|
|
||
Не все передовое берет свое начало в Евразии. Есть пункты, по которым арийская цивилизация безнадежно отстает от, к примеру, африканской. К таковым бы я отнес минимизацию насущных потребностей индивидуума, универсальный загар, здоровые крепкие зубы...
С. Джонатан Бэрр, Иллюзии нашего времени - Язык человеческий - да простят меня полиглоты и рецидивисты - не является чем-то второстепенным. Человеки говорят на нем, с помощью него и, зачастую, о нем. Но языки их непохожи друг на друга, и человеки разобщены. Синдром Вавилона оставил свой кровавый след в истории, вот и сейчас в рамках одной комнаты несколько присяжных никак не могут договориться: "Выдать - не выдать"", - как будто речь идет о невесте. Вот вы, Мбванго, как эксперт по правам человека, можете что-нибудь спрогнозировать или добавить? Мой собеседник, элитного вида пигмей с эбеновой кожей и крахмальной улыбкой отставил бокал с "Васпураканом", небрежно-изысканным жестом укротил взметнувшуюся было салфетку, промакнул губы и многозначительно закатил глаза. - Что вам сказать, - его русский был почти безупречен. - У нас в ООН не принято комментировать э-э-э... подобные ситуации. Инструкции существуют для того, чтобы их блюсти. Как говорится, язык мой - враг мой, - он неожиданно весело хмыкнул. - Простите, это я так, о своём. Да... Но как частное лицо я, конечно - подайте мне, пожалуйста, вон то блюдо, да, спасибо, - он аккуратно выложил себе на тарелку два кусочка филейного катрана под белым соусом, - могу высказаться, но хочу ли я это сделать? Он подмигнул мне как сообщнику в чём-то крамольном и принялся не спеша смаковать дары черноморских глубин. Я прикинул, что так он умнёт всего катрана и уплывет в свою ООН "no comment". Придётся слегка его расшевелить - и подозвал официанта. Падкий на иностранцев servus как мотылёк поспешил навстречу судьбе. - Любезный, вы не находите, что у этих мослов какой-то зеленоватый оттенок? - я кивнул на одно из блюд. - Видите ли, - привычно нашёлся он, ещё не понимая, с кем имеет дело, - здесь специфически направленный свет, и горошек отбрасывает блики на телятину, замечу, вчера только этот бычок пасся на лугу. - Наверное, на эдемском лугу. И месяц тому тоже. Мой компаньон слегка вздрогнул, но есть не прекратил. - Простите, не понял. - У вас зелёная рубашка и, тем не менее, очень розовое лицо. Как быть с этим? Лицо официанта стало ещё более розовым. Красным то есть. Он часто задышал, что, по его представлениям, должно было выразить крайнюю степень участия. Но позиций не сдал. - Я, конечно, не очень силён в физике верхнего света, но направление фотонных потоков не позволяет зелени рубашки влиять на цвет лица. Наоборот, проходя мимо лица, они окрашиваются в розовый... - Уже красный. - Неужели? - Он растерянно заморгал. - Так быстро. - Ладно, пригласите метрдотеля. - Но, уважаемый, вы не дослушали, - официант потерял всякую осторожность. - Посмотрите на рубашку - она отливает розовым. - Не знаю, что она там им отливает, но, как по мне, то не обделяет и голубых. Ведь так, милый мой? Официант замер. Мбванго жидко зааплодировал. - Достаточно, - мой темнокожий визави принял вызов. - Не нужно метрдотеля и будьте добры ещё коньяк. Два. Официант исчез. - Хорошее представление. - Ну, - я нарочито смущённо пожал плечами. Мистер Йокумбо развеселился и хлопнул меня по руке. - Насчёт невесты на выданье я бы не торопился с выводами, но, боюсь, как бы ей не засидеться в девках. - И я о том же. - Так к чему эти закидоны? - он щегольнул заранее заготовленным словцом и уставился на меня, пытаясь уловить отдельно взятую эмоцию, удивления например. Я старательно изобразил ожидаемое, добавив немножко лести. - Вы владеете русским едва ли не лучше, чем я. Вы часом не шпион? Мбванго захохотал. - Шпион? С моей наружностью? Вы шутник! Конечно, чисто теоретически, я мог бы подвизаться где-нибудь в гильдии трубочистов. Или на одной из убыточных шахт... Да что толку? - Я не хотел вас задеть. - А вы меня нисколько не задели. Мы с вами интеллектуалы, и зацепить друг друга за живое - это, знаете ли, нужно постараться, - ну, кроме прямого оскорбления, конечно. Типа "un sale megre" там, "жид пархатый"... Вы не жид, нет? Я энергично замотал головой. - Но это оскверняет уста произносящие в первую очередь. А то, по поводу чего вы и завели этот диспут - оно на поверхности: да, правосудие несовершенно, да, люди разобщены, да, добрая часть моих соотечественников до сих пор соревнуется в цивилизованности с обезьянами... Что вы на меня так смотрите? Ваши, что ли, лучше? Только без патриотизма, пожалуйста. - Да я и не спорю, - я вымученно кашлянул, и это вызвало улыбку у собеседника, такую понимающую и сочувствующую, что хоть прячься под стол. Мы помолчали. - А вы всегда так категоричны? - я зажал в пальцах сигарету, вертел её, так, что сыпался табак, но не спешил прикуривать. - Последние тридцать лет, - Мбванго подумал, что я кокетничаю, и поднёс зажигалку. Пришлось закурить. - Спасибо, - я кивнул на стол. - Обновим? Посадка будет долгой. Мбванго взял меню, дошёл до неизвестного ему - да и мне - слова... - А что это - "залом"? - Чёрт его знает. Счас спросим, - я подождал пока официант, который не очень-то спешил нести коньяк ("Страдалец, твою мать!") рискнёт посмотреть в нашу сторону, слегка поманил. Камикадзе заложил вираж и по большому кругу - по очень большому кругу - спланировал несколько в стороне и выжидательно завис. Плохой солдат. - Любезнейший, - передразнил мою манеру Мбванго, - что есть "залом"? - Э-э-э..., - он явно ждал подвоха. - Расслабьтесь, телятина отменная, - вставил я, нагловато прищурив глаз. Официанта передёрнуло. - "Залом" - это отборная сельдь. Пряный посол. Очень жирная и очень свежая. Мбванго задумался, как бы решая в уме какую-то задачу. - Хорошо, - наконец сказал он, - пусть будет пряный посол. Одну порцию. Вы? - он посмотрел на меня. - Я, я, - бездумно ухмыльнулся я и, продолжая наслаждаться муками официанта, после того, как Мбванго хрипло переспросил: "What?", мелодично, в меру способностей, произнёс, почти пропел: - Заливной язык. И уже после того как официант принял заказ, доверительно прошептал вдогонку - так, что меня наверняка услышали и на кухне: - Цианистый калий не забудьте. Мбванго возился с остатками коньяка, отогревая бокал в ладонях и хмурился, смешно жуя губами, которые у него были будь здоров ("Вечно обиженные губы вечно обиженной расы", - но это, конечно, не вслух). Наконец он родил. - А вам нравится унижать людей. - Ну почему унижать. Так, слегка поэпатировать. Хорошая эскапада стоит мессы. - Конечно, я понимаю, что вы не католик... - И не протестант. - Ну да, православие. И обедня вас более прельщает. - Я бы так не сказал. - Да? А во что же вы верите? Если верите вообще. Вопрос был недостаточно светским, чтобы на него отвечать в пределах стола, и то, что я изрёк, конечно, ответом не было. - Я очень серьёзно отношусь к астрологии. Тайны, доступные всем, но открытые лишь немногим - что может быть... - А, - оборвал он мои откровения, - оставьте. Я вас уже достаточно изучил, чтобы поверить в эту чушь. Вы уходите от ответа - вы слишком быстро ответили. У вас наготове ещё десяток подобных ответов. Я ведь прав? - Нет, - чистосердечно солгал я. - Нет? - он рассмеялся. И мне это говорит образованный европеец... - Восточноевропеец, - а про себя добавил: "Как собака". - Тем более, восточноевропеец с ярко выраженными скептическими наклонностями начинает взывать к звёздам? Будь вы женщиной... Но у вас-то с логикой всё в порядке. Но я уже был далеко. - Извините, вы явно недооцениваете женщин. Когда им это выгодно, они логичны до омерзения - как логарифмические линейки. И если я правильно понял, вы вначале спрашивали о вере религиозной, то есть категории чувственной и априорной, а она, не к ночи будь помянута, находится с логикой в состоянии перманентной войны. Вот в адрес религии можете говорить что угодно - не стану перечить. А астрология - наука о звёздах, об их влиянии на наши с вами бренности, потёртости и опрелости. В неё, как в способ частичного познания - а ведь другого познания и не бывает - я верю, притом убедился на практике, что... - На какой такой практике!?- довольно грубо прервал мой полёт Мбванго. - Ну, я хотел сказать, - я сам не знал, что я хотел сказать, но нужно было хоть что-то хотеть сказать, а, чёрт, ладно, - на практике изучения людей. Человек, родившийся в определённое время под определённым зодиакальным знаком имеет свойства (привет, Музиль!), весьма отличные от свойств человека, родившегося под другим знаком. Так, скорпионы энергичны и любвеобильны, стрельцы - явные прагматики, честолюбие львов... - О-о, - со смехом перебил меня Мбванго, - поверьте, я несколько лучше вашего разбираюсь в честолюбии львов. Однако, - он посерьёзнел, - вот вы говорите: родился в три пополудни первого января 1999 года. И что, в этот самый момент положение звёзд, какое оно там сложилось, формирует личность? А все те девять месяцев, до того? Что, тонкий слой жира, эпителия и чего-нибудь ещё, из чего там состоит живот - он что, все девять месяцев предохраняет этого человечка от какого бы то ни было звёздного влияния? Неужели светила столь слабосильны? - Ну, человек становится человеком лишь появившись на свет. - Это такая казуистика, что мне смешно. Да дети двигаются, мыслят, живут наконец - и это доказано! - ещё в утробе. Что изменяется после рождения? Определить, когда сперматозоид становится человеком - невозможно, это растянутый процесс. И как тогда начинать отсчёт? Может быть, светила и влияют на судьбу, способности, темперамент, но верить, что факт появления на свет в каком-то месте в какой-то момент времени что-то там определяет - полнейший абсурд. - Хорошо, допустим, вы слегка пошатнули мою веру в астральные дисциплины. А что вы можете предложить взамен? Во что верите вы, если не секрет? - Хм, - он сморщил губы и впервые за время разговора допустил погрешность в языке. - Это не является совсем просто. Есть вещи, которые нельзя объяснить с помощью известных нам реалий, да и обосновать их феноменологию тоже сложно. Но вся беда в том, что они есть. А поскольку они есть, и здесь я доверяю только личным наблюдениям, то верить следует либо в их существование, либо в собственное безумие. И хотя чистота эксперимента под большим вопросом - поверьте, первое гораздо безопасней. Кстати, вы не трогали солонку? Нет? А почему она качается? Я посмотрел на хрустальную солонку в форме недовылупившегося яйца: она едва заметно раскачивалась. - Может, стол... не знаю. - Вот видите. Есть необъяснимые вещи. А ведь это я её незаметно тронул (я мог бы поклясться, что он её не трогал!). Так что всё просто. А если бы я не признался? Такова природа большинства заблуждений: никто не признаётся. - Довольно примитивно, - я ухмыльнулся. - Но верно. Мбванго насупился. Затем изрёк: - Верно, да не всегда. Существуют явления, которые невозможно объяснить никаким прикосновением. Человеческим по крайней мере. - Вы тащите на помощь идею бога? - Почему бога? Не человек - ещё не есть бог. Мне стало весело. Я зажевал кружок лимона чтобы спрятать улыбку под гримасой и невинно поинтересовался: - Если не бог, то кто же? Вопрос завис, так как примёлся официант с заказанным. Сельдь выглядела вполне обычно, розоватый язык чуть подрагивал в желе, как бы пытаясь включиться в ведущуюся беседу. Коньяк отдавал хной. - Кто..., - Мбванго слегка покачнулся - видно было, что он захмелел. - Мой брат Умбо, слепой от рождения, прозрел после того, как съел глаз антилопы. Это - факты. Это - вопрос веры... Вы ведь знаете жизнь: в основе любого возвышения, успеха, благочестия если хотите лежит преступление или соучастие в нём. Грех, - он опять покачнулся и опрокинул фужер. Коньяк высунул на скатерть янтарный язык. - А, ерунда. I am a drunk. Расскажу вам историю. Моему другу детства, да, есть у меня такой друг, который работает в комиссии, в комиссии... да, по голоду, вот ему, в силу великолепного знания немецкого - чем, к сожалению, не могу похвастать я - я не могу похвастать, каково, а? - удаётся выбивать из швабов сумасшедшие пожертвования. Он спас уже тысячи детей и продолжает спасать, и всё, подчёркиваю, благодаря той возможности, которая ему однажды представилась, и он вырвался из плена нищеты и неведения, из этой ужасающей бездны... Какой ценой? Извечный вопрос цены. Но разве была поставлена цель? Нет, всё это оказалось делом э-э-эм... случая. Как по мне, жизнь, к примеру, тысячи немецких дипломатов не стоит жизни одного африканского ребёнка. Да любого ребёнка. Я не выдержал. - И всё же, господин Йокумбо, я так до конца и не понял, во что верите вы? Он смотрел куда-то мимо меня, полуприкрыв глаза. Устало произнёс: - Я верю в благие намерения. - Которыми вымощена дорога в ад? - Которыми вымощена дорога в ад. А вы знаете другую дорогу? Я молчал. Он как-то весь подобрался. - К чему я всё это рассказал, да. Вы помните шумиху, что поднялась в прессе, когда в экваториальной Африке пропал немецкий посол? Нет? - сам себе ответил. - Нет. Я тоже не помню, - судорожно икнул, - я ещё был молод и, сами понимаете, не читал газет: не было ни образования, ни самих газет. У нас в племени. Потом, конечно, были ноты протеста и всё такое. Да, это ведь не я, а ваш умник как-то, ковыряясь пальцем в носу, придумал, что благополучие этого мира не стоит слезы ребёнка, - он посмотрел на часы. - Ну, всё, мне пора. Провожать не нужно - лишние сантименты. Я не увидел, как он встал, заметив уже протянутую руку, автоматически её пожал, кажется, кивнул в ответ. Пока он исчезал в толпе отплывающих, я начал потихоньку отодвигать от себя блюдо с остатками заливного - на край стола, дальше, дальше... - Шайзе! - прозвучало за соседним столиком, и следом зашелестел, закружился, запел, зазвенел в ушах сипловатый нетрезвый смех.
Спустя несколько недель на мой адрес в Интернет пришло послание приблизительно следующего содержания. "Дорогой друг! Должен принести Вам глубочайшие извинения за свой такой примитивный и грубый розыгрыш - Вы, конечно, его сразу же раскусили. Но Вы заметно захмелели в тот вечер (ах, как пахли магнолии, Крым - это ваша прелесть!) и мне показалось возможным Вас слегка развлечь. Удалось, нет ли... К тому же виной всему Ваша невинная ложь: я не смог побороть искушение ответить тем же и сочинил свою - из воздуха, из пьяного лопота соседей, из названий блюд и наших убогих представлений о мире. Хочу поблагодарить Вас за неоценимую помощь, которую Вы оказали мне в рамках проекта и... ещё раз приношу свои извинения. Надеюсь, вечер не был испорчен и я Вас хоть немного развеселил. Ваш М. Йокумбо".
Как с удивлением отметил мой знакомый переводчик - сам я иностранными языками не владею - письмо было написано на стильном немецком с оборотами, бывшими в моде в конце 60-х.
- Оставить комментарий
- © Copyright Валентин Д. (trixter@ukr.net)
- Размещен: 09/08/2009, изменен: 09/08/2009. 15k. Статистика.
- Рассказ: Проза
Связаться с программистом сайта.