По вечерам, я часто видел ее у дальних домов, танцующую в тишине среди деревьев, видел, как она кружилась на траве, поднимая руки над собой, то и дело наклоняя голову, как будто приветствовала кого-то невидимого. Я хотел подойти к ней и спросить - зачем она танцует одна в сумерках без музыки, но я всегда боялся прервать этот медленный танец, в котором было что-то странное и пугающее - в этом беззвучии и поклонах в пустоту - и шел своей дорогой.
Но однажды мне повезло. Раз, когда я уже совсем проходил мимо, она остановилась - как будто тот, кому она кланялась так вежливо и нежно, ушел - и посмотрела на меня. Я тоже остановился и улыбнулся - так, на всякий случай, но она не ответила на мою улыбку, а только убрала прядь волос с лица и продолжала смотреть. Было совсем тихо, темно и тихо, только очень далеко звенели на стыках железные колеса.
- Здравствуйте, - сказал я и, поскольку она не отвечала, спросил:
- А что вы делаете?
- Я танцую во тьме, - отвечала она.
- Это странно, - подумав, сказал я. - Танцевать здесь, в такое время, одной, без музыки - это очень странно. У нас никто так не делает.
- А у нас - да.
- Где у вас?
- Там, - сказала она и повела рукой, будто показывая на что-то за моей спиной.
Я оглянулся, но ничего не увидел - только сиреневую полосу горизонта с кусочком солнца, которое уже почти скрылось, да бесшумно и ярко горящие факела далекого завода.
- А музыка, - сказал я. - Как можно танцевать без музыки?
- Музыка здесь, - она постучала в грудь маленьким кулаком.
- Но ведь ничего не видно? - удивился я, - совсем ничего.
- А на что смотреть-то? - тихо спросила она и зачем-то добавила:
- И факела горят.
Я оглянулся - факела горели.
- И все-таки, это странно, - сказал я и спросил:
- А вы, простите, кто?
- Гвюдмюндсдоуттир.
- Как?
- Гвюдмюндсдоуттир.
- Послушайте, - сказал я, пытаясь вспомнить ее имя, - послушайте, вы не могли бы станцевать что-нибудь еще? Ну, что-нибудь для меня?
- Нет, - отвечала она, медленно качая головой, - я никогда не танцую дважды за одну тьму.
- Тогда, может быть, завтра? Завтра вечером.
- Да, - отвечала она, - может быть, завтра. Или в другой раз.
- Ну, вот и отлично, - сказал я. - Завтра я приду, ровно в это время. А теперь не буду вам мешать. До свидания.
Назавтра я пришел на то место. И в другой раз и в третий. И всю осень, каждый вечер, бродил на закате у дальних домов среди деревьев в черной траве.