Аннотация: у этого в принципе есть продолжение, но пишется оно с трудом, так-что здесь будет пока только пролог
Зима выдалась не очень суровая, так что река, на которую выходили ее окна, даже не смогла целиком укутаться в свой белый панцирь, и птицы решили, что вполне можно себе позволить остаться здесь на зимовку. Утки, чайки, вороны и голуби ежедневно скользили мимо ее окна под самой крышей шестиэтажного дома (более высоких домов на набережной не строили). Когда под вечер приемные родители наконец отпускали ее к себе в каморку в дальнем углу мансарды, она обычно какое-то время наблюдала за скользящими внизу вдоль воды птицами, следила за их охотой за рыбешками, которые все еще водились в водах этой загрязненной отходами индустриального города реки. В последние годы у реки все чаща встречаются птицы, ставшие, в пока еще небольшой степени, жертвами первых мутаций. Но Ллисту, впрочем, это не сильно отталкивало от вечерних созерцаний.
Она, как всегда уставшая, как обычно вошла в свою комнатушку, про себя проклиная своих приемных родителей (приходившихся ей дальними родственниками), и опустилась на широкий подоконник небольшого окна, служивший ей также и письменным столом. Внизу не смотря на зимнюю темноту все еще можно было увидеть нескольких птиц, расхаживающих по безлюдной набережной. Две вороны внизу что-то делили между собой, смешно перетягивая свою добычу каждая на свою сторону с переменным успехом. Ллиста усмехнулась, и озлобленность на родственников несколько поутихла. Она вспомнила, как двенадцать лет назад она в последний раз ездила со своим родителями на природу, где они ставили какие-то забавные сценки из книг. Там у всех были такие же странные имена, как и у нее, и ей очень нравилось бывать среди этих веселых и дружелюбных людей. Но потом они как-то раз поехали на дачу к знакомым... и тогда они повернули на этом злополучном повороте шоссе... В местных газетах потом писали о чуде, случившемся во время автокатастрофы, когда столкнулись на повороте две машины: все пассажиры обоих автомобилей погибли... кроме семилетней девочки. После небольшого расследования нашлась семья ее троюродного дяди, которая "милостиво" согласилась удочерить девочку. На этом и закончились чудеса, и начались трудовые будние. Чем старше она становилась, тем больше обязанностей на нее сваливали, так что с малых лет она мечтала только о том, чтобы как можно скорее стать самостоятельной и навсегда уйти от приемных родителей. Светлым пятном на этом фоне была только старшая сводная сестра, которая была на полтора года старше нее. Таня, когда не была особо занята своими делами, заступалась за девочку, а около года назад она привела ее с собой в свою компанию, где девушка более или менее прижилась...
Из путешествия в прошлое ее выдернуло резкое дребезжание стекла. Сфокусировав затуманившийся на время взгляд, она поняла, что это чайка сидит на скосе за окном и неистово стучится к ней. Ллиста сначала не поняла в чем дело, но потом заметила летящих к ее окну ворон. Видимо те решили по каким-то своим причинам заклевать несчастную птицу. Не думая долго, девушка, не смотря на заклеенные рамы, быстро открыла окно и втащила внутрь беглую птицу. Ей даже показалось, что как только окно вновь закрылось, чайка вздохнула с облегчением. Вороны, поняв, что жертва уже упущена, резко сменили направление и исчезли из поля зрения. Снова взглянув на чайку, Ллиста заметила кровь на крыле, и пошла вниз, чтобы взять из аптечки необходимые вещи. Пока она, как умела, обрабатывала рану, девушка заметила, что глаза у чайки вовсе не черные, а серебристо-изумрудные. Видимо эта птица оказалась одной из многочисленных жертв индустриального развития этого серого города... Впрочем, этот дефект ничуть не портил внешний вид птицы, и Ллиста не стала на этом зацикливаться.
Когда утром прозвенел будильник (порядком всполошивший чайку, так что та заметалась по комнате), девушка с трудом разлепила глаза и, зевая, начала выбираться из-под одеяла, чуть не столкнувшись при этом с еще не успокоившейся птицей, от чего она окончательно проснулась. Чайка, несколько успокоившись, снова села на подоконник, на котором ночевала, и начала тихонько стучаться в окно, решив, видимо, что пора и честь знать. Ллиста не стала задерживать птицу, и вновь открыла окно (все равно проклейка уже содрана), а потом, накинув старенький халат, направилась вниз завтракать. После легкого перекуса она быстренько собралась и поспешила в ресторанчик, где работала официанткой. Всю дорогу за ней следовала чайка, и она была почти абсолютно уверена, что это была та самая зеленоглазая птица...
Домой она вернулась злая как черт, ибо один из поваров во время обеденного перерыва вздумал к ней пристать, что вылилось в небольшой скандал, из-за которого ее чуть не уволили. И это притом, что она тут вовсе не при чем! Девушка даже не стала выслушивать претензии своей мачехи, и пулей просвистела мимо нее к себе наверх, хлопнув дверью. Ничего страшного, если сегодня со своим хозяйством они разберутся сами.
С трясущимися от злости руками она бессильно осела на подоконник... И какого же было ее удивление, когда она заметила, что из-за стекла на нее смотрят серебристо-зеленые бусинки, в явном ожидании, что она сейчас откроет окно. Раздражение вдруг отступило на второй план, и она начала весело смеяться, поспешно открывая окно. Чайка уже по-хозяйски скользнула внутрь и устроилась поудобнее рядом с девушкой на подоконнике.
Что, приятель, решил у меня обосноваться на ночевки (она не понимала почему, но все же была уверена, что это именно ОН, а не ОНА)? - отсмеявшись, поинтересовалась она и получила в ответ довольную трель
Покопавшись в старых вещах, она нашла несколько мягких детских кофточек, из которых соорудила птице некое подобие гнезда, которое та вполне одобрила... На следующий день Ллиста услышала "душераздирающую" историю о том, как вчерашнего обидчика всю дорогу до метро преследовала какая-то ненормальная чайка, поливавшая его прицельными порциями помета, так что его новую дубленку придется отдавать в дорогостоящую химчистку. По дороге домой она купила несколько свежих рыбешек, которые в качестве благодарности отдала вновь прилетевшей на ночь птице. Впервые за долгое время она засыпала в веселом настроении, и чувствовала, что теперь у нее появился долгожданный Настоящий друг.
Весной, когда начались теплые вечера, она иногда выходила перед сном погулять по набережной среди снующих туда сюда птиц, и зеленоглазая чайка кружила вокруг нее, иногда садясь на плечо. Во время сдачи сессии, после удачно сданных экзаменов своего заочного отделения, по вечерам они с чайкой отмечали эти события: по пути домой Ллиста покупала рыбу для чайки и пару манго и баночку маринованных ананасов для себя (дома ей редко доставались свежие фрукты). В эти вечера в маленькой комнатке звучала красивая музыка, которую она доставала у друзей, с которыми ее познакомила Таня (хотя с момента появления чайки она появлялась на встречах не очень часто), смех и довольный щебет чайки, и жизнь казалась просто прекрасной. Когда небо было ясным, они гуляли на набережной по ночам, выскальзывая из дома, когда все засыпали. Иногда чайка, возвращаясь вечером домой, приносила с собой разные маленькие камушки интересной расцветки, которые они договорились складывать в специально купленную Ллистой коробочку, которую они вместе украсили самыми маленькими из принесенных камушков, приклеивая их как стразы: Ллиста намазала клеем крышку пластиковой коробочки, а чайка на свое усмотрение раскладывала отобранные девушкой камушки. В результате получился какой-то замысловатый геометрический узор.
Но вот наступила середина лета, ей дали отпуск на месяц, и пришло время, как всегда уезжать на дачу к троюродной бабушке. Девушка чувствовала, что если сейчас она уедет, то по возвращении чайки уже не будет. Ллиста умоляла родителей оставить ее в городе, но все тщетно, а взять птицу с собой она тоже не могла - она просто не имела права заставлять ее ехать куда-либо с собой, как бы ей того ни хотелось, ведь это дружба, а не владение...
Вечером перед отъездом чайка как всегда влетела в распахнутое настежь окно и устроилась в своем гнезде, но не было того довольного крика, который обычно сопровождал возвращение домой. Серебристо-зеленые бусинки внимательно и печально смотрели на девушку, и у Ллисты ком встал в горле. Она уже не удивлялась проницательности птицы, общаясь с ней на равных, словно это было не животное, а человек, который просто говорит на другом языке, который она уже почти выучила.
Да... Ты уже понимаешь... - прошептала она. - Завтра... я уеду... А ты улетишь... и больше не вернешься...
Девушка замолчала, села на подоконник рядом с гнездом, обхватила руками колени и уткнулась в них лицом, пытаясь сдержать слезы. Плакать нельзя... даже сейчас. Даже сейчас, когда она теряет единственного настоящего друга. Она нисколько не сомневалась, что ни с кем больше таких отношений у нее не будет никогда.
Ллиста так и заснула сидя на подоконнике и проспала до самого рассвета, когда ее разбудила чайка, усевшаяся ей на плечо. Девушка последний раз ткнулась лицом в бело-серое крыло и непослушными руками открыла окно. Птица соскочила на откос, посидела немного, глядя бусинкой-глазом в глаза девушки, и, взмахнув точеными крыльями, заскользила вниз, к реке, а потом, вдоль самой воды, дальше по ее течению. Ллиста еще долго смотрела ей вслед, даже когда та скрылась из виду за поворотом реки. Теперь она осталась совсем одна в этом мире...
Внизу громко зазвенел будильник, и она нехотя оторвала взгляд от реки и соскочила на пол. При этом что-то соскользнуло с плеча, на котором совсем недавно сидела чайка, и глухо упало на старый ковер. Ллиста нерешительно подняла с пола упавший предмет. Им оказался маленький серебряный медальончик с кусочком какого-то черного камня в центре и выгравированным непонятным концентрическим рисунком с обеих сторон. Сквозь изящную дужку медальона был продет черный кожаный ремешок.
Маленькая шкода, - улыбнувшись, прошептала она, и, разминая затекшие от неудобного сна плечи, пошла вниз завтракать.
Как она и знала, через месяц, по ее возвращению домой, чайка уже не вернулась. Лишь на подоконнике осталось нетронутое гнездо, теперь пустое и холодное... да медальон, который она все время прятала под одеждой, как верующий прячет крестик. Временами она даже ловила себя на том, что начинала разговаривать с медальоном, как когда-то разговаривала с чайкой...
По старой привычке она снова начала общаться с компанией, с которой познакомила ее сестра, и которую подзабросила с появлением чайки, хотя это вряд ли могло хоть малость приглушить тоску от разлуки с птицей. Некоторые религии говорят, что, воплощаясь материально, душа разделяется на две половинки, каждая из которых здесь, на земле, ищет вторую, чтобы вновь стать единым целым. Видимо, чайка была той самой ее второй половиной, по иронии судьбы воплотившейся в птице...