Варга Василий Васильевич : другие произведения.

Осиное гнездо

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  
   Василий Варга
  
  
  
  
   Осиное гнездо (СОКРАЩЕНО)
  
   Роман в трех частях
  
  
  
  
  Часть перва
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Quos vult perdere, dementat. (Когда Бог хочет наказать человека, он лишает его разума).
  
  Варга Василий
  
   ОСИНОЕ ГНЕЗДО
  
   Часть первая
  
   1
  
  Инструктор Н-ского обкома партии Дискалюк, как только закончилось бюро, на котором первый секретарь обкома Бандровский огласил, что в Москве произошел переворот, КПСС распущена и наверняка будет запрещена, и вполне возможно, коммунистов начнут отлавливать и сажать за решетку, схватился за голову, запустив жирные пальцы в жидкие волосы и чтоб унять душевную боль, вырвал несколько пепельных волосинок. Поняв, что хуже уж и быть не может, он решительно поднялся, зажал свой дипломат под мышку и бросился к закрытой двери. У двери стоял милиционер по стойке смирно, но Дискалюк, не обращая на него внимание, как и раньше, рванул дверь на себя и очутился лицом к лицу еще с одним стражем порядка в гражданском костюме.
   - Уже?! - воскликнул он, поднимая руки кверху. − За что? я только исполнитель воли партии, сам я зла никому не делал. Тогда уж всех разом.
  Но работник КГБ сам испугался и сделал шаг в сторону.
   - Проходите, пожалуйста, - сказал он, - прикладывая руку к пустой голове.
   - Ну, слава Ленину, вернее слава Богу, - произнес Дискалюк, вобрав голову в плечи.
  Спускаясь вниз через ступеньку по боковой лестнице, он выскочил на улицу и направился к своей машине, в которой сидел обнаглевший шофер с папиросой в зубах. Сейчас он тянул дешевую сигарету "Дымок" и загадочно улыбался.
  
  
   - Где твой партийный билет?
   - В надежном месте.
   - И я свой убрал. Так надежно, что никогда его теперь не смогу найти. Теперь можно сказать: мы родственные души. Ты только больше бунт не поднимай. Если такое время наступит, что коммунистов народ призовет - выйдем оба, а сейчас ты мне нужен. Я не забочусь о личном благополучии, меня беспокоит судьба нашего дела. Выборы на носу, а на выборы нужны деньги. И твои пожертвования пригодятся. И с людьми будешь беседовать, внушай им, что это пожертвование, не более того. Не ляпни там чего лишнего. Ты хороший болтун, как всякий партийный работник и в этом твоя ценность.
  
   16
  
  В это время в кабинет ворвалась Недосягайко. Мавзолей захлопал глазами, приложив палец к губам. Недосягайко не произнесла ни одной фразы. Она переводила взгляд с Мавзолея на Дискалюка и обратно.
   - Вот что, госпожа Недосягайко, - сказал Мавзолей, подойдите к моему кабинету, подождите меня и там обсудим ситуацию.
  Недосягайко быстро вышла из кабинета Дискалюка.
  - Дмитрий Алексеевич, ключи! Пожалуйте ключи от двери Первого зама, − вежливо но настойчиво потребовал Мавзолей, вытаскивая пузатый конверт из кармана пиджака и засовывая его под папку, лежавшую на столе Дискалюка.
   - Но...стоит ли?
   - Выдвиньте один из ящиков стола и оставьте открытым. Может кто-то еще принесет свои соображения в конверте...И когда ваш взгляд будет направлен в будущее, проситель может положить конверт с соображениями в ящик, как-нибудь так незаметно.
   - Соображаешь, черт побери. Гм, черт, ты мне, Мавзолей Ревдитович, все больше и больше нравишься.
  Он открыл ящик стола, достал ключ от кабинета Первого зама и торжественно вручил его Мавзолею.
   - Держи там порядок и бабы чтоб у тебя не задерживались более десяти минут, понял? - смеясь приказал Дискалюк своему Первому заместителю. - Пусть Недосягайко зайдет ко мне еще раз.
   - Она сейчас вернется, - сказал Мавзолей Ревдитович, показывая на дверь.
  Но Недосягайко не вернулась. У нее не было таких капиталов. Она с трудом наскребла пять тысяч долларов, а десятки, ну никак не получалось. Да и психологически она сейчас не была готова к этому.
  − Мавзолей Ревдитович! помилуйте, спасите. Что мне делать? У меня только пятерка, а десятка, ну никак не выходит. Одолжите до завтрова.
   - Я предлагаю другой выход. Ты сходи, переоденься, чтоб как в театре: плечи были обнажены, юбка разрезана гораздо выше колен, сделай короткую прическу и с сигаретой во рту войди в кабинет господина Дискалюка. Пусти слезу, скажи: муж сгреб все денежки и укатил в Румынию. А пять тысяч это все, что у меня осталось. Пообещай, что если поправишь свое материальное положение, пятерку еще внесешь в фонд избирательной компании постфактум. Садись поближе, нога на ногу, тяни дым в себя, а потом медленно выпускай ему в лицо. Это будет по достоинству оценено. Он романтическая личность, ты убедишься в этом, - наставлял ее Мавзолей в своем кабинете.
  
  Антонина Ивановна так и сделала. Только ушло на всю эту процедуру не менее шести часов. Дискалюк уже собирался уходить домой, ему без конца названивала Марунька, с водоснабжением что-то случилось, и жена умоляла его принять срочные меры. Но госпожа Недосягайко ворвалась в кабинет так стремительно, танцующий походкой, что хозяин кабинета немного удивился и возможно испугался, потому что поправив очки и еще не пригласив даму сесть, спросил:
   - Вы кто такая будете?
   - Как кто? - испугалась Недосягайко. - Вы что уже забыли меня? Я перед самым обедом была у вас. И утром была. Кроме того, вы знаете, что я - бывший третий секлетарь райкома, вы мне утром, кажется еще подмаргивали и я, окрыленная таким вниманием, решила посетить парихмахерскую, переодеться по современному, по модному. А вдруг вы, увидев такую красавицу, начнете не одним, а двумя глазами моргать и челюсть у вас опуститься.
   - Пупок у вас очень соблазнительный, это вы специально так?...
   - Нет, не специально, это новая мода. Вы были когда-нибудь в Америке?
   - Нет, а вы?
   - Была...вернее они, эти американцы у меня дома, - я каждый вечер с ними общаюсь.
   - Каким образом? - спросил Дискалюк.
   - Они выступают по телевизору, а я сижу перед телевизором. Вот так и происходит общение. Там женщины почти голые ходят. Если я у вас буду работать, я тоже полуобнаженной могу ходить.
   - Знаете, это не совсем подходит. Я предпочел бы такой наряд не на работе, а где-нибудь в другом месте, скажем у вас дома, если ваш муж действительно удрал в Румынию.
   - Сегодня же я вас жду у себя дома...в костюме Евы. Только приходите.
   - У меня жена очень ревнивая.
   - Жена не стенка, можно подвинуть, - произнесла Недосягайко, покручивая бедрами.
   - Тогда можете возвращаться домой. Вашу должность мы обсудим сегодня вечером в более тесном кругу. Я сам сяду за руль своей машины и примчусь, только вы оставьте адрес.
   - У меня тут пять кусков на развитие района, могу я их у вас оставить?
   - Нет, это лишнее. Ваш пупок тянет на все десять, а пять это мелочь.
  Ошарашена этими словами Тоня бросилась на Дискалюка, как пантера и пиявкой впилась ему в жирные губы.
   - Жду. Сегодня вечером...я вся горю огнем, синем пламенем, как говорится...положи мне руку на грудь. Ох, вот - вот, так, какая прелесть! Какая мягкая кожа на руках. До вечера, дорогой.
   - Так вот уже вечер у порога. Иди, я тебя догоню.
   - Ты на колесах?
   - Да, а что?
   - Ну, может того, вместе, а?
   - Нет, я люблю трудности. Я сброшу очки, и буду тебя искать. Рахов не Лондон, постараюсь найти.
   - Не попутай мой адрес со своим домом.
   - Постараюсь.
  
  В
  Игорь побежал в кассу доплачивать на московский поезд пришлось за плацкарту, так как тут общих вагонов не было. В вагоне московского поезда было много лиц мужского пола, а в Тернополе прибавилось еще больше. И все собирались на заработки в Россию, считавшуюся иностранным государством. Благо сохранялся безвизовый режим. Правда, на станции "Конотоп" появились украинские пограничники, которые с величайшей тщательностью проверяли паспорта и спрашивали, куда, зачем, с какой целью такой-то раб Божий отправляется за рубеж. Был третий час ночи. Проводник предварительно всех поднял, включив свет в вагоне и потребовал немедленно приготовить паспорта.
  Игорю никогда раньше не приходилось пересекать границу Советского союза, поэтому он удивился и обрадовался одновременно. "Так вот, что значит пересекать границу, - подумал он. - Интересно, оружие при них есть? А если, например, спрятаться в туалете, можно избежать проверки?"
  Он тут же попытался проникнуть в эту, всегда дурно пахнущее помещение, но оно оказалось закрытым. "Хитрые канальи, так просто не пройдешь и от пограничников не скроешься: контроль". Он смиренно уселся на свое место и когда пограничники только подошли к его купе, протянул паспорт.
  Молодой парень в форме небрежно взял паспорт, внимательно всмотрелся в лицо владельца, сверил с фотографией и сказал:
   - У вас завтра истекает срок годности вашего паспорта, - куда вы едете?
   - На заработки в Москву.
   - Мы вас пропустить не можем: вам надо сменить паспорт. Кроме того, это старый паспорт, а вам нужно новый украинский.
   - Но я не могу вернуться домой, я должен заработать хоть немного денег: у меня жена в положении...
   - Ничем помочь не могу, - сказал пограничник и спрятал паспорт в карман. - Собирайте свои вещи и выходите из поезда.
  Уличив нарушителя государственной границы, солдат достал отвертку, вывинтил шурупы, крепящие плафон в потолке, встал ногами на нижние сиденья и все просмотрел, ощупал, не спрятана ли там бомба, или какая деталь от украинского танка.
  Украинские пограничники слышали о дотошности польских пограничников и непременно хотели быть лучше поляков.
  Покончив с этой процедурой, которая ничего не дала, они покинули купе и подошли к другим пассажирам. Игорь так перепугался, что у него начали дрожать руки и ноги одновременно.
   - Ну что делать, что мне делать? - спрашивал он всех и каждого, кто находился с ним рядом.
   - У тебя зеленые есть? - спросил один пассажир.
   - Немного есть, а что? - спросил Игорь.
   - Пойди, догони его этого пограничника, сунь ему двадцатник, и паспорт у тебя в кармане, езжай, куда хочешь. Ты что первый раз?
   - Признаться, да, - сказал Игорь.
   - Сейчас через границу танк можно перевезти, были бы деньги. Эти пограничники мать с отцом продадут за двадцать долларов. Для паспорта это такса. Если будешь везти какой-нибудь агрегат, заплатишь побольше, но уже не пограничникам, а таможенникам. Вон в следующем вагоне везут сигареты контрабандой, полвагона. Обошлось им это в двести долларов, всего лишь. Иди, парень, а то они уйдут, унесут твой паспорт, тогда ищи-свищи.
  Игорь помчался по вагону, но уже без сумки, подошел к пограничнику, сунул ему в руку хрустящую бумажку. Тог глянул краем глаза и его глаз как раз уловил цифру двадцать, вынул паспорт и отдал его владельцу.
   - Паспорт вам все равно придется менять.
   - Конечно, - обрадовался Игорь, что страшная беда его миновала.
  Часа через два русские пограничники в Брянске тоже стали проверять паспорта.
  "Еще двадцать долларов придется выложить" - подумал он и уже достал бумажку, чтоб вложить ее в паспорт. Но пограничник формально оглядел паспорт вернул его Игорю вместе с долларами и улыбнулся при этом.
  "Эти не берут. Странно, а почему". Ему так хотелось это выяснить, что он чуть было не побежал за пограничником вдогонку.
  
  Поезд прибывал в Москву утром.
  Киевский вокзал столицы это огромный человеческий муравейник, где человек значит ровно столько, сколько стоит букашка, притащенная муравьем в муравейник. Все куда-то спешат, как пчелы к своим ячейкам, и никому, решительно никому до тебя нет дела. Напрасно вы будете спрашивать, как добраться в Кузьминки или в Беляево, также как напрасно будете ждать, что вам объяснят толково. Каждый пожмет плечами, окинет вас недружелюбным взглядом и побежит дальше, как заяц от погони. Это вам не Петербург, где вам не только подробно расскажет какая-нибудь добрая старушка, но еще и проведет до какого-нибудь угла и скажет, куда повернуть, налево или направо.
  Игорь был шокирован равнодушием москвичей, хотя это были вовсе не москвичи, а приезжие, как и он, но уже опытные, просто воображалы, и решил, что его друзья, кто бы мог ему помочь - проводники поезда. Потому он и вскочил в вагон, когда поезд уже отправлялся в депо. Проводница захлопала глазами, увидев его, она думала, что это грабитель и вооружилась дрючком.
   - Не подходи - милицию вызову. Ты кто такой? Поезд направляется в депо. В депо, понимаешь?
   - Извините меня и не бойтесь меня, я не грабитель и не вор, я честный, порядочный человек. Я приехал в Москву на заработки, у меня дома жена с пузом осталась. Завод закрылся, он прекратил свое существование, мы все лишились работы. Я решил копейку заработать честным трудом, помогите мне, прошу вас.
   - Больно ты мне нужен, - все еще в сердцах сказала проводница.
   - Я вам десять долларов подарю, только помогите, хотя бы где найти ночлег. Все, к кому я обращался, только отворачивались, даже слова от них не добьешься. Не гостеприимные москвичи, я вам скажу.
   - Не нужны мне твои доллары. Мы взяток не берем, а тем более от нищих, таких как ты. Покажи свой паспорт. Ты из Хохляндии? Так вы от нас отделились, зачем сюда лезете?
   - Это не мы отделились, это наши правители отделились, а народ здесь ни причем. Правительство и народ никогда не были едины, знайте это, - заявил Игорь уверенно.
   - Ну что ж, младший брат, чем смогу-помогу. Так и быть. Может, кто-то из русских к вам попадет и ему тоже окажут посильную помощь в трудную минуту. Только учти, я могу немного. Я тебя сдам одной старухе, ты у нее будешь ночевать где-то в сарае за мизерную плату, а днем садись на электричку и езжай в Подмосковье. Где увидишь стройку - слазь и иди, просись на работу. Тебя возьмут в бригаду, там, у них заработаешь и довольно неплохо, - сказала Галя.
   - Огромное вам спасибо. Как только я получу первую получку, я принесу бутылку шампанского, коробку конфет и огромный букет цветов, - где вас разыскать?
  - Не надо меня искать, ты уже нашел, был бы один, может, я дала бы тебе адрес, а так какой смысл? - улыбнулась проводница. - У нас жизнь тоже не сладкая, не думай. Сама я живу недалеко от Можайска, это довольно далеко отсюда. Здесь у меня тоже угла нет. Как только поезд остановится в депо, выходи на платформу и справа увидишь домик с черной крышей, иди, найди бабку Фросю и скажи: проводница Галя прислала.
  
  
  
   35
  
   - Что? - посыпалось со всех сторон.
   - Женская красота, например. Я так старалась, но, может, не получилось, - произнесла она жалобно и заплакала.
  Мужики заморгали глазами, а женщины вначале прыснули, но потом все погрузились в раздумье, способствуя установившейся мертвой тишине. Даже Дискалюк снял очки и глубоко вздохнул.
   - Я предлагаю в качестве компенсации за моральное унижение и психологическое расстройство, - поднялся с места Буркела, - собраться всем в колидоре и проздравить Абию Димитриевну с днем рождения. Все же она наш боевой товарищ, бывший активный боец партии.
   - Я поддерживаю. Расходитесь все по своим рабочим кабинетам, потому как там образовались огромные очереди, быстро примите население и примерно через часик все и соберемся здесь на втором этаже,- дал команду Дискалюк.
   - Какой добрый, какой милый человек этот господин Дискалюк, - радостно сказала Дурнишак, направляясь к себе на четвертый этаж. - Вовсе он не Доска-люк, куда мусор сбрасывают, а Дискалюк, Диск - музыкальный диск, вот, кто он такой. Тра-та-та, тра-та-та. Мы смело с бой пойдем за власть советом и ни один не умрем в борьбе за это!
   - Распелась выдра, - сказал кто-то из сотрудников Осиного гнезда, шествующий по коридору.
   - Ой, вы очи, очи дивочи, - скрипела госпожа Дурнишак ни на кого, ни что не обращая внимания.
  
   51
  
  Если вы родились под счастливой звездой, то это непременно на Раховщине, а раз вы здесь родились, то вам не один раз придется оббивать пороги Осиного гнезда. И каждый раз вы будете удивляться, откуда столько народу у кабинетов чиновников, зачем посетители тащат с собой сумки, набитые всяким добром? И это бедный люд. А кто побогаче, те конечно же - кошельки, набитые долларами.
  Действительно, Осиное гнездо напоминает кишащий муравейник. Здесь одних сотрудников больше трех сотен, а посетителей свыше тысячи и так каждый день, кроме субботы и воскресения. На некоторых этажах люди задолго записываются в очередь, а производящий запись в эту очередь протягивает ладошку в виде лодочки и эта лодочка закрывается лишь тогда, когда вы вложите туда хрустящую бумажку с изображением Джорджа Вашингтона. И люди не очень-то возмущаются.
  Недавно стало известно, что некий гражданин Украины, житель Раховщины, отправился в Киев, чтобы получить визу в Австрию. Оказалось, что надо записаться в очередь на запись в следующую очередь, когда в той второй очереди, можно будет терпеливо выстаивать в течение недели, чтобы попасть на прием к тому лицу, которое занимается вопросами драгоценных виз. Запись на предварительную очередь стоит сто долларов. Сколько платить при получении визы еще никто не знает.
  А здесь, на Раховщине, всего десять долларов, а то и пятерка сойдет. Особенно у госпожи Дурнишак, потому что к ней на прием идут в основном работники народного образования и медики. И те и другие - нищие. Это при Николае втором учитель зарабатывал двести рублей в месяц, а буханка хлеба стоила две копейки, килограмм мяса - двенадцать копеек. Но недовольное учительство, как и вся интеллигенция, пошло за картавым маленьким жиденком, который обещал землю крестьянам, фабрики и заводы рабочим, а когда очутился у власти, тогда, в знак благодарности, установил такой скудный заработок, что советский учитель никогда не мог прокормить себя. И это не самое главное. Самое главное то, что он построил концлагеря, окутал страну колючей проволокой, изгнал интеллигенцию и за свое короткое правление уничтожил тринадцать миллионов граждан своей страны.
  А нынешним демократам так легко, можно сказать без единой капли крови, досталась власть, ничего не изменили в вопросе нормальной оплаты за тяжелый учительский труд. И сама госпожа Дурнишак страдала от этого не меньше учителей. Ей в основном приносили сушеные грибы. Директор школы давал задание классным руководителям, классные руководители обязывали учеников насушить по килограмму грибов каждому, и только так директор мог попасть на прием к госпоже Дурнишак, когда он не находил понимания у заведующего РОНО Буркелы Ивана, родного старшего брата, занимавшего должность председателя районного совета.
  Сотрудники четвертого этажа уже привыкли к специфическому запаху сушеных грибов, который проникал даже в замочные скважины: все знали, что к госпоже Дурнишак посетителей больше чем достаточно. Правда, Абия Дмитриевна, набрав мешок сушеных белых грибов, делилась и с сотрудниками четвертого этажа.
  И сейчас в очереди стояло свыше двадцати человек. Абия Дмитриевна, ступив на площадку четвертого этажа, окинула наметанным глазом не посетителей, а их сумки. Она пришла к выводу, что они не пусты, в них ветер не гуляет и потому она, по русскому обычаю, сделала наклон головы, сказала: "здравствуйте, мои дорогие", широко раскрыла рот в ослепительной улыбке вставленных пожелтевших зубов, прошла в свой кабинет, открыв его ключом.
  Вскоре появилась ее помощница, она тоже поздоровалась со всеми и сказала, захлебываясь от восторга:
   - У нашей дорогой Абии Дмитриевны сегодня день рождения! Сегодня у нее круглая дата - пятьдесят лет. Было бы неплохо, если бы помимо этих дурно пахнущих грибов в ваших сумках оказались хотя бы бутылки с шампанским, а в руках цветы. Ну, директора самых лучших школ в нашем крае, раскошеливайтесь. Прием начнется через тридцать минут. Мы вам даем возможность посетить магазины, да и рынок отсюда недалеко.
  С этим она скрылась за дверью кабинета госпожи Дурнишак, а очередь мгновенно разлетелась. Только один из директоров вспомнил, что и в прошлом году у госпожи Дурнишак была круглая дата - пятидесятилетие со дня рождения. Но в прошлый раз по магазинам никого не посылали.
   - Это не просто Дурнишак, а настоящая Мария Терезия, - сказал директор школы Йосипчук, историк по образованию. - А Мария Терезия любила красивых лошадей. Давайте, господа директора школ вильной Украины, раскошелимся и купим госпоже Дурнишак лошадь. Глядя на ее ноги, сразу можно догадаться, что она когда-то служила в кавалерии армии Буденного. Раньше мы этих ног не видели, ибо она скрывала их под длинной юбкой, а сегодня, в этот торжественный день, обнажила с явным намеком.
   - Если мы все положим месячную зарплату на алтарь отечества, то мы сможем купить только изношенное копыто от лошади, - иронически произнес директор Раховской средней школы Афанасий Плиска.
   - Давайте возьмем ее в рассрочку, - предложил историк Йосипчук.
   - Э, сейчас никто в рассрочку ничего не даст: у нас начинается загнивающий капитализм, где человек человеку - волк. Давайте лучше накупим ей заколок волосы прикалывать, а то они у нее - во все стороны, - предложил Плиска.
   - Я постараюсь достать изображение Марии Терезии, - не унимался Йосипчук.
  Директора разбрелись по великому городу Рахову в поисках заколок, но так как в магазинах не было не только заколок, но и портреты Ленина исчезли с прилавков магазинов, директора так растерялись, что никто не осмелился вернуться с пустыми руками к госпоже Дурнишак. Только Йосипчуку повезло: он нашел мемуары Екатерины Второй, но так как ему не хватало одной гривны, заложил старую шляпу. Другие директора сбросились и купили своему кумиру бутылку красного вина под названием "Кизмариули".
  
   52
  
  очесть только одно: пусти.
  Но как это сделать? В Осином гнезде все давно женаты и каждый вдобавок имеет кучу любовниц, молоденьких, вертлявых, способных слона расшевелить, а ей уже за пятьдесят. Хотя и говорят: бабке сорок пять - бабка ягодка опять, но...когда это было? Положить глаз на простого мужика? О нет, ни за что! от него дурно пахнет. Если он уже не пьяница, то станет им, непременно, ибо младший брат хоть и поругивает старшего брата и даже готов с ним вступить в кулачный бой, всегда следует его примеру и даже старается перещеголять его во всем, в том числе и в количестве употребления спиртного.
  " Прочь всякие дурные мысли, - убеждала себя Дурнишак, - я счастлива, совершенно счастлива. У моих далеких предков никогда не было такого жилища. Я могу влюбляться в каждую из восемнадцати комнат, я уже влюблена во все одновременно. Сердце мое не выдерживает - так много любви в нем поселилось. Слава этой Кучуме, и нашему Дискалюку слава. Жизнь дается один раз и надо жить так, чтоб всегда только радоваться и грустить по уходящим годам, помня, что такое больше никогда не повторится, ни в каких других мирах. А что будет после нас - наплевать. Тот, кто придет после нас, пусть думает, как ему жить". Она бросилась на роскошную двуспальную кровать на втором этаже, утонула в ней, как медный пестик в свежем тесте и увидела себя в большом зеркале во всю стену с противоположной стороны.
   - Да я еще совсем недурна, - произнесла она громко, и ее голос зазвенел в прихожей. Вспомнив, что входная дверь не закрыта, она вскочила, спустилась вниз, дважды повернула массивный ключ в замочной скважине, выключила лампочки во всех комнатах, на всех этажах и пошла, принимать душ.
  Утро наступило так быстро, время бежало с удвоенной скоростью, она, даже не завтракая, отправилась на работу, где ждало ее много интересного. В десять часов - встреча с бизнесменами Раховщины, в двенадцать она должна была принять бизнесмена из Швеции, который зондировал возможность закупки леса, а в три часа дня - поездка в далекую Апшицу, где передовой председатель сельского совета Лимон устраивал грандиозную бутафорию -День села.
  
  
  
   59
  
  Еще совсем недавно сотрудники Осиного гнезда мало обращали внимания на госпожу Дурнишак, а сейчас каждый предпочитал встретить ее дружеской улыбкой и спросить, хорошо ли у нее на душе, как она спала, как чувствует себя на новом месте. И вместе с тем, всяк стремился выказать похвалу ее утонченному вкусу, проявившемуся при строительстве "скромного" особняка и, конечно же, его внутренней начинки.
   - Благодарю вас...Это у меня от отца. Отец у меня был с художественным вкусом.
   - Он, говорят, пострадал...
   - Да, да, в борьбе с мировым коммунизмом. Это, благодаря ему, Украина стала свободным государством, - изрекала Дурнишак.
   - Надо памятник ему поставить в центре Рахова на том самом месте, где стоит памятник Борканюку. Я поговорю об этом с господином Дискалюком.
   - Спасибо вам, господин Мавзолей, я сама об этом думала, но ставить такой деликатный вопрос перед Дмитрием Алексеевичем скромность не позволяет: я не так воспитана.
   - Э, плевать на скромность. Надо брать от жизни все возможное и невозможное, - с тревогой в голосе произнес Мавзолей.
  Бизнесмены уже толпились у ее кабинета. Абия Дмитриевна достала ключ еще на лестничной клетке. Ей на встречу бросился Пицца с креслом - качалкой в руках.
   - Вам, Абия Дмитриевна, маленькая презентуха от фирмы которую я возглавляю. Она в собранном виде. Я чичас ее распакую, и тоглда позвольте вас усадить в это кресло прямо здесь в колидоре, а мой человек вас сфоткает, если не озражаете. Эй, Миша Кривой Глаз, подь сюда!
   - Я вам не фото модель и качалка мне пока не нужна. Лет через двадцать могла бы пригодиться, а сейчас увольте. Заходите все: у меня мало времени. Весь день забит до отказа, как мешок крупой. Так что уберите это, господин Пицца...Вы - итальянец? У вас фамилия чудная.
   - Это мое прозвище, а настоящее мое фамилие Пицур. Я в детстве коз пас. Мой дед когда в Уталию ездил и там его так талианцы называли, с тех пор и пошло. Мине наравится мое прозвище, это не то что...Дундишак -Простушак, как вас называют в народе.
   - Господин Пицца! тугой кошелек - это еще не индульгенция от хамства, - сказала Дурнишак, усаживаясь в кресло.
   - Дульгенция...что это такое, бис его знает, - пробормотал себе под нос Пицца, играя массивным ключом на брелоке не то от гаража, не то от колымаги, которая стояла у него во дворе.
   - Подходите к столу, - сказала Дурнишак, выдвигая ящик, а сама отвернулась к большой карте, висевший у нее за спиной, где была изображена не только Украина, но и вся Европа и стала рассматривать что-то в виде сапога. - Вот она Италия, а не Уталия, господин Пицца. У вас-то, какое образование?
   - У меня образование в кармане, - ответил Пицца, опуская пачку долларов в выдвинутый ящик стола. Он был последним из одиннадцати бизнесменов. Дурнишак повернулась, задвинула ящик и сказала:
   - На этом совещание объявляю закрытым. Вы свободны, господа.
  
   60
  
  Довольно эксцентричная гражданка Украины, каких развелось довольно много, в том числе и на территории Раховщины, решительно поднялась по ступенькам, открыла входную дверь Осиного гнезда на первом этаже. В глубине, перед мраморной лестницей стояли дежурные в милицейской форме навытяжку, но Мария тут же развернула плакат, написанный красным фломастером "Мать - одна ночка" и потребовала, чтобы ее пропустили к самому Диско-падлюке.
   - У меня девять детей, мал мала-мал. Совецка власть поощряла матерей одно ночек, выплачивала пособия в таких размерах, шо я никада не работала, а теперь шо? Дулю? Й...вашу мать! Я чичас с ентим плакатом по всему городу пройдусь. Помош мне выделяйте и все тут, с-суки жирные!
  Оба дежурные просто растерялись: все у них было, но чтобы такое? даже в книжке такой смелости не найдешь.
   - Так вы - мать одиночка? И у вас нет мужа? Или был, да сбежал?
   - Был один харек, да я его на веревку подвесила, но он сорвался потом и сбежал. Он мне двойню сбацал.
   - А больше не было?
   - Точно так. И никада не было! И никада не будеть! Сука буду. Только жеребцы, посланцы партии и народа. Они имели задание: как можно больше нашлепать детей, чтоб увеличилось население великого Советского союза, с которым можно ослобонить весь мир от игы, как ее...гы-гы-гы! забыла уж, да х. с ним, мне - то все до п., мне помош нужна, и все тут. Выделяйте помош, иначе вам не миновать неприятности.
   - Мне кажется: вы пьяны, я не могу вас пропустить к господину Дискалюку, сегодня не приемный день, - несколько робко говорил дежурный.
   - Я, малость, употребила, так что - у тебя между ног засвербело? Хошь, оторву?
  Она тут же свернула плакат в трубочку, сделала грудь колесом и подняла одну ногу на ступеньку лестницы, ведущий наверх.
  Только сейчас дежурный заметил, что у нее кеды разного цвета и разного размера на ногах, а юбка во многих местах требует штопки. Он в ужасе отвернулся, а его коллега бросился в будку и начал хвататься за телефон. Другой дежурный в это время проверял документы начальника налоговой инспекции Шушняка. Мария воспользовалась замешательством дежурных, проскользнула вперед Шушняка и очутилась высоко на лестнице, ведущей на этажи, и таким образом была в зоне недосягаемости дежурных.
   - Срочное сообщение! - заревел дежурный не своим голосом. - На второй этаж прорвалась женщина с плакатом. Это террористка. Есть ли у нее бомба? Я не знаю, но думаю, что нет! Во всяком случае, примите меры безопасности. Я ничего не мог сделать клянусь, господин Мавзолей! Она на меня грудью, знаете, такой мощной, я думал: задушит!
  Тем временем в коридоре второго этажа страшная женщина уже стояла с развернутым плакатом. Мавзолей, не успев надеть бронежилет, выскочил из кабинета, демонстрируя свою широкую грудь и со сжатыми за спиной мощными кулаками, ринулся на воображаемую террористку. Он готов был на риск ради своего любимого шефа, и уже успел предупредить его об опасности.
  Дискалюк вооружился двумя пистолетами, и так же надел бронежилет. Он вышел через потайную дверь и обошел террористку с противоположной стороны, остановился за ее спиной. Мария стояла с развернутым плакатом "Мать - одна ночка" в центре фойе и опершись на колонну, тихонько напевала "Вставай проклятьем заклейменный...". Дискалюк первый определил, что эта скверная баба никакой опасности не представляет и судя по плакату, написанному не ею, кстати безграмотно, стоят некие другие силы, с которыми, очевидно, придется считаться и поэтому он, увидев Мавзолея, шепнул одно короткое слово: отбой, и Мавзолей тут же озарился улыбкой.
   - Ну что, девушка? плакатик-то у вас написан неправильно, - кто вам его сочинял?
   - А тебе-то какое дело, жирный поросенок? - окрысилась Мария.
   - Хорошо, давайте не будем, - примирительно сказал Дискалюк. - Сверните свой плакат, пройдемте ко мне в кабинет, где вы можете изложить все свои требования.
   - Без очереди, между прочим, в не приемный день, - добавил Мавзолей.
   - А мне один хрен, что в приемный день, что не в приемный день, - сказала Мария. - А вы и есть этот ...Диско-падлюка?
   - Дискалюк, гражданочка, Дискалюк, выражайтесь грамотно...в наше время нельзя допускать такие оплошности, - лепетал Мавзолей.
   - Я юнирситетов не оканчивала, я защитников родины на свет производила, в муках их рожала, чижело воспитывала, а теперь нам на хлеб не хватает, как это так? Вон вы оба, как откормленные хряки, а видели бы вы моих детей! Да они от ветра шатаются, все ребра сосчитать можно, - наступала Мария по пути в кабинет великого человека.
   - Садитесь, пожалуйста, - вежливо предложил Дисклюк, - расскажите о себе, о своих проблемах. Если сможем, окажем единовременную помощь, не стоять же вам с протянутой рукой.
   - Как Ленин. Гы-гы-гы! - Мария впервые улыбнулась, обнажая неестественно удлиненные зубы, так как пародонтоз укоротил ее десна.- Дай курнуть, а?
  Не дожидаясь разрешения, Мария схватила пачку со стола, вытащила сигарету и, сверкая плутовскими глазами, сунула ее в некрашеные, потрескавшиеся губы.
   - Зажигалку-то дай, чо жмешься, как целочка?
   - Да поймите же, наконец, симпатичная гражданочка...- начал, было, Мавзолей, но Мария перебила его.
   - Я тебе понравилась? Гы-гы-гы! Мы могли бы поладить.
   - Ближе к делу!- сказал Дискалюк. - Ваша фамилия, где живете, кто у вас председатель сельского совета, сколько у вас земли, какая живность, чем занимаетесь и т. д.- Все расскажите!
   - Фамилия моя Курганова Мария, урожденная Задоцелла. Девять живых детей от разных подонков - вот моя живность. Я никому не отказываю. Совецка власть меня за это щедро вознаграждала, а теперь хоть помирай, - что же вы, думократы хреновы, на таких, как я, рукой махнули? Да знаете ли вы, сколько нас таких, как я, развелось? Каждая третья баба - мать одно ночка. Земли у меня нет, да и не нужна она мне: на земле трудиться надо в поте лица. А я мать - одно ночка. Мне положено трудиться в постели.
   - Одиночка, - поправил Мавзолей.
   - Вы у нас первая, больше к нам пока никто не обращался, - сказал Дискалюк. - Новая власть испытывает трудности,...Налоги никто не платит, откуда же взять деньги на пособие матерям-одиночкам?
   - От верблюда! - подсказала Мария. - Вон наш председатель Лимон по кусочку земли продает. Крестьянскую же землю крестьянам и продает. Сперва большевики ее просто так отобрали, а теперь, когда большевики ушли, демократы распродают отобранную у крестьян землю за денежки. Вот из этих награбленных денег и помогайте таким, как я.
   - Позвольте, а откуда вы знаете, что председатель сельского совета за выделенные участки берет деньги?
   - Как же! Всю землю моей матери он продал Пицце за триста долларов. Пицца сам сказал мне об этом.
   - И вы не возражали?
   - А что толку возражать? Если бы я могла выложить пятьсот долларов - тогда и возражать можно было бы, а так, чего зря глотку драть? И потом, Пицца принес мне пять бутылок "Скачевки", я назюзюкалась вусмерть, расплакалась, и на том дело кончилось. Только желудок у меня после этой "Скачевки" болит. Запрети ему производить эту гадость, а то мои дети подрастут - отравятся.
   - Вызови этого Скача на беседу еще раз, - сказал Дискалюк Мавзолею. - Надо прекратить это безобразие. Ведь было же массовое отравление в районе. К черту его подачки.
   - Я к нему Шушняка пошлю, он начальник налоговой инспекции, пусть разбирается с ним, - сказал Мавзолей.
   - Ты что - не знаешь Шушняка - мздоимца? Брось ты это.
   - Как учено вы говорите! гы-гы-гы! - не удержалась Мария.
   - Вот что, гражданочка Курганова, мы окажем вам единовременное пособие из фонда помощи остро нуждающимся, ну, скажем в размере ста гривен, а вы потом обратитесь в комитет по безработице в Бычково, есть у нас такой, и будете получать пособие по безработице, - вы ведь не работаете, правда? Может, оказать вам помощь по трудоустройству?
   - В этом нет нужды. Я работаю этим местом, откуда растут ноги, гы-гы-гы! - изрекла Мария, доставая еще одну сигарету из пачки Дискалюка, а потом взялась задирать юбку. Мине мать−героиню подавай, я еще лет двадцать поработаю в постели и нарожаю защитников родины, а ты предлагаешь мине трудоустройство. На кой хрен это мине нужно? Хошь, поработаем вдвоем?
  − Гражданочка, держите себя в руках, вернее опустите руки. Заголять юбку будете в другом месте, − тараторил Мавзолей, делая квадратные глаза.
  Дискалюк нажал на кнопку пульта.
   - Слушаю вас, Дмитрий Алексеевич, - пропищала госпожа Дурнишак, - я собиралась зайти к вам, если вы можете мне уделить минутку внимания.
   - Заходите.
   61
  
  Абия Дмитриевна вошла кавалерийской походкой в темной юбке ниже колен и модной обуви. Пышные темные волосы (искусственные) украшали ее голову, щеки вздулись, лоснились, второй подбородок немного отвис, бедра раздались, как после родов, лицо озарялось жизнерадостной улыбкой.
   - Абия Дмитриевна, - обратился к ней Дискалюк, - сделайте так, чтоб эта женщина, мать одиночка, у которой целое отделение будущих защитников нашей великой и не залежной Украины от разных отцов, получила сегодня же, без каких-либо проволочек, единовременное пособие в размере ста гривен. Об исполнении прошу доложить мне лично. Есть ли еще вопросы, гражданка Курганова? вы слышали, что я сказал только что: есть ли какие сомнения у вас?
   - Какие могут сумления? это же в ваших интересах: бросить мне кроху, как собаке, шоб я от вас отвязалась, а самим потом творить всякие темные делишки в виде продажи земельки. Только сто гривен это оченно мало. Подбрось-ка ишшо столько же! - Мария опять схватилась за пачку, но Мавзолей схватил ее за руку, как вора, пойманного с поличным.
   - Ну, знаете? всему есть предел. Не кажется ли вам...
   - Х. тебе в рот! - загрохотала Мария и ткнула ему скрученную дулю прямо в нос.
   - Надо милицию вызвать, - предложила Дурнишак, - это хамство чистой воды.
   - Давайте проявим выдержку, - спокойно сказал Дискалюк, - в конце - концов, это издержки демократии. Я думаю, что не только мы, но и в самом Киеве с подобным сталкиваются.
   - Я видела по телевизеру, как депутаты дубасят друг друга, а почему мы, маленькие люди, должны сидеть, в рот воды набрав? Вот я чичас как двину этой упитанной индюшке между глаз, так она ногами накроется, - произнесла Мария, приподнимаясь. Госпожа Дурнишак отодвинулась вместе со стулом и втянула голову в плечи.
  
  Он поднял голову, чтобы увидеть ее, но море было гладко, пловчиха претворилась в морскую царевну. Она не возвращалась. Дима страшно перепугался.
   - Ау! - кричал он что было сил.- Люди, помогите! Человек утонул! Ау!
  Он бегал вдоль моря по берегу, как цыпленок за курочкой, но курочка исчезла, перепрыгнула через глухой забор. Берег был пустынный, никто не отзывался, не откликался, не спешил на помощь.
   - Неужели она утонула? - в ужасе спрашивал он у самого себя. - И почему я не умею плавать, я ведь мог бы спасти ее и начать с ней новую жизнь. Милиция!!! Ну, хоть кто-нибудь отзовитесь! Не видите, в каком я положении? Мавзолей, а Мавзолей! Ну, почему тебя нет рядом со мной?
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"