На работе меня считают оптимисткой, женщиной, умеющей жить и радоваться жизни вопреки и несмотря. Наверное, так и есть, если смотреть со стороны и видеть мой улыбающийся взгляд, ровный и спокойный голос и невозмутимый характер. А так ли это на самом деле? Наверное да. И все же, бывают дни, когда к горлу подступает комок, хочется зарыться в подушку и дать волю слезам. Вот и сейчас, сидя у зеркала и приводя себя в порядок, неожиданно взгрустнулось, на глаза предательски накатилась слеза и испортила весь макияж. И с чего вдруг? Может нахлынувшее воспоминание, может что-то еще? А может все вместе?
Пошла в ванную, умылась холодной водой, и, вернувшись, внимательно посмотрелась в зеркало. Симпатичное лицо, кокетливый взгляд, выразительные и умные глаза, маленький носик и губы, умеющие обворожительно улыбнуться или надувшись показать смущение или обиду. Одно слово - чаровница. Нет, скорее - очаровашка, знающая себе цену и умеющая себя подать. А если быть совсем точной - одинокая женщина, которой уже перевалило за тридцать. Вот и ответ на вопрос - почему вдруг нахлынули слезы.
Ладно, не буду о грустном, лучше о хорошем. Кто там был последним на моем горизонте? Ах, да, Илья, небольшого росточка, рано лысеющий молодой человек, но темпераментный и забавный. Впрочем, все по порядку.
В пятницу, в конце рабочего дня, меня неожиданно вызвала к себе моя начальница. Зная её характер, покладистый и одновременно твердый и решительный, я предположила, что речь будет идти о срочной работе и как следствие, внеплановой рабочей субботе. Особо расстраиваться по этому поводу не стала, так как на выходные ничего не планировала, да и лишняя надбавка к премии никогда не помешает. Поэтому в кабинет к Наталье Викторовне вошла с легким сердцем. Оторвавшись от бумаг, она посмотрела на меня строгим взглядом, а потом вдруг, словно вспомнив, зачем вызвала, улыбнулась и просяще-ласковым голосом произнесла:
- Маргарита, выручайте. В понедельник шеф проводит переговоры с иностранцами, попросил меня купить сувениры, а у меня из головы, как ветром сдуло. Квартальный отчет по продажам на носу, а ему сувениры подавай. Придумай что-нибудь, ты же у меня умница, - при этом взгляд Натальи Викторовны напоминал мордочку соседского кота - такой же обиженный и хитрющий одновременно. Честно говоря, от такой просьбы я немного опешила, так как понятия не имела, что именно имелось в виду под словом - сувениры? Поэтому сразу же переспросила:
- Сувенир-то в каком стиле надо - матрешку с поварешкой или водку с банкой черной икры?
- Я так думаю, что скорее матрешка, или что-то в этом духе. Может, ты завтра сгоняешь в Измайлово, там наверняка этого добра в избытке?
Вслед за сказанным, она достала из кошелька деньги и протянула мне.
- Вот тебе десять тысяч, если не хватит, добавь, я в понедельник отдам.
Для вида я сделала грустное выражение лица, давая понять, что мои планы на выходные пошли прахом, и поэтому, взывая к совести начальства намекая на материальное поощрение в счет погашения морального ущерба. Взгляд был моментально оценен.
- Маргуша, за мной не заржавеет, ты же знаешь. Считай два отгула твои в любое время, договорились?
- Что с вами делать, - кисло протянула я, прекрасно понимая, что компенсация была более чем достаточной.
Результатом данного разговора стало то, что в субботу я оказалась в Измайлово на Вернисаже. С виду обычный рынок с толчеей народа и прилавками с товаром, но тот, кто ни разу там не был, не поймет, что это за место - единственное и неповторимое не то что в Москве, а возможно и во всей России. Антикварная барахолка, где можно одновременно встретить иностранцев, примеряющих в качестве сувенира буденовку или армейскую шапку-ушанку, маститого коллекционера, барыгу-перекупщика, антиквара и случайного посетителя вроде меня. Что касается товара, то это отдельная песня. Его можно долго и живописно рисовать, а если назвать кратко - старые вещи, то, что мы частенько относим за ненадобностью на помойку. Вот это и есть товар Вернисажа. Исключение составляет, как тут принято называть, новодел - современная продукция, изготовленная под старину и ориентированная в основном на случайных посетителей.
Часы показывали начало двенадцатого, когда женщина в кокошнике и сарафане протянула мне билетик для прохода на Вернисаж. Погода располагала для приятной прогулки, и я не спеша направилась вдоль лотков с товаром. Яркие и пестрые матрешки, платки, посуда из Гжели чередовались с майками с оригинальными надписями и разным товаром, описывать который, нет времени и сил. Народу было много, то и дело можно было услышать иностранную речь, поэтому я тут же смекнула, на кого следует обратить внимание и что покупают иностранцы в качестве сувениров. Однако здесь меня ждало разочарование, так как спустя час хождения, я поняла, что туристы покупают всё, включая лазерные диски и старые виниловые пластинки. Пройдясь еще раз вдоль рядов, я заметила ступени, ведущие наверх, и решила заглянуть туда.
Верхние ряды мало чем отличались от тех, где я была до этого, разве что большим разнообразием. Мне уже все порядком наскучило и в раздумье относительно того, что же все-таки купить в качестве сувенира, я взяла в руки деревянную шкатулку с изображенной на ней тройкой лошадей с санями. Почти автоматически я поинтересовалась относительно цены. Продавец скупо процедил:
- Пятнадцать.
"Ну и цены!" - подумала я, да за такие бабки пахать надо на работе, чтобы купить такую фигню. И в этот момент я услышала позади себя приятный мужской голос, который тихо, но отчетливо произнес:
- Не рекомендую. Это новодел. Ей цена от силы пару тысяч.
Я скорчила подобие улыбки и, положив шкатулку на место, обернулась. Позади меня стоял невысокого роста мужчина средних лет пикантной наружности. Первое что мне бросилось в глаза, это его одежда. Рыже-красные кроссовки, брюки из холстины серого цвета и куртка цвета хаки. Наряд дополнял не то сумка, не то рюкзак, перекинутый через плечо. Подстать одеянию был и его облик. Коренастый, среднего роста, с приятным лицом и прической, в которой трудно было отличить лысину от короткой стрижки. Несмотря на всю эту пестроту и нелепость внешнего облика, угадывалась непонятная мужская привлекательность, которая заставила меня не просто мило улыбнуться, а как только он отошел в сторону, подойти и заговорить:
- Простите, а что значит новодел?
- Новодел, это то, что делают сейчас и пытаются выдать за старую вещь. У продавцов наметанный глаз, вот он и назвал вам цену, как за старую вещь.
- А что, это так важно? - спросила я, хотя моментально поняла, о чем идет речь. Молодой человек с усмешкой посмотрел на меня, и мне показалось, что в его глазах заблестели озорные искорки, словно он сомневается в искренности моих слов, но секунду подумав, ответил:
-Для кого как. Всё зависит от обстоятельств.
- Вот как! А мне надо купить подарок для иностранного гостя и я вся в раздумье. Не поможете?
- Легко, - и словно мы были давно знакомы, он подхватил меня под руку и повел вдоль витрин с товарами. Судя по тому, что с ним то и дело здоровались за руку или кивали, он был здесь завсегдатаем. Это вызвало у меня двойственное чувство, ибо я решила, что он меня легко расколет на деньги и останется в наваре, однако интуиция подсказывала, что он вовсе не такой. В этот момент мы остановились возле пузатого продавца, одетого не менее оригинально, чем мой провожатый. На нем была каска времен войны, а на плечо свешивалась коса.
- Вить, даме нужен нормальный подарок для иностранного гостя и так, чтобы не попасть впросак.
Виктор почему-то тяжело вздохнул, потом посмотрел на меня и спросил:
- На какую сумму рассчитываете?
- Начальство выделило десять тысяч.
- Не густо, но можно кое-что поискать.
- Не густо? - удивленно переспросила я.
Виктор и мой спутник, еле сдерживая смех, переглянулись, после чего Виктор поспешил ответить:
- Хорошие вещи дешево не стоят, а здесь на Вернике оперируют такими цифрами, и порой зеленью, а не деревянными рублями.
- Ну... - попыталась я что-то ответить, но промолчала, так как в это время Виктор нагнулся и достал из сумки две шкатулки.
- Вот, это настоящий палех, пятидесятые годы в хорошем состоянии. Ради Ильи могу скинуть до выделенной вашим начальством суммы, - и, улыбнувшись, он засмеялся.
Я взяла в руки обе коробочки и, обернувшись, спросила:
- Илюша, что посоветуете, какую, взять?
В этот момент лицо моего спутника неожиданно изменилось. Он взял протянутые мной шкатулки, повертел их, внимательно осмотрел и, положив на стол одну, протянул мне другую.
- Вот эта лучше. Рекомендую.
Не знаю, почему я поверила ему, но достав из сумки кошелек, я отсчитала десть тысяч. Завернув коробку, Виктор молча передал мне покупку и, как мне показалось сердито, посмотрел в сторону Ильи.
Мы отошли в сторону. Я хотела поблагодарить за помощь, но моё любопытство было таковым, что я тихо спросила:
- Скажите, а почему Виктор так на вас посмотрел?
- В смысле?
- Как бы не очень добрым взглядом. Вы ведь ему помогли товар продать.
- Ах это, - он слегка засмеялся, - всё нормально, не берите в голову.
- А всё же, или это секреты бизнеса?
- Вовсе нет. Просто вторая шкатулка с реставрацией, а это в идеале. Мы оба об этом знаем, понимаете?
- Надо же, я и не заметила, спасибо.
- Пожалуйста. Рад был помочь...
- Марго, - стремительно произнесла я, и сама не знаю почему, подхватила Илью под руку и добавила, - я на Вернисаже сто лет не была, устроите экскурсию?
- Легко, - повторил он своё излюбленное слово, и мы устремились вдоль рядов с товаром.
Прошло около двух часов, в течение которых, он увлеченно рассказывал и показывал мне разные вещи. То это была старинная ваза, то статуэтка или подстаканник, альбом или предмет, назначение которого я никак не могла понять, а он весело смеялся и потом объяснял что это. В нем было всё: увлеченность, очарование, оригинальность и деловитость. С каждой минутой во мне рос интерес к нему, и я даже забыла о том, с какой целью приехала на Вернисаж и лишь взглянув на часы поняла, что уже третий час.
- Ой-ля. А время-то уже пятнадцать третьего, - произнесла я, понимая, что не готова расстаться, и одновременно не находя повода продолжить знакомство. Словно прочитав мои мысли, Илья произнес:
- Еще час-два и рынок начнет сворачиваться. Основная жизнь с утра, часов с пяти, а то и раньше.
Он загадочно посмотрел на меня и неожиданно произнес:
- Не возражаете, если провожу, у меня машина?
- Не откажусь, но учтите, мне далеко.
- Дальше кольцевой не повезу, разве что в Долгопрудный, - смеясь, ответил он.
- Ну, тогда вам по пути, мне в Отрадное.
Мы прошли на площадку и среди множества машин, я почему-то выделила старенькую вишневую пятерку и подумала, что это именно его. Так и оказалось. Илья галантно распахнул передо мной дверь машины, потом сел сам, включил мотор и, улыбаясь, видимо собственным мыслям, произнес:
- А вы решили, что у меня мерс или BMW?
- С чего вы так решили?
- Так, показалось.
- Вовсе нет.
- Да ладно, всё нормально. Просто всё вкладываю в любимое увлечение, а машина так, консервная банка, лишь бы колеса были, и ехать могла.
- Коллекционирование это хобби, или что-то большее?
- Всего понемногу, - ответил Илья, включил первую передачу, осторожно выруливая со стоянки, добавил, - скорее всего, образ жизни.
- Надо же, как интересно. А поподробнее можно?
- Стоит ли? - и он мельком взглянул в мою сторону.
- Непременно. Я любопытная. Надеюсь, это не зачтется мне в качестве отрицательной черты характера?
- Там видно будет, - многозначительно заявил он и повернул в сторону Щелковского шоссе.
Какое-то время ехали молча, словно размышляя о происходящем, строя какие-то планы, которые трудно было оценить. И всё же, что-то пробежало между нами, словно искра, приводящая мотор в движение, давая повод надеяться на что-то большее, чем случайная встреча на рынке и разговор двух незнакомых доселе людей.
- Значит, коллекционирование, это образ жизни? С трудом воспринимаю, так как никогда ничего не собирала, разве что в детстве фантики от конфет, - произнесла я, нарушив затянувшееся молчание.
- Так сложилось, - без тени улыбки ответил Илья, - всегда считал, что занимаясь чем-то, нужно полностью отдавать себя данному делу, иначе, пустая трата времени и сил.
- И давно такое мнение?
- Как ушел в большую жизнь, в том смысле, что кончил школу. Как раз начало девяностых. Интересное время. Всё можно было начинать с нуля, и везде был полет для больших дел.
- Для кого как. Кто-то в это время опустился на дно и так там и остался, кто-то перебивался, распродавая накопленное. Взлетели, на мой взгляд, единицы.
- Не стану спорить. Когда кончаешь школу и в голове ничего лишнего, что могло бы сдерживать в начинании чего-то нового, то в воспоминаниях только хорошее. Время молодости.
- И куда же ринулись?
- В бизнес конечно же. Осваивал азы капитализма.
- И как, удачно? - в моем голосе Илья уловил нотки сомнения и поэтому резко ответил.
- Наличие крутой тачки не показатель статусности или деловых качеств. Я успешно занимался интересными и серьезными проектами.
- И что же?
- А потом мне всё это надоело. В бизнесе слишком много мелкой суеты, которая мне не по нутру. Чиновники, инстанции, унижения и откаты. Люди, готовые кинуть или предать в любой момент.
- И круто изменили свою жизнь.
- В одночасье. Всё бросил и стал свободным человеком. Собрал интересную коллекцию старинных русских подстаканников, потом продал её и занялся новым проектом.
- Выходит, коллекционирование это тоже бизнес?
- Отчасти, точнее скорее да, чем нет, но он совершенно иной.
- Без чиновников откатов и нечестных на руку компаньонов.
- Ну, насчет последнего вряд ли обойтись. Они, везде, надо просто осторожно выбирать друзей и знакомых и стараться вовремя рассмотреть в них фальшь.
- Получается?
- Если честно, не всегда.
- Конспирируются.
- Типа того.
Илья повернул в сторону метро Отрадное и я показала рукой, где мой дом. Когда подъехали, он заглушил мотор, молча и пристально посмотрел на меня, словно спрашивал: "Так что, продолжение будет или попрощаемся и на этом закончим наше знакомство?" Я продолжала сидеть в машине, размышляя, как поступить, словно ожидая, что он первый попросит зайти на чашку кофе или хотя бы предложит обменяться номерами телефонов... И снова молчание затянулось. Я обернулась и увидела в его глазах усталость. Было ощущение, что передо мной совсем другой человек. Не тот веселый и жизнерадостный, который водил по Вернисажу, то и дело здороваясь или обмениваясь непонятными мне репликами с местными продавцами, а усталый после тяжелого трудового дня мужик, мечтающий о доме, где его ждет ужин и верная жена. Я не удержалась и тихо спросила:
- Вы женаты?
- Официально не был ни разу, а так трижды.
- И всех бросили.
- Угу.
- Они не разделяли ваших взглядов, требовали того, чего вы не могли им дать по причине, которая именуется образ жизни, тобишь коллекционирование?
- Типа того.
- И дети есть?
- Двое.
- Солидно. А сколько вам лет?
- Тридцать шесть.
- А мне тридцать. И я ни разу не была замужем, но меняла мужиков столь часто, что потеряла им счет.
- Наверное все были коллекционерами вроде меня, - с юмором произнес Илья. Я расхохоталась и невольно головой коснулась его плеча.
- Нет, они не были коллекционерами. Просто, - я запнулась, - называйте это как угодно, типа коллекционирования. А что, коллекция мужских характеров, достоинств и недостатков. Как вам такое?
- Серьезное увлечение. Но верится с трудом, хотя, может быть и так.
- Так что, - решительно произнесла я, - пополните мою коллекцию?
- Легко.
- Третий раз слышу это слово от вас.
- А я и не заметил.
Мы вышли из машины и поднялись ко мне. Илья осторожно опустил сумку на пол и подвинул в угол. Видимо там лежало что-то дорогое и стоящее, и он боялся разбить. Я последовала его примеру и положила купленную шкатулку на тумбочку.
- Прошу, - и жестом пригласила в комнату.
- А может, на кухне посидим, поболтаем для знакомства?
- Легко, - подыгрывая ему, произнесла я.
Как назло холодильник был почти пуст, но к моему немалому удивлению, он моментально оценил ситуацию и, пошарив в морозилке, извлек пачку пельменей и чудом завалявшуюся банку килек в томатном соусе. Оценив его деловитость, я поняла, что мне лучше отчалить на время в ванную и предоставить кухню в бразды его правления. Я так и сделала. А когда спустя минут двадцать снова появилась на кухне, была приятно удивлена. В большой тарелке вкусно пах отварной картофель, в другой лежали пельмени, дополнял всё это салат из лука и огурцов. Даже кильки аппетитно выглядели на тарелке обрамленные кольцами лука.
- А вы кудесник! Может в ресторанный бизнес податься?
Илья не ответил, а обведя стол взглядом, спросил:
- Если я правильно понял, выпить у тебя вряд ли найдется?
- А вот тут ты ошибаешься.
Я побежала в комнату и принесла из бара бутылку водки и мартини.
- Что пьём?
- И то и другое.
Не сговариваясь, мы перешли на ты, и после третьей рюмки водки, мне отчаянно захотелось затащить его в постель. Я даже пересела рядом, и откровенно кокетничая и делая вил, что пьяна, как бы ненароком оголяла бедро. Илья словно бы не замечал этого, молча, ел, произносил тосты и только когда я сказала, что спиртное ухудшает сексуальные возможности не только женщины, но и мужчины, он рассмеялся, крепко прижал меня к себе и шепнул на ухо:
- Не боись, на меня водка, что для других виагра.
- Да-а, - и поднявшись с табуретки, я не выдержав, потащила его в комнату, где уже была разобрана постель.
В сексе он знал толк. Умело целовался, что-то шептал на ушко, ловко покусывая мочку, поглаживал рукой ласково и нежно и одновременно крепко и уверенно, и вообще, не спешил и не суетился, доводя до состояния, когда сама готова прыгнуть в позу наездницы и не слезать пока не достигнешь оргазма. С ним было легко, просто и хорошо и казалось, что наше знакомство началось не несколько часов назад, а давным-давно, просто были причины, по которым мы какое-то время не встречались.
Когда он кончил, осторожно лег рядом. Я слышала его учащенное дыхание, повернулась на бок и прижалась. От него пахло настоящим мужиком - потом, спиртным и табаком и в тот момент именно такого запаха мне не хватало. Он будоражил чувства, заставлял учащенно биться сердце и манил к себе.
- Извини, от меня наверное не хило воняет? - смущенно произнес Илья.
- Глупый, скажешь тоже.
- У нас вчера отключили горячую воду, кое-как помылся, а в три утра уже умотал на Верник.
- А чем от меня пахнет? - неожиданно спросила я.
- От тебя? Водкой и медом.
- Медом!?
- Точно. Особенно, когда целуешься.
- Надо же, вроде мед не ела.
- А ты красивая.
- Врешь.
- Да ладно, будто сама не знаешь.
В темноте Илья не мог рассмотреть, как я радостно улыбалась от таких слов. Вместо этого еще теснее прижалась, уткнувшись в его волосатую грудь.
В воскресенье проснулись поздно, когда на часах было начало двенадцатого. Дожидаясь, когда закипит чайник, размышляла, чтобы приготовить на завтрак. За спиной услышала голос:
- Не переживай, мне бы стакан кофе, а то я на встречу опаздываю. Мне к часу на Пушкинской надо быть, с покупателем встретиться.
- А я думала...
- Вечером приеду,... если не передумаешь.
- Не передумаю.
- Вот и отлично.
С Ильей мы встречались почти полгода. Я многое о нем узнала. В чем-то разочаровалась, что-то, наоборот, в нем еще больше понравилось. Он был добрый и щедрый и одновременно мог запросто попросить в долг тысяч пятьдесят на покупку какой-нибудь ерунды, о которой потом с увлечением рассказывал. При этом я видела, как горят его глаза. Именно тогда я поняла, что женщины в его жизни совсем иное, чем увлечение, которому он отдавался со всей силой и энергией. И когда поняла это, я его бросила. Позвонила и сказала, что нашла другого. И знаете, что он мне ответил? Сказал, что рад пополнению коллекцию и надеется, что я не самый худший экземпляр в ней. Я посмеялась, а когда положила трубку, подумала: "А ведь он в чем-то прав. Все мои любовные связи, это коллекция характеров, привычек, сексуальных особенностей мужчин, которые встретились на моем жизненном пути, оставили свой след, но так и не остались со мной навсегда. Почему? Да потому что секс это одно, а любовь, совсем другое. А ведь именно любви мне и не хватает. Черт возьми, совсем раскисла".