Аннотация: Писатель может сделать с чужим сознанием, что захочет. В этом его огромная, просто невероятная сила. В его мыслях. Но в этих же мыслях и величайшая его слабость.
Писатель открывает глаза. Утро начинается после обеда. Шторы плотно задернуты, не пропуская лучи солнца, жаждущие ослепить своей яркостью отвыкшие от света глаза.
Писатель лежит, не шевелясь. По утрам в голове пусто, как будто ночью кто-то приходит и вычищает его голову. Этакий Уборщик мыслей, одетый в специальную униформу, обязательно белую. Белую, как чистый лист бумаги, на который похожа голова в первые моменты пробуждения. Уборщик приходит с ведерком, куда отправляются самые тяжелые и громоздкие мысли. Если не убирать эти мысли, то они будут складываться в штабеля, которые рано или поздно обвалятся, завалят собой все, забьют дыхательные пути, и ты задохнешься от их тяжести. Такие мысли опасны, поэтому заботливый Уборщик еженощно выносит их и отправляет на свалку. Угрюмое место эта свалка. Груды небрежно наваленных мыслей, расколотых, покрытых толстым слоем пыли, грязи, заросшие серой пожухлой травой. На этой свалке нет ни мышей, ни тараканов, как на других. Тяжелых мыслей нет ни у мышей, ни у тараканов, так что им там делать? Только одинокий Уборщик приходит туда, чтобы вытряхнуть из своего ведерка чужие мысли и снова уйти.
Кроме ведерка, у Уборщика есть маленькая метелочка, подобная тем ярким многоцветны синтетическим хвостам, которыми старательные домохозяйки смахивают пыль с полок. Только в отличие от тех метелок, ворсинки на метелке Уборщика совсем прозрачные. Он тщательно обмахивает этой метелкой каждый уголок, каждую поверхность внутри головы Писателя, избавляясь от 'пыли', оставленной его фантазией. Смахивает остатки образов, слов, мыслей, картин и звуков. Они оседают на ворсинках метелки, окрашивая ее в самые разные, немыслимые обычной фантазии цвета. Цвет стихотворной строчки, цвет сломанных пальцев, цвет признания в любви и цвет слова 'механизм'. Позже Убощик смоет эту 'пыль' специальной черной водой, и ворсинки метелки снова станут прозрачными, а сама пыль развеется в атмосфере, чтобы потом снова осесть в чьей-нибудь голове. Вечный круговорот мыслей в природе, как ты ни крути. Верно говорил кто-то, что мысль невозможно убить. Ее невозможно запереть, невозможно выбросить. Она рано или поздно вернется, никуда не деться от нее, нельзя забыть, потому что ничто не забывается навечно. Случайное слово, увиденное на улице объявление, что-нибудь напомнит тебе о той мысли, и ты уже не избавишься от нее... Если только не умеешь запирать ее в другом месте.
В этом счастье Писателя, он может запереть мысль на бумаге. Бумага - темница гораздо более надежная, чем голова. Оружие гораздо более опасное, чем, например, винтовка. Ты знаешь, чего можно ждать от винтовки. Она выстрелит, она прошьет пулей твои органы, она заставит тебя истекать кровью, она заставит тебя умереть, а с бумагой по-другому. Она не раскрывает своих тайн, и то, что в голове взрывалось яркими красками, ослепляло своим светом, то на бумаге скрыто за маленькими символами. Оружие, поражающее души. Никто не замечает, поглощенный чтением этих символов, как мысль впитывается тебе в сознание, как оставляет там свой след, раскрывает свои истинные краски и сияет своим истинным светом. Писатель может сделать с чужим сознанием, что захочет. В этом его огромная, просто невероятная сила. В его мыслях. Но в этих же мыслях и величайшая его слабость.
Мысли Писателя ярче, чем у остальных людей. Они живые. Они требовательны. Они хотят получить свое.
Эти мысли появляются почти из ниоткуда. Любое движение, любое слово, звук, мелькнувшая перед глазами девушка с чуть растрепанными волосами.. Все, что угодно, может породить собой мысль. Может быть, обрывок, а может быть целую историю. Историю, которая требует, чтобы ее рассказали. Историй становится все больше, им становится тесно в голове, они хотят вырваться, давят изнутри на виски, вызывая жуткую головную боль, от которой хочется кричать, а лучше просто умереть, чтобы голова больше никогда не болела. Образы пылают горящими углями на обратной стороне век, картины и отрывки мыслей, похожие на эпизоды разных фильмов, сменяют друг друга так быстро, что сливаются в один сумасшедший бессвязный фильм, будто поставленный на самую быструю перемотку. Только этот фильм никогда не закончится, он будет продолжать идти и идти в персональном кинотеатре Писателя - его голове.
Писатель встает, чтобы сварить себе кофе. Он идет на кухню с закрытыми глазами, чтобы чуть дольше сохранить свою голову чистой, похожей на белый лист, пока еще не испачканный образами и картинками. Но где-то в подъезде слышно, как громко хлопает дверь, и в голове немедленно рождается еще совсем крохотная, не оформившаяся идея детективного романа. Громко хлопнувшая дверь - примерно в середине. Убийца, притворяется, что оскорблен тем, что его считают убийцей, и показательно громко хлопает дверью, заставляя несчастную девушку бежать за ним, просить прощения, у убийцы собственной сестры, а потом... Но тут Писатель спотыкается о кухонный порог, едва не падая. Он еще не успел выпрямиться, а в голове его уже описание прыжка со скалы, или с крыши небоскреба, это неважно. Важно падение, свист ветра, неизбежность, близость земли... Писатель трясет головой и идет варить себе кофе.
Когда за окном темнеет, становится хуже. Мысли лезут отовсюду, как комары вылезают к ночи из своих щелей. Они вьются вокруг Писателя, пищат над ухом, кусают, проникают в его голову, порой причиняя боль. Писатель одинок, эти мысли - его компания, но они лишь заставляют его сжиматься в комочек, сжимать зубы и зажмуриваться, как будто это может помочь.
Уходите, - умоляет он.
Прочь, - кричит он.
Оставьте меня, - плачет он.
Больно, слишком больно. Нужно избавиться от этой боли, он хватает бумагу, лихорадочно пишет, но мысли толпой бегут к нему, как мотыльки на свет фонаря, и он не может ухватиться за одну, чтобы освободить ее. Авторучка выпадает из рук, он сползает со стула на пол, ложится на пол, глядя немигающими глазами в белый потолок. Потолок не вызывает мыслей, он помогает успокоить их. Писатель считает пятнышки на белом фоне, ожидая, пока мысли улягутся, пока можно будет выбрать одну и освободить ее. Наконец, рой в голове немного оседает, но один 'мотылек' продолжает летать. Приманить его не сложно, нужно лишь действовать медленно и открыто. Мысли-мотыльки очень доверчивы, они не злы по своей природе и не хотят причинять Писателю боль. Они просто хотят жить, они напуганы.
Писатель осторожно тянется к авторучке, чтобы не спугнуть своего доверчивого мотылька, а потом прислушивается.
- Расскажи мне, - шепчет он, вслушиваясь в едва различимый шум крыльев мысли-мотылька. Он слушает, а рука его порхает по бумаге, покрывая ее символами, за которыми прячется целый яркий мир. Мир, который ждет того, чтобы раскрыться во всей красе в чьей-нибудь голове.
Писатель ставит последнюю точку и устало прикрывает глаза. Мотылек улетает, а он лежит на полу и тяжело дышит. Сил едва хватает, чтобы добраться до кровати и укрыться шерстяным пледом. За окном занимается рассвет, а значит следующее утро снова начнется после обеда...