Аннотация: Любовь делает человека смелым, или же наоборот - только отважное сердце способно на большое чувство?
Глава 14
Боги любят жизнь
Несмотря на все очарование затянувшегося мгновения, Фотини, как только ее ноги коснулись твердой земли, спокойно произнесла:
- Скажи, зачем ты меня сюда привез?
Гойтасир, слегка потрепав гриву Скила, ответил:
- Да так...захотелось поговорить без посторонних ушей.
- Значит, по-твоему, Эпизелос посторонний, а ты -нет? -усмехнулась девушка.
- Мне странно это от тебя слышать, пифия, неужели ты сама не видишь - он же подлец и предатель.
- Прежде всего он - ученик Фидия, великого скульптора, друга моего отца. Я не могу ему не доверять, он здесь , чтобы оберегать меня от...
- От всяких проходимцев вроде меня! - не дал ей договорить Гойтасир и засмеялся - Я тебя понимаю, хотя ты, кажется, не из робкого десятка!
Фотини слегка смутилась, осознав, что совершила довольно смелый для девушки поступок, согласившись проехаться на лошади с практически незнакомым мужчиной, да еще и дикарем!
- Я верю в защиту богов, мне помогает сам великий Аполлон, поэтому я спокойна. А ты ведь носишь, между прочим, его имя - по вашему Гойтасир и есть Аполлон! - сказав это, Фотини улыбнулась и взглянула в серые, веселые глаза скифа.
- Да, я назван в честь солнечного бога, но только мне до этого дела нет. Я не рассчитываю на покровительство свыше как и вообще, ни на чью помощь. Я привык надеяться только на себя, на свою твердую руку и меткий глаз, ну и еще, конечно, на своего Скила, потому, что он - часть меня! - тут он погладил шею своего коня, - Я никогда не видел живых богов, только представлял себе иногда, как они могут выглядеть. Но мне было трудно это сделать... А вот сейчас я смотрю на тебя и думаю: наверное Великая Богиня Табити должна быть такой же - смуглая, с длинными черными волосами и зелеными глазами. Ты, случайно, не она? - он опять засмеялся.
- Ты странный , скиф, ты говоришь сейчас комплименты, совсем как афинянин, а выглядишь как настоящий дикарь. Но ты же учился грамоте, не так ли?
- У меня были учителя, хотя я был плохим учеником во всем, что не касалось искусства боя или верховой езды. А то что я тебе сказал - не комплимент вовсе, просто ты красивая...очень! У наших женщин волосы закрыты шапками, а лица- покрывалами, да и одеваются они так, что никогда не поймешь толстая она или худая, - столько всего напялят на себя! Ходят они медленно, мне кажется, их украшения им мешают шевелиться побыстрей. Ты не такая, ты шустрая! - Он опять засмеялся.
- Мне многое позволено, я -девушка и к тому-же - пифия. Если бы я была замужней женщиной, то не ходила бы с открытой головой, во-всяком случае - на улице.А вообще-то ваши скифские одеяния мне нравятся, особенно красиво то, что все, что вы носите отделано вышивкой! - тут любопытство девушки взяло верх над скромностью, - А можно, я потрогаю? - Она коснулась пальцами его рукава - О, так это не вышивка, это разноцветные кусочки ткани! Какая тонкая работа!
- Мой народ очень талантлив, - Гойтасиру было невыразимо лестно услышать похвалу из уст афинянки, - Но мы исчезаем, пифия, мы уничтожаем сами себя! Самых лучших людей мы убиваем и закапываем в могильники вместе с золотом , лошадьми и всем, что принадлежало умершему.
- О да, я слышала про этот варварский обычай!
- Варварский? А наши жрецы нам внушают, что именно в этих захоронениях и есть смысл жизни скифского народа!
Они шли тропинкой петлявшей в тенистых зарослях орешника. Скил послушно ступал за своим хозяином, казалось он понимает беседу людей, потому, что когда скиф упомянул жрецов, конь недовольно фыркнул.
-Нет, это недопустимо!- возмущенно воскликнула Фотини - Я здесь как раз для того, чтобы помочь народу Царства Боспорского укрепиться в вере в Олимпийских богов!
- Боги тут не при чем. Наши жрецы приспосабливают ваших богов к своим традициям и будут настаивать на жертвоприношениях независимо от того, кому мы будем молиться. Они просто расширяют пантеон, а свою главную задачу при этом не меняют.
- А как же твой дядя, царь Спарток, неужели он не хочет покончить с этим безобразием? Ведь он как-никак правитель царства, основанного эллинами!
- Нет, со жрецами он бороться не будет. Участь царя может стать плачевной- они настроят людей против него и народ с почестями отправит его на тот свет, к скифским богам. В самом городе Пантикапее жертвоприношения не совершаются, но чуть за пределами все идет по-старому: растут все новые курганы с десятками безвинно убитых людей и целыми табунами бессмысленно загубленных лошадей, захороненными в них.
- Как можно терпеть такое зло, как можно радоваться жизни, если знаешь, что она будет отнята у тебя сразу же, как умрет твой военачальник или местный царек! - Фотини воскликнула с досадой.
- Да, эта мысль сидит в голове у каждого скифа, не зря наш народ известен особым пристрастием к выпивке, над нами все посмеиваются, зная, что мы пьем вино не разбавляя и считаем пьянство занятием достойным уважения. Только в силах ли кто-нибудь понять нас, живущих одним днем, в любую минуту готовых пойти на заклание и стать начинкой для земляной пирамиды!
- Мне очень жаль, принц! - Фотини сама не заметила, как совершенно изменила мнение о своем собеседнике и прониклась к нему уважением.
Но вот тропинка вновь вывела их в степь, надо было возвращаться назад. Гойтасир оседлал Скила, посадив девушку впереди себя, и направился в сторону города. Когда они подъехали к храму, то Эпизелоса там уже не было:
"Куда это он подевался"- подумала Фотини -"то не отпускает меня ни на шаг, то вдруг исчезает бесследно!... Ну что-ж , тем лучше, я смогу наконец побыть одна возле священного источника!"
Пифия попросила скифского принца проследить, чтобы никто посторонний не помешал ее уединению, а сама вошла внутрь павильона и склонилась над водой.
Она не рассчитывала пока на встречу с Аполлоном. Для такого общения ей необходимо было дождаться подходящего дня и пройти необходимые ступени очищения души и тела , так, как это велит делать обряд. Но увидеть Анастасию было бы весьма кстати, так как в последний раз состояние девушки вызвало у Фотини тревогу.
Лицо Анастасии появилось сразу, очевидно контакт в этом священном месте осуществлялся моментально. Однако, ее внешний вид совершенно не понравился пифии. Она сидела с руками, связанными за спиной, белокурые волосы были в беспорядке, и смое главное - ее рот был заклеен чем-то серым. Но на этот раз девушка была одна, никаких посторонних рядом с ней не было видно.
Увидев пифию, Настя обрадованно подумала:" Может быть Фотини мне поможет!" и услышала в ответ: "Конечно помогу!" - Их дальнейший диалог шел на телепатическом уровне:
- Что с тобой случилось, как ты оказалась в этой жуткой ситуации?
- Долго рассказывать, Фотини, но в целом - меня похитили и требуют перстень со "Слезой Принцессы" взамен на мою жизнь и свободу!
Пифия нахмурилась:
- Придется отдать, раз нет других шансов. Мы найдем способ вернуть кольцо, не волнуйся. Главное сейчас - это твоя безопасность.
- Для меня сейчас главное узнать, что случилось с моим женихом. Они говорят мне, что его убили в тюрьме, но я этому не верю, у меня нет ощущения его смерти. Что ты на это скажешь, пифия? Ты же можешь видеть будущее?
- Да, но я не могу видеть все, что захочу, а лишь то, что мне дано. Но понять жив твой жених или нет я могу, посмотрев в твои глаза. Приблизь свое лицо ко мне! - и тут удивительным образом изображение Анастасии с поверхности воды поднялось и зависло в воздухе рядом с Фотини, при этом оно увеличилось и синие глаза белокурой красавицы стали достаточно большими, чтобы можно было видеть то, что пряталось в их зрачках.
- Я вижу, что молодой человек, тот самый, о котором ты думаешь, сейчас находится в дороге, он, мне кажется, летит по воздуху, потому, что за окнами я вижу облака. Он сидит, пристегнутый ремнем к креслу, читает газету и что-то пьет из стакана.
- Потрясающе! Как это возможно! Почему я этого не вижу? - Настя была поражена услышанным.
- Так уж устроены мы, ясновидящие. Нам мало что дано узнать о нас самих, таков закон вселенной, установленный, наверное, во избежание излишней эгоистической суеты, - Пифия улыбнулась, - Но сердце тебя не обманывает, твой жених жив, будь спокойна!
В эту минуту Фотини услышала громкий разговор, из отдельных, доносившихся до нее слов, она поняла, что Гойтасир с кем -то общался на скифском языке, но и без переводчика было понятно, что беседа носила явно не дружественный характер.
Махнув Анастасии на прощанье рукой, она выбежала из павильона, чтобы выяснить, что происходит.
То, что она увидела, было невероятно: возле входа в храм стояло несколько человек, среди которых знакомыми были Гойтасир и Эпизелус. Остальные были, судя по платью, скифы. Старший из незнакомцев, бородатый, в широком, богато изукрашенном одеянии с длинными рукавами, замахнулся ножом на маленькую девочку в короткой тунике. Ребенок зажмурил глаза от страха.
Эпизелос, заметив Фотини, воскликнул:
- Не смотри, тебе это ни к чему !
Но пифия не могла даже никак отреагировать на его слова, она словно окаменела от ужаса. Спустя какой то миг девушка опомнилась и метнулась к убийце, который повалил девочку на каменную плиту, чтобы вонзить нож ей прямо в сердце. Но еще раньше в один прыжок к нему подскочил Гойтасир, схватив негодяя за руку и, швырнув его со страшной силой на землю, он с невероятной ловкостью выбил нож из его руки.
Возмущенные скифы загалдели, но не решились напасть на принца.
Фотини подхватила малышку и прижала ее к себе, гладя ребенка по рыжим кудряшкам волос. Девочка все еще тряслась и плакала от страха, но почувствовав, что опасность миновала, начала успокаиваться.
- Ты забываешься, Гойтасир, какое право ты имел вмешаться в исполнение воли богов наших предков? - это, поднимаясь с земли с помощью своих спутников, заговорил уже по-гречески поверженный на землю пришелец. Ты, я смотрю, времени даром не теряешь и уже нашел себе подружку -чужестранку! Только учти, они здесь делают все, что пожелают, но и мы имеем право жить по нашим законам и порядкам.
После этого он обратился к пифии:
- Наши боги привыкли приходить на этот ручей, это всегда был наш заповедный ключ, теперь же вы тут устроили свой храм и объявили, что ручей-де был сотворен самим Аполлоном. Что-ж, думайте как хотите, но мы должны приносить жертвы возле этого источника, иначе Великая Богиня обидится на нас и потребует вообще изгнать чужестранцев с этого места и разрушить их храм. И если ты мне не дашь завершить дело, для которого я сюда явился, то большие проблемы могут возникнуть у вас, служителей Аполлона. Это говорю тебе я, Магдава, верховный жрец Боспорский.
- Ну уж нет, я не позволю орошать кровью невинных это священное место.
Я не верю, Магдава, что Великая Богиня хочет в жертву эту маленькую девочку, не для того она покровительствует материнству, чтобы отбирать жизнь у детей! Все это кровожадные выдумки, которые жрецы придумывают, чтобы держать людей в страхе и повиновении!
Тут в разговор вмешался Эпизелус, который стоял до этого в стороне:
- Мы не можем вступать в конфликт с местными жителями, Фотини. У них есть своя вера и мы не должны препятствовать совершению их обрядов. Ты же не хочешь разорения наших храмов?
- А ты молчи, притворщик, - вмешался Гойтасир,- ты , я смотрю, очень быстро нашел общий язык со жрецами. Я знаю наверняка, что все эти жертвоприношения есть ничто иное, как затея всех нас, скифов, извести и заодно, разорить. Вот посмотрите на Афинян - те людей своих в жертву не приносят и в землю добро не зарывают, а живут-то получше нашего!
- Вот оно, порочное воспитание! - пронзительно закричал жрец - Твой отец, Уархаг, который предпочитает называть себя Аристархом, впитал как губка все чужеродное пока жил в Афинах и повлиял не только на тебя, но даже и на своего брата, Спартока! Но нет, мы не позволим нарушить закон данный нам великими учителями и пронесенный сквозь века, мы будем делать все для того, чтобы в будущей загробной жизни скифский народ был счастлив и благополучен!
Я не желаю больше спорить с нечестивцами, вместо этого отправлюсь сейчас к самому Спартоку и с ним решу вопрос о том, кто должен быть принесен на сей раз в жертву Великой Богине!
Гневная речь нашла восторженный отклик у сопровождавших жреца скифов, в то время как Гойтасир и Фотини взяв девочку с собой, удалились в храм. Эпизелос же остался с незваными гостями, видимо желая продолжить переговоры.
Малышка крепко обхватила руками шею девушки, а принц смотрел на них и не мог отвести глаз - юная гречанка с ребенком на руках была живым воплощением его мечты о счастье. "Как прекрасна жизнь" -думал он - " боги добры, раз они дают нам ее радости!" И тут, поддавшись новому сильному чувству, он заключил в свои объятия их обеих и обжег губы Фотини неожиданным поцелуем.