|
Свисток, Лохматый, Лео, Бурбон и унылая фея
Пункт 2 п/п 2 УКФ:
'Крестная фея обязана экономить волшебные резервы Общества.
Поэтому для передвижения по континенту поощряется использование обычного транспорта, затраты на который в разумных пределах компенсируются позднее'
Мчавшийся во весь опор поезд резко затормозил, и багаж посыпался с полок прямо на головы пассажиров. Крики боли и негодования смешались с зубодробительным скрежетом тормозов, всех сотряс последний рывок, и состав замер напротив узкой платформы без какой-либо ограды или видимой таблички с названием. За ней стлались бескрайние поля кукурузы, рассеченные надвое странной дорогой из желтого кирпича, которая брала свое начало у платформы и убегала за горизонт. То определенно были диковинные места.
Кристиан Фэй медленно выдохнул, силясь успокоиться. Затем дернул фрамугу и вылез в окно по самые плечи. В то же самое время из кабины машиниста спустился усатый мужчина в фуражке и с отстраненным видом уставился под колеса локомотива.
-- Господин машинист! -- Кристиан попытался привлечь его внимание, но мужчина продолжал прохаживаться вдоль поезда, задумчиво оглядывая колеса.
-- Господин машинист! -- Фэй умудрился вытащить руку и отчаянно ею замахал. Однако его заглушили крики и стенания остальных пассажиров, разбиравших сваленные на пол вещи.
Лишь когда Кристиан выбрался из поезда на низкую платформу, его глазам открылась причина остановки. На рельсах из-под колес локомотива торчали две худые женские ноги.
-- Эй, шеф! -- рявкнул он, и на этот раз машинист обернулся, удивленно вскинув брови.
-- Да?
-- Когда мы отправимся? К вечеру мне нужно быть в Золотой Долине.
Усатый хмыкнул, вложив в этот звук как можно больше неопределенности.
-- Боюсь, что не сегодня, господин. Чертова корова вечно норовила сигануть под колеса, и сегодня ей это удалось. Чтоб ее, мать-перемать. Теперь будем ждать полицию.
Он сплюнул под колеса, словно это могло помочь составу сдвинуться с мертвой точки. Фэй же продолжал сверлить его взглядом, напрочь отказываясь верить в услышанное.
-- Но к вечеру мне нужно добраться до Золотой Долины,-- упрямо повторил он.
Машинист поморщился и снова сплюнул, тем самым выразив все свое раздражение, скопившееся от ситуации и назойливого пассажира. Его рука взметнулась, указав на поле за платформой.
-- Если пойдете той дорогой, попадете прямо в Долину. Бегом, может, и к вечеру доберетесь.
Кристиан вновь обратил взгляд к выложенной кирпичом дороге, кислотно-желтой на фоне зеленых полей. Над ней вилось марево, что еще раз напомнило о тридцати пяти градусах в тени, обещанных в газетах. На небе не было видно ни облачка, и солнце поливало жаром и без того раскаленное железо вагона, серое покрытие платформы и понурые стебли кукурузы.
Фэй никогда не бывал на юге, и перспектива отправиться пешком по неизвестной дороге в неизвестный город его слегка пугала. Но самая лучшая крестная фея на свете не могла спасовать перед каким-то кукурузным полем и застрявшим поездом. Нет, он был сильнее обстоятельств. Это Кристиан повторял себе, вытаскивая на платформу изрядно помятый при падении чемодан. Затем, не желая расставаться с единственным видимым островком цивилизации, он прошелся вслед за машинистом вдоль поезда. Из распахнутых окон доносилась брань и стоны, многие с любопытством высовывались наружу, разглядывая куда-то собравшегося странного молодого человека.
Когда он вернулся, то обнаружил, что на его чемодане устроился неопределенной породы песик. При приближении Кристиана он поднял грустные гнойные глаза и заскулил.
-- А ну кыш! -- Фэй попытался согнать его зонтом, но песик терпеливо сносил все уколы и слез лишь после того, как Кристиан перевернул чемодан. На клетчатой обивке осталось темное пятно, при виде которого юноша закатил глаза в безмолвном отчаянии.
Первый час путешествия по кирпичной дороге прошел спокойно и однообразно. Поезд скрылся за линией горизонта, оставив Кристиана в пустыне зеленых листьев под бескрайним ярким небом. Какое-то время он чувствовал себя настоящим дикарем на неведомой земле... Пока не показался он.
Среди стеблей кукурузы недвижимо стоял мужчина в оборванных одеждах. Волосы на его голове торчали в разные стороны спутанными клоками, грязь на лице сливалась с щетиной, а вокруг летали черные пятна ворон, не обращая на соседа никакого внимания.
-- Эй! -- хрипло крикнул бродяга и замахал руками. Его дырявые рукава развевались подобно флагам.-- Милостивый господин, подождите!
Оборванец побрел к дороге, распугивая сидевших на кукурузе ворон. Заметив это, Фэй ускорил шаг. Но каким-то неведомым образом мужчина нагнал его и поплелся рядом, источая аромат пота, носков и рыбы.
-- У вас монетки не найдется, милостивый господин? -- поинтересовался он и улыбнулся, продемонстрировав десяток гнилых зубов.
Кристиан инстинктивно подался ближе к обочине, оглушенный гремучей смесью запаха и вида, но бродяга вновь оказался рядом.
-- Нет,-- отрезал Фэй, стараясь не смотреть в его просящие глаза с желтыми белками.
-- Точно нет, милостивый господин?
-- Точно! И зачем тебе деньги посреди поля, а?!
Легкая тень задумчивости тронула лицо мужчины, после чего он снова просиял.
-- На билет до Золотой Долины. Говорят, там красиво. Меня, кстати, Лохматым зовут. А тебя как?
Фэй предпочел молчать, продолжая идти по дороге так быстро, что это уже напоминало бег трусцой. Лохматый шел рядом, молча и с неизменной улыбкой на лице.
-- Твой Шарик? -- поинтересовался он, указав куда-то за их спины.
Не удержавшись, Кристиан глянул через плечо. На небольшом расстоянии от них мирно трусил ободранный песик, тот самый, который оставил на чемодане грязное пятно и кучу налипших волос. Заметив внимание к своей персоне, он поднял черный нос и пару раз вильнул хвостиком.
-- Не мой! -- прошипел Кристиан, прибавив шаг.
-- А идет за тобой,-- заметил Лохматый и похлопал по истертой штанине.-- Иди сюда, проказник!
-- Не зови его!
-- Тебе-то что? Он же не твой, сам сказал.
Отчаявшись хоть что-то доказать, Кристиан умолк, продолжая шагать по покрытым пылью кирпичам. Чемодан бил его по ноге, неудобный и слишком большой для столь долгой прогулки.
-- Ты из Брюхвальда, верно? -- снова подал голос Лохматый. Теперь он шел, держа песика на руках. Тот же радостно вылизывал его подбородок, оставляя на щетине обильные потоки слюны.
-- Это ты у псины спрашиваешь? -- бросил изрядно разозленный Кристиан. Почему для окружающих было так важно поинтересоваться о его родине и, получив ответ, с понимающим видом кивать? Словно узнав место, где он родился, можно было додумать остальное и без дальнейших расспросов. И как они вообще догадывались, откуда он приехал?
-- Нет, конечно,-- весело хохотнул Лохматый. -- У меня брат в Брюхвальде живет, вот и спрашиваю. Может, знаешь его?
-- Это вряд ли. Я давно там не был.
-- Очень жаль. Его зовут Дрю, работает сапожником недалеко от вокзала Жвало...
-- Не интересно,-- процедил Кристиан, упрямо смотря перед собой. Внутри он уже весь кипел, с трудом сдерживаясь, чтобы не бросить чемодан на землю и самозабвенно заняться рукоприкладством. Или бросить чемодан в болтливого попутчика и ограничиться этим. Но Фэй не мог. Где-то впереди, за лазурной линией горизонта, в городе Золотая Долина его ждал подопечный, и это было главным. Месть за съеденный мозг могла подождать.
Лохматый тем временем продолжал рассказывать о своем брате, затем плавно перешел на состояние железных дорог и закончил монологом о политике королевства Брюхвальд, огромное влияние на которую оказывали аристократические семьи нечеловеческой природы. Солнце продолжало нещадно палить, и жар вкупе с монотонным бормотанием и усталостью создавал полное ощущение бреда наяву.
Когда на горизонте показалась темная линия, ощетинившаяся верхушками сосен, Фэй возликовал. Наконец он мог скрыться от палящих лучей в прохладе леса.
Однако прохлада леса встретила их тучами голодных комаров, легко прокусывавших одежду, с противным писком лезших в лицо и забиравшихся за воротник. Дорога нырнула за поворот, и впереди, под широкими лапами елей выросла хижина. Ее старые доски посерели и рассохлись от времени, а травяную крышу усеивали гнезда птиц.
-- О, ты это видишь? Дом! Можно заглянуть и спросить дорогу! -- С этими словами Лохматый помчался к халупе, несмотря на предостерегающий крик Фэя. Псинка с пронзительным лаем помчалась следом, и Кристиану ничего не оставалось, как двинуться за ними.
Приблизившись к хижине, они остановились и замерли, настороженно вслушиваясь. Звуки, доносившиеся изнутри, вряд ли мог издавать человек.
-- Слышишь? -- прошептал Лохматый.
Кристиан кивнул, борясь с желанием немедленно скрыться. Такого храпа, надрывно мучительного, с душераздирающим подвыванием и адским свистом, переходящим в рык, он не слыхал никогда.
Пальцем Лохматый осторожно толкнул дверь, и та со скрипом отворилась. Ворвавшийся свет выхватил из темноты комнатушку с койкой, затесавшейся в углу печью и столом у окна. На том столе и спал обладатель столь внушительного храпа. Широкоплечий, с длинными руками и ногами, раскинутыми в стороны, он лежал, уткнув заросшее лицо в грязные доски стола. Заметив с дюжину пустых бутылок, расставленных вдоль стен, Кристиан поморщился.
-- Пойдем отсюда. Он не проснется.
Но Лохматый склонился к уху спящего и положил ладонь на его плечо.
-- Эй, мистер! Мистер, очнитесь!
-- Зови меня Бурбон, деткаааа... -- проворчал мужчина во сне и громко кашлянул, наполнив каморку смрадом перегара. Затем подскочил, чуть не свалившись со стула, и устремил на гостей красные заплывшие глаза. -- Вы кто?
-- О, мы просто проходили мимо! -- защебетал Лохматый, обрадованный появлением нового собеседника. -- Хотели спросить у тебя дорогу, дружище. Скажи, вот эта дорога из желтого кирпича идет прямиком до Золотой Долины?
Ответом ему был бычий взгляд из-под спутанных прядей волос.
-- Вы кто вообще?
-- Путники, просто проходили мимо и решили... -- Лохматый, ничуть не смущенный прозвучавшей в вопросе угрозой, вдохновенно начал заново, но хозяин хижины отмахнулся от него, словно от назойливого комара.
-- Не, это я понял. Что вы здесь забыли? Вломились в чужое владение и все такое,-- он шумно втянул воздух и покосился на нечто под столом. -- Вот же дерьмо...
Воспользовавшись тем, что Бурбон отвлекся, Лохматый попятился к двери. Похоже, он наконец понял, что в этой лачуге можно было отыскать лишь неприятности.
-- Ладно,-- бросил он, -- не будем тебя отвлекать, дружище...
С неожиданной грациозностью он скользнул между Кристианом и дверным косяком и был таков, оставив юношу наедине с громилой. Тот же продолжал напряженно рассматривать нечто у своих ног, сдвинув густые брови к скошенному набок носу.
-- Вот же дерьмо,-- повторил он.-- И так каждый день, снова и снова, хоть вешайся.
Он горестно покачал головой. Словно под столом и правда лежала приличная куча дерьма.
-- Вам нужна помощь,-- холодно констатировал Кристиан.
-- Вот вы мне и поможете, ага.
Бурбон поднял руку и продемонстрировал кисть, заключенную в большую банку, на дне которой в остатках рассола перекатывались три маринованных огурца. Фэй, конечно, мог развернуться и уйти, но разве не он давал обет помогать людям в трудных жизненных ситуациях?..
Без лишних слов Кристиан приблизился к мужчине и, ухватив пострадавшую руку, шваркнул ею о стол. Звон огласил каморку, и со стола полетели осколки вперемешку с зелеными кусками огурцов.
Однако слов благодарности Фэй так и не дождался.
-- Вот черт! Ты же мог меня поранить! -- пристально осмотрев освобожденную кисть, Бурбон горестно покачал головой. Он был из тех парней, которые всегда находили на что пожаловаться в своей печальной и серой жизни.
-- Не за что,-- буркнул Кристиан и вышел из домика. Лохматый и песик ждали его на кирпичной дороге, и Фэй почти поравнялся с ними, когда его нагнали те самые страшные слова:
-- Эй, подождите, я с вами. Надо показаться врачу в Долине. Чувствую себя паршивее некуда.
Позади донесся звон сброшенных на пол осколков и хруст раздавленного стекла. Лохматый отчаянно старался улыбнуться, псинка захлебнулась визгливым лаем, а Кристиан старательно думал о солнечных зайчиках, скакавших по океанским волнам во время рассвета. Мирные и спокойные зайчики, они всегда уберегали его от приступов необоснованной агрессии.
-- Почему кирпич желтый? -- подал голос Кристиан, обессиленно смахивая капли пота со лба. Он имел в виду дорогу, и Лохматый его понял.
-- Потому что дорога ведет в Золотую Долину, конечно,-- ответил он и хохотнул.-- Или же на складе просто завалялась куча желтого кирпича, и его не знали куда пристроить.
Второй вариант казался более правдоподобным. Кристиан окинул взглядом бесконечные просторы зеленого моря с желтыми бликами кукурузы. После прогулки по кишащему кусачими насекомыми лесу он был рад вновь оказаться под открытым небом. Солнце клонилось к закату, жара спала, и в траве дружно застрекотали цикады.
Внезапно песик, до этого мирно трусивший рядом с Лохматым, пронзительно затявкал и скрылся в гуще кукурузных зарослей.
-- Куда?! -- выкрикнул Лохматый, отчего страдавший похмельем Бурбон со страдальческим видом схватился за голову.-- Свисток, вернись!
Лай пса удалялся все больше, сопровождаемый шорохом листьев. Лохматому и остальным ничего не оставалось, как беспомощно следить с обочины за верхушками кукурузных стеблей, подергивавшимися, где пробегала собака. Затем движение прекратилось, и Лохматый позвал питомца еще раз.
Однако на зов откликнулся совсем не песик. Трава разлетелась фонтаном в стороны, и из ее гущи вынырнул щуплый молодой человек. Его истошный вопль заглушил даже противный лай собаки, а глаза над усыпанными веснушками щеками, казалось, вот-вот вывалятся из орбит.
-- Уберите ее! Уберите! Она сейчас меня укусит!
Улучив момент, юноша помчался к дороге и выскочил на желтый кирпич, путаясь в спущенных до колен штанах.
-- Уберите собаку! -- отчаянно взвыл он, завидев выпрыгнувшего из кукурузы песика.
Но Свисток и не собирался кусаться. Тявкнув последний раз, так, для устрашения, пес направился к новообретенному хозяину. Остальные же во все глаза смотрели на парня, щеки которого стремительно налились ярко-розовым румянцем. Наконец натянув штаны, Рыжий продемонстрировал испещрявшие их мокрые пятна.
-- Спасибо,-- коротко бросил он.-- Не люблю собак. Меня, кстати, Лео зовут.
-- Кристиан,-- ответил Фэй в мучительном предвкушении нового незваного попутчика.
-- Вы в Золотую Долину идете? -- словно невзначай поинтересовался Лео и вздрогнул, когда Лохматый неожиданно и громко рассмеялся в его обычной манере.
-- Конечно! И эти парни -- лучшая компания, которая только может быть! -- он хлопнул массировавшего виски Бурбона по спине. -- Давай с нами, если тебе по пути! Вместе веселее.
Лео обвел их взглядом и нахмурил жидкие брови.
-- Надеюсь, вы не извращенцы какие-нибудь?
Так их оказалось уже четверо. А до Золотой Долины оставалось добрых десять миль.
-- Паром перестает ходить с наступлением темноты. Боюсь, вы уже опоздали.
-- И никаких других путей? -- Кристиан без особой надежды уставился на усатого владельца единственного на всю округу постоялого двора. Тот неторопливо полировал пивные кружки.
-- Нет, что вы. Народу здесь живет немного, а приезжих и того меньше. Зачем нам сто пятьдесят мостов?
Хозяин сощурил по-собачьи обвислые веки и критично осмотрел протираемую кружку. Видимо, пятно все же осталось, и истертое полотенце заходило по прозрачным стенкам с удвоенной силой.
-- Оставайтесь у нас,-- сказал он,-- мы берем недорого.
Комната Фэя оказалась уже занята. Вдоль стен кругами бродил Лохматый, его псинка виляла облезлым хвостом и, судя по вони, успела пометить ножку кровати. Бурбон сидел у раскрытого окна с невесть откуда взявшейся бутылкой, а Лео выглянул из ванной и предупредил, что у него приступ паники и беспокоить его не следует.
-- Он там уже с полчаса сидит. Бурбон пытался его выкурить, но этот псих кусается и все такое. Пришлось полить цветок в горшке... -- Лохматый стих, уставившись на нависшую над ним черную тень. -- Э-э... У тебя глаза горят. Ты хорошо себя чувствуешь?
Спустя пару минут троица вылетела из номера и кубарем спустилась по лестнице. Впереди бежал Лео, словно лозунги выкрикивавший отрывки из молитв, а протрезвевший Бурбон бодро несся следом.
-- Конечно, я знал, что он из Брюхвальда, но чтоб такое... -- задумчиво пробормотал Лохматый, замыкавший шествие. Впервые в жизни он увидел, как кто-то гнет кочергу голыми руками.
Рассвет застал Кристиана спускавшимся по лестнице с чемоданом в руке. Он катастрофически опаздывал и ужасно спешил, поэтому любой, вставший на его пути в то утро, мог не пережить этого столкновения. Лео и Лохматый, спавшие на сдвинутых скамьях в таверне, быстро уловили его настроение и молча двинулись следом. Бурбон же, к скрытому ликованию Кристиана, подал знак, что догонит их, когда допьет очередной стакан. Судя по красным глазам и перегару, окружавшему стол, он пил всю ночь, а это значило, что один спутник мог остаться позади навсегда.
Лишь оказавшись на улице, Кристиан вспомнил, что забыл спросить дорогу. Дорога из желтого кирпича была прекрасна, но он никак не желал после двух дней ходьбы неожиданно оказаться в Петрополисе. Оставив Лохматого и Лео с вещами, он торопливо вернулся в гостиницу и подбежал к стойке, над которой нависала массивная фигура хозяина.
-- Значит, прямо по дороге, после парома еще десять миль... -- Фэй послушно повторил данные ему указания.
-- И мы окажемся в Золотой Долине,-- воодушевленно подхватил кто-то за его левым плечом. И этот голос казался до боли знакомым.
Обернувшись, Кристиан уткнулся взглядом в широкую улыбку Лохматого. За ним с ноги на ногу переминался Лео.
-- Вы что здесь делаете?
-- Ты сказал следить за багажом, вот я и следил,-- Лохматый кивнул на Бурбона, который успел погрузиться в мирный алкогольный сон и сопел на столе. Лео же всплеснул руками и истерично всхлипнул.
-- А что сразу я?! Я не люблю оставаться один!
-- Мы ничего и не говорили,-- пробормотал Кристиан.
-- Но собирались! -- С этими словами Лео возмущенно выскочил на улицу, распахнув двери настежь.
-- Тонкая натура,-- пояснил Лохматый, заметив удивленный взгляд хозяина постоялого двора. -- А не подскажете, любезнейший, где было бы лучше остановиться в Золотой Долине? Рядом с приличными гостиницами обычно выбрасывают превосходную еду...
Как оказалось позже, за те несколько минут, которые Кристиан и остальные провели в здании, багаж все же успел испариться. Это было еще более странно, учитывая пустынную дорогу без единого экипажа или человека вокруг.
-- Помнится, ты пытался стянуть мои часы... -- скосил глаз на Лео разбуженный и оттого крайне недовольный Бурбон.
-- И что же, если у меня клептомания, значит, я во всех грехах виноват?! -- выкрикнул тот и неожиданно съежился, когда Лохматый вскинул руку, чтобы почесать нос.-- Только не по лицу, не по лицу!
Дорога с истертыми тысячами ног желтыми кирпичами оставалась пустой. Где-то в садах запел петух. Фэй продолжал смотреть на след в дорожной пыли, который оставил его чемодан. Его любимый, самый надежный и удобный чемоданчик.
-- Я знал, что так случится. Еще вчера вечером. Нутром чуял,-- пробасил Бурбон, выпустив со словами удушающее спиртовое облако.
-- И что мы теперь будем делать? -- тоненько протянул Лео, отчаянно сминая кепку в руках. Его 'мы' недвусмысленно означало, что денег ни у кого не осталось. -- Нас загребут в полицию? Мы не сможем заплатить, проберемся на паром зайцами, и нас обязательно загребут...
Все выжидающе уставились на Кристиана, напряженно сдвинувшего брови.
-- Послушай, я, конечно, рад, что мы нашли бабки,-- сказал Бурбон час спустя,-- но тебе не кажется, что парни, которых мы ограбили, скоро проснутся? Я видел, у них самодвижущийся экипаж. А даже если бы они были просто верхом, все равно догонят нас в момент. Ведь мы еле тащимся на своих двоих.
Он сфокусировал стремящиеся расползтись в разные стороны глаза на Кристиане.
-- Придумал бы что-нибудь получше тогда! -- огрызнулся Фэй, уставившись в одному ему ведомую точку на дороге впереди. -- И зачем вы вообще со мной поперлись?
-- В ближайшие часа два нас не догонят точно,-- радостно сообщил Лохматый, бодро шагавший впереди. -- Я им колеса проткнул.
Лео издал сдавленный всхлип. Никто так и не понял, было ли это выражением страха или радости. Еще несколько минут протекли в молчаливой сосредоточенной ходьбе.
-- Паром,-- неожиданно изрек Бурбон.-- Во-он за тем поворотом. Еще немного, и будем в Золотой Долине.
-- Ура-а! -- пропел Лохматый и ухватил Лео за руку, отчего тот неожиданно обмочился.
Слева от истоптанных кирпичей дороги ползли чахлые кусты и деревца, истощенные палящим солнцем. По правую руку вновь тянулись безлюдные холмы кукурузы. Еще никогда Кристиан не видел столько полей на одно крохотное государство. Он сощурил слезившиеся глаза. Впереди, где безоблачное небо смыкалось с зеленью полей, засверкала гладь реки.
И именно в тот момент до них донесся рокот мотора. То был серый от пыли, подпрыгивавший на кочках автомобиль, на возвышении водительского сиденья которого щурил глаза весьма рассерженный парень. Завидев путников, он выкрикнул нечто нецензурное и прибавил газу.
-- Плохо же ты им колеса проколол,-- посетовал Кристиан. Его рука скользнула под плащ, и прохладное железо коснулось пальцев.
-- Я знал, я так и знал... -- горестно вторил ему Бурбон, тем не менее закатывавший рукава в предвкушении драки. -- Пару зубов точно выбьют, а зубы вставить сейчас дорого стоит, ага.
Лео же попросту сжался за спиной Лохматого с выражением безумного ужаса на лице.
Проехав вперед, машина остановилась. С ее сидений соскочили трое крепко сложенных парней, чьи бритые головы блестели от пота.
-- Где наши бабки, уроды?! -- рявкнул один из них, приведя Лео на грань истерики. Неизменная улыбка на губах Лохматого померкла, жилы на шее Бурбона вздулись, а Кристиан вскинул руки в примирительном жесте.
-- Поверьте, мы позаимствовали их на время. Я собирался написать вам из Золотой Долины и вернуть...
В миллиметре от его уха просвистел камень, отчего он умолк и сердито уставился на ухмылявшихся бугаев. Кристиан терпеть не мог, когда его перебивали.
Первым получил самый высокий из них. Невесть откуда взявшаяся арматура врезалась в его солнечное сплетение, и он согнулся так, что бритая голова коснулась земли.
Второй, крупный и коренастый, смело двинулся к Бурбону. Но он не заметил Лохматого, который в самый ответственный момент подкрался со спины и надел на его лысину отчаянно лаявшего Свистка. Завершить начатое было делом техники.
Последний из нападавших оказался самым умным. Лео как раз собирался исчезнуть в придорожных кустах, когда над ним нависла потная фигура в рубахе с засученными рукавами.
-- О господи! -- выдохнул Лео.
На рябом лице нападавшего расплылась ухмылка, в которой не хватало пары зубов, кулак взмыл вверх и...
-- Не трогай меня, тварь! -- пронзительно завизжал юноша, зажмурился и огрел хулигана сумкой по голове.
Судя по звуку, вещей в сумке было очень много, и нападавший свалился на землю, словно подкошенный.
-- О господи,-- повторил Лео, на этот раз удивленно.
На всякий случай обрушив сумку на лежавшего парня снова, он осторожно склонился к его лысой голове. Тот пребывал в глубокой коме, зарывшись лицом в придорожную грязь. Вряд ли кто-нибудь выстоял бы на ногах после удара дешевой пепельницей, справочником и деревянным набалдашником со спинки гостиничной кровати.
К парому они подъехали на сером автомобиле. Изредка его выхлопная труба выстреливала с громким треском, и Лео подскакивал на месте, впившись пальцами в грязный рюкзак. Но жаловаться и визжать от страха он наконец прекратил: гордость и эйфория победы подействовали даже на него.
Берег исчезал за утренней дымкой, слоеным пирогом повисшей над рекой. В ней растворилась и брошенная машина. Кристиан, конечно, написал записку с вежливыми извинениями и оставил ее на водительском сиденье, но он не особо сожалел о содеянном. Тогда, в гостинице он тоже нацарапал записку, обещал вернуть деньги как можно скорее (а свои обещания он выполнял всегда), и что в итоге? Ему все равно попытались оторвать ноги. Все-таки люди представляли для него непостижимую загадку.
Плащ на его спине приподнялся, и откуда-то из-под него донесся удивленный возглас.
-- Где ты прятал эту свою железяку? Готов поклясться, ты ее вытащил отсюда...
-- Не твоего ума дело,-- ответил Фэй и, словно невинная дева, запахнул плащ поплотнее.-- И это была не железяка, а волшебная палочка.
Улыбка Лохматого застыла на его небритом лице. Завидев сутулую фигуру Бурбона и рыжие вихры Лео, он переключил внимание на них.
-- А вы видели, как я его вырубил?! Видели?! -- в сотый раз воскликнул Лео, захлебываясь от восторга. Он даже отважился потрепать Свистка по загривку, но, несмотря на то что песик вилял хвостом, быстро отдернул руку.
-- Спасибо тебе, Кристиан,-- Лохматый обнял юношу и прочувствованно засопел ему в волосы. -- Ты дал нам силы постоять за себя. Все благодаря тебе.
Фэй осторожно похлопал мужчину по спине. Освободившись, он с содроганием уставился на Бурбона в ожидании очередных объятий, но тот всего лишь ухмыльнулся. Впервые за все путешествие.
-- Ты тоже неплохо врезал тому уроду, ага. Только откуда у тебя взялась эта кочерга, я так и не понял.
-- И я не понял! -- подхватил Лохматый. -- Под плащом ее не спрячешь, я проверил, ни сзади, ни спереди. Может, если она раскладная...
Кристиан отвернулся и вновь облокотился на покрытые брызгами перила. Белый хвост пены вырывался из-под днища парома и под мерное урчание мотора медленно растворялся у неясной линии берега вдали.
Школа Высокой Реки не была самым престижным местом для обучения богатеньких детишек. Так, простой интернат, куда более-менее обеспеченные родители сдавали подросших детей, на которых у них вечно не хватало времени. Туда же отправили и Питти, тихого мальчика со скобками на зубах и сросшимися на переносице густыми бровями. Ему нравилась литература, из-за чего учителя посчитали, что у него есть способность к гуманитарным наукам, и добавили Питти кучу дополнительных часов истории и философии. Честно говоря, ни к тому, ни к другому мальчика не тянуло, и он тоскливо просиживал штаны за своей партой у окна, в то время как другие дети играли в футбол во дворе.
Навещали в школе лишь по большим праздникам и дням рождениям учеников, которые становились настоящим событием, с подарками и игрушками. Но день рождения Питти прошел на удивление спокойно, словно то был очередной учебный день с беготней по коридорам из класса в класс и занудными лекциями по математике и истории. Он тщетно выглядывал в окно в надежде увидеть фигуры родителей у ворот. Двор, залитый ярким утренним, а затем обеденным и вечерним солнцем, оставался пуст за исключением пары прогуливавшихся учителей и охранника.
Лишь когда начало смеркаться, Питти потерял всякую надежду. Усевшись на лавке в крохотном школьном саду, он постарался убедить себя, что родители просто не смогли приехать и навестят его завтра, когда им позволит время. Но горький прошлогодний опыт подсказывал, что ни на этой, ни на следующей неделе гостей ждать не стоило.
Скамейка скрипнула под тяжестью опустившегося на нее тела. На открытом лице незнакомца сияла широкая улыбка, а в руках хрустела оберткой коробка с бантом.
-- С днем рождения, Питти!
Миссис Слоу так и не поняла, что именно сбило ее с ног в тот злосчастный день. Над Золотой Долиной навис ленивый полдень, безоблачное небо слепило лазурью, и сумка с продуктами оттягивала руки. А тут еще этот удар. И никаких извинений, -- да что там, миссис Слоу даже не успела заметить врезавшегося в нее негодяя.
Единственным, что она успела разглядеть, был маленький грязный песик, с пронзительным лаем мчавшийся следом за тенью.
Питти сидел на лавочке, точно такой же, как и на фотографии в досье. Поджав ноги с разбитыми коленками под скамью, он разворачивал большую плитку шоколада.
-- Дядя сказал, что вы придете,-- сообщил он и продолжил хрустеть фольгой, извлекая вкусное содержимое.
-- Дядя? -- недоуменно переспросил Кристиан. Но не успел он поинтересоваться, что за дядя мог знать о приезде крестной феи, как его окликнули.
-- Вы кто?
Фэй смерил подошедшего взглядом. Директор школы, сразу понял он. Лишь начальники могли иметь такой самодовольный и властный вид при свешивавшемся над ремнем пузике и одутловатом лице с мелкими поросячьими глазками.
-- Посетитель Питти,-- отрезал Кристиан.
Питти с готовностью кивнул, за обе щеки уплетая плитку шоколада. На жаре она слегка подтаяла и оставляла на губах мальчика толстый коричневый слой. Заметив это, директор брезгливо сморщился.
-- Вчера у него уже был один посетитель,-- свысока отрезал он. Его глазки сверкнули за стеклами аккуратных очков.
-- Не думаю, что в правилах школы указано, сколько именно человек может посещать учеников за неделю.
-- Вы не понимаете... -- мужчина опасливо огляделся, затем склонился к уху Фэя так близко, насколько позволяли приличия.-- Этот гость приехал и остался. Он и сейчас здесь...
-- И что в этом такого? -- поинтересовался не в меру веселый голос за его спиной.
Заслышав его, директор подпрыгнул на месте и побелел, словно полотно. Подоспевший парень, наоборот, имел цветущий вид, сияя широкой улыбкой, ярко-голубыми глазами и здоровым румянцем. На его плече зачем-то висел большой чехол, из которого торчало дуло ружья.
-- Салют, напарничек! -- Оттеснив директора в сторону, парень положил руку на плечо Кристиана.
-- Здравствуй,-- Фэй осторожно скинул ладонь со своего плеча и вновь склонился к позабытому всеми Питти. -- Я проделал большой путь, чтобы поздравить тебя с днем рождения. К сожалению, чемодан с подарком украли в дороге, и...
-- Ой, какой классный! Спасибо! -- неожиданно воскликнул мальчик.
Спрыгнув с лавки, он сел на корточки и обнял серую псинку с влажными глазами. Псинка вильнула облезлым хвостом в ответ.
-- Я знал, что тебе понравится,-- не растерявшись, кивнул Кристиан. -- Его зовут Свисток.
-- Собак в школе держать запрещено... -- снова встрял директор, но подавился собственными словами, когда Лис ткнул в него дулом ружья.
-- Думаю, школьный совет не будет против,-- заметил он, и директор, который выглядел так, словно его сейчас стошнит, кивнул.
-- Хорошо сработано,-- нехотя признал Кристиан позже, когда Питти вернулся к занятиям. -- Если бы не ты, бедняга остался бы совсем один. Ребенок в одиночестве в свой день рождения, -- это самое печальное, что может случиться.
На мгновение его взгляд затуманился. Театрально промокнув уголки глаз платком, Фэй пожал Лису руку. Вернее, едва коснулся его пальцев, а затем украдкой вытер ладонь все тем же платком. Но охотник лишь насмешливо хмыкнул. Он уже давно не обращал внимания на подобные выходки.
День клонился к вечеру, улицы Золотой Долины постепенно тонули в теплой тени, а к железнодорожной станции неторопливо шагали два молодых человека. Они рассматривали витрины магазинов, каждый со своей стороны тротуара, широко зевали и следили за голубями, бродившими по мостовой. Когда ветер принес тоскливое эхо паровозного гудка, они, не сговариваясь, одновременно перешли на бег и вскоре скрылись в рыжем мареве заката.
|