Я снова чувствую, как погружаюсь в варп... Это совсем не приятная боль, как бы колдуны ни пытались убедить вас в обратном. Душу будто выдирают из тела гигантскими когтями, а затем - чистую, беззащитную перед безграничной мощью Океана Душ - бросают в кипящий и бурлящий невозможными цветами котёл.
Варп смотрит на попавшую в него жертву миллиардом глаз, даёт прочувствовать собственную ничтожность, тщетность и незначительность перед этой совокупностью явлений. Здесь нет воздуха, но и дышать здесь незачем. Здесь нет времени как такового - и при этом время здесь движется во всех возможных направлениях одновременно. Бывало такое, что путешествующие по Океану Душ корабли прибывали на планету назначения на тысячелетия раньше, чем отправились в путь. Бывало и наоборот, причём гораздо чаще. У варпа нет цвета и звука - и при этом он переливается миллионом оттенков и голосов. Варп - это отражение мыслей, эмоций и переживаний всех наделённых душой существ за всю историю вселенной. И при этом для каждого варп свой.
Стоит мне на секунду ослабить контроль, поднявшись к верхним уровням Исчислений - и передо мной возникают картины - странное, искажённое отражение моей памяти.
Пасть шестигрудой демоницы расплывается дымом и превращается в котёнка, которого мать подарила мне на десятый день рождения. Это было за год до того, как слуги Аримана пришли за мной, или, иначе говоря, более двух тысяч лет назад. Котёнок вырастает до размеров корабля и смеётся безумным, хриплым смехом маньяка. Где, во имя Пантеона, я мог слышать такой смех?
Смех сливается с песней эльдарской ведьмы, лицо которой я сжёг мультимельтой в очередном походе за давно забытыми безделушками этой угасающей расы. Могу поклясться на прахе Просперо, она продолжала петь, даже когда её плоть по большей части обратилась в пепел...
Внезапный поток силы срывает меня с места, бросает прочь, лишает пусть зыбких, призрачных, но моих последних цепочек-связей с материумом. Я чувствую, как моя душа сгорает в очищающем и возносящем огне, и в то же время ощущаю чудовищную боль в изломанном невообразимой силой теле.
Кажется, я рыдаю... Или хохочу, словно последний безумец, или же кричу, как детишки Фулгрима в порыве страсти? Теперь это не имеет значения. Теперь ничто не имеет значения.
Это - то, ради чего я здесь. Бессмысленное и безжалостное, болезненное и столь долго желанное, преображение, вознесение, Изменение, ОНО!