Аннотация: Нечаянная встреча, как начало большой любви.
Девушка была изумительно хороша. Алексей нечаянно столкнулся с ней взглядом, поднимаясь по ступенькам в здание старенького вокзала. Ее глаза, яркие и лучистые, цвета весеннего неба, с интересом задержались на высоком и стройном молодом человеке, и скромно прикрылись длиннющими ресницами.
Молодой человек, спешивший в "Справочную" железнодорожного вокзала, также обратил внимание на привлекательную длинноногую блондинку, выходившую на привокзальную площадь, и у него даже мелькнула мысль:
- А не вернуться ли за красоткой? Очень уж хороша!
Где-то он читал, что если девушка, посмотрев на мужчину, опускает глаза, то это несомненно ССС. Скрытый Сексуальный Сигнал. Именно так. С большой буквы. Так написано было в той книге. По идее, надо было срочно догонять блондинку, и немедленно договариваться с ней о сексе. Вроде бы, по книге, получался беспроигрышный вариант с "безумным сексом".
Блондинка для этого идеально подходила. Но... . Во-первых, по всему видно, что она только что приехала, и сейчас отправится в город. А во- вторых, через два часа придет поезд, на котором Алексею необходимо срочно уехать, иначе он опоздает на работу, и у него будут крупные неприятности. Поэтому Леша вздохнул, и продолжил свой путь к окошечку "Справочной". Безумный секс откладывался на неопределенное время.
Леше было тридцать четыре года, но выглядел он намного моложе. На тридцать, не больше. Не было у него ни усов, ни бороды, которые старят мужчину, ни лысины, которая также не добавляет привлекательности и моложавости. Конечно, это смотря на чей вкус.
А Леша выглядел прекрасно. Небольшая лопоухость вкупе с курносостью даже шли ему, придавая его облику этакий залихватский мальчишеский вид. Да он и был мальчишкой. По-крайней мере в душе. Лишь совсем недавно Алексей вырвался из под маминой опеки, зажил самостоятельной жизнью, снял квартиру, купил авто и почувствовал себя независимым.
Несколько раз он влюблялся, но без взаимности.. То-ли причиной тому была его врожденная рассудительность, то-ли ожидание настоящей любви... . Кто знает, но выходил он из этого состояния без особых потрясений. Алексей был парнем добрым, отзывчивым и воспитанным.
- Девушка, - обратился он к пожилой железнодорожнице в форме, дежурившей в справочном, - 116 поезд на какую платформу придет?
- И мы едем в этом поезде, - раздался позади женский голос. - А вы в каком вагоне ?
- В седьмом,- машинально ответил Алексей, и обернулся.
Перед ним стояли, взявшись за руки, невысокая худенькая женщина в джинсовом костюме и темных солнечных очках, и прелестная кудрявая девочка лет пяти, похожая на сказочную принцессу, одетая в испачканное платьице и стоптанные сандалеты.
-И мы в седьмом! - закричала девочка и, от избытка чувств крутнулась на пятке, едва не вывернув руку женщине.
-Люська, ты с ума сошла! Перестань немедленно! - А вы до Санкт-Петербурга?
- Да, до Питера,- с превосходством коренного питерца ответил Алексей, который только второй год жил и работал в этом прекрасном городе.
- Меня Алексеем зовут. Можно просто Леша.
- А я Марина. А это моя дочка, Люська.
- Леша, как хорошо, что мы вместе едем! - опять закричала девочка, и подпрыгнула, шлепнув подошвами сандаликов по пыльному полу.
- Люська, да успокойся ты! И не ори! И не пыли! И что это за "Леша"? Надо говорить: "дядя Леша".
- Да ладно, какой я дядя. Успею еще. Пусть зовет, как хочет.
- Она назовет! Это бес, а не ребенок!
- Я не бес, я Люська! Я девочка!
Они постояли еще, молча осматривая друг друга, и Леша, решившись, сказал:
- Ну что ж, раз мы вместе едем, надо и держаться вместе.
- Урра ! - завопила Люська, и тут же замолчала, схватившись за голову. Несильный подзатыльник рассердил девочку, и она с укоризной сказала:
- Мама, разве можно бить ребенка?
- А я и не бью. Так, подзатыльник дала, чтобы ты не вопила, как резаная.
- А что так резаные вопют?
- Не вопют, а вопят. Точно так же.
Алексей с улыбкой смотрел на маму с дочкой, неизвестно почему почувствовав расположение к этим двум милым существам, так внезапно появившимся на его пути.
- А где ваши вещи? - спросил Алексей.
- А вот... все.
Только сейчас Леша увидел ,что за спиной Марины висит небольшой рюкзачок, предназначенный скорее для хранения косметички и других женских вещей, чем для использования в качестве багажа. Отметив это странное несоответствие, Алексей промолчал, подумав, что это не его дело, и, подхватив с пола свою дорожную сумку, предложил своим спутницам:
- А пойдемте попьем чего- нибудь. Пить хочется.
- Да, попьем! Я уже давно хочу, а мама...
- Люська, да замолчишь ты? Идемте.
Они пошли по направлению к выходу, где на привокзальной площади стояло несколько киосков, торгующих всякой всячиной, в том числе газированной и негазированной водой.
- Ну, девушки, что пить будем?
- Мне пепси, мне пепси, - закричала подпрыгивающая Люська,- мне обязательно пепси!
- А тебе, Марина?
- Мне все равно, Леша. То же, что и тебе.
- Тогда, может, пива?
-Нет-нет, избави Боже! Минералки.
Они смотрелись со стороны, как нормальная молодая семья, собравшаяся на дачу. Высокий, стройный муж , русоволосая, худенькая жена, и пышущая энергией кудрявая дочурка.
Присев на свободную скамейку, Марина вздохнула ,посмотрела на Алексея и сказала:
- Ты уж извини нас, Леша, что мы к тебе привязались. Мы боимся одни ехать, мало ли что...А с тобой не страшно.
- Да ну, что ты извиняешься. Мне очень приятно, что вы ко мне "привязались". Нечасто мной интересуются такие симпатульки.
И Леша весело рассмеялся.
Репродуктор над их головами вдруг закряхтел, прокашлялся, как курильщик со стажем, и женским гайморитным голосом закричал:
- Внимание! Поезд стошишнадцатый Анапа - Санкт-Петербурх прибывает на вторую платформу. Повторяю...
- Нам пора, - сказала Марина.
- Да, пойдемте.
Они благополучно разместились в купе плацкартного вагона, потеснив одинокую старушку, едущую до Твери.
- Вы есть не хотите? - спросил Леша своих спутниц, когда поезд тронулся.
- Хотим немножко, Леша. Да, мама?- тихонько сказала Люська. Только мы с собой не успели..
- Люська, я тебе что сказала? Закрой рот!
- Девочки, да что случилось? У меня еды полно, мне мама целый пакет дала. Надо все съесть, а то пропадет до утра.
- Леша, ты ужинай, а мы не будем.
- Ну вот еще! Ужинать будем все. И даже бабушка вот. Правда, бабушка?
- Нет, сынок, я уж поужинала, спать буду.Тулу проехали, теперь недолго. Я вам мешать не буду, лягу, да и засну. А вы уж ужинайте.
Под внимательными взглядами голодных спутниц Леша достал большой пакет с продуктами, и выложил на столик целую кучу еды, и старомодный литровый китайский термос.
- В термосе чай, - предупредил Леша.-Горячий! Налетай, подешевело!
Марина ела неторопливо и аккуратно, но голодная Люська, держа в одной руке куриную ножку, а в другой бутерброд с колбасой, жадно откусывала то курицу, то бутерброд, ухитряясь еще и прихлебывать сладкий чай из пластмассовой кружечки. Леша, пережевывая бутерброд, с сочувствием смотрел на путешественниц. И в то же время в его душе разливалось удивительное умиление, сродни нежности...
- Девочки, вы переодеваться будете? - спросил у насытившихся спутниц Леша. Девочки опустили глаза и промолчали. По их реакции он понял, что что-то не то спросил.
- А что такое? Не будете?
- Нет, Леша, не будем. Нам не во что. Мы не захватили.
- Как же это вы? Без вещей...
- Так получилось. Да ничего, доедем!
Дождавшись когда освободится туалет, Алексей переоделся, почистил зубы и умылся. Следом за ним умываться пошли Марина с Люськой. После сытной еды Люську разморило, и она засыпала на ходу. Вся ее живость прошла, и она моментально уснула, стоило только положить ее на жесткий вагонный матрас. Марина села у нее в головах, и стала смотреть в темное вагонное окно. За окном была ночь, изредка проносились какие-то огни, станционные фонари, и неярко освещенные то-ли сараи, то-ли цеха. Алексей присел рядом и тихо сказал:
- Поговорим?
- Если хочешь, Леша.
- Хочу. Что происходит? Вы,вообще-то, кто?
- Мы,наверное, беженцы, Леша. Сбежали из дома. Теперь едем к тетке, в Питер. Надеюсь, что она нас примет, не выгонит.
- А что случилось?
- Ничего необычного. Просто жена сбежала вместе с дочерью от садиста мужа. Просто вот взяла и сбежала, в чем была.
- Боже мой! А я и не подумал. Он что, бил тебя?
- И меня и Люську. И не просто бил, он издевался, и меня буквально пытал. И сигаретой прижигал и иголками колол... И в синяках ходила. Все было, Леша.Я уж терпела-терпела... . Только терпение кончилось.
Марина смотрела в окно и отвечала с такой безысходностью и печалью, что у Алексея защемило сердце.
- Бедные вы мои! За что же он так?
- Да за все. Не так подала, не так посмотрела, не так сказала... . Было бы желание мучить, а за что - найдется. А ведь поначалу я и не подумала... .
***
Исповедь оскорбленной и униженной женщины продолжалась всю ночь. Правда, Леша тоже рассказывал о себе, о маме, о работе в Питере, но больше расспрашивал Марину о ее жизни. Сострадание и желание помочь подвигли его на предложение поселить Марину с дочкой в квартиру, которую снимал Алексей, но Марина с жаром отвергла эту мысль.
- Что-ты, Леша, ты нас совсем не знаешь! Да у нас и теть Катя есть, на Васильевском живет. Не пропадем!
Подняв растрепанную Люську, и приведя ее в порядок, они стали смотреть в окно, ожидая приближения большого города. Наконец поезд затормозил, и медленно причалил к перрону вокзала.
На площади Алексей посадил своих спутниц в маршрутку, взяв с них обещание сразу позвонить ему, как только они устроятся у тетки. Они обменялись адресами и телефонами, и маршрутка тронулась от вокзала.. Марина смотрела на Алексея сквозь стекло салона строго и печально. Счастливая, улыбающаяся Люська энергично махала рукой, пока маршрутка не пропала из виду.
Леша стоял у края проезжей части, отрешенно глядя на проносящиеся автомобили, и сердце его билось неровно. Чувство неудовлетворенности и потери наполняло его. Алексею нужно было срочно ехать в Горелово, где он снимал квартиру, а ехать ему туда ну совершенно не хотелось.
В расстроенных чувствах он и не заметил, как рядом остановилась синяя девятка, и водитель, перегнувшись через сиденье, крикнул Алексею:
- Тебе куда?
- Мне? - очнулся от своих мыслей Алексей. Он огляделся вокруг, и, словно проснувшись, резко открыл заднюю дверь девятки, кинул туда сумку, сел сам и весело сказал водителю:
- Давай на Васильевский!