Аннотация: Молодой человек попадает в другой мир в теле дракона. Как ему приспособиться в новой среде, ведь в душе он остаётся человеком, да ещё с понятиями мира, в котором родился и вырос?
Глава 1
Кто бы знал, как я не хотел ехать в этот захолустный городок накануне своей свадьбы, но директор сказал:
- Это твой проект, Андрей. Ты ездил на сбор информации, ты руководил проектированием, тебе и ехать на согласование. В общем так, я выписываю тебе командировку на три дня. После того, как будет подписан документ, ты свободен. Увидимся только на свадьбе. Ты там всё знаешь, проект сделал на совесть, так что тебе и одного дня хватит. Утром приедешь туда, а вечером сядешь на обратный поезд. Даже в гостиницу можешь не устраиваться.
Такой расклад меня устраивал: в воскресенье вечером сяду на поезд, в понедельник утром прибуду на место, за один день решу все вопросы, а вечером опять на поезд, утром обниму мою Милочку и буду с ней до самой свадьбы. Успеем и хорошо подготовиться, и даже отдохнуть.
Честно говоря, я немного побаивался, что Миле не понравится мой отъезд перед столь важным событием в нашей жизни, но она отнеслась к этому довольно спокойно. Тогда я не стал обещать ей, что управлюсь за один день: мало ли что может произойти, из-за чего придётся задержаться. Пусть лучше думает, что еду на три дня. Приеду раньше - будет сюрприз.
Поездка прошла на удивление удачно. Я был у заказчика к началу рабочего дня. Меня пригласили на планёрку, где я сделал небольшую презентацию, к которой заранее подготовился. Таким образом, все, кто должен был подписать согласование, получили основные сведения о проекте. Осталось лишь посидеть с несколькими сотрудниками и помочь им вникнуть в детали. Часам к трём дня всё было подписано. Я зашёл в приёмную, чтобы отметить командировочные, подарил секретарше плитку шоколада и попросил её переслать факсом подписанные документы, после чего был свободен, как птица.
На вокзал я приехал рано, сразу купил билет, чтобы не волноваться о наличии мест. Теперь оставалось только ждать поезда. Надо было как-то убить время, и я решил прогуляться по привокзальной площади. Шёл, заглядывая во все лавочки и магазинчики. Где-то купил пирожок, а потом ватрушку. Рассматривал витрины и прилавки, приобретать что-либо я не собирался, да и не попадалось ничего интересного. Так я дошёл до самого конца площади и уже собирался повернуть назад, когда увидел маленькую будочку, похожую на газетный киоск. Она спряталась за столбом высоковольтной линии электропередач так, что была почти незаметна. Только что-то написанное на ней ярко-красными буквами обращало на себя внимание. Я подошёл поближе и прочёл: "Предсказание будущего". Меня несколько удивила и даже поразила самоуверенность тех, кто это написал. Постоял, повозмущался про себя и собрался идти назад, как вдруг дверь будочки открылась, и из неё высунулась старуха. Она походила на Бабу-Ягу: длинный крючковатый нос, седые нечёсаные волосы, торчащие во все стороны, цветные лохмотья, висящие на её тощем теле.
- Нет-нет! Я не верю в гадания, - резко отстранился от неё, - и вообще, мне известно мое будущее: в эту субботу я женюсь на моей Милочке, и мы будем жить долго и счастливо, как в сказке.
- Ну, как хочешь, - проскрипела гадалка. - В сказке, так в сказке. Только позволь мне глянуть на твои руки.
Я смело протянул вперёд руки. Она развернула их ладонями вверх и долго внимательно смотрела то на одну, то на другую, потом подняла голову и посмотрела мне в лицо. От взгляда её холодных серых глаз у меня по спине пробежали мурашки.
- Да, ты прав, тебе не надо рассказывать твоё будущее, ступай с Богом! - я повернулся, чтобы уйти. - Хотя постой, заплати мне сотню за одно простое колечко, возможно, оно поможет тебе в жизни.
Я понимал, что она меня не отпустит, не выцыганив хоть какие-то деньги, а поэтому послушно достал из кошелька сторублёвую купюру и протянул ведьме.
- Если тебе станет совсем невмоготу, надень это кольцо на средний палец левой руки, - посоветовала она.
Я взял эту жёлтенькую побрякушку, не глядя сунул в карман куртки и поспешил уйти подальше от этой странной старухи.
Когда я дождался поезда и уселся на свою полку, то понял, насколько я устал за прошедший день, поэтому постарался поскорее разобраться с постелью и улечься спать. Уснул почти сразу, но уже через час проснулся весь в холодном поту. Мне приснилась та старуха, с которой встретился на привокзальной площади. Точнее, взгляд её страшных, холодных глаз и звук её хриплого голоса. Она твердила: "Надень кольцо на палец...", причём повторяла это раз за разом. Больше я практически не спал: каждый раз, как я проваливался в сон, появлялась та же старуха со своим странным назиданием. Проснувшись очередной раз от её страшного взгляда, я решил, что лучше встать. До прибытия поезда домой оставалось чуть больше двух часов. Я привёл себя в порядок, сложил постель и сидел, глядя в окно. Было ещё темно, только иногда вдали мелькали какие-то огоньки, которые я и не пытался рассматривать. Все мои мысли были о том, что вот скоро приеду в нашу, пусть пока съёмную квартиру, зайду в спальню, лягу под бочок моей Милочки и усну. Никакие взгляды этой чокнутой старухи мне будут не страшны. Но время как будто остановилось, каждая минута тянулась словно целый час. Но наконец я увидел, что мы подъезжаем к городу, встал и направился к выходу. Ехать было ещё минут двадцать, но у меня больше не было сил сидеть.
Первым сойдя на перрон, тут же направился на стоянку такси и в шесть утра уже открывал дверь квартиры, которую мы сняли два месяца назад после того, как я сделал Милочке предложение, и мы стали готовиться к свадьбе. На цыпочках, чтобы не разбудить мою девочку, не сняв даже куртки, прошёл в спальню. Мне так хотелось увидеть, как она сладко спит. Света уличных фонарей, проникающего в окно, было достаточно для этого. То, что я увидел, взглянув на кровать, на несколько мгновений ввело меня в ступор. Да, моя Милочка спала со счастливой улыбкой на лице, но при этом её голова лежала на плече моего лучшего друга - Олега, который нежно прижимал её к себе. Вдруг рядом со мной что-то упало. Это был мой портфель, который, как оказалось, я держал в левой руке. Звук был довольно громкий, и голубки сразу открыли глаза. Мила, увидев меня, инстинктивно потянулась навстречу, обнажая при этом грудь. Вспомнив, что она голая, подтянула одеяло вверх, прикрываясь не то от меня, не то от Олега. Это движение вывело меня из оцепенения, я развернулся и побежал прочь от всей этой грязи. Крик Милы: "Андрей, постой! Это не то, что ты...", - оборвался, когда захлопнулась входная дверь.
Не знаю, сколько времени бродил по городу и куда меня несли ноги, единственное, я старался быть подальше от людей. Я был просто убит - вот так, в одно мгновение потерять и любимую женщину, и старого, верного, как считал, друга. Я никак не мог понять, почему они ничего не говорили мне, если любили друг друга. Как Олег мог радоваться и поздравлять нас, когда я сделал Миле предложение? А если это не любовь, то почему они оказались в одной постели, как только я уехал в командировку? В моей голове это не укладывалось. Жить дальше не хотелось. Через три дня должна состояться свадьба! Приглашено более сотни людей. Что им сказать? Я же стану посмешищем для всего города. Пожалуй, лучше покончить с собой. Нет смысла жить.
Я огляделся, чтобы понять, куда забрел. Это была какая-то заброшенная стройка. Передо мной стояло недостроенное здание в несколько этажей. Если забраться повыше и спрыгнуть вниз, то живым точно не останешься. Поднялся по плохо закреплённым лестничным пролётам на четвёртый этаж - выше уже ничего не было. Над головой только серое, закрытое облаками небо. Подошёл к краю и посмотрел вниз. Сердце замерло от страха. Отступил на шаг, сунул руки в карманы и задумался. И вдруг... нащупал кольцо. Вспомнилось, эта старая ведьма говорила, что если станет невмоготу - надеть кольцо на палец. Вынул колечко и стал его рассматривать: не толстое, сделанное из какого-то медного сплава, на внешней поверхности выгравированы непонятные знаки. Может быть, оно и старинное, это было трудно понять. Терять мне нечего, взял и надел кольцо на средний палец. Тут же пред глазами все закрутилось, а потом и вообще темно стало. Я стал куда-то падать - возможно, шагнул вперёд и падаю с четвертого этажа. Но падение затянулось, возможно, перед смертью время замедлило свой ход.
Вдруг мне показалось, что я начал увеличиваться: одежда стала мне тесна, а потом и вовсе разорвалась и слетела с меня. После я ощутил сильную боль в спине, в районе лопаток. Такое ощущение, что там разрывают кожу. Затем, что-то надо мной захлопало, и падение замедлилось, потом я коснулся ногами чего-то твёрдого и стал заваливаться набок. На этом сознание полностью покинуло меня.
Глава 2
Я очнулся от боли, причём непонятно где. Такого странного ощущения у меня никогда не было. Мозг потихоньку начал работать, и я с трудом стал вспоминать, что же со мной произошло. Скорее всего, я упал с недостроенного здания, а остался жив из-за того, что что-то замедлило моё падение. Решил приоткрыть один глаз, посмотреть, в какой куче строительного мусора я валяюсь. Странно, но увидел водную гладь. Распахнул и второй глаз, осмотрелся и понял, что лежу на берегу небольшого озера в совсем незнакомом мне месте. Попробовал подняться, но что-то мне не давало это сделать. Тогда опёрся на руки и стал подтягивать к ним ноги, чтобы встать на колени. Вдруг сзади что-то стукнуло, как будто упал большой камень. Двигаться стало легче и боль в теле начала проходить. Вздохнул с облегчением, но в этот момент в поле зрения попали мои руки. Тут я пришёл в ужас: это были лапы. Огромные, серо-зелёного цвета с длинными когтями, покрытые толстой, неприятного вида чешуей. Никак не мог понять, что произошло, приподнял одну руку - поднялась лапа, и на её среднем пальце блеснуло кольцо, то, что я купил у старухи. Причём оно было мало для этого толстого пальца и сильно врезалось, а значит, снять его невозможно. До меня стало доходить, что изменились не только руки, но и я весь. Кем же я стал? Единственный способ узнать это - посмотреть на себя в зеркале воды. Я поднялся на ноги, на этот раз абсолютно легко. Сразу понял, что значительно увеличился в росте - моя голова находилась не менее чем в трёх метрах от земли. Сделал два шага и наклонился к воде. Из воды с любопытством на меня смотрела огромная страшная морда: длинная челюсть с рядами большущих острых зубов. На голове небольшие рожки. Во мне вскипела злость от того, что я стал похож на динозавра. И от возмущения из моих ноздрей вдруг пошел дым, а потом и полыхнуло пламя. Всё стало ясно - я дракон.
Осознание того, что я превратился в зверя, ошарашило меня со страшной силой; я стоял, боясь сдвинуться с места. Мне казалось, что любое моё движение может принести кому-то несчастье, а то и вовсе уничтожить мир. Трудно сказать, сколько времени я простоял неподвижно. Из этого оцепенения меня вывел звук падающих камней у меня за спиной. Оглянулся назад. Из-за длинной шеи, голова повернулась почти на сто восемьдесят градусов. Не знаю, что вызвало камнепад, но с высокой скалы, что была за мной, вниз скатились довольно крупные камни. Они подкатились почти к самому моему хвосту. Стоп! У меня есть хвост? Ой, да ещё какой огромный. Так это он, наверное, болел от прижавшего его камня, от этого я и очнулся. Интересно, а как он двигается? Я попробовал пошевелить хвостом, и он завилял не хуже, чем у собаки, когда она радуется. Без проблем подтянул его ближе к глазам. Я даже не ожидал, что моё новое тело такое гибкое. Да, на нескольких чешуйках хвоста были царапины от прокатившегося по ним камня. Покончив с изучением хвоста, решил заняться остальными частями тела. Про руки или передние лапы было всё понятно: страх и ужас. Ноги или задние лапы оказались ещё массивнее и страшнее. Они были короткими относительно размера туловища, но очень сильные. Для проверки я взял одной лапой большой камень и без труда раздавил его так, что разлетелись мелкие камешки.
Разобравшись с конечностями, стал осматривать спину и бока. Во всю длину позвоночника тянулся страшный костистый гребень, похожий на зубья огромной пилы, а по бокам сложены крылья. Вот они, как видно, и замедлили моё падение. Просто я инстинктивно раскрыл их и спланировал на берег этого озерка. Значит, я смогу летать, хотя, возможно, этому надо будет учиться. Попробовал раскрыть крылья и аж ахнул от удивления - громадные, перепончатые, как у летучих мышей, но с размахом не менее шести метров. Крылья затрепетали от лёгкого ветерка, пробегавшего по ним. От лёгкого взмаха меня сразу стало поднимать в воздух. Быстренько сложил их по бокам: прежде чем пробовать летать, надо знать, куда лететь, а для этого надо оглядеться вокруг и понять, где нахожусь. А находился я в небольшом ущелье между гор. Причём скалистые утёсы очень круто поднимались вверх, так что не только человек, но и вряд ли какое животное могло бы выбраться отсюда, карабкаясь по голым скалам. То есть без крыльев попасть в эту лощину, как и покинуть её, невозможно. Небольшое озеро питалось водой от нескольких ручейков, маленькими водопадами, струящимися с западной части гор. Переполниться оно не могло, так как в восточной части вода утекала через расщелину между двумя утёсами. Большего рассмотреть, находясь внизу, было невозможно.
Пока изучал свое тело, а потом и местность, на которой оказался, солнце поднялось высоко и сильно припекало. Мне стало жарко, захотелось пить. Казалось бы, нет ничего проще - передо мной целое озеро чистейшей прозрачный воды от тающего в горах снега, но у меня не было ни чашки, ни кружки, чтобы зачерпнуть её. Попытался сложить руки ковшиком и набрать в них воду. Но мои лапы не складывались так плотно, между пальцами оставались довольно большие щели. Вода через них вытекала быстрее, чем я успевал поднести её к морде. После нескольких неудачных попыток решил просто сунуть морду в озеро и всосать воду в рот. Опять неудача: погрузились ноздри, и как только начал пить, вода сразу попала в нос. После этого я долго не мог прочихаться. Мне стало ещё жарче, язык вывалился из пасти, чтобы как-то охладить меня. Тогда я опустил в холодную воду озера только язык, и он, тут же сложившись лодочкой, стал быстро черпать воду и забрасывать её в рот. Я пил, как щенок самой обычной собаки.
Не знаю, почему, но мне стало очень обидно. Я всегда считал себя достаточно умным, цивилизованным человеком, а теперь оказался в теле страшного животного и просто пытаюсь выжить. Усилием воли заставил себя прекратить заниматься самокопанием, иначе можно впасть в полную депрессию, а поводов для этого более чем достаточно.
Значит, жажда теперь мне не грозит, но вот с едой в этом ущелье плоховато. Возможно, в озере водится рыба, но как её ловить и готовить? И вообще, что едят драконы? Скорее всего, они хищники - значит, мясо. А где же его взять? Может быть, тут водятся какие-то животные, но в этом ущелье я их не заметил. Стал внимательно всматриваться в озеро. Вода в нём была такая прозрачная, что я видел каждый камушек на дне, а вот рыбы увидеть не смог. Самое интересное, что пока я не задумывался о еде, то и есть вроде не хотелось, а вот теперь почувствовал голод. Что ж, остаётся только попробовать взлететь и осмотреть окрестности.
Честно говоря, мне очень страшно подниматься в воздух, ведь я и понятия не имел, как это делается, как управлять в полёте, чтобы лететь куда хочешь, а не куда тебя несёт ветер. Насколько сильно нужно махать крыльями, а может, и вообще махать не надо, а лучше планировать, как это делают многие птицы. Сильно пугало меня и то, что скалы вокруг ущелья заканчивались острыми шпилями, падать на которые мне совсем не хотелось. Но как бы я не боялся полёта, выбора у меня не было. Попробовал вспомнить, что делают птицы, чтобы взлететь. Я любил и часто смотрел по телевизору передачи о животных и птицах. Но воспоминания меня больше запутали, чем помогли. Когда-то я обратил внимание, что некоторые птицы долго бегут, прежде чем подняться в воздух, разгоняясь, как самолёт, а некоторым стоит только оттолкнуться лапами от земли и расправить крылья, как они уже в воздухе. А как поступить мне - я не знал. Хотел почесать затылок, как обычно делал, задумавшись над чем-то, но оказалось, что лапа до головы не дотягивается. Пришлось размышлять без почёсывания. В общем и думать было не о чем, места для разбега же всё равно нет. А... была не была... повернулся лицом к озеру, посильнее оттолкнулся ногами от земли и расправил крылья, рассчитывая, что если не получится взлететь, то бухнусь прямо в воду. Но я не шлепнулся, а поднятый ветром, воспарил над землей. Как оказалось, моё тело лучше меня знало, как летать и управлять своим полётом. Через считанные минуты без каких-либо усилий я кружился над ущельем, рассматривая окружающие его горы и пытаясь запомнить местность, чтобы суметь потом вернуться. Постепенно стал подниматься ещё выше и осматривать всё большую территорию. Мне стало ясно, что горная гряда далеко уходит на запад, поднимаясь к самым облакам. Многие её вершины покрыты снежными шапками. К востоку горы становятся ниже и переходят в зелёную долину, где пасутся отары овец или подобных животных. Разглядеть более точно с такого расстояния трудновато, зато было понятно, что это домашние животные, так как рядом с ними скакали всадники. Я решил, что не стоит охотиться на этих животных. Вряд ли пастухи смогли бы противопоставить что-либо дракону, но это была бы кража, да и вообще лучше им не знать, что в горах поселился дракон. Решил пролететь несколько километров на север вдоль подножия гор и поискать менее обжитые места. И действительно, вскоре обнаружил участок, где зелёные полянки перемежались с каменной россыпью и не использовались, как пастбища. Там, заметив небольшие группы диких животных, я стал бесшумно по возможности спускаться. Это были горные козлы, то есть, наверное, то, что мне нужно. Как на них охотиться - я не знал, просто, завидев одиноко пасущегося козленка на относительно ровном месте, подлетел к нему и схватил задними лапами. Он дёрнулся, пытаясь выбраться, но я сжал лапы сильнее и стал подниматься, а затем направился в сторону моего ущелья. Нашёл я его легко, да и приземлился спокойно, только в последний момент отпустив добычу, чтобы встать на лапы. Когда я посмотрел на козлёнка, лежащего у кромки воды, то ужаснулся тому, какие глубокие раны оставили в его теле мои когти. Я даже представить себе не мог, насколько смертоносны мои лапы! Но, с другой стороны, хорошо, что он был уже мёртв, иначе бы я не знал, как его забить. Во время полета я потратил очень много энергии и был страшно голоден. Выпустив из ноздрей пламя, я в какой-то степени прожарил мясо и в течение считанных минут съел всё без остатка. Только наевшись, осознал, насколько я прожорлив, что меня совсем не обрадовало. Жизнь превращала меня в страшное кровожадное чудовище, каким я совсем не хотел становиться. Но размышлять на эту тему долго не стал, меня просто сморил сон.
Глава 3
Я проснулся от того, что яркие лучи солнца били мне прямо в глаза. Скорее всего, Мила специально раздвинула шторы, чтобы разбудить меня. А сама в это время уже на кухне и кофе варит. Я блаженно улыбнулся, предвкушая совместный завтрак с любимой. Странно только, почему запах в спальню не доходит? Не открывая глаз, я пошарил на тумбочке, чтобы найти будильник и посмотреть, который час, но наткнулся на какие-то камни. Стоп! Какие камни?! Я резко распахнул глаза и увидел... Увидел, что лежу на берегу озера, а моя огромная лапа шарит по близлежащим камням. На душе стало так противно, пожалел о том, что вообще проснулся. Но безжалостные лучи восходящего солнца били через расщелину между двумя скалами прямо в глаза, а значит, надо подняться и отойти в тень.
Зашёл на пару шагов в озеро умыться. Для начала засунул морду в обжигающе холодную воду и поводил ею направо-налево, затем потёр в воде передние лапы одну об другую, похлопал крыльями, поднимая кучу брызг, чтобы как-то намочить туловище. Несколько глотков холодной воды должны были заменить мне утренний кофе, а завтрак мне никто не приготовил. Правда и кушать пока не хотелось. Водные процедуры хорошо взбодрили, и я решил сразу отправится в полёт, чтобы выкинуть из головы все грустные мысли.
Именно так начиналось теперь каждое моё утро: вставал, умывался и отправлялся в полёт. Вот только кофе больше не снился. День за днём обследовал всё новые и новые места, стараясь понять, где нахожусь. Я неплохо знал географию Земли и пытался понять, в какой её уголок меня занесло, но с каждым днём всё больше убеждался, что нахожусь в каком-то другом измерении. За несколько дней я обследовал огромное пространство к востоку от горной гряды, но не нашёл ни одного города. Да что и говорить, даже крупной деревеньки не увидел. Попадались маленькие поселения в несколько домов, где проживало двадцать-тридцать жителей. На юге в степи дома были глинобитные, на севере, где много лесов, - деревянные. Поначалу, чтобы лучше рассмотреть, как живут люди и чем занимаются, я опускался как можно ближе к земле. При этом люди сильно пугались, убегали, прятались, несколько раз даже пытались стрелять в меня из лука или метали камни пращей. Конечно же, их стрелы и камни не могли причинить мне вреда: крепкая чешуя отражала все удары. Единственное, что я старался защитить, так это глаза, хотя больше переживал из-за того, что устраивал переполох у этих и без того бедных людей. Поэтому старался летать повыше, удовлетворяясь общим планом. Но как-то раз я поднялся очень высоко и вдруг заинтересовался чем-то происходящим на земле. Чтобы лучше разглядеть, прищурился и совершенно неожиданно объект приблизился ко мне настолько, что была видна любая мелочь. Таким образом, я научился включать "усиленное зрение" - так для себя это назвал. С тех пор старался подниматься повыше, не спускаясь зря, только когда был голоден, легко находил себе жертву и нападал на неё. Поедал добычу прямо на месте или уносил её туда, где можно было спокойно поесть. Пить также совершенно не обязательно из озера в "своём" ущелье, я нашёл достаточно рек и озёр с чистой и вкусной водой. Возвращался "домой" только переночевать. Почему-то именно там я мог расслабиться и хорошо отдохнуть.
Первые дни я увлечённо изучал своё новое место жительства, целыми днями паря над землей. Летать я не уставал, тут и не требовалось особых усилий, больше планировал, ловя восходящие потоки воздуха и только изредка махал крыльями, чтобы поймать новый поток. Причём это делало моё тело, я даже не задумывался над тем, как лететь, а только решал, куда я хочу направиться. Но шли дни, и интерес стал ослабевать. Конечно, я продолжал каждое утро вылетать на "прогулку", причём если первые дни летел куда глаза глядят, то потом решил составить в уме карту местности, а для этого старался планомерно облететь все земли к востоку от горного хребта, начиная с юга и заканчивая севером. Изучив эту часть, собирался перелететь через хребет и заняться изучением территории с запада от гор. Но с каждым днём настроение моё портилось: я мучился от одиночества. С детства был человеком общительным, у меня всегда были друзья, да и дома, пока жил с родителями, собираясь вечерами за столом, мы обязательно рассказывали, как у кого прошёл день. Теперь же я ежедневно получал громадное количество информации, видел столько интересных вещей, наблюдал за природными явлениями, за поведением животных, за жизнью людей. Поделиться всем этим было не с кем. У меня возникла мысль попробовать подружиться с жителями какой-нибудь небольшой деревни, но все люди так пугались при моём приближении, что пришлось отбросить эту идею. Да и людей там, где я летал, было совсем немного. Только раз под вечер, возвращаясь с севера "домой", я увидел группу всадников, человек двести, которые во весь опор неслись куда-то на юго-восток. Следить, куда они скакали, мне не захотелось.
На следующий день утром я решил слетать и рассмотреть получше то место, где видел вчера всадников. Судя по следам копыт, люди спустились с гор и направились в сторону леса. В этом месте горная гряда была намного ниже, чем рядом с моим ущельем. Усилив своё зрение, стал внимательно разглядывать этот участок гор и увидел, что там проходит некоторое подобие дороги, которая серпантином поднималась на перевал, а затем спускалась по западному склону. Недалеко от подножья проход был довольно широкий, но ближе к вершине, на некоторых участках превращался в тропинку, на которой не разъехались бы две машины. Но в этом мире машин, скорее всего, не было, так что можно говорить только о телегах или повозках. Проверять, куда идёт дорога западнее от гряды, не стал. Этим решил заняться после завершения осмотра запланированного на сегодня участка. О принятом решении я не пожалел, так как вскоре увидел медведицу с двумя медвежатами. Было очень забавно наблюдать за малышами, которые игрались, учились залезать на деревья, падая и карабкаясь вновь. Потом их мать увидела оленя и стала подкрадываться к нему, но один из медвежат неудачно наступил на валяющуюся ветку, и та хрустнула. Олень сорвался и убежал. Мне стало жалко мишек, они могли остаться голодными. Камнем кинулся на убегающую добычу, поймал, слегка придушил, а потом сверху сбросил рядом с медвежьим семейством.
Теперь каждый день утром и вечером, пролетая над дорогой, я внимательно оглядывал её, надеясь увидеть путников, но она все время была пуста. Однажды днём, сам не знаю почему, мне захотелось слетать туда. Просто подумал, что, возможно, по той дороге больше ездят днём. Уже издали стало ясно, что там что-то происходит. Приглядевшись, увидел красивую карету, охраняемую дюжиной хорошо вооружённых, закованных в доспехи всадников, которая неслась на полном ходу в сторону перевала. За ними скакали какие-то люди, вооружённые кривыми саблями, выкрикивающие что-то невнятное. Я до предела усилил своё зрение и увидел в окошке кареты лицо миловидной девушки. Всё стало ясно: банда разбойников, хочет захватить в плен высокопоставленную особу. Не вызывало сомнений, что им это удастся, так как на такой скорости карета не проедет по серпантину, да и лошади под воинами в тяжелой амуниции скорее устанут, чем под легко вооружёнными всадниками. Кроме того, количество нападавших больше чем в десять раз превышало число охранников. Как я понимал, тактика воинов состояла в том, чтобы достичь узкого участка дороги, где численный перевес не будет иметь значения из-за того, что одновременно биться смогут только несколько человек. В этом случае хорошо защищённые доспехами защитники должны иметь преимущество.
Но тут я увидел, что навстречу карете тоже скачут такие же оборванцы, что и за ней, а значит, им не выбраться из этой западни. Не знаю, что со мной произошло, внутри закипела страшная злость, и я стрелой кинулся наперерез этим бандитам. Первыми попали под горячую руку те, что скакали навстречу. Их было немного, человек двадцать. Я полыхнул по ним огнем, от этого остановились все лошади, как нападавших, так и везущих карету. А после я рвал противника когтями, перекусывал пополам своими челюстями и скидывал их в обрыв. Не прошло и нескольких секунд, как путь для кареты был расчищен. Но карета не сдвинулась с места - лошади так испугались дракона, что возница не мог с ними справиться. А тем временем преследователи были уже совсем близко. Воинам, сопровождавшим карету, пришлось развернуться, чтобы встретиться лицом к лицу с мчащейся на них оравой разбойников. Увидев это, я перелетел через карету и её защитников и стал громить нападавших. Не знаю, скольких я уничтожил до того момента, когда они поняли, что этот бой им не выиграть, и ускакали назад, оставив убитых и раненых на месте сражения.
Убедившись, что карете и даме, которая в ней находится, ничего не угрожает, я стал успокаиваться, а когда мой боевой пыл остыл, ужаснулся тому, что натворил. Дорога и неглубокий обрыв были завалены растерзанными трупами людей и лошадей. Даже не верилось, что всё это натворил я. В газах у сопровождавших карету всадников был неописуемый ужас. Они не смели сдвинуться с места, боясь, что я накинусь на них. Вдруг дверца кареты открылась и из неё вышла девушка в красивом платье с широкой и длинной до земли юбке. Один из всадников тут же соскочил с коня и попытался остановить свою госпожу:
- Ваша светлость, не выходите, пожалуйста, тут дракон. Он очень опасен!
- Сударь, вы считаете, что дракон разгромил целый отряд гуров для того, чтобы напасть и съесть меня? - удивилась девушка. - Мне кажется, что он спасал нас, и я хочу поблагодарить своего героя, - сказав это, она бесстрашно, с улыбкой на устах направилась ко мне.
Улыбка незнакомки вызвала во мне столько эмоций, что я растерялся и даже не знал, как себя вести. Наконец решился, сделал два шага в её сторону, и низко, на сколько мог, склонил голову. Таким образом, наши глаза оказались на одном уровне, и я потонул в их доброй голубизне.
- Ты прилетел, чтобы спасти меня? - спросила девушка, и я кивнул. - Спасибо, я никогда этого не забуду! Скажи, как тебя зовут, чтобы я знала имя своего героя и спасителя.
Я хотел представиться ей, но вдруг понял, что мои голосовые связки не могу издать ни звука! С большим трудом удалось выдавить из себя:
- Андр...
- Благодарю тебя, Андр, а сейчас я должна продолжить свой путь, чтобы до наступления темноты добраться до замка моего отца. Он сильно болен и пожелал видеть меня, - девушка нежно погладила мою морду, потом присела в легком реверансе и направилась к карете, давая своим спутникам сигнал к отъезду. Уже закрывая дверцу кареты, сказала: "если Боги будут благосклонны к нам, то мы ещё свидимся".
Кортеж двинулся в путь, а я поднялся в воздух и сопровождал его, пока не убедился, что они успешно преодолели перевал и спустились с гор.
Глава 4
Проводив кортеж со знатной дамой, я сразу направился в своё ущелье. С одной стороны был очень рад - спас незнакомку и её спутников от смерти или плена, но с другой - полностью раздавлен произошедшим. Никак не ожидал от себя такой жестокости, не представлял, каким страшным зверем я стал - с лёгкостью за считанные минуты уничтожил, разорвал на части больше сотни всадников. И это я, который и драться никогда не любил, да и не умел! Смерть этих людей лежала на моей совести тяжёлым грузом, хотя они, по всей вероятности, были разбойниками. Вторым страшным ударом стало то, что я не могу говорить. За те пару недель, что я находился в этом мире, у меня ни разу не возникла необходимость что-то сказать. Никогда не разговаривал вслух с самим собой, считая, что это признак шизофрении. Я был так шокирован тем, что мой голос меня не слушался, что даже не попытался спросить имя этой незнакомки. Как видно, она какого-то знатного рода, коль к ней обратились "Ваша светлость". Я не знал, к кому так обращаются, не учили нас в школе такому этикету.
Весь вечер находился в удручённом состоянии. Стал понимать, что переход в тело дракона значительно изменил меня не только внешне, но и внутренне. Отсюда и вспыхивающая во мне злость, и агрессия, я уже не человек, а зверь, сильный, жестокий и опасный. Не зря же все, кто меня видел, так боялись и убегали. И то, что я не могу говорить, скорее всего тоже связано со строением моей гортани. Значит, я вообще не смогу говорить?! Хотя то, что мне удалось выдавить из себя одно единственное слово, когда знатная дама спросила моё имя, подсказывало, что, возможно, некоторые драконы всё-таки говорят. Я попробовал громко сказать: "Ваша светлость", а потом: "Как вас зовут?" Получилось очень плохо, это скорее был скрип, чем членораздельные слова, но всё-таки при желании, наверное, можно было понять. С этого дня я решил хотя бы немного разговаривать вслух, тренироваться. И тут же принялся выполнять своё задание. Так как не знал, о чём говорить, стал вспоминать стихи, в основном из школьной программы. Кстати, заметил, что рифма и ритм помогают выговаривать даже сложные звуки.
А ещё я пришёл к выводу, что коль меня так боятся, то знают, кто такие драконы и насколько они опасны, а значит, в этом мире я не единственный. Поэтому надо бы попытаться найти своих сородичей. Возможно, общение с ними поможет мне лучше понять себя и научиться тому, что они умеют делать не методом проб и ошибок, а наблюдая за ними. Но поиск драконов придётся отложить хотя бы потому, что солнце уже клонилось к закату. Да и вообще это не так просто, если учесть, что я не увидел ни одного из них за время пребывания в этом мире.
В тот день лёг спать голодным. До битвы с разбойниками я не был голоден и не охотился, а после, как только представлял себе тушу убитого животного, так вспоминались растерзанные люди, и начинало подташнивать. Лечь-то я лёг, но вот уснуть... долго не получалось. Впервые мне стало неудобно лежать на камнях у озера. Пришлось подняться и с помощью хвоста расчистить небольшую площадку от камней. Улёгся опять, но всё равно никак не мог найти себе места. В голову лезли разные мысли и не давали уснуть. А потом вдруг вспомнилось моё возвращение домой из командировки. У меня перед глазами всплыла картина, где моя Милочка спит в объятиях моего лучшего друга. Во мне вскипела такая злость, что я вскочил на ноги и стал метаться по небольшому участку между вздымающимися скалами и озером, пока случайно не споткнулся и не упал в озеро. Это меня немного остудило. Я вышел, по-собачьи стряхнул воду, уселся на землю и задумался. Никак не мог понять, почему вдруг вспомнил об этом, ведь дал себе слово забыть навсегда как страшный сон. Наконец пришёл к выводу, что встреча с незнакомкой всколыхнула во мне боль предательства самых близких мне людей. Только как-то разобравшись в себе, смог уснуть.
На следующее утро проснулся позже обычного и сразу почувствовал, что очень голоден. Поэтому, быстренько ополоснувшись, сразу полетел на охоту, хотя это и охотой толком назвать нельзя. Просто выбираешь сверху животное, которое тебе понравилось, хватаешь его и уносишь туда, где можно удобно расположиться и поесть. Поймав телёнка антилопы из стада, которое паслось у подножья гор и найдя небольшую ровную площадку чуть поодаль, опалил его шкуру огнем из ноздрей, уселся позавтракать. Немного утолив голод, стал есть медленнее, продумывая план дальнейших действий. Я хотел найти драконов и постараться ужиться с ними, по возможности. Ведь могло быть, что это животные-одиночки, которые не любят общаться с себе подобными, как медведи или тигры. Надеялся, что это не так. В любом случае за всё время пребывания здесь я ни разу не видел дракона, даже издали. Хотя, сказать честно, я и не искал их, да и крупных птиц тоже не видел. Возможно, они летают выше меня. Паря над землей, обычно смотрел вниз, изучая географию местности, растительный и животный мир. Решил попробовать подняться как можно выше и хорошенько посмотреть по сторонам. Может, и увижу драконов. Кроме того, я больше находился над долиной и рядом с подножием гор, а вот сам живу в горах, возможно, и другие драконы предпочитают горы. А заодно, летая над горами, надо будет посмотреть, не проходят ли по ним дороги, похожие на ту, по которой ехала вчера незнакомка.
Летать высоко оказалось значительно труднее. Воздух здесь был более разряжённый и хуже держал тяжёлое тело дракона, а значит, приходилось чаще махать крыльями. При увеличении физической нагрузки организму требовалось больше кислорода, а его как раз было значительно меньше, чем внизу. Мне приходилось чаще дышать. Кроме того, на большой высоте ветер сильнее и температура ниже. Но все эти трудности компенсировались возникшими ощущениями. Громадный простор, открывающийся передо мной, свист ветра в ушах, чувство собственной силы и мощи создавали некоторую эйфорию. Мне казалось, что я все время улыбаюсь, если драконы вообще могут улыбаться.
Так, увлекшись полётом, совсем забыл про время, а когда опомнился, то понял, что засветло "домой" не успею вернуться. Конечно, я и в темноте не потеряюсь, да ещё при моем прекрасном зрении: в темноте я вижу не хуже, чем при свете, но лететь назад не хотелось. Надо было уже добраться до северного края этой горной гряды. Продолжая лететь на север, изредка поглядывал вниз, в поисках подходящего места для ночёвки, но больше смотрел по сторонам, а потом залюбовался закатом. И вдруг, когда красный солнечный круг почти коснулся земли, я увидел на его фоне силуэт летящего дракона. Через минуту он уже пропал из поля зрения, но всё-таки я на правильном пути! Возможно, завтра смогу найти сородичей, а пока пришлось спускаться на землю, чтобы отдохнуть и напиться воды.
Найти место для посадки оказалось совсем непросто, так как этот участок был намного выше и повсюду из-под снега торчали острые пики скал. Вот наконец показался клочок земли, пусть и не очень ровный, но на нем можно расположиться. Утолять жажду пришлось снегом. Как только стемнело, начал пробирать холод, но драконы, как я понял, не бояться мороза, так что рассчитывал спокойно переночевать в этом не гостеприимном месте. Расслабившись на своем неудобном ложе, я почувствовал, что устал больше обычного, и это было даже приятно. Да и увидел я в этот день много интересного: нашёл ещё три дороги, идущие через горы с востока на запад. Причем одна из них была довольно широкая из-за того, что проходила в самом низком месте горной гряды. Ну а увиденный мною силуэт дракона внушал надежду на скорую встречу с ними. С этими мыслями я погрузился в сон.
Утром проснулся от того, что замерз - как видно, зря я понадеялся на выносливость драконов. Лучи восходящего солнца ещё совсем не грели. От холода я клацал зубами, а учитывая размер моих зубов и челюсти в целом, получалось довольно громко. Чтобы согреться, стал активно двигать всеми конечностями, включая крылья. Согревшись, задумался, что делать дальше. Умыться было нечем, неплохо бы поесть, но я не знал этих мест, значит, надо лететь на восток в поисках каких-то животных, так как среди этих голых скал вряд ли водится что-либо живое. Но это означало, что придётся удалиться от места, где я увидел дракона, а мне хотелось как можно скорее их разыскать. Вдруг я услышал громкий каркающе-рычащий звук у себя над головой и в этот же момент солнце перекрыла большая тень. Я поднял голову и увидел двух драконов, кружащихся надо мной. Они кричали всё громче и громче и двигали передними лапами, как бы подзывая к себе. Насколько я понял, они хотели, чтобы я поднялся к ним. Не заставляя долго уговаривать себя, я оттолкнулся от земли и взлетел. Как только я оказался в воздухе, один из драконов жестами, сопровождающимися непонятными звуками, пригласил меня лететь за ними. Я кивнул ему в ответ, сказав "хорошо". Прозвучало не так внятно, как хотелось, но меня поняли.
Летели мы не менее получаса, пока не оказались над большой плоской долиной, со всех сторон окружённой скалами. Провожатые стали спускаться вниз, и я последовал за ними. Уже стоя на земле, обратил внимание, что это место очень напоминает мне то ущелье, которое я стал называть своим домом, но намного превышавшее его по размерам. А вот озеро, что располагалось на краю долины, не больше моего, но здесь оно казалось маленьким. Рассматривая горы, окружающие круглую, почти правильной формы площадь, я заметил, что в них виднелись большие проёмы. По всей вероятности, это были входы в пещеры. Моё предположение подтвердилось: из пещер стали выходить драконы, направляясь в мою сторону. Я сразу отметил для себя, что они все разные, отличаются и по размеру, и по окраске. Они казались меньше меня, ну может быть, за исключением трёх или четырёх особей, которые были такими же, как я. Окраска же менялась от светло-серого до тёмно-зелёного. Самые маленькие дракончики, несомненно дети, были серо-розовые или зеленовато-розовые. Вышедшие увидеть меня драконы всем своим видом выражали радость встречи со мной. В этот момент я был буквально счастлив - в этом мире нашлись существа, радушно встретившие меня! Теперь я не одинок.
Глава 5
Моя эйфория по поводу приобретения сородичей быстро улетучилась. Прошло всего несколько дней, и я понял, что всё не так хорошо, как показалось в первый момент. Меня встретили замечательно, вся стая была очень рада ещё одному дракону. Только прожив несколько дней и разобравшись в их взаимоотношениях, я понял значимость моего появление здесь.
Но начну с того, что драконы - это просто животные, они не обладают интеллектом, хотя бы немного приближающимся к человеческому. У них действуют исключительно инстинкты. Разговаривать они не умели, только издавали разные звуки, а также несколько десятков сигналов, позволяющих понимать друг друга. Это были и крики тревоги, и выражение радости, и мурлыканье нежности. Кроме того, жесты передних лап, телодвижения и движения хвоста помогали уловить оттенки передаваемых сообщений. Поэтому я догадывался, что мне хотят сказать без изучения их сигналов. Я же говорил с ними человеческим языком, настолько внятно, насколько позволяли мне мои голосовые связки. Драконы меня прекрасно понимали, кроме того, это сразу повысило мой авторитет.
Наблюдая за драконами и их жизнью, я быстро разобрался, как отличить особь мужского пола от женского, а также понял, что они полигамны. В этой стае было всего пять взрослых самцов и по три-четыре подруги жизни на каждого из них. В семьях подрастали детки, разные по возрасту. Кроме того, было ещё несколько молодых самок, которые жили отдельно, хотя и общались ближе с какой-то из семей. По всей вероятности, это были старшие дочери, оставившие семью, чтобы жить самостоятельно. Именно эти "девушки" больше всего радовались моему появлению и всячески старались привлечь к себе моё внимание. Молодые самцы, достигшие определённого возраста, вообще покидали стаю, чтобы искать себе невест в других, и таким образом избежать родственных связей. Они иногда прилетали погостить к родителям, обязательно принося с собой тушу убитого ими животного, как бы показывая, что могут жить самостоятельно и даже угостить родителей.
Между членами стаи было чёткое распределение обязанностей: самцы, включая и подростков, занимались добыванием пищи, то есть охотой, а также охраной всех жителей. Я не понимал, кто мог напасть на них. Летая в этом мире, ни разу не видел животного, которое могло бы вступить со мной в противоборство. Но, несмотря на это, каждый день в стойбище оставался один взрослый самец или двое подростков мужского пола. Самки же занимались домашним хозяйством: ухаживали за маленькими детьми, наводили порядок в пещерах и на всей территории, выбрасывали мусор. Для этого они иногда, собрав отходы еды и всё прочее в передние лапы, взлетали в воздух и покидали ненадолго стойбище. Кроме того, на данный момент в стае было три яйца, и на каждом из них почти постоянно сидела одна из самок, высиживая драконёнка. Причём я заметил, что на каждое яйцо, меняя друг друга, садились только самки из одного и того же семейства, чужих не подпускали.
Моё появление с первых же дней принесло стае пользу. Я оказался хорошим охотником, хотя тактику охоты мне сразу пришлось поменять. Когда еда нужна была мне одному, то я мог долго летать над стадом тех или иных животных и выбирать, кого мне хочется съесть, а кого жалко или просто не приглянулся. Теперь же задача стояла накормить около сорока драконов. Для этого требовалось много мяса. Пять взрослых самцов или четыре взрослых и два подростка за одну ходку не могли столько принести, а летать приходилось иной раз далеко, ведь стада кочевали. Я пытался что-то придумать, чтобы уменьшить число ходок. Например, чтобы с нами летело и несколько самок. Пусть даже они не будут охотиться, а только помогут переносить пойманную добычу. Но сколько я не убеждал, никто на это не соглашался. А может быть, они просто не понимали, чего я от них хочу.
Единственное, что я смог предложить, так это ловить жертвы сразу четырьмя лапами, то есть одновременно хватать двух животных. Поначалу у меня это не получалось, но потом приноровился. Правда, лететь становилось труднее, зато время на охоту тратилось меньше. Потихоньку и другие драконы переняли мой метод. Только подросткам не разрешалось так делать. У них просто не хватало на это сил.
Моё изобретение нового способа охоты сильно повысило мой авторитет. Даже глава стаи - старый тёмно-зелёный дракон - стал относится ко мне с уважением, как к равному, а не смотрел покровительственно свысока, как на остальных. Насколько я понимал, он очень хотел, чтобы я прижился в стае, а со временем встал вместо него вожаком. При нашем общении он уже не раз пытался обратить моё внимание на вечно крутящихся рядом со мной трёх молодых самочек, не стесняясь показывал жестами, что мне с ними делать. Я сам не раз поглядывал на этих "девушек". Проведя некоторое время в стае и рассмотрев драконов, понимал, что они молоды, красивы и даже, по драконьим меркам, изящны. Лучших жён мне, как дракону, и не найти. Видел и то, что стоит мне сделать хоть какое-то движение в их сторону, как они с радостью приподнимут свой привлекательный хвостик, допуская к себе. Но проблема была в том, что я не хотел их. Мой человеческий разум не видел в них партнёрш по сексу. Для меня до сих пор эталоном красоты была женщина, а не дракониха. До того злополучного дня этой женщиной была Мила. Но после всего произошедшего она мне стала неприятна, а её место заняла незнакомка, случайно встреченная и спасённая мною уже в этом мире.
В один из дней я был оставлен на охрану владений стаи. Мне показали и постарались объяснить, за чем я должен следить. Насколько я понял, надо было поглядывать за небом. Таким образом, я решил, что может напасть дракон из другой, может быть, враждующей с ними стаи. Ещё нужно обходить периметр. Я честно это делал, хотя не верил, что какое-то существо может перелезть через такие крутые скалы, окружающие поселение. Обойдя, обследовав каждую щель и не найдя ничего подозрительного, я улёгся на большой плоский камень в самом центре площади. На нём обычно и лежали другие охранники. Оттуда, если поднять голову и усилить зрение, можно увидеть всё, что происходит вокруг, включая и переднюю часть каждой пещеры.
Это был первый день за всё моё пребывание в этом мире, когда я мог лежать, ни о чём не заботясь. У меня появилась возможность спокойно обдумать положение, в котором я оказался. С одной стороны, всё прекрасно: живу в стае себе подобных и пользуюсь уважением и, пожалуй, даже любовью. Я не переживаю за завтрашний день. Наоборот, передо мной открываются отличные перспективы: жениться на трёх красивых драконихах, жить с ними, быть любимым, растить детей - маленьких розовеньких дракончиков, стать главой стаи, придумывать разные вещи для улучшения драконьей жизни. Возможно, даже смогу научить их разговаривать. Что ещё мне надо? Но вот почему-то такое меня не устраивало. Человек внутри не хотел уподобляться зверю, не хотелось мне и крыть самок. Они были для меня животными, и скотоложество никогда не привлекало. Не мог смириться с жизнью, в которой всё сводилось к животным инстинктам и потребностям. Я понимал, что способен на большее, но для этого надо было идти к людям. Но как, они же боятся меня? Ничего умного придумать у меня не получалось.
Мои размышления были прерваны тем, что краем глаза я заметил что-то, пролетевшее надо мной. Подняв голову, увидел, как довольно большая хищная птица плавно и бесшумно хочет приземлиться недалеко от входа в одну из пещер. Присмотревшись, тут же понял, что её заинтересовало. Это было яйцо. По всей вероятности, безалаберная мамаша отошла куда-то, оставив своё сокровище без присмотра, чем и решил воспользоваться хищник. Я не знал, каким способом следует отгонять таких наглецов, поэтому тут же взлетел и, оказавшись над птицей, выпустил в неё струю пламени. Крылья орла сразу загорелись, и он упал в нескольких метрах от своей цели, но теперь его волновала уже не добыча, а то, как выбраться отсюда. Тут из пещеры выскочила нерадивая мамочка и со злостью растоптала врага, посмевшего покуситься на жизнь её будущего ребёнка. А через минуту место происшествия окружила целая толпа "дамочек" с детьми, которые визжали и кричали, обсуждая случившееся. Насколько я понимал их возгласы, кто-то ругал самку, оставившую яйцо без присмотра, другие хвалили меня, что вовремя заметил и среагировал. Детишки просто верещали от радости или страха. Всё это создавало такой шум, что мне казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки. Я просто отошёл и лёг назад на наблюдательный камень. Через некоторое время все разошлись и занялись своими обычными делами.
Случившееся показало, что не зря оставляют охранников в стойбище. Хоть и на этот раз я оказался на высоте, но моё настроение ухудшилось. Вид этого драконьего переполоха ещё раз показал, что вокруг просто животные. Остаться здесь означало для меня полную потерю всего человеческого, что осталось внутри меня. Решил ещё раз попробовать поискать возможность найти контакт с людьми.
Когда мужское население стаи вернулось с охоты, им тут же рассказали о моих подвигах и показали то, что осталось от хищной птицы. Вожак стаи поощрил меня, приобняв мою шею. Я же сказал ему, что хочу полетать, так как почти целый день лежал. Он понял мои слова и разрешил, хотя я видел, что ему это не очень понравилось. Но меня это совсем не волновало, я полетел в этот раз на запад, надеясь найти больше людей и попытаться наладить с ними контакт.
Начало вылазки очень обнадёжило меня. Как только я перелетел через хребет, то сразу у подножия гор увидел большой и красивый деревянный терем, окружённый частоколом, вокруг которого вырыт ров, заполненный водой; через него перекинут подъёмный мост. От моста куда-то вдаль уходила дорога, а с обеих сторон от неё располагались вспаханные поля и сады. Трудно даже передать мою радость: значит, есть в этом мире люди, сумевшие построить такую красоту, а также они умеют обрабатывать землю, значит, существует какая-то цивилизация. Забыв от возбуждения, что люди могут меня испугаться, стал быстро спускаться к терему. Но тут я увидел, что одни люди побежали прятаться, а другие стали быстро стягивать грубую ткань с чего-то стоящего посредине двора. Когда я разглядел, что это был огромный лук с заряженной в него стрелой, было уже поздно - стрела летела мне навстречу. Я моментально сообразил, что если начну сейчас подниматься, то стрела попадёт мне в пузо - место, хуже всего защищённое чешуёй. Тогда я камнем бросился вниз, подныривая под летящую навстречу смерть. После этого стал резко тормозить и остановил падение, находясь в полуметре от лука. Тут, повинуясь какому-то инстинкту самосохранения, я выпустил из носа струю огня, и лук сразу загорелся, а я взмыл вверх.
Только поднявшись высоко, я осознал, что совершил непоправимую ошибку. После такой попытки контакта они никогда не захотят со мной общаться.
Глава 6
Прошло несколько дней после моей провальной попытки познакомиться с людьми. Я очень переживал свою неудачу, но делать было нечего. Кроме того, сколько ни обдумывал, как же надо было поступить, чтобы не испугать людей, - ничего путного придумать не мог. Значит, оставалось только смириться с создавшимся положением и продолжать жить в стае. Каждое утро, просыпаясь, говорил себе, что вечером пойду ночевать в пещеру молодых самок, но когда наступал вечер, ноги просто не хотели туда идти, и я ложился на охранный камень.
В то утро я проснулся раньше обычного. Меня разбудил какой-то шум. Сквозь сон мне слышался то глухой звук барабана, то шёпот людей. Открыл глаза и огляделся вокруг, но ничего подозрительного не увидел. В стойбище было тихо, как видно, все ещё спали. Я успокоился и снова стал укладываться, надеясь ещё немного подремать. Решил, что этот шум мне приснился, но вдруг всю округу оглушил низкий трубный звук, а потом послышались тяжёлые удары барабанов. Казалось, что от буханья барабанов сотрясается земля. Барабаны стали выбивать такой грозный ритм, что даже у меня в душе зародился страх, хотя я и понимал, что это люди устроили весь этот тарарам. Драконы же не могли этого понять. Они обезумели от ужаса, в считанные секунды выскочили из пещер и все, кто умел летать, поднялись в воздух, в панике спасаясь от страшных звуков, исходивших от земли. Брошенные малыши, ещё не вставшие на крыло, сбились в кучу, прижались друг к дружке и отчаянно визжали; а я, преодолев свой страх, остался лежать на месте, ожидая, что дальше предпримут люди, распугавшие стаю.
Прошло минут десять, бой барабанов не прекращался, но с той стороны, где озеро близко подходило к утёсам, которые были самыми низкими, появился один человек. Он был невысокого роста, но довольно широк в плечах, одет в холщовые штаны и длинную рубаху грязно-серого цвета. Голова замотана такой же тканью так, что видны были только глаза. Меня он не увидел, скорее всего был уверен, что все драконы улетели. Прячась за камнем, на котором я лежал, маленький серенький человечек короткими, но быстрыми перебежками направился к пещерам. Я же сверху следил за ним, пытаясь понять, что ему нужно. Добежав до первого входа в пещеру, воришка стал что-то искать на земле и, увидев лежащее яйцо, бросился к нему. Я всё понял. Возмущённый его действиями, гаркнул во весь голос:
- Не смей прикасаться к яйцу!
Я даже не представлял себе, что способен на такой громкий крик. Звук окрика, ударившись об окружающие скалы, прокатился эхом по всей площади несколько раз, пока не затих. После чего воцарилась тишина: барабаны перестали бить, малыши, увидев меня, поняли, что у них появился защитник и замолчали. Человек замер на месте, боясь даже шевельнуться. Я никак не мог понять, зачем людям драконьи яйца, может, это у них считается деликатесом, и поэтому они, так рискуя, забираются на эти скалы за ними. Вот сейчас я и узнаю.
- Зачем ты пришёл? - спросил я, но воришка не отвечал, а только весь трясся от страха. - Отвечай, не то я испепелю тебя! - жёстко потребовал я.
- Я не... Я не... Не виноват, - заикаясь, попытался оправдаться незваный гость. - Это господин приказал мне достать драконье яйцо.
- Кто твой господин и зачем оно ему понадобилось? Отвечай чётко, мне надоело слышать твоё блеяние.
- Герцог Горагон отправил меня раздобыть яйцо дракона, - собравшись с духом, стал объяснять человек, - он хочет вырастить из него ручного дракона, чтобы с его помощью победить гуров и больше не платить им дань.
У меня возникла ещё тысяча вопросов, но задавать их простому, не очень-то умному исполнителю не имело смысла. Лучше всё спросить у самого герцога.
- Что ж, давай полетим к твоему господину, возможно, подойдёт взрослый дракон, готовый ему помочь, - сказал я тоном, не терпящим возражений.
- Нет! Нет, он шкуру с меня спустит за это! - он встал на колени и стал умолять отпустить с миром, обещая больше здесь не появляться. Но я был непреклонен, говоря ему, что герцог его ещё и наградит, получив сразу готового к бою дракона.
Наконец мне удалось убедить его лететь со мной и попытаться организовать нашу встречу с его господином. Чтобы попасть в замок как можно быстрее, он обвязал себя вдоль и поперек верёвкой, с помощью которой забрался сюда. Я схватил передней лапой эту верёвку и взмыл в воздух. Понимая, как страшно моему пленнику висеть над землей на такой высоте, старался не делать резких движений. Потихоньку, придя в себя и поверив, что я не собираюсь его бросать, человек стал указывать мне, куда лететь. Как оказалось, это был именно тот "терем", как я его назвал, окружённый частоколом. На этот раз я не стал торопиться, а спускался медленно, кружась над красивым строением из дерева, которое мой провожатый называл замком. Когда мы были настолько низко, что люди уже могли различить, кого я держу в лапе, он стал кричать, что меня не надо бояться, что я хочу защитить их от гуров, а не убить. Несмотря на это, когда я ступил лапами на землю, во дворе никого не было. Все попрятались, кто где мог. Я отпустил своего пленника-провожатого, и он тут же куда-то убежал. Я ждал минут пятнадцать, но никто не вышел, чтобы поговорить со мной. Тогда я сам стал звать хозяина:
- Герцог Горагон, я пришёл с миром, - я говорил громко, но спокойно. - Мне сказали, что вам требуется помощь. Вы считаете, что дракон сможет защитить вас от каких-то врагов. Я готов помочь, но для этого хочу знать, кто и почему нападает на ваши земли.
Вдруг одно из окон второго этажа замка слегка приоткрылось.
- Кто ты? Откуда здесь появился? И как научился разговаривать? - спросил меня кто-то. Голос был молодым, но говорящий очень старался придать ему грозные нотки.
Я подошёл к тому окну, откуда услышал вопрос, и попытался рассмотреть спросившего, но он совсем прикрыл створку, не доверяя мне.
- Меня зовут Андр, - я представился тем же именем, что той знатной незнакомке, считая, что оно больше подходит для дракона, - я недавно прилетел в ваш мир. В моём мире драконы разговаривают. Не бойся меня, я не причиню тебе вреда.
- Да? А не ты ли три дня назад сжёг лук, направленный против драконов?
- Я. А что мне оставалось делать, если не успел приблизиться, как в меня полетела стрела? Кстати, прятаться от меня в деревянном тереме бесполезно, так что покажись, и давай доверять друг другу. В конце концов, ты нуждаешься во мне, а не я в тебе.
- С чего это ты решил, что нужен мне? - с сарказмом спросил герцог, открывая окно.
- Иначе бы ты не посылал своих людей заниматься таким бесполезным делом, как красть драконьи яйца.
- Почему это "бесполезным"? Я хотел вырастить ручного дракона, чтобы он защищал меня и моих вассалов.
- Для того, чтобы вылупился дракончик из яйца, нужно в течение двух месяцев поддерживать его нагрев до определенной температуры. Для этого самки и сидят на яйцах почти постоянно, только изредка, совсем ненадолго, отлучаясь. Вы не смогли бы этого сделать. Кроме того, откуда вы знаете, кто вылупится из яйца - самец или самка. Конечно, самку легче приручить, но она абсолютно бесполезна для боя. Но даже если бы вам дважды повезло и у вас оказался дракончик-самец, то потребовалось бы не менее десяти лет, пока он стал бы хоть на что-то годен. У вас в запасе есть столько времени?
- Но у гуров имеется свой дракон, и они угрожали напустить его на нас, если мы откажемся платить им дань.
- Откуда вы это знаете?
- Они сами сказали.
- Скажи, Горагон, гуры - это полуголые разбойники на лошадях с кривыми саблями?
- Меня зовут Багер, а Горагон - это фамилия нашего рода. Как я понял, ты уже сталкивался с гурами и хорошо назвал их "разбойниками".
- Ты правильно сказал, именно сталкивался. Я покрошил в куски полторы сотни этих бандитов, которые напали на карету какой-то знатной особы.
- Да, я слышал, что на герцогиню Лиру напали гуры, когда она по приказу умирающего отца возвращалась домой из святой обители "Богини ночи Лайлы", где учатся многие девушки из знатных семей. А вот как им удалось отбиться - никто не рассказывал. Теперь я понимаю, почему новый усул гуров грозил мне драконом. Просто ты показал им свою силу.
- А что такое "усул"? - спросил я первое, что пришло мне в голову, так как сам радовался, что узнал имя спасённой мною девушки, красивое и очень подходящее ей.
- Не знаю точно, как это переводится. Не то герцог, не то военачальник. Знаешь, я думаю, ты действительно тот, кого я искал. Иди ко мне на службу.
- Нет, служить я никому не собираюсь, но помочь могу, а для начала расскажи мне побольше о гурах, чтобы я понял, кто они и как с ними воевать.
Глава 7 (Рассказ герцога Багера Горагона)
Первые гуры появились в наших местах ещё при правлении моего деда, около пятидесяти лет назад. Это были немногочисленные конные группы, нападавшие на одиноких путников или небольшие обозы, перевозящие различные товары. Они убивали и грабили несчастных. Нападали также и на деревеньки, расположенные на окраинах нашего герцогства. Для защиты своих подданных деду пришлось сформировать и направить к границам владений отряды воинов, задачей которых было защитить наши земли от налётчиков. Поначалу этих мер было вполне достаточно, но потихоньку количество нападавших банд росло, да и численность воинов в них увеличивалась. Пришлось создавать народные дружины, готовые прийти на помощь воинам, в случае необходимости. Также было замечено, что набеги гуров происходят с конца весны и до середины лета, затем они исчезают почти на год. После смерти деда, отец, пришедший к власти, несколько раз пытался найти, где селятся эти разбойники. Он хотел собрать большое войско совместно с другими герцогствами, также страдающими от набегов, и пойти войной на гуров. Но сколько раз он посылал разведчиков, ни один из них не вернулся. Идти же с большими силами неизвестно куда было опасно.
Знали только лишь одно, что гуры приходили с юго-востока. Они не скакали через перевалы, а шли с востока там, где заканчивалась горная гряда, а потом вдоль неё поднимались на север. Однажды отец решил сам узнать, где живут эти налётчики. Он собрал небольшой отряд хорошо подготовленных рыцарей и, спрятавшись с ними на юге, где заканчиваются горы, поджидал шайку разбойников, возвращающуюся после набега. Как только они проскакали мимо, отряд отца пришпорил коней и помчался за ними. Три дня они скакали почти без отдыха, но догнать гуров не смогли. Как видно, лошади налётчиков были более быстрыми, возможно, и сами всадники, вооружённые только саблями и щитами, были легче рыцарей в их тяжёлых латах. На третий день в отряде закончилась вода, а нигде в округе не смогли найти ни ручейка, ни лужицы. На четвёртый день лошади начали падать. Пришлось срочно повернуть назад. Теперь перед отрядом была задача - выжить в этой безводной пустыне. Только благодаря тому, что его помощник, оставленный управлять вместо отца на время отсутствия, сообразил отправить вдогонку за отрядом три телеги, гружённые бочками с водой, и таким образом спас отца и его рыцарей, да и то не всех - трое умерли от обезвоживания. Больше никто не пытался искать места проживания гуров.
На следующий год отец на каком-то приёме познакомился с моей матерью - дочерью герцога Манбурга - и без памяти влюбился в неё. Целый год ушёл у него на то, чтобы сначала добиться расположения девушки, и ещё доказать её отцу, что достоин стать мужем такой высокопоставленной особы. Так что ему было не до войны с гурами. Но он нашёл способ сдерживать их, не допуская сильного разорения подвластных ему земель и селений. Отец приглашал на три опасных месяца наёмников из разных стран. Это стоило казне герцогства немалых денег, но зато можно было жить относительно спокойно. Родители сыграли свадьбу и наслаждались жизнью, а через год родился я. Где уж там воевать, когда только недавно родился наследник. Тем временем с каждым летом на границе становилось всё жарче. В следствие этого становилось всё меньше охотников, желающих наниматься на службу к отцу. А те, что всё-таки шли, были скорее разбойниками, чем защитниками.
В то лето, когда мне исполнилось пять лет, не удалось отцу собрать достаточное войско из наёмников. Вот и решил он объединить все силы, что есть в его землях, включая и воинов, и дружинников, да ещё к соседним герцогствам обратился за помощью, ведь и у них нет покоя от гуров. Рать получилась немалая, только разношёрстная. Осмотрелся герцог и решил, что пока будет ждать прихода налётчиков, потренирует людей и подготовит к боям, разобьёт раз и навсегда врага так, чтобы в следующий раз не смели даже совать нос сюда. Но гуры всё не шли. Воинам надоели тренировки, они расслабились, считая, что кочевники, узнав какие силы ожидают их, испугались и вообще не придут. Отец уже думал распускать всех по домам, когда однажды утром разведчики, отправленные им как обычно, ещё до рассвета, прискакали на взмыленных от быстрого бега лошадях, с круглыми от страха глазами.
- Они идут! - заикаясь сказал старший группы. - Их целое море!
Тут же зазвучал сигнал тревоги. Воины стали строиться и устанавливать заранее подготовленные заградительные сооружения. Отец поднялся на холм, и то, что он увидел, потрясло его. Разведчик был прав: на них надвигалось человеческое море, которому не было конца. До самого горизонта всё поле было заполнено тысячами вооружённых всадников. Вскоре их увидели и отряды защитников, в их рядах началась паника, но отец поскакал и, встав перед войском, произнес речь, чтобы объяснить струсившим, кого они защищают. Он напомнил, что бежать некуда, если не удастся остановить эту орду, то они придут в их селения и уничтожат жён, детей и стариков. Осознав всё это, воины приготовились, ценой своих жизней остановить врага.
Бой продолжался весь день. Даже в полной темноте отдельные островки защитников ещё сражались с наседавшими на них захватчиками. Как говорят, отец пал последним, пронзённый сразу десятком копий и окружённый горой трупов поверженных врагов.
На следующее утро мама, выглянув в окно своей спальни, увидела войско гуров, скачущее в направлении замка. Она сразу всё поняла и подняла тревогу. Замок был обнесен частоколом, как и сейчас. Также был ров, заполненный водой, и на ночь поднят подъёмный мост, но всё это могло защитить только в том случае, если бы за частоколом стояли воины. В замке находилось два десятка солдат дворцовой стражи, оставленных дома из-за немощи. Что они могли сделать против такой орды? Через считанные минуты боя солдаты пали под натиском захватчиков, и гуры ворвались в замок. Единственное, что мама успела сделать, так это спрятать меня в небольшой потайной каморке, куда взрослый человек и не мог бы поместится. Дала мне ломоть хлеба и кувшин с водой, велев не выходить оттуда, что бы не происходило снаружи.
Три дня кочевники грабили, насиловали и убивали беззащитных людей всех возрастов во всех поселениях наших владений. На четвёртый - потянулись назад, увозя полные телеги награбленного, угоняя домашний скот и уводя в рабство молодых девушек и парней.
На всю жизнь врезался в детскую память вид моей матери, когда она вытащила меня из каморки. Передо мной вместо властной, уверенной в себе, красиво одетой, увешанной дорогими украшениями и аккуратно причёсанной женщины стояла униженная нищенка, вся в синяках и ссадинах с потухшим взглядом, с торчащими во все стороны волосами, кое-как прикрывающая остатками изодранной одежды свою наготу. Убедившись, что со мной всё в порядке, мама прижала меня к себе и разрыдалась. Она плакала так долго, что, казалось, прошла вечность, прежде чем ей удалось взять себя в руки и успокоится. Потом мы пошли на кухню, мама накормила меня чем-то и отвела в детскую комнату, которая, как ни странно, совсем не пострадала. Оттуда даже ничего не взяли, возможно, потому, что ничего ценного в ней не было. Я лёг в свою кровать и уснул.
Что происходило на следующее утро, я не помню, оно не отличалось чем-то особенным, чтобы остаться в памяти пятилетнего ребенка. Только потом я узнал, что мама вскрыла тайник с сокровищами, оставленный отцом на чёрный день, решив, что это и есть самый чёрный день в их жизни. Теперь, когда муж погиб, ей предстояло спасать и поднимать герцогство из руин. Она постаралась собрать всех выживших, помочь выжить раненым. Закупила в соседних странах продукты, чтобы люди не умерли с голода зимой. Кучке людей удалось сделать многое: что-то чинили, что-то отстраивали заново, смогли даже засеять озимые. А весна, что наконец пришла, оказалась необычной. В самом её начале у мамы родилась дочка, сестрёнка моя. В те дни родилось много детей, только женщины, родившие их, почему-то не радовались, а плакали. Мама тоже плакала и долго не могла придумать ей имя. Где-то через месяц после рождения сестрёнки к воротам прискакал небольшой, около сотни всадников, отряд гуров. Мать приказала опустить мост и позволить им зайти в замок. Как оказалось, это прибыл сам великий военачальник гуров Кора Усул со своей свитой. Одевшись как можно лучше, мама вышла на крыльцо встречать их с дочкой на руках. Увидев ребёнка в розовых пелёнках, этот суровый воин вдруг улыбнулся и глаза его стали на удивление добрыми.
- Ты родила мне дочку? - спросил он.
- Да, только не знаю, как её назвать.
- Назови её Ойгуль, - сказал он и протянул руки, чтобы взять хнычущий сверток.
Как только Ойгулька оказалась в его руках, сразу перестала плакать и загукала, как бы что-то рассказывая отцу. Кора Усул был счастлив. Оказывается, у него было девять детей от разных жён, но все мальчики. И вот наконец появилась долгожданная дочка. Гуры пробыли в замке четыре дня. Они не грабили, не требовали особых почестей. Кора Усул обошёл почти все комнаты замка, ничего не говорил, только цокал языком и было непонятно, это означает удовлетворение или недовольство. Много времени Кора проводил со своей дочкой, и мама позволяла ему это, тем более что в его руках Ойгуль вела себя удивительно спокойно. Только ему малышка позволяла менять ей пеленки без слёз, а у других - плакала. Как я узнал уже позже, когда подрос, Кора Усул пытался наладить с мамой близкие отношения без применения силы, но она отказала наотрез. На пятый день рано утром гуры быстро собрались и уехали. На прощание Великий военачальник расцеловал дочку в обе щечки и чуть ли не силой поцеловал её маму, но тоже только в щёку, хотя хотел большего. Он обещал вернуться через год. На этот раз кочевники ничего не взяли, но, как потом стало известно, они не сразу покинули наши владения, а объехали почти все поселения и побывали в замках вассалов. Судя по тому, что они осматривали, Кора Усул хотел понять, насколько был велик ущерб от их прошлогоднего набега и как быстро герцогство сможет восстановить разрушенное и разорённое.
С тех пор каждую весну отец Ойгуль приезжал в наш замок. Он привозил подарки дочке, возился с ней, развлекал, играл. А когда Ойгульке исполнилось десять лет, он привёз маленькую лошадку и стал учить ездить на ней. С тех пор приезда кочевников перестали бояться, они вели себя, как добрые соседи. И ещё, Кора Усул не оставлял попыток сблизиться с мамой. Через несколько лет это ему удалось. Так прошло двадцать лет. Ойгуль выросла, стала красавицей. Она больше похожа на маму внешне, но зато характер у неё дикий. Нет ни одного мужчины в нашем герцогстве, кто бы мог обогнать мою сестрёнку на скачках. Она очень любила своего отца. Любит и меня с матерью. С недавнего времени я для неё - непререкаемый авторитет. До этого я был вторым, а первым - отец. Но прошедшей зимой до нас дошла весть, что Великий Кора Усул умер. Как Ойгулька плакала, никто не мог её утешить. Мама тоже плакала, со временем старый Усул стал ей дорог. Даже мне было больно. Ведь и я привык к нему и даже многому научился. Он учил меня, как править людьми, как заботиться о процветании герцогства. Ведь рано или поздно я должен был стать герцогом. И вот я им стал. После смерти Коры Усула мама передала мне бразды правления, обещая, что будет поначалу помогать и подсказывать, если понадобится.
Я вроде справлялся, но вот в середине лета к нам пожаловал новый военачальник Куок Усул. Отряд, сопровождавший его, был даже меньше обычного, но вот поведение было другое. Он вёл себя так, будто бы мы его вассалы. Требовал не просто уважения, а неукоснительного подчинения. Как-то раз я не сдержался и мы чуть было не схватились за оружие. В тот момент в замке было достаточно сил, чтобы уничтожить всех прибывших, но мать остановила меня. Она понимала, что убийство Усула приведёт к большой войне. Куок Усул был в гневе, он потребовал заплатить большую дань. Я спорил с ним по каждому пункту, но мама соглашалась платить. Когда же он потребовал отдать ему десять девушек в наложницы, то и мама уже не выдержала. Он угрожал мне драконом, который прилетит и сожжёт всё вокруг. Тогда я сказал:
- Забирай всё, что мы тебе дали, и уезжай, иначе мы уничтожим тебя со всем отрядом и некого будет послать за драконом!
Он понял, что больше ничего не получит, и уехал, угрожая вернуться на следующий год с огромным войском.
Глава 8
Багер замолчал. Теперь он стоял, не прячась, и смотрел на меня с надеждой и даже с мольбой. Его рассказ заставил меня задуматься: с одной стороны, я действительно был для него последней надеждой. Если я откажу, то герцог вряд ли сможет собрать достаточное войско, чтобы отстоять свои земли, и повториться ужас, который произошел двадцать лет назад. С другой стороны, я помнил то страшное чувство, когда увидел, во что превратил тот небольшой отряд гуров. Но в этот раз их будет в сотни, а может, и в тысячи раз больше. Трудно было даже представить такое месиво из людей и коней. Да и справлюсь ли я с этим? Может, гуры тоже изготовят огромные луки со стрелами, которые смогут поразить меня. Если в прошлый раз мне удалось увернуться, это не значит, что так будет и дальше. Так что - струсить и бежать? Я понимал, что кровопролития не избежать. Но с моей помощью, возможно, удастся отстоять жизни людей, которые просто хотят мирно жить, не платя за это непомерную дань.