"Однако,консервная банка изрядно попорчена и крепенько подлатана.Поносило её по околоземным суетным орбитам."Сутулин ловко переложил руку Суслика,( теперь уже,осмотревшись и успокоившись, уснувшей,прямо за чтением гипнотической книги),со своего колена,ей на бедро.Книга чокнутых инструкций,для олигофренов-землян,валялась на дрожавшем полу."Как бы чего не вышло из этого чтения безконечных мантрических инструктажей.Прикипела прямо.Бредятина шизофренических властей!"Он поднял проклятую книгу и засунул в глубокий изорванный оттопыренный карман, на переднем сиденье,в котором ворочался лысый толстяк .Жена тихонько посапывала.Сейчас она была уже свободна.Казалось бы,как подумал бы всякий про спящего.Но "микрочипы", в теле её, делали своё гиблое ,уничтожающее .Постепенно сводя здорового человека с ума.
Осмотревшись пристально изучающе и глубоко ,он отметил двух странных, до иллюзии ,ряженых дедов, в казацкой старинной униформе,с антикварными саблями,в антикварных георгиевских крестах.Трёх подозрительных замотанных старушек ,в толстых широких платках, малиново-зелёных ,с бахромой, да одного лукавого усатого пиджачно-серого щырого хохла,в грубой домотканной рубашонке под пиджаком,украшенной красно-рудой узористой,сакральной мережкой.Все они,как ни странно,одинаково держались за одинаковые корзинки, с одинаково покрытой поминальной снедью,и одинаково понюхивали свои одинаковые завявшие цветы.Сутулин подметил тут явную нарочитость и искусственность,будто все они вышли из одного инкубатора и все хорошо знакомы друг с другом,а только делают вид,что не знают и впервые видят.Это было подозрительно.Где же ещё могли сохраниться такие одинаковые личности,кроме как в музее?
Господина в зелёном старинном сюртуке ,спрятавшегося в дальний , правый задний ,угол,рассмотреть не удалось.Видно было лишь потрёпанное ветром гусиное перо ,в охотничьей пыльной обтёрханной шляпе, и седые виски,переходившие в бакенбарды и далее будто в бороду.
Напротив него,в левом ряду,(" в моём ряду",как уже думал Сутулин),разместился развязно,вызывающе просто,поигрывая колючим ножичком,погромыхивая новыми ладными острожными цепями, весь заросший чёрным длинным доплечным волосом,с длинной чёрной ,без следа седины ,бородой,с карими зоркими холодными глазами , странный тоже , и даже опасный субъект, лет так тридцати пяти,похожий и на беглого монаха,племя которых давно перестало существовать,вместе с монастырями,и на анархиста-нигилиста ,из старинного учебника истории,готовящего страшную месть всему миру.
Как такие субъекты, вообще ,сохранились,можно было лишь на досуге гадать.Сутулин же, так и не смог долго вынести проницательный и озлобленный взгляд этого странного кареглазого человека.И потому нехотя, досадуя на себя,что проиграл ,взглядом,поле битвы другому напряжённому взгляду,отвернулся,ругнувшись,знал бы мол,на кого уставился,быстро бы зыркала спрятал.
Все пассажиры почему то молчали,будто запрограммированные извне инструкцией.Козлобородый нервный экскурсовод то быстро,то медленно,отпуская и снова накручивая,покручивал подёргивал рыжеватую ,не так,чтобы густую, но жёсткую на вид,бороду,водрузив на тонкий крючковатый нос,тяжёлые черно- роговые очки ,с выпуклыми зеленоватыми стёклами,из которых выпукло ,изучающе и брезгливо, посматривали большие молочно-зелёные,в рыжую крапинку, глаза ,с расширенными, черно-фиолетовыми, зрачками.Взгляд этот был тяжёл и неприятен,как взгляд вынырнувшего ,из глубокой тины , тритона.
При долгожданной посадке,спешной и нервной,Сутулин всё же опытно отметил, густо солидно слоями, закопчённый вид автобусолёта,и несколько больших , и много малых, уродливых заплат ,неизвестно точно, что прикрывавших:пулевые отверстия ли,удары мелких метеоритов,
столкновения ли при стыковках?А, возможно,заплаты скрывали небольшой такой взрыв,произведённый зачем-то изнутри?.Или удары стальных кулаков, вот таких безбашенных анархистов-нигилистов?
"Да,"тёмная лошадка" ,эта консервная банка...Обдумать бы всё происходящее надо не спеша обдумать...А эти разрывы ,на коже сидений?...Так может ударить и вырвать клоки из кожи,только огромная когтистая лапа льва....Или жилистая кисть сумасшедшего,отрастившего не ногти,а ножи!"
Вопросов экскурсоводу,к удивлению, никто не задавал,как будто всем ,всё и так было ясно.Деды деренчали шашками,орденами,шпорами.Папахами вытирали утопавшие в поту лбы.Старушки, нелепо хихикая, шептались.Хохол умудрённо ,поглядывая свысока,напевал.Гусиное Перо сидел очень и очень тихо.И водопадами перекатывал свои новенькие цепи волосатый анархист-нигилист."Тоже,что ли,посетитель кладбищ?Из тюряги ,да на могилу, к матери,в цепях,во всей красе,а разве же их всех,тюремных,не прихлопнули,ведь был же указ Синедриона?Всех прихлопнуть,одним днём?Что за кураж,мать твою?"
Лётная команда отгородилась от пассажирского отсека толстой ,звуконепроницаемой плитой.Что там происходило,за этой плитой,Сутулин только старательно догадывался.Пьянка,по видимому,пожирание галлюциногенных кактусов,смех и никакой ответственности за пассажиров.Вне Земли, все законы перестают действовать,как тонко заметил лысоватый нагловатый командир ,при дурацкой спешной нервной посадке.
И тут,вглядевшись,Сутулин глазам своим не поверил: на длинной,-вдоль верха этой перегородки-плиты,-полочке,стояли ,штук тридцать ,разных Библий,на разных языках,и новеньких,и сильно обтрёпанных,даже и без корешков,и клеенных " скотчем".
"Не может быть!"-чуть не заорал Сутулин,привставая.И, рефлекторно,не желая может быть того, толкнул спящую жену .Сильно получилось .В мягкий бок.
-Ты может рехнулся,дорогой!...Так же и убить можно...Какая тебя муха...,-Суслик с болезненной гримасой разбуженного внезапно спящего,испуганно, обиженно смотрела ,как муж, застыв,не отрывает глаз от каких-то книжек на полке.
-Ты только посмотри,родная,Библии,ё-моё!-мысли Сутулина взлетели.
-Ну и что,дорогой?...Мало ли кто?...В этом автобусе?...Когда то забыл?...-она не хотела,с испугу,ещё и удивляться,"Удивление-непростительная слабость позитивного землянина...":писал кто-то очень умный,так похожий на её мужа
У Сутулина ,от неловкого напряжения стояния,задрожали ноги."Дела Твои чудны,Господи,ё-моё...!",-пропел он внутри
своих мыслей.Неслыханная роскошь было увидеть то,что он видел,и то,за что,он это знал точно,многие поплатились бы жизнью,узнай Синедрион об этом!"А это ещё тот автобусолёт!Ни хрена себе!Да тут ещё те ребята!"И видя ,и размышляя,он ещё не знал до конца,что ему надо было делать:удивляться,пугаться,роптать,радоваться,завидовать или ненавидеть.Но всё это было необычно ,до чёртиков в голове.
Где же он находится и кто же они,все эти люди,так спокойно и даже безучастно взирающие вокруг,не останавливая своих затенённых взглядов ни на чём особенно,а так,скользя туда-сюда,словно им и дела никакого нет, ни до него,Сутулина,человека из властных высоких структур,ни до его жены,читающей необычную книгу,-не для всех книга,не каждый день увидишь такую книгу,что кто-то читает,-ни до этой крепкой, укреплённой на добротных болтах, полки с запрещёнными разноростными Библиями,-а может, это-то всё и есть сама брехня?а может,это обман один только существенный?и ничего-то там на полке и нет?а одни только корешки,для поддразнивания и надувательства публики,умело и хитро наклеены?
Может, и нет ничего там, внутри, вовсе?Одна надутая тебе пустота?Чтобы людей по носу щёлкать, этой самой, пустотой?Да уже и все жильцы,что там говорить, так отвыкли вообще от вида Библии,а ведь ,до того указа Синедрионова, была же Библия на каждом тебе шагу!На каждом углу!В каждом доме!Даже и на чердаках!И вдруг совсем отовсюду исчезла совершенно!И даже теперь вспоминать её и говорить даже про неё было нарушением закона и преступлением на особом счету,по особому разделу,по колдовству и магии против Синедриона.
Долго стоял Сутулин,не зная,на что решиться.Второй уже раз требовали от него поразительные обстоятельства,вокруг которых вращались его мысли,его когнитивные обстоятельства,сделать важное нужное решительное волевое движение,от которого могла зависеть не только его будущая карьера,но даже и жизнь, и его самого,и его близких.Это был отчаянный вынужденный шаг настоящего учёного,не отступающего перед опасностью в поисках истины и сути,да и самого смысла собственного существования здесь и сейчас.
Сутулин неторопливо молча отодвинул колени Суслика,вышел на проход,заинтересованно подошёл к полке с Библиями,постоял,разглядывая и определяя,не муляжи ли?,придерживаясь за спинку ближайшего сидения,протянул ставшую вдруг такой необычайно длинной ,руку свою и вытащил крепкими длинными пальцами заядлого бильярдиста,-а бильярд был тоже запрещён!воровская игра!-самый большой старинно-коричневый том,влезший в его руки одной увесистой плитой,видно,откуда-то из храма сюда пожаловал,и тут же,словно торопясь узнать всё до конца,Сутулин присел на корточки,наугад раскрыл и прочитал первое,что бросилось в глаза:"И сказал царь Давид всему собранию:Соломон,сын мой,которого одного избрал Бог,молод и малосилен,а дело сие велико,потому что не для человека здание сие,а для Господа Бога..."1-я Паралипоменон,глава 29,1.
И все вокруг,кто был рядом,кто смотрел до этого просто по сторонам,все до одного, уставились на Сутулина и не отрывали взглядов от его лица,будто он должен был им тут же и рассказать,что он прочитал и о чём же там речь,втолковать и разъяснить,почему же они, всё же, все вот так всё живут?И нельзя ли как-то иначе жить?По-другому,что ли?По-Библии,а?Со смыслом бы,как-никак,а?Так что же он медлит и задерживается им всё объяснить и растолковать,чтобы и они тут же по-другому,со смыслом,а?Что же он?Они-то ждут!И ему же понятно,что ждут!Так что же он,почему медлит?
Библия была настоящей,никакой тебе не муляж,а самая что ни на есть,подлинная!Вот это-то и было настоящим чудом!Вот в этом-то и убедился Сутулин,определив Библию на место её,к собратьям.Значит,всё было без обмана.Всё тут значит иначе,другие законы и есть!
Увидел он взгляды их,смотревших на него с ожиданием и мукой,и тоже понял,что хотели бы они услыхать от него,но сказать было ему нечего им,не поймут ведь они,не своим же он словом мог бы им говорить,а другим словом,подлинным.Но говорить подлинным словом было ему уже ой! как не просто.И нельзя,как они хотят жить,со смыслами,совсем нельзя,и по-другому тоже жить уже нельзя,он и это понимал,и это знал и предугадывал.
Потому что, если по-другому им жить и если со смыслами им жить,то всем им придётся выброситься тут же вон,во тьму,в открытый люк,взбеситься и выброситься вон,в космос,в стратосферу,чтобы не видеть настоящего своего положения,настоящего своего кошмарного быта,ставшего для них уже и бытием.Нельзя было по-другому уже никак.Вовсе.Совсем нельзя.Потомкам уже их, может потом, и можно будет,в будущем.Но им уже никак нельзя.Для самосохранения разума.Для соблюдения жизни на этой земле,проносившейся глубоко под ними,под брюхом автобусолёта,там,за бездной воздушной.