Почему они привлекли её внимание, трудно было сказать, но спустя полчаса, она, словно бы очнувшись ото сна, поняла, что то и дело бросает взгляд в сторону мужчин, которые расположились неподалеку от неё. Один сидел к ней лицом, и его можно было хорошо рассмотреть, второй, спиной. И хотя он ни разу не обернулся, она мысленно нарисовала его облик и представила, как он выглядит...
Кира пришла в этот уютный ресторан по приглашению подруги Веры. Они давно не виделись, и когда та позвонила и предложила встретиться, не раздумывая, согласилась. Дружили с детства, так как жили рядом и учились в одном классе. По окончании школы жизнь развела их в разные стороны. Кира осталась в родном городе и сдала документы в медицинский, подруга уехала в Москву и поступила в Университет. Какое-то время они переписывались, иногда, когда та приезжала домой к родителям, встречались. После института Кира вышла замуж, родила двух детей, но брак оказался неудачный, и она развелась. У Веры тоже не все складывалось благополучно, но она сумела зацепиться за Москву и настойчиво уговаривала подругу перебраться в столицу. В конце концов, Кира собралась с духом и сделала шаг навстречу судьбе. Сначала одна, потом, когда нашла работу и съемное жилье, перевезла детей. Подруги снова стали встречаться, но с каждым годом все реже и реже. В конце концов, Вера в третий раз вышла замуж и уехала с мужем в Германию. Переписка продолжалась, но не столь активно. И все же, они не потеряли друг друга изведу, и изредка, но встречались. Вот и сейчас, стоило Олегу, так звали Вериного мужа, приехать в Москву, навестить родителей, как они созвонились и встретились.
Они расположились за одним из столиков и сделали заказ. Атмосфера покоя и ароматной запах восточной кухни, тихая мелодичная музыка, настроили на душевный лад. Беседуя между собой, рассказывали друг дружке о новостях, которые произошли с того времени, как они виделись год назад. В тот момент, когда к ним подходил официант, разговор прерывался, а затем они вновь продолжали оживленную беседу, изредка вспоминая свою прошлую жизнь в провинции, где по-прежнему жили их родители.
И все же от Веры не ускользнул искрометный взгляд, который то и дело Кира бросала в сторону столика, за которым сидели двое мужчин.
- Знакомые?
- Ты о ком?
- Вон те двое, что сидят возле окна. Ты уже несколько раз загадочно бросаешь взгляд в их сторону. Вот я и подумала, может знакомый?
- Нет, что ты! Так, сама не знаю почему, вдруг подумалось, о чем могут болтать два мужика в ресторане?
- Как о чем? О том же, о чем и мы.
- Полагаешь?
- Конечно. Раз вдвоем, то знамо дело, не день рождения отмечают. Сделку или удачную покупку тоже вряд ли.
- Почему так считаешь?
- Если мужик купил машину или еще что-то солидное, он наверняка должен этим похвастаться. И в первую очередь перед кем?
- Перед женщиной.
- Вот именно. А они сидят вдвоем, и пьют, - Вера слегка наклонилась, чтобы рассмотреть, что из спиртного стоит у них на столе, - обычную водку. Стало быть, вывод напрашивается сам собой, встретились, так же как и мы два приятеля.
- Наверно ты права. И все же о чем они беседуют?
- Кира, ты меня умиляешь. Ну о чем могут беседовать мужики? О бабах, это в первую очередь. Еще о футболе, машинах, работе. Да мало ли о чем.
- Да-да, - рассеянно произнесла Кира, мысленно вновь представив себе мужчину, сидевшего к ней спиной. Пиджак плотно облегал крепкую, вероятно, мускулистую спину. Аккуратная стрижка давала повод подумать, что скорее всего мужчина работает в какой-нибудь солидной компании. Хотя,... вполне мог оказаться простым охранником в казино или супермаркете, чей внешний вид, мало чем отличается от менеджера банка.
За все время, что она наблюдала за ним, он ни разу не обернулся хотя бы вполоборота, и ей оставалось лишь гадать, какие у него черты лица. Даже когда он смеялся и слегка откидывался на спинку стула, или разговаривал с официантом, его лица не было видно. Именно это почему-то сильнее всего заинтриговало Киру.
- Ау! - снова услышала она голос Веры.
- Проснись подруга. Опять засмотрелась на мужиков. Слушай, а у тебя сейчас кто-нибудь есть, или как?
- Или как.
- А, так вот почему ты так пристально за ними наблюдаешь. Кира, это с голодухи, - и Вера звонко рассмеялась, подняла бокал и произнесла:
- Ну их всех к черту. Сама знаешь чего им от нас надо. Поэтому выпьем за нас.
- За нас, всегда пожалуйста но... Но ведь без них порой так хреново...
- Уу...- тихо и протяжно произнесла Вера, увидев, как неожиданно грустно произнесла подруга последние слова.
- Брось. Нашла о чем грустить. Хочешь, сейчас подойду к ним и познакомлю, - и Вера приподнялась со стула.
- Нет-нет, не надо! - решительно произнесла Кира, и сделала умоляющий жест. Подняв бокал с вином, она чокнулась и произнесла:
- Это я так. Просто вдруг подумалось, о чем могут разговаривать два мужика сидя, как и мы в ресторане.
Вера уселась обратно, выпила, и, поставив бокал на стол, ответила:
- А черт их знает, о чем они могут разговаривать? О жизни, о делах, о том же, о чем и мы. Не все ли равно, мужик-баба. Одно слово, человек.
- Ты так считаешь?
- А ты что считаешь иначе?
- Как сказать. Не знаю. Порой мне кажется, - Кира продолжала держать недопитый бокал в руках, и сквозь стекло взглянула на мужчин за соседним столиком, - что они совсем иные, чем мы.
- Само собой. Мужик есть мужик. Вот возьми, к примеру, моего Олега. Работает с утра до ночи. Приходит домой, поест и все... Как говорят немцы - алес капут. Дай бог пару раз в месяц его раскочегарить можно, да и то на пять минут.
Кира рассмеялась, и покрутила головой, отчего её пышные каштановые волосы заколыхались и в свете светильников, висевших на стенах, заискрились лаком, который она нанесла, идя навстречу.
- А что, я серьезно. Вот ведь когда ухаживал, так такой секс был, что я думала, вот мужик, так мужик. А прошло всего два года, и словно подменили. Робот, машина, а не человек.
- Я тебя понимаю. Но что поделать. Мы все стали похожи на роботов. Вкалываем с утра до ночи, чтобы заработать на жизнь, а что поделать, когда кругом все есть, всего хочется, только для этого нужны бабки, и чем больше, тем лучше. Вот и вкалываем. Поневоле становишься похожим на мужика. Приходишь усталая, злая. А у меня к тому же дети, как цепи. Машка уже в седьмой перешла, характер стала показывать. Василий, тот хоть еще и мал, только в третий ходит, но и то забот не оберешься. Постирушки, готовка, уроки, голова кругом идет, о каком сексе разговор, разве что до постели доползти и рухнуть.
- Во-во. Мужика тебе надо. И такого, чтобы сидела дома, а он вкалывал, как мой.
Теперь Кира рассмеявшись, произнесла:
- Сама же говоришь, что твоего только домкратом на тебя поднять можно.
- Это точно. Но ведь иной раз заводится. И потом, отпуск случается, вот тогда он вспоминает, что помимо работы есть жена.
- Ой, нет, не знаю. Жизнь проходит, как вода сквозь песок. Годы бегут, и чего ждать, неизвестно?
- Как чего, старости. Дети подрастут, махнут ручкой маме и улетят, и останешься ты одна одинешенька. Так что не будь дурой, подцепи мужика, хоть какого, потому как к старости, ой как скучно одной будет.
- Скажешь тоже.
- То и скажу. Поверь мне. Я через многое прошла, всякое повидала и знаю, как быть одной. Бывало, придешь с работы, поешь, сядешь у телевизора, а потом ляжешь одна в холодную постель и как заревешь белугой, потому что рядом никого. Понимаешь - никого. Одна ты в этом проклятом мире. Встанешь, выйдешь на кухню, закуришь, и глядишь в окно на улицу, где снуют, светя огнями фар машины, а сама размазываешь слезы по лицу. Потому как такая тоска гложет.
Вера вынула из сумочки сигарету и, закурив, пустила струйку дыма.
- Знакомая картина. Дай-ка сигарету.
- Ты же не куришь!
- Дома при детях нет, а на работе иной раз курю. Не так чтобы постоянно, но бывает.
- Держи, - и Вера протянула пачку. Кира вытянула сигарету и, закурив, положила зажигалку на стол.
- Слушай, а ты чего так и не родила? Пора бы уже.
- А, не спрашивай. Сама знаю, что давно пора. Сначала, когда одна была, не хотела. Когда с Игорем жила, собралась было, но случился выкидыш. Какое-то время ждала, лечилась. Потом разошлась, а теперь Олег ни в какую не хочет.
- С чего это вдруг?
- А хер его знает. Не хочет и все. Я пару раз заикалась, так он прямо на дыбы встал. Нет и всё. Так и сказал: - родишь, уйду.
- Странно. Обычно мужики нормально к этому относятся, а твой...
- А мой не хочет, и всё. Потому как эгоист до мозга костей. Если где в компании бываем, и там дети, его сразу всё бесить и раздражать начинает. А потом, когда домой возвращаемся, он еще и мне выскажет, мол какого хрена я его потащила, не предупредив, что у них маленький ребенок.
- Да, ситуация.
- Урод.
- Ну, это ты хватила.
- Я тебе говорю, урод натуральный.
- А как же ты с таким уродом живешь? Или такая любовь, что все стерпеть можно?
- Сама не знаю. Терплю, пока силы есть. А как надоест, так брошу и обратно домой в Москву.
- Вот видишь, а мне предлагаешь хоть какого, но найти. И зачем спрашивается, чтобы тоже терпеть? А я вот любви хочу. Понимаешь, Верунь, любви, большой, чистой, такой, чтобы бежать за ним без оглядки, забыв обо всем на свете.
- Сказанула. Где же ты такую любовь-то видела? В индийском кино что ли? Или может, книжек начиталась и веришь, что она есть?
- Не знаю, может, и нет. Но ведь хочется во что-то верить.
- Мне тоже многого чего хочется, только правда жизни совсем Кира другая. Сама ведь знаешь, а потому наливай, выпьем.
Кира наполнила бокалы и, подняв, тихо произнесла:
- За нас любимых, за мечты наши несбыточные, за то, чтобы нам хоть иногда улыбалась фортуна.
- Хорошо сказала. За нас с тобой и за все хорошее, что в этой жизни есть и будет.
Кира выпила и неловко поставила бокал на стол, отчего ножка неожиданно подломилась, и она еле успела разжать пальцы, чтобы не обрезаться.
- А блин, - только и успела произнести она.
- Вот, а посуда говорят, бьется к счастью, - смеясь, произнесла Вера, осторожно убирая осколки бокала на край стола, и ища глазами официанта, чтобы попросить принести новый.
Кира приподнялась со стула.
- Ты куда?
- Пойду в туалет схожу.
- Тебе кофе или чай заказать?
- Лучше кофе, двойной и без молока.
- Ликер возьму?
- Давай.
Кира вышла из-за стола и, проходя мимо мужчин, захотела повернуться, чтобы увидеть лицо незнакомца, но в последний момент подумала: - Зачем, обратно буду идти и рассмотрю...
Анатолий и Виктор сидели за столиком и тихо беседовали. Они не виделись давно, лет десять. Учились в одном классе, дружили, но когда окончили школу, их пути разошлись. Сначала перезванивались, иногда встречались, но по мере того, как взрослели, встречи становились всё реже. Последний раз они виделись на каком-то юбилее школы. Поболтали и снова разбежались, как корабли в океане. У каждого своя жизнь, бесконечный бег в суете дел и событий, в которых почему-то не оказалось места даже для звонков. И вдруг случайная встреча на рынке. Анатолию нужно было купить подарок для дочери на день рождения, и он заскочил в конце рабочего дня на Савеловский электронный рынок. Стоя у витрины с мониторами, пристально смотрел, решая, какой купить. Вдруг позади голос:
- Анатолий!
Обернувшись, увидел Виктора. Тот стоял в длинном модном пальто, и, улыбаясь, смотрел на него. Они обнялись, расцеловались, невольно приковав к себе внимание случайных прохожих. Слегка смутившись, отошли в сторону.
- Какими судьбами?
- Да вот, подарок дочери покупаю, а ты?
- А я с сыном, - и Виктор представил парня, который стоял чуть поодаль. Тот подошел и, протянув руку, представился.
- Игорь, - после чего, добавил, - пап, я посмотрю пока мониторы?
- Конечно.
- Большой уже. Сколько ему? - поинтересовался Анатолий, когда Игорь отошел.
- Семнадцать. А твоей?
- Постарше, двадцать.
- Как летит время. Почитай лет семь не виделись.
- Какой там, десять.
- Точно. На встрече в школе. Как же я рад. Слушай, давай посидим где-нибудь, за жизнь поговорим. Столько всего накопилось. Ты как, располагаешь временем?
- Сейчас?
- Завтра, или послезавтра. Я в пятницу улетаю, так что три дня есть в запасе.
- Добро, запиши мой мобильный.
Они обменялись номерами телефонов и разбежались, а спустя два дня договорились поужинать и таким образом оказались в этом уютном ресторане. Взяли закуску, мясо на косточках и графин водки. Немного поев, и подняв рюмки за встречу, разговорились.
- Да, вот ведь время бежит. Не успели оглянуться, бац и сороковник, - произнес Виктор, взяв из стаканчика зубочистку.
- И не говори. Еще недавно считал себя молодым, а тут на тебе, пятый десяток и невольно оглядываешься назад и понимаешь, что время летит курьерским поездом.
- Точно, точно. Значит, говоришь, развелся?
- Давно уже. Не сложилось. Три года прожили, дочку родили, и пошло поехало. Нет, я с себя вины не снимаю, но и у неё характер дай бог. Где был, почему так поздно, и то не так и это не эдак. Раз скандал, потом другой. Короче, как у всех, ничего нового.
- А с дочерью как, ладите?
- Видимся. Не очень часто, но бывает. Школу закончила, сейчас в институте учится, попросила монитор новый купить.
- А с бывшей какие отношения?
- Никакие. Привет, и все. Чаще уматывает, когда я к Насте прихожу.
- А жениться больше не захотел?
- Нет. Свобода, знаешь ли, оказалось штукой соблазнительной. Сначала, вроде бы мысль была. Мол, назло надо, да и предки причитали. Потом подвернулась работа. Уехал на два года в Сибирь, заработал деньжат, приехал, купил однокомнатную кооперативную.
- Повезло!
- Еще бы. Уже перестройка началась. Чехарда с деньгами и в самый последний момент подфартило. Взял однушку, а через два года остаток пая в копейки превратились. Так что квартира можно сказать с небес упала.
- Ну, пожалуй не с небес, ты как никак два года за неё пахал. В Сибирь-то, небось, не прохлаждаться ездил?
- Какой там, пахал за милую душу.
- Короче, заимел берлогу и решил бобылем остаток дней прожить?
- Допустим не бобылем. Обет я не давал, бабенки, сам знаешь, везде есть. Но жениться, ни боже мой. Что обо мне, ты-то как?
- Я нормально. Фирму создал. В новые русские не записался, но живу нормально. Раиса моя работает, сын растет, так что все пучком.
- Черт, узнаю тебя. И выражения все те же.
- Так, куда им деться. Жирком конечно малость обзавелся, так ведь от этого никто не застрахован, а в душе каким был, таким и остался.
- Молодец, давай, за это и выпьем.
Они выпили, и какое-то время молча сидели, доедая остатки еды на тарелке. Когда к ним подошел официант, заказали кофе и пирожные, и в ожидании десерта, вспомнили школьные годы, одноклассников.
- Алеху помнишь?
- Это тот, что второгодником к нам пришел?
- Он самый.
- Еще бы. Отчаянный малый. Папаня у него шишкой какой-то был.
- Нет, дед. Ректором в институте.
- Точно, дед.
- Крутым стал.
- Да ты что, бандюканом?
- Вовсе нет. Такими делами ворочает. Холдинг открыл. Офис в центре будь спок.
- Надо же. Вот тебе и двоечник и второгодник!
- А ты сам-то, чем промышляешь?
- Так, в конторе одной работаю. Новые времена как-то не по вкусу пришлись мне. Сменил несколько мест, пока в конторе не осел. Зарплата нормальная, жить можно, но работа,... и вообще, не так я свою жизнь когда-то представлял, совсем не так.
- Не так? А как, если не секрет?
- Как тебе сказать. Тогда, после института все виделось в розовом свете. Интересная работа, рост по службе, крепкая и дружная семья. А вышло все совсем иначе.
- Так может, ты сам виноват. Столкнулся с трудностями и разошелся с женой. Работа не понравилась, начал метаться, искать. Кто-то виноват, а сам...
- Все верно, - Анатолий налил остатки водки, поднял рюмку и грустно произнес:
- За тебя, за годы наши молодые, которые ушли и не вернуться никогда.
- Не, так не пойдет, неожиданно спокойно, но весьма решительно произнес Виктор, - за нас, за будущее, в котором обязательно должно быть место хорошему.
- Согласен.
Они чокнулись, выпили, и поскольку официант уже отнес все тарелки, отломили по куску черного хлеба и, понюхав, дружно рассмеялись. Неожиданно к обоим вернулось хорошее настроение. В этот момент мимо Анатолия прошла женщина. Он не рассмотрел её лица, лишь взглядом проследил походку. Она направлялась в сторону туалета. Шла спокойно, без виляния бедрами, что всегда раздражало Андрея. Повеяло приятным ароматом духов, и он неожиданно представил, как вернется в свою одинокую вылизанную квартиру и уткнется до поздней ночи в экран монитора.
- Что, сердечко-то щемит при девичьих ножках? - неожиданно услышал он вопрос Виктора.
- Еще как щемит. Только по большей части все больше шалавы какие-то попадаются. Одним надо денег, другим прописку, третьим секс до одури.
- А тебе чего?
- Мне-то? Любви. Понимаешь, любви, простой, открытой, чтобы сердце ныло, когда задерживается на работе, чтобы...
- Да, видно не все еще потеряно с тобой, коли ты так говоришь.
- Серьезно?
- Честно.
- Слушай, может, возьмем еще грамм по сто пятьдесят?
- Не. Моя не очень любит, когда я входя в квартиру, как мешок падаю возле шкафа. Да и сам я не сильно большой любитель этого. Норму знаю.
- Все правильно. Это я так спросил, извини.
- Все нормально. А любовь... знаешь, ты все правильно сказал. Есть она, не может не быть, потому что иначе, на кой черт мы живем на этом свете? Не для того же, чтобы эти деньги чертовы зарабатывать и прожирать? Покупать машины, дачи, ездить в круизы. Все это мишура. А вот любовь...
Анатолий слушал Виктора и медленно поднимал взгляд. Женщина, которая до этого прошла мимо него, теперь шла навстречу и смотрела ему в лицо. Их взгляды встретились. Трудно было понять, что происходит. Их глаза словно бы разговаривали друг с другом, говоря:
- Я такая одинокая, я так хочу любви. Большой, настоящей, чтобы весь мир растаял в твоих ласках. Чтобы слова были не приторными, не дежурными, а искренними, шли от самого сердца, пели, кричали...
- И я хочу того же. Потому что все эти годы я бродил по свету, и никто не понимал меня, и моих желаний. Я думал, что я ищу интересную работу, а на самом деле, я искал того, кто поймет меня, полюбит, и я полюблю, сильно и горячо...
Она поравнялась с их столиком, слегка притормозила, словно бы раздумывая что-то сказать, или спросить. Или ожидая, что мужчина что-то произнесет. Но ничего не произошло. Они лишь обменялись взглядом, и она вернулась к своему столику, где её ждала подруга.
- Ух, какая! - произнес Анатолий.
- Ты о ком?
- О женщине, что прошла мимо. Словно жаром обдала.
- Вот, может, любовь прошла мимо, а ты не заметил.
- Скажешь тоже.
- То и скажу. Пошел бы, пригласил на танец.
- Скажешь тоже?
- Вот-вот. Иной раз мы проходим мимо своего счастья, и не замечаем его, а оно рядом. Стоит только протянуть руку и сказать слово.
В этот момент заиграла музыка, и с эстрады запел приятный женский голос.
- А знаешь, наверное, ты прав, - неожиданно произнес Анатолий, вытер салфеткой губы, поднялся со стула и повернулся, чтобы направиться к столу, где сидела темноволосая незнакомка. Подойдя к их столику, он зачем-то кашлянул и спокойно, но одновременно решительно, произнес: