Льет дождь, а он на нашей крохотной кухне сворачивает виноградные листья конвертиком, кивает мне, улыбается. Рад приготовить блюдо из детства мне, любимой. Сам - русский, бабушка научила. Старая Габиба была волшебницей в кулинарии. Дима ее называл баба Галя, а дедушка - шамаханской царицей: увидел и пленился ее красотой.
А у Димки голубые глаза и улыбка, от которой в душе распускается райский сад. Готовит долму, смешно разговаривая с акцентом, целует кончики пальцев, вскидывает руки. Он всегда меня поддерживает, только заметит грусть в глазах и тут же что-нибудь придумает. Я плакала с ним всего лишь три раза, и то он плакал вместе со мной.
Димка, Димка мой... Как мне тебя не хватает... Живу прошлым, помню только тебя. Проиграла тебя судьбе. Глупая.
Вчера шла по нашим местам, от старта до финиша. Прокрутила в голове всю дистанцию нашей любви.
Осенью спешила на работу и застряла каблуком в решетке стока воды. Дергалась как пойманная птица, пока не подошел ты. Еле сдерживал смех (я всегда для тебя была смешной), а я была ужасно рассерженной. Ты отдал мне в руки портфель и занялся моими туфлями. А я доверилась до тех пор, пока ты не взорвался смехом - каблук остался в решетке на веки вечные. Я твоего веселья не разделила и уверенной походкой отправилась в сторону метро. Теперь-то уже я и сама смеюсь. Догнал, спросил, не желаю ли я кофе и отдать его портфель. С тех пор мы были вместе.
Димка научил меня смеяться, подарил мне чувство юмора. Завоевал меня. Не говорил, что мои предыдущие мужчины были плохие и неправильные, а просто был лучшим.
Дарил смешные шерстяные носки, без которых у меня по ночам мерзли ноги. За рыжие волосы ласково называл подсолнушком.
Только Димка мог опуститься на колено и надеть колечко из фольги от шоколадки с приглашением в путешествие, длинною в жизнь.
Я согласилась, конечно, Дим, но тем же вечером мы пошли к знакомым. Ты играл в карты и пил, пил и пил. Ты проиграл все: деньги, часы, телефон. Обнимал меня, называл маленькой своей. А я даже и не могла запротестовать. Ни один колокольчик внутри не зазвенел. Не предупредил об опасности. Не подсказал, что это далеко не первая и не последняя игра. Я тебя успокоила и повела домой.
Димка был ангелом, идеальным мужчиной, носил меня на руках. Рисовал надписи на асфальте: ЈВероника, я тебя люблю!", ЈВероника, с днем рождения!".
Я никогда не сталкивалась с картежниками. Я не осознавала сначала всей глубины нашей проблемы.
Еще алкоголь и карты у тебя были взаимосвязаны. Ты не пил на праздники, не пил на дни рождения. Но ты пил всегда, когда играл. Ты говорил, что играешь сердцем, душой, а алкоголь помогает заглушить разум. Я бы на это, наверно, так не велась, если ты бы все время проигрывал. Выигрыши были сумасшедшими, они затмевали все плохие мысли, что пора прекращать, вытаскивать тебя.
Один раз ты сказал мне резко: ЈКлючи давай", и кинув их на стол, поставил машину, лишь бы с тобой продолжили играть, первый колокольчик зазвонил. Машину ты не проиграл, но мог. Играть ты не прекращал, значит, дальше могло быть хуже.
Я говорила с тобой, а ты сразу превращал все в шутку. Ты обещал мне не играть. Начал врать, прикрываясь совещаниями. Понял, что с алкоголем можно завязать, а с картами нет.
Так и проиграла я тебя судьбе, вернее, картам.
Плакали вместе, когда я собирала вещи. Но понимали, что если этой любви суждено быть, то она будет, а сейчас ей не время.
Ты обещал забрать меня. Прискакать на белом коне.
А я сменила номер, не сказала тебе адрес, но перед сном я всегда думаю о тебе, зная, что судьба нас еще столкнет лбами.