Аннотация: Сборник пародий на рассказы конкурса "БД-13" - "Кларисса", "Правило мыши", "Незванкина дорожка", "Зал голландской живописи"
Чёрные перцы-13
сборник пародий на рассказы конкурса БД-13
1. ЧП-13: Призраков нет
на рассказ Кларисса
Призраки определённо существуют. Так думал Питер, осторожно счищая с каблука о каменную ступеньку что-то сильно напоминающее эктоплазму. Доктор, профессор и прочее - вся стена наградами увешана. Лучший охотник за привидениями года. А почему бы и нет - плотная лощёная бумага всё стерпит.
Клиенты оказались настоящими буржуями - миленький дачный домик в цвету акаций и шиповника. Тяжело ощущать на себе жаркий летний день в плотной серой униформе, увешанным профессиональными причиндалами, в плотных армейских сапогах. Когда больше подошёл бы пляжный наряд и сланцы.
Дверь открыли хозяева, сразу оба, наверное, ждали.
- "Паранормальную помощь" вызывали? - так компания Питера называется.
- Да-да, конечно, проходите. У нас тут призрак завёлся. Девочка, такая маленькая, но уже такая вредная.
Хозяева наперебой жаловались, а Питер поддакивал и помечал в блокнотике.
- Да, что вы говорите? Именно так и сказала? И машина из-за неё не заводится? И вещи пропадать стали?
Откуда взялась? А кто бы её не знал, от предыдущих хозяев. Нет-нет, это не их в огне сгоревшая дочь, как вы могли такое подумать. И вообще, детей они заводить не собираются. По крайней мере, пока призрака не выведут. Священника? А как же, и кадилом кропили и святой водой окуривали. Теперь вот решили попробовать научным методом.
- Спешу вас обрадовать, - заверил Питер. - Горю вашему помочь можно. Если только кредитоспособность выдержит. Вот вы, например, по жизни кто? Чем бабло косите? - обратился он к толстопузому хозяину.
Буржуй от важности раздулся, чуть пуговица халата не лопнула.
- Да я коммерческий директор алкогольной компании. Мы самогон по деревням скупаем, с ацетоном бродяжим и этикетки шотландского виски клеим. "Долговязого Джона", "Черно-белого короля", "Лохматую шавку", "Кошко-льва", "Птичку", "Лошадку" и прочее, прочее... до тысячи наименований. Всё без обмана, всё по горским рецептам.
- А я актриса больших и малых театров, - жена его похвалилась. - У режиссёра снималась... у этого, как его там... Ну, вы поняли. В фильме знаменитом... этом... Главной дублёршей.
Питер всё старательно помечал, уже мечтая о размере гонорара.
- Что самое большее вам в призраке не нравится? - задал, наконец, последний вопрос.
Переглянулись хозяева.
- Больше всего? - буржуй первый слово сказал. - Это когда какую шалаву на хату притащишь, а она как призрака увидит, так в отказ - ни за что, говорит, с детьми не буду. Растление малолетних, и всё такое. В самом крайнем случае, говорит, так за тройную оплату.
- Сплошное разорение, - посочувствовал Питер и у хозяйки спросил. - А вам чем призрак не угодил?
- Понимаете, - думала актриса не долго. - Стоит к бутылке присосаться, как тут и дно видно. Не иначе, привидение виновато.
- Понятно. Тогда приступаю к лечение, то есть к изгнанию.
Достал из кармана гайку на верёвочке и принялся на манер маятника раскручивать перед глазами недоверчивых клиентов.
- Вы совершенно спокойны, и спать не хотите. Так знайте - призраков не существует. А теперь повторяйте за мной: призраков не существует... ует... ет...
- Как это не существует? А как же шалавы? Они тоже не существуют?
- Они просто сговорились, чтоб денег побольше с вас взять... Знаю я этих шалав. Повторяйте - призраков нет.
- Нет... А "Кадиллак" почему не заводится?
- Выкинуть давно пора и "Бентли" купить. Самые настоящие буржуи всегда ездят на "Бентли"... Повторяйте.
- Ездят на "Бентли"... Но вещи - нитка речного жемчуга и кимоно с аистами. Нет, три кимоно - с аистами и с пижонами.
- А третье кимоно с чем?
- Не только кимоно, много чего - кольца и жакеты, бусы, браслеты.
- Так шалав сколько в доме ходит, - наконец, разгадал загадку Питер. - Вот и вещи пропадать стали. А вам бы только напраслину на бедных призраков наводить. Которых, кстати, не существует.
- Как вы можете такое говорить, вы, доктор парапсихологии!
- Нет, это у меня просто пара по психологии была. А так никакой я не доктор. И вообще, шарлатан я... повторяйте: шар-ла-тан...
- А бутылка? Что вы на это скажете? Бутылка не может не существовать!
- Милая, - надо же, клиент сам помог. - Ты ещё в детстве могла её на спор за десять секунд выпить. Так что, думаю, стоит довериться специалисту - не в призраках дело.
Тем не менее, чтобы закрепить успех, понадобилось ещё с полчаса раскачивать гайкой и заставлять хозяев повторять всякие несуразности.
- Завтра же оплачу счёт, - послушно повторяли буржуи.
Вот так бы и сразу. Питер отошёл к беседке и с наслаждением затянулся - после напряжённого сеанса можно себе позволить.
- Эй, дядя, огоньку не найдётся?
Питер скосил глаза - и как он сразу только не заметил эту девчушку в платьишке и косичках.
- Не рано ли такой мелочи курить?
- Сам мелочь. Мои ровесницы давно бухают и трахаются. Я ж не виновата, что в этом тупом возрасте застряла.
Питер дохнул на неё дымом.
- Я в пассивные курильщицы не записывалась. Затянуться хоть дай. Я вот, дядя, не понимаю, если ты весь из себя шарлатан, зачем всё эти цацки - я думала, ты призрака по всему дому с приборчиком будешь детективить.
Питер не отвечал, с наслаждением пуская кольца дыма.
- Вообще-то я всем довольна. За ворота только выйти невозможно, а там, на соседнем участке какой-то лопух кошелёк с баксами посеял.
Охотник за привидениями поперхнулся даже.
- Ну ты и жлоб, дядя. Ладно, за пару пачек "Беломора" покажу, где лежит.
Наконец, Питер докурил и затоптал окурок.
- Пожалуй, - сказал он, поправляя на плече фотонный расщепитель частиц. - Я не буду тебя на эктоплазму дробить. - Снял с пояса ловушку и показал малявке. - Заберу тебя для личной коллекции. Стоит мне только на кнопочку нажать.
- Ой, дядя, не смеши. Ты, наверное, все это в детском мире купил.
Питер нажал на кнопку, но ничего не произошло. Он постучал ловушкой по руке.
- Батарейки сели, - посерчал немного. - Ничего, я за тобой завтра приду, ты главное не исчезни за это время.
2. ЧП-13: Фишкой по темечку
на рассказ Правило мыши
Я думал, она сожрёт Джанки.
Но начать, наверное, стоило не с этого. Помню, как беззаботные, скакали мы с лианы на лиану, и дико хохотали, бросая в друг друга бананами. Еды вдоволь, солнца и воздуха тоже. О чём-то ином мы не помышляли.
А потом появился Джанки и спутал все карты. Я понимаю, что значит это выражение. Когда фишек девать стало некуда, человек-черепаха построил казино. Чтобы играть на фишки.
Не знаю, кому и за что выпала первая. Напоминали они блестящие кругляши, будто гладкая галька на дне ручья. С волнистым рисунком по кругу. Кажется, я совершил дикий прыжок, взял расстояние, какое до этого не решался. И получил "шишкой" по темечку. Это я сперва подумал, что шишкой, а оказалось - фишкой. Ничего похожего на наших деревьях не росло. Не съедобная, хотя я здорово её погнул, пробуя откусить. Хотел было зашвырнуть в кусты, но что-то меня остановило. Может, блеск отражающегося солнца?
Первым делом я пожелал себе бабу.
Мои мысли перескакивают, но вы скоро поймёте почему. Фишки посыпались на нас. Всёх раздражало - не очень приятно, когда по голове бьют.
Казино сожгли. Просто с ним превосходство человека-черепахи становилось бесспорным. Ты иногда выигрывал гору фишек, чаще проигрывал, но казино в накладе никогда не оставалось.
Первые усовершенствования были физиологического характера. Я думаю, из-за того, что достижения, за которые мы получили фишки, не требовали сильных раздумий. Вот перепрыгнул ты с лианы на лиану, и выбирай что хочешь - может, хвост длиннее, чтоб удобнее цепляться, или кожу в подмышках на манер крыльев. А можно руки вдвое увеличить для рывка. Человек-гомодрил так и сделал. Кажется, это было его единственное достижение. Так и скакал с тех пор по деревьям.
Я тоже кое-что увеличил. Даже не знаю, с чего мне это в голову пришло. С тех пор словно монстр поселился во мне, требовательный и капризный. Ничего полезного я с ним не приобрел, если учесть что единственной женщиной, что у нас была, являлась праматерь недолюдей. Но напрасно обыскивал я их пещеры, тряс карликов за грудки.
- Спрятали, сучьи дети! - кричал я им.
Те безропотно терпели и разводили руками. Праматерь и раньше была жуткой, представляю, во что превратилась теперь, когда просидела полжизни в пещере и родила до сотни слепых уродцев. Напрасно утешал я сам себя, мне сошёл бы и человек-гомодрил, если б можно было поймать его среди лиан.
По деревьям я больше не скакал, кое-что цеплялось. Ходить пришлось прямо и ноги себе подрастить, чтобы по земле не волочилось. Конечно, это живущее само собой чудовище достойно было собственного имени.
Джанки спутал все карты. Селекционеры явились - как оказалось, это они устроили нам золотой дождь из фишек и автоматы для усовершенствований, словно общественные сортиры, натыкали. Долго замеряли линейками и щупали, никак не могли поверить. После ещё фишек отвалили, и всё по голове. Нужны мне были их фишки - я хотел бабу.
Моя первая была с большим задом и грудью. Долго её пришлось выпиливать из дерева заточенной фишкой. Без головы, но меня это не смущало. За первое произведение искусства я заработал фишек больше, чем все остальные вместе взятые, чем, конечно, не добился их любви. Да и деревянной бабы лишился. Сожгли, как казино человека-черепахи. Тогда я возненавидел селекционеров.
Был среди нас придурок, который выбросил фишки и делал всё, чтобы не заработать новых. Вернее не делал ничего, сидел, не шевелился и даже, кажется, не думал. Бананы над головой росли, но он и руки не протянул, чтобы сорвать. Боялся, что фишкой по голове получит. Так и подох бы, если б не недолюди. Уродцы стали почитать его, как божество, и подкармливать.
Из-за Джанки я не мог поступить подобным образом.
Автоматы напоминали деревья с дуплами. Фишки туда закидываешь и желаешь чего-нибудь. Например, бабу. Только это никогда не исполнялось, фишки автомат назад в лицо выплёвывал. Пожелать можно было каску, что я и сделал - всё равно теперь, что на голову падает. Человек-черепаха раньше меня до этого додумался.
Собрал я фишки в сундук и к недолюдям поплёлся. Весной, кажется, это было, поэтому вы понимаете степень моего отчаяния. Выставил ящик и жестами, говорить они так и не научились, показал о своих намерениях. Ничего у меня не вышло, может, эта карга старая померла давным-давно.
Пришлось совершенствовать скульптурные навыки. Древесины не хватало, в ход пошли автоматы селекционеров, они как заготовки даже лучше - дупла на нужном уровне расположены.
Не знаю, чего селекционеры добивались - в дебилов нас превратить? Или в конечном итоге вычислят победителя, ну того, у кого фишек больше, и исполнят его заветное желание. Ради такого, конечно, стоит постараться. Только боюсь, простив человека-черепахи у меня нет шансов. Он фишки в рост давать стал, берёшь одну, а отдать должен две. Головорезов нанял, чтобы долги выколачивать, и всех в рабство обратил. Кроме недолюдей, наверное. Кстати, я ему немного фишками плачу, чтобы мои скульптуры никто не трогал.
А может, в расчёт пойдёт, сколько ты фишек заработал, а не к рукам прибрал? Не помню, когда человеку-черепахе на его панцирь что-нибудь падало.
Последняя моя скульптура вышла, как настоящая. Дикая, правда, как кошка. Я подумал сперва, что она сожрёт Джанки.
3.ЧП-13: Неназывашка и все-все-все...
на рассказ Незванкина дорожка
Лягушки квакали звонко, будто обещали что-то, но их было не достать. Неназывашка знала. Её не забавляла красота здешних мест, буйство зелени, яркое, подернутое ряской, многоводье. У девчушки всегда одно на уме - чтобы выкопать и съесть. Грибы, ягоды, клюква и морошка, да и просто коренья, личинки, головастики и стрекозы - Неназывашка всё ела. Только больше предпочитала мясо, сочное, кровавое - оно каждый день ей снилось. Да беда, что его всегда забирал себе староста - Многоедко Дубинович. А Неназывашка из-за годков малых не могла долю стребовать. Разговаривать она тоже не умела - совсем её запустила мамка - Василиса Гордая, по прозванию Королевна и Косяшница. Не потому Косяшница, что косяки вкусные крутит, хотя не без этого, а больше того, что от розной работы откосить предпочитает. В том числе от догляду за собственным дитятком. Ну, а остальным в роду, делу и того меньше. Так и росла Неназывашка совсем запущенной. Остальные тоже не ирисом цвели, оскудел и прохудился род. Не то что в давние времена.
Ни на что не отвлекаясь, Неназывашка грибы копала. Это она сейчас поняла, что грибы, когда один в руки попался. С виду яйцо яйцом, а как раздавишь или раскусишь, духом вонючим можно всякую болотную нечисть разогнать. Их лучше с мясом вприкуску, но о том можно только помечтать.
- Иваныч! - совсем рядом закричали. - Гляди, кого я нашёл! Как она здесь оказалась?
Слышать это было так удивительно, что Неназывашка от грибов оторвалась. А увлеклась ведь, как иначе незнакомцев прозевала. Двое их было, в высоких сапогах, плащах и с длинными палками.
- Это должно быть из местных отшельников, - сказал тот, что постарше. - Девочка, не бойся, мы мелиораторы из райцентра, пришли разведать, как да где канавы рыть, чтоб вода ушла.
- Скоро ваш край зацветет! - воодушевленно подхватил молодой. - Тут в перспективе столько пахотных полей, сотню центнеров с гектара убирать можно.
Неназывашка лишь глазами моргала, ничего не понимая, да к незнакомцам и их рюкзакам присматривалась.
- Заблудились мы немного, - признался старший. - Ты не подскажешь, как из болота выйти. А лучше, проводи нас до деревни.
- Да ничего она не понимает, - рассмеялся младший. - Эти местные совершенные дикари.
- Цыц! - цыкнул на него старший, а Неназывашке из кармана достал что-то мелкое в бумажке.
Она на зуб его попробовала - несъедобное, на камешек похоже. Но подарок, есть подарок. Неназывашка с коряги вскочила, и быстро жестами стала за собой звать. Тут два пути может быть, - тот что камышом помечен не годится, прямо в логово лягушачьего царя ведёт. Всем хорош тот, да незнакомцев прямо с одеждой проглотит, клочка не оставит. А вот второй путь...
- Она не разговаривает просто, - пояснил старший младшему и бодро зашагал вслед Неназывашке.
Младший трещал всю дорогу, как сорока, но девчушка уже научилась не слушать.
Не одна Неназывашка незнакомцев приметила. Жених её, Понадлеско, как раз на сосне новые крылья прилаживал. Они не знали пока, что по законам болота повенчаны. Сватовство состоялось накануне, когда отец Понадлеско, тот самый староста Многоедко, принёс Василисе Королевне полмешка бобов и ржавый серп с зазубринами. Казалось, мать в дыму и угаре, насилу вспомнила, что у неё дочь есть.
- Слышь, Косяшница, - сказал Многоедко. - А давай и ты ко мне, тринадцатой женой, за вторые полмешка, баба вроде знатная, да и у меня кое-что имеется.
Василиса так и фыркнула.
- Держи дубину свою подальше, Дубинович. Не то, я разные заклинания знаю, - пальцы в растопырку и острыми когтями в глаза нацелилась. - Как скажу шары-бары, хозяйство за раз и отсохнет.
Тут уж, конечно, под смех и хохот соседских мальчишек, Многоедко ретировался, открещиваясь. Вот же нечистая сила! Потом крики по всей деревне раздались:
- Ляхи! Понадлеско ляхов видел!
В том дело, что род Многоедко, да и всех остальных, велся от славного героя-с-усами и бабки его, Сусанны. Деревенских всех, от старого деда Копытко, до малявки Неназывашки. У старосты даже стародавняя грамота имелась, из музея краденная, как великий царь Нихайло, что подтверждает его потомок Никола, от налогов их освобождает. И неважно, что у Никола - ни кола потом не осталось. Завет героических предков чтить надо, и поступать, как они.
Понадлеско крыльями, как курица, размахивал. Потому что курица - тоже птица нелетающая. Остальные грязные, бородатые, - женщинам накладные нацепили, - с посохами, в рясах и табличках - "по сусанинским местам за стольник" и "знаю, в какую сторону Кострома".
- Беда какая! - Понадлеско успел в разведку на ближайшую сосну слазить, хорошо хоть прыгать оттуда не додумался. - Неназывашка с ними, да не в трясину ведёт, как положено, а налево, к девкам.
- Вот же, ляхово отродье! - выругался Многоедко. - Надо было ещё малую в болоте утопить, но ничего, я доберусь до неё.
Необязательно, что Василиса Гордая с ляхом спуталась. Свой это был, православный, - смеялась она. Но, приезжий какой-то, не местный. А всякие неместные для славного сусанинского рода ничем от ляхов не отличаются.
Напрасно Многоедко посохом своих подгонял. Как не торопились, всё равно на трассу вышли. А там уже и ляхов заблудших толпа девок обступила. Тоже потомки бабки Сусанны, но другого колена, и по-другому завет предков понявшие. В болото приезжих они тоже водили, в каком-то смысле. Когда после них к нормальной жизни возвращались, говорили потом, что будто в болоте побывали. Злосчастные мелиораторы уже одежды своей наполовину лишились. И не отобьёшь ведь, сколько не плюйся и не кричи - девок добрые молодцы охраняют, да и территория давно поделена: наше болото, их - трасса.
Неназывашку тут же нашли - она до рюкзаков ляхов добралась и мясо с жестяных банок, давясь, ела. Их сейчас такими делают, что и младенец, потянув за язычок откроет, но малая по старинке, камнем размолотила. Как Многоедко и остальных увидела, сгребла добычу в охапку и в лес. Так живот набить успела, что торчал уже.
- Чтоб отца твоего, ляха, пиявки заели! - ругался и брызгал слюной Многоедко.
4.ЧП-13: На манеже без страховки
на рассказ Зал голландской живописи
Царство ультрамарина окончательно уступило ярким широким мазкам золотистой охры. Обитатели просыпались, протирали глаза - те, у кого были глаза, зевали - если было чем зевать, сладко подтягивались - конечно, те, у кого были для этого руки.
- Всем сделать умные лица! И поживее-поживее! - распоряжался Автопортрет, он в этой общине взял на себя роль неформального лидера.
Сам состоял из одних треугольников, в которых едва-едва угадывались пропорции человеческого лица. Чересчур вытянутого, с небывало заострённым подбородком. Кажется, у него не было рта, поэтому совершенно не понятно, как он вещал.
- Как, неужели сегодня первое декабря? - удивилась жанровая композиция номер один - Нечто Жёлтое.
- Да-да, официальное открытие нашей выставки. Народу будет много, - продолжал с видом начальника изрекать Автопортрет. - Ожидаются высокие гости, поэтому не подведите, от вас многое зависит.
По залу пронёсся волнующий шёпот, словно лёгкая тёмная рябь на глади лазурного озера. Некоторые попытались смело выставиться под солнечные лучи, которые в зависимости от угла зрения были цветом яркого кадмия или тусклого краплака. Остальные, наоборот, спрятались в темноту тени, такую, что в глаза сперва бросался необычайно яркий рефлект.
Нечто Красное ещё больше покраснело, как гневный помидор, а жанровая композиция номер два - Обнажённая Натура - скромно потупила глаза и попыталась отвернуться к зрителю спиной.
Лишь скульптура - Мученик - гордо выставляла свои телеса, ко всему безучастная.
- Ходят тут всякие, - ворчала она. - А потом вещи пропадают.
- Боитесь, что от вас что-нибудь отпилят? - съехидничало Нечто Красно-Жёлто-Синее.
В стране остро ценились цветные металлы, а скульптура была сделана из дефицитной меди.
Шум нарастал, это как приближающийся девятый вал маринистов, казалось, налетит и сметёт всех со стен и постаментов. Дверь широко распахнулось, и словно в зал ворвался ураган. Толстая фигура, похожая на жирную кляксу, металась от картины к картине, иногда возвращаясь назад, расталкивая остальных, что были представлены лишь узкими продольными мазками.
- Это типичный Обыватель, - пояснил всем Автопортрет. - Он не разбирается в живописи, ему по душе лубочные пейзажи и сцены деревенской жизни. Нам, не повезло, это убеждённый поклонник реализма. Надеюсь, остальные не столь категоричны в суждениях.
И тут громыхнуло так, будто разорвалось сотни бомб в одном месте. Чёрная клякса заполонила всё пространство холста.
- Что это?! Это разве живопись! - бушевал Обыватель.
Так громко, что Автопортрет в недоумении закончил лекцию, едва начав.
- Дерьмо это, а не живопись! - на кляксе разросся тёмно-лиловый с красными прожилками гриб, он пульсировал, сокращаясь и вновь опухая, казалось чуть, и на свет прольётся новый слой черноты.
Первой досталось девушке - Обнаженной Натуре.
- Что у неё за лицо?! Где глаза?! Как автор может называться художником?! А фигура?! Таких уродливых женщин нет в природе!
Голос становился визгливее, испуская густые волнистые линии. Девушка беззвучно заплакала, из невидимых глаз потекли слёзы цвета жжённой сиены.
- Плевал я на вашу живопись! - И на холсте Нечто Жёлтого лимонным цветом размазался смачный плевок. Вряд ли жанровая композиция номер один изображала чье-то лицо - так что со всей определённостью можно сказать, что картина получила плевок в душу.
- А это! - досталось и Нечто Красному. - Что это такое? Дерьмо размазанное!
Нечто Красное, конечно, не напоминало пролитую кровь, было тёплого, ближе к оранжевому, оттенка. Но нельзя же прямо так, в лоб, - картины возмущённо между собой зашелестели. Конечно, посетители выставки их не слышали, никто из тонких продольных мазков не смел возразить толстой кляксе Обывателя. Если и говорили ему что-то, робко объясняли, то так тихо, боязливо, что голоса эти никак не отражались на холсте происходящего. А глаза, как у быка налитые алым, уставились на Автопортрет.
- Кто автор этой мазни? Что это за урод? Как можно изображать так человека! Это педераст какой-то, а не человек! И тот, кто нарисовал это, тоже педераст!
- У меня теперь есть название, - горько расплакался Автопортрет.
Никто, тем не менее, не смеялся. Ведь страшный критик ещё не добрался до них. Всё было впереди, в выражениях он не стеснялся, картины чернели, осыпались, словно сгорали.
- Это не искусство! - кричал Обыватель. - Самое настоящее паскудство! Осёл хвостом лучше нарисует!
Но ведь кроме картин, на выставке были представлены также скульптуры. Клякса будто сознательно обтекала красно-рыжего Мученика, пока чуть не столкнулась с ним. И у Обывателя впервые не хватило слов. Он стоял, открывал и закрывал рот, словно уродливая глубоководная рыба.
- Медь! - наконец, исторг он из себя вопль. - На какое дерьмо израсходовали медь! Таких художников на лесоповал нужно, чтобы отработали деньги, что государство на них потратило! А картины должны радовать глаз, чтобы смотреть на них было приятно.
Ядовито-красная опухоль лопнула, забрызгала всех вокруг, утопила в желчи. А потом схлынула - Обыватель, наконец, удалился, скорее даже убежал в гневе.
Выставка на Манеже закончилась. Из-за разразившегося скандала, всех посетителей выгоняли из зала.
- Что с нами теперь будет? - плакала в углу Обнажённая Натура.
- Выбросят, а может даже сожгут, - философски заметил Автопортрет.
От его слов слёзы полились ещё горше.
- Ну, уж нет! - сказало всем Нечто Жёлтое. - Я стану знаменитой! Вы думаете, он в меня плюнул? Он в себя плюнул. Меня будут продавать на аукционах за миллионы, а меценаты будут сражаться за обладания мной.
Наверное, Нечто Жёлтое пыталось себя утешить. И лишь Мученик понимал немного Обывателя. Ведь тот, можно сказать, являлся таким же мучеником. И глубоко несчастным, разочаровавшимся в жизни человеком. Голодное детство, смерть жены и гибель на войне старшего сына. Всё это наложило отпечаток. И каждодневное, ежечасное сравнение с тем, великим, что был до него. Неудачи, что преследовали всю жизнь. В финансах, сельском хозяйстве. А недавние события? Возможно, этот взрыв на выставке с ними связан?
Посетитель распят почти так же, как медный Мученик. Если б у скульптуры была голова, она обязательно пустила бы по Обывателю скупую слезу - чуть заметный на полотне индиговый зигзаг.