01. Эстетический объект и процесс. Объект и метод. Образ (художественный) как совокупность объективно- и субъективно-эстетического. Красота, как противоречие между образом и прообра-зом. "Лаокоон" Шеллинга.
02. Эстетика как деятельность и как познание. Объект и субъект. Объектная деятельность. Эстетика как система знаний о множестве эстетических объектов. Контекст эстетического. Эстетический объект в контексте эстетического. Операционная цепь "замысел-воплощение-восприятие". Прин-цип неотделимости.
03. Движение. Эстетика как система знаний о движении эстетических объектов. Красота как чувст-во (ощущение). Компоненты ощущения. Расширение "красота-прекрасное-эстетическое" как кано-ническое. Несводимость эстетического к "красоте" или "прекрасному".
04. Эстетика как суммарный опыт. Классицизм. Диалектика собственно-эстетического и гносеоло-гического. Функции искусства. Красота как невозможность выделения функций в данном тексте.
05. Красота и категории эстетики. Состав и структура категорий. Функциональное пространство. Движение в функциональном пространстве: межкатегориальный переход. Эстетика как система знаний о движении эстетических объектов в функциональном пространстве эстетических катего-рий.
06. Противоречие в определении. Внеэстетическая сущность композиции. Неполнота определения и неполнота явления. Принцип Геделя. Искусства для (ради) искусства. Внутренние цели системати-зации категорий. Барокко.
Доброе утро, Нетерпеливый Читатель! Мы не виделись сколько-то времени, с с момента вывешива-ния предыдущего (восьмого) Очерка. Я соскучился. А Ты?
Да, так что мы там раньше об эстетическом объекте наговорили? Упоминали его упоминали, но так и не разобрались с тем, что же, все таки, он суть такое. Даже об эстетике в целом сказали, вроде бы, немало, а вот про эстетический объект ничего так или иначе обязывающего на дальнейшее сказать не успели. Или не смогли?
Именно "или". Именно не смогли. Прежде всего потому, что, как я о том неоднократно и преду-преждал, начинали мы с этакого потворствования распространенным эстетико-гносеологическим и просто культурническим представлениям. Иначе Ты, Среднестатистический Читатель, просто не дочитал бы до этого места. Но уж коли дочитал, то потворствовать более нужды нет и начнем пря-мо с главного. Начнем наши рассуждения об эстетическом объекте с таких вот слов:
не верь, не верь, Верный Мой Читатель, нет в природе и быть не может никаких эстетических объ-ектов в привычном понимании "объекта", то есть, как отграниченных, неделимых целых, вызы-вающих специфическое целостное ощущение "феномена". Термин (денотат) есть, а коннотата нет.
Смешно? Немного смешно, немного странно. Поэтому, отсмеявшись да отудивлявшись, устроимся поудобнее и порассуждаем.
Чаще всего случается с нами вот что: мы смотрим на то или иное вдруг пришедшее нам на ум так, как будто бы оно, пришедшее на ум, и существует в мире точно так же, как явилось нам. То есть, как бы само по себе, одно-одинешенько. Но даже слабое дальнейшее усилие ума вдруг услужливо подскажет, что вещи, все вообще вещи в мире, существуют в уже установленных (кем-то или чем-то) заранее связях, конфигурациях, наборах, количествах, наконец. И поэтому изучать интере-сующую нас вещь так именно, как она нам поначалу видится, то есть саму по себе, не вполне верно, ненадежно. По-видимому, надежнее вещи рассматривать так, как они уже существуют до и независимо от нас, то есть, в некоем независимом от нас извнешнем их окружении, в их собствен-ном контексте. Если, конечно, мы изначально хоть сколько-то способны представить себе как именно они существуют и в каком именно контексте. С контекстом несложно. В случае нашего ин-тереса минимальный контекст существования эстетического объекта" (далее EO ) есть "пара пар": объект-субъект и объект-процесс .
Эстетический субъект ( далее ES ) штука подозрительная. Вполне возможно, что в целом сов-падающая с нами самими, либо, что даже вероятнее, нас объемлющая. И поскольку заниматься са-моанализом не во всякий момент уместно , для начала остановимся подробнее на паре объект-процесс. Не забывая, кстати, что, как и ранее, часть семем мы не трогаем вовсе, оставляя их авто-адаптацию на усмотрение Классически Образованного Читателя, часть же монтируем в затейливые сочетания ( в том числе и словосочетания) и придаем им смысл якобы новый, а вправду некогда утерянный и настойчиво просящий справедливости, навязчиво этак вынуждающий восстановления себя в истинном свете.
Объект и процесс... Первое приближение к пониманию, по-видимому, таково, что произвольно рас-суждаемый объект (далее O ) демонстрирует нам своим извне в общем смысле наблюдаемым су-ществованием нечто
1. без-душное, или явно и очевидно не одушевленное
2. явно и ясно определенное и, наконец,
3. стабильное в значении "не могущее вдруг прекратиться вплоть до окончательного исчерпания себя"
Зато процесс (далее P ) привычно признается нами
1. вне понятия души или душевности положенным, то есть, не имеющим никаких компонент, соот-носящихся с понятиями "душа", "одушевленность"
2. невозможным к точному определению и
3. отрицающим какую бы то ни было стабильность самим существованием своим .
В пределах таких обыкновенных и устойчивых в своей человеческой приспособленности "нату-ральных, инстинктивных определений" O и P не просто диалектически парны, но образуют как бы категориальный репер некоего специфического функционального пространства феноменов-понятий-терминов. В собственном строении какового пространства, по-видимому, и следует ис-кать (как минимум, структурный) смысл понятия "объект". Искать этот смысл как нечто фундамен-тально отличающего сей "объект" от иного прочего феноменального мира. Пожалуй, можно было бы уже и не говорить о том, что все только что сказанное относится в том числе и к "процессу". Так что мы займемся парой объект-процесс как натуральным расширением пары "эстетический объ-ект"-процесс .
Начало рассмотрения чего бы то ни было вправду нового, принципиально нового, не нового внутри в целом известной темы, отличается специфическим неудобством: нет изначально полагаемого не-сомненным "фильтра дальнейшего рассмотрения". То есть, начиная расс- или, скорее, о-сматривать что-то и впрямь новое, мы практически никогда не знаем, с какой подробности следует (для кор-ректности в дальнейшем и удобства сейчас же) начать рассмотрение, это во-первых. Также, во-вторых, изначально неясно, каков тот "общий вид" рассматриваемой вещи, с высоты которого те или иные подробности суть именно подробности этого общего вида, а не случайно привнесенные элементы чего-то иного. Впрочем, сказанное только что суть скорее этакий предохранительный экивок, мол, убоимся же, братия-исследователи! Ибо счастливо сложилось так, что в паре O P немедленно, с первого же и неподготовленного взгляда, видно нечто, отличающее именно эту пару как смыслопорождающую единицу. Элементарное, доступное всякому и броское различие между ними. Упрощенно говоря, O "видно", на него почти всегда можно "указать" в прямом смысле слова. А вот P "не видно", в смысле "его можно разве что домысливать и о домыслен-ном рассказывать", указать же вон он, процесс, вот каков он, в таком смысле видеть P , ука-зывать на него редко удается. Разве что в случаях элементарно-бытовых: ледоход, возгонка самого-на, ссора... Да и то речь тогда идет скорее об указывании вещных примет феномена, а не об его процессной или собственно-эссенциальной сути. Так что нам изначально везет. Рассматривать принципиально новое (для этих Очерков) мы начинаем в условиях наибольшего дометодологиче-ского благоприятствия. Поэтому до поры до времени мы удовлетворяемся тем, что O есть фено-мен в общем смысле наблюдаемый, а P есть феномен в общем смысле ненаблюдаемый. Конечно, со всеми возможными и полезными оговорками о наблюдаемости и ненаблюдаемости, каковым найдется достойное место в дальнейшем тексте. Так что оставим временно основной элемент наше-го интереса O , и поразмышляем над сложной судьбой P . Процесса, как ненаблюдаемого фе-номена.
Как бы ни толковать слово "процесс", он, все же и в первую очередь, суть действие. Процесс прояв-ляется как действие и грамматически и сущностно. Что в повседневности наших стандартных реля-ций с миром практически одно и то же. Поэтому "наблюдаемость" (ненаблюдаемость) P должна иметь характер наблюдаемости (ненаблюдаемости) действия. Вот и потолкуем о том, что же имен-но представляет собою обыкновенно понимаемая наблюдаемость действия.
Прежде всего, наблюдаемость действия вовсе не есть "видимость", "обнаруживаемость глазом (или неким устройством)" простейших перемещений в пространстве или времени тех или иных вещей, которые мы и впрямь "наблюдаем" в значении "видим" при том или ином совершающемся пред-метном действии. Вот простой пример: "некий вполне с виду приличный господин плещет на стен-ку супом", - это что, картинка из "Мелкого беса" или известный эпизод с Патером Брауном? Пе-ремещение супа из тарелки на стенку комнаты, в которой едят этот суп, ясно свидетельствует толь-ко о том, что суп вылит на стенку и, следовательно, съеден уже не будет. Прочее остается в сфере домыслов: и какое же, собственно говоря, действие (как интегральное целое) мы наблюдаем? с чем или с кем оно связано из видимых нами людей и связано ли с людьми или событиями теперь нам не видимыми? Так, например, в обоих из рассматриваемых случаев выливание супа было связано с третьими лицами, в наблюдаемом действии (субдействии) не участвовавшими. В первом случае с "плохой хозяйкой квартиры", во втором с "хорошим сыщиком". Более того, в случае с Патером Брауном выливание супа было связано с лицом вовсе не определенным главным персонажем про-изведения, ибо Патер только лишь надеялся на бдительность и рассудительность кого-либо из по-лицейских, но отнюдь не имел ввиду кого-то определенного. А вот в случае с "Мелким бесом" вы-ливание супа было изначально связано с кое-кем вполне известным лично: с квартирной хозяйкой.
Примеры можно множить до нелепости, но так или иначе ясным становится вот что. Сколь угодно обильные примеры "видимых малых (единичных, что ли) действий", даже целые статистически обильные серии наблюдаемых в обыкновенном смысле слова перемещений чего бы то ни было как в пространстве, так и во времени ничего решительно не говорят о том, какие системные действия или процессы скрываются за ними. По-видимому, наблюдаемость действия в вещном мире филоло-гически эквивалентна "образуемости" грамматического предложения из (группы) сказуемого. Впрочем, прямых аналогий с языкознанием мы осторонимся и главного акцента на нем делать не будем. Тем не менее, что же есть полное, законченное предложение? Что есть такое грамматически связное высказывание, смысл которого вполне понятен или вполне же непонятен, то есть, что такое окончательно воплощенный процесс?
(*********)
Теперь естественно перейти от грамматики к соотношениям и связям более привычным нам с вами, Простым Писателям И Читателям. В рассматривавшемся примере (***) Или, иными словами гово-ря, связь сказуемого с дополнениями ощущалась более отчетливой, слышимой, внятной, чем связь сказуемого с подлежащим. Возможно, оттого, что связи подлежащее-сказуемое в целом принадле-жат к области намеренно развиваемого человеком автоматизма восприятия. С детства нас приучают к тому, что мясорубка не летает, ромашка не распространяет радиоволны, телефон не размножается проятым делением и всякое такое прочее. Мы присваиваем как бы списочные наборы стандартных, наиболее вероятных пар "объект-возможное действий" и наше "встраивание в мир" в немалой степени равносильно удлинению списка таких пар (на исключениях из него, кстати говоря, строит-ся явление анекдотизма). А вот связи "действие-характеристика действия", или сказуемое-дополнение-/и/или/-обстоятельство, для нас не есть нечто стандартное, мы их "слышим отчетли-вее". В свою очередь, это равносильно тому, что в P наиболее ясно различимым является не пре-словутый "стрежень", основная, ведущая и определяющая часть (составляющая?) процесса, но его побочные линии, периферия, пограничные области между "процессом" и "не-процессом".
(***)
Приведенные примеры достаточно ясно подтверждают то, что периферия (в том числе эстетиче-ских) процессов как бы "заметнее", "отчетливее видна", чем их основная, центральная часть. Такова объективная действительность всех мыслимых процессов, такова, в частности, действительность процессов эстетических, эстетическая действительность. И все же сказать "оно таково", все рав-но, что смолчать вовсе. Ведь не в том дело, таково ли это некое "оно", ведь само это "оно" есть только частный интерес в наших рассуждениях. Дело для нас в том, "что все это значит?". Нам важно знать даже не то, почему именно это так, а что это означает для дальнейшего, для основной темы наших рассуждений. Итак, что же значит, или чему равносильно то, что граничные области (эстетического) процесса куда более наблюдаемы, чем его сердцевина?
Приведем простое уподобление. Если уподобить P некоему абстрактному "случаю", "происшест-вию", "системному феномену", то "сердцевина" этого феномена (случая, происшествия) работает на поддержание существования самого феномена, выражает его сущность и цель. Но тогда "края" фе-номена, его пограничные области не могут быть ничем иным, как способом (или инструментом, или зоной) связи феномена с другими феноменами, проще говоря, с миром, в который погружен наш феномен, с его, феномена, контекстом существования... (...)
**
*********************************
Не прошло и суток после написания последних слов, как автор оказался под арестом. Предположи-тельно (так он думал тогда) лет на 12-15. Следующие полтора года он пребывал в окружении мало интересующихся эстетикой лиц и мог предаваться только эскизированию дальнейшего хода рассу-ждения, ибо "наружу" передавать удавалось только ма-а-аленькие кусочки бумаги.
Бог смилостивился и по прошествию полутора лет автор совершенно неожиданно (можно даже ска-зать - чудесным образом) объявился в том самом мире, из которого был столь внезапно изят. Жизнь беженца за пределами страны, в которой автор родился, также не способствовала серьезным занятиям эстетикой. Кроме всего прочего, автор "додумал" до конца итог своих Очерков и, как и всякий лентяй, решил, что коли уж додумано, то дописывать не обязательно, тем паче, что и нет на то условий. Тем более, что к тому времени автор вполне и очень всерьез разделял некую вероиспо-ведную концепцию, согласно которой (в частности) его размышления представлялись мягко говоря - не спасительными, а содержание предмета эстетики - пустым брехом. Приблизительно цитируя одного замечательного человека, автор может сказать, что с некоторых пор для него дедукция эстетических категорий очень маленькое и скучное дело. Будучи осведомлен о колоссальной мощью антиномико-синтетических устремлений, автор уже нисколько не интересуется самими категориями, а старается воспевать высшее бытие со всеми его антиномиями и синтезами в настолько непосредственной форме, насколько ему это доступно. Поэтому всякому дочитав-шему до этого места автор может предложить разве что выжимки из дальнейшего хода мысли. Эти выжимки в целом складываются в достаточно полный курс эстетики как методологии искусствове-дения, сложенный как бы в виде экзаменационных вопросов. Впрочем, для оперирования эстетиче-скими объектами оказалось вполне достаточно знаменитого высказывания Канта (про звездное не-бо) и основного тезиса картезинства.
На том автор прощается с Любознательными Читателями и желает всем чистого неба, личной безо-пасности и неувядания интереса к миру эстетики. А еще лучше - личного спасения.
****************
(((Эстетический объект и процесс. Объект и метод)))
Наблюдаемость граничных областей эстетического процесса, как области эстетической приложи-мости понятие "причинно-следственная связь". Противоречие между наблюдаемостью границ и имплицитивной влагаемостью и\или соподчинением процессов. Объект как " сгущение" процесса и \или процессов. Аналогии де-Бройля. Объект как след (trace) в функциональном подпространстве экзоусловий. Векторность. Векторная наблюдаемость объекта. Ограничение наблюдаемости "n-мерного векторного объекта" из подпространства размерности (n-k). Понятие Kn - наблюдае-мость. Случай n-k ≤ 0 Ненужный вопрос: каков репер наблюдаемости как феномена потенциально-го, т.е. в каких "направлениях" или " в какого рода координатных выборках ( из каких подпро-странств т.е.) реализуется Kn наблюдаемости для данных "k" и "n" ? Число ли "k" ? Ограничения наблюдаемости " на отрезке" ( или " в направлении" ) [n; n-k] или [n-k; n]. Подтверждение сущест-вования таких ограничений наблюдаемости: ex cathedra - в религии, in se - в науке, par preference - в морали. Противоречие заключающееся в существовании различных видов ограничения наблю-даемости. Нелинейность потенциально домышляемых подпространств наблюдений. Локальная се-мантика " линейности" , как терма и лемма Архимеда. Числа. Мощности. Характеры.
Силлогизм:
Nomenclamur et numeramur
Nomenclamur et constatamur
constatamur et creamur. Переход к "Nomenclamo et creamo" (? ). Число в эстетике. Объект и процесс in folio.
Commentario post contradictio:
1 если система координат некоего функционального пространства носит категориальный характер, т.е. если ноумены, которые соответствуют функциональным феноменам, суть категории некоей ме-татеории (в сравнении, т.е. по отношению к системе в которой данная функциональная векторная система есть именно системой координат), то не существует множества (1, 2, ... n), где n - размерность функционального пространства, относительно которого вопрос о противоречивости может быть разрешен или даже лишь только однозначно сформулирован.
N 2
"Об объекте и методе".
Наблюдение, обнаружение, исследование \изменение как стадии некоего движения. Соответственно методы - наблюдения, обнаружения и т.д. Силлогизм и транзитивность in se. Снятие силлоги-стичности как противоречия. Группы и поля. Линейная повторяемость ( воспроизводимость) тран-зитивности "в направлении ( n-k)" Аспект и атрибут. Метод как аспект процесса. Объект как атри-бут процесса. Метод и объект. Потенциальное движение аспект → атрибут и атрибут → аспект. Процесс, как данность "абсолютная на уровне "К" . Метод и объект как данности, "абсолютные на уровнях К - 1" - " сверху вниз". Объект sine метод, и метод sine объект. Неподвижность и абсо-лютность произвольного процесса " на уровне " n". Движение метода "на уровне (отрезке уровней) n; n-k-1. Движения объекта на отрезке уровней n; n-k-1 - t, где n-k-1-t ≥ 3 или n-k- t ≥ 4. Молот То-ра. Почему "Господи помилуй" - именно 12 раз? Иерархия процесс - метод - объект, или " взгляд из слоя (n+1)", или "о бытии слоя (n-k), как медитации в слое ( n-k+2), где n-k***, или нечто о блокаде движения в слое [n-k+** ] ( в тех же числовых предположениях) как медитации ( нега-тивной) в слое (n-k) Тринитарный догмат как расширение бинарности левой части соответствия Бог -Человек. Католицизм. Filioque. Искусство католицизма и искусство раннего + позднего правосла-вия (после никонианства) Развернутое определение иерархии процесс →метод → объект. Уточне-ние понятия эстетического объекта. Характерность эстетики как прямого знания в связи с аспект-атрибутными связями.
Commentario post contradictio.
2. Лемма Архимеда для процессов:
Для любых процессов существует как минимум один **процесс и минимум один ****процесс ,такие, что отношение **процесса к ****процессу есть отношение ноуменальное. а отношение ****процесса к **процессу есть отношение феноменальное.
-область применимости этого варианта Леммы Архимеда гомотетична области применимости Леммы Архимеда ( оригинальной) на множество ==наблюдаемостей==(?).
-феномены "дьявола" и "адских сил" в соответствии с "физическим пространством" как "нулем" (групповым ) для архимедовых множеств.
-распространение Леммы Архимеда влево за ноль (??)
? 3
"О пространстве эстетических координат"
Пространство эстетических категорий == аспект и атрибут. Векторность аспекта. Скалярность ат-рибута. Подпространство аспекта как оболочка множества чисто эстетических категорий. Подпро-странство аспекта как оболочка над группой категорий в их движении (движение "единичное особенноевсеобщее) ] ... [ аспект и атрибут как подпространства, чье объединение (с расшире-нием или прямой суммой ) порождает подпространство, в котором метод и объект существуют во взаимопереходе, то есть не реально, а объективно ]...[краткий очерк функциональных подпро-странств. Вводится A
Красота и ее переживание вне эстетических движений. Мотивация. Познание как игра и как отра-жение совокупной исторической деятельности Человечества. Категории гносеологии, диалектика соподчинения. Движение в функциональном пространстве гносеологических категорий. Игра. Аб-стракционизм и сюрреализм.
Полное функциональное пространство. Принцип Геделя для полного функционального пространст-ва. Противоречие.
Красота как мера движения совокупного эстетического объекта. Эстетика как система знаний о движении эстетических объектов в полном функциональном пространстве. Единство существова-ния "эстетического" и полного функционального пространства.
Эстетика как движение и самодвижение. Пространство и движение. Человек и Человечество. Про-тиворечие существования "двух эстетик". Закон перехода количества в качество. Жизнь и смерть систем.
"Частные эстетики" и "общая эстетика". Эстетика как социальный регулятор, функции искусства. Социальное регулирование как познание и как деятельность. Эстетика как инструмент, субъектив-но-инструментальная роль эстетики.
Образ как отражение и как деятельность. Глагол и прилагательное. Субъект. Основной вопрос фи-лософии. Перенос субъектности. Эстетика как инструмент расширения субъектности Человечества. Красота как интерсубъектность в условии физического отсутствия второго (другого) субъекта.
***
Наука, этика, эстетика и религия. Отношения порядка и эквивалентности. Классы областей зна-ния и\или деятельности по преимущественности задействования типа отношений. Объект и субъ-ект.
переход эстетики в этику. Красота как стимул эстетического и этического. Мотивация. Эстетика как инструмент науки. Наука как явление внеэтическое. Объединение этики и науки. Дефект простран-ства. Эстетика и религия как регуляторы отношения этики к науке.
Этика и наука: взаимоиндукция, объект и субъект. Цепи отношений. Цепь О--О--О--О--... в ноосфе-ре. Группировка звеньев. Наука: эстетизация и сакрализация. Научный подход к этике: Сократ, Спиноза. Диалектика звеньев. Красота как гармонизация отрезков цепи отношений.
. . . О --------------- С -------------------- О --------------- С ------- . . .
-------> ----------->
р эс
1993-2002 гг
Харьков, Лукьяновская тюрьма (Киев), Украина - Воронеж, Россия