Ярко светит солнце, выжигая степную траву. Лёгкий ветерок бежит по верхушкам холмов, ковыль покачивается, как лёгкое волнение на море. Где-то высоко, с земли даже не видно, поёт жаворонок.
"Перед самкой распинается!" - злобно подумал старик. Он ярко выделился на фоне безмятежной природы. Сгорбленная фигура ломится напрямик, не обходя холмы и овраги, да по самой жаре, когда все забиваются в тень. Лохмотья старика грязные и рваные, измазаны пеплом и кровью. Сухое лицо изрезано морщинами, жутко зияют пустотой глазницы.
Старик задрожал от накатившего приступа ненависти. Лицо очередной раз исказилось жуткой гримасой. Сквозь эту фигурку проявились черты демона. Жуткого демона по имени Месть.
Солнце прикрыла тучка, затем пришла ещё одна. В конце концов, весь небосвод закрыло грозовыми тучами. Ветерок хорошо постарался, чтобы принести облегчение измученной степи.
Старику плевать хотелось на это. Он даже не сразу заметил, что кожу печёт гораздо меньше. Только тяжёлые капли, забарабанившие по плечам и макушке, казалось, привели его в чувство. Старик поднял лицо навстречу дождю, как когда-то давно, когда у него были глаза, когда он был молодым, когда у него была семья...
И когда кочевники не захватили их в рабство. Они прожили 15 лет в услужении. Служили одной знаменитой семье могучего рода. Надеялись сбежать, мечтали об освобождении. На их хозяев напали. Господскую семью вырезали подчистую, убили рабов. Тех, кто не спрятался. А потом приехали войны того могучего рода, и сильно горевали о погибших. Своих. Рабов они казнили, а самого старого обезглазили и кинули умирать...
Дождевая вода скопилась в глазницах. Капли разбередили там раны, снова засочилась кровь. Веки крепко сомкнулись, удерживая воду внутри. Старик двинулся дальше, подставив лицо навстречу ветру. Вода, перемешанная с кровью, засочилась из-под век, потекла вниз. Старик с выжженными слезными железами смог оплакать родных. Кровавые слёзы двумя ручейками пробежали по лицу.
Старик слизнул слезу со щеки и попытался улыбнуться. Вместо этого вышел жуткий оскал. Он тихо прошептал:
- Кровь... Я плачу кровью. И этой кровью перед небом клянусь: пока я жив, я буду убивать. За жену, сына, невестку, внуков. А после смерти я превращусь в ночного духа-убийцу. Клянусь!
Последние слова он прокричал. А затем ударила молния. Жуткий грохот прокатился по степи.
***
Солнце клонится к закату, небо залила кровавая багровая краска. Старик едва переставляет ноги, сознание заполонили мысли о еде. Банальный голод, по идее, должен был вытеснить месть, но мысли странным образом перемешались. В голове мелькают картинки: кочевники, толстые кочевники, на которых он бросается и зубами вырывает кадыки, вырезает мясо с ляжек и ест, ест, ест...
Есть интересная особенность организма: человек не может не глядя идти по прямой. Старик даже не догадывался о подобном. И описав широкую дугу, углубился в земли кочевников.
"Еще день-два. Потом должны быть граничные разъезды. Выйду к своим и начну..." - Мысли старика прервал едва слышный запах. Безглазый принюхался и поспешил на запах.
"Подкрадусь и послухаю говор!" - решил дед.
***
Трое воинов сопровождали шамана с рабом. Ещё юные, они успели обзавестись шрамами. А вскорости планировали поучаствовать в набеге. Потом, доведя колдуна до стойбища.
Газир покосился на "эскорт" и мысленно фыркнул. Подсунули, называется... Кто кого защищать должен! Боевой шаман, участник более полусотни походов, легко может разогнать десяток-другой простых разбойников.
Шаман махнул рукой на ложбинку с маленьким ручейком. Отряд направился туда, через полчаса весело затрещал костерок. В медном котелке начала густеть наваристая каша с вяленой кониной.
Газир привычно напрягся, с почти неслышным звоном появился охранный купол. Затем, гораздо шире, раскинулся сигнальный.
После спешного ужина шаман буркнул:
- Назначайте дежурных.
Отвернувшись, стал рыться в скинутых с лошади сумках.
***
Безглазый учуял запах каши. Захлёбываясь слюной, ломанулся напрямик, на запах. Все мысли об осторожности как ветром сдуло.
Старик выскочил на вершину холма и рухнул, как подкошенный. Сильный шквал ветра снёс обессилевшего деда с ног, затылок попал на острый камень. Хруст, заструился ручеёк крови.
Шаман стряхнул напряжение с пальцев и завалился спать. Дозорный побрёл на вершину, притащить оглушённую жертву.
***
Молодой дух, недавно завоевавший титул высшего, поспешил на зов. Он облизнулся при мысли о беззащитных душах.
Вселение прошло через вспышку боли. Провёл скорый анализ нового тела и начал спешно заращивать раны. А потом бросился отвоёвывать мозг.
И неожиданно нарвался на сопротивление. Старая личность, с большим жизненным опытом и твёрдой целью, оказала сильное сопротивление.
Дозорный донёс до лагеря лёгкое сухонькое тело и только тогда заметил дыру в затылке. Тихо, но от всего сердца, помянув духов-убийцу, швырнул безглазого в углубление.
Многострадальный затылок соприкоснулся с булыжником. Осколки черепа вошли глубоко в мозг.
На старую и новую личности навалился шок, до частичного распада. Глубокое повреждение мозга чуть не убило воплощённого демона и поставило на грань месть старика...
Обе личности, едва удерживаясь от распада, начали восстанавливать целостность организма. Волей-неволей пришлось им сотрудничать. Заживляя клетки и наращивая костный покров, демон и человек слились в одну личность.
Шаман проснулся от орущего чувства опасности. С закрытыми глазами, он вслушался и постарался прочувствовать опасность. Рядом, совсем рядом, зародился Враг Степи, явился давно предсказанный демон смерти. Газир едва не застонал. Он явился в самое могущество степи, самый расцвет кочевого народа - и уничтожит всё.
Шаман тихо встал и прокрался в сторону опасности. Остановился перед глубокой промоиной и наклонился. Из тьмы вынырнула обезображенное безглазое лицо. Неожиданно крепкие и острые зубы сомкнулись на горле Газира. Шаман захрипел и начал заваливаться вперёд.
Безглазый устроил во впадине труп и сплюнул кадык на грудь шамана. Вытер окровавленный рот полой халата.
Слияние с демоном дало старику зрение. Пусть чёрно-белое, но дареному коню... От деда демон получил человеческие чувства и логику. Безглазый стал уникальным существом. К сожалению, нацеленным лишь на месть.
Тихой тенью демон метнулся к спящим воинам. Первому, лежащему на спине, пережал сонную артерию. Когда жилка под пальцами перестала биться, подхватил кинжал с пояса и ткнул в шею степняку, лежащему рядом на животе.
Бесшумно шагнул к третьему спящему, нагнулся и застыл. Безглазый увидел паренька своего народа. Светлые волосы, широкие глаза, нос картошкой. Демон-старик застыл над рабом шамана. Дрожащая ладонь потянулась к лицу мальчика.
Дозорный вышел из-за большой купины травы. Боковым зрением отметил, что шаман склонился над своим рабом. Двинулся дальше, прошёл пару метров. Кочевника зацепила какая-то деталь. Дозорный повернулся, и тут луна вышла из-за тучи. Серебристый неверный свет ясно показал дыру в затылке "шамана".
Дозорный заорал:
-Тревога!
И побежал на врага. Рука привычно вытянула из-за пояса кривую саблю, лезвие засверкало в предательском свете. За десяток шагов Безглазый резко махнул рукой - тяжёлое лезвие кинжала вошло в глаз, подкосившаяся фигура нелепо распласталась в пыльной траве.
Раб проснулся от жуткого крика. Привычно вскочил и уставился на стоящего перед ним. Человек метнул в дозорного нож и повернулся к мальчику. Раб с трудом отвернул лицо от мёртвого кочевника и уставился на убийцу. Луна услужливо осветила страшное безглазое лицо, иссеченное морщинами и шрамами. Старик издевательски поклонился - мальчику открылся прекрасный вид на большую дыру в затылке.
Если бы дозорный был жив, он бы позавидовал крику мальчика раба.