддерживая связь с работодателем по электронной почте. Сама Зоя Александровна - учительница сольфеджио в музыкальной школе. Как только начинались каникулы, они всей семьёй отправлялись в Испанию и проводили там два месяца, пока тёте Зое не надо было возвращаться в школу. Там их навещали то одни, то другие приятели.
  Обычно Ника проводила каникулы в спортивных лагерях, выбраться куда-то всей семьёй не получалось, родители отдыхали на даче. Теперь, когда организованные тренировки дочери сорвались, Золотовы с удовольствием откликнулись на приглашение приятелей. Весь июнь готовились - оформляли визу, покупали билеты, собирали вещи. К сожалению, у Станислава Андреевича на работе случился аврал со сдачей проекта. Неудачно прошли испытания, надо было срочно переделывать опытный образец. Станислав Андреевич отказался ехать за границу, но уговаривал жену и дочь отправляться без него. Вероника поначалу огорчилось, ей хотелось путешествовать вместе с папой и мамой, но делать нечего, работа есть работа. После долгих обсуждений Золотовы решили: в августе Станислав Андреевич вместе с дочкой отдохнёт в Питере у бабушкиной сестры тёти Алисы. Ника не бывала в Санкт-Петербурге и хотела бы посмотреть этот красивый город, поэтому решила, что так будет даже лучше.
  В Испании девочка вернулась к спорту. Мама поднимала её на утренние пробежки, проводила разминку. Она выстраивала акробатическую программу дочери, вспоминая собственное спортивное детство. Поблажек Нике ждать не приходилось, Алевтина Сергеевна поставила цель - вернуть дочке звание лучшей гимнастки города. Вероника занималась с удовольствием, мышцы болели, но голова не кружилась. Юная спортсменка под руководством мамы многое успевала до наступления жары. Все окрестные дорожки и тропинки познакомились с подошвами их кроссовок. Лавочки становились снарядами для укрепления пресса, турниками служили толстые ветви деревьев. Когда палящее солнце набирало силу, мама с дочкой прятались в кондиционированном тренажёрном зале. Алевтина Сергеевна вернула былую форму, Вероника восстанавливала навыки. Обе загорели, вдоволь плавали и в море, и в бассейне. Ника верила, что осенью приступит к тренировкам в следующем году вместе с Ларисой и Юлей переведётся в спортивную школу-интернат.
  Зарубежный отдых не ограничивался спортивными занятиями. Мамина подруга водила гостей по излюбленным местам. Посещали зоопарк, аттракционы, музеи, любовались улочками и площадями ближайших городов. Тётя Зоя утверждала, что только благодаря Золотовым ей удаётся вытащить на экскурсии сына. Супруг целыми днями занят своими программами, глядя на отца, Игорёк тоже предпочитает торчать у компьютера. "Мотаться по жаре" вместе с мамиными знакомыми ему было не по душе, а вот компания Ники его вполне устроила.
  Игорь - высокий стройный паренёк с выгоревшими на солнце и поэтому очень светлыми волосами, с пробивающимися тоже светлыми усиками и весёлыми карими глазами. Характер имел общительный, любил быть в центре внимания. Его нескончаемые шутки частенько вызывали улыбки взрослых, что говорить о девочке, которая не умела так много говорить и поэтому восхищалась способностью Игоря балагурить легко и непринуждённо. Ника, если позволяла обстановка, весело хохотала в ответ на остроумные замечания мальчика и с усилием сдерживалась в музеях и галереях, где надо было соблюдать тишину. Игорь нашёл в девочке благодарного зрителя, ему уже не так скучно было выполнять мамину культурную программу. Взрослые частенько делали ему замечания, просили попридержать язык там, где его красноречие мешало другим людям, тогда он переходит на шёпот, вынуждая Нику до слёз бесшумно трястись от смеха.
  Эта детская дружба нравилась обеим мамам. Игорь и Вероника были знакомы с самого раннего детства, но общались мало, ведь юная гимнастка была вечно занята. Теперь Зоя и Аля хитро перемигивались, глядя на детей. Ребята проводили вместе всё свободное от Никиных тренировок и общих экскурсий время. Игорь знакомил подружку с компьютерными программами. Здесь он был настоящий ас, ведь, как и папа мечтал стать программистом. Девочка многому у него научилась и теперь не боялась информатики, которую ей предстояло изучать в будущем году. Игорь владел самыми разными программами, особенно ему нравились архитектурные.
  Ника, наконец, придумала, куда можно потратить заработанные на рисовании деньги, она захотела купить планшетный компьютер, будет возможность мультфильмы придумывать. На простенький уже хватало. Такой был у Игоря. Он научил Нику пользоваться, у неё хорошо получалось, Игорь даже злился. Он рисовал потешные комиксы, забавные мультики и считал себя мастером, но его персонажи выглядели не так убедительно, как у девочки.
  - Будет у меня покруче аппарат, я покажу, что такое настоящие рисунки, - недовольно говаривал он, рассматривая результаты Никиных трудов.
  Она не спорила. Игорь старше и чуть-чуть нравился ей. Забавно было наблюдать, как парнишка притворяется равнодушным к таланту соперницы.
  Однажды ребята вышли прогуляться по невысоким холмам побережья, они подставляли лица пахнущему морскими глубинами бризу, наслаждались красочными видами. Мальчик считал подружку малявкой, удивлялся спортивному упорству и часто заводил разговор о четырнадцатилетней немочке из соседнего коттеджа. Особых достоинств у блёклой иностранки Вероника не видела, но смирилась и с интересом приятеля к другой девочке, и с безответностью своих чувств. В конце концов, сердцу не прикажешь, ни своему, ни чужому.
  Забравшись дальше обычного, ребята уже хотели повернуть обратно, как услышали голоса. Игорь заинтересовался, прибавил шагу, Ника спешила за ним. Выйдя из-за кустов, они увидели на небольшой полянке немецких туристов. Тянуло ароматным дымком, кто-то над углями жарил на палочках сардельки, кто-то играл в мяч. Фройлен сидела с книгой.
  - Жаль я не знаю немецкого, - посетовал Игорь.
  - Думаю, она по-английски прекрасно говорит, - предположила Ника.
  - А вот я не прекрасно. У меня тройки.
  Увидев соседей, белокурая девочка поднялась и подошла.
  - Гуд ивнин, - продемонстрировал свои лингвистические способности Игорь. - Ви а рашн тъюристс. Вот из ё нейм?
  - Я изучаю русский, - ответила блондинка, - рада иметь практику.
  - Здорово! Я - Гоша, это - Ника.
  - Лиз моё имя.
  Новая знакомая приглашающим жестом указала на раскладные кресла. Игорёк поспешно уселся и коротко кивнул Нике, опасаясь, что та не захочет остаться. Девочка послушно заняла место, она почему-то чувствовала себя неловко.
  - Ты хороший спортсмен, - обратилась Лиз к Веронике, - я видела твой гимнастик.
  - Спасибо, - не зная как реагировать на похвалу, ответила Ника.
  - Она ещё рисует, - Игоря задел интерес немочки к подруге. - Пользуется успехом, по сотенке работы толкает.
  Гневный взгляд Ники остановил болтуна. Историю своего творчества она рассказала Игорю под страшным секретом.
  - Можно увидеть? - поинтересовалась Лиз, не замечая молчаливого диалога новых знакомых.
  - Я не привезла ничего, а здесь некогда рисовать. Надо много тренироваться.
  - Ника головой ударилась, открылся талант. Её картины желания исполняют!
  Игорь, нечаянно нарушивший обещание, вёл себя так, будто и не было никакого обещания.
  - Попроси Нику нарисовать тебе. Платишь сотню, и желание исполняется.
  Лиз не так хорошо владела русским, чтобы понять столь горячую речь, но кое-что уловила.
  - У меня нет сто. Можно десять, маленький рисунок?
  У Вероники даже дух перехватило от возмущения, она встала, холодно улыбнулась и сказала:
  - Хорошо. До свидания.
  Задетая предательством Игоря девочка резко повернулась и убежала по дорожке, оставив товарища наедине с его "Джульеттой"
  Алевтина Сергеевна не разрешала Нике гулять одной. Увидев, как дочь бежит вдоль ограды, она вышла навстречу. Девочке пришлось объяснять, что Игорь встретил соседку и болтает с ней. Скучно их слушать, вот и вернулась без него. Пришёл черёд беспокоиться тёте Зое. Она ушла на поиски, а Ника села рисовать. Увлеклась, поняла, как скучала по бумаге и карандашам. На ум пришёл бег с барьерами. Атлет в прыжке. Левая нога согнута в колене, правая вытянута вперёд, размах рук, огромный номер на груди, взгляд устремлён на следующий барьер, лицо жёсткое, бледное, чем-то напоминает Лиз. Весь вечер раскрашивала. Дорожки, линии, полосатые барьеры, бровка, чуть виден зелёный газон. Подумала и обозначила красную финишную ленточку. "Пусть побеждает, это не мой вид спорта". Тщательно прорисовывая мелочи, девочка засиделась допоздна и выключила лампу, только когда услышала мамины шаги. Взрослые на веранде обсуждали завязавшуюся дружбу Игоря и Лиз, разошлись за полночь.
  Когда рассвет прогнал чёрную ночь, Алевтина Сергеевна разбудила Нику. Пробежка! Дочка не выспалась, но не противоречила. Надо пользоваться утренней свежестью. Бежали молча, мама тоже с трудом прогнала сон, и добровольная обязанность давалась ей сегодня непросто. Вероника, вверив бумаге свои переживания, чувствовала освобождение от них. За повод вернуться к рисованию она прониклась симпатией к Лизе. Почему-то Ника не рисовала для себя. Истратив множество листов, девочка не имела ни одного альбома со своими работами. Где-то дома спрятана и забыта больничная гимнастка-бабочка. Лечащий врач Наталья Матвеевна, наблюдавшая Веронику после сотрясения мозга, строго-настрого наказала девочке отнести этот рисунок в Дом детского творчества. Там преподавала одноклассница доктора Инна Викторовна. Ника смущалась: одно дело показывать свою работу таким же ребятам, как она сама, другое - настоящему художнику. Здесь, на отдыхе, девочка забросила рисование, её в конце года утомила нескончаемая работа "на продажу". Теперь, вновь взявшись за карандаши и ощутив радость творчества, задумалась о словах Натальи Матвеевны.
  Спортсменки расположились на излюбленной поляне. Механически повторяя за мамой упражнения, девочка размышляла. На тренировках она часто выслушивала критические замечания. Ольга Михайловна не стеснялась в выражениях, "корова" - не самое обидное из них. Это было привычным, с раннего детства девчушка утраивала старания, дабы тренер не повышала голос, и даже не надеялась добиться похвалы, лишь бы не ругали.
  - О чём думаешь? - спросила мама, заметив рассеянность дочки. - Не стараешься!
  Вероника отогнала посторонние мысли. Первым делом - гимнастика, остальное потом. После завтрака мама с тётей Зоей собрались на пляж, Вероника тоже захотела искупаться. Игорь, предпочитавший свободное от мам времяпрепровождение, напомнил ей:
  - Ты обещала рисунок для Лиз.
  - Нарисовала.
  - Так быстро? Покажи.
  - Тебе? - с вызовом спросила Ника, обида на Игоря ещё не прошла. Девочка побежала догонять взрослых, нетерпеливо покрикивающих ей из-за калитки.
  Мальчик не обратил внимания на её тон, поспешил к своей фройлен сообщать, что картина для неё готова. Лиз встретила его приветливо. Выслушав, уточнила:
  - Ты только рисунок хочет сказать?
  Игорь смутился.
  - Ещё я хочет погулять с симпатичной девушкой.
  Лиз улыбнулась:
  - Не надо румянить щёки, я шучу. Пойдём гулять.
  - Очень сложно выражаешься, надо говорить: "не красней". Румянят щёки только модницы.
  - Спасибо, замечай мне, это полезно.
  - Ладно, буду замечать, - засмеялся Игорёк.
  Новые знакомые прогулялись и пришли ждать художницу на веранду занимаемого русскими туристами дома. Разговаривали, Гоша даже выучил несколько немецких фраз. Едва Алевтина Сергеевна открыла калитку, пропуская дочь, Лиз вышла их встречать.
  - Сейчас принесу, - заторопилась Ника.
  - Можно смотреть твоя комната?
  - Пойдём, - Вероника с удовольствием отметила вытянувшееся лицо Игоря.
  Девочки поднялись на второй этаж. Немочка окинула взглядом типовую обстановку. Её ожидания оправдались.
  - Здесь похоже... на твоя комната дома?
  - Похоже, - Ника достала рисунок.
  - Там есть картины?
  - Мои? - удивилась художница. - Нет, я не храню.
  Лиз взяла работу, долго смотрела.
  - Ты есть талант!
  Она протянула Нике двадцать евро.
  - Зачем? Не надо, это подарок!
  - Пожалуйста! Я не верю желания, Гоша шутит. Мне нравится картина. Надо смотреть и знать: работа, терпение, потрать силы, будет победа.
  - Ты отлично говоришь по-русски.
  - Гоша тоже сказал так, - улыбнулась Лиз. - Русская жена дяди помогает мне.
  - Здорово. Я английский учу со второго класса.
  - Мы английский со второго, русский с пятый. Возьми деньги, мой папа разрешил платить, - Лиз положила банкноту на тумбочку. - Я рада иметь эту память про Испания. Напиши имя.
  Ника вывела: "Золотова"
  - Золотко - это медаль за первое место, так?
  - Золотко меня в детском саду звали из-за фамилии. А медаль золотая.
  - Фамилия победы!
  - "Золотовой вручается серебряная медаль" - звучит не очень, - согласилась Вероника.
  Девочки расстались подружками. На следующее утро Игорь, побывавший накануне вечером в гостях у соседей, рассказывал, как немцы приняли рисунок. Неплохо знающий историю живописи отец Лиз предрёк юной художнице большое будущее.
  - Прикинь, они думают, дёшево купили твой шедевр! - веселился мальчик. - Двадцать евро за каляки-маляки! В чудеса не верят, желаний не стали загадывать, так и не смог их убедить.
  Ребята сидели около бассейна. Наплавались, набрызгались, чуть не утопили друг друга. Теперь, по просьбе родителей, отдыхали на скамейке-качалке. Вероника слушала разглагольствования друга.
  - Признайся честно, придумала про исполнения желаний?
  Девочка кивнула.
  - Зачем? Выставила меня дураком! Я всем доказываю! - Он стучал кулаком по коленке. - Врать стыдно! Родители не учили? Как тебе в голову пришло, что рисунки желанья исполняют?
  - Одноклассники так думают. Рисую, когда просят, ничего не обещаю.
  - Стали бы они покупать твою мазню, если б не ждали чуда.
  - Лиз купила, хотя не ждёт.
  Игорь смотрел в сторону. Досадно, что повёлся на девчачьи россказни, хорошо ещё не успел попросить у неё рисунок. Вон, немцы сразу раскусили. Тоже мне, волшебница!
  - Врушка.
  Вероника сползла со скамейки.
  - Трепло! Обещал никому не говорить. Я с тобой, как с другом, поделилась, а ты...
  Девочка разбежалась и нырнула в бассейн. Игорь тоже вскочил.
  - Спасибо скажи! Двадцать евро заработала благодаря мне.
  - Разве ты рисовал? Просто завидуешь.
  Игорь не успел ответить, Вероника подняла столько брызг своим кролем, что он потерял дар речи. Хотелось прыгнуть в воду бомбочкой, взволновать водную гладь, догнать эту вредину, но он сдержался. Натянул шорты, майку и побрёл к соседнему коттеджу.
  Три дня ребята дулись друг на друга. Вероника усилила тренировки, Игорь бегал за фройлен. Алевтина Сергеевна, заметив грустные глаза дочери, пробовала с ней пооткровенничать, однако предположения о причинах замкнутости не подтвердились. Веронике всё нравится, она не устаёт, не скучает, не обижается, чувствует себя хорошо. Алевтина Сергеевна упокоилась - с девочкой полный порядок, а тоска напала из-за подросткового возраста. У Игоря другая крайность, приступ показного веселья. Шутил, рассказывал анекдоты, зачитывал вслух отрывки из какой-то юмористической книжицы. Настроение мальчишки соответствовало общей радости от яркой природы, близости моря, свободного времени и ощущения здоровья. Нике было одиноко. Взрослые отводили взгляд от её кислой физиономии, а Игорь поглядывал торжествующе. Избегая его общества, девочка подолгу оставалась в тренажёрном зале, вспоминала отрывки акробатической программы. Прошлой зимой готовила её к первенству, да так и не показала. Она гимнастка и станет чемпионкой, а он... пусть за Лизкой гоняется - немецкий прихвостень!
  Запланированная тётей Зоей поездка в музей Сальвадора Дали срывалась. Игорь наотрез отказался, заявив, что он уже был там, и второй раз его в этот сумасшедший дом никто не заманит. Ника, услышав такое "авторитетное" мнение, тоже засомневалась, а без неё и Алевтина Сергеевна не могла ехать.
  - Побывать в Испании и не заглянуть в страну Сальвадора Дали преступление! - горячилась Зоя Александровна, - Алечка! Ника! Поверьте, это невероятное место, самое яркое моё впечатление от Испании. Обожаю этот музей.
  - Я, честно говоря, Зоя, не поклонница его творчества, - призналась Алевтина Сергеевна, Стасик наверняка бы загорелся, но мне, если Ника не хочет, лучше не ездить.
  - Ника, дорогая, выручай! - обернулась к девочке тётя Зоя, - Я так хочу ещё раз там побывать, а моих "ретроградов" не вытащишь. Этот музей поистине потрясающий, но чтобы посмотреть все экспонаты, необходимо съездить раза три, за один раз на все просто не хватает сил. Работы Дали требуют осмысления, они настолько экспрессивны, что тяжело все это воспринять и проанализировать без подготовки.
  - Мы уже не успеем три раза съездить, - растерялась Ника, нам скоро домой!
  Тётя Зоя засмеялась:
  - Будет повод побывать в Испании ещё и ещё! Поехали, Ника, папе расскажешь, он порадуется за тебя.
  - Хорошо, - согласилась девочка и заметила, как повеселел Игорь.
  Тут она поняла, что приятель, отказываясь от поездки, надеялся пообщаться со своей немецкой подругой, пока мама с тётей Алей и Никой путешествуют. Обида, которая уже отпускала, всколыхнулась вновь. Девочка села в машину в скверном настроении. Пусть бы Гоша был равнодушен к ней, но считать её помехой? Это уже слишком. Будто она навязала ему свою компанию!
  Всю дорогу Зоя Александровна просвещала подругу, воодушевлённо расписывая достоинства самого Дали и его страны.
  - В Фигерасе отличный музей Дали, никакого сравнения с парижским, например,
  и только из-за этого туда стоит ехать, да и так, миленький старинный городок! На мой взгляд, этот дом-музей сейчас главная достопримечательность Испании.
  - Хорошо-хорошо, дорогая, мы уже едем, не волнуйся так, - с улыбкой говорила Алевтина Сергеевна.
  - Пойми, Алечка, я должна вас подготовить, поэтому и рассказываю.
  - Ладно, рассказывай.
  - Музей в здании бывшего муниципального театра, его, кажется, построили в 1849 году. Молодой каталонский архитектор Перес Пиньеро сделал проект реконструкции. Дали просил оставить фасад, но изменить интерьер. Потолок стал куполообразным витражом, на него ушло больше двух тысяч разноцветных треугольных стёкол. Изнутри музей похож на лабиринт разных по размеру темных комнат, по ним можно кружить до бесконечности.
  - Я надеюсь, мы с Никой всё увидим собственными глазами.
  - Конечно, увидите. Я просто хочу вас предупредить, в любом предмете, в любом уголке есть маленький сюрприз, будто ты в сказке. Дали был очень разносторонним и в каждую частичку этого музея он вложил что-то своё.
  Зоя Александровна делилась своими впечатлениями от музея и творчества великого мастера мистификаций, а Ника разглядывала симпатичные виды, мелькавшие за окошком автомобиля. Она уже не думала о Гоше и Лиз, вспомнила папу, жалела, что он не с ними, ведь мама сказала, ему было бы интересно побывать в "Стране Сальвадора Дали".
  Несмотря на старания Зои Александровны, Вероника оказалась совершенно неподготовленной к посещению сюрреалистичного мира Дали. Необычное сооружение её поразило сразу.
  - А зачем на крыше эти огромные куриные яйца? - спросила она тётю Зою.
  - У Дали огромная любовь к яйцам и хлебу. Он ещё носил шляпу-батон и считал яйца и хлеб самой здоровой пищей.
  - Огромные какие, - удивилась Алевтина Сергеевна.
  - Высотой почти три метра, а диаметром чуть меньше двух.
  - Ничего себе, вот будет грохоту, если свалятся, - хмыкнула Ника.
  - Погоди, посмотришь, что будет дальше, - тётя Зоя потянула девочку за руку, - пойдём-пойдём!
  Экскурсантки долго бродили по залам, внутренним дворикам, тёмным переходам. Порой, мама охала и торопилась прикрыть глаза Ники ладонью, возмущаясь:
  - Но вот это уж бесстыдство какое-то.
  - Искусство, Алечка! Индивидуальный взгляд на мир. Гений раздвигает привычные рамки! - спорила с ней Зоя Александровна.
  - Сколько ж курить надо, чтобы всё это создать, - не соглашалась с подругой Алевтина Сергеевна, - это за гранью моего понимания.
  Вероника слушала обеих женщин и готова была согласиться с каждой. Ярая поклонница творчества Дали утверждала, что этот уникальный человек внёс огромный вклад в искусство и сотворил действительно невообразимые вещи, а музей-театр яркое доказательство тому. Этим словам девочка верила, ведь и её поражала безудержная фантазия маэстро. Но многого она не понимала, кое-что вызывало у неё отторжение, поэтому Ника была благодарна маме, когда та защищала её глаза от чего-то совсем уж непривлекательного.
  Палитра впечатлений была настолько разнообразной, что Ника не всегда могла ответить не повторяющийся время от времени вопрос тёти Зои:
  - Нравится?
  Девочка пожимала плечами и говорила:
  - Интересно.
  Понравилось Нике "дождливое такси", около него толпилось много народу. Дети развлекались, бросая монетку в специальное отверстие в ожидании, что из кадиллака брызнет вода. Ещё произвело впечатление лицо актрисы Мэй Уэст, сложенное из различных предметов в отдельном зале. Вероника несколько раз заглядывала в специальную линзу, стараясь понять, как из разрозненных вещей складывается улыбающееся лицо. Ей даже захотелось поваляться на конфетно-розовом диванчике, изображавшем губы.
  Уставшие возвращались они домой. Молчали. Подкрались сумерки. Проголодавшиеся путешественницы по пути заглянули в кафе. Тёплый приятный вечер, уютный уголок узкой улочки. Неподалёку звучала гитара, несколько голосов пели на незнакомом языке. Очень красиво.
  - Что-то не пойму, это артисты? - спросила подругу Алевтина Сергеевна.
  - Нет, простые люди, они по вечерам собираются на улицах, общаются.
  - Как? Послушай, играют профессионально просто виртуозы!
  - Да. Вот такие они, испанцы. Бесподобно играют на гитаре, танцуют, поют, и всё это радостно и простодушно. Много раз видела, а восхищаться не устаю.
  Вероника слушала красивые мужские голоса, быстрые переливы аккомпанемента. Ей было очень хорошо. Должно быть, счастливы люди, способные вот так душевно петь прямо на улице, оставив дневные заботы где-то за гранью сознания. Она ощутила потребность в мире и спокойствии, хорошо бы позабыть обиды, полюбить всех-всех людей и ни на кого не сердиться. Думала о Гоше. Зря он с ними не поехал.
  Помирила ребят Лиз. Соседи отправлялись в Германию, их отпуск окончен. Накануне отъезда устроили пикник, куда пригласили Игоря и Веронику. Оказавшись среди незнакомых взрослых людей, Ника невольно держалась товарища, а он опекал её, показывая своё великодушие. Лиз вела себя тактично, уделяя внимание обоим гостям. Её тётя была родом из Харькова, она с интересом расспрашивала о жизни в России, о школе, о гимнастике. Удивилась, узнав, что Вероника занимается в бесплатной секции:
  - Надо же! Я думала, теперь всё на коммерческой основе.
  - Много платных групп, но если тебя считают перспективной спортсменкой, то не надо денег.
  - Значит, ты перспективная? - улыбнулась женщина, - ладно, не смущайся. Просто мы считали тебя художницей, а ты, оказывается, спортсменка.
  - Тётя Мария тоже занималась спортом, - пояснила Лиз, - а теперь она тренирует маленьких фигуристов.
  - Да, были времена, - улыбнулась женщина, - спорт - это хорошо, но рисовать не бросай. Деверь признал в тебе талант.
  - Трудно всё успеть.
  - А братишка твой не рисует?
  - Кто? - удивилась Ника.
  - Гоша.
  До этого дня соседи принимали Веронику за сестру Игоря и были удивлены, узнав, что они вовсе и не родня. Ника сказала, что была бы рада иметь такого брата. Она это сделала специально. Пусть мальчишка не воображает, будто она в него влюблена. Наблюдая, какими глазами Игорёк смотрит на Лиз, она старалась убедить себя, что интерес к мальчику прошёл. Лиз грустила, скоро в школу. Ей нравится учиться, но кто не любит отдыхать? У русских ребят ещё больше месяца каникул впереди.
  Пикник был тщательно продуман. Во что-то играли, устроили какие-то смешные эстафеты. На прощанье Игорю подарили ежедневник в бордовом переплёте, а Нике небольшой пейзаж в скромной раме. Папа Лиз художник-любитель, он пишет акварели для родных и друзей. Пейзаж девочке понравился, она узнала изображённое на картине место, где часто делала разминку. Обменялись электронными адресами. Обещали присылать фотографии, делиться впечатлениями.
  На следующий день ещё до рассвета соседний коттедж опустел, работники клининговой фирмы наводили в нём чистоту, готовили к приезду новых туристов. Игорь ходил с унылым видом, не расставался с подарком. Скоро все заметили, как мальчик записывает что-то в ежедневник. Сначала думали, завёл дневник, но со временем проняли - поэзия. Взрослые делали вид, что не обращают внимания. К подростковой лирике все относятся бережно - с каждым такое случалось, и каждый знает, как неловко быть пойманным. А Веронику мучило любопытство. Перемена, произошедшая в Игоре после отъезда Лиз, потрясла девочку, она окончательно забыла о своей былой симпатии к мальчику. Как мог весёлый, заводной парнишка, шалопай и приколист превратиться в задумчивого философа - этакий Пьеро вместо Буратино. Ника просила Игоря дать ей посмотреть ежедневник, но мальчик даже "одним глазком взглянуть" не разрешал. Он купил подходящую по размеру сумочку с длинным ремешком, носил её через плечо, пряча туда свои тайны.
  Случай представился, когда юного поэта увезли в больницу. У него разболелся живот. Испугавшись аппендицита, отец поехал показать сына доктору. Мать осталась провожать подругу. Алевтина Сергеевна уже торопилась на работу, они с Вероникой улетали. Женщины укладывали вещи, о чём-то толковали, плакали даже, а девочка бродила по дому, по двору, вокруг бассейна, прощаясь с полюбившимся местом. Было грустно уезжать без Игоря. Вспоминались их ссоры, доверительные беседы, дружба с Лиз. Присев на скамейку, она заметила ежедневник. Точно, мальчик был здесь, когда скрутило живот. Так и оставил свою заветную книжку. Вероника взяла её в руки, открыла.
  
  Навсегда понравились веснушки золотые
  И красивые глаза нежно-голубые.
  Голос твой, пусть в нём металл,
  Жаль, что я несмел.
  Я б тебя нарисовал,
  Если бы умел.
  
  Этого нельзя делать, зачем она прочла! Словно обжёгшись, Ника выронила ежедневник и убежала в дом. Чувствовала себя преступницей. Ни о чём думать не могла, в голову стучались Гошины строки. Понятно, посвящены они Лиз, но Веронике казалось, что кто-то неведомый, не Игорь, а другой, обращается к ней этими словами. Веснушек, ни золотых, ни серебряных, Ника не имела, а глаза у неё были ярке, васильковые. Из-за этого малознакомые люди часто путались и назвали её не Вероникой, а Василисой. Но не слова важны, а чувства, вложенные юным поэтом в его посвящение. Подавить возникшее из-за проникновения в чужую тайну ощущение неловкости спортсменка решила привычным способом - побежала к тренажёрам. Физические нагрузки помогали девочке справляться с эмоциями.
  Алевтина Сергеевна нашла дочь в тренажёрном зале. Сейчас не время тренироваться! С минуты на минуту уезжать! Вероника, подчинившись маминой настойчивой просьбе, пошла в комнату, проверила свои вещи. Присели на дорожку. У калитки ждала машина такси. Зоя Александровна поцеловала Нику на прощанье:
  - Что-нибудь передать Игорю?
  - Можно я ему записку напишу?
  - Словам не доверяешь? Что-то личное? - лукаво спросила тётя Зоя.
  Женщины переглянулись, Никина мама достала из сумки листочек и ручку:
  - Время есть, пусть пишет.
  Девочка отошла в сторонку и, примостившись на перилах, вывела следующее: "Извини, Игорь, я прочла твоё стихотворение, только одно. Мне очень понравилось. Не понимаю, как люди становятся поэтами. Ника" Она свернула лист и отдала Гошиной маме. Та с улыбкой потрепала её по щеке и, поцеловав в макушку, проводила до калитки. Таксист успел сложить вещи в багажник. Алевтина Сергеевна с Вероникой сели в машину и оставили в прошлом свой испанский отдых.
  
  В Питере
  
  Папа заждался своих "девочек". Встреча была радостной, с долгими красочными рассказами. Алевтина Сергеевна, хвастая загаром и восхитительной фигурой, говорила о многочасовых тренировках и сожалела, что супруг всё это время просидел в городской духоте.
  - Вижу-вижу, - смеялся Станислав Андреевич, - ты так похорошела, дорогая! Гламурные журналы передрались бы за право напечатать твоё фото в как рекламу зарубежного отдыха.
  - Я вовсе не о себе, - хитро щурилась супруга, - Вероника вернула форму, это главное. В Питере не ленись, ей нужно обязательно продолжать тренировки!
  - Посмотрим. Да, Золотко? - обернулся он к дочери.
  - А мы были в музее Сальвадора Дали, - невпопад сказала Ника.
  - Что ты говоришь! Как же мама отважилась на такой подвиг?
  - Да это всё Зоя! - пояснила Алевтина Сергеевна, - она фанатка Дали, мне бы в голову не пришло любоваться на воплощённый бред.
  - Ну, и как впечатление?
  - Гением я этого человека не назову, но побывать там и лично познакомиться с его творениями можно, раз уж занесла судьба в эти места.
  - Строга!
  - Знаешь, Стас, не люблю, когда художник намеренно ищет способ соригинальничать. Лишь бы шокировать, поразить. Всё только ради этого. Никакой философии я не увидела за его фокусами.
  - Почему-то меня это не удивляет. А тебе, дочка, понравилось?
  - Да, - неуверенно сказала Ника, - не всё... Многое понравилось. Необычно. Он большой фантазёр. Тётя Зоя говорит...
  - Вот-вот, - перебила её мама, - тётя Зоя все уши девочке прожужжала этим Дали. С тобой, Стасик, она бы нашла общий язык, зря ты не поехал.
  - Что ж, как-нибудь в другой раз. А пока мы с дочкой окунёмся в понятное искусство. Побродим по Русскому музею, по Эрмитажу.
  - Найдите время съездить в Пенаты, - предложила Алевтина Сергеевна, - дом Репина я бы сама хотела посетить, да пока не получается.
  - Хорошо. Я там был лет двадцать назад, посмотрим, какие произошли изменения.
  
  Работу Станислав Андреевич успешно завершил, и теперь он в отпуске. Билеты на поезд куплены, через три дня начнётся новое путешествие. Вероника не стала звонить подругам, наверняка все разъехались. Посмотрела электронную почту. Пришло письмо от немочки, в нём фотографии с пикника. На снимках восторженный Игорь, удивлённая Ника, непроницаемая Лиз. Стало немного грустно. Всё-таки жаль, что эта поездка уже в прошлом. Так много новых впечатлений! Будет что рассказать Ларисе. Конечно, с девочками из секции тоже было здорово отдыхать, Ольга Михайловна тоже умудрялась вывозить подопечных в музеи, на экскурсии. Но как-то это всё было однообразно, дисциплинированно, что ли. Здесь же Ника общалась с новыми людьми, строила непривычные отношения. Это сложнее, но интереснее.
  Надо ответить Лиз, поблагодарить за фотки. Вероника не знала, что сообщать зарубежной знакомой, недавно расстались. Прицепила свою фотографию с каких-то соревнований, в тексте письма похвастала, что едет в Санкт-Петербург к родственникам. Тем же вечером Лиз откликнулась, советовала делать зарисовки достопримечательностей. Она уже бывала в Питере, ей нравилась архитектура города на Неве.
  Вероника впервые посетила Петербург, город поразил её своим величием, особым достоинством. Папа, часто бывавший здесь в пору юности, ругал перемены. Тогда родственники жили в центре, в огромной коммуналке, где комната имела антресоли, позволяющие выпрямиться во весь рост не очень крупному человеку. Там стояла кушетка, рядом тумбочка с настольной лампой, висела полка с книгами. Это называлось кельей. Стасик подолгу жил там, когда гостил у тёти Лисы и дяди Юры. Своих детей они не имели и с удовольствием приглашали племянников на каникулы. Коммуналку расселили. Из комнаты с высокими потолками пришлось переехать в малогабаритную однушку на окраине города. Привычка принимать гостей осталась. Дядя Юра застеклил и утеплил балкон. Там ставили раскладушку, и спать летом на ней было даже лучше, чем в квартире. Однако приезжать к родственникам с женой и дочкой было неудобно, маловато места для стольких гостей, поэтому Станислав Андреевич уже давно не был у тёти Алисы, общались по телефону и письмами. Когда не стало дорогого Юрочки, тётушка особенно нуждалась в поддержке племянника.
  Полтора года прошло после смерти Юрия Алексеевича. Тётя Лиса тосковала по ушедшему супругу, частенько вела разговоры о своей задержке на этом свете. Веронику такие слова удивляли и пугали, она не понимала, как человек всерьёз может мечтать о смерти. Девочка думала, что тётя Лиса шутит, чуть-чуть притворяется, хотя печальное лицо и блеск влажных глаз говорили о другом.
  Единственное, что удерживало тётушку в этой жизни, по её словам, был пёс неизвестной породы по кличке Борюсик. Принёс его в дом ещё до своей болезни дядя Юра. Он и возился с собачкой, пока не слёг. Теперь эта обязанность по наследству досталась супруге. Забота о питомце не всегда легко давалась, и Тётя Лиса частенько ворчала, называя пёсика "моя обуза".
  Приученная к ранним подъёмам, Вероника вызвалась гулять с Борюсиком. Одну её не отпускали, да и тётушке не спалось по утрам. Выходили они во двор втроём. Измученный многочасовой ходьбой по музеям, скверам, проспектам и набережным папа досматривал сны. Борюсик безудержно радовался новой компании, они с Никой бегали наперегонки, потом девочка делала зарядку, а пёс уморительно прыгал вокруг, подражая упражнениям. Тётя Лиса сидела на скамейке, посматривая на "молодёжь", разгадывала кроссворд.
  Папе доставалось от мамы за его утренний сон, каждый разговор по скайпу сводился к упрёкам. Сама Алевтина столько усилий потратила на восстановление спортивной формы дочери, а отец спит сном праведника, когда Ника якобы совершает пробежки.
  - Мало ли кто может оказаться во дворе! Какие-нибудь хулиганы пристанут к ней, а девочка одна!
  - С ней тётя Лиса, Борюсик! И откуда взяться хулиганам в шесть утра? - возражал Станислав Андреевич. Но мама всё-таки была недовольна, она не верила в бойцовские качества тёти Алисы и Борюсика.
  Папин план спортивной подготовки сводился к пешим прогулкам. Ему и этого хватало - мышцы болели с непривычки. До стадиона Станислав Андреевич с Никой так и не добрались, забывая настойчивые требования Алевтины Сергеевны сразу после выключения компьютера. У папы были свои предпочтения. В Питере он будто превратился в подростка, ему хотелось очутиться везде, где проводил время тогда. Часто бродили по Васильевскому острову. Здесь, по мнению папы, каждое здание можно рассматривать бесконечно. Несколько раз гуляли в Летнем саду. С тех пор как Станислав Андреевич бывал там, многое изменилось, но всё-таки ему понравилось.
  - Н-да, копии есть копии, - говорил он, рассматривая многочисленные скульптуры, - что делать! Сохранить подлинники в наших климатических условиях сложно.
  - А мне нравятся эти скульптуры, - спорила Ника, - вот-вот оживут, посмотри!
  - Как же запах времён? Энергетика автора? - улыбнулся папа, - хотя, соглашусь, выглядит нарядно. Настоящие произведения пусть хранятся в музеях, а здесь и так приятно гулять. Народу только многовато. В жару всех тянет к зелени и воде.
  - Мне люди не мешают, даже интересно в компании посидеть у фонтана. - Ника потрогала пальчиками бьющую струю воды. - Они мне так нравятся!
  - Погоди ещё, что скажешь в Петергофе! - Станислав Андреевич подумал, поглядывая вокруг, и кивнул, - пожалуй, ты права. Люди здесь спокойные, уравновешенные, рядом с ними неплохо, а если хочешь спрятаться, полно других путей, где никто не гуляет.
  - Ага! Классно придумали огораживать тропы. Траву и деревья сквозь решётку видно, а соседние дорожки и людей на них не разглядишь.
  - И газоны никто не топчет. Культурное место, достойное Питера.
   Ещё одно культурное место, достойное Питера, посетили - Русский музей. За день до этого съездили в Пенаты, как мама рекомендовала. Место удивительное. "Пенатами" назвал его художник Илья Репин, он сам перестраивал финский домик, добавил второй этаж - огромную мастерскую с застеклённой крышей, балкон, где спал зимой и летом, веранду. Жилище Репина не похоже ни на одно здание, которое Нике приходилось видеть. Экскурсия по музею была интересной. Эти места после революции оказались на территории Финляндии, но художник так и не принял финское гражданство, оставаясь до самой смерти верным родине. Завещал он свои Пенаты российской академии художеств, но это завещание не имело силы до тех пор, пока эти земли не вошли в состав Советского Союза. Произошло это через несколько лет после смерти художника. Жизнь Репина не была лёгкой, ведь все его сбережения после революции сгорели в лопнувших банках. Пришлось и голодать, и мёрзнуть. Зимой работал в шапке и пальто, невозможно было протопить весь дом, и в мастерской было так же холодно, как на улице. На последнем автопортрете Илья Ефимович изобразил себя в верхней одежде. Работал художник до последних дней. Когда отказала правая рука, взял кисть в левую, пришлось изобрести специальную палитру, которая крепилась на поясе.
  После экскурсии по дому Репина Ника с папой гуляли в парке, затем сходили на берег финского залива. Погода стояла чудесная. Песок, высоченные сосны, морской воздух, ласковое солнце... Не хотелось уезжать. Девочка забралась на большой валун, Станислав Андреевич стал её фотографировать.
  - Изобрази что-нибудь, Золотко, - попросил.
  Вероника сделала ласточку, потом встала на мостик. Папа похвалил:
  - Отлично! - сейчас маме снимок отправлю, пусть не говорит, что ты не тренируешься.
  Ника засмеялась, спрыгивая с камня.
  - Тоже мне тренировка, - и добавила серьёзнее, - давай, ещё отправим Лизе в Германию. Она просила меня присылать ей фотки.
  Девочка побегала по песчаному пляжу, прошлась колесом, сделала сальто. Проходившие мимо люди зааплодировали. Эх! Соскучилась по гимнастике! Купаться не решились, вода всё-таки холодная, не хватало простудиться.
  На следующий день обещанная экскурсия в Русский музей. От красивого здания веяло спокойствием, торжественностью. Без суеты, баз лишних волнений зашли, взяли папе билет. Школьникам бесплатно. Не торопясь, переходили из зала в зал, разглядывая портреты. Далёкие по времени люди смотрели с полотен. "Как они не похожи на нынешних людей", - думала девочка. В зале, где висели картины великого мариниста Айвазовского, задержались надолго. Ника села на лавочку и разглядывала волны, небо, удивительную игру света. Захотелось к морю, вдохнуть солёный воздух, вслушаться в шум прибоя.
  Встречая картины Репина, Ника радовалась им как старым знакомым. Не только потому, что неоднократно видела репродукции, она чувствовала их связь с тем местом, где побывала вчера, полотна Ильи Ефимовича были ей чуть-чуть родными. Многие другие картины ей тоже нравились, и не только картины, девочка с удовольствием рассматривала рисунки, заботливо спрятанные под бархатные покрывальца. Эх! Если бы и ей так научиться рисовать! Какие интересные бытовые сюжеты и выразительные лица находили старинные художники, как тщательно всё прорисовано! Невозможно поверить, что это карандаш.
  - Мне до этих рисунков очень далеко, - огорчённо сказала девочка папе.
  - Какие твои годы, - он ласково потрепал её плечо, - научишься!
  Русский музей Нике понравился даже больше чем Эрмитаж, где, во-первых, стояли около двух часов в очереди, во-вторых, в залах столько народу, что люди чуть не сталкивались друг с другом. Много было туристов из Китая, итальянцы тоже встречались. Наверное, были и другие, но Ника их не распознала. Дворец поражал великолепием, праздничностью. Экспонатов просто невообразимое множество. Три часа ходили, так всё и не осмотрели. Станислав Андреевич назвал экскурсию ознакомительной.
  - По-хорошему надо посвящать визит одной выбранной теме, наша пробежка мало путного в голове оставит, - сказал он, когда выбрались, наконец, на Дворцовую площадь, потом спросил, - Ну, Золотко, признайся, что тебе понравилось больше всего?
  - Больше всего? - Ника задумалась. Что сказать? После небольшой паузы засмеялась, - больше всего вид из окна понравился. Набережная, река, мост, Петропавловская крепость. Если бы ты меня не утащил оттуда, так до сих пор и стояла.
  - А! Воображала себя принцессой?
  - Что-то вроде того.
  
  
   Исаакиевский и Казанский соборы, Петергоф... Впечатлений Вероника получила больше, чем в Испании, хотя они с папой договорились не расстраивать маму такой новостью. Помня совет немецкой подруги, Ника делала зарисовки памятников, мостов, зданий. Медный всадник, пожалуй, получился неплохо, кое-какие скульптуры в Летнем саду удались, да ещё каменный лев. Юной художнице куда больше нравилось рисовать людей, причём не статичных, а в движении. Незадолго до отъезда Станислав Андреевич показал рисунки дочери тёте Алисе. Та просила оставить ей на память "Медного всадника" или льва, эти понравились больше других. Девочка, к общему удивлению, заупрямилась.
  - Ты же рисуешь для подруг, - уговаривал её папа, пока старушка была на кухне, - почему не хочешь оставить тётушке хотя бы один рисунок? Как тебе не стыдно!
  Веронике было стыдно, но ещё сильнее ей было страшно. Раньше девочка не обращала внимания на поверья одноклассников, но сейчас испугалась: а вдруг из-за этого льва или всадника желание тёти Алисы исполнится и она отправится к дяде Юре на тот свет? Сказать это папе она не могла, поэтому смотрела в пол и отмалчивалась.
  - Стасик, оставь ребёнка в покое, - весело сказала тётя Лиса, вернувшись с кухни. - Она потом нарисует и пришлёт мне в письме. Правда, детка?
  Ника закивала, а тётушка продолжила:
  - Критическое отношение к себе - это хорошо. Не хочет оставлять на память неудачные, на её взгляд, работы.
  Папа хмурился, ему бы в одиннадцать лет и в голову не пришло отказать в просьбе тёте Лисе. Он даже хотел потихоньку от дочери вытащить из её папки "Медного всадника", но тётушка, хорошо зная своего племянника, остановила его:
  - У девочки есть причины, даже если они никому не известны. Давай уважать её решение. Да, вот что. Я бы советовала вам съездить к Нонне. Она огорчится, узнав, что ты был здесь и не навестил её. Никины работы покажи, Нонна реставратор, рисунок изучала.
  - Даже не знаю, стоит ли? Не виделись с детства, и не переписывались.
  - Дело твоё, - старушка ненадолго задумалась, потом спросила, - до сих пор неловко, что ты пренебрёг её чувствами? Мы все ждали вашего союза. Понимаю, она старше...
  - Тётя Лиса!
  - Нонна вышла замуж два года назад. Встретила какого-то проходимца. Фотограф. Видимо, счастлива... можешь своё чувство вины позабыть.
  - Думаешь, Нонна, как посторонний человек, объективно оценит способности Вероники?
  - Вот уже и посторонний! Ай-яй-яй, Стасик! Такие были друзья: водой не разольёшь! Неужели неинтересно повидаться? За столько дней и не позвонил даже. Совсем забыл.
  - Как забыть! Мы с Никушей все наши с Нонной заветные места обошли, я дочери об архитектуре Питера столько рассказал, ни в одном справочнике не прочитаешь. Даже удивительно, как хорошо Нонкины лекции помню.
  - Вот и славно! Навести подругу детства, доченькой похвастай!
  Станислав Андреевич, следуя совету тётушки, приехал с дочерью в реставрационную мастерскую, где работала племянница дяди Юры Нонна. Огромное светлое помещение, ужасно загромождённое. Кроме Нонны там ещё были люди. Вероника разглядела старичка, двух девушек, парня и мужчину.
  - Извини, что здесь тебя встречаю, - говорила миловидная русоволосая женщина, - сроки поджимают, в буквальном смысле днюем и ночуем в студии. Какая девочка! Глаза синющие, папкины. Как я хотела дочурку с такими василёчками!
  Нонна обняла Нику, прижав её к себе, поцеловала макушку. Девочка растерялась, она не привыкла к объятьям. Конечно, мама частенько целовала в щёчку, и папа приобнимал за плечи, но чтобы так, как Нонна, всем мягким телом...
  - Смущается. Какая милая, - продолжила Нонна, - не смущайся, ты мне племянница двоюродная. Какие-никакие, а родственники. Пойдём чаю выпьем. Тортик мой любимый захватили! Удивительно! Стасик, ты помнишь мои пристрастия.
  Они прошли в смежную комнату, где устроено место для чаепития. Здесь мольберты, пустые рамы, банки с непонятными надписями тоже создавали впечатление вселенского беспорядка, много чего громоздилось на стеллажах. Нонна включила электрический чайник, приготовила чашки, тарелочки, пакетики с чаем.
  - Какие вы молодцы, навестили тётю Лису! Она тоскует, плачет. Как зайду к ней, наслушаюсь жалоб, голова болит. Ваш приезд её взбодрил, звонила мне, хвасталась, Веронику нахваливала. Ты рисуешь? - повернулась она к Нике.
  - Рисует, - ответил за Нику папа. Он уже разрезал торт и положил по кусочку на тарелки, - хочешь посмотреть?
  - Разрешаешь? - спросила племянницу Нонна. Вероника достала из пакета папку с рисунками, женщина разложила их на тумбе. - Здания тебе неинтересно рисовать, это сразу видно. "Медный всадник" хорош, скульптуры тоже, но...
  - Скучно?
  - Н-да, формально как-то... есть что-нибудь нездешнее?
  - Она, как только нарисует, сразу отдаёт! - Огорчённый голос папы выдал его волнение. - Я и половины её работ не видел.
  - Нарисуй, пожалуйста, сейчас. - Нонна подвела девочку к мольберту, закрепила лист, разложила карандаши, мелки, кисти...
  - Можно карандашами? - спросила девочка. - Что рисовать?
  - Самое любимое.
  Вероника принялась за работу, папа с Нонной пили чай и беседовали. Темы прыгали из настоящего в прошлое и обратно. Друзья детства вспоминали общих знакомых, Нонна делилась своими планами. Она мечтает жить в США. Были там с мужем, он много фотографировал, размещал работы в журналах. Супруги не всё смогли увидеть, что хотели. Их ждали заповедник Гамильтон, национальный парк Теодора Рузвельта, Долина огня в Неваде, река Колорадо в Аризоне. Единственное, что держит женщину в Питере, это необходимость заботиться о тёте Лисе.
  - С нами она, конечно, не поедет, да и вообще, не одобряет моего любопытства к новым местам.
  - А твои не будут скучать?
  - Скайп на что? В наше время общаться можно сквозь тысячи километров. Мы в одном городе живём, а видимся раза три в год. Всё по телефону. Ладно, хватит обо мне, о себе расскажи.
  Станислав Андреевич говорил в основном о Нике. Какие у неё успехи в спорте, как она с мамой съездила в Испанию, как они вместе делают уроки. Нонна слушала, улыбаясь и с интересом поглядывая на мольберт.
  В комнату заглядывали другие реставраторы, тоже наливали чайку и угощались тортом. Старичок, оказавшийся начальником, напомнил всем о срочной работе, строго глянул на Станислава Андреевича, но отвлёкся на Веронику.
  - Новая сотрудница? Хорошо, молодец. Продолжай, не отвлекайся. - Он постоял, рассматривая изображённых Никой бегунью с собачкой, и ткнул пальцем в рисунок. - Я бы чуть больше руку в локте согнул. Мордочка хороша, весёлая. Молодец, продолжай.
  Начальник удалился, позванивая ложечкой в стакане. Нонна с Никиным папой подошли к мольберту.
  - Он похвалил её? - уточнил папа.
  - Сам видишь, девочка способная, - задумчиво откликнулась Нонна. - Сказала бы, что она в питерскую родню, хотя это невозможно.
  - Почему невозможно? - удивилась Ника.
  - Дядя Юра был художником и мой отец. Они родные братья. А твоя бабушка - сестра тёти Лисы. Значит, у папы и у тебя нет кровного родства с живописцами.
  Станислав Андреевич пропустил мимо ушей генеалогический экскурс и настаивал на оценке творчества дочери:
  - Скажи, чего тут особенного? Рисунок как рисунок, я сам так смогу.
  - В этом возрасте дети редко рисуют людей. Посмотри, пропорции выдержаны, передана динамика.
  - Про локоть ваш старик сказал...
  - Да, бежит ногами быстрее, чем руками. Но Ника рисовала без образца. Чрезвычайно сложно придумать и достоверно изобразить бегунью с собакой, не имея их перед глазами.
  Нонна обратилась к племяннице, - кто тебя учил рисовать?
  Ника пожала плечами.
  - Когда я маленькая была, папа к своему другу-художнику водил. В детском саду много рисовала и в школе на уроках.
  - Одарённая у тебя девочка, Стасик, надо искать ей хорошую студию.
  Станислав Андреевич подмигнул дочери:
  - С этим успеется, сейчас гимнастика на уме. Извини, Нонночка, мы тебя основательно отвлекли, начальство точит недовольство.
  - Да, с удовольствием поболтала бы с вами, но не успеваем, каждая минута на счету!
  - Золотко, нам пора, - сказал папа Веронике.
  - Я не раскрасила.
  - Оставь рисунок здесь, - Нонна взяла лист с бегуньей и убрала в свою папку, - приедешь в следующий раз, раскрасишь. Давай прощаться, юное дарование!
  Женщина, смеясь, обняла Нику, даже приподняла её немного.
  - Лёгонькая какая! Не кормите совсем ребёнка!
  Веронике было уютно в тётиных объятьях, она с сожалением отстранилась от неё.
  - Можно, я осенью приеду, в каникулы?
  - Если тебя на сборы не отправят, ты человек подневольный, - грустно заметил папа.
  - Знаете, что! - Нонна остановила гостей у самого выхода. - Мои не простят, если я им внучку двоюродную не покажу! Да и тебя, Стасик, рады будут увидеть. Сможете заехать к ним завтра часиков в шесть? Помнишь, где я раньше жила?
  - Помню.
  - Приезжайте, я их предупрежу. Сама постараюсь освободиться и тоже подъехать.
  - Удобно ли? - сомневался Станислав Андреевич.
  - Там у папы мастерская в моей бывшей комнатке. Кое-какие работы есть, - Нонна обернулась к Нике, - тебе интересно взглянуть на мастерскую питерского художника?
  Вероника бросила взгляд на папу. Нонна засмеялась:
  - Соглашайся! Редко кому позволено побывать там!
  - Хорошо, - кивнул Станислав Андреевич, - мы будем, но уж ты, пожалуйста, приезжай. Я и раньше-то твоего отца побаивался, а теперь столько лет прошло! Он забыл меня, наверное.
  - Договорились! До завтра! Пока, юное дарование! Не дают тебе родители развивать художественный талант, подневольный человек!
  Девочка размышляла над этими словами, пока они ехали в метро. Что значит, подневольный человек? С раннего детства она слышала о своих спортивных способностях, привыкла к многочасовым тренировкам, к особому режиму. Ей не приходилось рассуждать: раз данные есть, она обязана их развивать и добиваться высоких результатов. Теперь выясняется, что есть и другие способности. Их не надо развивать? Ника не могла вместо спортивных сборов поехать в Питер. Найти время для Дома творчества в жёстком графике тренировок тоже не получится. Как сказал папа? Успеется? Сначала соревнования, сборная страны, медали, а после, когда-нибудь...
  - О чём задумалась? - тормошил её отец.
  - Я не разучусь рисовать?
  Папа молчал. Сам спросил и молчит, Ника продолжила:
  - Если не тренироваться, уже не сможешь сесть на шпагат или крутить сальто, а если не рисовать?
  - Ты всегда мечтала стать чемпионкой. Ни о чём другом не думала.
  - Раньше не думала. Я теперь задумалась.
  Вот и папа погрузился в размышления. Пришли они к тёте Лисе тихие и отстранённые. Борюсик радостно скакал вокруг Вероники, отвлёк девочку. Она переоделась в спортивный костюм и пошла с собакой во двор. Побегали, порезвились. Жаль расставаться! Вечером, уже лёжа на раскладном кресле, Ника слышала, как тётя Алиса рассказывает папе, что она хочет оформить дарственную на Нонну, а Борюсика заберут соседи. На племянницу она не надеется, на её фотографа тем более. Девочка, не связывая слово "дарственная" с квартирой, не понимала, почему соседи заберут Борюсика, если тётя Лиса дарит его Нонне? С этими загадками она и заснула.
  Следующий день прошёл в беготне по магазинам. Купили гостинцы для родителей Нонны, подарки тёте Алисе, сувениры родным и знакомым. Гуляли по излюбленным местам, а к вечеру пришли в квартиру, знакомую Станиславу Андреевичу с детства. Родители Нонны Алексей Алексеевич и Серафима Ивановна встретили гостей радушно. Милые весёлые люди, и чего папа их раньше побаивался? Прошли в гостиную. У Вероники сложилось впечатление, что она попала в музей, столько здесь было необычных вещей. Мебель, похоже, ещё позапрошлого века, но добротная и величественная. Красивые большие вазы, статуэтки... Не хватает только столбиков с натянутым шнуром и надписей: "Экспонаты руками не трогать!" Вскоре прибежала Нонна. Расцеловала всех и упорхнула на кухню, шепнув отцу:
  - Я обещала Никуше, что ты покажешь ей картины.
  - Ну, раз обещала... Пойдём, внученька!
  Попав в мастерскую Алексея Алексеевича, Ника застыла. То, что она увидела, произвело ещё большее впечатление, чем "музейная гостиная". Общая обстановка немного напоминала реставрационную мастерскую, где она побывала вчера, но как будто прибранную. А развешанные, расставленные картины совсем не походили на те, которые она ожидала увидеть. Девочка растерянно переводила взгляд с одного полотна на другое, изображённые на них предметы и люди выглядели слишком необычно. Художник как будто заставлял пространство картины вмещать больше, чем оно способно вместить. Предметы деформируются, растворяются, становятся беспредметными. Контрастные яркие или исчезающие блёклые цвета дают ощущение разлома. При этом каждая картина, меняя местами привычное далеко-близко, соединяет энергию и форму, даёт ощущение глубины и цельности.
  - Что стоишь, будто тебя оглушили? - басил Алексей Алексеевич, - думала увидеть картинки из учебника, по которым сочинения пишут?
  - Можно, я ещё посмотрю? - виновато спросила Ника.
  - Интересно? Радует. Смотри, смотри. Авангард. Ты слышала это слово? Общее название, конечно. Про течения и особенности не буду объяснять. Подрастёшь, сама разберёшься, если захочешь.
  Вероника, двигаясь по комнате приставными шагами, присаживалась, поднималась на цыпочки, вытягивала шею, наклонялась, в зависимости от места расположения полотна. Незнакомые чувства рождались в её душе. Пожалуй, художник прав, надо повзрослеть, чтобы разобраться в этих впечатлениях. Наконец, она остановилась у картины, висевшей обособлено. Девочка смотрела на неё долго. Яркие радостные краски, линии, дуги складывались в изображение канала, мостов, домов, неба, солнечного света...
  - Признавайся, - прервал её размышления художник, - какая картина тебе понравилась больше других?
  - Мне многие понравились... Больше других - эта.
  Алексей Алексеевич подошёл к гостье, обнял за плечи.
  - Хвалю! Вкус у тебя есть. Что здесь изображено, как думаешь?
  - Питер. Вон купол Исаакиевского собора.
  - Правильно. А что тебя затронуло? Каково главное впечатление?
  - Здесь хочется жить. Остаться навсегда.
  В мастерскую зашла Нонна и встала рядом:
  - Ну что, папа, Никуше картина Николая Петровича понравилась?
  Ника растерянно посмотрела на Алексея Алексеевича:
  - Эта не ваша?
  - Не пугайся. Ты сделала правильный выбор. Эту картину писал мой старший товарищ, осмелюсь сказать, учитель - Николай Петрович Чарухин. Его творчество отличается как раз тем, что оно понятно даже неподготовленному человеку. А до моих творений надо немного подразвиться. Шучу-шучу. Что ты хотела, дочка?
  - Мама зовёт к столу, - сказала Нонна, - пойдём, Ника, за ужином мы расскажем тебе о прекрасном художнике, с которым были лично знакомы.
  Выходя из мастерской, Вероника услышала слова Алексея Алексеевича, обращённые к дочери.
  - Удивительно, как неразвитый в художественном смысле ребёнок может ориентироваться в мире авангарда.
  - С чего ты взял, что Никуша неразвитая? Родители ей занимаются. Вот, недавно она побывала в Фигерасе, познакомилась со страной Сальвадора Дали, - возразила ему Нонна.
  - Да что ты говоришь! Чудны дела твои, Господи, - удивился художник, - кто же её возил туда? Стасик?
  - Нет, она с мамой путешествовала.
  - С Алевтиной? Не может такого быть. Никогда бы не подумал, что эта оголтелая спортсменка способна понимать искусство.
  Нике в голосе Алексея Алексеевича послышалась издёвка, стало обидно за маму, и девочка оглянулась.
  - Не слушай старика, внученька, это старые обиды говорят, - добрая улыбка художника прогнала неприятное впечатление.
  Оказавшись снова в гостиной, Ника с удивлением увидела накрытый белой скатертью большой стол. Пока она с Алексеем Алексеевичем разглядывала картины в мастерской, папа, помогая женщинам разложить и сервировать стол, успел поведать и об успехах дочери в гимнастике, и об их семейных делах, и о собственной работе. Теперь разговор шёл о картинах и художниках.
  Внимательно слушая разговор взрослых, девочка узнала странные для себя вещи. Например, в недавнее время авангардное искусство было под запретом. Чарухин создал множество картин без всякой надежды выставиться при жизни. Мастерская в Новых Черёмушках хранила великолепные картины, которые видели лишь редкие её посетители. Николай Петрович по образованию архитектор, прославился на весь Советский Союз грандиозными плакатами. У него были награды и звания, огромная удобная мастерская. Только не было возможности показать людям главную часть своей души - удивительные по чистоте и силе воздействия картины. И всё потому, что авангард не признавался в нашей стране искусством, понятным народу. Коренной петербуржец Чарухин через всю жизнь пронёс любовь к этому городу, бывшему главной темой его творчества. На каждой картине художника можно увидеть купол Исаакиевского собора. Санкт-Петербург - вечный город, идеальное место для духовной жизни человека. Всё пространство картин Николая Петровича подчинено этой идее: и архитектурная перспектива, и каналы с водой, и небо, а самое главное - краски. Художник умел изображать это так, что людям, далёким от живописи, тем более от авангарда, всё равно, очень нравится.
  За разговорами время прошло незаметно, вот уже и спать пора. Станислав Андреевич заметил, что дочь "клюёт носом":
  - Как бы мне её на руках нести не пришлось.
  - Мы вас здесь можем уложить! - предложила Серафима Ивановна.
  - Нет, поедем, пожалуй, - возразил Золотов, - тётя Лиса ждёт, тревожится, да и вам лишняя суета ни к чему.
  Нонна осталась помочь маме с мытьём посуды, Алексей Алексеевич пошёл проводить гостей до метро.
  - Ну, что, Золотко, понравилось тебе в Питере? - спросил он Нику, прощаясь.
  - Очень.
  - Хотела бы тут жить? Что на папу поглядываешь? Он, знаю, всегда мечтал. Частенько гостил у моего брата, да что-то не задалось. А, герой не нашего романа? - Художник строго посмотрел на Станислава Андреевича.
  Теперь Вероника поняла, почему папа раньше его побаивался. Взгляд у Алексея Алексеевича был пронзительный и строгий.
  Отцу всё-таки пришлось нести задремавшую Нику на руках. Она не помнила, как оказалась в постели. Станислав Андреевич уложил дочку и долго ещё беседовал с тётушкой на кухне. Старушка волновалась, дожидаясь их, а теперь её одолела бессонница. Говорили о Нонне, о её родителях, вспоминали дядю Юру и давние времена. Разошлись уже, когда небо начинало светлеть.
  - Спасибо тебе, Стасик, - прослезилась старушка, - дано я так душевно не сидела. Думала, так и помру, ни с кем не поговорив.
  - Что вы, тётя Лиса, мы с вами ещё не раз так почаёвничаем. Будем с Никой приезжать, обязательно.
  - Хорошо, дорогой, Алечку свою тоже привози, я красавицу твою со свадьбы не видела.
  - Привезу. Доброй ночи.
  - И тебе доброй ночи, милый! Скоро Никуша проснётся, а мы всё балаболим.
  Нике снились картины. Бескрайние полотна, которые невозможно было окинуть взглядом. Девочка медленно двигалась вдоль нарисованных яркими красками зданий, ступала на брусчатку, гуляла по набережным. Причудливые балкончики, многоярусные арки манили её дальше и дальше. Хотелось пробежать по мостику через нарисованный канал. Вот он, крутобокий мостик, совсем рядом, но это только кажется. С каждым шагом Ники, он удалялся, как будто играя.
  
  Сентябрь начинает новый круг
  
  Занятия в секции начались ещё в августе. Как только Ника и Станислав Андреевич перешагнули порог дома, вернувшись из путешествия, Алевтина Сергеевна сообщила, что завтра тренировка, а ещё надо будет пройти обследования, куда девочку благодаря маминым стараниям уже записали.
  - Так срочно? - удивился папа.
  - Конечно! Ольга Михайловна подготовила документы в интернат, но хочет убедиться, что у Ники не осталось последствий сотрясения мозга.
  - Как говорят, с корабля на бал, Золотко, - сказал Станислав Андреевич, - то есть в нашем случае, с бала на корабль.
  - А как вы хотели? Бездельничали в Питере, значит, здесь придётся усерднее трудиться!
  - Хорошо, мамочка, я всё поняла.
  - Лариса тебе названивала, соскучилась.
  - Я тоже. Сейчас позвоню ей.
  - Нет-нет, - запротестовала мама, - завтра встретитесь и поговорите, а сейчас разбирать вещи, чистить пёрышки. Ещё надо форму новую померить, я в магазине договорилась, если размер не подойдёт, завтра поменяю.
  - Ну вот мы и дома! - шутливым голосом сказал папа и, заметив недовольный взгляд супруги, добавил, - и очень этому рады!
  Ника весело закивала. Путешествовать здорово, но и дома хорошо. Всё такое родное, милое, уютное!
  Вечер прошёл в хлопотах и разговорах о чудесном отдыхе. Алевтина Сергеевна, слушая рассказы о том, как дочка и супруг провели время в Санкт-Петербурге, поминутно вздыхала.
  - Как я люблю этот город! Вот где всегда мечтала жить.
  - Я тоже! - согласилась с ней Ника, - как было бы здорово туда переехать.
  - О чём ты? - грустно вздохнул папа, - жильё в Питере нам не по средствам.
  - Жаль. Можно хотя бы чаще туда ездить? - просила девочка, - тётю Лису навещать, она так скучает одна.
  - Обязательно, Золотко, - папа ласково поправил девочке чёлку.
  - Это ещё нескоро, - охладила их пыл Алевтина Сергеевна, - Ника будет теперь жить в спортивной школе. Не думаю, что ей позволят уезжать и пропускать тренировки.
  - Не переживай, дочка, что-нибудь придумаем, - утешал папа, - ладно, Алечка, не будем пока об этом.
  - Не будем. Только вернулись, - улыбнулась мама, - и сразу планы строите. Сейчас надо сосредоточиться на гимнастике.
  Что ж, с этим не поспоришь.
  Девочки, повстречавшись после каникул, делились впечатлениями, тренер повышала голос, привлекая внимание:
  - Совсем распоясались! Прекратить болтовню!
  А так хотелось поговорить! Еле дождались окончания занятий. Уже в раздевалке тренер подошла к Нике и Ларисе. Те так были увлечены разговором, что не сразу это заметили.
  - Кравченко! - обратилась Ольга Михайловна к Ларе, - ты помнишь своё обещание? Я тебя рекомендую в интернат в надежде, что ты его исполнишь.
  - Да, конечно, - смутилась девочка.
  - В Болгарии ты меня почти убедила, я видела, как старательно занимаешься. Но здесь? Опять хиханьки-хаханьки?
  - Простите, Ольга Михайловна, - заговорила Ника, - мы давно не виделись...
  - Я не с тобой говорю, Золотова. Кстати, ты проходишь обследования?
  - Да.
  - Количество мест в интернате ограничено. Мне доверяют. Всех, кого рекомендую, берут. Не хочется терять это доверие. Понятно? С тебя - справка, а с тебя, Кравченко, серьёзное отношение к тренировкам. Оставляй болтовню и хохмочки свои дома.
  Когда Ольга Михайловна вышла, Ника присвистнула.
  - Ничего себе!
  - Отвыкла за каникулы? - хмыкнула подруга.
  - Мне кажется, она не была такой. Смотрит, как будто насквозь глазами сверлит.
  - Ладно, не обращай внимания. Скоро мы отсюда свалим. В интернате, конечно, не сахар, но перспективы круче! Есть за что корячиться. А что Ольга Михайловна про обследования говорила? Всем надо проходить?
  Ника отрицательно покачала головой.
  - Только мне. Из-за сотрясения. Врачи должны дать разрешение.
  - Так это что? Тебя могут и не взять в интернат?
  - Не знаю. Могут, наверное.
  - Ха! Если тебе не разрешат, мы с Юлькой не конкурентки, обе попадём! Ничего себе! Слышишь, Снегирёва? А мы с тобой всё лето соревновались, как ненормальные.
  Юля, которая стояла за спиной у Вероники, покрутила у виска и приложила палец к губам, указывая глазами на Нику.
  - Да ладно, - махнула рукой Кравченко, - если бы Ольга Михайловна хотела Золотко в интернат отправить, не заставляла её врачей проходить. Это она нас с тобой специально лбами столкнула, мол, за одно место боритесь. А мы из кожи вон лезли.
  Она снова повернулась к подруге:
  - Представляешь, я три дня молчала, доказывала, что могу не трепаться.
  - Не представляю, - засмеялась Ника, - у меня не получилось бы.
  Снегирёва уже переоделась и, проходя мимо девочек, тронула Веронику за локоть.
  - Не слушай её. Ольга Михайловна уверена, что тебе надо ехать в интернат, во всяком случае, больше чем нам с Кравченко. Ладно, пока!
  - Воображала! - Лариса скорчила рожицу вслед уходящей Юле. - Не представляешь, как мы боролись. Я её чуть не возненавидела. Пойми, тебе я привыкла уступать, всё-таки ты всегда была сильнее. Но Юльке! Ещё посмотрим!
  - Не надо никому уступать, работай в полную силу, вот и всё, - задумчиво сказала Ника.
  - Да дело не в силе. Характер, видишь, мой тренеру не нравится. Недостаточно я серьёзная. - Лариса засмеялась, - проехали! Пора домой.
  Почти все гимнастки ездили в Болгарию, там продолжали тренироваться. Однако Вероника благодаря маминым усилиям не отстала от подруг, это было отмечено одобрительной улыбкой Ольги Михайловны. Именно Золотову тренер намеревалась рекомендовать в интернат, и Ника её не разочаровала. Видно было, что Золотовы времени зря не теряли, форму юной гимнастки поддерживали. Пожалуй, скоро вся страна узнает имя этой талантливой спортсменки, осталось только убедиться в её полном восстановлении.
  Беготня по медицинским кабинетам привела совсем не к тому результату, который ждали. Невролог, тщательно изучив полученные графики и снимки, разрешил Нике заниматься спортом в щадящем режиме. Алевтина Сергеевна так растерялась, услышав заключение, что поблагодарила и вышла из кабинета, не уточнив смысла слова "щадящий". Отдавая выписку тренеру, она спросила:
  - Ольга Михайловна, в спортивной школе могут обеспечить такой режим Веронике?
  - Сомневаюсь. Спрошу и сообщу вам.
  "Щадящий режим" смутил докторов интерната. Они посоветовали через полгода пройти обследование заново. Если ограничения снимут, Золотовой можно будет начать занятия там со следующего учебного года, а пока продолжать тренировки под руководством Ольги Михайловны.
  Итак, на два отведённых места в спортивной школе-интернате берут Кравченко и Снигирёву. Лариса и Юля с первого сентября будут учиться в другом городе. Веронике грустно расставаться с подругой, но всё-таки она рада ещё год провести дома. Алевтина Сергеевна, в отличие от дочери расстроилась, даже созванивалась с Ольгой Михайловной, пыталась уговорить её, но тренер не могла повлиять на ситуацию.
  - Зачем торопиться? - успокаивал жену Станислав Андреевич. - Никуда не денется этот интернат.
  - Всегда знала, что ты настроен против!
  - Кто сказал "против"? Врачи просят повременить. В следующем году поедет. Здоровье, в конце концов, дороже.
  - Они перестраховываются, как ты не поймёшь! Из-за этой паузы Нику оттеснят.
  - Если уж посторонние люди перестраховываются, нам надо у них поучиться, всё-таки речь идёт о здоровье единственной дочери.
  - Стас! Не делай из меня зверя! - кипятилась Алевтина Сергеевна, - о дочке, видишь, я не беспокоюсь! Она в Испании тренировалась без всякого "щадящего режима" Это ещё и на жаре! И ничего страшного не произошло! Обследования показали хорошие результаты. Значит, может она в полную силу работать? А! Поэтому и говорю - перестраховываются.
  Вероника слушала родителей и невольно принимала сторону отца. Понятно, в интернате подготовка сильнее, ей теперь сложно будет соревноваться с Кравченко и Снегирёвой, но так не хотелось жить в общежитии, питаться в столовой, скучать по дому и родителям! Пусть это будет потом. Ещё один год в родной квартире, в знакомой с первого класса школе.
  
  - Вот и лето пролетело, наступил учебный год! - вещал с крыльца школы напуганный первоклассник.
  - ...девчонки и мальчишки, одни поём мы песенки, одни читаем книжки, - бравурно неслось из динамиков.
  Начало сентября радовало стоящих на линейке школьников солнцем, пока ещё высоким синим небом, лёгким ветерком и редкими в зелени деревьев золотыми листочками. Букеты, банты, белые рубашки и блузки, расспросы-перешёптывания... К Золотовой то и дело кто-нибудь протискивался и, дёргая за одежду, упрашивал срочно нарисовать ему "волшебного спортсмена". Вероника локтями отпихивала надоедливых одноклассников.
  Узнав, что Лариса Кравченко теперь не будет с ними учиться, а Золотова тоже собиралась переходить в другую школу, они боялись опоздать с "волшебным" заказом. За каникулы накопилось столько желаний! Уедет чудо-художница в интернат, как до неё доберёшься?
  Ника пыталась урезонить одноклассников, ей сейчас не до рисунков, надо много тренироваться, домашних заданий тоже никто за неё не сделает. Объяснений девочки не слушали. Подумаешь, тренировки, долго изобразить какого-нибудь лыжника, пловца или наездника? Веронику уговаривали, а некоторые пытались запугать. Ираида Владиславовна строго оглядывала ряды своих подопечных.
  - Колов, прекрати вертеться, Барабанщикова, не тараторь! Вы способны полчаса спокойно постоять? Хуже первоклашек!
  В обещанные полчаса организаторам торжеств непросто уложиться. Выступали представители городских властей и Управления образования. Директор награждала грамотами победителей прошлогодних конкурсов, олимпиад и соревнований. Эльмира Альбертовна радостно говорила о победе в городском конкурсе на оформление пришкольной территории. Ученики декламировали стихи, танцевали, пели. За время линейки Вероника получила уйму заказов. Ребята сами организовались в очередь, обещая терпеливо ждать.
  На единственном в этот день уроке Ираида Владиславовна представила ребятам новенькую. Хрупкая большеглазая девочка Полина Соловейчик села за одну парту с Вероникой. Новая соседка совсем не походила на покинувшую класс Лариску, вела себя смирно, по сторонам не глазела. Ребята быстро потеряли к ней интерес. Только Золотова иногда поглядывала на Полину, невольно сравнивая с уехавшей в спортивный интернат подругой. Только теперь Ника осознала свою потерю. Кравченко была не только близкой подругой, но и связующим звеном с остальными девочками, которые теперь, словно забыли о существовании Вероники. Лариска всегда оказывалась в центре внимания. Многие одноклассники приглашали её на празднование дня рождения, сама она частенько устраивала общие прогулки, выходы в кафе, вечерние посиделки во дворе. Тихую, спокойную Золотову остальные ребята воспринимали, как дополнение к признанной классной заводиле. Теперь, когда Кравченко ушла из школы, Ника стала для одноклассников только лишь исполнительницей желаний, девочку одолевали просьбами, как будто, с ней ни о чём другом и поговорить нельзя.
  Ираида Владиславовна объявила о творческом конкурсе среди школьников. Нужны эссе или рисунки, посвящённые какому-либо яркому городскому событию. Поначалу все взялись обсуждать задание, но учительница остановила разговоры - работа индивидуальная. Некоторые всё-таки перешёптывались, другие склонились над черновиками, набрасывая план. Полина Соловейчик постукивала пальцами по крышке парты, рассматривая их, и что-то еле слышно шептала. Вероника очередной раз пожалела о смене соседки, Лариска бы наверняка советовалась и совала нос в Никину работу, а эта сидит, как сфинкс.
  Что рисовать? Вспомнила велопробег. В тот день городские власти перекрыли движение на нескольких улицах, дорогами завладели педальные кони. Золотовы всей семьёй ходили болеть за четверых знакомых ребят. Слепящее майское солнце, клейкая зелень, многочисленные зрители, синие, красные и белые воздушные шарики. Радостная праздничная картина возникла в голове художницы.
  На листе бумаги, появилась улица. Девочка пробовала передать настроение картины Чарухина, которую она видела в мастерской Алексея Алексеевича в Питере. Ярко-раскрашенные дома сдвинулись, торопясь вместиться в отведённом пространстве. Велосипедист в очках и шлеме, оторвавшись от седла, пригнулся к рулю. Его преследователи даже не заехали на рисунок, видны только передние колёса их велосипедов. Сам парень прорисован чётко, а деревья и зрители на тротуаре смазаны, так Ника изобразила скорость. Рисовальщица так увлеклась, что почувствовала лёгкий ветерок, обдувающий щёки.
  Соседка записывала что-то короткими строчками. В углу черновика появились загадочные точки и тире. Полина изредка тыкала в них авторучкой, качая в такт головой. Классная руководительница прохаживалась между рядами, наблюдая за учениками, и время от времени поглядывала на часы.
  - Ребята, скоро сдавать! Переписывайте начисто и не забудьте на другой стороне указать фамилию, имя, класс и школу. - Ираида Владиславовна остановилась рядом с Вероникой и рассматривала её рисунок. - Молодец, Золотова. Подпиши.
  Ника, закончив рисовать, повернулась к Полине, та тоже подписывала лист.
  - У тебя стихи? Дай почитать.
  Соседка ничего не ответила, только отрицательно покачала головой. Ника пожала плечами:
  - Разве это тайна? Всё равно жюри будет смотреть. Мой друг пишет стихи, я хотела сравнить.
  Полина, молча, отдала работу проходящей мимо учительнице, что-то тихо ей сказала и вышла из класса.
  - Может, она немая? - предположил Колов, перегнувшись к Веронике через парту.
  Тут же получил замечание:
  - Сядь, не вертись. Сдавайте, кто готов? - Ираида Владиславовна брала у ребят листочки и складывала на учительском столе.
  Вероника, выйдя из школы, загрустила. Сейчас бы Лариска дразнила мальчишек, отобрала у Колова кепку, закинула её куда-нибудь, и девчонки удирали бы от весело-рассерженных одноклассников. Потом они с подружкой могли забежать в киоск и купить по мороженому. Дорога домой... прохожие оглядываются, потому что Лариска хохочет, схватившись за живот... долгое расставанье около крыльца. Как ты, подружка? Вероника хотела позвонить Ларисе, но вспомнила слова Ольги Михайловны. Та убеждала не беспокоить гимнасток, пока у них не наладится жизнь в интернате. Соскучатся - сами позвонят. Представить Кравченко скучающей у Ники не получилось, Лариса всегда переполнена оптимизмом и если не тренируется, то болтает с Юлькой или с кем-то из новых подруг.
  
  На следующий день в школе случилась неприятность. Пропала конкурсная работа Золотовой Вероники. В учительской классный руководитель шестого "А" в сотый раз перебирала листочки, но рисунка не находила.
  Социальный педагог школы Анна Ивановна ждала окончания поисков, надо сегодня отнести работы учеников в соседнюю гимназию, где они будут оцениваться. Теряя терпение, спросила:
  - Может быть, она не сдавала?
  - Точно помню, как положила на стол вместе с другими.
  - Не пропустили?
  - Как тут пропустишь, всего два рисунка было, остальные ребята писали эссе или стихи.
  - Вот смотрите! - Анна Ивановна вытащила из стопки лист.
  - Это Колов рисовал памятник павшим воинам. Девятого мая всем классом ходили цветы возлагать.
  - Выпал где-нибудь, - подключилась к разговору завуч Людмила Анатольевна, - не украли же его, в конце концов.
  - Колов похитил, чтобы конкуренцию уменьшить, - шутливо сказал историк.
  - Да, Арнольд Михайлович, обидно как раз то, что Золотова явный лидер, призовое место в городе было обеспечено, - подняла глаза Ираида Владиславовна.
  - Может быть, ещё раз в кабинете посмотрите?
  - У ребят надо спрашивать. - Людмила Анатольевна решительно зашагала к двери учительской. - Какой у них урок?
  Шестой "А" занимался биологией. Эльмира Альбертовна расхваливала тех, кто отличился во время летней практики.
  - Эти ученики получают сегодня пятёрки. Молодцы!
  - А остальные? Я тоже приходил, - возмутился Колов, - можно хотя бы четыре мне поставить?
  Все разом заговорили, поднялся гул.
  - Да? Вы с Борзовым только носились по двору, пока другие работали, - высокомерно заявила Барабанщикова.
  Колов показал однокласснице кулак, в это время открылась дверь и в кабинет вошли завуч и классный руководитель. Ученики поднялись из-за парт.
  - Извините, Эльмира Альбертовна, позвольте прояснить один момент. Садитесь, ребята!
  - Да, конечно, Людмила Анатольевна, - учительница биологии отошла в сторонку.
  - Произошло нечто странное! Надеюсь, это недоразумение, - обратилась к ученикам завуч, - Ираида Владиславовна обнаружила пропажу конкурсной работы. Прошу того, кто случайно прихватил чужой листок, сейчас же вернуть его.
  Стало тихо, ребята переглядывались.
  - Не понимаю вашего упорства - Людмила Анатольевна строго смотрела на поникшие головы. - Этот рисунок может принести победу школе, а зачем он тому, кто его забрал?
  - Рисунок? Чей рисунок? Золотовой? - зашумели ученики. Поднялась Соня:
  - Это нечестно! Кто взял? У нас очередь. Первая Лена Барабанщикова, она не брала, я точно знаю. Мы вместе выходили, у неё алиби.
  Поднялся шум.
  - Может, сама Золотова умыкнула, чтобы бесплатно не отдавать? - выкрикнул Колов. Ника обернулась и стукнула паренька учебником биологии, хорошо, что шустрый мальчишка увернулся, скользящий удар пришёлся по плечу.
  - Прекратите сейчас же! - Ираида Владиславовна, усаживая вскочивших и останавливая галдящих школьников, быстро ходила между партами. - Не позорьте меня перед завучем.
  Эльмира Альбертовна тоже пыталась унять распоясавшихся учеников. Никто из учительниц не ожидал столь бурной реакции. Когда порядок, наконец, восстановили, Людмила Анатольевна обратилась к раскрасневшимся ребятам:
  - Хорошо, понимаю, перед классом неловко. Сделаем так: пусть тот, кто взял рисунок, на перемене занесёт его в кабинет Анны Ивановны. Оставим этот некрасивый поступок без последствий, но работа Золотовой должна участвовать в конкурсе, - увидев, поднятую руку Вероники, она спросила, - что хочешь?
  - Я могу ещё нарисовать.
  - Когда ты будешь рисовать? - Завуч посмотрела на часы. - До пяти часов надо сдать все работы.
  - Я отпущу её, - сказала Эльмира Альбертовна.
  - А следующий урок?
  - Следующий мой. - Ираида Владиславовна сделала Нике знак собираться и напомнила, - когда закончишь рисовать, зайдёшь ко мне за домашним заданием.
  Людмила Анатольевна проводила ученицу в кабинет социального педагога, поручив девочку Анне Ивановне. Вероника впервые повторялась, вчерашний велосипедист опять мчался к финишу. Копия получилась даже лучше украденного оригинала. Учителя остались довольны, забыв о происшествии. Для одноклассников всё только начиналось. Мухина организовала следствие с опросом свидетелей. Вне подозрений были Полина, покинувшая класс раньше всех, Золотова, Барабанщикова и, разумеется, сама Соня. К остальным она приставала с вопросами и даже требовала показать содержимое портфеля. Скоро эта бурная деятельность всем надоела, и ребята отмахивались от самозваной сыщицы. Но ей слишком нравилась эта роль, чтобы так запросто от неё отказаться. Пришлось самой Веронике успокаивать энергичную одноклассницу, она даже пригрозила, что не будет больше рисовать.
  Новое развитие дело получило, когда кто-то сказал, что Никиного велосипедиста нет на городской выставке в Доме творчества. Целый день на переменах класс бурлил, после звонка шёл активный обмен записками. Заметив, что, вместо того чтобы решать уравнения, ученики непрерывно пишут друг другу послания и перешёптываются, Ираида Владиславовна вынуждена была остановить урок.
  - Или вы мне объясняете причины вашего безобразного поведения, или я пишу докладную, и ваших родителей вызовут к директору школы, - строго сказала она.
  Спустя минуту стало тихо, потом Мухина подняла руку и встала.
  - Мы все волнуемся за судьбу конкурсной работы Ники Золотовой. Мало того что её рисунок здесь пропал, пришлось новый рисовать, так теперь его и на выставке нет.
  - Вы же нам говорили, что Золотко может первое место занять, и вдруг её рисунки кто-то крадёт, - поддержала подругу Лена Барабанщикова, - это несправедливо.
  Ираида Владиславовна сделала знак Соне сесть и внимательно оглядела класс. Ей казалось странным такое сопереживание чужому успеху.
  - Вы все так желаете победы Веронике, что готовы уроки срывать?
  - Нечестно красть рисунки! - выкрикнул с места Борзов.
  - Ладно. Думаю, вы что-то путаете. Я сегодня зайду в Дом творчества и всё выясню, - сказала учительница и обратилась к Нике, - а ты как это объяснишь?
  Девочка только плечами пожала. Математичка улыбнулась и продолжила урок.
  На следующий день Ираида Владиславовна сообщила, что рисунок не пропал, Дом творчества отправил его на областной конкурс. Ребята были несколько разочарованы, многие хотели найти преступника в своей среде. Очередь разрасталась. Каждый заказчик переживал, не пропадёт ли рисунок, предназначенный ему. Обстановка в классе накалялась. Вероника рисовала, как автомат, пользуясь любой свободной минутой. Девочка надеялась, что ребята угомонятся, получив свои картинки.
  Свободных минут у художницы было недостаточно. Утром тренировка, после обеда в школу, а вечером надо выполнить домашние задания. Рисовала на переменах, порой и на уроках, если не работали в тетрадях. Вопреки ожиданиям, очередь не уменьшалась. Взяв на себя роль координатора, Мухина сообщала, кто следующий получает рисунок.
  - Это Борзову? - Соня заглянула через плечо примостившейся на подоконнике Веронике.
  Из класса их попросили выйти для проветривания, Ника по обыкновению прихватила лист и карандаши.
  - Нет. Я для другого человека рисую, - покачала головой она.
  Соня вытащила из кармана список.
  - Какому ещё человеку? Следующий по очереди Борзов.
  - Себе. Могу я себе без очереди?
  Высоко подпрыгнувшего с рыжим мячом баскетболиста Вероника рисовала для учителя физкультуры. Близился финал по баскетболу между школьными командами. Все знали, как Дмитрий Дмитриевич мечтал о победе.
  Сонька опешила.
  - Интересно, а для чего я эти списки веду? Хочешь рисунок, вставай в очередь! Нечего блатных пропускать.
  - Ладно тебе, - пыталась остановить подругу Барабанщикова, - пусть отдаёт рисунок, кому хочет. Гришка подождёт.
  Соне такое заступничество совсем не понравилось.
  - Да? Ну и смотрите сами за порядком, если такие умные! - она бросила испещрённый мелкими буквами лист на подоконник и ушла в буфет.
  Лена, схватила список и побежала следом. Вероника, не обращая внимания на суету, продолжала рисовать. Будучи спортсменкой, она знала, как важна товарищеская поддержка. И раз уж решила таким образом помочь школьной команде, не вправе отступиться.
  Ребята некоторое время спорили, кому вести учёт, но, в конце концов, уговорили не отказываться от своих обязанностей Мухину. Ей доверяли все, и до сих пор она умудрялась улаживать разногласия. Однако баскетболистом Ника распорядилась по-своему. На следующей перемене она зашла в спортзал и протянула листок Дмитрию Дмитриевичу. Физрук удивился.
  - Мне? Зачем? Думаешь, я учитель рисования?
  Вероника растерялась, не зная, что ответить. Мужчина улыбнулся её смущению и взял лист. Посмотрел, улыбнулся ещё шире и показал большой палец, что означало высшую похвалу Дим Димыча.
  - Ладно, повешу на стенд спортивных достижений. Ты у нас знаменитость, грамоту получила на областном конкурсе рисунков. Смотри, гимнастику не бросай, художница!
  - Я не бросаю.
  Уже выходя из зала, она повернулась к Дмитрию Дмитриевичу.
  - Желаю нашей команде выиграть финал.
  - Да, - откликнулся физрук, - в этом году ребята сильные, надеюсь, победим.
  У выхода из спортзала, Веронику караулила Барабанщикова.
  - Так бы и сказала Соне, что хочешь Дим Димычу подарить, для победы в соревнованиях.
  - Следишь за мной, что ли? - рассердилась Ника.
  - Очень надо. Борзов у Соньки допытывается, когда ему рисунок отдашь.
  - Ты при чём?
  - Ладно, не злись, не скажу никому.
  - Ага, чтобы барабаны не барабанили, - не поверила известной болтушке Ника.
  Прозвенел звонок, девочки заторопились в класс.
  Вероника не хотела говорить ребятам, кому подарила рисунок, она и себе не признавалась, что пытается таким образом помочь школьной команде. Просто надумала нарисовать баскетболиста, а кому его отдать, если не Дим Димычу? Физрук тренировал этих ребят с седьмого класса, уже четвёртый год. В межшкольном первенстве по баскетболу они выступали успешно, остался финал, и настрой на победу был нешуточный.
  После этого случая Нике стало ещё неуютнее в школе. Ни от кого она не видела сочувствия, и перед всеми была в долгу. "Повинность какая-то получается", - думала она иногда, но старалась гнать прочь эти неприятные мысли. Привычка доводить дело до конца не позволяла бросить рисование, не выполнив заказы ребят, раз уж обещала им.
  Школьная и спортивная жизнь шла своим чередом. Тренировки, уроки, контрольные, домашние задания. Учителя порой делали Веронике замечания, никому не нравились посторонние занятия на уроке. Её уличали в невнимании, но она умудрялась отвечать на неожиданно заданные вопросы. Училась хорошо. На тренировках Ольга Михайловна по-прежнему выделяла Нику, несмотря на "щадящий режим". Впереди "Звёздочки" - турнир региона по спортивной гимнастике среди девочек. Главный старт при подготовке к этому турниру - городские соревнования. Их Золотова выиграла, но соперницы наступали на пятки, и Ольга Михайловна не хвалила Нику. Когда Алевтина Сергеевна подошла к тренеру после награждения, та хмуро посмотрела на маму главной своей надежды.
  - Боится.
  - Кто? Ника?
  - Когда обследование пройдёте?
  - Уже прошли. Записаны на приём к неврологу в понедельник. Там и получим заключение.
  - Хорошо. Поймите, Алевтина Сергеевна, девчонке надо поднажать, она, будто витает где-то, команды не слушает. Если б я её с малолетства ни знала, на соревнования не стала выставлять.
  - Так она выиграла!
  - Выиграла. По натуре победитель, вот и выиграла, но разве это её уровень? Были бы здесь Снегирёва с Кравченко, не видать Нике первого места ни в одном виде.
  - Я не понимаю, - теребила ремешок Алевтина Сергеевна, - что изменилось?
  - Может быть, её врачи запугали? - предположила Ольга Михайловна. - Вероника будто переступает через страх, подходя к снаряду.
  - С вольными упражнениями всё хорошо?
  - Да, здесь порядок, - тренер кивнула призывно машущему ей судье. - В случае чего, перейдёте в акробатику. Извините, меня зовут.
  Алевтина Сергеевна растерянно посмотрела вслед удаляющейся Ольге Михайловне.
  - В случае чего?
  Вечером неприятный разговор с дочерью. Мама подробно перечислила все жертвы, на которые она пошла ради спортивного будущего Вероники, обвинила её в равнодушии и бессердечности, требовала дать обещание заниматься, как следует. Папа, когда хотел вмешаться, выслушал лекцию о своей некомпетентности и удалился. Обескураженная неожиданной реакцией мамы на победу в соревнованиях Ника механично поддакивала и старалась не выпускать из глаз слёзы. В кровати она долго ворочалась, размышляя о том, почему, посвящая всё время спорту, она никого не радует, а, рисуя урывками, между делом, имеет невероятный успех. Папа заглянул к Веронике, присел на краешек постели.
  - Не обижайся, дочка. Мама переживает за тебя.
  - Да. Я не обижаюсь.
  - Почитать тебе?
  Ника кивнула, папа взял их любимую книгу с забавными рассказами о животных и читал, пока дочь не заснула. Ей снились рисунки, но не спортсмены, каких она рисовала обычно, а забавные мартышки, степенные слоны, любопытные жирафы. Животные красовались среди крошечных пальм и гигантских стеблей травы, не опасаясь оранжевых тигров, дружелюбно улыбающихся из-за кустов.
  Заключение врача подняло Алевтине Сергеевне настроение. У Вероники не выявлено последствий травмы, гимнастикой девочке разрешено заниматься без ограничений. Ольга Михайловна, получив копию заключения, довольно потирала руки: "Ну, теперь я с неё живой не слезу, турнир выиграет и на первенство России поедет!" Начались изматывающие тренировки. Надо устранять последствия "щадящего режима". Ольга Михайловна так часто повышала на Веронику голос, что едва не сорвала его. От страха перед брусьями и бревном не осталось и следа. Только трепет в ожидании нового окрика щекотал нервы Ники. Спортсменка часто пропускала школу - у Золотовой особый график подготовки. Рисовать она стала меньше, очередь застопорилась. Соня отбивалась от Никиных заказчиков, умело гасила недовольство обещаниями "посодействовать". Часто кто-нибудь из нетерпеливых ребят уговаривал Нику рисовать на уроке, девочка так привыкла к этому, что уже не прятала рисунки, а учителя смирились с этой особенностью Золотовой Вероники. Однако бесконечно такое нарушение дисциплины не могло оставаться безнаказанным.
  Пятый, последний на сегодня, урок - литература. Учительница на курсах повышения квалификации, занятия вместо неё ведёт завуч. Она прохаживается между рядами, строго поглядывая на притихших учеников, и одного за другим вызывает рассказывать стихотворение.
  - Борзов!
  - Чего? - вскинулся Борзов.
  - Иди к доске. Садись, Барабанщикова, пять.
  Борзов поплёлся к учительскому столу, беспомощно оглядывая одноклассников. Со всех сторон зашептали.
  - За это время, Борзов, можно было уже запомнить, если слушать ответы других, - заметила Людмила Анатольевна.
  - Неохотно и несмело, - начал ученик, - неохотно и несмело...
  - Смелее, смелее, Борзов, и охотнее. Что за смех?
  - ...Солнце смотрит на поля. Чу, за тучей прогремело...
  - Слух у тебя хороший.
  - ...Принахмурилась змея...
  - Кто принахмурился?
  - ...Земля, земля, - раздалось со всех сторон.
  - Спасибо, ребята. Земля, Борзов!
  - Я и говорю, земля!
  - Так, дальше! - Людмила Анатольевна остановилась около Вероники. - Чем ты занимаешься, Золотова?
  Ника рисовала. Она увлеклась и не заметила, как подошла учительница.
  - Дай-ка сюда! - Завуч взялась за лист. - Дай, кому говорю!
  - ...Вот пробилась из-за тучи синей молнии струя... - вещал Борзов.
  Ника навалилась грудью на лист.
  - Я уберу, Людмила Анатольевна.
  - Дай мне!
  - ...Чаще капли дождевые, вихрем пыль летит с полей...
  Весь класс наблюдал борьбу за рисунок. Ника держала лист, прижав его к столу, Людмила Анатольевна осторожно тянула.
  - ...И раскаты громовые всё сердитей и смелей... - Борзов, пользуясь тем, что на него не смотрят, читал по книге, раскрытой на учительском столе.
  Лиза Сёмина, которой предназначался изображённый Вероникой прыгун с шестом, чуть не плакала. Она уговорила Нику закончить рисунок сегодня, потому что ей очень-очень надо именно сегодня! И что же?
  - ...Солнце раз ещё взглянуло исподлобья на поля...
  - Людмила Анатольевна, - подняла руку Полина Соловейчик, - можно выйти?
  Завуч кивнула, продолжая вытягивать лист. Никина соседка поднялась из-за парты, сделала шаг по проходу и рухнула на пол. Кто-то взвизгнул. Полина лежала не шевелясь.
  - ...И в сиянье потонула вся смятённая земля, - закончил Борзов.
  Людмила Анатольевна уже спешила вокруг ряда к лежащей девочке.
  - Что с тобой? Колов, в медпункт!
  Медпункт был на этом этаже в конце коридора. Колов бросился из класса. Завуч помогла Полине подняться.
  - Что с тобой?
  - Не знаю. - Полина потирала ушибленный лоб. - Темно стало.
  - Синяк будет, надо холодное приложить. Дойдёшь до медпункта?
  - Постараюсь.
  Людмила Анатольевна вывела Полину из класса, зашёл запыхавшийся Колов, из-за двери слышалось:
  - Валентина Степановна, у нас обморок!
  Передав ученицу медсестре, завуч вернулась в кабинет литературы, уселась за стол.
  - Так, Борзов, продолжай.
  - Я рассказал!
  - Ах, да! Садись. Какую оценку ему поставить? Кто слушал? - Людмила Анатольевна занесла ручку над нужной строкой в журнале.
  - Пять! - дружно откликнулись одноклассники.
  - Пять здесь, пожалуй, выбьется из общего ряда. Четыре, Борзов.
  Борзов был рад и четвёрке, даже подбежал к столу с раскрытым дневником. Вероника продолжила рисовать. После урока, как только Людмила Анатольевна вышла из класса, передала рисунок Сёминой.
  - Спасибо, Ника, - молвила счастливая Лиза, прижимая листок к груди.
  - Соловейчик благодари, - Вероника кивнула на вернувшуюся за портфелем соседку.
  Одноклассницы обступили Полину, интересуясь шишкой на её голове. Девочка, смущённая общим вниманием, торопливо собирала портфель.
  - Ты специально упала? - допытывалась Барабанщикова, - чтобы Лизкин рисунок спасти?
  Полина не ответила.
  - Спасибо, девочки, - Сёмина убрала лист в портфель и поспешила из класса.
  - Серьёзно, скажи, как тебе удалось Людмилу Анатольевну провести? - настаивала Барабанщикова.
  - Лен, отстань от неё, - вступилась Соня, - а то опять брякнется.
  - Подумаешь, не хочешь, не говори, - обиженно фыркнула Барабанщикова.
   Читателей, которым понравилась эта история прошу пройти по ссылке: https://lit-era.com/book/zolotko-b551 На Lit-Era идет конкурс подростковой прозы, где роман размещён полностью. Каждый голос(просмотр, комментарий) важен. Благодарю.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"