счастье помнить.

Первое что я помню это боль. До нее ничего. глухая пустота и темнота составляют мое начало, мое прошлое. Боль расцвела в ней как бутон, вначале неспешно, а потом стремительно и так ярко что заполнила собой все. Она пробилась насквозь и не было больше от нее спасение в черной пустоте безсознания. Но боль пришла не одна. Она принесла с собой ощущение тела. Ощущение тяжелой головы, пульсирующей в висках крови, давящей на глаза изнутри до расплывчатой мутной картинки. Я хотела открыть глаза, но поняла, что они и до этого были открыты, просто сознание, а с ним и зрение медленно приходили ко мне.

Надо мной торчала пучками трава. Солнце било сквозь нее откуда-то сбоку, но глазам все равно было больно. Я зажмурилась, но слезы потекли по щекам. С трудом перевернувшись и встала на четвереньки. Осмотрелась. Вернее попыталась, но стоило поднять голову, как все закружилось и я поняла что руки подламываются. Встреча с землей была на удивление мягкой, но все равно тело пронзила новая боль.

Я лежала, смотрела в небо и дышала. Виски сдавливало что-то невидимое до такой степени что думать было невозможно. Оставалось сил только лежать, дышать и смотреть давая глазам привыкнуть. Через какое-то время слезы перестали течь, давление слегка ослабло, боль немного схлынула и я предприняла новую попытку.

Вокруг был лес. Лес, трава, небо и больше ничего. С одного края поляна разнотравья огибает деревья пестрой рекой и теряется за выступающей линией молодой поросли.

Встать удалось не с первой попытки. Я хваталась за боль как за верную подругу и шатаясь побрела к кромке леса. Тело совсем не слушалось, земля так и норовила подкинуть колдобину, камень или колючку под босые ноги. Пару раз я упала. Каждый подъем был как пытка. Боль прочно угнездилась внутри, кажется в каждом кусочке тела и пытала меня новыми вспышками с каждым шагом.

Я буквально упала на ближайшее дерево и позволила себе немного отдышаться. Здесь дело пошло немного лучше. опираясь и отталкиваясь руками от стволов, Я шла вперед. Я до новой боли впивалась кончиками пальцев в грубую кору деревьев подтягивая себя к ним. Ладони царапали сучки и ветки, ноги хлестали кусты и крапива, в ступни впивались корни и весь остальной лесной мусор. Насекомые жалили шею, лицо - везде где могли достать. Я едва замечала это все за болью, что жила внутри.

Перед глазами все туманилось. Голова была как огромный котел с расплавленным металлом, при каждом шаге выплескивающийся через края. Ноги были невероятно тяжелыми. Рукам было хуже всего, огненные шипы будто пытались вылезти наружу и разрывали плоть при каждом движении. Вдобавок от ладони до локтя они были плотно замотаны в какие-то грязные тряпки с кровавыми подтеками. Я хотела было посмотреть, но стоило прикоснуться как от приступа боли даже потемнело в глазах. За это мгновение даже через повязки я ощутила горящую кожу. Это пугало. Пугало и то что кроме этого на мне была только еще более запачканная ветхая рубаха до колен. Но все мои мысли занимала только одна цель - не дать себе упасть.

Я не помню стонала я или нет. Наверное да, должна была. Контролировать я себя совсем не могла. Не было сил. Их и так едва хватало чтобы идти. Толкать тело вперед, переставлять ноги шаг за шагом, помогать себе руками. Я не думала ни о чем. Не могла думать. Просто шла вперед. Потому что должна была идти. Потому что ничего больше не оставалось как идти вперед. Лежать на земле и плакать от боли, и корчиться, пытаясь унять изнывающее тело, и жмуриться, надеясь спастись в беспамятстве от этого кошмара? Нужно идти и я шла, наверное, весь день. А еще я очень боялась уснуть. Мне казалось, что если я усну, то уже не смогу проснуться и встать.

В безостановочной муке и борьбе за каждый шаг время растянулось до вечности и сосредоточилось лишь в маленьких движениях вперед. Солнце клонилось к закату у меня за спиной. Впереди стелилась моя кривая длинная тень. Я шла вдоль кромки леса вперед. Глубже уходить в лес я не рисковала. Я совершенно не различала направления и боялась заблудиться. Идти по чистому полю было сложнее, за стволы деревьев хоть можно держаться. Лес - опасность. Поле - мука. Вот я и шла вперед, вдоль опушки, совершенно не думая о том, что она может петлять кругами или изгибаться волнами. Один раз беспокойно пересекла небольшую тропинку. Я знала: тропинка - еще большая опасность.

Где-то в конце какого-то склона я внезапно упала в воду. Забарахталась, выставила из воды голову и попыталась отдышаться. Небольшой ручеек был совершенно незаметный за большими кустами по берегам. Он был мелкий, едва мне до талии, и вода в нем даже в тени кустов хорошо прогревалась. Я опустилась по самый нос, присев прямо на скос дна под кустами. Откинула спину на корни берега, не заботясь об удобстве, просто наслаждаясь покоем и теплой водой. Инстинктивно облизнула губы под водой и только тут поняла, как я хочу пить. Кажется, я не пила целую вечность. Может оно так и было. Огромными глотками утолив первую жажду, я стала цедить воду чуть медленнее. На вкус она ощутимо отдавала болотом, но мне было все равно. Сразу захотелось есть, но ничего съедобного рядом не было. Зато теплая вода немного притупила боль в теле.

Я пролежала какое-то время в ручье тупо глядя перед собой и наслаждаясь передышкой. Солнце окончательно село, в глубине леса начала зарождаться тьма. Я нехотя поднялась на ноги. Мокрая рубашка прилипла к телу, вечерний воздух обдал холодом и заставил покрыться мурашками. Я с готовностью рухнула обратно в воду. Ручей был мелкий, но это даже к лучшему, полноценно плыть я бы не смогла. Идти по воде, а точнее сплавляться должно быть даже проще.

Я сплавлялась по реке всю ночь. А точнее отталкивалась ногами от дна и толкала себя вперед. Это было проще чем идти между деревьев, к тому же позволило не блуждать в темноте. Я наткнулась на какое-то здоровое плавающее бревно и дело пошло еще лучше. Можно было вообще не двигать свинцовыми руками, а ноги только иногда кололи мелкие ракушки.

Когда солнце взошло и стало ощутимо припекать, я выползла на берег на четвереньках в полном изнеможении и рухнула в мягкую траву. Сил снимать рубашку и отжимать ее не было. В траве сильно парило, дышать было тяжело, зато было удивительно тепло. Я прикрыла глаза давая себе немного отдыха и тут же уснула.

Проснулась от холода. Солнце начало садиться, но еще не скрылось за горизонтом. Я выпила воды из ручья. Боль в теле никуда не делать, но немного притупилась или я просто к ней привыкла. Зато складывать ладонь в горсть и подносить ко рту с водой было ужасно больно. Я попробовала каждой рукой - и левой и правой - боль раскаленными иглами уходила в плечо. Боль до такой степени что казалось согни я пальцы чуть сильнее и рука просто расплавиться не выдержав подобного. Я выругалась. Спускаться в сам ручей не хотелось. Вылезать из него ужасно холодно, а за ночь пути он заметно расширился и углубился от других источников, превратившись в настоящую реку.

Я шла всю ночь по полю, по пояс в высокой траве. Идти между деревьев в темноте было страшно. Легко поздороваешься лбом со стволом или низкой веткой. А в траве я легко чувствовала свободное пространство перед собой. Да и ночь была светлая благодаря звездам хоть и безлунная. Слева в нескольких прыжках я старалась держать кромку леса на всякий случай. Толи теплая вода, толи сон сделали доброе дело и теперь меня хотя бы не шатало и каждый неверный шаг не грозил обернуться падением. Либо же я просто привыкла. Но наличие леса как защиты поблизости успокаивало.

В середине ночи я вышла на дорогу. Трава внезапно раздалась разрезанной кривой линией и я почувствовала твердую почву под ногами. Дорога ночью это не дорога днем. Идти проще и быстрее и не так опасно как днем. Пару раз я видела разрозненные яркие точки где-то впереди и сбоку у линии горизонта. Дома или заставы, или просто костры по бокам дороги.

Вышло солнце, но я почувствовала что могу идти еще. Рассвет окрасил все вокруг нежно-розовыми красками, запели птички, запахло травой и полевыми цветами, воздух начал теплеть и приятно лохматить волосы. По дороге шлось хорошо и не хотелось сворачивать в жесткую траву. Я расслабилась и это было ошибкой.

Когда на дороге сзади послышался стук копыт и металлический звон, было уже поздно. Я опасливо обернулась чувствуя как все внутри стягивает в тугой узел. Они были не далеко. Можно было разглядеть масть лошадей, цвета одежды каждого из всадников. Я затравлено глянула в сторону леса. Дорога увела от него в сторону и добежать я уже не успею. Вокруг простиралось широкое поле. Лес сзади видно проглотил первые звуки их приближения. Лошадей наверняка пустили галопом еще издалека завидев меня.

Я пригнувшись сделала несколько широких прыжков в траву и залегла среди высоких стеблей.

Звук копыт стих. Позвякивание стало тише. Я знала что они остановились где-то рядом, но боялась выглядывать.

-Эй! - крикнул кто-то и звук широко разлетелся над полем. Я вздрогнула от неожиданности и вжалась в землю еще сильнее. Он продолжал что-то кричать, не унимаясь, но слов было не разобрать.

Другой голос, тоже мужской присоединился к нему. Они кричали приветственно, без злобы или ярости, но всадники на лошадях и в железе - это неприятности, я знала точно и вылезать не собиралась. Они ждали, лошади звенели сбруей, скрипели кожей, я лежала и надеялась что они уедут.

Уже более тихо перебросились между собой несколькими словами. К мужским голосам присоединился явно женский, хотя и грубый от недовольства.

Я было расслабилась в надежде что они уедут и забыли уже про меня, но тут у меня прямо над головой раздался мужской голос:

-Хэна!

Я вздрогнула от неожиданности и от ужаса что меня обнаружили и подняла голову. С высоты лошади на меня смотрел темноволосый мужчина с обветренным лицом и улыбался, демонстрируя приветливость и все оттенки желтого на кривых зубах. Не смотря на оборванную внешность, одежды на нем было много, на кожаной перевязи сверкали с одной стоны меч с другой кинжал. Я попятилась.

Он опять сказал что-то и оперся скрещенными руками о луку седла. Интонация была спокойная и даже немного заискивающая. Он наклонил голову набок разглядывая меня и лег на скрещенные руки грудью, свешиваясь ниже седла вперед ко мне. Видя, что я молчу он опять что-то сказал, на этот раз это звучало как вопрос. За ним последовал еще один. Все это время он не отрывал глаз от моего лица, внимательно его изучая, ожидая реакции от меня. Я не понимала ни слова из того что он говорил, поэтому ответом был лишь испуг.

Страшным он не был. Черты лица вполне правильные, просто слишком большой нос и непропорциональный маленький подбородок. Я перестала пятиться, слишком бесполезно. Он едва толкал ногами лошадь и она легко следовала за мной. Ни уползти, ни даже убежать я не успею.

Восторженный крик и хохот ознаменовали появления радом второго всадника. Его борода была гуще, а на поясе висели кроме меча два кинжала один под другим.

Первый опять что-то спросил меня и разочарованно отстранился. Женщина тоже появилась в поле зрения. Ее лицо лишь мы встретились глазами исказилось от ужаса, но она быстро совладала с собой и молча поджала губы. Ее портило широкое будто опухшее лицо и тонкие губы. Я догадывалась почему они так реагируют. Я видела свое отражение в ручье на закате. Нечто с разбитым лицом, синяками, торчащими костями и запавшими глазами. Она сказала что-то, за хриплостью голоса сквозила грусть. За ее спиной маячил четвертый всадник. Он ничего не сказал и никак не отреагировал, видно я не очень его интересовала. Я была бы рада если бы так же считали трое остальных.

Второй явившийся мужчина принялся что-то возмущенно втолковывать первому, указывая на меня. Тот лишь отмахнулся сначала легко, затем более резко. Первый спрыгнул с лошади и сделал шаг ко мне. Я инстинктивно отползла. Я не хотела что бы они приближались. Чтобы они говорили со мной. чтобы они вообще были тут.

Женщина вклинилась в их разговор. В ее словах больше не было грусти или сочувствия, зато теперь в них была завуалированная просьба. Я мимолётом бросила на нее взгляд и увидела, что на сцепила зубы, так что мышцы на лице заходили под кожей.

Мужчина проигнорировал ее и опять обратился ко мне. Интонации в его голосе были лаковые и нежные. Он остановился и нагнулся ко мне. Оставалось только протянуть руку и позвать как собаку.

Женщина что-то спросила. Возможно обращаясь ко мне. Мужчина эхом повторил ее слова. Я все равно не понимала. Он повторил по слогам старательно выговаривая буквы и внимательно разглядывая мое лицо. Я никак не реагировала. Лишь смотрела на него исподлобья враждебно.

Первый опустился на корточки и попытался заглянуть мне в глаза, но я тряхнула головой так что волосы еще сильнее упали на лицо заслоняя меня от них. Все чего я хотела - чтобы они ушли и оставили меня в покое.

Второй кивнул в мою сторону бросил несколько слов, резких и немного раздраженных, полных презрения. Он потянул лошадь прочь, и она начала немного отступать. Я радостно возликовала внутри.

Женщина обернулась к молчаливому. В ее голосе звучала прежняя просьба наполовину с укором. Тот посмотрел на меня, сплюнул, покачал головой и повернул к дороге. Женщина уткнулась взглядом в холку лошади, резко повернула лошадь обратно к дороге и дала ей шпоры. Второй кивнул в мою сторону, бросил пару слов, брезгливо хмыкнул, дернул плечами и поехал в след за ней. Первый продолжал испытующе меня разглядывать.

Наконец он встал и направился к лошади. Я было совсем возликовала внутри, но он не стал залезать в седло. Вместо этого он принялся рыться в сумках и протянул мне кусок сыра в мелком мусоре непонятных крошек. Как подачка собаке. На его нежный уговор в голосе, все мигом остановились, обернулись в седлах и выжидательно уставились на меня. Когда первый приблизился достаточно, я молниеносно протянула руку, схватила кусок и отпрянула обратно. Мужик улыбнулся.

Он радостно крикнул что-то своим спутникам, махая рукой, но не отрывая от меня глаз. Женщина крикнула что-то недовольное. Второй грубо ее обрезал. Он толкнул лошадь вперед, а за ним и остальные.

Я жадно ела кусок сыра, исподлобья следя за ним. Он сидел напротив на корточках и кажется никуда не спешил. Его друзья - трое всадников - скрылись за высокой травой от нас. Кусок я проглотила почти не жуя, несмотря на прилипший к нему мусор. Я тщательно принялась облизывать пальцы, пытаясь впитать еще вкуса сыра. Мужчина наблюдал за этим с улыбкой. Когда я доела он сказал что-то ласковым нежным тоном, продолжая внимательно меня разглядывать.

Он протянул руку вперед, к моему лицу, я внутренне сжалась, но в благодарность за еду позволила ему немного отодвинуть пряди волос. Мы встретились глазами. Он снова повторил что-то ласковым голосом и улыбнулся шире. Ухмыльнулся.

Я еще не успела вытащить изо рта палец, который так аппетитно источал вкус сыра, как он внезапно бросился на меня. Лег сверху и прижал к траве весом своего тела. Руки стали шарить по рубашке, он целовал мне шею и грудь и глухо бормотал что-то на своем языке. Его ладони впивались в мое искалеченное тело, усиливая потаенную боль. Мне и без того было плохо, а под ним я вообще потеряла контроль.

Он коленом раздвинул мне ноги, но даже на искру сопротивления сил во мне не было. Он был больше меня, сильнее, массивнее. Толи от возбуждения, толи от усилий он принялся громко и шумно пыхтеть мне в шею и пытаться неуклюже спустить штаны. При этом он продолжал шептать что-то успокоительным тоном толи для себя, толи для меня. Ему пришлось сильно ерзать чтобы сделать это и продолжать крепко прижимать меня к земле. Пока он старался перевязь с мечом несколько раз больно ткнула меня в ногу. Я пошарила рукой и нащупала ножны, а выше и рукоятку кинжала, правда для этого пришлось сильно вывернуть руку, так что пальцы онемели. Он сам мне помог вытащить его, когда с силой нетерпеливо дернул штаны с ремнями вниз.

Моя рука была прижата к боку его объятьями, но ниже локтя была некая свобода действий. Боль колола запястье, ладонь, пальцы. Он заерзал еще, пристраиваясь между ног. Я потянулась якобы обнять его, даже выгнулась на встречу. Он радостно заурчал. Я вся напряглась, задержала дыхание, и дернулась размахиваясь изо всех сил.

Кинжал вошел удивительно мягко. Скользнул чуть по ребру вначале и пошел дальше почти без сопротивления. Вглубь и наискосок чтобы наверняка. Моя рубашка на груди и так влажная от его и моего пота стала совсем мокрой. Хрипы над ухом перешли в совсем дикие. Что-то потекло по шее. Мужик дернулся как тряпичная кукла пару раз и затих. Я разжала через боль пальцы и отпустила рукоятку кинжала.

Теперь он лежал на мне тихо - мертвое, но разом ставшее еще более тяжелым, тело - и поливал меня своей кровью и испражнениями. Кинжал пробил грудную клетку почти насквозь. Я подождала пока из него вытечет побольше, чтобы тело стало легче. Поерзав почти как он недавно, я напряглась, подняла труп и скинула с себя в сторону. Лошадь бродила рядом, пожевывая траву, ей ни до чего не было дела. Больше ничего за высокой травой не было видно. Я осторожно выглянула и огляделось. Дорога уходила с холма и трех всадников видно не было. Медленно катилась телега, на козлах которой кто-то дремал или горбился. В любом случае если мужика долго не будет друзья вернутся и будут его искать.

Я принялась стаскивать с трупа одежду, стараясь не подниматься над уровнем травы. Сапоги и спущенные до колен штаны дались мне особенно легко. Я тут же одела их на себя. Штаны были велики раза в два, но ремень исправил дело. Правда ножны я с пояса сняла. Таскаться с длинным и тяжелым мечом и кинжалом не хотелось. С Верхней одеждой дело шло хуже, пока до меня не дошло, что все дело в торчащем в теле кинжалом. Пришлось перевернуть труп и вытащить оружие. Я спрятала его красным от крови в ножны и убрала в сапог. Безвольное тело было как огромное упругое неповоротливое чучело, и вдобавок очень тяжелое. Я взмокла и от усилий, и от боли, стягивая кафтан. Пульсирующая резь в руках превратилась в совсем раскаленную. Несколько секунд я тупо сидела, боясь пошевелиться и ожидая пока пик боли схлынет. Я одела кафтан, но на плотную рубаху оставшуюся на трупе плюнула. Она не стоила таких мучений. К тому же совсем пропиталась в крови.

Я еще раз осмотрела тело. Сняла цепочку и пару колец. Пригодятся на всякий случай. Я выглянула из травы, но вокруг уже было пусто, даже телега скрылась. Я на карачках двинулась в сторону лошади, держа меч в ножнах подмышкой. Животное настороженно следило за мной большими глазами и пряло ушами, видимо еще не решив до конца представляю ли я опасность и стоит бежать или все-таки у меня может быть что-то вкусное или интересное. Я протянула к ней руку в пятнах крови, лошадь с интересом опустила голову, приблизила морду принюхиваясь. Я не дала ей учуять кровь, быстро вскочила и схватила ее за сочленение узды и муштука. Животное пугливо шарахнулась, а у меня от резкого движения потемнело в глазах от боли. От слабости я невольно уткнулась головой ей в шею, сконцентрировавшись только на том чтобы не отпустить повод. Животное всхрапнуло, дернуло головой, но вроде немного успокоилось от прикосновения человека. А может быть учуяв запах хозяина от кафтана решила что я и есть он, только похудевший.

Времени было не так много, чтобы стоять, уткнувшись лбом в лошадь и ждать, когда с неба на меня снизойдет божественное исцеление. Всадники могли скоро вернуться, соскучившись по другу или желая ему помочь. Едва пелена перед глазами развеялась я упрямо тряхнула головой и полезла в седло. Для начала засунула бесполезный меч куда-то под многочисленные ремни. Я давно уже перестала жалеть искалеченное тело, отзывающееся болью при каждом движении. Как ни старайся все равно иглы вонзаются под кожей, давят раскаленным прессом. Я залезла в седло стиснув зубы, и по усилиям это было похоже будто я взобралась на тысячекилометровую стену сплошь усыпанную ледяными осколками стекла. Лошадь, почувствовав на себе всадника, сразу пошла вперед. Стремена были мне длинноваты, но ни сил ни времени с ними справиться не было. Мне и так пришлось свешиваться и помогать себе руками чтобы попасть во второе стремя ногой. Зато покончив наконец с этой тягостной организацией можно было развернуть лошадь и отправить ее рысью по полю. Все равно куда, главное - прочь от дороги, прочь от склона, за которым скрылись всадники, прочь от трупа насильника.

Возможно меня не преследовали. Возможно я хорошо оторвалась. Возможно я хорошо запутала следы, перемежая подлесок с полем, с встречными ручейками, с кусками дорог и тропинок, двигаясь не по прямой, а кривыми. Возможно я была еще настолько больна рассудком, что пол пути если не больше позволяла лошади ехать самой, заворачивая дикие круги и изгибы пути и совсем не думая об этом. Я понукала лошадь весь день, то пешком, то легкой рысью. Тряска усиливала боль в теле, и я боялась, что более быстрого темпа я просто не выдержу.

Когда солнце село я остановила лошадь. Животное устало, да и двигаться ночью ему было не в пример тяжелее меня. Я привязала ее к внушительному суку, оставив большую свободу для прогулок вокруг. Я и так далеко ушла за предел моих сил. Я стянула какой-то кусок ткани, засунутый под седло, завернулась в него и упала спать, куда-то в темноту.

На корнях, сучках и насекомых спалось не важно. Я часто просыпалась, ворочалась, мне что-то мерещилось. В очередной раз очнувшись я поняла, что уже светает и решила, что чувствую я себя чуть лучше, отдохнула и хватит. Я не стала и дальше искушать судьбу и сразу отвязала лошадь, забралась в седло и погнала ее вперед.

У первого встречного ручья я остановилась. Солнце уже поднялось высоко в небе. Я очнулась от дремы в седле. Мерное покачивание от хода лошади хоть и тревожило больно тело, но в чем-то успокаивало. Я дала лошади напиться и напилась сама, на всякий случай, не отпуская ее повода из рук. В животе сразу заурчало. Я огляделась вокруг, но место было безлюдное. Кусты, сзади поле, впереди лес, справа ручей переходил в овраг. Ну что ж, самое время и место чтобы разобраться с "добычей".

Я вспомнила что мужик достал кусок сыра из одной из сумок и полезла туда. Удалось найти только немного хлеба по твердости похожего на кирпич. Я не стала привередничать и размачивая его в ручье и обсасывая набухшие концы съела половину. В животе приятно потяжелело. Я убрала остаток обратно и провела ревизию по остальным сумкам. Нашла пожелтевшую мужскую рубашку, но судя по запаху чистую. Я скинула кафтан, одела ее поверх драных лохмотьев и затянула рукава. Кольцо и цепочка, снятые с тела, перекочевали на дно одной из сумок.

Прежде чем ехать дальше я решила подтянуть стремена. Но оказалось, что дырок в ремнях не хватает. Нужно было проковырять кинжалом новую. Вот только кинжал был в засохшей крови и вообще еле вылез из ножен, где казалось присох намертво. Я нарвала травы и принялась старательно оттирать клинок в ручье. Ножны пришлось так же старательно выполоскать. На все это я убила очень много часов по ощущениям. Руки жгло болью и иногда приходилось останавливаться, ожидая, когда рассеяться тьма перед глазами и головокружение.

Положив начало этакой стирке мне пришлось раздеться чтобы не намочить рукава и, я невольно обратила внимание на кафтан. Кровь на нем давно высохла, оставив большое темно-бурое пятно с бардовыми краями. Сам кафтан был некогда зеленый, но цвет поблек и стал ближе к коричневому. Я сняла его и принялась тереть в ручье. Кровь из пятен быстро вымылась и побежала красной нитью в прозрачной воде, а вот края так и остались пурпурными. Я вернулась к сумкам, поискала еще раз кусок мыла, но так и не нашла. Попыталась оттереть травой, но кровь въелась в ткань глубоко. Единственное что немного улучшило ситуацию - зеленый сок травы несколько закрасил пятна сделав их более коричневыми.

Дырка на спине была хорошая, аккуратная, и тоже в коричневых подтеках. Догадаться что она от ножа было весьма легко. Нитки и иголки в сумках я не нашла. Я задумчиво покрутила кафтан в руках, пытаясь придумать нужно ли мне вообще это большое одеяния, в котором я просто терялась, к тому же еще и грязное, вонючее, в кровавых пятнах и с дыркой от ножа, которую не спрячешь. Я нашла кинжал, сохнущий на травке и принялась отпарывать большие рукава. Получилась безрукавка с огромными дырками от рукавов, которая висела на мне как на жерди, доставая аж до колен. Я подпоясала сверху еще одним ремнем и это хотя бы немного закрепило ткань на мне. Без рукавов было свободнее и двигаться проще. Сами обрезки я аккуратно убрала в сумку. Будет холодно ночью, можно будет и натянуть их. Из обрезков плеч торчала моя старая грязная рубаха и повязки на руках. Штаны тоже были велики, но хотя бы не мешали свободе движений. А вот с сапогами беда была еще хуже. И я даже не знала, как ее решить. В большом сапоге нога скользила и болталась, когда я сидела на лошади это было еще терпимо, а ходить совсем невозможно. Я нашла в сумках веревку и смогла лишь сверху привязать сапог к ноге, для более надежного крепления. Идти конечно можно, но выглядит нелепо, но бегать не советуется. Закончив все необходимые дела, я собрала импровизированную стоянку, убрала кинжал в ножны за голенище, и набрала воды в найденную флягу.

Перед закатом лошадь набрела на деревню. Я действительно доверяла больше ей в выборе направления, стараясь лишь держаться в стороне от дорог и не углубляться в леса. Поездка в седле позволяла немного отдыхать от боли, и я была в полудреме все время. Толи инстинкт, толи память привели лошадь к человеческому жилью. Я заставила ее свернуть и поехала в объезд по широкой дуге. Сюда едва долетал лай собак, но было видно, как из труб шел дым и горел свет в окнах. Я остановила лошадь в перелеске за деревней. Разнуздывала я ее долго. Я понятия не имела как это делается, пальцы и руки болели от усилий, но в итоге я сняла с нее сумки и седло, закуталась в давешнее одеяло и попону. Усталая я прислонилась к приглянувшемуся стволу дерева, умастившись между его корней. Я попыталась доесть, вернее дососать, остаток хлеба, запивая теплой, нагретой за день, водой. Сумерки сгустились и потянуло прохладой. Огонь разводить я так и не решалась. Огонь это не только тепло, но еще свет и лишнее внимание. Я долго куталась, смотрела как вдалеке гаснут огни в домах. Отсюда ничего не было видно. Просто несколько желтых точек в чернильной тьме, а сверху белые точки почти как отражение.

Через два дня еда закончилась. Я продержалась еще день, но желудок болел все сильнее. Боль в теле почти ушла, превратилась в глухое напоминание где-то в уголке сознания. Возможно мозг просто перестал на нее реагировать. Болели только руки, а именно запястья. Будто раскаленные гвозди рвались из них наружу. Еды в лесах было мало, или я не умела ее добывать. Даже не все ягоды я ела, будучи не до конца уверенной в их неядовитости, а остальных было недостаточно чтобы удовлетворить голод. Один раз меня даже вырвало.

В итоге я решилась. Вернулась в пропущенную недавно деревню и прокралась туда перед самым рассветом, когда небо только начало бледнеть и уже можно было что-то разглядеть. Из-за голода я все равно не могла нормально уснуть ночью.

Я сделала круг вокруг деревни заглядывая сквозь редкие заборы и кусты зелены в окна, пытаясь выбрать наиболее безопасное место как мне казалось. На втором круге в домах зашевелились тени, послышались приглушенные голоса. Чертовы крестьяне вставали невероятно рано. Я вынужденно отступила в лес, решив подождать более удобного времени. В пушистых кустах на пригорке рядом с деревней я думала и мучилась от голода, раздираемая болью, нетерпением и ненавистью. Идти на закате тоже было опасно. Они будут сидеть по домам, ложиться спать или заниматься еще какими делами и обязательно что-нибудь услышат или просто выглянут в окно. А после заката уже будет темно и я ничего не увижу.

Я прокралась обратно к деревне в полдень. Из укрытия было видно как многие ушли в поле, или к реке, растянулись по деревне по своим делам. Я прицельно быстрым бегом направилась к хате на окраине. То, что она была сбоку было мне на руку. Я с шумом продралась через переплетение забора с травой, кустами, сучьями и полусгнившими листьями. Сил у меня было не много, я дернулась, споткнулась и буквально упала на ветки. Они послушно прогнулись или сломались, но пропустили меня. Треск был приличный. Я грохнулась на траву за ними и лежала в оцепенении прислушиваясь. Заметит кто и прибежит или нет? Но слышно было только как где-то щебечут птицы, лает собака, и где-то вдалеке орали дети. Деревенская тишь да благодать. Я, не вставая, но и не очень утруждаясь скрытностью, поползла к ближайшему подобию грядки. Я даже не знала, что здесь растет. Просто принялась разрывать землю руками стараясь добраться до съедобной сердцевины. Земля была плотной, а руки и без того болевшие стали сильно отдавать в пальцы. Я вспомнила про кинжал за голенищем и дело пошло лучше. Конечно он был мало пригоден в роли лопаты, но выбирать не приходилось. Я расстелила на земле заранее прихваченную ткань и покидала туда всю добычу.

Устав от проделанной работы, я подползла к ближайшему дереву и привалилась спиной к стволу. В попытке расслабиться я подняла глаза и увидела какие-то ягоды. Нижние ветки были обобраны или опали, но местами особенно на верху виднелись красные плоды. Я невольно облизнулась. Живот в тон мыслям заурчал, и я перевела взгляд на разбросанные по ткани плоды в комьях черной грязи. Я приволокла тряпицу и принялась трясти дерево, собираясь забрать то, что упадет. Затянув узел на тряпице, где была вся моя добыча, я поволокла приятно отяжелевшую ткань прочь.

Я бегом добралась до опушки ближайшего леса, где скрывалась раньше и где ждала меня лошадь. Я быстро свалила грязную еду в полупустые сумки у седла, вскочила на лошадь и поспешила прочь.

С другой стороны холма, на пологом склоне я видела два окультуренных квадрата, выбивающихся из развнотравья одинаковостью листьев. Участок был в стороне от деревни, но и с боку от общей пашни. Наверное, какое-то подобие общих огородов. Я запомнила это место, но поспешила прочь от деревни.

У ручья в стороне от дороги в деревню я вымыла еду. Ни один корень или зелень я не смогла узнать. Меня спасла лошадь, которая начала заинтересовано принюхиваться к некоторым клубням. Я еще раз тщательно вымыла их и принялась грызть сырыми. Вкус был мерзкий, горьковато-волокнистый. Я подождала сумерек и решилась на повторное расхищение. пока тьма не сгустилась окончательно был хороший шанс заняться приглянувшимися огородами. Я заранее достала кинжал и бухнувшись на колени у края принялась быстро разрывать землю. Большие плоды в получившихся ямах казались черными в синеве вечера. Я бездумно хватала их и складывала в мешок. Немного с одной пашни, немного с другой. А там уже утром разберусь что это. В любом случае наверняка есть можно. Выпивший мужик, нетрезвой походкой направляющийся обратно в деревню напугал меня. Он едва ли видел что-то в темноте и в обилии спиртных паров застилающих глаза, но я предпочла затаиться. Он медленно прошел мимо кривой дугой, едва не упав пару раз. Я выждала пока он скроется и к этому времени стемнело окончательно. Я нащупала мешок, убрала кинжал и решила вернуться к лошади.

Я нашла ее в темноте только по едва уловимому позвякиванию и блеску натертого кожаного седла.

Я потрепала еще один "бесхозный" огород. Приходилось держаться дорог хоть и в отдалении, чтобы была хоть какая-то связующая ниточка между одной деревней и другой. Иногда мне казалось, что они петляли только, усложняя мой путь и я углублялась в лес. Некоторое количество запасов позволяло блуждать по безлюдью, но инстинктивно я боялась заблудиться если уйду далеко и потеряю все ориентиры. Как ориентироваться в лесу я представляла слабо. Как выжить и прокормить себя еще меньше.

По-прежнему никаких костров, хотя похолодало и, даже завернувшись в попону, меня трясло. А может быть меня трясло от моего состояния. Я была сплошной комок боли, ужаса, голода и непонимания. Голые инстинкты и подсознание и совсем мало разумного.

Вскоре мне повезло. Еще с окраины я увидела обвалившийся забор и покосившуюся крышу. Я привязала лошадь в перелеске и отправилась вперед с опустевшей сумкой. Я уже целый день ничего не ела, если даже не больше и голод доминировал над всеми моими мыслями. День клонился к вечеру, но ждать утра не было сил. К тому же домик был на отшибе от остальных и я надеялась быть неприметной.

Я легко переступила через обрушившийся кусок забора. Не кошеная трава по пояс говорила о крайней заброшенности места. Я принялась жадно разглядывать чем бы поживиться. Я подобрала сук и принялась им разрывать землю, так было гораздо удобнее. Стоя на коленях и увлекшись своими делами, я даже не сразу обратила внимание на какой-то звук. Честно говоря я так хотела есть, что мне не было ни до чего дела. Я тряхнула головой и лишь вытерла лоб кистью. Что-то качнулось в моем верхнем поле зрения и я инстинктивно подняла глаза.

Сбоку от меня стоял мужик с вилами в руках, и эти вилы были направлены на меня. Стоило мне встретиться с ним глазами, как он инстинктивно шарахнулся, а потом, упрямо стиснув губы, дернулся вперед и даже качнул опасным орудием в мою сторону.

Он спросил что-то, но я не понимала слов, голос звучал максимально грозно, но вилы дрожали.

Я нащупала руками раскопанные плоды неотрывно глядя на него. У него были светло-серые глаза и скорее растерянное, чем злое лицо в густой клочковатой бороде. Какое-то время мы разглядывали друг друга, а потом, схватив что могла, я просто развернулась и бросилась бежать.

Он зло выкрикнул и что-то ткнулось мне в спину. Видимо я все же не была так проворна как мне казалось. Раздался хруст и я полетела кубарем. Вначале я думала что это жуткий звук сломавшегося позвоночника потом поняла, что это сломались вилы. Деревянные и возможно гнилые - они не рассчитаны на то чтобы протыкать людей, просто три тонких деревяшки. Для моего измученного тела удар все равно был болезненным. Пока я ворочалась, стоная от боли он уже навис надо мной наставив мне в грудь одну целую и две висящих на сухожилиях щепок деревяшки.

Его голос звучал уже более уверенно и более грозно, но смысла в словах для меня не было. Я лишь сцепила зубы (возможно даже немного зарычав), схватила черенок напротив груди и что было сил толкнула от себя. Парень пошатнулся, но вил не выпустил. Я воспользовалась его замешательством и начала вставать. Он быстро сообразил в чем дело.

Он издал неопределенный крик он и снова дернул вилами. На этот раз удар пришелся по груди, я как раз пыталась встать. Я покачнулась и оперлась на руку, но не упала. Было ясно что уйти просто так он мне не даст.

Какое-то время мы, схватившись за палку просто толкали друг друга, а в следующее мгновение я ловким жестом крутанула ее и ему пришлось разжать пальцы чтобы не упасть. Он недоуменно моргнул, а затем снова протянул руку и попытался схватиться за нее. Возможно эти вилы были очень дороги как память или ему просто было крайне необходимо держаться за них для уверенности в себе. Мое тело само подало одно плечо вперед, другое отвело в сторону, сделало шаг в бок и слегка качнуло торсом. Этот маневр увенчался бы успехом, увеличив расстояние между нами, и убрав оружие из предела его досягаемости, не будь я такой больной. В самый последний момент я потеряла равновесие, пошатнулась и невольно оперлась на него. Мужик мой вес не выдержал, да вдобавок зацепил своей протянутой рукой мое больное предплечье. Я невольно зашипела сквозь зубы. В глазах потемнело, рука дрогнула. Он толкнул снова и дернул вилы на себя сильнее, в результате я ошеломлено отлетела назад. Упала и решительно-злобно зашарила под сапогом. Ножны были там, примотанные вместе с голенищем к ноге. Кинжал вышел с легким звоном и он сразу изменился в лице. Глаза удивленно выкатились, рот распахнулся, он даже вилы невольно опустил. Я поднялась на ноги, но замешкалась нужно ли нападать. Блеск лезвия явно действовал успокаивающее и держал его в стороне.

Он заговорил спешно, неотрывно глядя на мою руку. Он развел руки, и вилы остались лишь в одной руке. Он повторил несколько раз одну и ту же фразу, в последний раз даже медленно растягивая слога, но я все равно не понимала.

Он выжидательно начал вглядываться в мое лицо, но я упорно молчала, пытаясь придумать что же делать. Если я опять попробую убежать он возможно погонится за мной. А бросаться и пытаться его убить без причины было как-то неправильно.....

Мы долго смотрели друг на друга. Он ошарашенно шарил глазами по моему лицу, одежде, брошенному кульку с едой. Он задал мне очередной вопрос. Я никак не реагировала и видимо до него дошло, что я не понимаю. Он попытался втолковать мне вопрос нескольких вариациях, но ни разу я не смогла даже приблизительно понять, что он хочет. Наконец он разочарованно бросил вилы и принялся дублировать слова жестами. Показал пальцем на меня, ладонь сложена в чашу другой рукой из нее что-то берут и подносят ко рту. Я неопределенно повела плечами. Опять указал пальцем на меня, а затем на землю, топнул ногами. Потом показал на себя, изобразил пальцами шаги и указал на дом, снова шаги, есть из ладони и указал на землю. Он повторил это неслько раз, сопровождая каждое изображение словами и вопросительно двигая бровями.

Его голос звучал жалобно, он сделал небольшой шаг ко мне, но видно что-то в реакции моего лица на эти слова заставило его замолчать. Он нервно облизнул губы. И повторил свою неизвестную фразу и сделал еще шаг. Он опять осекся и нервно сглотнул. Кажется, я ощерила зубы.

Он пятился и семенил боком под моим взглядом, пока не натолкнулся на крыльцо спиной. Затем развернулся и быстро скрылся в доме.

Я убрала нож, связала оставленную скромную добычу в подобие мешка и бросилась прочь. Кажется, он собирался принести мне еды, но доверия особого у меня не было, а после мущика в поле тем более. Я думала, что фора у меня есть, но толи он быстро вернулся, толи вообще не собирался никуда уходить, но почти сразу же за моей спиной раздался крик. Я не стала оборачиваться, и по шумевшей в ушах крови сложно было понять преследует ли он меня. Но я просто доверяла инстинкту и бежала вперед как можно быстрее. Женщина с очагами боли во многих местах, в больших штанах и огромных сапогах, не сваливающихся лишь благодаря веревочкам против молодого мужчины полного сил. У меня не было шансов.

Я проломилась сквозь молодые деревья, почти не чувствуя как ветки хлещут по телу, и уперлась в жуткое сплетение забора и кустов. Обвалившийся участок был где-то левее или правее - я совершенно потерялась. Времени на раздумья не было и я слепо ломанулась через забор в месте, где кустов было меньше всего.

Он догнал меня, схватил за плечо и дернул назад так сильно что я бы упала, не поддержи он меня на этот раз. Он начал было лопотать что-то снова на своем колючем языке, разворачивая меня лицом к себе, но я замахнулась на него мешком. Он легко заблокировал такое явно нападение, тем более он держал меня за плечи. Пока он отвлекся на мешок, моя правая рука снизу вверх ударила его в лицо. Пальцы еще не складывались в кулак из-за боли, иначе удар получился бы куда лучше и внушительнее. А так лишь легкое подобие пощечины. Боль итак в ответ пронзила мою кисть, разбежавшись колючими огоньками до плеча.

Он явно выругался и качнулся назад. Мы несколько секунд оба приходили в себя. Он встретился со мной глазами. Глаза были удивительно светлые, светло-зеленые и очень молодые. Ростом он был едва выше меня. Он уже набрал воздуха в грудь, явно чтобы опять что-нибудь сказать, но я не стала дослушивать. Дернула руками, но на этот раз он держал куда как крепче. Тут я вспомнила, что у меня еще есть ноги и ударила. Такого он не ожидал, опять покачнулся, но удар был слабый, да и я сама едва устояла, пришлось спешно поставить ногу куда-то вбок. Используя его шок и отставленную ногу, мое тело проделало какой-то странный маневр, нырнув под его руку, скрутившись и вынырнув. Все могло бы получиться, но измотанный кусок боли которым было мое тело опять подвел меня. Он потерял равновесие, но я тоже не устояла и упала на него сверху. Он поспешно снова схватил меня за руку, и мы покатились по молодым деревьям, нещадно ломая и сминая стволы толщиной с прутики. Я пыталась ударить, но это было, сложно учитывая, что он сжимал мои запястье. А он все пытался развести их так чтобы утихомирить меня. Он был явно слабее того мужика в поле, поэтому у него получалось не очень, но зато прикосновение к запястьям отдавалось такой болью, что я начала скрипеть зубами чтобы не заорать. Возможно я даже хрипела или рычала.

Я попыталась ударить его ногой, но удар был слабый, к тому же лежа делать это весьма сложно. Попыталась кусать, но он плечом уперся мне в грудь, не давая двигаться. Я и так была зла, а чувство что я не могу с ним совладать совсем, меня распалило. Ненависть начинала полыхать во мне с такой силой, что мне казалось одно прикосновение к нему должно сжигать дотла. Внутри меня будто вращался огромный шар огня или едкой кислоты, имеющий целью только уничтожение, но выстрелил он не в него, а в меня. Боль невероятной силы обожгла мои предплечья. Я заорала, такой резкой и сокрушительной она была.

Я скорее почувствовала, как он в шоке отшатнулся и отпустил меня. Из-за боли на глаза наворачивались слезы, и я почти ничего не видела. Только почувствовала что давление на мое тело ослабло.

А дальше я услышала я обеспокоенный голос. Я невольно перевернулась на бок, сжалась в комок, баюкая полыхающие болью руки, и нервно зарыдала.

Кажется, он выругался и тяжело вздохнул. Холодный ветерок приятно охладил лоб в испарине. Я догадалась что он встал по качнувшемуся надо мной воздуху, а в следующее мгновение он уже пытался подсунуть под меня руки.

Он удивительно легко вскинул меня в воздух. Он отнес меня в дом, я отдаленно слышала, как скрипят ступени и пол, почувствовала, как запах улицы сменился густым плотным запахом из смеси пыли и мужчины. Он опустил меня на что-то мягкое, а сам сел рядом и стал пытаться развязать рукава рубашки.

-НЕТ! - крикнула я и невольно закашлялась. Кажется, я не говорила целую вечность. Голос был охрипший, тяжелый, незнакомый, нечто среднее между рычанием и рокотом камней в быстрой реке. Откашлявшись, я едва открыла глаза, сквозь боль прищурилась и смогла разглядеть, что он так и застыл в проеме. - Нет. - повторила я более уверенно. Помотала головой и оттолкнула его. Я тяжело сглотнула.

Он непонимающе смотрел на меня, но внезапно покладисто кивнул он. Я невольно откинулась обратно. Он стоял в замешательстве какое-то время, так и не двигаясь. Это было понятно, потому что никаких новых звуков с той стороны не раздавалось. Он явно о чем-то размышлял. Громкий, тяжелый вздох и он прошел мимо меня куда-то вглубь помещения. Раздался звон посуды, наливаемой жидкости, стук ножа о стол и других менее узнаваемых звуков. Я лежала, постепенно приходя в себя. Боль по чуть-чуть уходила куда-то внутрь, рассасывалась по телу. Я открыла глаза, осматриваясь. Явно старый дом - дерево потемнело, но местами видно новые затычки щелей.

Я протерла глаза плечом. Руки от кисти до локтя еще горели, пульсировали, их даже поднимать было тяжело, будто каждая весила как огромная гора. Я повернула голову и завозилась, устраиваясь поудобнее. После лесных кореньев и попоны даже лавка с обрезками ткани казалась райским ложем.

Он подошел и протянул старую кружку с отбитой ручкой и общербанными краями.

Я приподнялась на лавке и протянула руку. Рука дрожала, но пальцы на посудине сомкнулись. Дополнительный вес и усилие чтобы не расплескать добавили боли, но я лишь поморщилась. Осторожно отпила несколько глотков. Привалилась спиной к стене и осторожно поставила кружку на колени. Это было молоко, не парное, уже даже начавшее скисать, но все равно удивительно приятное, жирное, питательное, живое.

Он молча протянул половинку хлебного каравая. Хлеб тоже был не свежий, но еще мягкий. Я взяла второй рукой мене осторожно и было видно, как кусок танцует в воздухе. Он наблюдал за тем как я не спеша ем, привалившись спиной к печи и скрестив руки на груди. Он явно меня разглядывал, но пока ничего не говорил. Я тоже разглядывала его исподтишка, смотря себе в колени, но боковым зрениям пытаясь что-то уловить.

Обычный парень. Грязная рубаха, да не менее грязные холщовые штаны. Возможно они стали особо грязными после нашей драки, но разводы и заплатки на них и так были. Ноги босые. Руки скрещены на груди так что ладоней не видно, но я вспомнила что когда он подавал хлеб они выглядели какими-то побитыми с шрамами, ссадинами, с обломанными грязными ногтями. У него были волосы цвета гречичного меда, слегка вьющиеся и настолько грязные, что даже свалялись местами и не лезли в глаза. Борода была того же цвета и не менее грязная и спутанная. Росла она удивительно густо и как будто клоками. Самым интересным были его глаза - удивительно светлые - светло-голубые. Глаза цвета замерзающей воды. И излучали они что-то напополам с обидой и любопытством.

Я не поняла его очередной вопрос. Он указал на меня, на свое ухо и перечеркнул воздух руками. Кажется, он спрашивал не глухая ли я.

-Нет, я просто не понимаю ни слова из того что ты говоришь, - ответила я. Теперь был его черед озадаченно сверлить меня взглядом. Я отрицательно покачала головой несколько раз.

Я продолжала жевать хлеб и смотреть перед собой. Молоко кончилось, но просить еще было стыдно.

Он крикнул, призывая мой взгляд и ударил себя в грудь, громко произнеся:

-Юи. - и повторил это несколько раз, только после этого указал на меня, вопросительно приподнимая брови. Я неопределенно пожала плечами. Он повторил это снова. Я кивнула, когда он произнес свое имя, но во ответ на свое так же пожала плечами.

-Спасибо, - сказала я и начала слезать с лавки - спасибо, Юи.

Он удивленно смотрел как я неуверенно опускаю ноги с лавки и принялся снова жестикулировать. Указал на меня, на лежанку, две ладони под голову, ладонь-чаша и есть из нее, опять лежанка и две ладони. Я встала на ноги, и ноги, на удивление, почти не отказались мне служить. Он попытался даже остановить меня в дверях, опять схватил за плечо, но я сразу дернулась и осклабилась. Парень испуганно отшатнулся, а потом печально вздохнул, да так тяжело, что мне стало почти его жалко. Он ушел в глубь дома. Я уже почти вышла из дома как он догнал меня. Хватать не стал, просто окликнул.

Он протянул мне связанную тряпицу и горшочек с тканью вместо крышки. Я почти инстинктивно взяла, но еще какое-то время недоверчиво рассматривала что это попало ко мне в руки. Наконец, подняла глаза и встретилась с его. Теперь я поняла, они были всех цветов сразу, и светло-зеленые, и светло-синие, и светло-серые, и даже просто желтые полоски у самого зрачка.

-Спасибо, - пролепетала я, нервно сглотнула и развернулась прочь.

Он шел за мной какое-то время, но на этот раз не хватал, не дергал, не орал. Просто шел и смотрел. Я было испугалась что он так и будет меня преследовать, но у забора он остановился. Я спиной чувствовала, как он смотрит мне в след, но я как шла, так и продолжала идти прочь.

Он ушел из дома рано утром . Утопал куда-то на другой конец деревни. Я видела как он уходил и пришла специально когда его не было. Как и раньше забралась через обвалившуюся дыру в заборе. Не хотелось слушать его печальные вздохи. Я бы вообще не пришла, но за несколько дней с той встречи еда совсем закончилась. Я пыталась ехать вперед, но лошадь так и не нашла жилья. Ради интереса я решила углубиться в лес и поняла, что заблудилась окончательно. Ночевать под вой волков и постоянные странные шорохи мне совсем не понравилось. Еще несколько дней у меня ушло, чтобы тупо выбраться из леса и подобию дороги я была несказанно рада. Дорога вот только привела меня обратно в уже знакомую деревню. И остатки хлеба как раз кончились.

На двери даже не было замка. Просто щеколда. Здесь было уютно, и значительную часть атмосферы этого уюта создавал запах еды. Я бездумно облизнулась и по наитию отодвинула заслонку печи. Угли еще тлели внутри, подпитывая и распространяя соблазнительный аромат. Впрочем, возможно пахло кислым теплым сеном, но это было явно съедобно и живот призывно заурчал. В глубине можно было разглядеть какой-то горшок и я уверенно решила, что запах шел оттуда. Сглотнув, набежавшую слюну, Я нашла какую-то палку и с ее помощью неловко смогла подтащить вожделенную еду ближе. Нетерпеливо, намотав на пальцы кусок рубахи, обжигаясь, скинула глиняную крышку в сторону. Если где-то внутри меня и были мысли о том что есть чужую еду плохо, то дикий голод, манящий вид пищи передо мной, ее теплый запах смели все воззвания совести напрочь. Я схватила валявшуюся рядом деревянную лопатку и принялась копаться прямо в сытной массе. Емкость была наполовину пуста прежде чем я осознала, что делаю. В животе поселилась приятная теплая тяжесть. Я озадаченно посмотрела на серые остатки размазанные по стенкам и поспешила задвинуть следы преступления подальше в печь.

Не то чтобы у него дома было сильно чем поживиться, но все-таки не полное запустение. Я нашла и хороший моток веревки, на полочке у печи нитки и иголку. Нашелся и кусок мыла, от которого я честно отрезала лишь треть. Отрезала и сразу же с огромным удовольствием вымыла в бадейке руки. А потом не удержавшись и голову. Вода от мокрых волос бежала ручейками по лицу, шее, убегала под одежду, но я даже невольно улыбнулась. Хотелось помыться совсем, но это можно будет сделать в ближайшем ручье. Я честно вынесла мыльную воду на улицу и выплеснула. Наполнила свежее водой, благо большая бочка стояла в сенях.

Немного трав на полках, ни один вид из которых я не опознала, но любопытно понюхала все. Некоторые пахли весьма приятственно и я засунула в карман несколько стеблей. Случайно повернувшись в коридоре, я увидела его. Он выглядел спокойным хотя не знаю сколько времени он уже так стоял. Видимо я немного увлеклась и провела в доме явно больше нужного времени.

Он стоял и сурово смотрел на меня. В той же одежде, такой же нечесанный и всклокоченный, но его взгляд горел негодованием царей. Я замерла, не испуганная, а скорее растерянная и немного пристыженная. Даже рука, что задумчиво крутила у носа травинку, замерла на весу. Я лихорадочно шарила глазами по дому, по нему, по его лицу, пытаясь что-то придумать, но решения не находилось. Бежать было бы отличным вариантом, но он стоял в дверях, а быстро сигануть в узкое окно не вышло бы. Прибегать к прямому столкновению как прошлый раз было стыдно.

Так мы стояли долгое время и смотрели друг на друга. Вернее, я даже боялась поймать его стальной колючий взгляд и разглядывала его босые грязные ноги. Все чего я хотела, чтобы он исчез - отпустил меня, дал мне уйти обратно в лес, оставил одну. Но он продолжал сверлить меня ментально. И хотя я не видела его глаз, я все равно ощущала давление. Я безучастно смотрела перед собой и ждала. Терпения у меня было хоть отбавляй. Прошло много времени, и он опять не выдержал, принялся повторять свою фразу и дублировать ее жестами. Видя, что я ничего не понимаю, он растерянно замолчал.

Я сглотнула и набравшись смелости сказала только:

-Дай мне уйти, пожалуйста. - голос мой скрипел, бился в непривычном сухом горле. Я взглянула ему прямо в глаза и буквально увидела, как холодная сталь взгляда плавится. Какая-то тяжелая внутренняя боль колыхнулась на его лице. Это была жалость?

Он посторонился. Я поспешила пройти мимо пока он не передумал. Он провожал меня взглядом, а я шла уставившись в пол перед собой, но вся напряженная готова к любой неожиданности с его стороны. Лишь выдя из дома и почувствовав ветер на лице я позволила себе немного расслабиться и побежала обратно, в лес.

На следующий день, я пришла, когда его опять не было. Теплый дом, наполненный запахами уюта и еды, непреодолимо манил меня. Дверь, как и раньше была не заперта. Еда остывала в печи. Опасаясь что он опять быстро вернется я не стала задерживаться в доме.

Потом через несколько дней я заглянула снова. Потом еще и еще. Мои визиты были наиболее скоротечны чтобы опять не столкнуться в дверях. Но надо отдать ему должное сколько бы визитов не было вход он так и не запирал, еду оставлял в печи порой даже больше чем нужно одному человеку. Я в какой-то степени немного привыкла к такому легкому способу питания. Голод перестал грызть меня, временами лишая рассудка, боль в теле почти пропала, локализовавшись только в руках. Забота о выживании перестала казаться такой острой. Но всегда так радужно продолжаться не могло.

Погода испортилась. С Запада пришел холодный ветер. Он за несколько дней выдул теплый воздух из леса. Следом за ним прилетели тучи и встали сумрачной стеной над головой как жестокая преграда согревающим солнечным лучам. Пара ночей полных дрожи от холода и я сдалась и развела костер забравшись глубже в лес в какой-то овраг. Но природа была не милостива.

Утром гром зазвучал вначале едва слышно где-то вдалеке, но с течением дня этот звук становился все ближе и ближе. Солнце так и не показывающее из-за туч, почти совсем перестало светить за серой стеной облаков. Ветер усилился, хотя казалось сильнее некуда. Холодные мощные порывы принесли серо-синие тяжелые тучи. Они клубились в небе, как дикие звери пожирая друг друга пока небесное полотно не стало черно-лиловым. Гром гремел уже прямо над головой, а вспышки молний озаряли землю ярче солнца. Ветер, ревущий в верхушках деревьев не переставая, вдруг смолк. Наступившая тишина заполнила воздух как ода буйству стихии. И тут хлынул дождь. Ливень такой силы что вода струившая с неба была похожа на единое полотно.

Я соорудила подобие навеса заранее предчувствуя грозу. Мне приходилось переживать дождь в лесу и ранее. Одеяло из плотного сукна растянутое на деревцах спасало меня ни один раз. Но это была гроза невероятной мощи. Тяжелые капли били в ткань с силой тысячи стрел. Сверху скопилась большая лужа и, как бы я не пыталась вытряхнуть ее, она пропитала ткань. Ветер снова вернулся. Он бросал капли во все стороны как шальной мальчишка, гнул деревья, ломал ветки, заставляя листья сбрасывать влагу. Лошадь ржала. Она боялась дикой стихии. Я стояла, поглаживая ее, пытаясь успокоить и не давая паниковать себе. Под навесом было не так мокро, а от костра шло тепло. Какое-то время. Потом дрова прогорели, запас промок и мы промокли от косых струй дождя что бросал ветер со всех сторон. Где-то в глубине леса падали деревья и ветки, сломанные сильными порывами и я боялась что они могут упасть и на меня. Мы продержались ночь с затухающим костром, выбрасывающим жгучие клубы серого дыма от влажной древесины. Утром он затух совсем. Ливень не перестал, а лишь перешел в противный моросящий дождь смешавшийся с туманом. Тучи рассеялись по небу равномерной серой пеленой.

Дождь не перестал и на следующий день. Порой прерывался на пару часов или утихал до едва заметного марева в воздухе, но потом неизменно возвращался. Все вокруг было мокрым и холодным, начиная от леса и лошади и заканчивая моими вещами и пальцами. Ледяной ветер не высушивал, а наоборот заставлял влагу проникать еще глубже в тело, впиваться в него немеющим ядом. Даже лошадь не могла в такую погоду находиться долго на природе, она плаксиво ржала и все пыталась оборвать повод. Что уж говорить обо мне. Устроившись под какой-то елкой на влажных опилках я чуть было не уснула, но ее сильный рывок вывел меня из забытья. Я не могла нормально спать от холода несколько дней подряд, лишь плавающее забытье. Мокрая одежда липла к телу, раздражала, позволяла теплу уходить быстрее. В такую погоду если уснуть можно и не проснуться.

Особых вариантов у меня не было. Плана действий тоже. Утомленность, холод и страх уснуть и не проснуться победили осторожность и все другие страхи.

Дверь как и раньше была не заперта.

Я протащила лошадь за собой в подобие сеней, и она радостно остановилась под кровом. Здесь тоже местами протекала крыша, но в общем было более сухо и явно теплее из-за отсутствия ветра. Животное радостно заржало, и я испуганным воробьем приникла к ней ожидая появления разгневанного хозяина. Но никто так и не пришел. Я разнуздала ее, скинула сбрую к стене, выжала мокрую насквозь попону, обтерла животное несколько раз собирая влагу и опять выжала. Но лошадь уже не замечала моих действий радостно жевала какое-то полусгнившее сено в углу.

Я так легонько и боязнено толкнула дверь в дом что она даже не шелохнулась. Я сразу испугалась что она заперта и толкнула снова уже изо всех сил. Тяжелое деревянное полотно мгновенно вылетело из узкого косяка, резво повернулось на петлях и громко хлопнуло о стену. Я замерла на пороге, смятенная ударившим в лицо теплым и вкусным воздухом.

Он выглянул из-за закутка за печкой. Удивление очень быстро промелькнуло у него на лице, а потом он просто по-деловому вздохнул и продублировав неизвестные слова жестом велел мне проходить. Он взял горшок со стола и деловито орудуя ухватом принялся пихать в глубь печи.

Я нерешительно прошла внутрь и с трудом захлопнула за собой тяжелую дверь. Оббитая какими-то тряпками она встала в дверной косяк весьма плотно. Холодный воздух перестал бить в спину и я еще сильнее ощутила как жарко натоплено в комнате.

Он пошуровал в печи чем-то и подкинул полено внутрь. Пока я исправно молчала, он налил воду в пару больших горшков и спрятал их тоже в горнило. Он указал на лавку, и я опасливо примостилась на краешке. Каменный бок излучал такое сильное и равномерное тепло, что я не сдержалась и прижалась к нему всей спиной. Возможно, я не застонала от удовольствия. После нескольких дней холодного кошмара ощущение такого большого жара было сродни райскому блаженству. Мне хотелось обнять эту печку, прижаться к ней каждой частичкой тела, растечься и слиться с ней и томиться в этой согревающей неге вечно. Юи, если это было действительно его имя, продолжал стучать посудой, скрипеть половицами, но я уже закрыла глаза от удовольствия и не реагировала ни на что.

Рядом что-то мягко упало, и я удивленно открыла глаза. Он принялся медленно говорить свои рокочущие слова и указал на ворох тряпок возле меня и жестом показал, как натягиваю рубашку. Жест и слова как рубашку снимают и откладывают в сторону. Я принялась удивленно разглядывать вещи, а он тем временем залез на каменный блок и достал оттуда еще. Одежда конечно старая, заштопанная и в пятнах, но на вид чистая.

Закончив он сунул мне теплое молоко в кружке и кусок хлеба, и вышел, оставив меня наедине с собой. Я, спешно обжигаясь, почти допила, когда он вернулся. В руках у него была большая деревянная бадья. Он поставил ее в центр комнаты, вытащил из печи два больших горшка и ведро обычной воды и торжественно принялся жестами мне указывать на бадью, на емкости с водой, на меня и тереть воздух вокруг себя руками. Я кивнула и сказала: "спасибо". Он нахмурился не понимая. Я прижала кружку к груди, а другой рукой прижала одежду и улыбнувшись повторила "спасибо". Он осторожно повторил за мной, а затем сказал это же слово на своем языке. Теперь повторила я и он, радостно улыбнувшись, вышел.

Пока я радостно поливала себя горячей водой и скребла мыльной тряпкой меня никто не беспокоил. Горячая вода действовала на тело ободряющее и в то же время успокаивающее. Вытеревшись и одев предложенную им сухую одежду я почувствовала себя совсем счастливой. Я снова примостилась у бока печки наслаждаясь блуждающим в теле теплом на этот раз исходящим не только снаружи, но и изнутри. Оно колыхалось внутри меня, встречалось и разбегалось волнами, я прикрыла глаза, наслаждаясь их игрой, и не заметила как уснула.

Я спала и снилось мне будто я пушистый зверь в теплой шубе играю в снегу. Что я валяюсь в осенней листве и свежий весенний ветер колышет мою шерстку. Мне снилось что летнее солнце играет в салочки среди моих волос, даря мне нежное желтое тепло. Я бегала по траве и по снегу пока однажды просто не смогла двинуться вперед. Я посмотрела вниз и увидела что застряла в капкане. Мои лапы были изуродованы его железными зубьями, кругом была кровь. И надо мной стояли охотники радостно посмеиваясь и примериваясь ко мне с ножом.

Я проснулась и не сразу поняла где я. Лавка у печки. На мне теплое одеяло. Из-за маленьких окон в помещении сумрачно, но на улице явно день. Кутаясь в одеяло я встала и обошла небольшую комнатку. Мужика нигде не было. Натянув высохшие сапоги у печи я обошла дом, но и там я его не нашла. Лошадь радостно всхрапнула. Заскучала наверное стоять в сарае, но и на холодную улицу не рвалась.

Я вернулась в дом и позавтракала остатками холодной каши. Печь остывала и как ее растопить я не имела ни малейшего представления. Моя одежда сушилась сверху на веревке, но одевать ее было не много желания. Грязная после буйства природы, она не внушала симпатии. Я подумала было ее постирать, но поняла что вода везде остыла, а новую погреть было целой проблемой.

Он не гнал меня прочь.

Через несколько дней более-менее сытых, проведенных в тепле и под крышей я прямо почувствовала, как сознание мое начало расширяться. Будто какая-то часть меня, скрытая раньше, начала возвращаться, и я ощутила это почти как дверь открылась во мне.

Он пытался расспрашивать меня, но жестами это выходило туго. Я молчала, потому что не знала, как облечь ответ в слова, не то что в жесты. Невозможность взаимодействия мне пришлось спешно компенсировать, изучая язык самым примитивным образом, повторяя слова за ним.

За несколько дней я выучила все слова в доме. Предметы мебели, обихода, части тела, простые действия вроде "встать", "сесть", "спать", "ходить". Дальше пошло сложнее, в зависимости от времени, обстоятельств и предмета все слова меняли окончания. Я заставляла его повторять значения слов для всех родов и времен. "Я - шью" "Он шьет" "Они шьют" "Я буду шить" "Он шил" "Они сшивают" "Она сшила". Особенно напрягало что в доме не было никаких книг, не было даже бумаги, приходилось ориентироваться только на слух. Впрочем, здесь я не была уверена, что они могли бы помочь, парень не выглядел как знающий грамоту. Мне приходилось самой пытаться систематизировать хоть как-то знания, выдумывать падежи, род, согласование времен. Я понятия не имела откуда у меня знания в лингвистике, но они были.

Это был один из самых пугающих моментов. Открыть в себе что-то и удивиться откуда это взялось, как оно туда попало. Как будто постигаешь себя заново. Не помнить ничего о том откуда ты знаешь слово "морфология" или "синтаксис", но точно знать их значение. Я боялась сама себя, того что еще скрыто у меня в голове, того что я не могу вспомнить, но оно может дать знать о себе словом, или образом. Я к примеру отлично представляла буквы и даже руны, но не могла назвать языка, к которому они относились.

Целыми днями я сидела дома одна, предоставленная сама себе. Он уходил рано утром и возвращался на закате, так что у меня было полно времени на размышления. Особенно много времени было потому что я не знала, что делать. Не то чтобы я не могла придумать себе занятие вроде готовки или стирки, а просто потому что я не знала, как именно этим заниматься. Вот все что я могла делать это повторять выученное, играть словами, запоминать, придумывать - пытаясь из корня известного слова составить другие.

Я смотрела часами на деревья и солнце за окном, на этот дом внутри - одну комнату с печкой и лавками, на мужчину вечерами и на свои руки, как будто только сейчас четко ощущая что это реальность. Что я это я. Что я существую и я здесь. Особенно неприятными были мои руки. В тряпках, настолько испачканных что не разобрать, была на них когда-то кровь или нет. Даже сквозь ткань я чувствовала жар, было больно их трогать и еще очень страшно.

Дурацкие мысли и глупые вопросы, стоило им ожить у меня в голове так теперь они неусыпно одолевали меня. Вопросы на которые у меня не было ответов. Они тоже рождали глупый страх и привкус горечи во рту. О них не хотелось думать, но делать было больше нечего, а возникнув однажды от них было уже не сбежать даже на лошади по лесам и полям.

Обычно он приходил вечером, уже когда прилично темнело иногда чуть раньше. Я не зажигала свечей, сидела в темноте и пялилась на узкий квадрат окна, который постепенно растворялся в черноте стен. В первый день он даже испугался бледного силуэта в темноте комнаты, потом привык.

Я здоровалась, и он отвечал мне приветствием. Мы повторяли вскользь уже выученное, слова и жесты. Он лишь кивал, подтверждая, что я произношу все правильно или поправлял меня, занимаясь подспудно готовкой ужина при слабом мерцании лучины. Потом мы ели кашу за столом, точнее он уминал еду за несколько мгновений в порции размером на половину горшка, пока я едва ковырялась в своей. Оказывается, когда тебя не давит чувство дикого голода, пресная однообразная каша уже не так охотно лезет в рот каждый день. Но, помня мучительное ощущение от постоянного ненасыщенности в желудке, я упрямо пихала в себя еду. Зато у Юи как только рот освобождался от пищи, сразу просыпалась говорливость и он принимался учить меня дальше. При этом он еще успевал занимался какими-нибудь мелкими домашними делами, вроде починки одежды или стирки.

-Я - Юи. "А ты кто?" -- спросил он перво-наперво, как только понял, что я его понимаю, и даже жестами опять повторил.

-Я - Хьяль - ответила я. Это было не мое имя, конечно. Имени я не помнила, придумала первое что пришло в голову - набор звуков, похожий по фонетике на их язык.

Он рассказывал о себе. Вначале я мало что понимала, постоянно переспрашивала значения слов, и беседа растягивалась, превращаясь в запутанное объяснение значений слов используя мой малый словарный запас. На особо сложных местах он даже брал уголек из очага и рисовал на боку печи. Но с каждым днем мой запас слов рос и уже через пару недель я понимала, о чем он говорит. Его история была короткой, или возможно специально для моего уяснения он ее сократил. Он родился в деревне далеко отсюда, не первый в семье, была старшая сестра и брат, после него было еще два брата, но они умерли во младеньчистве. Он родился худеньким, много плакал в детстве, и мама назвала его Юи, что значит "борьба". Старший брат умер в 7 лет, а потом, когда Юи было 8 лет его отец заболел и умер. Маме было очень тяжело одной и когда ей предложили второй раз выйти замуж она, конечно, согласилась без раздумий. Она была не очень с ним счастлива, новый муж часто ругал ее и бил, но в деревне выбора особого нет. Одна с двумя детьми она едва выжила одну зиму, и когда появился шанс обрести кормильца, она не могла его упустить. Отчим не любил Юи и его сестру. Тоже их бил, ругал и издевался над ними. Иногда они спасались от его гнева по несколько дней живя у родственников матери или отца. Но у тех были свои дети, свои голодные рты и свои хлопоты. Мать ничего не могла сделать, слабая женщина, ей порой доставалось от мужа не меньше детей. Она родила ему сначала мальчика, а год спустя девочку, но это лишь усилило его ненависть к чужим детям. Сестре Юи повезло, в 13 к ней посватался парень из соседней деревни, и она, почти не спрашивая родителей, сразу ушла к нему. Теперь ненависть отчима была сконцентрирована на оставшемся несчастном ребенке. Еще через год после очередной крупной ссоры он опять сбежал и больше не вернулся домой. Когда понял, что в очередной раз докучает родственникам, он ушел от них. Он вернулся домой лишь забрать свои детские мелочи, попрощался с матерью навсегда и ушел. Так он и стал жить. Скитался по деревням, голодал, помогал, где мог мелкой работой и его за это кормили, иногда давали обноски. Здесь он жил уже почти год. Мельник взял его на работу, а жители разрешили жить в пустующем уже много лет старом доме.

Я как могла выразила сочувствие его жизненной истории. Юи объяснил, что потому мне и помог. Знает сам, какого это голодать, мерзнуть ночью на улице, спать на земле. Ему в свое время помогли добрые люди, и он так же помогает мне.

-Расскажи о себе. - попросил он.

-Я ... - я задумалась подбирая слова и решила уточнить - как сказать "брать из головы то, что случилось ранее и думать об этом"?

-Хм... - он задумался, - вспоминать? - он неуверенно вскинул брови. - Да, вспоминать. - утвердительно решил он.

-Я не могу вспоминать, - призналась я.

-Почему? - не понял он. - не можешь вспомнить потому что? - плавно подтолкнул меня он. Опыт задавания вопросов с разной стороны он уже набрал.

-Потому что ничего нет. - он нахмурился в ответ на мои слова. Я задумалась и попыталась объяснить иначе - В моей голове ничего нет. Пусто. Я не могу вспоминать. Я вспоминать что я делала вчера. Но я не вспоминать много раньше.

-Не помнишь. - поправил он. - Ты не помнишь.

-Я не помнишь. - повторила я.

-Я не помню - опять поправил он.

-я не помню? - сомнение в моем голосе спрашивало верно ли я говорю на этот раз, и видя, что он утвердительно кивнул, я более уверенно продолжила, - Я не помню кто я. Я не помню где жила. Я не помню кто мои родители. Я ничего не помню.

-А что ты помнишь? - растерянно хлопнул глазами Юи.

-Пару лун до сегодня ...

-Назад.

-Несколько дней назад я проснулась в лесу. Было больно. - я поморщилась и невольно коснулась руки. - Потом я шла по лесу. Много дней. Пришла к тебе. - я растерянно облизала губы лихорадочно думая, что еще я могу ему сказать - Это все. - я растеряно покачала головой.

-Делааа - он задумчиво почесал затылок. - Но откуда ты? Ты не похожа на местных. Твоя кожа более ... желтая что ли, и разрез глаз немного другой и нос... Такая странная внешность. Не обижайся. - он увидел, как я нахмурилась - Просто не знаю, как сказать правильно, никогда не видел таких девушек. Даже не знаю откуда ты можешь быть. И твой язык... я никогда такой речи не слышал. Я жил одно время в Суоли, там небольшой порт и волок. Иногда там бывали очень странные корабли, иноземные торговцы, диковинные товары и слышна не наша речь. Может я и видел кого-то похожего, но не помню откуда они. Наверное, откуда-то с юга. -он задумался. - Нет. Не помню. И речи такой тоже не помню.

-А где мы вообще есть? У тебя есть ... - я хотела попросить карту, но быстро сообразила, что крестьянину в старом доме подобный элемент навигации нужен как козе маслобойка. - ты можешь нарисовать, - я потянулась к дощечке и наглядно поставила точку на ней. -- Это деревня, здесь восходит солнце, а здесь садится - еще несколько росчерков углем. - Где Суоли? И что вообще находится с севера и юга? - я протянула инструменты ему.

Он долго крутил кусок дерева, даже язык высунул от усердия мысли и начал нервно облизывать и покусывать усы.

-Хм.. Я точно не знаю, не уверен... - он растерянно провел тонкую линию - Где-то восточнее отсюда протекает река Илтми. Вверх по течению, где она почти примыкает к морю - Суоли. - еще одна линия побережья и точка. - Там волок. Перетаскивают корабли от моря к реке. Вниз по реке на юг и на запад корабли ходят в другие города торговать. У реки много притоков, мелкие речушки с деревнями, и наша где-то здесь...

-Так. - понимающе кивнула я. - А что на севере?

-Горы, камни и каменоломни. Не знаю, как много и сколько, - он извиняясь пожал плечами. - До них правда еще есть много городов и деревень. Самый крупный город - Къерли на реке Хиялли. Это самый большой северный порт. Там река впадает в море. Но эта горная река, по ней никуда не добраться. Только если умеешь летать по водопадам и порогам.

-А за ними что-то есть?

-Не знаю. Море?

-Хорошо, а что на юге? - продолжала допытываться я.

-Хм... ну так же города, деревни... - как-то совсем растерялся он. Наверное, только сейчас он понял, как мало он знает о мире вокруг. Что такое пара городов и деревень если у нас язык даже приблизительно не похож? Мне очевидно нужно было на юг, а может сразу на другой континент.

-А дальше, за ними, ты знаешь, что? - мягко поинтересовалась я.

-Бруксы и Асгары. Южане. Другие племена и народы в своих городах и домах. Я мало про них знаю. Говорят всякое... - он растерянно провел пальцами по оставшемуся пустым куску доски.

-Все хорошо, -- это были единственные слова ободрения, которые я могла подобрать из своего скудного лексикона. - Спасибо. Ты мне помог. - я коснулась его руки и улыбнулась.

Больше в тот вечер мы не разговаривали и задумчиво (каждый о своем) легли спать.

Казалось слова меня сломают и выдут наружу с кровью.

Дни становились все короче, а в один вечер он не пришел домой ни на закате ни задолго после него. Я волновалась и ждала его долго в сгущающейся темноте, но он не приходил. Я поела холодной еды в одиночестве и дом показался мне внезапно очень пустынным, почти пугающим.

Спать одной было непривычно пусто и одиноко. Я хаотично вслушивалась в звуки вокруг, проворачивая в голове всевозможные варианты. Долго ли я протяну тут одна? Сколько я должна его ждать? Может ему нужна моя помощь? Что вообще могло случиться? Все это время он искренне помогал мне, почти не жаловался. Парень живет один, живет не богато и скорее даже едва тянет свое существование. А тут еще я на его голову. Но он не гнал меня прочь, наоборот всячески мне помогал. Может теперь настала моя очередь как-то отплатить ему? Но что я могу?

Беспокойство не давало мне нормально забыться сном. Мне все чудилось что он вернулся, но, когда я просыпалась и жадно вслушивалась в ночь, понимала, что это все мне почудилось; и я опять засыпала ненадолго.

Пришел он только в обед, когда я уже решила, что, если на закате он не появится я отправлюсь его искать. Из-за нервного сна всю ночь я сразу услышала посторонний шум в прихожей и вскочила на кровати. Он вошел как ни в чем не бывало, буркнул приветствие и скинув накидку в угол принялся разжигать печь. Я смотрела на него и не знала толи радоваться толи наорать. Я прилично так испереживалась, но разве он обязан передо мной отчитываться?

Мы столкнулись взглядами. Мой негодующий и его спокойный, преобразовавшийся в растерянный.

-Могу я узнать где ты был? - я старалась скрыть раздражение.

-Испугалась? - он улыбнулся задорно и это разозлило меня еще больше. Он думает это смешно?

-Что бы испугаться мне нужно больше чем ночевка в пустом доме, --холодно заметила я. Я задумалась как выразить беспокойство, ведь это слово мы кажется еще не проходили. - Я думала не случилось ли с тобой что-то плохое.

-Волновалась, - еще шире улыбнулся он. Интересное словообразование от "волны на море".

-Волновалась, - уверенно повторила я и скрестила руки на груди.

-Мне приятно что ты волнуешься, беспокоишься обо мне. - он продолжал улыбаться и возиться у печи. - Мы вчера проводили уборку поля. Сезон заканчивается, скоро уже будет праздник урожая - начало осени. Самое время урожай этот собирать. Вчера с самого утра работали, решили в поле заночевать. Пока обратно с урожаем доехали, пока разгрузили... Сейчас отдохну немного, поем и позже еще на другое поле поедем, за рекой. До ночи думаем управиться, но заночуем там же, наверное.

-Хорошо. - я кивнула. - Спасибо что сказал. Теперь я не буду волноваться.

-Я тебе предупредил, так что смело запирай дверь на ночь и нечего бояться.

-Я не боюю- угрюмо заверила я.

-Боюсь. Я не боюсь. Ты не боишься. Она не боится. - поправил уже почти автоматически он. Я несколько раз повторила про себя запоминая.

-Я не боюсь, - уверенно сказала я.

-Конечно не боишься. Чего тебе бояться. Я бы сам тебя боялся. -затараторил он с усмешкой.

-Просто ходит тут вокруг дома одна. Толи ждет чего-то толи ищет...

-Кто ходит? - так и опешил он. Даже от приготовления еды оторвался и посмотрел на меня испуганными глазами.

-Девчонка какая-то. В деревне жить? - я пожала плечами.

-Живет в деревне. -опять поправил он, - Давно ты ее видела?

-Дней 5-6 назад. Может чуть больше. - попыталась вспомнить я.

-И что за девчонка? Ты ее видела? А она тебя?

-Время уже к --> зорьке[Author:(null)] было. Я слышала, кто-то вошел. Лошадь ее учуяла, и она с ней заговорила. Я успела спрятаться на печи сверху, одеялом накрылась. Она только зашла чуть внутрь, положила что-то за печь и ушла. Я потом ее в окно разглядела. Молоденькая, стройная, светлые волосы, платье такое рабочее, не интересное, желтое и серое. Окно маленькое, а за деревьями и кустами не видно почти ничего. - я действительно ничего особенного в девице не приметила.

-Что она там сунула? - он нахмурился и обошел печь сбоку. Она стояла слева от двери, прямо в углу и занимала едва пол комнаты. Между стеной и камнем оставалась щель толщиной менее пальца. Правда к низу зазор расширялся. -Сюда? - он ковырнул просвет, но его мужские пальцы не поместились внутрь даже на фалангу.

-Не знаю, - я пожала плечами, - из-под одела плохо видно. Я слышала только несколько шагов и звук, - я поскребла по каменному боку печи.

-Скрежет, - кивнул он. Он постучал по дверному косяку, -- Это стук. - Он пошатал дверь и на стон петлей прокомментировал -- это скрип.

-Скрежет. Стук. Скрип.

Он отодвинул лавку, и она заскрипела по полу.

-Скрип, - усмехнулась я.

-Лавка скрипит, - с улыбкой кивнул он. - Давай кочергу, посмотрим, что там есть.

Я покорно протянула инструмент, и он принялся пихать его в зазор в попытках вытащить недосягаемое. Наконец, на пол вместе с грязью и мусором упал какой-то веник. Я присела и подняла его к глазам. Не большой букет трав уже засохший размером с ладонь. От нахождения в столь узком и грязном месте он почти весь истрепался, да еще удары кочергой не пошли ему на пользу; ветки местами были сломаны, пушистые навершия сплющены, но их вместе крепко держала некогда яркая голубая нитка. Сама нитка была местами в темных пятнах, возможно крови, и в одном месте на нее была нанизана бусина.

-Что это за дрянь? - Юи с сомнением смотрел на чудо искусства гербария у меня в руках.

-Колдовство, - резюмировала я. Хотя я почему-то была уверена, что реальной силы в этом венике нет. Только вера, обряды и ритуалы. - Ведьмачество.

-Чего?? - повысил голос он. После моих слов на моем языке он смотрел на мои ладони будто я держала дохлую крысу месячной давности.

-Как называется у вас, когда кто-то может силой мысли и неизвестных слов заставить дерево гореть? Вызвать дождь? Двигать предметы? Слышать звук воды под землей?

-Колдовство? - с легким сомнением протянул он.

-- Это колдовство. Точнее попытка. Там внутри нет колдовства. Это просто ... хм... Люди живут много лет и думают, что это поможет. Что эти травы дадут им то что им нужно. Если отдать их нужный человеку. - попыталась объяснить я, апеллируя своим скудным запасом известных слов.

-И это работает? Это подействует?

-Нет, - я с улыбкой покачала головой и встала. -- Это просто травы. Я же говорю, в них нет колдовства. - я протянула букет ему.

-А что это колдовство должно было делать? Какой результат? - он скептически покосился на травы, но брать не решался. Даже руки убрал за спину и отступил на шаг.

-Я думаю, но не знаю правда это или нет, - я подошла к столу и взяла нож. Перерезала нитку и осторожно сняла бусину. Остальное бросила в печь. - результат заставить мужчину полюбить женщину.

-Приворот что ли? - он вздохнул с едва заметным облегчением, когда сухие травы ярко вспыхнули. Я неопределенно пожала плечами. Слово было незнакомое. - Эта девушка собрала букет, принесла его в мой дом и надеялась, что я ее полюблю после этого?

Я кивнула:

-Не знаю. - я опять пожала плечами. - Я так думаю. Как было не знаю. Мне так видится. - я задумчиво покрутила бусину в руках и бездумно положила ее на ближайшую полку.

-То есть ты не уверена? - он с сомнением покосился на огонь, но пламя уже горело с прежней интенсивностью. Трава превратилась в едва заметные черные нитки, которые скоро вообще рассыпятся пеплом. - Тебе просто так кажется?!

-Не уверена.

-Почему ты тогда решила, что в нем нет настоящего колдовства? Ты уверена, что он не подействует? Или не действовал пока был тут?

-Не знаю. - очередное пожатие плечами. - Но я чувствую. Мне кажется колдовства в нем не было. Просто это то, что знала ее мама и сказала ей. А ее маме это сказала ее мама ну и... - я замахала руками изображая круговорот рода.

-Обряд. - обреченно выдохнул он. - Кьярль сыткар - это явно было ругательство. К моему удивлению мои слова его не успокоили. Он нахмурился и злобно сплюнул в огонь.

-Не волнуйся. - я ввернула новое слово и с удвоенной радостью хлопнула его по плечу. - Ничего плохого не случилось. Ты понравился девчонке в деревне. Она не знала как привлечь твое внимание. Притащила сюда веник по совету мамы. Думала ты станешь более внимателен к ней. Ничего плохого. Присмотрись к девушкам в деревне. Одна хочет тебя. Это видно по поведению. Ну, и у тебя уже открыта к ней дорога. Ничего делать не надо. Разве плохо?

-Так то конечно здорово, - он покусал губы и принялся опять за готовку - вот только я не знаю которая из девушек сделала это.

-Которая? - я ошарашенно моргнула и даже решила присесть на ближайшую лавку. - Сколько их? В деревне же едва больше 50 домов?! Сколько ты успел?

-Не знаю, - пришел его черед жать плечами - Я не считал.

Я ошеломленно онемела. Мне Юи не казался красавчиком, да и его поведение было скорее дружеске-приветливым чем соблазнительным. Может просто он не заигрывал со мной и не ставил своей целью обольщение? С другой стороны эта девчонка принесла примитивный заговор на приворот в надежде обратить на себя его внимание. Значит на нее он свое обаяние не растрачивал. Зато купался во внимании стольких крестьянок, что даже считать не пытался. И все же что они в нем находят? Не сказать, что красавчик, под спутанной бородой пол лица не видать, позвонки на спине торчат под рубахой и все ногти в грязи. Умом не блещет, даже читать кажется не умеет. Трудолюбивый, конечно, добрый, заботливый, улыбчивый. Неужели здесь им одного этого хватает?

Я вдруг с ужасом поняла что до того как я тут обосновалась он мог девиц хоть каждую ночь водить. А теперь вынужден меня прятать, бежать домой меня кормить и учить языку. Может они почувствовали что потеряли часть его времени и внимания без причины и не знали что делать?

-Ты это, если тебе с девушками надо временя проводить не думай обо мне. Говори прямо и иди. Я не буду волноваться и разберусь тут одна.

Он рассмеялся:

-Такая милая забота. Я, итак, успеваю отлично проводить с ними время, поверь мне. - он с улыбкой откинул волосы со лба.

-Хорошо. - меня немного сконфузил его смех. Мне даже померещилось что в улыбке скользнуло что-то хищное. - Ты только про меня не рассказывай. Ты ведь не рассказывал?

-Конечно нет. -праведно возмутился он. Наконец с готовкой было покончено, и он царственно погрузил горшок в печь. - Если бы я хоть одной сказал, что у меня живет женщина они бы мне житья спокойного, не дали.

-Хорошо. -я серьезно кивнула. И подумав добавила: - Спасибо.

Мне совсем не улыбалось объясняться с незнакомцами. Я и Юи открылась не сразу и только потому, что начала ему доверять со временем; и еще в качестве некой благодарности за помощь. Конечно, прятаться вечно невозможно, но здесь я свое будущее не видела, так зачем зря высовываться? Мне нужно было на юг, а может за море на север. Куда-то, где хотя бы звучал мой язык.

-Извини что испортила тебе тут все. Потерпи еще немного, -- сказала я. - Я скоро уйду. Как ваш урожай, наверное, закончится. Месяц не более. Язык подучу.

-Куда это ты собралась? - он сурово скрестил руки на груди.

-Не знаю пока. - пожала плечами - Думаю в Суоли вначале. Поспрашиваю, может кто узнает мой язык. А там попробую с ними добраться домой.

-И когда ты собралась отчалить?

-Думаю через одно луну или около того. Нужно запомнить вашу речь лучше. Чтобы я смогла справиться с разговором.

-Через месяц в Суоли останется мало торговцев. Да и те встанут на якорь до весны.

-На якорь до весны? Что это значит? - опять не знакомые слова.

-Сейчас конец лета. Лето -- это тепло, растет трава, поют птицы, бегают животные, текут реки. Лето заканчивается. Становится холоднее, приходят грозы и шторма как в день когда ты пришла и осталась. Мы собираем урожай. Становится еще холоднее. Листья на деревьях желтеют и опадают. Это осень. Потом реки замерзают и выпадает снег. Наступает зима. Зимой никто не торгует, потому что холодно, день короткий, на море шторма. Торговцы ждут всю зиму до весны. Весной становится теплее, тает снег. Весной мы сажаем урожай, торговцы отправляются в путь. А потом становится совсем тепло и приходит лето. И так круглый год.

-Через месяц будет уже зима?

-Нет. Будет еще осень. Но многие уедут с товаром в свои родные земли. Многие уезжают уже сейчас. Ведь до дома путь не близкий, а если мороз и различные трудности из-за холода застигнут в пути придется зимовать неизвестно где. Некоторые остаются на зимовку в Суоли и отплывают только весной. Ты можешь никого там не найти, потому что многие уплыли; особенно южане боящиеся холодов наверняка уже на пути домой.

Я загрустила при его словах. Оставаться на всю зиму, на долгие холодные дни в этой маленькой комнатке, в четырех стенах мне совсем не хотелось.

-Как долго отсюда ехать до Суоли? - спросила я.

-Дня три-четыре на лошади. Около недели пешком. - Юи задумчиво почесал под бородой.

-Хорошо. - я кивнула. -- Значит время пока еще есть.

-Все таки поедешь? - он хитро прищурился. - И что ты там будешь делать одна?

-Разберусь, - я беспечно пожала плечами. - Поговорю, поспрашиваю. Перезимую там и к лету уже буду думать, что делать дальше.

-С кем поговоришь? - он раздраженно дернул себя за бороду. - Ты же никого там не знаешь. Что будешь говорить о себе? Где жить? Чем питаться?

-Разберусь, - более жестко бросила я, и нахмурившись встала. Его уничижительный взгляд сверху-вниз раздражал. - Я почти выучила язык. Я могу позаботиться о себе. Я не беспомощная.

-Но ты же еще многого не знаешь...

-Так научи меня, - я нахмурилась и решительно скрестила руки на груди.

Он раскрыл было рот собираясь дальше со мной спорить, но в итоге опустил взгляд, как можно более презрительно выпустил весь воздух и отвернулся. Я надувшись села у дальней стены у окна и уставилась на улицу. Так мы досидели в полном молчании пока он не принялся накрывать еду на стол. Я все думала о том, как там будет в Суоли, что я буду делать; но он был прав, я слишком образно знала их жизнь и их нравы и совершенно не представляла, что меня ждет. Можно было только надеяться на лучшее и действовать по ситуации. Когда мы принялись есть в молчании, он внезапно спросил:

-Ты хочешь уехать из-за девушек в деревне?

-Нет, конечно, - я спешно прожевала. - Давно уже об этом думаю. Знаю, что должна уйти, но не знала, когда. Теперь понимаю, что надо сделать до холодов, до зимы.

Он замолчал и вернулся к суровому поглощению еды, будто боролся с чем-то.

-Ладно, - на конец выдохнул он. - Я что-нибудь придумаю, как помочь тебе в этом.

Я сидела на полу и пыталась пришить рукава к камзолу обратно. Игла колола пальцы стежки были кривые, но я упорно старалась преуспеть в этом деле. Видимо шитье не было моей сильной стороной все эти годы, но я знала, что само по себе это полезное умение всегда пригодится в будущем и стоически продолжала изматывать пальцы.

Юи влетел в дом как ураган.

-Смотри, что я достал, - бросил он с порога и вытянул на руках шкуру.

-Что это? - с сомнением протянула я и поднялась на ноги.

-Шубка, - он радостно улыбнулся будто это была драгоценность, - хорошенькая. Посмотри жилеточка лисья, а рукава три слоя шерсти. Теплая и добротная, даже без дыр. На девочку, но для тебя худенькой будет самый раз. Коротковата разве что чуть внизу, но я и штаны шерстяные достал. - он радостно протянул мне комок.

-- Это для меня что ли? - с удивлением в голосе протянула я, глядя на вещи в его руках.

-Ну конечно же! - он еще шире улыбнулся и рывком снова попытался сунуть куль мне.

Я осторожно положила свое шитье на стол, особенно стараясь не потерять иголку; не зря неделю назад случайно уронив ее я после доставала железо из пятки. Я с какой-то особой внутренней робостью приняла сверток из его рук и развернула. Штаны тут же упали на голые ступни, окутав их дымкой щекотки из-за колючих ворсинок. Я осторожно подняла их, сделала несколько шагов и положила на лавку.

-Ну же, одевай - поторопил Юи с улыбкой наблюдая за моими действиями.

Я послушно влезла в рукава и запахнула шкуру. Застежек не было, наверное, предполагалось просто повязывать ее сверху. Шубка хоть и была маленькой, на меня села впритык, рукава были коротковаты и даже немного жала в груди, все-таки от ленивой и сытой жизни с Юи я немного нарастила мясо на костях. Но жаловаться не хотелось, шкурка была мягкая и теплая, а еще было приятно что он беспокоится обо мне; примерка принесла какое-то двойное чувство тепла внутри.

-Коротковато немного, - он недовольно цокнул языком, - но, если одеть вниз теплую рубашку, будет нормально. - он опять улыбнулся. - давай штаны померяй.

Штаны были великоваты, наверное, принадлежали раньше не ребенку, а все-таки взрослому человеку.

-Ну чтож, вроде и ладно, - довольно протянул Юи обходя меня по кругу.

-Откуда ты это достал? - полюбопытствовала я, приглаживая шкуру к телу; из-за плотных слоев одежды я чувствовала себя будто бы раздутой, совсем неповоротливой.

-Есть здесь добрые люди, - усмехнулся он, вытащил сундук из-под лавки и принялся там копаться.

-И что ты им сказал? - я решила быть более въедливой, его ответ как-то подозрительно недобро отозвался внутри.

-Сказал, что хочу сделать подарок сестричке.

-Сестричке? Разве все в деревни не в курсе о том, что ты ушел из семьи?

-Это так называется. - отмахнулся он. - Понятно, что это просто для девушки. Каждая из девушек будет думать, что скоро я сделаю ей подарок. Подарок надо будет прятать от родителей, чтобы у них не было вопросов. Тайная любовь всегда так заманчива и имеет много плюсов.

-Зачем кому-то в подарок старая детская шуба, да и то только из половины зверя, к тому же если ее надо прятать?

-Во-первых это подарок от любимого мужчины. - он деловито пожал плечами. - Во-вторых, очень полезная вещь. Она могла бы распороть ее и перешить, хороший мех всегда в цене, а хорошая мастерица из такой шубки может сделать отличную душегрейку или нашить на дубленку. В конце концов можно сделать хорошие варежки или утеплить зимние сапоги. В общем отличный способ показать мужчине какая ты умелая рукодельница. А к перешитому меху и вопросов меньше, мало ли откуда взялся кусок меха в доме? Завалялся может где-то в сундуках.

-Да, кстати, что на счет обуви для холодов? - я принялась снимать столь многофункциональную шубу, в ней мне уже начало становится жарко.

-Ближайший сапожник в соседней деревне, - он вытащил из сундука обрывки ткани. - Вот сошьешь вместе и шубу повяжешь сверху, чтобы не расходилась, вместо пуговиц. - он протянул его мне. - К сапожнику мне самому не добраться, тогда работать будет некому. Да и вопросов тогда уже будет много. Сама с ним поговоришь как уедешь. Он должен согласиться обменять твои огромные сапоги на женские. Кожи в твоих в любом случае меньше.

-Хорошо. Спасибо. - поблагодарила я, стараясь чтобы голос звучал как можно более сердечно. Выразить словами благодарность оказалось, очень сложно. Я прыгнула к нему и крепко обняла.

-Пожалуйста, пожалуйста, - он обнял меня в ответ и успокаивающе погладил по спине.

В прихожей заржала лошадь, и я напряглась. Неужели опять девчонка с приворотом? Для Юи еще было рановато. Я уже была на пол пути наверх печи, но расслабила занесенную ногу, когда услышала голос Юи. Он чем-то гремел в предбаннике, и я осторожно выглянула посмотреть. Скудный инвентарь был разбросан по полу, а мужчина угрюмо его разглядывал, уперев руки в бока.

-Что-то случилось? - я подошла к нему осторожно ступая босыми ногами по плохо обструганным доскам.

-Собирай вещи, - он даже не обернулся в мою сторону.

-Что? - я удивленно моргнула.

-Собирай вещи, - Его голос был сухой и деловой, но он не был злым или рассерженным.

-Еще рано же, - попыталась я осторожно, - я собиралась уезжать только через неделю, может и позже. К тому же...

-Надо сегодня, - твердо перебил меня он. Он опустился на колени и принялся вертеть в руках остатки косы и плуга, - Надо уехать сегодня вечером. Собирайся.

Я молча вернулась в комнату. Мысли лихорадочно бродили, но понять смену его настроения я не могла. Неужели его достала моя холодность? Или мое нахлебничество? Ему давно следовало выгнать меня таким тоном и такими словами, но после всего что он для меня сделал это было немного ... обидно? Почему сейчас? Почему так?

Я зло и сильно потерла ресницы, раздавливая набухшие слезы. Надо уйти так уйду, было бы из-за чего расстраиваться. С этим все равно надо было бы порвать, сейчас или через неделю, какая разница?

К этим сборам я старалась подойти более основательно, максимально продумать что мне могло пригодиться в дороге. Я убрала едва половину, как он вернулся с котомкой и полупустым мешком.

-Так, - он деловым взглядом окинул комнату, и я внутренне напряглась, думая, что сейчас он будет выговаривать что пропало что-то из его вещей, - я соберу еду в дорогу. Каша скоро испортится, ее можно вечером и утром доесть. А там уже придется готовить из имеющегося. Возьми в первую очередь одеяла с печи и привяжи к лошади. А потом повесим на нее сумки. Ты ведь не против что мы нагрузим ее под завязку? Я, конечно, не могу вынести весь дом, но надо не забыть все полезное и нужное.

Я так и замерла с одеялом в руках, когда услышала конец его слов:

-Ты что едешь со мной?

-Да. - буднично бросил он и кивнул мне, - поэтому бери четыре одеяла.

-Почему? - я удивленно хлопнула глазами

-У тебя лошадь с мечом у седла, на тебе были мужские вещи. Твои руки замотаны бинтами, и я ни разу не видел, чтобы ты их сняла. Ты разбираешься в колдовстве. Я особо не лезу, выспрашивая подробности, ведь ты говоришь, что потеряла память. Я доверяю тебе. Так что теперь поверь мне. - это был ответ другого его - холодного, жесткого и уверенного. Мне показалось что я увидела лучшую его сторону.

-Ладно, - я постаралась ответить как можно более беззаботно. - Скажи только это же не из-за меня?

-Нет. Мне надо уехать. Уехать сегодня с тобой просто идеально.

Я вела лошадь на поводу по дороге через лес. Среди всевозможной поклажи почти не было места сидеть в седле, да и нагружать животное лишний раз не хотелось. К тому же одному из нас все равно пришлось бы идти пешком, а лошади подстраиваться под человеческий шаг. Так что мы делили трудности пути вместе, зато шли налегке. Юи топал мрачный рядом со мной, его говорливость куда-то улетучилась, и я все боялась заговорить с ним. День уже перевалил за середину, когда дорога вынырнула из леса и ушла вниз по склону ровной ниткой к деревне вдалеке. Юи едва окинул пейзаж взглядом, не сбивая шаг, и опять упер глаза себе под ноги.

-Мы идем в деревню? - на всякий случай решила я уточнить.

Юи согласно угукнул.

-Тебя там не узнают? - продолжила я. Юи поднял на меня непонимающий взгляд. - Я в том смысле что тебя там могут узнать. Будут вопросы задавать. Разве нам нужно лишнее внимание?

-Там сапожник живет, надо разобраться с твоей обувью, - он равнодушно посмотрел на деревню. - Может меня кто и вспомнит, ты лучше помалкивай и не открывай рот. Я разберусь.

-Ладно. - насупилась я и натянула лошадиный повод туже.

Едва мы приблизились как я почувствовала на себе взгляд. Потом еще один и еще. Чувство было непривычное, незнакомое и назойливое. Чужаки пришли в деревню. Многие странно на нас косились, отзывали детей. Такое количество человеческих лиц было непривычным, такое количество взглядов и внимания раздражало.

Юи спокойно шел мимо домов будто не замечая ничего. Наконец он остановился у одного дома.

-Эй есть, кто? - крикнул он через забор. Спустя несколько мгновений к воротам из-за постройки во дворе вышел парень, едва переступивший пору взросления, может чуть младше Юи.

-Вы кто такие и чего вам надо? - парень хмурился и старался казаться старше и внушительнее.

-Мы к сапожнику. Нужна пара женских сапог, - Юи кивнул за спину намекая на меня. - Есть что-нибудь в наличии?

-Не знаю, - парень нахмурился сильнее. - А деньги, то есть?

-Сапожника зови, договоримся, - Юи осклабился в улыбке внезапно.

Паренек с криками "отец" ушел в дом, и через пару минут появился его бородатый родитель.

-Ну давайте посмотрим что у вас там, - серьезно кивнул нам мужчина,

-Иди, - Юи забрал у меня повод лошади намекая что дальше мне придется участвовать.

Я проворно вытащила ножны с кинжалом из-за голенища и сунула за седельные ремни, рядом с мечом. Мужчина открыл калитку и указал на табурет что по знаку принес сын. Я послушно села.

-Разувайся, - сказал сапожник, слово было незнакомое, но Юи внимательно наблюдающий через забор подсказал:

-Обувь снимай.

Я сняла мужские сапоги. Сапожник опустился передо мной на колени прямо на траву и взял мою ступню в руку. Размотал онучи. Рука была теплая, контрастная с прохладным воздухом.

-Обычная женская ножка, - он покрутил мою ступню. - Думаю у меня что-то определенно есть. Может даже подгоню немного по ноге. - Он достал из кармана какие-то веревки и принялся обмерять ногу, завязывая узлы. - Тяжело, наверное, в таких больших мужских сапогах было?

-Тяжело, - согласилась я.

-Забирай их вместо платы, - радостно предложил Юи.

-Можно, - сапожник бросил взгляд на мою старую обувку, - но этого не хватит.

-Да они же с нашивками металлическими, да и большие, кожи в них вон сколько. - возмутился Юи.

-Они ношенные, стертые, да и дратву надо обновить, - сапожник покачал головой.

-Могу старый плуг к ним предложить. И немного кожаных обрезков.

-Обрезков у меня навалом, - сапожник отпустил мою левую ногу и спокойно принялся за правую, - Тебя как звать ушлый?

-Юи.

-И откуда ты такой ушлый выискался?

-Из Суоли, - Юи соврал, легко пожимая плечами.

-Обратно идете что ли?

-Ага.

-А где были?

-Дядька просил торговый караван сопроводить. Он медом у меня торгует.

-Ты из каравана что ли? - сапожник прищурился, глядя мне в глаза.

-Ага, - сердце бешено стучало, но я молилась чтобы он не услышал этого звука.

-И как тебя звать?

-Хьяль.

-Хм, имя вроде наше, а выглядишь как иноземцы.

-У нее дед наш был, уехал торговать за море да там женился и остепенился.

-И что же вы вдвоем весь караван представляете? - сапожник отпустил наконец мою ногу и поднялся.

-Теперь да, - Юи грустно вздохнул, - разбойники на порогах. Все что удалось спасти. Надо ее домой вернуть.

-Понятно. - сапожник вроде бы удовлетворенно кивнул и пошел в дом. - Ну жди.

Я принялась одевать обувь обратно.

-Сюда давай, - сынок перебил мое действие и ловко отнял сапоги. -Ждите. - бросил он и ушел с добычей в дом.

Пока мы ждали сапожника какой-то мужик по другую сторону забора завел беседу с Юи. Деревенский узнал его, помнил, когда тот проезжал через их деревню прошлый раз. Юи повторил байку немного извратив ее на этот раз. Мол, просто сопровождает несчастную дочку торговца, пострадавшую от разбойников. Деревенский повздыхал, они пообсуждали какие-то места, толи реки, толи мосты над ними. На этот раз Юи пришлось добавить большей деталей и мелких подробностей; мужик был жутко любопытный и все расспрашивал. Наконец, к радости Юи и моей, сапожник прервал их; он доделал свою работу и вернулся из дома, объявил гордым голосом:

-Ну, готово. Давай примерим. - он снова опустился передо мной на колени и ловко натянул мне кожаные сапожки. Они сели действительно хорошо, по ноге, чуть свободные. Мастер довольно откинулся, оглядывая результат и удовлетворенно кивнул. - Отлично. - он подал мне руку и я, опираясь, встала.

Не отпуская моей руки, он повел меня к воротам, где Юи прервал разговор и наблюдал за мной.

-И правда замечально, - пропел парень с улыбкой.

-Спасибо, - поблагодарила я.

-Ну давай теперь посмотрим, что у тебя там еще в сумках есть для оплаты, - усмехнулся в ответ сапожник.

Пока они торговались, точнее Юи пытался всучить бесполезную ерунду, которую от жадности взял с собой и навьючил на мою лошадь, я осторожно прохаживалась, вокруг наслаждаясь новой обувью. Общительный мужик пытался заговорить со мной, но я коротко и угрюмо обрезала его. Было что-то странно волнующие в том, что я говорила на их языке, отвечала им, они понимали меня, а я почти понимала их.

Наконец торг был окончен, они сошлись на сетке для сита, двух металлических навершиях тяпок, огромном точильном камне и шкурке толи белки, толи кролика. Я засунула ножны кинжала обратно за голенище и это было особое трепетное довольствие чувствовать, как плотно они вошли. Юи попрощался и потянул кобылу прочь.

Когда мы уже выходили из деревни нас нагнал сын сапожника и дал немного овощей в тряпице в дорогу. Юи расцвел улыбкой и сердечно поблагодарил, но стоило пареньку убежать прочь как он снова нахмурился.

-Ты же не провожаешь меня? - попыталась я снова разговорить его. -Ты на совсем ушел из деревни и поэтому взял с собой все можно унести.

Юи покачал головой и принялся хрустеть морковкой, убирая остальное в сумки.

Мы долго шли молча по дороге. Он напоминал меня в самом начале. Тогда мне было тоже страшно говорить и хотелось, чтобы все от меня отстали. Но Юи меня разговорил и это помогло боли и напряжению немного уйти. Может быть сейчас я смогу отплатить ему тем же?

-Если я сниму бинты расскажешь, что произошло в деревне?

Он бросил на меня удивлённый взгляд, задумался и наконец осторожно сказал:

-Если не хочешь не снимай.

-Я не знаю, что под ними, - я инстинктивно потерла предплечье. - Вначале их было даже больно касаться. Они были горячими, будто там полыхали угли. Сейчас, даже если сжать руку, - я с силой прижала пальцы, впиваясь в кожу под рукавом, - сейчас я ничего не чувствую. Но мне почему-то страшно. - я нервно сглотнула.

-Ты не помнишь ничего?!

-Нет, - я грустно вздохнула и уперлась глазами в горизонт, где поле смыкалось с небом.

Юи долго молчал.

-Рано или поздно тебе придется это увидеть.

-Я знаю, - печально выдохнула я.

-Пугает только неизвестность.

-Меня пугает что то, что я узнаю вызовет лишь новые вопросы. И на эти вопросы у меня не будет ответов. Только еще больше вопросов. Больше вопросов, а ответов я не узнаю никогда.

Мы остановились незадолго до заката, на небольшой возвышенности одного берега реки, там, где опушка подходила почти вплотную к воде. Юи развел костер и погрел еду. Дорога была в стороне за деревьями и кустами, да и стало прохладнее ночами, так что я заставила себя смириться с заметностью огня. Когда с едой было покончено я взяла посуду и по склону ближайшего оврага отправилась к реке мыть ее.

Я закатала рукава рубашки чтобы не намочить их, но бинты все равно быстро пропитались и противный влажный холод начал сковывать руки. Я отставила горшок в сторону и снова посмотрела на предплечья. Я так же смотрела на них и дома у Юи пытаясь осознать себя, только на этот раз гаснущий свет дня в отражении реки окрасил их каким-то особо сфокусированным светом. Я провела пальцами по бинтам. Боли не было больше. Я вдавила большой палец что было сил между костями. Неприятно, но ничего особенного. Та безумная раскаленная боль ушла, спряталась куда-то внутрь.

Я решительно достала кинжал из ножен за голенищем. Лезвие ярко блеснуло в закатных лучах будто подмигивая. Я закатала рукав максимально высоко, прижала собранную гармошку подмышкой и спокойно положила руку на колени. Кончик кинжала легко поместился под бинтами на локте. Я вывернула немного лезвие и надавила. Ткань поддалась не сразу, пришлось поелозить клинком немного, но наконец острое лезвие возымело свое давление, и она затрещала. Холодный метал пощекотал кожу, обрезки остались на коленях, я отвела клинок в сторону открывая себе обзор на внутреннюю сторону руки и холод из пальцев хлынул в сердце. Оно забилось как бешенное только через несколько секунд, когда до меня полностью дошло что я вижу. Я отложила кинжал на траву и опять коснулась пальцами кожи. Она была холодная, холодная как вода в реке и весь вечерний воздух, еще влажная от мокрых бинтов. Я ожидала увидеть какие-нибудь шрамы, остатки ран, но на ощупь кожа была абсолютно гладкая. Ужаснее всего было то, что на этой, абсолютно идеальной коже, красовался рисунок кинжала. Его эфес упирался в ложбинку локтя с внутренней стороны, а острый кончик заканчивался прямо на запястье у ладони. Концы крестовины были короткие и полностью помещались в ширину руки. Казалось кинжал просто лежал у меня на внутренней стороне предплечья. Особенно усиливало эту иллюзию то, что рисунок было очень четким, невероятно детализированным. Видно, было мелкие зазубрины и бороздки на лезвии, неизвестные символы по всей длине дола, гладкую отполированную рукоять, вычурность резьбы на гарде. Кинжал был полностью сделан из одного материала, но цвет был тусклый, почти чернильно-черный для стали. Такого металла я не знала.

Я сглотнула и поскребла его ногтем; облизнула палец и усиленно потерла - рисунок не сходил. Я поднесла руку почти вплотную к глазам, вглядываясь в морщинки и изгибы пор на коже, в тонкие бесцветные волоски. Рисунок был где-то там, внутри.

Я шумно выдохнула и решительно распорола бинты на второй руке. На ней тоже был кинжал. Немного другая форма клинка, другой эфес, некоторые символы тоже другие, но они явно были братьями. Тот же материал, тот же стиль и та же удивительная прочность и четкость рисунка.

Я выругалась. Потом повторила ругательство вслух. Мой гнев и замешательство разнеслись в стороны по реке, откатились эхом от берегов. Я схватила брошенный горшок и со злости кинула его в реку. Всплеск раскатился, и я сжала пальцы в кулак до боли, подавляя желание кинуть туда кинжал, следом кинжалы на руках, руки, себя.

Наконец я встала с колен подняла реальный клинок с травы и убрала в ножны за сапогом. Глянула в поверхность воды пытаясь понять удастся ли мне найти недомытый горшок или он пропал безвозвратно. Бытовые мысли отвлекали, о руках не хотелось думать. Задранные рукава опали, скрыли под собой рисунки. Я смотрела на свое лицо в поверхности воды. Последние лучи скрылись, тьма взяла власть и под тенью отросших и падающих на лицо волос я видела только сжатые губы и блестящие глаза, отражающие водные блики.

-У тебя все в порядке? - окликнул меня голос. Я обернулась. Юи стоял на склоне оврага и выглядел обеспокоенным.

-Могу я тебя кое о чем попросить?

-Конечно, - он выглядел растерянным.

-Пойдем, - я пошла обратно к костру. Там было больше света.

-Так в чем дело?

-Хочу, чтобы ты кое на что посмотрел. - я быстро шла между деревьев ориентируясь на свет.

-Эм... на что? - в его голосе было удивление и любопытство, а еще немного страха и обеспокоенности. Наверное, мой голос тоже звучал растерянно и напугано. Разве можно сохранить спокойствие в такой ситуации? По крайней мере я пыталась. Паника ничего не даст. Холодный клубок в животе ворочался и агонизировал.

-Сядь, пожалуйста, - попросила я, кивая на одеяла у костра.

Юи послушно устраивался, а я уже принялась расстегивать обрезки старого кафтана. Он смотрел как я сняла сапоги и глаза его ошеломленно расширялись, когда я принялась снимать штаны.

-Ты что делаешь? - он пораженно таращился ниже моего лица и кажется даже немного запнулся в словах.

-Я же говорю, хочу, чтобы ты кое что посмотрел, - уверенно и холоднокровно отрезала я и сняла рубашку. Он долго елозил глазами по моему обнаженному телу. Решив, что он достаточно рассмотрел спереди, да и ничего там не было это я и сама видела, я повернулась спиной. Подул холодный ветер, и я вздрогнула, переступила неуверенно по колючей траве. -Ну! - наконец не выдержала я.

-Эээ, что ну? - Юи откашлялся.

-Видишь, что-нибудь? - я бросила на него взгляд через плечо. Меня особенно интересовала спина, не все места на своем теле я могла рассмотреть сама, зеркала не было, а я решила окончательно разобраться с наличием рисунков на моем теле.

-А что я, кхм, должен увидеть?

-Что-нибудь не обычное. - я зябко поежилась. - Какие-нибудь рисунки.

-Рисунки? - он нахмурился и подался вперед, уже более исследовательски вглядываясь в мое тело.

-Рисунки. Вроде этих. - я протянула руки назад, ближе к огню и к нему.

-Эм, это было под твоими бинтами? - я ожидала от него более шокированной или испуганной реакции, а это было больше похоже на детское любопытство.

-Да. - я кивнула.

-Дай посмотреть поближе.

-Можно я сначала оденусь? - я обхватила себя руками. - Уже немного замерзла. У меня точно нет никаких рисунков на спине или где-то еще?

-Нет, не вижу. - Юи отрицательно покачал головой.

Я сжала губы и принялась одеваться. Юи тактично смотрел в огонь, думая о чем-то своем. Одежда меня не согрела сразу и я закутавшись в одеяло села рядом с Юи поближе к костру.

-Значит ты размотала бинты? - вздохнул он.

-Угу.

-Теперь понятно, что они скрывали.

-Разве? Ты знаешь, что это? - я повернула к нему голову.

-Татуировки. Можно? - он протянул ладонь в мою сторону. Я безразлично пожала плечами и вложила в его руку свою. Он задрал рукав и подтянул ее к глазам как я раньше, разглядывая очень внимательно. - Татуировка. Рисунок под кожей. Краска вбивается под кожу тонкой иглой и остается там. Наши войны делают такие в знак победы или скорби. Какого-то значимого события в жизни. Подобно тому как шрамы оставляют на твоей коже память о чем-то на всю жизнь, шрамы души тоже должны как-то отражаться.

-Что значит кинжал?

-Не знаю. - он повертел руку туда-сюда. -Никогда не видел таких подробных и качественных работ. Обычно рисунок более символичен, как выбит зубилом на камне. Все-таки это очень сложная и болезненная работа я слышал.

-То есть ты не знаешь откуда это? Кто сделал и зачем?

-Нет, извини, - он отпустил мою руку. - Даже не представляю кто и где умеет такое делать.

-Мда, - я грустно вздохнула, переводя взгляд на огонь и поправляя рукав рубашки. -А такие ножи когда-нибудь видел? Я даже не могу понять, что это за материал.

-Нет, - он грустно опустил голову и покачал ей. - я такие знаки на клинке впервые вижу и такую узкую волнообразную форму лезвия.

-Я же говорила, что вопросов будет только больше. - помолчав грустно выдала я.

-Иногда это хорошо, что нет ответа. - нарушил он тишину, когда я уже и не ждала от него ответа. -Некоторую правду лучше не знать. Неизвестность позволяют обмануть других, даже себя.

-Для начала нужно знать кто ты. Я смотрю на себя в отражение воды и вижу незнакомку, чужую.

-Значит мы одинаково с тобой начали узнавать тебя, - в его голосе звучала улыбка.

-Я себя не знаю. - я покачала головой. - я не узнаю, наверное, никогда. Ты бы хотел забыть то, что случилось в деревне?

-Иногда бы я не хотел знать себя. - он вздохнул. - Я не первый раз ухожу. Ухожу из-за одной и той же причины. Обманываю себя. Наступаю на одни и те же грабли. Бегу прочь потому, что боюсь.

-Разве знать, чего ты боишься это уже не знать себя?

-Я боюсь ответственности. И то, что я знаю что я бегу от нее совсем мне не помогает. Что мне делать с этим знанием?

-Если ты боишься утонуть ты же не пойдешь купаться.

-Да, но ты же напьешься, когда тебя мучает жажда. Иногда невозможно устоять и победить себя, как невозможно победить жажду. Особенно если у этой жажды такие прелестные формы. - он усмехнулся. - Ты ненавидишь меня и считаешь слабаком?

-Для меня ты делал только хорошее. - я пожала плечами, - Но я не берусь тебя судить не поэтому. Я не знаю, что скрывается в моем прошлом. И откуда эти ножи. Возможно, я делала вещи и гораздо хуже. Возможно, у меня нет права судить кого либо.

-Ты лишь придумываешь себе прошлое. Если бы я мог придумать себе прошлое я бы выдумал что нибудь здоров кое, интересное, очень хорошее. Займись лучше этим. - Юи зевнул и потянулся, - Я пошел спать, доброй ночи.

После полудня мы сошли с дороги и шли через холмистое поле. Леса как такового здесь не было, лишь встречались иногда островки редкого ельника. Вместо трав то и дело стали появляться ковры мха с папоротниками. Юи уверенно шел вперед, и я вынужденно ему доверяла. Он сказал, что так будет короче, дорога делает изгиб к другому притоку реки и еще одной деревне.

Я шла, стараясь больше думать о новых сапогах, или о приходе осени. О том как выглядит Суоли, и сколько девушек в деревне ждут Юи, сколько из них родят через положенный срок. Его глаза вчера были дикими, когда я разделась, но я была благодарна что он смог сдержаться.

Ельник впереди слева поднимался на холм и растекался по нему плотной темной массой. Солнце было в тучах, но какая-то особенная тьма колыхалась среди ветвей. Ветер подул в нашу сторону, пахнуло прелой хвоей. Сердце екнуло, а затем налилось непонятной тяжестью. Тяжесть начала зудеть в предплечьях, ватно, но настойчиво пульсировать в голове, все настойчивее по мере того, как мы неспеша двигались вперед. Я остановилась и засучив рукав принялась изучать руку. Рисунок был обычным. Таким же как вчера, ярким и точным.

-Что случилось? - Юи тоже остановился и обеспокоенно смотрел на мои манипуляции.

-Не знаю, - я нерешительно покачала головой. - Там в перелеске что-то есть. Что-то сильное. Не знаю, - я растерянно почесала лоб.

-А с рукой что? - он кивнул на мой рукав.

-Тяжелые. Не татуировка. А что-то под ней. Будто тянет туда. Не руку, а что-то из нее. Я не знаю как объяснить. - я в смятении покачала головой и пошла дальше вперед.

-Ну пойдем посмотрим, что там. - Юи решительно зашагал рядом со мной.

По мере того, как мы подходили ближе воздух будто, становился плотнее. Мы переступили через границу ельника, четко отмеченную опавшей сгнившей хвоей, и пошли дальше, вглубь. Я взяла чуть правее, кто-то во мне знал, где за деревьями источник этого странного ощущения. Это был старый лес, деревья были высоки, широки в стволах и расстояние между ними было внушительным, что наполняло воздух особым светом. Травы под ногами не было вообще, только упругий ковер многолетней хвои. Это был живой лес, шуршание ветра, пение птиц, но все это будто тонуло в особой атмосфере природной мощи. Мы начали подниматься по небольшому склону, и я задрала голову любуясь огромной высотой деревьев. Юи почтительно молчал, и я тоже не могла найти слов. Струна внутри меня тянула с каждым шагом все сильнее, звенела в воздухе вокруг, отзывалась почти каждой клеткой нерва внутри тела. Когда подъем закончился я заметила в глубине ряда деревьев изменение, серое пятно среди темных стволов. Я невольно ускорила шаг. Еще подходя, догадка вскрикнула во мне -- это были руины. Остатки постройки, возможно нескольких, разрушенные от времени среди леса. Природа поглотила рассыпавшиеся камни, только местами торчали особо крепкие остатки, добротно усыпанные мхом и лишайником. Я застыла на секунду, не решаясь приблизиться, пытаясь осознать ощущения что накинулись на меня стоило к ним подступиться. Нервы во мне не натянулись как я ожидала, а замерли в какой-то боевой готовности. Это было то место куда меня тянуло, и теперь, когда я его обрела, напряжение перешло в уверенность и спокойствие. Я отпустила повод лошади и шагнула ближе. Здесь, среди руин, была сила. Она текла в воздухе, пробегала через меня наполняла тело не вибрирующим напряжением, а статной мощью. Это был не шквальный ветер или ураган, не водопад, разбивающийся о камни, а сильный поток реки, омывающий, сглаживающий.

Я прошла дальше, в центр завала, здесь было меньше деревьев и под ногами, под слоем земли и листвы чувствовался еще твердый пол. Я шла, осторожно касаясь пальцами остатков стен, будто это место спало, и я боялась его разбудить. На самом деле было похоже, что прошли века, с момента как тут кто-то жил и это скорее было кладбище чьего-то былого великолепия. Тень прошлых веков. Я обошла груду камней и остановилась у арки. Высокая, некогда красивая, она еще сохранила остатки резьбы сверху, но природа и непогода почти полностью съели ее основание. Я мучительно пыталась разобрать символы или рисунок сверху, но это было невозможно.

-Видно тебя звало это место, - тихо, будто с почтением сказал Юи.

-Ты знаешь, что здесь было? - я взглянула на него, не желая убирать руку с камня.

-Эльфийские руины. Может бывший храм, может просто останки деревни или какого-то поста.

-Эльфийские? Откуда у вас здесь эльфы?

-Были. -он пожал плечами и тоже коснулся камня задумчиво. - Многие века назад. Они ушли и остались лишь руины. Хотя некоторые города основаны на эльфийских поселениях, но сейчас ты не найдешь там и намека на эльфов. Нам не нужны их здания, их достижения; сделаем сами, не хуже. Эльфов стерли. Остались лишь небольшие никому ненужные напоминания как это. Мы стараемся держаться от них подальше, детям рассказывают страшные байки как тут пропадают люди и вообще происходят всякие ужасы.

-Я не чувствую ничего плохо. - я покачала головой. - Только ушедшее величие, забытье веков. Эти камни стары и помнят многое. И еще я чувствую силу, большую мощь. Мощь не истории того, что тут было, а в самом воздухе, в этом месте, что-то звенит во мне, наполняет силой.

-Мне тоже тут ... - он покусал губы, подбирая слова, - хорошо. Спокойно. Умиротворенно.

Я кивнула:

-Ты видел когда-нибудь другие руины?

-Нет. Я же говорю, мы стараемся держаться от них подальше.

-Интересно, просто, все ли они основаны на источниках? - я прошла вглубь арки.

На земле виднелась небольшая лужа, где плавали ветки и иголки. Возможно, когда-то это был фонтан, или купальня, но каменные бортики растрескались и разрушились со временем, оставив лишь небольшой намек на прямоугольную форму. Сквозь груду камней, с одной стороны, в водоем стекала тонкая ниточка ручья; за многие годы вода выточила и уничтожила источник.

-Наверное, - Юи обошел прудик кругом, вглядываясь в воду; дна не было видно, поверхность будто зеркало отражала лес, арку и мох с маленькими кустиками, охватившие остатки камней.

-Я не про источник воды. - я осторожно присела на корточки и коснулась ровной глади. Ощущение были обычные - холод, влага. - Если здесь жили люди, точнее эльфы, им в любом случае нужен был источник воды, они же живые существа.

-Тогда что? - по голосу было слышно, как Юи нахмурился.

-Источник магии. Сила.

-Сила?

-Каждый из нас обладает силой. Сила жизни, сила любви, сила ненависти, сила воли. Если наша духовная сила велика мы направляем ее, как толкаем предметы. Но мир тоже живой, у него тоже есть сила. Когда мы тратим свою он делиться с нами своей силой, заполняет пустоты, кормит нас, потому что мы его дети и его часть. Но есть места, где сила вырывается на поверхность как фонтан, места, где она наполняет тебя быстрее и лучше, утоляет жажду эффективнее.

-Так эта вода...

-Да, нет. - Я рассмеялась - Это обычная вода. Сила здесь. В воздухе. В этом месте. Ты же сказал, что чувствуешь себя здесь более спокойно, уверенно. Кажется, что тебе все по плечу.

-Это святилище? - Юи внимательно осмотрелся вокруг.

-Возможно, - я поднялась с колен и отряхнула штаны. - Эльфы не поклоняются богам. Эльфы поклоняются силам природы. Но уже совершенно не важно, что здесь было раньше.

-Жалко как-то что такое место забыли. - Юи грустно вздохнул и поковырял носком сапога груду камней.

-Сила пугает. Ты сам сказал, что здесь происходят странные вещи. Здесь проще колдовать, наводить порчу, призывать бурю. - я пошла обратно к лошади.

-Но разве магия делает обязательно что-то плохое?

-Нет, - я улыбнулась. - И я рада что ты это понимаешь. Но не все думают так же. Здесь приворот на тебя, тот нелепый букет, подействовал бы немного. А если бы она добавила больше крови и провела обряд, эффект мог бы быть на несколько месяцев. Понимаешь силу этого места? Поэтому его и уничтожили. Разрушили, стерли, когда не стало эльфов, которые его охраняли, или даже специально вместе с ними.

-Но ощущения же остались. - возразил Юи, следуя за мной.

-Верно, - согласилась я, восхищаясь про себя его уму. - Разрушили камни. Но силу, природу, нельзя уничтожить. Сила здесь осталась и останется навечно, пока жив мир. Но никто не знает об этом месте, память о нем умерла, лес поглотил камни. Без знания и понимания что здесь летает в воздухе никто не будет тут ничего делать.

-Но мы нашли это место. Ты нашла. И ты знаешь! - Юи обогнал меня, заглянул тревожно в глаза.

-Да. - я растерянно отвела взгляд, посмотрела себе под ноги. - Я почувствовала силу этого места издалека. И я знаю, что такое источники силы. Эти знания лежат в моей голове и всплывают при случае. Но я не помню их источник, я не уверена в их достоверности. Просто мне так кажется. - я подошла к лошади, которая казалось тоже прониклась силой этого места и вела себя тихо, и принялась рассеянно теребить ее гриву.

-Ты почувствовала это место и пришла сюда. Значит кто-то другой тоже сможет. - Я видела краем глаза как Юи сверлит меня, ощущала давление его взгляда.

-Конечно. - я обернулась, обвела руины еще одним задумчивым взглядом. - Придет. Может быть уже приходили. Те, кто способен чувствовать это место знают его силу. Понимают, что за ней кроется. Это дар, а использовать его во зло или во благо, как всегда, решать людям.

-Но использовать магию во вред запрещено. - напомнил Юи.

-Да, - кивнула я. - Рада что у вас об этом помнят. Вот только если местная знахарка принесет сюда умирающего ребенка и излечит его как вы к этому отнесетесь? Она сделала добро и исцелила малыша? Или злые духи заняли его тело? Может знахарка съела его душу чтобы продлить себе жизнь, и подселила в тело нечисть?

-Бабские сказки и суеверия, - Юи скрестил руки на груди. - Если магия исцеляет это хорошо. Если убивает или принуждает это плохо.

-Мир не черный и белый. Он серый - я грустно вздохнула. - У вас в деревне той была знахарка?

-Знахари -- это остатки невежества. - на его лице было написано праведное возмущение. - Был лекарь в соседней деревне. Не той, где сапожник, а другая за рекой.

-Ого, - я уважительно выпятила губу и не удержалась от сарказма. - Как у вас тут просвещено. Интересно нет ли поблизости с той деревней таких же руин? Впрочем, так часто они не должны встречаться. Возможно, этот источник вообще единственный в вашей стране.

-Так что колдуны у нас есть и, если ты почувствовала, то странно что они не знают об этом месте.

-Может и знают. Просто не говорят, об этом. Приходят иногда в нужде пополнить свою силу. В принципе для этого это место и должно служить. Теперь это секретный дар для избранных. Может так оно и лучше. - я посмотрела Юи в глаза и улыбнулась. - Давай останемся тут на ночь.

-Ладно. - Юи растерянно моргнул от моей резкой смены темы, а потом улыбнулся в ответ.

Через несколько часов, когда с организацией походного лагеря было покончено Юи вернулся к теме разговора. Видно, он вынашивал эту мысль долго в голове и наконец решился:

-Ты говоришь, что это место способны почувствовать избранные. Колдуны. Ты его ощутила, ты знаешь много о природе этих сил, об обрядах, об эльфах.

-Думаешь я колдунья? - грустная улыбка тронула мои губы, когда я поняла на что оно намекает.

-Ну а что? - Юи мигом нахохлился. - Твои знания и твои способности говорят сами за себя. Ты ничего не помнишь. Но разве это не ключ к разгадке кто ты? Эти татуировки могут иметь магическое происхождение.

-Татуировки. - я печально выдохнула. - Если я колдунья, и обладаю магией то я должна как-то применять свою силу?! Разве не должна я уметь двигать предметы или что-то в этом духе? То, что я обладаю какими-то знаниями и ощущаю поток силы еще очень мало.

-Но ты же ничего не помнишь! - Юи всплеснул руками. - Может ты не помнишь и как колдовать. Вполне вероятно такое можно забыть.

-Не знаю. - я в сомнении закусила губу. - Во мне остались какие-то инстинкты как пользоваться ножом или как читать. Разве я бы смогла забыть обращение с магией?

-Но ты ведь даже не пробовала! - возмутился он. - Ты ведь даже не предполагала наличие в себе таких способностей!

-Да я даже не представляю как это делать!

-Да ты просто попробуй. Делай как тебе кажется. Инстинкт привел тебя сюда. Может он же и подскажет тебе как колдовать.

-Не думаю, что колдовать без знаний, на инстинкте хорошая идея...

-Но попробовать стоит!

-Ладно, ладно, - давление Юи меня сломало. - Уговорил. Я попробую.

Я послушно уставилась на ближайшую сломанную ветку. Прошло несколько минут в тишине и Юи, наконец не выдержал:

-Ну!

-Да не могу я, когда ты на меня смотришь так! - я недовольно покосилась на него. - Твой взгляд мешает сосредоточится. Ты же понимаешь, что я вообще не знаю, что делаю, а ты ждешь что сейчас с неба хлынет радуга.

-Ты говорила, что это место наполнено силой, что здесь колдовать легко и просто даже неопытным.

-Да, но я же вообще не представляю как колдовать правильно. - я устала потерла глаза. - Ты меня не обряд просишь провести, хотя я не могу вспомнить точно никаких обрядов, ты меня просишь изобразить магию. Магию, которой учатся десятки лет.

-Но ты говорила сила в тебе. И здесь в воздухе.

-Сила здесь. - его уверенность в том, что из моих убогих объяснений он внезапно возомнил себя познавшим суть мироздания, начала меня раздражать. - Но чтобы оформить силу в магию, дать ей форму и выход .... это не просто. - я резко поднялась. - Пойду у пруда попробую. Не отвлекай меня. - я развернулась и зашагала обратно в глубь развалин.

Я вернулась к пруду и опустилась на колени у границы воды. Легкая рябь пробежала по поверхности от дуновения ветра. В чем-то Юи мог быть прав. Мои знания, мои ощущения здесь, под ними что-то было, какое-то прошлое. Магия? Сила? Она действительно текла во мне, была частью меня. Или нет? Может я обманываю себя? Выдаю силу этого места за свою? Почуять запах дыма ещё не значит что ты можешь разжечь костёр. Есть ли во мне что-то? Как почувствовать, как понять? как дать этому выход?

Я попыталась сосредоточится на своих ощущениях. Сформировать в себе это ощущение силы, обрести его и выплеснуть. Бесполезно. Я пыталась выбросить его из себя или вытечь наружу как ручей. Я пыталась охватить им не только свое тело, но распространить его дальше, вперед. Я закрывала и открывала глаза. Ветер гонял мусор по поверхности воды, тени стали собираться между деревьями, но это были явления природы. Ко мне и к моей магии это не имело никакого отношения. Сила наполняла воздух, пронизывала меня, но отказывалась обретать форму по моему желанию.

Воздух стал холоднее, день шел к концу. От бесполезных попыток у меня начала болеть голова и проснулась апатия. В таком месте, исцеляющем и дарующим силу, усталость казалась странной. А еще проснулась злость на Юи. Заморочил мне голову своими глупыми догадками, заставил сидеть на холодной земле у пруда и пытаться что-то родить из магии. Ничего не получалось, после стольких попыток, потраченного времени, я оказалась бездарью. Глупая надежда Юи и я глупо на нее повелась. Хаос мыслей в голове запульсировал, сдавил горло, а в следующий миг я почувствовала боль в предплечьях.

Я вскрикнула и будто очнулась от вихря своих мыслей, боль мгновенно прошла. Я немедленно закатала рукав, но татуировки выглядели как обычно, кожа была гладкая, ничего необычного. Я растерянно потерла глаза и подавшись вперед опустила обе руки по локоть в пруд. Вода была прохладная и кожу начало мгновенно покалывать. Я видела только навершия кинжалов у локтя под водой, кусочек рисунка, а дальше все скрывала тьма. И на фоне этой тьмы на меня в отражении смотрела девушка, над головой которой смыкались еловые ветви. Волосы у девушки были темные и короткие, неопрятно торчали в разные стороны. Глаза, с внешними уголками поднятыми верх, будто прорезанные на лице, тоже казались темными в воде. Тонике, будто поднятые брови на ровном лбу. Небольшой остренький носик, выступающие скулы на фоне овального, но небольшого плоского лица.

Холод сковал пальцы, и я вытащила руки, вытерла о штаны. Боль прошла давно, почти мгновенно, не оставив и следа. Но мне хотелось смыть даже память о ней, заморозить в холодной воде до безчувствия. Внутри поселился почти животный страх испытать боль снова.

Когда я вернулась к костру, Юи уже во всю готовил ужин и только завидев меня возбужденно спросил:

-Ну как? - в его глазах была надежда и восхищение. Я бы никому не желала внезапно узнать, что в тебе скрывается неведомая сила. Что она приходит с болью.

-Никак, - я покачала головой. - Не знаю я что и как делать.

-Ну ничего, - он помешал веточкой еду в котелке и тут же облизнул ее. - Если часто практиковаться однажды может получится.

-Ага, теперь мне будет чем заняться до конца жизни и может через сотню лет у меня получится. - хмуро ответила я.

-В Суоли есть маг. Даже не один. Спросим их. - Юи беспечно почесал в бороде.

-Хорошая мысль.

Это было правильно. Пока у меня была ниточка, зацепка к моему прошлому, пока была возможность узнать больше о себе и развеять мрак в голове я должна была идти именно этой дорогой. И может тогда я пойму, как обойтись без боли.

Мы пришли в Суоли через четыре дня. За это время страсти в моей голове улеглись, и я была преисполнена твердой решимости.

Город раскинулся на два берега реки. На более высоком виднелась крепость и крыши домов за зубцами стен, причал у воды. На пологом склоне другого берега тоже стояли дома, но оборонительных стен не было, наоборот, здания были хаотично раскиданы вокруг кораблей, огородов, загонов для скота, навесов и сараев, куч камней и необработанного дерева. Пространство реки между двумя берегами пестрило судами: лодками с парусами и на веслах, кораблями большими и малыми. Один корабль прямо по берегу тянули прочь от реки.

Такое количество людей и такая бурная жизнь города заставили меня немного растеряться.

-Это еще не самый большой город, - усмехнулся Юи, заметив мой ошеломленный взгляд, и потащил лошадь вперед. Но в глубине души я знала, бывает еще оживленнее.

Мы пересекли городские ворота без каких-либо вопросов и сразу окунулись в толкотню улиц. Пока я крутила головой по сторонам, Юи уже уверенно тянул меня за собой.

-Мы сразу к магу идем? - очнулась я через некоторое время, перестав на секунду разглядывать с любопытством дома и людей.

-Да. Если она не переехала. Я помню, где был ее дом.

Дом мага был двухэтажный, из дерева. Здесь вообще было много построек из этого материала. Учитывая какие леса окружали все вокруг я не была удивлена. Над большой входной дверью красовалась надпись и висел флюгель изображающий три звезды в круге. Письменности Юи меня не обучал и смысл букв остался для меня загадкой. Юи поднялся на порог и постучал, но ответа не было. Он постучал еще раз. Но мы как два идиота продолжали торчать на крыльце, и никто не открывал.

-Вы заходите, она не слышит, наверное, - крикнула Юи проходящая мимо женщина.

Юи толкнул дверь, и она действительно отворилась внутрь. Я было сделала шаг следом, но потом дернулась.

-А с лошадью что делать? Оставим ее здесь? - я сжала повод в руке.

-Ох, ну ты иди тогда, я тут подожду. - беспечно отозвался Юи, спустился обратно и забрал у меня повод.

Я сглотнула, поднялась на порог и толкнула дверь. На секунду я боролась собой не поделиться ли с Юи своими страхами оказаться там одной, но потом переборола себя и шагнула внутрь. Это был хороший, богатый дом, светлая прихожая. Я шагнула по цветному половику грязными сапогами и не решилась заходить в комнату дальше на чистые полы.

Послышался ритмичный стук шагов по ступеням и в дверном проходе другой комнаты появилась женщина среднего возраста. На ней было платье тёмно-вишнёвого цвета, а поверх домотканый цветастый передник, светлые волосы были заколоты.

-привет, ты ко мне? - взгляд ее холодных голубых глаз и деловой тон говорили о том что она очень занята.

-Ээ, да. Вы же маг? Мне нужна ваша помощь. - я решила быть прямолинейной.

-Я чародейка, - она поправила волосы жестом полным холодной самоуверенности. - Я занимаюсь чарами, чтением мыслей, возведением ментальных блоков, а также телепортами и ...

-Мне нужна общая информация, так сказать. - перебила я.

-Общая? - она едва наморщила носик. - мое время в любом случае стоит дорого.

-Я потеряла память. Вообще ничего не помню о своем прошлом. Но я чувствую силу. Я почувствовала источник недалеко отсюда в четырех днях пути.

-Ты про источник Истаньяумалей?

-Еловый лес. Эльфийские руины. - подсказала я.

-Ну да-да-да. Я о нем и говорю. И что ты там почувствовала?

-Силу. Магию. Она звала меня, тянула к себе издалека, а когда я была в центре наполняла меня, шептала о могуществе. Я знаю как она работает. Как работают источники силы. Но я не помню откуда у меня эти знания. Возможно ли что я забыла, как пользоваться магией?

-Первый раз слышу о том, что можно забыть магию. - она рассеянно начала накручивать короткую прядку волос на палец. - В тебе может быть скрытая, нереализованная, незапущенная сила. Но тогда бы ты не должна была почувствовать суть источника. - я поняла, что она размышляет вслух. - Для обычных пустышек это место остается просто "особенно красивым и приятным". Для тех чьи возможности были выше, но не активированы... хм.. должно ощущаться просто как особенно святое и прекрасное место. "как будто бог смотрит на тебя и живет там". Может быть у тебя был большой потенциал, и он дает такое сильное эхо ощущений? Давай попробую просканировать тебя. Садись. - она пошла к столу и отодвинула стул.

Я послушно села, а женщина замерла рядом, разглядывая меня сверху вниз. Я старалась смотреть перед собой, на улицу за окном и не думать о том, что за действия кроются под этим неизвестным словом. Я услышала, как она вытянула руки у меня над головой, а затем ее магия коснулась меня. Что-то попыталось проникнуть через поры, начало давить на разум, на все тело, давление росло, но в какой-то момент из всех странных ощущений на первый план вырвалась боль. Руки. Предплечья. Их обожгло, и я пыталась терпеть несколько секунд, но затем не выдержала и вскрикнула. Ее магия мгновенно отхлынула, боль тут же прошла, и я смогла спокойно вздохнуть.

-Что случилось? - раздался обеспокоенный голос, она склонилась надо мной, вглядываясь в глаза.

-Было больно.

-Что? Почему? - ее взгляд говорил о недоверии.

-Не знаю. - я инстинктивно потерла предплечья.

-Это обычное заклинание на проверку общего фона ауры. Те, у кого развита Сила чувствуют его и если не хотят вмешательства посторонних сил просто откидывают прочь. Те, чье тело не знает как работают чары, просто ничего не замечают или чувствуют легкое давление. Им не хватает умения для сопротивления. Ничего больше. Никакой боли быть не должно.

-Может это был как раз такая реакция на сопротивление?

-Нет, ты не заблокировала чары, я бы это почувствовала. Может просто не успела? Было сопротивление, легкое. А потом ты закричала.

Я молча закатала рукав. Татуировки. Они заболели тогда у источника. И сейчас снова. Вмешательство магии и они наливаются огнем. Но сейчас рисунок выглядел обычно, точнее ничего обычного в них самих не было, но выглядели они именно так, как я уже привыкла их наблюдать.

-Что это? - голос чародейки впервые дрогнул.

-Не знаю, - я пожала плечами и улыбнулась. Мне понравилось, что я выбила ее из колеи. Я уже свыклась с этим рисунком, а ее, надо же, шокирует. -Я же не помню ничего.

-Вообще ничего не помнишь?

-Нет. Ни имени. Ни как я оказалась здесь. Даже язык пришлось выучить.

-Вот как? - она красиво вздернула брови. - Скажи что-нибудь на своем языке.

-Что-нибудь. Что я должна сказать? Реки полны и текут вспять по мановению руки. - ляпнула я то, что пришло в голову.

-Хм, какой странный язык, похож на язык старой империи.

Я пожала плечами, мне это ничего не говорило.

-А эти тауировки, ты помнишь откуда они? - продолжила допытываться женщина.

-Нет. Они уже были. Пару месяцев назад, когда я очнулась в лесу.

Женщина отошла, подтянула стул к моему и села напротив.

-Можно посмотреть? - она протянула мне руку. Я молча вложила предплечье в ее ладонь. Это напомнило, как Юи так же просил их рассмотреть. Всем интересно и любопытно что это.

Она устроила свою ладонь, сжимающую мою руку, у себя на коленях, а другую ладонь она протянула над татуировкой в воздухе. Магия потекла из руки сверху в мою, я сконцентрировалась на своих ощущениях. Будто воздух уплотнился между ее протянутой ладонью и мои предплечьем с рисунком, невидимое, но требовательное, сильное, сформированное.

-Хм, ничего не чувствую, - пробормотала она. Ее рука в воздухе чуть дрогнула и чары усилились, появилось легкое давление, будто что-то щекотало каждый нерв, каждую клетку руки. Щекотало, переворачивало, звало, искало.

-Больно, - я поморщилась, чувствуя на этот раз более медленно как боль наполняется расцветает в руке. Сознание начало туманится, мысли ускользали прочь и было тяжело сосредоточится. Осталось только ощущение боли и ярости. Огонь внутри.

-Удивительно, - глаза чародейки распахнулись, впились в мое предплечье. - Теперь я чувствую. Да, вот Сила и проснулась. Чужая. И твоя. Она отвечает, борется. Да! Вот она! - боль нарастала, я уже сжала зубы, сдерживая крик. -Ого! - и я увидела, о чем она. Из моей руки, прямо из татуировки у запястья торчал кончик ножа. Того самого что был изображён на рисунке. Ужас и страх на мгновение приглушили боль во мне. Я смотрела как он растет дальше, высовывается все больше и не могла поверить. На секунду мне захотелось упасть в обморок, но сознание и боль держали цепко в своих лишающих воздуха объятиях. Магия усиливалась, вращалась внутри и в ответ на нее кинжал все сильнее вылезал наружу. Боль не уходила, ввинтилась в мозг раскаленными углями, и я закричала. - Терпи! - я не почувствовала, как она впилась мне в руку, но видела сквозь слезы, как побелели пальцы, как она жестко дернула, удерживая мою руку на месте. Я кричала и плакала.

А потом в один миг все кончилось. Я протерла слезящиеся глаза, грустно хлюпнула носом и посмотрела на свою руку. На предплечье лежал кинжал. В точности такой как на рисунке.

-Поразительно! - чародейка взяла его и принялась крутить в руках. На моей коже не было ни следа моих мучений, а о татуировке напоминал лишь блеклый серый контур. Женщина проверила остроту клинка пальцем и довольно хмыкнула. - Восхитительная работа.

-Что это? - охрипшим голосом спросила я и закашлялась.

-Я думаю это артефакт. - чародейка улыбалась и выглядела довольной. После моих мучений это еще больше раздражало. Заставить бы ее пережить такую боль и от ее улыбки не было бы и следа.

-Артефакт чего?

-Не знаю какие у него особые свойства. Пока я вижу только одно. Он может прятаться в теле носителя. И одного этого достаточно. Весьма любопытная особенность. И уникальная. Не слышала, чтобы кто-то делал подобное. Многие наемные убийцы отдали бы за такую вещь горы золота.

-Его можно достать?

-О да, он просыпается от твоей Силы. Она реагирует на стороннюю магию, сопротивляется ей или просто пробуждается от твоего желания и активирует артефакт. Нужно лишь немного потренироваться вызывать ее.

-Я имею ввиду, можно ли его достать полностью. Избавиться. - я наклонилась вперед и буквально вырвала кинжал из ее рук. На ощупь это был обычный металлический нож.

-Ах, полностью, - она разочарованно сложила руки на колени. - Не думаю. Этот артефакт связан с твоей силой напрямую, спаян. Если его вырвать, то можно вырвать вместе с ним и жизненную силу, саму жизнь. Я не знаю, этот артефакт теперь часть тебя.

-Но я же не родилась с этим дерьмом! - я дала волю гневу и с вызовом уставилась на чародейку.

-В принципе да, тот кто это сделал должен знать о том, как от этого избавиться. - она кивнула каким-то своим мыслям. - Тебе надо поговорить с артефактором. Я знаю лишь общие основы зачарования предметов. А он наверняка сможет разобраться в тонкостях этой работы. И наверняка сможет более подробно объяснить тебе что это, и что с этим можно сделать.

-Значит артефактор?! - я грустно вздохнула и сжала пальцы на клинке.

-Да. Я знаю одного неплохо, он живет как раз в Къерли. Тебе надо съездить к нему и показать это. Его очень заинтересует такая удивительная работа. - ее глаза алчно блеснули. - точно, точно! Я пойду напишу ему письмо, а ты приходи вечером, придумаем что-нибудь с кораблем до Къерли. Да, он должен это увидеть как можно скорее! - она возбужденно вскочила.

-А что будет если я выброшу клинок? - я непонимающе уставилась на кинжал в своих пальцах. -Или отрежу руку?

-Не знаю, попробуй - чародейка рассмеялась и убежала к лестнице. - Но такие мелочи от магии обычно не спасают.

-А обратно то его как-то можно убрать? - крикнула я ей вслед.

-Конечно! Это же твой артефакт! Используй силу! - долетел до меня крик.

Мы сидели в грязном темном подвале грязного темного трактира. Я полулежала на столе вытянув руки вперед и опустив голову на правое плечо. Передо мной стояла кружка пива и лежал злополучный артефакт. Я смотрела на него и думала, мысли кружились и путались. Я хотела напиться и это было пока самым успешным из всех планов моей жизни на моей памяти.

Юи сидел напротив и тоже пил. Мне так казалось. У меня было своих проблем навалом чтобы еще разбираться в мотивации и тонкостях его поведения. Я бы даже не заметила если бы он встал и ушел, но он продолжал сидеть напротив и бросать на меня странные взгляды. Я не задумывалась об их значении.

Он сумел продать лошадь и весь свой лишний мусор, оставив один мешок мелочей и одеяла. Теперь у нас были деньги чтобы рассчитаться за поездку на корабле в Къерли. А еще чтобы напиться.

Я взяла кружку, приподнялась и сделала большой глоток. Эль был горьким, мерзким. Уронила кружку на стол обратно и голову на руку.

В подвале было темно и пустынно. Время шло к закрытию, но я потеряла счет времени давно. Громкие голоса и крики едва доносились через пелену мыслей от еще занятых столов.

Свет из треножника в углу играл бликами на поверхности кинжала. Я подняла его за рукоять, уперев острый кончик в столешницу. Толкнула пальцем гарду, и он закрутился на опоре острия между столом и моим пальцем. Такой маленький, когда смотришь в живую, такое тонкое лезвие, толщиной с лист бумаги, но твердое, плотное, острое. Я уже пыталась его сломать, но лишь порезала пальцы. Царапины перестали кровоточить, а капли крови смешались с грязью стола. Обычный нож непросто сломать, но можно погнуть хотя бы, а этот оказалось нереально. И во мне росла уверенность что, если попытаться расплавить его, он тоже не сгорит. Артефакт чтоб его, а не обычная железка.

Я убрала руку, кинжал качнулся, и со звоном упал на стол. В рыхлой древесине столешницы осталась свежая выемка.

Ну и как его засунуть обратно? Сила. Могу я силой заставить его вылезти навсегда?

Я сосредоточилась. Попыталась позвать его. Давай, залезай обратно, мерзость, нет сил на тебя смотреть. Мое проклятье. Клинок даже не шелохнулся. Впрочем, она сказала, что артефакт лишь прячется в теле и вылезает наружу. Я - живые ножны для этих клинков. Но как мне пришла в голову глупая мысль что я могу ими мысленно управлять? Дура.

Я рассмеялась над собой. Юи поднялся и ушел, но я едва обратила внимание. Кругом голоса, как гул для фона вязких мыслей. Свет тусклый, но контуры видно. А детали разглядывать и не хотелось. Какое мне дело до неизвестных символов, выгравированных на доле?

Продолжая улыбаться, я закатала рукав, взяла кинжал и положила его на руку. Точно поверх бледного остатка рисунка.

Ну давай, залезай!

Я попыталась вызвать в себе то ощущение сосредоточенности и в тоже время отсутствия мыслей. Сконцентрировать в руке. Вспомнила боль. Сердце сжалось, но сама боль не приходила. Я пыталась призвать огонь внутри, которым полыхали тогда руки, но у меня остались лишь воспоминания о нем.

Сила. Во мне. В кинжале. Я вспомнила источник в лесу и пыталась представить как кинжал проникает в меня наподобие силы там.

Но оранжевый тусклый чадящих факелов играл на металле и больше ничего не происходило. Может быть дело в том, что на самом деле я не хочу его возвращать? Мне не нужен этот непонятный артефакт, мне не нужны его особенности, а главное мне не нужна боль, которую он приносит.

Я просто трусиха и боюсь боли.

Слезы набежали на глаза и часто заморгала. Вот еще, дура, удумала себя жалеть. Слабая самая несчастная в мире идиотка с какой-то фигней в руке. С пустотой в голове.

Что меня останавливает? Страх за себя? Страх испытать боль.

Ненавижу быть жалкой и слабой. Ненавижу чувствовать себя жалкой и слабой. Ненавижу чего-то бояться. Я не хочу бояться себя. Всего-лишь рука и кинжал.

Я взяла кинжал и воткнула его в руку. Прямо острием между двух костей. Я почти не почувствовала, скорее видела, как в тумане, как кинжал пронзает плоть, но даже эта боль была меньше, чем та, с которой чародейка его извлекла.

Я смотрела как кровь набухает вокруг клинка по краям раны, как течет струйками и слезы так же бежали у меня из глаз. Может так он втянется охотнее? Или пропадет совсем? Проклятый артефакт. Проклятые руки. Проклятая я.

Я качнула клинок в руке и принялась резать плоть дальше. Что если он прячется где-то там внутри и, если его вырезать он исчезнет? Немного боли, подумаешь.

Кто-то дернул меня за плечо назад так сильно, что я выронила кинжал из руки; он упал на стол, закрутился, рухнул на пол звеня.

Я подняла глаза и увидела Юи. Он был зол. Я улыбнулась. Хотелось сказать ему что я нашла хорошее решение - попробовать их вырезать - но он не дал мне и рта раскрыть.

-Ты что творишь, идиотка? Совсем ума лишилась? - он орал мне прямо в лицо. Его глаза цвета меди были так близко, занимали все мое зрение.

-Все хорошо, - попыталась утешить его я.

Мир померк и качнулся. Я поняла, что он меня ударил только через несколько минут, когда щека налилась тяжестью и жаром. Даже боли не было.

-Милостивые боги, какая идиотка, - причитал под нос Юи, заворачивая мое предплечье тканью. - Вот жеж .... !! Идем! - он резко рванул меня под раненую руку и попытался стащить с лавки.

Я хотела было сказать, что от того, что он давит на разрезанную руку кровь только сильнее будет идти, но решила промолчать и лишь загадочно улыбнулась.

Какой любопытный малый. Злится почему-то. Совсем ничего не понимает. Без руки легко можно жить. Нужно лишь удалить заразу.

Он поволок меня прочь из трактира, вверх по ступеням. Они прыгали у меня перед глазами и оскальзывались. Может они были просто мокрыми от крови? Но во мне же нету столько много крови. Тогда почему подниматься так сложно?

Ночной холодный воздух остро резанул по замутненному алкоголем мозгу. Кровь на тряпке быстро начала леденеть, пропуская мороз внутрь, в пульсирующие вены. Холод сделает кровь гуще, замедлит ток.

Я увидела, как облачко пара красиво вырвалось из моего рта, но Юи не дал насладиться этой очаровательной картиной и ругаясь потащил меня дальше. Ледяная кровь текла по пальцам, капала на землю.

Редкие фонари и факелы на улицах, тусклый свет из окон - они не разгоняли тьму, а скорее вычерчивали островки света с вывесками, стенами и воротами из пустоты вокруг. Небо было звездное, красивое.

То, что я задрала голову, аукнулось мне тем, что я споткнулась и, учитывая, что ноги шли плохо, наверняка бы упала не поддержи меня Юи. Это вызвало у него особо громкий поток брани, и он опять меня резко дернул.

Мы шли долго, а может и не успели уйти далеко на деле, ощущение времени было призрачным, но внезапный взрыв боли в руке заставил меня споткнутся снова. На этот раз парень не смог удержать меня на ногах. Боль затмила зрение, ноги просто онемели. Кинжал вернулся в руку. Он остался там под столом, но стоило нам уйти далеко - сила позвала его на место.

Через несколько мгновений боль ушла. Но сознание не вернулось. Вспышка боли вытеснила его, позволила милосердно отключиться, а ее затухание лишь облегчающе обдало гаснущие мысли вслед теплой волной покоя.

Сознание и ощущение вернулись вместе с мерзким запахом. я дернулась. Было мягко, рука едва болела. Я поняла, что очнулась и открыла глаза.

Надо мной склонились две женщины. Одна из них была чародейка, имени которой я так и не узнала. Другая с более сильно очерченными морщинами, круглолицая и черноволосая.

-Ах, ну и отлично, - мурлыкнула она и убрала у меня из-под носа какую-то склянку. Запах исчез.

Она сидела на диване у моего бока, а чародейка привалилась к спинке справа от меня. За ее спиной маячил Юи. Взгляд до сих пор был злой, но что-то еще пряталось в нем. Я быстро отвела глаза боясь этого знания. Я пошевелилась, пытаясь поднять голову и спину выше, но стоило напрячь руку как что-то тянущее и неприятное кольнуло в ней. Я бросила взгляд туда и увидела свежие чистые бинты от ладони до локтя. Вид бинтов на руке был так привычен, что я невольно улыбнулась.

-Как рука? Не болит? - участливо поинтересовалась темноволосая женщина. - Ты осторожнее с ней. Швы еще совсем свежие.

-Я вам говорил, надо привязать ее к кровати, а то она сейчас примется их раздирать, - злобно буркнул Юи и скрестил руки на груди.

-Ерунда, - отмахнулась чародейка. - нас двое, справимся с ней без труда.

-Ваша магия лишь активирует артефакт и не действует на меня никак иначе. - злобно напомнила я и все же поднялась, опираясь больше на правую, здоровую руку; привалилась спиной к подлокотнику дивана.

-Зато она вызывает боль - женщина довольно улыбнулась и поправила прядку волос за ухо. - А эта боль настолько сильна что ты вообще едва можешь двигаться.

-Слабая угроза, - я подарила ей в ответ не менее злую улыбку. - Я уже начинаю привыкать к этой боли.

-Снижение болевого порога очень относительный и долгий процесс. К тому же он имеет тенденцию со увеличением временем покоя возвращаться к начальному уровню. Лишь с течением поколений может накапливаться и закрепляться в генах. - с умным видом заметила черноволосая. - К тому же сильные боли могут значительно повлиять на работу сердечной мышцы, так что будь осторожнее, девочка. - она осторожно погладила меня по перевязанной руке

-Вы целитель? - догадалась я.

-Да, Марла Мистер, дорогая. - она улыбнулась.

-Я позвала ее, когда Юи притащил тебя. - заметила светловолосая. - Такое месиво крови и плоти. Я, конечно, знаю основы врачевания, но решила лучше позвать специалиста.

-И правильно, - согласилась Марла. - Требуется твердая и опытная рука чтобы наложить множество маленьких, точных и хороших швов.

-Значит, целительная магия не подействовала?! - догадалась я. Для шитья сгодился бы и обычный хирург или костоправ.

-Любая магия в тебе, дорогуша, активирует артефакт. И только. - чародейка справа покачала головой. - Мы пытались. Но когда он стал из ниоткуда формироваться прямо над расчлененной плотью сразу же бросили эту затею.

-Ничего, дорогая, я хорошо обработала и аккуратно все зашила. - Марла улыбнулась и опять погладила меня по руке. - Может быть даже со временем и шрамов не останется.

-Вы думаете какие-то шрамы остановят этот артефакт? - я рассмеялась ей в лицо. Наверное, опьянение еще частично сохранилось, злость никуда не прошла по крайней мере.

-Он не опасен. - целительница пожала плечами. - Лишь его активация приносит тебе боль. Но если его не вызывать, то можно жить спокойно дальше. Надо лишь избегать прямого воздействия магии. А так можно жить обычной жизнью.

"Если бы у меня была эта обычная жизнь" - с горечью подумала я. Обычная жизнь это в деревне с Юи? Если бы я так могла. Но этот артефакт был лишь кусочком в мозаике моего неизвестного прошлого.

-Можешь жить как угодно, - вспыхнула чародейка, - но это нужно показать Мирьелю. Такой редкий артефакт, неизвестная удивительно искусная работа, он должен это увидеть! Это же сенсация! Это может быть целый прорыв в колдовстве!

-Да, процесс создания этого артефакта очень любопытен, согласна. - Марла впилась глазами в мою перевязанную руку. - Даже я не до конца понимаю принципов его работы. И мне бы тоже было очень интересно понять загадку его генерирования. Такая восхитительная работа с металлом и силовой аурой, об этом же столько книг можно будет написать, столько для вопросов дискуссий поднять.

-Вот именно, подруга! Теперь ты меня понимаешь, какое удивительно сокровище попало нам в руки!

-Ваше сокровище вас слышит. И оно живое. - сурово напомнила я. Юи фыркнул и отвернулся.

-Пойду трав заварю, ей надо поспать, - чародейка сделала вид что меня слышит, соскочила со спинки дивана и отправилась прочь.

-Зачем ее вообще было тогда будить? - задал резонный вопрос Юи.

-Чтобы убедиться, что она в сознании, что операция прошла хорошо и главное, что артефакт не повредил ток ее сил и ауру. - Марла улыбнулась мне. - Не переживая милая, Мирелью очень опытный артефактор, я знаю его не один десяток лет. Если он не разгадает эту загадку, то он наверняка приблизится и скажет кто сможет. А уж вместе они точно докопаются до истины.

-И как мне это поможет узнать мое прошлое?

-Но ведь этот артефакт и есть твое прошлое. - наставительно заметила Марла. - Знаешь у меня есть теория. Может быть этот артефакт - дело твоих рук. Артефакторы и колдуны случается ставят эксперименты на себе. Ведь нельзя же использовать людей как подопытных животных. Это очень искусная работа с внутренней магической силой тела. И этой силы должно быть достаточно чтобы держать артефакт внутри всегда. А значит твои врожденные способности были велики. Ты умела ими пользоваться чтобы так красиво перенаправить их функции в себе. Такой рискованный и безумный эксперимент. - она грустно вдохнула и покачала головой - Что-то явно могло пойти не так. И потеря памяти самый благоприятный в данной ситуации побочный эффект. Но все будет хорошо. - она опять улыбнулась и погладила меня по бинтованной руке.

Вот только у меня кровь отхлынула от лица и все внутренности сжались от ее слов. Боги, неужели это действительно я могла сделать сама с собой? Не уже ли я могла засунуть в себя артефакт? Живые кинжалы. Не ужели я действительно засунула в себя оружие? Зачем?

Корабль отчалил утром. Чародейка нас проводила, строгим взглядом как под конвоем проследила чтобы мы сели на судно и не уходила от причала пока не сняли сходни. Подозреваю она еще использовала какую-то магию чтобы проследить за нами, но на меня напрямую ее чары не могли подействовать, утешала я себя. Чего не скажешь, к примеру о Юи. Он был зол и всячески выражал свое недовольство мной. Я стоически терпела ведь знала, что была виновата.

Дорога занимает примерно сутки говорила чародейка, но из-за осени темнеть стало раньше и нам пришлось ночевать на корабле. Незадолго до заката корабль вышел из устья реки в море. Я предполагала, что мы встанем на якорь, но судно продолжило движение. Даже когда стемнело окончательно, скорость снизилась, но парус продолжал развеваться, и мы неспешно скользили вперед.

Я удивилась как команда корабля не теряет дороги в ночи. Луны по-прежнему не было, только звезды играли на волнах вокруг корабля и едва темнел берег слева. Юи объяснил, что мореходы много лет проходят этот путь, они родились здесь и наизусть знают почти каждый изгиб берега, каждый подводный риф и фьорд.

Одеяла постелили прямо на досках на палубе, и другие попутчики и немногие члены команды легли спать. Качка судна была умеренной и быстро уносила в сон.

Не знаю сколько я проспала, но очнулась от негромких криков. В основном звучали команды от капитана и его подручных.

-Что-то случилось? - я потерла сонные глаза и толкнула соседнее одеяло с Юи.

-а? - он поднялся на руках и щурясь огляделся вокруг. Вдалеке над водой был какой-то источник света, но из-за борта корабля его не было видно, по палубе раскинулись тени. - Мы, наверное, прибыли в Къерли. - он почесал бороду закутался в одеяло и рухнул обратно.

-А что слезать не будем? - шепотом поинтересовалась я, наклоняясь к нему ближе.

-Завтра, - Юи недовольно заворочался. - Завтра кто-нибудь поднимется на корабль, проверит все и тогда разрешит высадиться. Они же последние товары этого года везут. Нужно все учесть и все такое... спи.

Я закуталась в одеяло и легла, но сон не приходил, беспокойные мысли рвали меня, бились в голове как волны о борта корабля.

Завтра утром Юи проводит меня с корабля по трапу прямо в руки колдуна. А там артефактор будет проводить опыты с моей рукой, тыкать ее резать и кромсать, давить силой пытаться понять, как же я или кто-то еще, возможно сама судьба и боги наградили меня этим даром.

При мыслях о пытках и боли я содрогнулась. Я думала об этом весь день пути на корабле. И вот теперь мы уже в городе, у меня почти не осталось времени и вариантов, но что-то надо делать быстро. Сомнений у меня не было. То, как горели глаза чародейки, то, как она несколько раз жадно обмолвилась о том, какой это прорыв в магии, как нужно докопаться до истины - многое говорило о ее намереньях. Я была лишь диковинкой для нее, для них всех, загадкой которую нужно решить, редким животным которое нужно изучить, понять сколько у него органов и как они работают. Эксперименты на мне меня не привлекали. Вне сомнений я хотела избавиться от этих ножей, но не ценой свободы. Становится подопытным животным на месяцы, а может и годы ради избавления от рисунков? Нет, оно того не стоило. Марла права. Жить с этими ножами я смогу более-менее спокойно, а вот сидеть в плену под постоянным надзором артефактора чтобы продвинуть его исследования - увольте.

Артефактор наверняка меня ждал, но он не знал кого конкретно ему ждать. Девушка на корабле. Сразу после того, как чародейка увидела мои кинжалы она пошла писать письмо. Сколько идет магическая почта? Наверняка письмо уже у артефактора и он знает все. А после нашего отплытия она могла написать ему еще одно, и описать ему еще больше деталей. Может чародейка ему даже сказала название корабля, или подробное описание девушки - меня. Благо среди попутчиков было несколько жен, дочерей и сестер, некоторые в местной, а пара в другой одежде. Артефактор не знает кого ему ждать, но, с другой стороны, Юи говорил у меня специфическая внешность; может колдуну на берегу будет достаточно одного взгляда на спускающихся с борта чтобы понять, что именно я ему и нужна. И что я тогда смогу сделать? Сбежать в городе? На причале полным народа? Нет. Будет слишком поздно.

Я посмотрела на человеческую тень слева. Письмо с рекомендациями, которое чародейка дала нам с собой было у Юи. Может быть на этом письме какой-нибудь магический маячок и найти нас тогда вообще не составит труда. Да и зачаровать Юи ей ничего не стоит. У меня есть кинжалы против любой магии, а вот у него ничего нет. Передаст меня завтра в руки артефактору и еще по плечу по хлопает. Иначе зачем он вообще поперся со мной в путь на этом корабле? Ему-то в Къерли ничего не нужно.

Да, уходить нужно сейчас, просто идеальный шанс, все спят, корабль недалеко от берега. Завтра утром сойти на причал незаметно не получится, а там уже Юи проснется или артефактор сам взойдет на борт корабля. Уходить надо сейчас.

Я осторожно откинула одеяло. Холодный ночной воздух резанул по согретому телу. Ветер играл среди корабельных снастей, скрипели доски, люди сопели и похрапывали. Я собрала немногие вещи, укомплектовала одеяла в мешок под головой. Я старалась быть тихой, даже дышала через раз. Осторожно поднявшись, я прокралась к борту корабля.

В порту горели фонари, почти на каждом пирсе, по всей их немалой длине стояли на тонких жердях чаши с огнем. Свет очерчивал пришвартованные корабли, лодки, вбитые в пирс кольца и пустые канаты, ожидающие хозяев. В остальном порт был безлюден. За причалом виднелись строения, сараи или доки, а в прорехах между ними угадывались камни мостовых, где начинались улицы. Город поднимался вверх, прочь от берега, над крышами домов виднелись другие, улицы ярусами поднимались вверх и терялись в чернильной темноте, из-за нее сквозь редкие верхушки деревьев город накрывало звездное небо. Порт раскинулся всю ширину бухты, она же была береговой линией Къерли. Ряды деревянных причалов уходили влево и вправо, наше судно болталось у одного из них примерно в середине водного пространства. Сходней не было, даже веревки не были скинуты, наверное, мы стояли на якоре. Расстояние казалось не большим возможно из-за темноты. Сам берег пряталсь под деревянными мостками причала, взобраться на которые можно было только через чью-нибудь низкую лодку, но лодки были слишком далеко от меня или через слип, что глубоко уходил в воду через два водных кармана слева.

Я посмотрела на водную гладь, волны ловили блики от фонарей, разбивались белой сочной пеной о бока судов или опоры пирсов, но высота у них была не большая, плыть должно быть не очень сложно. Я не была уверена только в том, что умею плавать. Я задумалась и принялась копаться в себе, искать обрывки мыслей, знаний о том, как нужно плавать. Представление об этом действии у меня явно имелись, а значит был шанс что тело все-таки умеет что-то и не пойдет камнем на дно. Ну или я использую эти знания и буду барахтаться в сторону берега пока не получится.

Я проверила крепление ножа за голенищем, поплотнее привязала его к икре, а затем как следует привязала мешок с вещами к спине. Большинство скраба Юи продал в Суоли, даже от бесполезного меча он избавился (ни он ни я не умели им должно пользоваться) из вещей остался только необходимый минимум, мешок у него и мешок у меня. Я оглянулась на спящего друга, несколько мгновений рассматривала как высвеченный причальными фонарями контур его одеяла равномерно поднимается и опускается. Иголка жалости и сомнения кольнула меня, но я вспомнила про письмо чародейки и ее возможные чары. Я сжала зубы и мысленно извинилась перед Юи.

Схватившись за борт, я перекинула одну ногу, а затем другую. От воды тянуло холодом. И страхом. Я сжала зубы, повисла на руках, а ногами уперлась в бок корабля и оттолкнулась.

Черная холодная вода накрыла меня с головой, подавила крик. Я забарахталась. Одежда мгновенно намокла и стала тянуть ко дну. В страхе я заработала руками и ногами сильнее и наконец вынырнула, жадно глотнула ночной воздух и огляделась. Глотая соленую воду и сплевывая, я погребла в сторону слипа. Если я и умела плавать, то это умение было явно несильно развито, но хотя бы перебирания руками и ногами двигало меня вперед и недавало утонуть. Я доплыла до балки под ближайшим пирсом, схватилась за нее и позволила себе чуть отдышаться. Вода была холодная, тело покалывало и била дрожь. Среди балок дело пошло чуть лучше. Они хоть и были скользкие и облеплены ракушками, зато за них можно было чуть подержаться, а от них самих оттолкнуться.

Я преодолела водный раздел между двумя пирсами, проплыла еще под одним и устремилась к слипу. Когда я почувствовала под ногами дерево, я попыталась сделать шаг, но только подскользнулась и мгновенно ушла под воду с головой. Доски за много лет службы покрылись водорослями, осклизли, а наклон был хоть и небольшой, но устоять, а тем более подняться было сложно. Я проплыла пока колени не уперлись в дерево, и очередная волна не выкинула меня чуть дальше на наклонную плоскость. Но забраться оказалось все равно нереально. Оскальзываясь, практически лежа на животе, царапая пальцами древесину я пыталась выбраться из воды. Что-то толкнуло меня сзади, плотнее и тверже воды. Я со страхом обернулась и увидела мокрое лицо Юи.

-Ты ...- опешив открыла я рот, соленая вода мигом хлынула в горло, и я закашлялась.

-Лезь давай, - он опять подтолкнул меня под зад сильным пинком. Мокрые волосы облепили его худое лицо, но глаза горели.

Я распласталась по доскам и в очередной раз попыталась подтянуться, но даже этого не хватило, я съехала в воду обратно. Я выругалась сквозь зубы и отпихнула его. Подтянула ногу и нащупала кинжал за голенищем, вытащила его под водой.

-Давай еще раз, - скомандовала я. Он подплыл, схватил меня за пояс и толкнул.

Рухнув на деревянные доски, я выбросила правую руку далеко в перед и вогнала лезвие в дерево. Клинок сочно ушел почти на половину в размокшую и мягкую от воды плоть пирса. Не отпуская рукоятки, я подтянулась, сталь выдержала мой вес. Отчаянно работая ногами и с помощью пинков Юи мне наконец удалось выбраться хотя бы на половину. Почувствовав под руками твердый, шершавый материал я наконец успокоилась.

-Готово. - я радостно обернулась к Юи. - Хватайся за меня и вылезай.

Парень не стал спорить и пререкаться, послушно хватаясь за меня и мою одежду начал карабкаться по моему телу как по лестнице. Он приложил меня пару раз больно локтями и коленями, я сжала зубы, но кинжала не выпустила. Наконец он выбрался полностью из воды, преодолел наклон и упал на ровные доски. Я рывком вытолкнула свое тело наверх, оттолкнулась от упора в виде клинка и извиваясь преодолела гребень слипа чтобы упасть рядом с ним.

Ночной воздух был холоден, и, хотя тело почти не замечало осеннего моря пока я бултыхалась в попытках доплыть или выбраться на сушу, сейчас морозные щупальца сковали тела до дрожи. Я шумно дышала через рот, приходя в себя и облачка дыхания быстро растворялись в звездном небе, зубы у меня стучали. Рядом пытался прийти в себя Юи.

Сотни вопросов были у меня в голове, но сейчас это уже было не важно. Главное нам удалось выбраться из холодного северного моря на твердый берег.

-Вот же... насквозь все промокло, - ругнулся Юи. я обернулась и увидела, как парень засунул руку в мешок и щупал там внутри что-то. - Ни одной сухой шмотки. Давай, надо отжать вещи чтобы они быстрее высохли. - он потянул с себя одежду.

Я последовала его примеру и стащила верх через голову вместе с рубашкой. Пальцы были деревянные и едва слушались. Ветер принес порыв холодного соленого воздуха с моря и у меня по телу побежали мурашки. Я скрутила одежду изо всех оставшихся сил, морская вода полилась на деревянный настил.

-О, какая очаровательная ундина - неизвестный мужской голос обрушился на меня в момент, когда я натягивала мокрую рубашку вместе с туникой обратно. Я сражалась с мокрыми рукавами над головой, когда вокруг меня сомкнулись чьи-то руки и умастились прямо на моей голой груди. Я взвизгнула и попыталась вырваться, но объятия были жесткими. Я трепыхала руками над головой, ничего не видя из-за одежды на глазах, без возможности что-либо нормально сделать. Первый шок схлынул и во мне вскипела ярость. Я злобно дернула ткань несколько раз, локоть врезался куда-то назад во что-то плотное, туника затрещала, но выдержала, и я наконец смогла протащить руки в мокрые рукава, а голову в воротник. Очередной удар, не глядя куда-то за спину ногой принес плоды, и я почувствовала наконец, что хватка ослабла. Мокрое тело позволило мне вырваться, я сделала несколько шагов вперед, обернулась и увидела за собой крупного мужчину, явно воина, на голове шлем, кольчуга блестит под кожаными перевязками в свете огней. Юи держал его за руку. Нападавший быстро опомнился и сфокусировал свое внимание на моем друге. Они принялись толкаться и обмениваться ударами.

Злость от неожиданного и непонятного нападения горела во мне, захлестнула ощущением силы. Чувства были знакомые и я сконцентрировалась на них. Боль в предплечьях вспыхнула огнем и раскатилась по телу напоминанием. Я усилила давление, оружие сейчас было бы очень кстати. Картинка перед глазами поплыла от слез, и я закричала против воли. Я давилах их усилием воли, через боль, а потом сознание просто выключилось.

Когда я очнулась я поняла, что лежу на боку. Я открыла глаза. Все тот же причал и деревянный настил. Доски подомной дрожали; к нам бежали люди, привлеченные мои криком. Свет падал им в спину, и я видела только большие тени, звенела броня, колыхались ножны с мечами у бедра. Отключилась я явно ненадолго. Я приподнялась. Во рту было сухо, и я сглотнула. Что-то звякнуло. Сквозь манжет рубашки на деревянные доски упали мои активированные кинжалы. Приступ боли согрел тело, дрожь ушла, и я уверенно взяла кинжалы в обе руки.

Обернувшись, я увидела, как Юи сцепился с первым нападающим не на шутку, и они оба уже валяли друг друга по доскам причала. Неизвестный мужчина был явно крупнее, и при оружии, Юи пока просто не давал ему нормально замахнуться и достать его, но итог схватки был очевиден.

Я оглянулась на бегущих. Они были уже совсем недалеко. Я слегка развернула кинжал в ладони, отвела руку и кинула в ближайшего. Кинжал звякнул, глухо столкнувшись с броней, но бегущий споткнулся и упал. Нападавшие мигом остановились, один выставил вперед щит, и они спрятались за ним, прикрыли упавшего. Я позволила себе радостную ухмылку. Пока они осматривали раненного или убитого за щитом я повернулась. Оставался еще один, тот, что напал первым и застал меня врасплох.

Переложив оставшийся у меня кинжал в правую руку я приблизилась к клубку из тел. Воин как раз одолел Юи и сидел на нем сверху, смачно бил моего друга кулаком в лицо. Я не осталась в долгу и отвесила пинок нападавшему снизу под подбородок. Мужчина крякнул, завалился по инерции удара на спину, и остался обездвижено лежать, шлем слетел, и покатился. Прежде чем он пришел в себя окончательно я опустилась коленями ему на грудь, придавила его правую руку к телу, а своей левой рукой дернула ворот, открывая шею. Я занесла кинжал.

-Стой! Или я убью его! - раздался крик справа. Я остановила лезвие кинжала рядом с шеей и подняла глаза. Один из бежавших воинов уже осмелел и приблизился. В его руках был натянутый лук, стрела смотрела на стонущего лежащего ближе к нему Юи. Воин стоял сбоку и фонарь вычерчивал суровый профиль под кожаным шлемом, пшеничную бороду, почти на растущую на щеках, только на краях лица.

-Я убью его если не уйдете. - я глянула на лежавшего подомной воина, он уже морщился и постанывал, приходя в себя.

-Тронешь его и вы оба покойники. - взгляд лучника был жесткий, готовый жалить как его натянутая тетива. Он был молод, едва ли старше Юи, но голубые глаза были ледяными.

Я бросила взгляд вбок, где второй его товарищ еще возился с тем, кого я угостила ножом. На нас не было никакой брони, по одной меткой стреле на каждого будет достаточно. И судя по твердому хвату лучника он успеет их выпустить прежде, чем я встану. Мы снова встретились глазами, и я увидела подтверждение своих слов. Я стиснула зубы, признавая поражение и отвела клинок.

-Положи на землю и толкни подальше, - он кивнул на мое оружие. Я сделала как он говорил, и он внимательно следил за моей рукой, хотя стрела по-прежнему была направлена на Юи. Я не сомневалась, что лучник видит его краем глаза и стоит моему товарищу дернуться как она полетит в цель.

-Господин, но он первый напал на нас. Мы не хотели ничего плохого. - жалобно заблеял Юи, благоразумно не двигаясь, и меня передернуло от страха в его тоне. Голос был охрипший и странно булькающий от крови во рту. - Он напал на нас безоружных!

-Он тоже оружия не вытащил, - сурово заметил воин и медленно расслабил пальцы на луке, отпустил тетиву.

-Господин, прошу, мы просто защищались, - пытался оправдаться Юи, но лучник так и не взглянул на него. Мы с ним продолжали внимательно изучать глазами друг друга.

Мир внезапно взорвался темнотой, я упала на бок, а лицо обожгло болью. Воин подомной окончательно пришел в себя и не стал долго думать в отличие от своего товарища. За ударом по лицу последовали другие удары. Я сжалась в комок прикрывая органы, боль захватила все тело, мир померк и стал глуше. Сознание с каким-то садистским удовольствием отметило, что ощущения от вылезающих из плоти кинжалов были гораздо хуже.

-Хватит! Хватит я сказал! - услышала я голос над собой. кажется это был голос лучника. Глаза открывать не хотелось, не говоря уже об остальных действиях. Я лишь немного ослабила руки, которыми прикрывала голову и поджатые колени. Небольшая передышка.

-Кто ты такой чтобы приказывать мне?

-Лучше о брате своем побеспокойся. Кажется он ранен.

-Как? Что?

-Брошенный кинжал.

-Ах, дрянь, я убью ее. - воздух колыхнулся надо мной. Мокрая одежда приятно холодила горящую от ударов кожу.

-Я сказал хватит. - глухой звук толи толчка толи слабого удара. - Ты должен был лишь посмотреть, а не ввязываться в драку.

Тишина долго висела, наконец звук удаляющихся шагов эхом передался по доскам, на которых я лежала.

-Сможешь ее нести?

-Да, думаю. - это был голос Юи. Его я могла узнать.

-Хорошо. Что у вас в мешках? Контрабанда?

-Нет господин. Наши вещи, самые обычные, одеяла, еда, мыло, нитки, все что у нас есть, господин. Можете сами проверить если не верите.

-Еще оружие есть?

-Нет, господин. Только кинжал в досках ската, через который мы выбрались на причал.

-Ладно. Собери пока вещи. И будь готов. Понесешь ее за мной, когда я вернусь.

Снова звук шагов, шуршание вещей. Кашель Юи рядом и сплевывание. Ветер с моря дарил мне усиленные волны холода через влажную одежду, я немного расслабилась, выдохнула.

-Ну как ты? - эти голоса были тише, дальше, но в звук летел над водой и можно было разобрать слова.

-Все так же.

-Держится. Никогда не видел, чтобы нож так разрывал кольчугу.

-Я отведу их на Двор. И заодно вызову к вам знахаря и кого-нибудь из ребят. Они вернутся и помогут дотащить Вигина обратно.

-Можешь попросить кого-нибудь из встречных патрулей прийти с помощью.

-Да, если встречу.

-Да кто назначил тебя главным? Почему ты решаешь, что мы будем делать?

-Он прав. Если мы уйдем, то причал останется до конца ночи без охраны. Этого нельзя допустить. Только поторопись и будь внимателен.

-Да, хорошо.

Снова звук шагов на этот раз приближающихся.

-Ты готов?

-Да, господин.

-Хорошо, бери ее и идем. Пойдешь впереди. И помни стрела у меня все еще на тетиве.

-Да, господин. я и не думал ничего такого, господин. - голос Юи был еще полон страха, но он вроде бы уже немного пришел в себя.

Я почувствовала чьи-то руки под коленями и на спине. Юи рывком поднял меня в воздух. Резкое движение болью отозвалось в побитом теле, но я лишь сжала зубы чтобы не застонать. Друг пошатнулся, подкинул меня слегка чтобы взять поудобнее и наконец решил:

-Готов. Можно идти.

-Иди. Знаешь где Двор? Бывал тут?

-Нет, господин.

-Тогда вперед по причалу. У дома с черными воротами налево и вверх по улице. Там я скажу куда дальше.

Глаза открывать не хотелось. Во тьме было спокойнее. От тряски тело ныло, костистые руки Юи впивались в побитую плоть. Лучник указывал дорогу, но в основном молчал. Лишь один раз спросил, как нас зовут. Юи попытался было оправдаться, снова принялся блеять, но воин оборвал его резким цыком.

-На суде будешь оправдываться. Перед конунгом. Мне твои слова ни к чему.

Мы не раз поднимались по ступеням, я чувствовала, как колени Юи едва ли не бьют меня в спину. Парень стал уставать, чаще спотыкаться и едва не уронил меня пару раз. Я уже начала думать о том, чтобы слезть с его рук и попытаться идти самой.

-Ладно, давай я понесу, тут совсем крутые ступени. Вы сейчас оба покатитесь вниз. - голос раздался почти над самым ухом.

Меня чем-то укрыли и чьи-то сильные руки удивительно бережно приняли меня. Одежда воина была сухая, чувствовалось тепло его тела, накинутая сверху ткань защищала от ветра и холодного ночного воздуха, Я осторожно умастила голову на кожаном нагруднике. От него пахло терпкой смесью пота, выделанной кожи, смазкой для меча и почему-то яблоками. Тепло и мерное покачивание его шагов буквально усыпили меня. Измученное холодом, дракой, побоями тело видимо почувствовало себя в безопасности и решило уснуть.

Я пришла в себя от боли в руках. Кинжалы вернулись на место. Я поморщилась и открыла глаза. Маленькая комната с низким потолком. Я приподнялась. Я лежала на деревянной лавке, прибитой к стене. Остатки лежалой соломы не делали ее мягче, тело заныло от неудобного сна. К тому же еще побои давали о себе знать. Кроме лавки в комнате ничего не было, только ведро в углу. На полу такая же гниющая, лежалая солома. А вместо одной стены переплетённые железные прутья с шагом чуть больше ладони. Свет от факелов в коридоре падал через них внутрь помещения. Это была тюремная камера.

Я потянула занемевшее тело, прислушиваясь к ощущениям под кожей. На всякий случай подняла подол рубашки и в тусклом свете долго рассматривала синяки. Они налились сочным фиолетовым цветом, но я ожидала что боль будет сильнее. Разрезанная рука зажила у меня почти за ночь, интересно через сколько пройдут синяки? Или вся моя сила действует только на предплечья и не заботится об остальном теле?

-Хьяль, - голос из коридора позвал меня по имени. Слова эхом разнеслись по стенам, но я поняла, что это Юи.

-А? - я слезла с лавки и подошла к решетке. Напротив, через пролет коридора за такой же решеткой стоял Юи. Его борода и прическа взлохмаченные после схватки, высохли и торчали теперь в еще большем беспорядке, левая сторона лица опухла и наливалась синяком. Он ободряюще мне улыбнулся, вышло странно из-за того, что лицо перекосилось от увечий, и тут же поморщился от боли. - Выглядишь не очень. А как себя чувствуешь?

-Нормально. - он пожал плечами и медленно, хватаясь за прутья, сел прямо у решетки, привалился спиной к соседней стене. - Тебе должно быть хуже.

-Сносно, - я потерла ребра и, последовав его примеру тоже села. Стоять было тяжело. - Ты хоть понял, что случилось? Кто это были и где мы теперь?

-Обычная ночная стража, - он медленно вытянул ноги. - Мы наткнулись на обычный ночной патруль в порту. Они смотрят чтобы ночью никто не привез контрабанду или не захватил чужое судно. Ночью в порту много темных дел может твориться, а они следят за порядком.

-Но откуда они взялись? Я не видела никого на берегу, когда прыгала.

-Конечно. И не должна была видеть. Это же патруль. Они скрывались где-нибудь в тени между домов, может в специальном доме. Скрытность, чтобы вначале понаблюдать и только потом решать, как действовать.

-И зачем они напали на нас тогда?

-Не знаю, - в голосе Юи пробилась растерянность. - Я ожидал стражу, но я думал мы сможем договориться. Мы ж не сделали ничего плохого. Подозрительное - да. Побег с корабля -- это странно. Но я думал отбрехаться через пару вопросов. В крайнем случае получить какой-то штраф... - он печально вздохнул.

-Да он просто напал на меня! - не сдержалась от возмущения я.

-Нам повезло что его товарищи оказались более рассудительны и менее свирепы. - за тоном Юи пряталась вероятность больших неприятностей.

-И что теперь будет? - как-то сразу немного поутихла я. Он прав, то, что нас не убили на месте, вселяет легкую надежду. Лучник даже оттащит от меня своего товарища.

-Суд. Возможно, сам конунг будет судить нас, решать, что с нами делать. Ты ранила его человека, хвала Богам никого не убила. Может быть у нас еще есть шанс выкрутиться. -в голосе Юи была неуверенность, разбавленная надеждой.

-И когда этот суд будет?

-Не знаю. Сейчас еще ночь. - Юи задрал голову, осматриваясь, будто сквозь стены мог увидеть небо. - Мы только пришли считай и нас рассадили по камерам. Если вспомнить во сколько мы покинули корабль, хм, - он задумался, - ночь едва перевалила за середину, а осенью они становятся длиннее, так что даже до рассвета мы еще успеем заскучать.

-Ну и отлично, - я усмехнулась. - Зато нам не пришлось ночевать на улице.

-Я бы лучше померз на каменной брусчатке улиц, весь насквозь мокрый и продрогший, под дождем и снегом, чем получить по лицу и сидеть в тюремной камере. - Юи не оценил моей шутки.

-Ты вообще мог остаться на корабле. Никто не тащил тебя следом за мной. - кисло заметила я.

-То есть я должен был бросить тебя на произвол судьбы в море? Отвернуться? После всего? - в его голосе сквозила обида, он повернулся и уставился на меня глазами полными возмущения. - Забыть все так же легко как сделала ты? Без капли сожаления и колебания, без "спасибо", просто отвернуться и заниматься своими делами? Так надо было сделать, да?

-Юи, я... -слова застряли у меня в горле. Тяжело было объясниться. Да и разве я могла? Я отвела взгляд, он со злостью отвернулся от меня. Мы долго молча разглядывали каждый свою стену напротив, наконец я нашла в себе силы сказать: - Извини. Извини, это из-за меня ты тут. И можешь на суде сказать им это все, я пойму. -Юи молчал, я услышала лишь тихий вздох сквозь зубы. - И еще все равно спасибо тебе. За все.

Повисла напряженная тишина.

-Я просто так не могу, - тихо пролепетал он и покачал опущенной головой. Мне захотелось разрыдаться, но я сжала пальцы в кулак и приказала себе держаться. Через какое-то время Юи вскинул голову - Я не понимаю, зачем ты прыгнула с корабля?

-Артефактор. - честно призналась я. Сейчас уже не было смысла скрытничать. Да и я не могла не быть с ним откровенна, после всего. Как всегда. - Не хочу попасть ему в руки. Не хочу, чтобы он вообще меня видел, касался, знал кто я. Я не дам ему проводить на мне опыты.

-Опыты? Что это за слово? - Юи нахмурился. Я не знала аналогии слова на северном наречии и случайно сказала его на своем языке.

-Ну как у вас называется? Я не хочу, чтобы он тыкал мне в руку, применял к ней силу, резал ее каждый день, смотрел как мой артефакт реагирует на что-то, на что не реагирует и тому подобное. Не хочу, чтобы меня мучили.

-Может он не будет так делать?

-А может быть будет? - я скептически усмехнулась - Ты видел алчный блеск в их глазах?! Они чуть ли не заживо готовы были вырезать это из моей руки. Прямо там.

-ТЫ сама это пыталась сделать - сурово напомнил он.

-Да. Но это мой артефакт. И мне решать, что с ним делать. Но я не дам себя и его им на потеху. Не хочу я сидеть годы в этом городе и смотреть как он ставит опыты на мне. Они мне объяснили и показали. И на том спасибо. Мне надо разобраться с моим прошлым. Не думаю, чтобы он меня отпустил куда-то.

-Но ведь это и есть твое прошлое. - продолжал объяснять он.

-Лишь часть. - я покачала головой. - И я не буду рисковать ради этого свободой.

-Но ведь ты же не знаешь, чтобы он сделал?!

-Нет. Я не дам запереть себя в камере подобной этой. Привязать себя к столу. Смотреть как мне режут руки. Как тыкают туда чем-то, проверяют свои теории. Терпеть снова и снова эту боль. НЕТ! - я перешла на крик. - я потому и ушла ничего не сказав. Ты бы не понял. Стал отговаривать. Сдал бы меня ему. Чародейка наверняка наложила на тебя какие-то чары!

-Нет на мне никаких чар. -Юи возмущенно затряс головой и тут же поморщился. - Я лишь хочу тебе помочь!

-Тогда мы больше не будем это обсуждать. - отрезала грубо я, после того как долго изучало его лицо и глаза. Пусть правая сторона и заплыла я увидела в них честность и убедительность. - Никакого артефактора. И никому здесь не говори о нем! Я лучше сгнию в этой камере чем пойду артефактору на опыты!

-Почему ты сразу не сказала, что не хочешь к нему? - друг обреченно вздохнул, но тему оставил.

-Потому что ты видел ее глаза?! Она бы все равно написала ему. Она бы передала ему меня лично в руки как подарок. Спеленала бы, сковала магией и отдала ему в руки. - я представила эту картину и меня вдруг осенило: - Кстати, где письмо?

-Здесь, - Юи порылся за пазухой. - Намокло сильно, но уже начинает сохнуть.

-Надо его уничтожить! Можешь дотянуться до факела? - я говорила об одном, что был воткнут в кольцо в стене совсем рядом с его решеткой.

-Хм... попробую, - Юи неуверенно поднялся на ноги и просунул руку между прутьев. Ему пришлось подняться на цыпочки, буквально впечататься лицом в стену и воспользоваться самым крайним зазором между прутьев, только тогда белый конверт ослепительно вспыхнул.

-Отлично! Пусть прогорит полностью. - довольным тоном приказала я.

Юи послушно держал бумагу в пальцах до последнего и наконец бросил на пол. Когда все прогорело, он растоптал пепел ногой и смешал его с грязной соломой.

-Спасибо.

-Без проблем - парень улыбнулся.

У меня потеплело в душе, и я невольно улыбнулась в ответ. Я устала потерла глаза и откинулась головой к стене. Тяжелая ночка выдалась, вторая подряд.

-Нужно придумать хорошую причину почему мы спрыгнули с корабля посреди ночи. - через какое-то время сказал Юи со своего прежнего места.

-Думаю нужно говорить почти правду. - осторожно предположила я. - Пусть знают, что я потеряла память и я вообще не знаю ваших обычаев. Это будет еще одно оправдание почему я ранила кого-то. Говори что хочешь только ничего про руки, кинжалы и артефактора.

-Ты можешь сказать это сама?

-Да? - я удивилась. -Разве у вас на суде дадут слово женщине и ее кто-то будет слушать?

-конечно, - друг удивленно кивнул. -Почему нет?

-Не знаю, - я пожала плечами и задумалась откуда у меня возникла в голове такая мысль. Явно какое-то старое убеждение, опыт прошлого. Я ухватилась за него, но так и не смогла выявить что-либо во тьме воспоминаний.

-Хорошо, какая еще может быть самая очевидная причина для девушки спрыгнуть посреди ночи с корабля на якоре? - Юи принялся рассуждать в слух. -Причина чтобы не встретиться с кем-то утром? Убежать от кого-то?

-От жениха? - ляпнула я первое что пришло в голову.

-Отлично! - друг так обрадовался, что даже хлопнул в ладоши. -У нас часто сватают замуж. Скажем что чародейка тебя нашла и лечила от потери памяти. А потом в качестве компенсации долгов решила отдать знакомому замуж. А меня наняла тебя сопровождать. Звучит вполне логично и просто. И главное придраться сложно

-Главное, чтобы они не спросили имени жениха и не решили его вызвать.

-Ну тебе придется начать плакать и уповать на мужскую поддержку. Либо назовем несуществующего купца и пока они будут его искать скажем что он уехал из города тебе на встречу. - Юи поскреп подбородок. - придумаем что-нибудь короче.

Мне удалось немного задремать, хотя скорее впасть в слабое забытье. Мерное дыхание Юи слышалось в соседней камере. Где-то тихо капала вода, трещали факелы. Я откинула голову на один из прутьев решетки, уперлась в нее коленями и пыталась забыться.

Из дремы меня вывел громкий звук открывающегося замка. Я вздрогнула и очнулась, притаившаяся боль от побоев и от неудобной позы мгновенно стрельнула в шею, растеклась по телу. Я открыла глаза. В коридоре был полумрак, но где-то в конце коридора грохнула дверь, раздались шаги, звучали голоса. Кто-то спускался по лестнице, он не скрывался, и он был не один.

Я напряженно вглядывалась во мрак. Наконец в поле моего зрения в коридоре показался мрачный темноволосый воин. За его спиной было еще двое товарищей. Без шлема и брони я не сразу узнала в нем того, кто напал на меня на причале первым из темноты. Знакомыми были, широкий подбородок и непропорционально большой нос, изъеденный какими-то точками, сосудами и рытвинами; сейчас было видно жесткие темные глаза и обрамляющие это все свалявшиеся от пота темные волосы. Наши взгляды встретились, и он ухмыльнулся левой стороной рта, демонстрируя два отсутствующих зуба внизу.

Я внутренне напряглась и быстро поднялась, опираясь на решетку. Пока он неспеша шел по коридору к моей камере, я отошла в сторону, но не сводила с него напряженного взгляда. Он остановился, напротив не прекращая ухмыляться.

-Смотри как пялится злобно, щас дыру в тебе прожжет, - поддел один из стоящих за спиной. Он тоже пытался ухмыляться, но выглядел менее внушительно и как-то немного растерянно, возможно из-за еще молодого и немного детского еще лица.

-Слышь, я тебе щас глазки мигом прикрою, - один с тонким шрамом над левой бровью шагнул вперед, злобно сжал зубы.

-Пусть, - главарь дернул уголками губ и потянулся к замку на решетке. В его руках был ключ. - Котенок пытается выглядеть грозным. Так даже будет интереснее.

Они нестройным хором рассмеялись. Щелкнул замок, и решетка поехала в сторону.

-Вот же странная морда, будто звериная немного чтоли.... - заметил молодой, светловолосый.

-До того, как я ее приласкал, смотрелась получше, - заметил главарь. Решетка распахнулась во всю ширину. - Зато сисечки что надо. Сейчас я вам покажу.

Снова всеобщий хохот. Я отступила к лавке.

-Эй, вы что задумали? - раздался крик Юи.

-Кто это там у нас? - мужчина со шрамом обернулся.

-Я слышу, как воробушек пищит, - добавил третий и они загоготали над его отличной шуткой.

-Слышь, малец, рот закрой и сиди тихо. - главарь подошел к решетке Юи и уставился за нее. - У нас тут есть ключик и от твоей камеры, и я могу зайти и закончить с тобой то, что начал на пристани. Сиди там тихо и заставь меня вообще забыть о твое существовании.

Из глубины моей камеры я не видела, что происходит за решеткой Юи. Впрочем, я отлично помнила его испуганный взгляд на пристани, снова увидеть его было бы так же неприятно.

-Сиди тихо, собачка, - эхом повторил юнец и заржал, пиная решетку; металл зазвенел.

Главарь продолжая ухмыляться вернул все внимание обратно мне, его товарищи дали ему дорогу в мою камеру.

-Так на чем мы тут закончили? - Он вошел, и я инстинктивно дернулась назад. Лавка уперлась в колени сзади, я грузно плюхнулась на нее.

-О, смотри, она уже сама ложится. Может и сама ноги раздвинет. - Глаза второго со шрамом были самыми неприятными, холодными и колючими, так смотрят на падаль, выброшенную морем.

-Раздвину, - сказала я глядя только на предводителя. - Если вы будете по одному подходить.

-Я не люблю ждать. - недовольно нахмурился мужчина со злыми глазами, напоказ уперся мощными руками в перевязь меча, оттягивая ее.

-Погоди, - главарь шлепнул его по животу тыльной стороной ладони, как бы отталкивая немного назад и вышел вперед. - Давай посмотрим, насколько ласковой она будет. - Он подошел ко мне, расстёгивая ремень на штанах. Перевязь с мечом так и осталась болтаться, но его оружие не было нужно. - Напуганные, хотящие жить, всегда самые ласковые. - Усмешка стала похабнее и шире. Он замер прямо у моей лавки, сурово разглядывая меня сверху вниз. С ремнем было покончено, но штаны он пока сжимал в ладонях, не давая им упасть.

-Снимай давай, - он кивнул мне и пнул пустоту под лавкой, остаточный удар голенью все равно попал по краю, и она ощутимо вздрогнула. Я принялась развязывать ремень и медленно стаскивать штаны. Старалась смотреть на него, но не в глаза, а в пустоту от зубов в его рту. Его разозлила моя медлительность и он выразил это еще одним пинком по лавке и рыком. Руки у меня к моему удивлению не тряслись.

-Пойдет, - он не дал мне стянуть полностью один сапог со штаниной и резко поставил колено на лавку. Она заскрипела. Он поставил одну руку рядом с моим плечом и навис надо мной большой тушей. Я попыталась бросить взгляд на его спутников из-за его плеча, но ничего не было видно, я была слишком маленькой на его фоне.

Он навалился, поворчал устраиваясь. Я закрыла глаза и постаралась абстрагироваться. Боль, злость и обида. Они жгли веки, жгли внутри, жгли руки. Я легко позволила злости и ярости растечься в себе, постаралась сконцентрировать ее в левой руке. Она налилась агонией, запульсировала. Жмурясь и кусая губы от боли, я даже не заметила, что он там делал. Кинжал вырвался из руки с прокатившейся по телу волной облегчения от отступившей муки, и я невольно застонала. Мужик принял это на свой счет и довольно заворчал.

Это была левая рука, прямо у стены, закрытая его плечом. Я заранее задрала рукав рубашки, используя мужскую спину как сборку для ткани. Едва приоткрыв глаза, я поелозила и перехватила кинжал удобнее. Здесь заносить его за спину я боялась, воины на другой стороне камеры наверняка бы увидели.

Я обхватила его, приподнялась, нашла губами его губы и прижалась к нему, притянула его за плечо к себе. Острый кинжал скользнул по ребру и вошел ему в грудину, а мой язык вошел в его рот заглушая крик. Я прижала его затылок к себе плотнее, обхватила ногами не давая вырваться. Я открыла глаза и смотрела долго в его распахнутые в ужасе, пока рассудок из них полностью не пропал. Пока его язык и губы не онемели, пока он не обделался. Он обвис беспорядочной массой на мне. Я расслабилась под ним, лихорадочно думая, что делать дальше. Их оставалось двое. И они не были дураками. Быстрее, чем можно было что-то придумать в этой ситуации, они явно заподозрили что-то неладное. Слишком долго их товарищ не двигался. В наступившей тишине, где больше не было слышно возни тел и частого дыхания раздались шаги. Один подошел ближе. Окликнул.

-Ирстрах? Собрат? ты как? Неужели настолько хорошо? - это был голос юнца. Я не видела их лиц за волосами мертвеца, лежащего на мне, но голос был с напускной бравадой, скрывал растерянность.

Я отпихнула грузное тело, оно съехало с меня, упало на пол кулем, разбрызгивая свежую, еще сочащуюся кровь, освобождая клинок в моей руке. Юнец отшатнулся, глаза его распахнулись в ужасе. Я приподнялась на лавке. Он поднял глаза на меня и побледнел. Я не сдержала улыбки, показывая окровавленные зубы, чужая жидкая кровь бежала у меня изо рта на подбородок, стекала ниже на грудь.

-Она убила его, - пролепетал он дрожащими губами, хватаясь за грудь будто мой кинжал пронзил и его теперь. - Милостивые боги. Она убила его. Убила! Ведьма! - он все-таки перешел на истеричный крик. - Съела его душу! Ведьма!

-Успокойся, молокосос! - воин со шрамом сделал большой шаг в его сторону и сильно дернул за плечо. Юнец отлетел назад, грузно стукнулся всем телом о стену, но не сполз, остался стоять привалившись. - Орешь как баба на сносях. - пренебрежительно и холоднокровно бросил опытный вояка, поводя рукой будто прикоснулся к чему-то неприятному. - Разве не видишь у нее нож в руке. Никакая это не тайная сила. - мужчина потянул из ножен свой меч.

-Но откуда? откуда у нее оружие? - не унимался малец. - Разве Мстыр и Ирст не обыскали их? Не забрали все оружие?

-Видимо их больше интересовало тщательное ощупывание других частей тела. - воин не сводил с меня глаз, все пытаясь поймать мой взгляд. - Либо она хорошо спрятала его в какой-нибудь из своих дырок.

Я посмотрела ему в глаза. Его обжигающий лед и мое холодное пламя. Я сплюнула, металлический привкус во рту не хотел пропадать, а глотать кровь насильника было противно. Мешанина красного и белого упала прямо на труп на полу. Дикое кощунство. Мужчина со шрамом злобно нахмурился, оскалил зубы. Хватка на мече стала сильнее, он согнул руку и слегка пригнулся, явно готовясь нападать.

-Я бы не стал этого делать! - раздался крик Юи. Северянин чуть расслабил руку и бросил взгляд в его сторону. Но уже через мгновенье холодные злые глаза снова сосредоточились на мне. - Это не просто нож. А магический нож! Он всегда возвращается к хозяину! - видя, что воин слушает, Юи охотно продолжил более спокойно. - Он разрезает любую кольчугу или доспехи как обычный нож масло. Он разрезает даже мечи. А еще даже царапина от него может убить. Раны гноятся так что их не вылечить никакими средствами.

Юнец у стены плаксиво выругался. А возможно это была мольба.

-Врешь, щенок, - мужчина со шрамом опять нахмурился и злобно оскалился. Качнулся на ногах, но напасть не решался.

-Я мог бы соврать в надежде что ты не поверишь мне, тебя это спровоцирует, и ты умрешь. Мог бы ничего не говорить. Но так моя совесть будет чиста что я попытался тебя спасти.

-Врун. Болтун, врун и брехун. - голос воина уже звучал так будто он хотел убедить себя, гнев в глазах слегка потух. Я увидела мелькнувший там страх. И этого было достаточно. Но опаснее всего было то, что он понял, что я увидела его испуг.

-Этот бородатый хрен напал на нее первым. Она лишь защищалась. И защищалась сейчас. Не рискуй своей жизнью зря. Она не будет нападать если вы не попробуете причинить ей зла. - решил продолжать свои разъяснения Юи.

Не отрывая от меня взгляда, воин сузил глаза и злобно прошипел:

-Я вернусь, тварь. Вернусь с луком. И пристрелю тебя как дикое животное в этой клетке. Потом я войду и надругаюсь над тобой еще живой, истекающей кровью, но уже не в силах пошевелиться. Буду смотреть как ты умираешь. И сделаю это снова, когда ты уже остынешь. А потом сделаю то же с этим брехливым мальчишкой, или может заставлю тебя смотреть как он умирает вначале. А в конце я кину ваши трупы в море на съедение рыбам. И никто не вспомнит о вас и словом. Или, - он предвкушающе усмехнулся - если хочешь на свободу попробуй выбраться, убей меня, убей стражу, беги прочь. Посмотрим на что годится твой ножик. Сколько в нем магии. И сколько в тебе силы.

Я не двигалась. Кинжал против меча не стоил много. Даже если я успею извлечь второй. К тому же юнец в любой миг мог очнуться от страха или решится на безумие.

-Так я и думал. - воин со шрамом радостно улыбнулся и вложил меч в ножны. - Я вернусь, сладенькая. Жди меня. - Он взял юнца за плечо и потащил к выходу из камеры. Мужчина опустил решетку, но даже не стал трогать замок. Еще раз посмотрел мне в глаза, затем на труп своего товарища у лавки. - Пусть он составит тебе компанию. Скоро ты будешь мечтать о такой смерти, какая была у него. Но я, я заставлю тебя заплатить за этот поступок тысячекратно. - он повернулся к молодому товарищу. - Посторожишь.

-Что? - молодой будто очнулся и перестал сверлить меня взглядом. - Какого черта? Куда она денется?

-Туда, что дверь открыта, балда!

-Так запри ее!

-Ключи были у Ирста, голова еловая. - воин со шрамом аж тряхнул своего товарища, негодуя на его глупость. - Если хочешь закрыть дверь иди, забери ключи у трупа. Но для этого тебе будет нужно подойти к ее лавке на расстояние удара кинжала. И нагнувшись за ними подставить спину.

Юнец перевел взгляд на тело, нервно сглотнул, скользнул взглядом ко мне и испуганно отвел глаза. -Ладно, но что мне делать если она попытается выбраться?

-Тебя точно в детстве не одевали в бабье платье? -презрение прорезалось в словах и во взгляде опытного воина.

-Ты хочешь сказать, я - трус?

-Я удивляюсь как тебя посвятили в воины, если ты с мечом боишься остаться против бабы с ножичком по другую сторону решетки от тебя.

-У нее же магические ножи. - тихо пробурчал юнец, по-мальчишески потер плечо, в которое впивался его старший товарищ. - Ты вон сам уходишь, а оставляешь меня.

-Уж не пытаешься ли ты меня трусом назвать, сморчок? - воин со шрамом резко дернулся и приблизил лицо к лицу своего соратника, прищуренным и злым взглядом впиваясь в него.

Несколько минут они пристально разглядывали друг друга. Угроза повисла в воздухе, и, хотя молодой парень был крупнее и выше своего товарища, сила и ярость более старшего победила, паренек отвел глаза. Мужчина со шрамом фыркнул, презрительно оттолкнул юнца и повернувшись, зашагал прочь. Юнец смотрел какое-то время ему в след, затем осторожно достал меч из ножен. Избегая смотреть на меня, он принялся разглядывать решетку, видимо пытаясь придумать какое-то хитрое решение держать меня взаперти.

Я еще раз схаркнула кровь и вытерла мокрые губы. Слезла с лавки и плавно подошла к бездыханному телу. Они оставили не только ключи, но и его оружие. Я чуть перевернула тело ногой и схватив рукоять вытащила клинок. Когда я выпрямилась с мечом в руке юнец уже смотрел на меня снова распахнутыми глазами.

Я сделала шаг к решетке. Потом еще. Молодой воин стал напряженно отступать, зеркально повторяя мои шаги, сжимая двумя руками свой меч и не спуская глаз с моего оружия, пока не уперся в решетку Юи. По грязному полу было больно ступать босиком, но я сжала зубы чтобы не испортить все изнеженным криком. Видимо моя кислая мина особенно на него подействовала.

Я подошла к решетке, наклонилась и левой рукой, в которой все еще был кинжал, дернула. Метал был тяжелый, мышцы завыли, разожглись огнем, с рыком злости я дернула и открыла. Я шагнула на свободу. Юнец растерянно сглотнул и заорал диким криком. Из тьмы за решеткой Юи вынырнули руки и сомкнулись на плече воина. Тот сразу потерял ко мне интерес и принялся сражаться с угрозой сзади. По полу зазвенел выроненный меч. Я поспешила откинуть его в угол ногой. Наконец воин смог вырваться, едва восстановил равновесие как кинулся прочь по коридору. Во тьме застучали частые шаги по лестнице. Хлопнула дверь.

Я задумчиво помотрела ему вслед, перевела взгляд на Юи прислонившегося к своей решетке. На опухшем побитом лице улыбка превратилась в ухмылку. Я вернулась в свою камеру и неторопливо оделась, затем нашла связку ключей на поясе трупа. Движения были механические, голова пустая. Примерно так же я чувствовала себя на поляне у леса, кажется давным-давно, пару месяцев назад в начале лета.

Я подошла к камере Юи, разглядывая связку ключей в руке. Их было всего два. Тот, что побольше был явно к входному замку. Мелкий для решеток в камеры. И, видимо для экономии материала, один ключ подходил ко всем камерам сразу.

-Не надо, - он покачал головой увидев меня у его камеры.

-О чем ты? Почему? - растерялась я.

-Ты хочешь по трупам пробираться к воротам? Это стража ярла. Мы и шага снаружи не сделаем.

-Можно попробовать пробраться незаметно к воротам сейчас. Еще темно. Надо успеть пока не подняли тревогу.

-Я не уверен, что тревога будет. Их действия - самоуправство. - Юи твердо покачал головой.

-И что ты предлагаешь? Ждать здесь, когда этот ублюдок вернется с луком как обещал?

-Запри входную дверь с этой стороны. И он не войдет даже.

-Думаешь они не выломают дверь?

-Тогда на эти звуки точно сбежится вся дружина.

Я разочарованно помотала головой:

-Чего ты хочешь добиться?

-Суда ярла. На нашей стороне правда. Мы только защищались. - глаза его фанатично блеснули.

-Ты так веришь в его справедливость и доброту? Он охотно предоставит нас на растерзание своим людям и будет смотреть.

-Нет. - Юи серьезно и уверенно покачал головой. - Нас поместили под стражу лишь чтобы дождаться и предоставить на его суд нашу судьбу. Не заслуженно с нами не сделают ничего. Мы не нарушили ни один закон.

-А как на счет ранения одного из стражников. А потом убийства другого? - я кивнула на труп у себя за спиной.

-Самозащита. - он уверенно покачал головой.

-И они это примут? То есть ты предлагаешь остаться и отдать себя на милость их суду? - я неуверенно посмотрела на ключи у себя в ладони.

-Если мы сбежим - это будет поступок преступников. Тот кому есть чего боятся - тот бежит. Они объявят на нас охоту как на животных тогда. Если нам вообще каким-то чудом удастся уйти из кольца высокого забора со сторожевыми вышками, нам придется скрываться до конца жизни.

Я тяжело вздохнула. В нем говорит страх. Страх оказаться вне закона. Страх быть нарушителем и преступником. Лишь слепая убежденность в своей правоте. Будет ли ярлу до этого какое-то дело? Мне не верилось, даже если это будет справедливый суд мы не должны будем поплатиться за смерть людей ярла. Наказание. Жизнь за жизнь или как тут у них принято? Вряд ли отпускают с венком из цветов.

В сомнениях я развернулась и пошла прочь по коридору. Взгляд полный боли от Юи буквально жег спину. Я поднялась по лестнице и в скудном освящении принялась осматривать входную дверь. Она была сделана из плотно подогнанных досок, мелковолокнистая древесина скреплена широкими металлическими полосами, плотно пригнана в широкий косяк. Огромный металлический замок был врезан в дверь и занимал пространство почти до ее середины. Я толкнула входную дверь на всякий случай пару раз, не сильно, но она едва качнулась. Она открывалась наружу и что-то мешалось с той стороны.

-Эй, трусливый пес, ты еще здесь? Держишь дверь или сбежал от страха? - крикнула я наугад, но ответила мне лишь тишина. Он мог просто подпереть ее бревном или тем же мечом и уйти за подмогой.

Я вставила ключ в замок, приложила усилие, металлические части утробно заскрежетали друг об друга, едва поворачиваясь. Пришлось налечь всем телом, и вот, когда уже мне казалось ключ сейчас просто сломается, детали щелкнули, скрипнули еще раз и ключ повернулся. Я вытащила его и невольно смахнула пот со лба. Я заперла себя и Юи в темнице и можно сказать мы в относительной безопасности. Или просто умрем от голода.

Я спустилась вниз и остановилась опять напротив камеры Юи.

-Ну вот мы и в ловушке. Ты уверен, что сможешь уболтать их отпустить нас?

-Конечно. - Юи бойко кивнул. Он действительно верил в себя. Вот только мне верилось в успешный исход даже меньше, чем наполовину. - Говорить буду я. А ты помалкивай только.

Если нападение на причале можно было просто списать на недопонимание, то убийство было весьма прямолинейным жестом. Может они вообще специально послали их чтобы спровоцировать нас и спокойно убить, выставив это за казнь? Хотя зачем им это? Да и откуда им было знать, что у меня есть оружие?

-Только ни слова про ножи. - напомнила взволнованно я.

-Ни слова. - твердо повторил Юи.

Был еще один выход конечно - рассказать им про кинжалы. Про чародея-артефактора. Думаю, он захочет так сильно получить свою новую игрушку что заплатит за меня какие угодно деньги или выкрадет у самого ярла. Но это будет лишь променять смерть на вечную клетку.

Безразличие навалилось на плечи, и я медленно опустилась на ступени прямо рядом с дверью, привалилась к стене. А еще усталость и разбитость. Можно ли что-то изменить или мы все играем по определенному сценарию? Что зависит от меня теперь? Слова и действия. Разве я могла поступить иначе? Разве я смогу что-то сделать вне этой ситуации?

-Договорились. Даю слово никто из вас не пострадает. А теперь открывайте дверь уже. - приказал сочный баритон с той стороны двери.

Юи перевел на меня требовательный взгляд и протянул руку. Теперь уже было глупо спорить, и я послушно отдала ему ключи. Он вставил их в замок и потрудившись чуть меньше меня все же смог провернуть. Я отступила от двери в глубь коридора, остановилась возле своей камеры. Юи распахнул входную дверь и отошел в сторону.

На улице уже светало, но силуэтов в дверном проеме было так много, что голубое свечение едва очерчивало их по краям.

Не знаю, поднял ли их испуганный Юи юнец или они сами решили нас проверить, но запертый вход их очень возмутил. Наш диалог через дверь был мало продуктивен. Мне даже пришлось все-таки выпустить Юи чтобы он смог с ними поговорить сам, а не переспрашивать и орать что мне нужно им сказать. Переговоры Юи с кем-то главным на удивление имели больший успех. Они уговорили его открыть дверь чтобы забрать тело товарища, а нам обещали не причинять вреда если мы будем неагрессивно ждать до суда.

-Отлично, - прогудел баритон, с которым Юи все это время вел переговоры и пригнувшись его обладатель зашел внутрь. Он быстро окинул взглядом коридор и резво спустился по лестнице. Это был опытный и взрослый воин, такой же высокий, бородатый, широкоплечий и в боевом облачении как они все, чем-то напоминающий насильника со шрамом, только борода более густая и сильнее запорошенная сединой. Увидев меня, он нахмурился еще сильнее, спрятал глаза под густыми бровями. Сжав губы в тонкую линию, он бесстрашно прошел мимо, уперев руки в пояс и остановился напротив решетки моей камеры. Заглянул внутрь. Поморщился. Его товарищи неспешно и уверенно заходили внутрь, вслед за ним, но оставив, между нами, с Юи небольшое пространство, остановились. Выражения лиц у всех были разные: у кого-то хмурое, недовольное, злое, растерянное, сочувствующие, сердитое. Их оружие было в ножнах, но я невольно сжала пальцы на опущенном клинке в своей руке. Среди толпы, выделяясь на пол головы над товарищами, я увидела лучника, который привел нас с причала. В его светлых глазах почти не было эмоций, возможно мне лишь померещилось сострадание и еще немного вины. Он смотрел на меня ровным прямым взглядом и не прятал глаза. Глаза удивительной смеси серого и голубого.

-Так, так - их импровизированный старшой поцокал языком, и я вновь обернулась к нему. Он не выглядел сильно старше присутствующих, возможно младше некоторых, но в голосе, в повадках отдавалось что его положение или звание выше. Он внимательно изучил взглядом камеру, коридор, меня, Юи. Я вперила взгляд в стену, невероятно остро ощущая как взгляды бегут по мне, как текут чужие мысли и секунды. - Мстыр! - крикнул старшой кому-то в толпе. - Ты же обыскал их когда привел сюда?

-Еще на пристани. Забрал, нож которым она ранила Фьеира. Дурак не закрылся щитом, хорошая сталь распорола кольчугу. - ответил лучник с пристани, скрещивая руки на груди и продолжая спокойно и ровно смотреть на командира.

-А когда ты их запирал ты проверил было ли на них еще оружие?

-Проверил. - уверенно кивнул он. Сердце у меня налилось кровью и горячий спазм сдавил горло. Я стояла мертвым столбом, смотрела в одну точку и боялась даже дышать не то, что двигаться. Юи обещано молчал, а воина со шрамом что грозился отомстить и нашпиговать меня стрелами не было почему-то в толпе. Как и юнца, убежавшего в страхе. Некому было кричать о волшебных клинках в моей руке, но мне все равно было дико страшно.

-Ладно. Теперь я хочу услышать историю о том, как умер Ирстрах. - приказал командир и вперил в меня жесткий взгляд.

-Ну они пришли ночью, несколько часов назад, наверное, - пришел мне на помощь Юи.

-Неа, пусть она расскажет. - бравый воин кивнул в мою сторону.

Я сглотнула и перебрала пальцами на рукоятке меча. Просто рассказ. Полуправда. И немного лжи. Ничего в этом сложно и страшного нет, у Юи вон как отлично получается.

-Ну они пришли. Этот, - я дернула головой в сторону решетки, в сторону трупа за ней, - и двое его друзей. Один молодой, высокий, светлые волосы вьющиеся. Третий со шрамом у глаза более взрослый, с подстриженной бородой. -по толпе пронесся шепот угадывания имен. - Они были злы почему-то. Все. Этот - опять кивок в область лежащего тела - сказал, что я должна ответить за то, что ранила его брата на причале, что он хочет закончить то, что начал там, и теперь ему никто не будет мешать.

-Он напал на нас на причале, как только мы выбрались из воды и сразу принялся ее щупать. - резко добавил Юи. Старшой посмотрел на него недовольно.

-Видимо Истр вернулся вместе с раненым в Гнездо и не смог побороть гнев от ускользнувшего удовольствие. - подсказал лучник.

-С догадками Ярл будет разбираться. - недовольно отрезал командир. - Мне нужны факты. Давай девочка дальше.

-Эм, ну они вошли. Сказали, что, если я не буду сопротивляться мне же будет лучше. Я согласилась. Ему не терпелось, и он подошел первым, оставил остальных позади. Лег на меня. Я достала кинжал и воткнула ему в бок. Его друзья стояли в стороне, в темноте за большой спиной мало что могли видеть. Когда они поняли, что произошло, когда увидели нож в крови у меня в руки они были очень удивлены. Юи удалось сыграть на этом, обмануть их, убедить что нож у меня в руке волшебный. Они отступили. Просто не захотели рисковать. Один, тот, что со шрамом у глаза сказал, что вернется с луком и пристрелит меня отсюда, из-аз решетки. Он ушел, а молодой остался меня охранять. Но он был напуган. Ключи остались у мертвого, и они не рискнули подходить, забирать с тела. Я взяла меч и просто напугала его. Он выбежал, но видимо подпер дверь снаружи чем-то. Нам было не выйти.

-Да и не за чем. - добавил Юи стремительно. - Это было насилие. Трое на одну молодую невинную девушку. Мы заперли дверь чтобы чувствовать себя здесь в безопасности, ожидая суда Ярла, раз уж вы эту безопасность обеспечить не можете.

При этих словах по лицу старшого пробежала судорога, мне даже послышалось как он скрипнул зубами.

-Мстыр! Забери у нее оружие. На этот раз все! Проверь тщательно. И парня этого обыщи. Кольи и Жмар, открывайте решетку и вытаскивайте труп. Нечего ему тут делать.

Народ засуетился. Названные люди протолкались среди товарищей и занялись делом. Лучник подошел ко мне и навис огромной тенью, загораживая почти весь обзор. Он был даже выше насильника и многих из своих товарищей. Стена у меня за спиной стала необычайно жесткой. Он протянул руку. Так протягивают руку чтобы помочь встать если ты упал. Я послушно вложила в нее меч. Он убрал его за пояс и снова протянул мне пустую ладонь. На этот раз я вложила в нее кинжал. Прежде чем убрать его туда же, он пробежал по нему глазами и по тому, что мелькнуло у него на лице я поняла - он его узнал.

-Пожалуйста, - прошептала я. Он поднял на меня глаза, море колыхнулось в них, и кто-то выглянул из глубины. - Пожалуйста. - повторила тихо я, и он склонился ниже, чтобы слышать мое шепот. - Не говори никому. Я не могу ничего сделать с этим. Они вернутся, эти клинки. Как только ты уйдешь далеко, они снова будут у меня. Никто не должен знать. Пожалуйста. Я не хочу причинять никому вред. Но и не дам себя в обиду. Я отдам их тебе перед судом сразу же, если хочешь. Если нужно их показать. Но никто не должен знать. Пожалуйста.

Море волновалось в его глазах, он резко отвел взгляд и приторочил кинжал рядом с мечом. А затем, освободившимися руками принялся жестко ощупывать каждый сантиметр моего тела. Смотреть он при этом старался только на свои руки. Я сжала губы, но беспрекословно терпела. Хотелось почему-то зарыдать, но это было так не к месту, что я уставилась в потолок распахнутыми глазами и изо всех сил старалась сдержаться. Зато эта сосредоточенность на необходимости подавить свои порывы, отвлекала от действительности.

Когда лучник наконец принялся молча обыскивать Юи, я заметила, что труп уже достали из моей камеры и утащили прочь. Старшина прохаживался внутри нее с несколькими товарищами, усердно разглядывая пол, видимо пытаясь отыскать неведомые следы. Количество людей значительно уменьшилось, но кто-то продолжал толпиться в коридоре и у двери шумно обсуждая случившиеся, но по-прежнему стараясь не приближаться ко мне и вообще делая вид что меня нет.

-Хьевдинг, я закончил. - памятный лучник громким голосом отчитался перед начальником о своих действиях и встал между мной и Юи угрюмо скрестив руки на груди и глядя в сторону собеседника.

-Хм.. - старшина заворчал в раздумьях, окинул взглядом мою камеру и, наконец, решительно вышел оттуда. Его сотоварищи последовали за ним. - Ну хорошо. - он еще раз обыскал глазами меня и Юи. - Закрывай их обратного в камерах. Путь ждут ярла. Ключи отдашь Венгу. Венг, слышишь? - один из воинов в толпе выпрямился и сурово угукнул. - Сторожить будешь именно вход. И на этот раз чтобы никто не смог получить от тебя ключи, даже силой, угрозами и якобы по приказу самого ярла. Пустишь только меня. Или я хочу найти здесь на пороге твой труп. - воин сурово кивнул, подтверждая приказ. - Остальные на выход. - скомандовал старшина и двинулся к выходу. Толпа задвигалась.

Кто-то тронул меня за руку. Я подняла глаза и увидела моего лучника. Он молча потянул меня за собой. Движение было легким, я бы даже сказала деликатным. Юи уже стоял за своей решеткой и настала моя очередь снова оказаться в камере. Остальные воины толпились у дверей или были уже снаружи, и мы оказались еще сильнее отделены от них теперь. Прежде чем закрыть передо мной решетку лучник отпустит мою руку, но я схватила его в ответ, потянула к себе.

-Пожалуйста. Про ножи никому ни слова. - прошептала я, заглядывая в его глаза.

-Хорошо, - неожиданно легко прошептал он, вырвал свою руку и лязгнул закрываемым замком. - Только будь ладной. - добавил он внезапно и ушел.

На лестнице у выхода его ждал стражник призванный нас охранять, и воин молча передал ему ключи. Он вышел вслед за собратом и лязгнул верхний закрываемый замок. В темнице стало снова тихо и пусто. И мне почему-то очень грустно на душе.

-Юи, - позвала я. - Что значит слово "ладная"?

-Хорошая. Добротная. Покладистая. Девушка, у которой и с которой все ладится, ладно и славно ее поведение. - охотно пояснил друг. Он просунул руки между прутьями решетки и повис облокотившись, тоже тоскливо глядя на меня.

Меня тянуло спросить прошло ли все ладно, есть ли шанс что нас оправдают, но я слишком боялась услышать слово "нет". Или Юи просто соврет чтобы меня утешить. Что даст сейчас паника?

Надо было бежать за юнцом, когда он дал деру. Не давать ему опомниться и подпереть дверь. Я вернулась на лавку, села поджав колени и погрузилась в самобичевание.

Когда лязгнул замок, я почти обрадовалась, что пришли за нами. Взяла сверток с кинжалами, завернутыми в куртку для обещавшего молчать воина, и вернулась к решетке полная ожидания. Эти прокляты ножи конечно же вернулись ко мне, но я достала их обратно путем мук и страданий.

Шаги спустились, но остановились не у моей камеры или камеры Юи, а не доходя. Решетку открыли и оттуда царственно вышел знакомый воин со шрамом. Затем из камеры напротив извлекли памятного юнца с более болезненным взглядом. Их привели несколько часов назад. Не знаю чье было решение запереть их рядом с жертвами, но восприняли они его явно крайне чувствительно. Злобный подонок со шрамом горделиво молчал и всячески демонстрировал свое презрение, в то время как его юный подельник сначала громко возмущался и плевался, но после нескольких правдивых колких фраз Юи скуксился и растерялся.

Их увели, а мы с Юи остались опять вдвоем в этой опостылевшей темнице. Непонимание всей картины происходящего добавляло мне больше страхов, пугающих предпосылок и туманных возможностей. Они тянули время не зря. Мне вполне удалось накрутить и напугать себя самой, стоило лишь подождать. Наверное, неизвестность так же действовала и на неудавшегося молодого насильника.

Когда замок снова забренчал я была одновременно рада шансу отвлечься, возможности уйти отсюда и получить наконец ответ на свои вопросы, подтверждение или опровержение своим опасениям, и в то же время дико напугана неизвестностью и печальной вероятностью исхода событий.

Незнакомый воин отворил мою решетку, и я мужественно шагнула прочь. Из камеры напротив другой северянин вывел Юи. Выглядел тот не просто спокойно, а даже пытался улыбаться. Его взгляд, и побитое лицо напомнили мне о клинках, и я метнулась обратно в камеру за кулем из одежды, где внутри покоились кинжалы. Никто не возражал и не задавал вопросов. Я прижала сверток к груди и последовала за конвоем.

На улице был день, но было не солнечно и точное время назвать было невозможно. Поздняя осень сбила здесь со многих деревьев листву, и та укрывала землю цветным ковром. Лишь высокие незнакомые мне деревья стояли нетронутые и величественные, покровительственно раскинув свои ветки над небольшими постройками. Между ними в одном месте возвышался внушительный деревянный забор, уходя дальше за строения, прячась за ними.

Мы прошли по импровизированной дорожке к высокому деревянному дому. Огромные в диаметре бревна были настолько старым что потемнели почти до серо-черного, особенно в местах стыка, а вот выпирающие изгибы были усеяны тонким белым налетом. Дом вздымался громадиной на несколько этажей, и был украшен некогда красивой, потускневшей, но не утратившей прелести резьбой на окнах и дверях. Дорожка вела к дверям в правой части здания, и стражники без промедления направились именно туда.

Мы поднялись на большую крытую галерею вокруг дома и прошли внутрь. В проеме я невольно задержалась, внимательно вгляделась в срезы бревен и с удивлением поняла, что белый налет на здании не плесень, а маленькие кристаллы, скорее всего морская соль. После небольшой комнатки мы оказались за распахнутыми двойными дверями в большой светлой зале. Воины, сопровождавшие нас, замерли по бокам, и я почувствовала легкий толчок по ногам, намекающий двигаться вперед, а не стоять на месте. Юи двинулся прямо по пустому центру, у всех на виду, и я невольно потянулась за ним больше стараясь смотреть ему в спину и замечать лишь краем глаза что-то.

Зала, имела внушительный размер, по ее периметру, везде, стояли люди и внимательно разглядывали нас, но при этом в центре еще оставалось не мало свободного места. В основном это были воины, как те, что еще недавно спускались со старшиной в темницу к нам разбираться с беспорядком, так и множество других. К примеру, я узнала давешнего лучника с пристани, который забрал мои кинжалы; он немного возвышался над товарищами. Мы секундно переплелись взглядами и мне показалось что он успокаивающее смежил глаза. Мои руки невольно вспотели на свертке с кинжалами что я прижимала в груди. Совершенно не представляла, как передать ему их теперь, у всех на виду, заметил ли вообще кто-то, есть ли им до этого дело.

Пока я придавалась паническим мыслям, мы дошли до какой-то вымышленной линии, Юи остановился, отошел чуть в бок, и я невольно так же затормозила, просто врезавшись в него. Друг поклонился, я изобразила что-то похожее, хотя явно совсем неумелое, и наконец посмотрела кому предназначался мой дикий знак вежливости.

В конце залы, на небольшом возвышении в высоком кресле сидел статный мужчина. За его широкой спиной не было видно чем особенным отличался его трон, так же как и его одежда на первый взгляд ничем не выделялась, может быть лишь чуть более дорогие ткани, изысканная вышивка. У него не было никакой короны, лишь роскошный белый мех с оттенками серого, держащийся на плечах благодаря двум золотым фибулам виртуозного плетения и ковки с драгоценными камнями. Его черты лица были такие же, как и у большинства воинов вокруг: крупные, будто вырубленные, ровный выступающий нос, светлые глаза под широкими кустистыми бровями, ровный лоб, расставленные скулы, тяжелый массивный подбородок прятался под тщательно расчесанной бородой. Волосы были древесно-серого цвета, как мокрый песок или грязный хлеб. Рядом с ним на таком же то ли кресле то ли табурете сидела женщина утонченной северной красоты. Ее одежа была даже более прекрасна чем у мужа, под таким же мехом на плечах виднелись яркие бусы, волосы на голове были покрыты платком, расшитом камнями и жемчугом.

-Назовитесь, чтобы мы знали как к вам обращаться. - проговорил он громко сочным гортанным голосом, так что звук разлетелся по всей зале.

-Кхм... - Юи откашлялся. - Меня зовут Юи. Девушку зовут Хьяль. - он кивнул в мою сторону.

-Просто Юи и Хьяль? - ярл недовольно нахмурился.

-Моего отца звали Арьен, но он умер, когда я был совсем крохой и не успел меня ничему научить и ничего мне передать. Мать вскоре вышла за другого, но он никогда не пытался быть мне отцом. Я покинул родной дом и родную деревню давно, половину моей жизни назад.

Вождь молча чуть наклонил голову в мою сторону и указал глазами. Юи понял немой вопрос и начал плести ложь:

-Она с юга. Я не смогу произнести ее второе имя на ее языке. - друг легонько толкнул меня локтем.

-Никак - подыграла я.

-Вот, - Юи улыбнулся ярко и доверительно. - Не повторить же нормально. - И он продолжал нагло с такой широкой улыбкой палиться на ярла, что даже у меня инстинктивно дернулись губы.

-И что здесь делает южанка, Юи? Южанка с нашем именем. Ты можешь нам рассказать? - вождь никак не отреагировал на добродушие Юи, но тот ни капли не смутился.

-О, с удовольствием. Это очень интересная и очень печальная история. Ее мать северных кровей вышла замуж за южного купца и уехала с ним. Назвала дочь именем бабушки как воспоминание о севере. Но муж умер и молодой матери тяжело было одной с ребенком на чужбине. Она вернулась к родственникам на север, но оставила ребенка отцу мужа. И ребёнок рос на юге не зная проблемы, но чуть меньше года назад дедушка Хьяль умер. Началась родственная свара за наследство, но вот Хьяль удалось уговорить одного из дядь купить ей место на корабле идущим на север, к матери. Тот тоже был только рад, шанс избавиться от вероятной наследницы представлялся хороший. Раньше мать писала Хьяль письма, говорила, как скучает, звала к себе, и девушка была рада поехать к кому-то кто еще ее любит и ждет. Но приезду старшей дочери мать не обрадовалась. Здесь женщина вышла замуж за владельца тканевой лавки в Суоли, жизнь наладилась и у нее были навыдане уже дочь и подрастал сын. Одно дело писать письма о любви, а другое дело кормить новый рот, который кажется тебе все больше чужим ведь ты эту девушку не воспитывала. А еще и муж недоволен неизвестно кем объявившимся в его доме, пилит каждый день, а сам украдкой посматривает на аппетитную падчерицу. В общем мать Хьяль пожаловалась подруге или даже родственнице, чародейке из Суоли. А та в свою очередь смогла сосватать молоденькую девушку своему дальнему родственнику или знакомому. Какой-то сварливый торговец рыбой. Заочно свадьба была утверждена, и вот меня отправили сопровождать невесту. Я работал у чародейки меньше года, скорее выполнял любые ее поручения за кров и еду. Мать девчонки работает целыми днями, занимается детьми, а мужа она никогда бы и не отпустила на пару дней с падчерицей. Так что отправили меня, просто проследить за девчонкой в дороге, получить у жениха выкуп и вернуться. Звучит просто, но она что-то за муж не собирается, оказалось. - Юи усмехнулся. - Прыгнула с лодки посреди ночи и погребла к берегу. Едва у причала ее нагнал, когда уже на доки выбралась. Говорит лучше замерзну в холодной воде или утону, чем со стариком, воняющим рыбой, обжиматься буду.

-Как его зовут, - спросил вождь спустя несколько минут напряженной тишины. Юи не спешил продолжать лишь оглядывался на стоящих кругом воинов с извиняющейся улыбкой, будто пытаясь пробудить в них сочувствие и понимание одним своим видом.

-Саман из Къерли, очень запоминающе. - Юи выдал негодующий оттенок улыбки. - Он должен быть встретить нас в порту, при сходе с корабля. Буквально вчера утром, перед отплытием, чародейка должна была послать ему магическое письмо, и он должен был нас ждать. Но теперь, не дождавшись, думаю он разгневан и уже передумал жениться на неизвестной южной предательнице десять раз. А через пару дней, когда эти события просочатся в город, вообще решит забыть о своей глупой идее жениться как о страшном сне. Я бы вообще на его месте все отрицал чтобы не связываться с грядущей ответственностью. Девчонка того не стоит.

-И что же случилось в порту? - ярл едва сузил глаза.

-Ваша стража напала на нас без всякого предупреждения и повода. Мы вылезли из ледяной воды, мокрые, усталые. Я велел девчонке снять мокрую куртку и рубашку чтобы хотя бы отжать их, или одеть что-то сухое из сумок если они не промокли. И тут на её оголенные прелести вылетел из-за домов ваш человек и принялся лапать. Нам и пришлось дать отпор, как могли. Хотя хорошо, что ваши люди нас растащили. Против опытных воинов какие наши шансы...

-И тем не менее, вы смогли ранить одного. - укор в голосе ярла колол как клинок. - и едва не убили второго если бы вас не растащили.

-Она. - Юи дёрнул головой в мою сторону. - уж не знаю какие там у них на юге нравы, но похоже учить девочку обращаться с ножом и метать его в том числе там считается вполне нормальным.

-И защищать свою честь - сурово буркнула я. Голос почему-то звучал хрипло, надо бы прокашляться, но при такой толпе двойное внимании к собственной персоне не хочется привлекать.

-И защищать свою честь - покорно повторил Юи.

-А откуда у неё ножи? - произнес ярл удивительно спокойным голосом, но взгляд не потерял колкости. Я замерла испуганным кроликом, молясь и опасаясь, что сейчас он попросит эти кинжалы показать.

-Понятия не имею. - Юи выдержал его взгляд и равнодушно плечами. - я не должен был её обыскивать. Наверное, на юге их выдают каждой девочке. Для защиты чести - он много значительно усмехнулся.

-Ясно. - сказал ярл, но его тон и взгляд говорили "складная ложь". Он долго сверлил нас взглядом. Меня. Юи. Оглядел внимательно собравшихся. Юи молчал, я ждала, стараясь унять страх и нетерпение. Возможно, так нужно и это какой-то немой ритуал. Чужие взгляды кололи, но подняв голову я случайно столкнулась глазами с рослым лучником. Пронзительно синие они были спокойны как может быть спокойно море, но внезапно он дёрнул уголками губ в извиняющей усмешке.

-Что произошло в зимнике? - спросил ярл и все взгляды устремились снова на него.

-Посреди ночи пришёл воин тот, что первым напал на нас на причале. Он был зол что не получил свое. Он был с друзьями. Возможно, он был пьян. Вначале они просто смеялись, унижали, пытались оскорбить меня и особенно её. Потом достали ключи и открыли ее клетку. Они не скрывали что хотят снасильничать и даже явно радовались этому. Ну Она и пообещала быть покладистой и не сопротивляться если они будут действовать по одному. Главарю это понравилось, и он приступил к действиям незамедлительно. Она ударила его ножом когда все достаточно расслабились и потеряли бдительность. Когда они увидели, как она скидывает с себя труп это испугало двух остальных.

-Только вид говна, откуда ты родился может меня напугать, ублюдок. - крикнул кто-то из толпы. Голос шёл слева от трона. Я не сразу поняла кому принадлежат слова, но по возмущенным взглядам устремленных на воина со шрамом догадалась быстро. Воин, с мёртвыми глазами и шрамом, который грозился вернуться и расстрелять меня из лука. - я засунул твои слова тебе обратно в глотку.

И тут толпа взорвалась сотней криков: "Как он смеет", "Правильно" "Это оскорбление воина" "Казните его" "Убейте" "Кто дал тебе право рот открывать" и ещё, ещё - гам и ор. Я метнула взгляд на лучника, но тот молчал.

Раздался пронзительный стук по дереву и войны быстро стихли, как нашкодившие псы при виде плетки.

-Я не помню, чтобы давал кому-то слово, кроме обвиняемых. Особенно тебе, Грал. - грозный взгляд предназначался войну со шрамом. - ещё одно слово и ты будешь ждать моего решения в зимнике. - скрип зубов был ответом в гробовой тишине. - дальше. -- это относилось к Юи и он поспешил продолжить.

-То, что Хьяль убила одного из них привело остальных воинов в замешательство - осторожно подбирая слова продолжил друг. - они не ожидали что ей удалось спрятать оружие. Я воспользовался ситуацией и быстро придумал ложь про волшебные клинки. Они не поверили, конечно, но решили не рисковать своими жизнями напрасно. Тот, что постарше, и который осмелился только что прервать нашу милую беседу, - Юи внезапно обескураживающе улыбнулся, - ушёл за луком обещая прибить нас как бешеных волков и оставил на страже второго, более молодого и неопытного товарища. Тот более охотно верил в сказку про волшебные ножи и вообще был очень растерян, совсем не желал оставаться один на один с девушкой, перепачканной в крови, с окровавленным ножом пусть и при наличии меча. Поэтому он просто предпочёл выйти из клетца и подпереть дверь снаружи. - ярл нетерпеливо шевельнул пальцами и Юи поспешил продолжить. - затем пришли ваши войны. Уж не знаю, как они узнали о случившемся и узнали ли что случилось на самом деле, только не рады они были этому. Мы же взяли ключи с умершего война и заперлись изнутри. Очень нам не хотелось быть мишенью для стрельбы из лука для того злыдня со шрамом. Ну мы значит перекинулись весьма интересными словечками с вашим войнами и особенно с тем, который назвался главным, и решили, что мы их впустим, тело они заберут, но до Вашего суда никакого другог нам устраивать не будут. Собственно, так и случилось. У Хьяль забрали ножи, нас заперли обратно в клетях и ждали мы там суда до сего момента, ваша милость.

Юи закончил, и тишина наполнила огромный зал, вползла липкой слизью в горло, сдавила сердце и прогнала все мысли. Я смотрела на ярла и ждала. Слова, жеста, чего-нибудь, и все сборище вокруг наполнилось этим ожиданием. Отстраненно я подумала, как это странно, сейчас я тут и все относительно хорошо, но ещё миг, слово, жест и все решено с моей судьбой. Всего лишь миг отделяет от катастрофы и сложно поверить в это.

-Я начну с самого простого. Воин, которому поручили смотреть за преступниками и охранять их не справился с возложенной задачей. Охранять значит не только не дать им сбежать, но и не дать случится подобной пьяной ерунде. Он будет лишён жалования на три луны. Остальное наказание ему определит хьевдинг если сочтёт нужным, но я не хочу видеть его это время на каких-то ответственных постах.

-В случае с угрозой и неудавшейся попыткой изнасилования меня поражает и одновременно восхищает что вы не только не отрицает свое участие, но будто бы гордитесь этим. вы оба - кивок в сторону воина со шрамом и молодого бойца - помимо наказания от хьевдинга, не выйдите за ворота двора весь следующий месяц. Все это время вы будете дежурить на стенах в привилегированной очереди и голыми. Может это остудить ваш пыл. - кто-то зашумел- чтобы вы не говорили их в их защиту, я скажу так. На юге считают, что мы северяне варвары, берём в жены женщин, но берём всех и других, каждую которую нам приглянется. Именно поэтому сюда едут с такой опаской, именно поэтому многие женщины хотят выйти за южан и уехать. Я говорил об этом, и говорил что не потерплю подобного. Ни от наших жителей ни тем более от своих людей. У всех ли женщин есть ли столько духа как у этой южанки постоять за себя? Сколько камня в её сердце и крови? Что бы вы сказали если волей судьбы ваша дочь или сестра оказались в другой стране и с ними попытались поступить так же? Если ваши матери не научили вас уважать женщин, любых женщин, то я буду учить.

-Ярл! Мой сын молод и глуп. Не позорь его стоянием в чем мать родила на глазах у всего города.

-он молод и глуп чтобы служить мне? Нет? Служа мне он представляет лицо ярла, лицо ярла молодое и глупое? Лицо ярла преисполнено насилия и похоти ко всем женщинам ожидающим суда или преступившим правила? Он позорит себя исполняя моё наказание, но не позорит меня своими поступками? Он не опозорил твой род своими молодыми и глупыми поступками?

-хватит! - врезался в поток нарастающего гнева ярла молодой голос. Это был тот воин о котором шла речь.

-я заслужил наказание. Я принимаю его в той форме, в которой его озвучил Ярл, и в любой иной которую он или хъевдинг сочтут необходимой. Я готов нести ответственность за свои поступки и перед лицом всех собрашихся хочу извиниться перед Хьяль леди с юга. Мне жаль, я поступил глупо,... - он скрипнул зубами подавив слова оправдания.

Ярл смотрел на него долгим изучающих взглядом. Я отстраненно подумала что эти мужчины вообще немногословны.

-возможно, твой сын, риванд, не так уж глуп. - медленно произнёс наконец Ярл и кивнул молодому воину. - теперь поговорим об ирстрахе. Его вина очевидно гораздо больше ведь содержится не только в угрозе и намерениях. Да, Крывьен из междуречья, я вижу что ты хочешь сказать в защиту своего сына, я слышал уже сегодня эти слова. Твой сын служил мне много лет, не скажу что он служил с честью, но он был верным исполнителем моей воли. Не многие из собравшихся скажут что он был хорошим человеком, но и плохим его не назовут. Он был ладным воином. Но многие из вас помнят что мы не раз собирались здесь или в моих покоях, или где-то ещё, разбирая его оплошность. Ты лично, Крывьен, много раз поручался за него, просил, и собравшиеся будут мне свидетелями, я прощал его. Теперь владычица судеб разрезала его нить, сама определила ему плату за все поступки. Может, накажи я его строже раньше этого бы не случилось, но этого мы никогда не узнаем. - Ярл сделал паузу, переводя дух и продолжил - его похоронят как воина. По нему справят тризну. По нему будут стояния, они продлятся три дня, и я лично приму в них участие. а на закате третьего, с гаснущим солнцем, мы зажжем его костер и его дух улетит в небо, а его прах вернётся в море. Мы будем помнить о нем, и о том что его погубила его же натура. Когда собаку бьют она кусается, разве это вина собаки что её обижают?

-теперь о вас, Юи и Хьяль. Мне хочется верить вашим словам, что в ваших действиях не было злого умысла. Но я вас не знаю, никто из присутствующих не знает вас, не может поручить я за ваши слова. Из-за вас мы лишились храброго воина и ладного сына. В обычной ситуации я бы взял с вас вирру в размере двух с половиной кубов серебра. Но я вижу у вас нет денег, неоткуда их взять и нет никого кто бы отдал за вас. В таком случае я вижу лишь вариант отработать долг на каменоломнях. Два с половиной года за два с половиной куба.

-Ярл, - все взгляды по вернулись к молодому воину, и это был тот самый лучник - можно мне слово?

Я замерла убитая страхом, худшие опасения растеклись онемелым параличом во мне. Скажет, или нет? Замри как напуганный кролик, жди, что ты можешь сделать, как помешаешь?

-говори Мстыр Роньден, сын Изтрама.

-ты говоришь никто не готов поручиться за них. Я готов поручиться за них. За их слова. Пусть гарантией их слов послужат мои слова. Они должны виру за смерть воина и никто не может уплатить этот долг кроме них самих, но ты можешь назначить им отрабатывает долга не в каменоломнях, а здесь. Пусть служат тебе, этому дому, как служат многие из нас. Пройдёт время и ты узнаешь их. Мы узнаем их мысли их сердца. И тогда будет ясно каким должен быть твой суд, Ярл. Получили ли они сполна или им причитается ещё.

Он смотрел на ярла и я лишь видела часть его взгляда, уголок глаз, но чувствовала мощную волну поднимающуюся размером с дома. Тишина звенела напряжением в ушах.

-я услышал твои слова Мстыр и принял их. По твоему поручительству обвиняемые останутся в пределах ворот, но за ворота им выходить воспрещается. Они будут исполнять любую работу и любые поручения не нарушающие наших законов и моих указаний, без какой либо платы. Сроком службы будут три года. Вы согласны? - Ярл упёрся глазами в меня, затем посмотрел на Юи. - Если нет, вы можете отправиться на каменоломни с прежними условиями.

Друг бросил на меня пораженный взгляд, я ошалело кивнула.

-мы согласны, Ярл.

-Мстыр, отведи их к ключнице, теперь они в её ведении. Думаю она легко найдёт им работу. Мы закончили.

Мстыр вышел из небольшого строя воинов и подошёл к нам. Он указал рукой нам за спины и там воины быстро начали образовывать проход возле дверей. Я выдохнул и ублизала губы. Мокрые и отдают железом, я даже не заметила как от напряжения прокусила губу. Юи шумно выдохнул. А когда мы уже уходили кажется я слышала как за нашей спиной Ярл выдохнул тоже.

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"