Мне сказали, что вы упорно требовали встречи со мной. Ладно, говорите быстрее - совершенно нет времени. Что там у вас?
Дмитрий:
Я вам приносил рукопись своей пьесы "Грызня". Помните?
Министр:
А-а-а! Так это вы. Да-да-да. Помню. Прочитал, да... Хм... А почему это вы ее мне принесли? Кто это вам посоветовал именно ко мне обратиться?
Дмитрий:
Да я уже все театры оббегал, все газеты, даже в литературные журналы отсылал - нигде не берут.
Министр:
Ясень день! Какой же дурак такое возьмется публиковать? Зачем вы в своей пьесе так нарочито откровенно изображаете наш город и наших мэра и главу губернии? Так сегодня не делают. Ну, если вам приспичило писать социальщину, то писали бы о веке эдак 19-ом. А еще лучше и выгоднее было бы сочинить заумь какую-нибудь о смысле жизни, о падении морали... Или вот - пошлятину. Каждый уважающий себя драматург сейчас пишет либо так, чтобы ничего нельзя было понять, либо так, чтобы удивляло, кричало, чтобы скандал, вы понимаете? Изобразите историю о том, как Гамлет топит в унитазе Офелию - и все, вас поставят где угодно. Но зачем же так явно, угадываемо, хотя и без имен, писать о конфликте двух столь высокопоставленных лиц? Подумать только - мэр и губернатор! Завтра, не дай бог, вам взбредет в голову кого повыше рангом описывать - тогда что?
Дмитрий:
Так разве я неправду написал? Разве же напраслину возвел на наших управленцев? Или пытался по-газетному их облить грязью? Я описал, что увидел. А без имен потому, что, уверен, не только у нас так, но и по всей России.
Министр:
Причем тут правда - неправда?! Правда! Правда вчера была красная, сегодня белая, а завтра еще какая-нибудь появится. Но вот как постановщику вашей пьесы потом в нашем городе жить и работать? Ведь всяко неудобно будет самоощущаться, не находите? Да и какой скандал выйдет, господи! Кому это надо? Царизма за окном нет, Сталин почил в бозе... Так пишите же, черт вас возьми, что хотите... но только не такое. Впрочем, я разговорился, а мне некогда! Все, молодой человек, до свидания. Напишите сценарий сериала для бабушек, тогда и приходите.
Дмитрий:
Постойте! Так нельзя. От ваших слов веет цензурой, только не грубой, не открытой... А... Даже не могу выразить какой. Видимо, какой-то продвинутой, более развитой. Это намного, намного хуже. Вы не запрещаете, о нет, вы просто не разрешаете. Это куда умнее и куда гнуснее! Извините за резкость, лично вы выражаетесь откровеннее, чем все, с кем я общался прежде. Я скорее обращаюсь к среднестатистическому такому, как вы, начальнику. В конце концов попробуйте рассудить это дело как человек искусства. Ведь мой сценарий достоин публикации, разве нет?
Министр:
Ну-у, эм...
Дмитрий:
Извините за пафос, но о чем тогда долго говорить, что же может быть важнее для искусства? Мы обсуждаем не качество текста, даже не то, разлагает ли он общество, глуп ли он, или там - пошлый ли. Нет! С каждым встречным начальником я беседую обстоятельно непонятно о чем, о каких-то мелочах. Например, говорят, что пьеса не формат. Как это, спрашиваю? "Нам такого рода политика не нужна. Лучше напишите о спивающейся русской нации". Все как-то разом стали аполитичны. Даже политики сегодня аполитичны. Мне говорят, не лезь в политику, грязное, дескать, дело. Но кто сказал, что, стоя в стороне от нее, останешься чистеньким? Еще больше можешь заляпаться, когда она рядом пронесется... Что может быть для писателя важнее, чем искать правду, пусть и недостижимую?
Министр:
Деньги, мой друг. Деньги могут быть важнее. Еще связи. Связи, дающие деньги. Деньги, дающие связи. До чего вы все-таки наивны, молодой человек. Вы мне нравитесь, но есть определенные рамки, с которыми нельзя не считаться, которые каждый, родившийся в этой стране, впитывает с молоком матери. Вы попробовали выйти за эти рамки. Это не принесло бы вам ничего хорошего. Поверьте, я делаю вам же лучше, что останавливаю вас.
Дмитрий:
В таком случае я покажу этот сценарий самому президенту! Я слышал, он приезжает на днях, так я выйду к нему из толпы и все расскажу: все, что в губернии происходит, - и заодно дам почитать свою рукопись! Он разберется, кто прав. В нашей стране даже ремонт канализации надо решать через президента. Здесь же больше, чем канализация.
Министр:
Что?! Да ты с ума сошел! Чего вздумал! Нельзя!
Дмитрий:
Всего доброго!
(Дмитрий уходит)
Министр:
Вот те на. Не было печали. А вдруг и вправду дорвется до президента? И чего это я так с ним разболтался? Сказал бы просто, что пьеса написана неталантливо и все - гуляй молодой неудачник. Хотя написано, надо признаться, хорошо... Теперь даже вот как-то страшно! Вдруг президент его всерьез воспримет? Наш президент, он же такой: иногда вдруг приспичит остановиться и слушать кого-нибудь, всякого даже дурака. А этот-то не дурак, он как расскажет, что ему кислород перекрывают, как приплетет меня к этому делу, так потом не привычное "я больше не буду" придется подписывать, а заявление об уходе.
Нет, надо бы меры предпринять. Позвоню-ка я губернатору, озадачу его. Пусть думает, пусть справляется с бедой. Тоже, небось, не горит желанием возвращать премьеру ручку. А потом и мэру звякну. Никогда не угадаешь, кто из них победит. Лишь бы самому не проиграть.
Сцена 2. В доме у губернатора. Роскошно.
(Стоит Заместитель, к нему подходит Губернатор)
Губернатор:
Черт возьми, черт возьми, черт возьми! Как же хочется материться! До чего же неблагодарные твари эти обыватели. Я им магазины строю, к каждой зиме еще с осени готовлюсь, телевизионный канал даже свой открыл... Я ведь за инвесторами, как охотник, гоняюсь! Вот взять этот форум последний, как его бишь?
Заместитель:
По нанотехнологиям.
Губернатор:
Да! Ведь я на этом форуме подписал с японцами договор о намерениях построить нанозавод, который будет производить нанороботов, способных искать в стране все лампочки Ильича, бить эти лампочки, и вставлять новые - энергосберегающие. Ведь сколько денег под это дело удалось выбить! Хотя и глупость, конечно, а по форме никак и не придерешься. В нашей стране нынче ой как важно соблюдать форму и изображать бурную деятельность! Ведь виноваты все равно потом окажутся эти, как их, (поднимает палец) чи-нов-ни-ки. В общем, скоро в каждом доме будут правильные лампочки. Во всяком случае по бумагам точно будут... Казалось бы, каждому жителю надо жить и радоваться в предвкушении счастья экономии, так нет же - найдется писака, который захочет все испортить!
Заместитель:
Договор прекрасен. У вас определенно талант такие подписывать. Но какой еще писака вам что-то может испортить, о чем вы?
Губернатор:
Мне только что звонил министр культуры и рассказал, что в губернии нашелся умник, сочинивший сатирическую пьесу о нашем с мэром противостоянии. Обо мне написаны всякие гадости, правда, что радует, и о нем тоже. Так вот автор пьесы хочет показать ее самому президенту, который, как ты знаешь, на днях приезжает.
Заместитель:
Так разве какой-то графоман для нас может быть проблемой? Давайте я сейчас же поеду к нему и объясню, так сказать, в чем суть нынешнего бы-ития.
Губернатор:
Нет-нет, нельзя. Министр, конечно же, настучал о пьесе и мэру. Тот теперь только и ждет нашей ошибки. Представь себе, как я подставлюсь накануне приезда самого президента, если пойдет информация, что я давлю на писателя! "Как можно! Правдорубов обижают!" Да и вроде как считается, что времена таких методов уже прошли...
Заместитель:
Времена, может, и прошли, но мы-то остались... Хорошо, способов в нашем арсенале много, давайте будем вежливы. Как известно, не продается вдохновенье, но можно рукопись продать.
Губернатор:
Это лучше. А еще лучше знаешь что? Попросим его переписать пьесу так, чтобы на меня всего этого поклепа не было, а о мэре пусть все оставит - все ведь правда написана! Я даже помогу кое-что добавить. Заодно зови писателя ко мне в гости. Так мы сможем от любых обвинений отбиться. Скажу в случае чего, что критику драматурга выслушал, ошибки осознал и обязательно исправлюсь.
Заместитель:
Отлично придумано. Пойду выполнять.
Губернатор:
Поторопись, мэр ведь тоже не такой дурак, как мне бы хотелось.
(Заместитель уходит, входит Ксения)
Ксения:
Доброе утро, папа.
Губернатор:
Доброе утро, доченька. Как дела? Как вчера сходила в театр?
Ксения:
Плохо, папа. Театр у вас отвратительный. Какой-то уж специально провинциальный.
Губернатор:
Ну, дочка, ты, конечно, пока столько лет в Англии училась, насмотрелась на лондонские театры. А куда нашим тягаться с ними? Российская провинция в принципе не в состоянии переплюнуть эти их Глобусы. Если хочешь, слетай в Москву, я тебе куплю билет в Малый. Посмотришь настоящий русский театр.
Ксения:
Хорошо бы. Я слышала, что там сейчас "Ревизор" идет.
Губернатор:
Тем более. Очень хорошая пьеса. На все времена. Главное ведь, что особенно замечательно, о царской России идет речь, когда еще было крепостное право. Я так думаю, почему бы и сейчас не писать о том времени? Или совсем бы прекрасно - пьесу о Сталине? Каждый же знает, что Сталин - злое-презлое зло. Эх, все б было лучше, нас только зачем трогать?
Ксения:
Я тебя не понимаю, папа. Ты о чем-то своем? Знаешь, мне так понравилась одна картина... "Все холера виновата!" называется. Это такая прелесть!
Губернатор:
У тебя, милая, скоро день рождения. Так я тебе эту картину и подарю, хочешь?
Ксения:
Она дорогая, наверное.
Губернатор:
Так и я, душа моя, не дешевый! Ой, не дешевый!
Ксения:
Папа! Я снова не понимаю твоих намеков!
Губернатор:
Все, доченька, все. Мне сейчас некогда. Поговорим потом.
Сцена 3. Небольшая квартира Дмитрия.
(Дмитрий открывает дверь, входит Мэр)
Мэр:
Добрый день, это вы - Дмитрий?
Дмитрий:
Я самый. Мэр, это вы!? Чем обязан такой честью?
Мэр:
Как же. Я, как мэр, постоянно интересуюсь жизнью своих горожан. Каждого из них. Очень. Люблю, знаете ли, походить, посмотреть, как там живет простой человек. Чем дышит, о чем мечтает? Главное - все ли в порядке у него, не мешает ли ему кто-нибудь или что-нибудь реализовывать его данный богом потенциал. Очень все это люблю. А вы не знали?
Дмитрий:
Где-то в глубине души догадывался. Ведь не может же быть, чтобы мэр города ни разу не подумал о том, хорошо ли живется его горожанам?
Мэр:
Вот-вот. Ведь у меня работа такая неблагодарная! Очень. Вкалываю как проклятый последние годы, а народ-то не знает. Народу-то не сказали! А почему не сказали? Почему не знает? Почему довели до того, что люди заблуждаются на мой счет? А я вам скажу почему. Тут заговор. Умелый заговор завистников, стремящихся меня оболгать в глазах избирателей. Знаете, сегодня столько людей встают на пути планомерного развития России! Взять хотя бы этих, как их... Предпринимателей... ничего не принимающих... Н-нет... Принимателей не предпринимающих...
Дмитрий:
Предпринимателей. Не предпринимающих.
Мэр:
Точно! Не предпринимающих предпринимателей. Это еще что! Есть люди пострашнее. Очень. Я вас уверяю. Есть в нашей губернии люди, которые в душе против того, чтобы слезть с нефтяной иглы, против нашего плана стабильности. Они в душе ненавидят нанотехнологии и дома специально жгут стоваттные лампочки!
Дмитрий:
Вы команду губернатора имеете в виду?
Мэр:
Вот! Вот оно! Я знал, я был уверен, что моих любимых горожан не проведешь вокруг пальца, что они прекрасно знают тех, кто мешает мне трудиться ради процветания города. И не только мне, всей партии... (доверительно) Я ведь в партии.
Дмитрий:
В какой партии?
Мэр:
Как это в какой?! Голубчик, побойтесь бога! У нас одна партия.
Дмитрий:
Действительно, я глупость сморозил. Продолжайте.
Мэр:
О чем я говорил? Ах, да. Тем более от такого проницательного человека, как вы, ни за что не смогли бы эти люди, мешающие строить новую Россию, утаить правду. Посмотрите, вот он я весь перед вами, ничего не скрываю. Я всей душой с Россией...
Дмитрий:
Вы зачем пришли-то?
Мэр:
Как вы сразу-то... Хех. Прагматично. По-новому, по-молодежному. И правильно. Очень. Для молодежи везде у нас дорога. Так и надо, молодец... Какая у вас маленькая квартира! Нет, нельзя, чтобы такой талантливый писатель, великий наш современник, жил в такой квартире. Я вам подберу в центре города какую-нибудь. Трехкомнатная подойдет?
Дмитрий:
Кому бы не подошла?.. Постойте. Зачем это?
Мэр:
Да-да, вы правы. 4-хкомнатную, конечно, 4-хкомнатную. А машина у вас есть?
Дмитрий:
Вот вы куда клоните. Не надо мне от вас никаких подарков!
Мэр (резко изменившись, буравя):
Так чего же тогда надо?
Дмитрий:
Да ничего, собственно.
Мэр:
А если ничего, то зачем буянишь?
Дмитрий (потерялся):
Как это? То есть... Вы о чем?
Мэр:
Или тебя уже тот перекупил, а?
Дмитрий:
Оставьте свои мерзкие намеки. Я не продаюсь. Мне деньги ваши не нужны. А хотите помочь - помогите поставить мою пьесу.
Мэр:
Ты еще смеяться надо мной вздумал, мальчишка! Я тебе кое-чего кое-куда сейчас поставлю!
(входит Заместитель)
Заместитель:
Интересно было бы посмотреть на это зрелище, уважаемый мэр. Я бы даже с удовольствием принес камеру, чтобы запечатлеть акт проявления любви к вашему электорату.
Мэр:
Уже прибежал! Чего тебе?
Заместитель:
Я, собственно, не к вам, я к, так сказать, инженеру человеческих душ пришел.
Мэр:
Я так и знал. Ну и черт с тобой, писака! И на тебя управа найдется!
(Мэр уходит)
Заместитель:
Тяжелая работа у мэров. Не сдержан. А как можно быть несдержанным на таком ответственном посту? Как, я вас спрашиваю? Так ведь можно стрессами себя довести до серьезных болезней еще до пенсионного возраста, затем вынужденно уйти в отставку и оставшуюся часть жизни проходить по больницам и аптекам. Тяжело, что ни говори, управлять городом.
Дмитрий:
Кто вы и зачем пришли?
Заместитель:
Я помощник губернатора. В меру своих скромных сил помогаю ему управляться с нашей забюрократизированной губернией. Пришел же я по поручению, чтобы передать приглашение в гости и деньги.
Дмитрий:
Снова деньги суют! Я популярен - редко какому начинающему драматургу платят еще до опубликования его пьесы. Денег не возьму!
Заместитель:
Да постойте вы, голубчик, горячиться. Эк вас этот психопат разозлил. Я же не за просто так вам деньги предлагаю, не, упаси господь! взятку же какую-нибудь, за которую сейчас модно сажать. Даже, случается, что и в тюрьмы. Я деньги вам даю за рукопись. Да-да, друг мой. Не коммунизм же на дворе, а капитализм. Самый что ни на есть развитой. Вы написали - мы заплатим. Ведь за каждую рукопись надобно платить. Иначе как же писателю жить, не так ли?