Аннотация: (Автор) Я всегда считал, что Один облажался... по крупному. Так что, представляю на суд Локки, который сменил, так сказать, объект своей лояльности гораздо раньше.
Несмотря на его молодость, его шаги были легки и практически беззвучны, пока он незаметно следовал за женщиной, в знаменитых садах своей матери. Внимательные глаза, так несвойственные молодым, отслеживали каждое ее движение, он пытался понять что же так его заинтересовало.
Он следовал за ней последние пол часа, с тех пор как увидел что она говорит с его отцом в коридоре. Она ушла с чарующей улыбкой на лице, а его отец не смог скрыть огонек раздражения в глазах. Никогда раньше ему не встречался кто-то, не считая его матери, кто мог вызвать реакцию у его отца. Так что необходимо произвести расследование, и, если он достаточно умно себя поведет, научиться от нее некоторым вещам.
Они дошли до самого центра садов, там где каменная скамейка, прекрасно вписывающаяся в пейзаж, ждала любых посетителей. Она присела там, сохраняя свою элегантную осанку, из-за чего скамейка представлялась троном, достойным королевы всех реальностей (realms).
Он только собрался спрятаться за удобно расположенным кустом, как раздавшийся вопль, заставил его обернуться.
Лишь взгляд потребовался ему, чтобы подтвердить свои подозрения, и улыбка, полная озорства и доли черного юмора, расцвела на его лице.
Приняв нейтральное выражение лица, он терпеливо стал ждать прибытия его искателя, полностью забыв про свою цель, поняв что скоро произойдет кульминация его плана.
- Брат, вот ты где! Я искал тебя повсюду!
Он позволил искре интереса показаться на своем лице, долгие часы тренировок перед зеркалом оправдывали себя, и ответил:
- Ну, вот он я. Для чего ты искал меня?
С шумным выдохом раздражения, его брат, как всегда громко и неистово, ответил своим ломким голосом:
- Да ладно тебе брат, я знаю, что ты знаешь почему я здесь. Кое-кто решил покрасить мои волосы в совершенно не мужской цвет, пока я спал.
Лишь теперь он мог поднять взгляд на макушку своего брата, на шапку скрывшую волосы, брови нахмуренны, с немым вопросом на лице.
Брат , как всегда выбрав действие вместо разговора, сорвал шапку с головы и обнажил свои волосы.
Он был уверен , что сам воздух застыл, как только ярко розовые волосы его брата показалсиь на свет. Он боролся, видят Норны, он боролся. В итоге его довольный смех звонко разносился по воздуху, вспугивая мелкую живность в садах. С каждым мгновением, лицо его брата темнело все больше от стыда и яростного румянца, пока его смех разносился по округе.
Наконец, справившись с собой, он вернул свое внимание к брату и сказал:
- Я понимаю, почему ты мог подумать на меня... действительно искусная работа, произведение искусства, учитывая мои прошлые свершения. Но, в свою защиту могу сказать, ведь не только я могу совершить такие действия? В конце концов, ведь не мне ты сказал: "женщина нуждается в защите мужчины, так как не умеет сражаться"
Увидев как кровь стремительно покинула лицо брата, он мысленно погладил себя по голове, за отлично продуманный план. Кто-то мог бы сказать, что небольшая месть не стоила таких усилий, но по его мнению, если кто-то мстил то должен делать это с размахом.
Его брат, теперь полностью побледневший, от ужасного откровения с потерянным видом и взглядом полным надежды, посмотрел на него. Непросто было сдержать триумфальную улыбку, но он смог.
Рядом, с каменной скамейки, леи, также известная как Ванна, улыбнулась про себя, незаметно наблюдая за маленьким проказником.
Она прикусила губу, чтобы смешок не покинул ее прекрасных губ.
Она аккуратно наблюдала как черноволосый ребенок сплетал паутину правды , обманувшую его крашенного братца, неизвестный огонек зажегся в ее чарующих глазах.
Как только золотоволосый ребенок ушел, она нежно произнесла, от звука ее звонкого голоса в спокойных садах, встрепенулся второй ребенок, и отодвинулся подальше:
- О какие замысловатые паутины мы плетем, когда впервые пытаемся ввести кого-то в заблуждение.
С этими словам, она перевела взгляд точно на то место, где прятался мальчик, и лишь приподняла скульптурной красоты бровь, когда тот поднялся из своего укрытия, отряхивая невидимую грязь со своей одежды, ничуть не удивляясь событиям разворачивающимся вокруг.
Плавно подошел к ней, зеленоглазый мальчик затем отвесил элегантный поклон, вызывая приятный смех с ее губ, когда произнес:
- Прекраснейшая леди, я не знаю о чем вы говорите.
Одарив его всезнающим взором, она наклонила голову слушая нити судьбы, представляющие ей проблески того что было, того что есть и того, что только будет.
Приняв решение, она похлопала по месту рядом с собой, и пригласив мальчика, сказала:
- Присаживайся, мой маленький паучок, позволь мне поведать тебе о хитросплетениях паутины и как не попасть в них.
И снова он стоит здесь, перед своим отцом, матерью, советниками, ожидая наказания за деяния, которые он, якобы, совершил.
Он перевел свой взор на единственного человека своего возраста, сидящего рядом с матерью.
Его брат не встречался с ним взглядом.
Проглотив гнев, он снова повернулся к своему непоколебимому отцу, и красноречивая речь, доказывающая его невиновность, срывалась с его губ, даже пока его разум блуждал в другом месте.
Он снова стоит здесь.
Казалось бы, только вчера он стоял на этом же месте, отрицая свою причастность к чей-то проказе, что нарушило работу королевских кухонь.
В тот раз, как и в других случаях, он действительно был невиновен... и все равно он понес наказание.
"Это становится плохой привычкой" - подумал он про себя.
Довольно часто, его брат и его банда из четырех проблемных личностей, совершали какую-либо шутку над ничего не подозревающим членом королевского двора, и затем скидывая вину за совершенное на него, говоря что ни у кого не было его сообразительности и хитрости.
И, в конце дня, когда их деяния неизбежно вскрывались, он постоянно представал перед своими родителями, ожидая наказания, пока брат и его "вассалы" отводили свои глаза.
И всегда когда он клялся себе, что это был последний раз, он позволял подобной вещи случаться, он знал, что обманывает себя... его детская востребованость быть вовлеченным в дела брата, и вот он снова придумывает головоломную проказу, сказав пару острых укоряющих фраз своему брату.
И пока его взгляд пробегал по лицам собравшихся людей, он заметил, что его слова лишь сотрясают воздух. Для них, не было даже сомнения в виновнике.
Отвернувшись от них, он снова посмотрел на отца... и его сердце на мгновение остановилось.
"Невозможно" - вскричал его разум, отрицая увиденное.
Немногочисленные шепотки пронеслись по корту, удивленные неожиданной тишиной, прямо посередине его речи.
Он стоял, замороженный на одном месте, с побледневшим лицом и задержанным дыханьем, пока весь его мир разлетался на части и собирался обратно, уже в совершенно других красках
Только в этот раз, все части встали настолько точно, как никогда не вставали.
Он не был глупым, как раз наоборот, он обладал интеллектом поражавшим его учителей будучи еще ребенком.
Его интуиция заодно с наблюдательность только что открыли ему, ясно как день, всю правду его существования.
Он всегда... всегда будет лишь вторым.
Еще никто не был настолько храбр, чтобы сказать ему это в лицо, но он прекрасно читал это по выражениям их лиц, в их поведении, и брошенным всклозь взглядам, их суждение о нем... их вера, будто ему чего-то не хватало в какой-то области.
Он не хотел, но он видел подобное в его же отце.
По сравнению со своим братом, он всегда будет на заднем плане.
Сейчас, в его сознании начали всплывать, уроки впитанные от знатной гостьи, в тихом уголке маминых садов. Он проанализировал, проскользнувшую в глазах отца, мысль, когда тот посмотрел на него.
"Он должен знать правду".
Это был шокирующая мысль и его разум отказывался принять ее, но несмотря на многочисленные обманы, он никогда не врал самому себе.
Отце знал о его невиновности, и все равно, он намеревался наказать его.
Он посмотрел на брата, который отводил взгляд, на отца, который отказывался видеть, и почувствовал как замерзает сердце в груди, после стольких лет усилий, все ради признания своего отца, и в какой-то мере от своего брата - все эти мысли обратились в пепел.
"Почему...почему...ПОЧЕМУ" рыдало его сердце, пока давнее воспоминание не всплыло у него в разуме.
В саду, не знающим равных себе по красоте, и сидящая в центре, дева чья красота, казалось, освещает окружающие растения.
Пока он сидел, впитывая слова мудрости, она спросила его:
- Скажи мне, мой маленький паучок, что ты сделаешь, если кто-то совершит невероятные деяния во славу твоего имени... и все... ради твоего одобрения?
Смотря в ее глаза, будто наблюдая за сердцем звезды. И колеблясь, как никогда раньше, он ответил: " Я бы дал ему залуженную им похвалу, чтобы он совершал подобные деяния снова и снова, чтобы добиться моего одобрения".
Лишь на миг она посмотрела на него, прежде чем улыбка появилась на ее лице. Улыбка, что угрожала вызвать у него слезы, от грусти заключенной в ней.
Она все-таки перевела взгляд на певшую рядом птицу, прежде чем сказать:
"Может быть ты прав. И все же, почему не воздержаться от похвалы, чтобы этот человек не стремился совершать все более грандиозные поступки, надеясь, что тога, он непременно получит похвалу"?
Когда она посмотрела на него такими печальными глазами, он почувствовал... мощное, меняющее жизнь, озарение... но блуждающее на задворках сознания, вне его досягаемости.
Теперь, это озарение ударило, как свет умирающей звезды.
В его сердце, непроглядное отчаяние от безмолвного отторжения и боли, копившееся годами, взорвалось во всеобжигающую ярость.
Он покажет им, им что верили, что он лишь жалкий шутник и обманщик, и никто больше. Он станет тем, кого они в нем видели, и настолько сильно он изменится, что они будут желать чтобы он вернулся в свое прежнее состояние...
Но, когда он почти предался чувствам ненависти и зависти, закипающим в нем, он поймал взгляд пары любящих глаз... всегда, смотрящих с любовью... смотрящих на него, и его ярость полностью улеглась.
Он осознал еще одну правду, которую раньше не понимал... его мать, всегда любила его, в чем нет никакого сомнения.
В то время пока его отец уделял все свое время первенцу, рассказывая тому о грандиозных битвах, его мать сидела рядом с ним, посвящая его о мене агрессивных чудесах вселенной, иногда пела ему, в другое время, читая вместе с ним и просвещая его о многочисленных землях, лежащих за пределами их реальности.
Она всегда любила его, и годами, он принимал это как должное, постоянно ища одобрения отца.
Хватит
Сфокусировавшись на отце, что опять надел непроницаемую маску на лицо, он выпрямился и гордо поднял свою голову, непреклонная решимость в каждом участке его растущего тела.
Мощный голос отца разнесся по залу:
"Ты неожиданно замолчал. Скажи мне, значит ли это, что ты сознаешься в содеянном?
Спокойно смотря в глаза отца, пока собравшиеся с интересом наблюдали за отклонением от обычных событий, его зеленые глаза блистали от озарений изменивших его мир.
Когда он заговорил, люди неуютно поерзали от недоумения и небольшого дискомфорта от его слов:
"Если ты так говоришь, Всеотец, значит так и есть".
Заслышав перешептывания наблюдателей, он позволил себе небольшую улыбку.
Она поборола желание заурчать, чувствуя, наполненные страхом, взгляды людей наблюдающих за ее элегантной поступью.
С немного безумным блеском в глазах, она изучала, лежащих пред ней поверженных врагов, пока не остановилась на, истекающем кровью, одноглазом короле, и не смогла сдержаться.
Многие вздрогнули, услышав яростный смех.
Она сделал это, наконец, месть практически свершилась.
Переведя взгляд с Одина на его сына, она лишь приподняла бровь в ответ на несломленный дух, пылающий в его глазах.
Убедившись, что он полностью сосредоточен на ней, она медленно вытянула руку вперед и, с помощью украденных сил, позвала, наслаждаясь видом сломленных плеч золотого принца, когда Мельенир прилетел к ней в руку.
Ещё раз, засмеявшись от удовольствия, она продолжила движение, остановившись перед королевой Золотой Реальности, наблюдая за ее знатной фигурой - красивой даже будучи побежденной.
Мягким тоном, что не соответствовало ее агрессивным намерениям, она сказала:
- Девы всех 9 реальностей завидуют тебе, дорогая Фригга, за безграничную преданность того, кто известен как Сильвертанг( Silvertongue - серебряный язык)'.
При упоминании о давно исчезнувшем принце, многие вздрогнули, и лишь Фригга совершенно не изменилась в лице.
Зная, что она уже победила, она без всяких колебаний 'провернула нож' засевший в сердах присутствующих.
Широко раскинув руки, она медленно закружилась, в то же время непрекращающаяся речь увеличивала чувства дискомфорта в непереносимую вину во всех за исключением одной.
- Горюйте, дети Асгарда, вы пожинаете плоды своих грехов. Целую вечность, пока вы наслаждались своим превосходством над остальными реальностями, вы нажили себе многочисленных врагов, и ненадежных друзей. И все равно, никто не осмеливался оспорить власть Асгарда с помощью армии, ведь все знаю о мощи его детей. Также никто не решался атаковать с помощью сейдра, даже видя, что вы надеетесь на свою мощь, ослабляющую его действие, ведь все владеющие даром знали, Асгард под защитой самого сильного мага 9 реальностей, Локки, темного принца Асгарда.
Она лишь улыбнулась еще шире, услышав как люди отрицают сказанное, отказывая принять правду о том, что человек над которым они потешались, защищал их все это время.
Она, обрывая все остальные разговоры, заговорила вновь:
- Пока он располагался здесь, ни один следующий пути сейдра не осмеливался даже плевка в сторону Асгарда. И, только представьте наше удовольствие, когда мы узнали, что Асгард наконец смог отвадить его от своих границ - и не на малый срок, как бывало раньше, а на целые десятилетия.
Впервые с тех пор как он стал известен среди нас, Асгард остался без его защиты.
Она подождала пока они полностью осознают сказанное, наслаждаясь медленно возникающими ужасом, раскаянием и сожалением на их лицах.
Теперь, на медленно последовала к Фригге, приближался конец.
Как только весть дошла до нас, я и мои сестры связались со всеми практикующими магию, имеющими зуб против вас... действо занявшее многие недели. Наконец, было решено, что я возглавлю атаку, с магической поддержкой моих соратников за спиной. И теперь, Асагрд пал к моим ногам, и наконец, свершится наша месть.
Она остановилась перед Фриггой, медленно вытянула руку, чтобы и погладить ее голову, и так, чтобы все услышали, произнесла:
'Знай же, я не ненавижу тебя, Фригга, скорее я завидую тебе, так как ты самое важное для него. Из-за этой причины, я дарую тебе быструю и безболезненную смерть, дабы выказать мое уважение Черному Принцу.
Ее рука поднялась, Тор безуспешно пытался порвать магические путы, в то время как Один обессиленно поник, когда очередная попытка прорваться с помощью грубой мощи сквозь магию провалилась.
В глазах Фригги отсутствовал страх, пока магия собиралась в руке вторженицы.
И когда удар был практически нанесен, холодный голос прервал ее, заставив ее лицо побледнеть от страха и напряжение покинуло тело Фригги
- И что же ты делаешь, Амора?
Отбросив свою хватку на Королеве, Амора медленно повернулась, чтобы посмотреть на человека стоящего рядом с ней.
Начиная с волос, чернее чем пространство между мирами, лицом бледным как лунный свет, изумрудных глаз, сверкающих как звезды, заканчивая черной обовью, вся его фигура олицетворяла силу и магию. Само его присутствие вынуждало ткань реальности петь в восторге рядом с ним. (Не знаю как перевести нормально эт предложение)
Сглотнув от страха, она выпрямила голову, собирая в кулак храбрость чтобы встретиться лицом к лицу с мужчиной перед ней.
Несмотря на бушующую в ней силу 50-ти сильных мистиков, она не недооценивала своего оппонента.
И, без предупреждения, она выбросила руки вперед и выпустила магический разряд пронзивший воздух, оставляя после себя запах озона.
Локки же лишь немного уклонился от атаки и медленно и спокойно зашагал к Аморе, что продолжала поливать его атаками, от которых он, с невероятной изящностью уклонялся, либо отражал мощной магией.
Не имело значения, какую бы атаку она не бросала в него, он продолжал неумолимо приближаться.
Неожиданно, Амора вытянула руку с триумфальным огнем в глазах, и, хоть магия не пронзила пространство, она все равно выглядела победительницей.
Фригга испустила предупреждающий крик, завидев Мельенир, с огромной скоростью несущийся со спины Локки.
Без малейшей остановки, Локки занес правую руку за спину и схватил могущественный молот, поразив всех присутствующих, пока он элегантно и без видимых усилий овладел молотом, в противовес грубому стилю Тора.
Направив молот на Амору, он дал ей лишь мгновение на осмысление, прежде чем воззвать к силе оружия.
Ослепляющая белая молния сорвалась с молота, ударила в Амору и разорвала её тело на части.
Смертоносная черная молния появилась из молота, ударила в Амору и разрушила ее душу.
Как только пропало сияние, и утих шум грома по комнате, лишь пепел остался на месте Аморы, единственное что осталось после столкновения с гневом Локки.
В тишине, последовавшей после поражения Аморы, шаги Локки оставались неслышны пока он заскользил через комнату к своей матери, игнорируя скованных магией людей.
Нежно подняв ее на ноги, он улыбнулся и сказал:
- Я вернулся, Мама
И вместе с улыбкой, озарившей всю комнату, она ответила: