Аннотация: Из поколения в поколение человек воспитывается в духе псевдочувств, псевдопереживаний, в результате чего появляется суррогат, который жрали слепцы, и которым давились прозревшие.
От автора
"... - это битва нашего разума против затмевания его речью" - такое определение предмету своего познания дал австрийский философ Витгенштейн. Если заменить в его формулировке понятие разум на чувства, эмоции и переживания, то вырисовывается, на мой взгляд, одно из достойнейших определений такого продукта человеческого творчества, как поэзия.
Поэты по злому велению судьбы вынуждены загонять тонкости своего восприятия в жестокие рамки литературных стилей и форм. Вторая сигнальная система действительности - то есть речь позволила человеческой личности поделиться с остальными представителями популяции богатством своего внутреннего мира, и тем самым навсегда отняла у него возможность быть полноценным его хозяином, наплодив байстрюков в виде стереотипов и штампов. Единственная тайная комната, где можно было отдохнуть, остаться собой - комната неотъемлемой, абсолютной свободы стала достоянием социума. Из поколения в поколение человек воспитывается в духе псевдочувств, псевдопереживаний, в результате чего появляется суррогат, который жрали слепцы, и которым давились прозревшие. Больше других кровь подпортила ханжа Псевдолюбовь. А взращенные обществом поэты разносят это псевдо по умам, вещая о медовой сладости уст любимой, хотя, прикоснувшись к коже, чувствуем, скорее, вкус соли. Неужели сладкий вкус по социальному статусу в обществе выше, нежели соленый? А строки типа: "мне нужен только лишь один взгляд"? Оставь этого праведника с ней наедине, дай чуть-чуть свободы - и всем известно, чем этот взгляд закончится. Большинство не умеет среди социальной шелухи дифференцировать голос своего настоящего "я", другая категория умышленно пытается его извратить, и из-за своей бездарности становится пищей для деятельности сатириков.
Вернемся к речи. На протяжении тысячелетий своего развития она обрастала все новыми и новыми ветвями, словарный запас умножался, связи между словами крепчали и обзаводились разносторонними "родственными" связями с помощью рифмы, сходных корней слов, синонимов. Слово обрело огромную силу и стало самодостаточным, несмотря на то, что произрастало в неразрывном взаимодействии с жизнью человека. Стало очень тяжело понять и поделится своим внутренним миром. Все, чем можно его охарактеризовать, - давно уже затасканный, потрепанный, банальный и, в большинстве случаев, искажающий штамп. Приходятся изыскивать новые пути, что называется экстремальные, хотя на самом деле они есть не что иное, как попытка приблизиться к чистой классике восприятия (без стереотипных фильтров социума) ощущений и переживаний. И они по чуть-чуть находятся. В частности такое направление, как поток сознания, корни которого находим в творчестве Ф.М. Достоевского. К такому же поиску новых форм стремились и В. Маяковский, В. Хлебников, Д. Хармс.
Этот небольшой сборник последнего периода творчества состоит из мыслей, ощущений извращенных словом, которые никогда не ставили своей целью смысл, но чувства и внутреннее душевное содержание, которые должны (по крайней мере в поэзии) всегда стоять выше текстовой оболочки.