Монах в серой от пыли сутане, пригнувшись у низкого порога, шагнул в плохо освещенный холл постоялого двора. Никто кроме сметливого хозяина, да молодого воина-наемника не обратил на монаха никакого внимания. Когда путник сел за грубо сколоченный деревянный стол, хозяин постоялого двора подошел к нему, вежливо улыбаясь. Безусый юноша наблюдал за ними, не спеша, потягивая кислое дешевое вино. Хоть он и не мог разобрать их слов, но знал, что они говорят о нем. Монаха выдал беглый взгляд, брошенный в сторону, где сидел воин. Что ж, возможно наклевывается работа. Саид обещал помочь ему, разумеется, не бесплатно. Но без помощи Саида ему не обойтись. Из всех наемников, бывших на постоялом дворе, он был самым юным и неопытным, что сразу же и бросалось в глаза. Впрочем, юность это не обязательно отсутствие опыта. Детство наемника прошло в бесконечных дорогах. Он объехал почти весь континент с Юга на Север и с Севера на Юг.
И тем не менее, стараниями ли хитрого Саида, или еще по какой причине, но удача улыбнулась ему в тот вечер. Монах решил нанять его для сопровождения к храму, что находился в городе Ахра. На утро следующего дня они покинули постоялый двор Саида Вензелло, держа путь в красную пустыню Бежота.
Монах был молчалив и угрюм. Он даже не назвал своего имени. Как впрочем, и не стал обсуждать выбранный маршрут. Если б он спросил мнение своего наемника о том, как лучше добраться до города Ахра, то услышал бы в ответ: "Как угодно, только не через красную пустыню". О пустыне Бежота рассказывали много ужасного. И люди верили, что в самом сердце ее находится проклятый город - Ашурбанипал. Развалины его довелось увидеть немногим и почти никому это не прошло даром. Все посетившие этот город умирали или же сходили с ума. Но монах намеревался преодолеть пустыню по старой тропе кочевников.
Они двигались через пустыню уже пять дней и за это время не встретили ни одного живого существа. Даже звери, казалось, избегали этих проклятых мест, а в том, что эти места прокляты, молодой воин не сомневался. Ночью в свете костра он смотрел на монаха и думал о том, что этот служитель древней религии производит впечатление не менее мрачное, чем сама пустыня. И все чаще ему казалось, что монах обманул его с самого начала, но в чем именно он не знал. Так они двигались еще три дня. Запасы воды были на исходе, а конца пустыни они не достигли. И воин нервно сжимал рукоять своего меча, пытаясь обрести уверенность в этом прикосновении. Монах же был спокоен. Вечером девятого дня пути, они увидели вдалеке развалины древнего города. Воин похолодел от ужаса, узнавая их по услышанным давно рассказам. И в тот же миг воин понял еще одно: монах с самого начала направлялся сюда, в этом теперь не было никаких сомнений.
Не оборачиваясь к нему, монах сказал: "Ты догадался наконец, да я шел именно сюда. Моя миссия опасна, я должен найти здесь реликвию нашего братства, утерянную столетия назад, и я должен эту реликвию вернуть. Твоя помощь понадобиться мне позже воин, когда мы будем пробираться с нею к городу Ахра. Сейчас же ты можешь отдыхать. В город проклятых я отправлюсь один. Ты будешь ждать меня здесь. Я вернусь утром. Мы находимся в трех днях пути от оазиса, там мы пополним запасы воды".
- Но воды у нас нет уже сейчас, еще три дня мы не протянем.
Монах кивнул на что-то темное в трех шагах от них: "Варан. Его кровь утолит твою жажду. Жди меня здесь воин".
Воин выхватил меч: "Стой монах, еще не время прощаться! Сначала ты отдашь мне свою воду, а потом можешь убираться куда хочешь, хоть к самому Харону на прием, мне будет все равно".
- Не глупи воин, убери свой меч. Без меня тебе не выбраться живым отсюда. Только я знаю путь к оазису...
- Хватит монах! Слишком долго я доверял тебе, и ты привел нас в самое сердце зла, к этому проклятому городу, откуда не возвращаются живыми. Ты либо сумасшедший, либо колдун, но в любом случае я не попутчик тебе больше. Бросай флягу и убирайся, иначе я убью тебя!
Монах бросил флягу на песок и сказал: "Молись, чтобы я простил тебе твою дерзость". Отвернувшись от воина, он молча пошел к развалинам.
В сгущающихся сумерках полуразрушенный город начинал светиться не естественно оранжеым сиянием. Самого монаха уже не было видно в опустившейся на пустыню темноте. Воин побоялся разводить костер, но и двигаться дальше не было сил. Страх давил на душу тяжким камнем, страх сковывал тело как, смерть сковывает стынущий труп, страх падал холодными каплями пота на жаждущий влаги песок. Воин сидел, не двигаясь, сжимая рукоять меча. Он ловил каждый звук, каждый шорох, пытаясь предугадать, откуда придет беда.
Беда пришла из пустыни.
Глава 2
Монотонный, изнуряющий звук стонущего металла сопровождал это существо, которое казалось продолжением сна. В какой-то момент воин вдруг осознал, что это не сон. Свечение развалин меркло в свете блеклого предрассветного часа, но страх не покидавший душу воина всю ночь только усилился. Мумия мертвого властителя в короне из желтого золота была уже в трех шагах от него. Он уже ощущал, как кости пальцев мертвеца сжимают его горло, и крик ужаса застывал в легких, а сердце было тяжело как камень. Меч упал на холодный после ночи песок. Но воин не мог пошевелиться. Он только перевел взгляд на блеклое равнодушное небо, всей душою желая взлететь в него, как птица. Краем глаза он заметил темную фигуру монаха возводящего руки к небу. Яркая вспышка ослепила воина и резанула болью виски так, что он погрузился в беспамятство.
Когда он пришел в себя, была уже глубокая ночь. Отблески пламени играли на лице монаха, но глаз его воин по прежнему не мог разглядеть. Монах, казалось, застыл навеки, или слишком ушел в себя, не замечая окружающего, он был неестественно неподвижен. Воин вздрогнул, и этого было достаточно, монах протянул руку с флягой: "Выпей, это прибавит тебе сил. Впереди нелегкий путь ".
- Почему ты помогаешь мне?
- Поверь, у меня есть причины.
- Не сомневаюсь... Но, это не значит что я доверяю тебе монах...или колдун. Кем бы ты ни был. Ты завел меня сюда...будь ты...
- Хватит. Тебя вела судьба, если ты еще не понял этого. Судьба вела и меня. Все в нашей жизни уже решено давно и мы не можем ничего изменить по собственной воле. Над всем тяготеют звезды. Посмотри, вот они над тобой. Их кровавый свет пронзает меня насквозь уже долгие годы, потому что я умней тебя воин и могу прочесть все что начертано мне...Не один и не два раза я пытался идти наперекор судьбе но все было напрасно...и я понял тогда бессмысленность этих попыток и смерился наконец со всем...Я не смог бы убить тебя даже если б захотел. Но это не значит, что я желал твоей смерти. Ту реликвию, за которой я был послан орденом, я нашел. Остается лишь доставить ее в монастырь города Ахра. Завтра на рассвете мы выступим в путь. Отдыхай воин, эта ночь будет спокойной для тебя.
Отблески огня продолжали играть на лице монаха, на сжатых скорбно губах и волевом подбородке. И черная сутана облегала его плечи темнотой самой древней в мире ночи, обнимая крепко, как отвергнутая любовница. Ясмина снова погружалась в беспамятство, но последний ее взгляд был обращен на монаха, мрачного и непокорного, в свете языческого пламени.
Монах опять лгал.
Глава 3
Город Ахра с узкими улочками и слепыми от песка окнами домов был одним из последних оплотов верстранской религии. Последователи этого культа тщательно охраняли свои тайны от посторонних. Монастырь был своего рода архитектурным твореньем. Выдолбленный в толще скалы вход в виде крыльев летучей мыши и узкие щели, служившие окнами или бойницами - вот все что было видно чужаку снаружи. Однако ходили легенды о том, что вся скала прорезана множеством тоннелей, часть из которых уходит глубоко в недра земли.
На закате одного из жарких дней месяца Василиска, последнего из теплых месяцев, два путника серые от пыли и песка вступили в чертоги верстранского монастыря. Одним из путников был монах, тяжело опиравшийся на дорожный посох, другим - безусый юноша в доспехах воина.
Монах некоторое время молча разглядывал скалу с вырубленным в нее проходом. Воин, давно привыкший к такому поведению, тоже молчал, не мешая ему.
"Вот и все"- сказал наконец монах -"здесь мы расстаемся. Твой кошелек, однако же, не будет пустым. Держи, это твоя награда воин"
Ясмина молча взяла протянутый ей кошель с деньгами, думая о том, что этих денег она как воин и защитник не заслужила, ибо на пути в город Ахра монах не раз и не два уводил их от опасностей проклятой пустыни, опасностей с которыми она бы не справилась. И за чем только он нанял ее? Судя по всему, он прекрасно справился бы с любой возникшей проблемой самостоятельно. Так зачем же ему была нужна лишняя обуза, которой к тому же он еще и заплатил?
Монах разумеется не ответил на все эти вопросы, что мысленно задавала себе Ясмина, не сказав больше ни слова, он пошел к воротам монастыря. Ясмина с болью смотрела, как он удаляется. И лишь когда фигуру монаха стало невозможно уже разглядеть в сумерках, она отвернулась и нехотя зашагала по тропе к городу.
Глава 4
Аверон осторожно продвигался по бесконечному лабиринту тоннелей монастыря, но он не боялся потеряться в них, он знал все извилистые переплетенья путей лучше, чем сами служители Верстрана. Цель его была близка, и от этого у Аверона кружилась голова и перехватывало дыханье.
В одном из склепов проклятого города Ашурбанипала он встретил принцессу Ираду, принцессу, пожелавшую навсегда остаться молодой и прекрасной. В ее глазах Аверон увидел вековую тьму и ничего больше. Столетия прошли с тех пор, как Ирада отдалась тьме совершив тайно от отца обряд отречения, но молодость не покинула ее и красота ее оставалась бесспорной. Однако ни разу больше не видела она света дня. Во тьме она правила своими подданными, блуждающими по развалинам города. Всю силу и уменье пришлось применить Аверону чтобы вырвать у нее тайну воскрешения мертвых, но в жестокой схватке он вышел победителем. Покидая на утро Ашурбанипал, он уносил с собой ее окаменевшее сердце. Это и была та самая реликвия, которую он искал. Искал безуспешно долгие годы в пыли дорог этого мира. Искал во имя любви и счастья, но что это такое он уже не помнил. Как не помнил и лица той ради которой он отрекся от своего народа. Слишком много прошло времени, слишком много событий. Аверон стал другим. А став другим, он многое воспринимал теперь иначе. Но цель оставалась прежней, не смотря ни на что - все во имя любви.
Столетия назад поклялся он в том, что воскресит любимую и ради этого отрекся от той ноши что должен был нести всю жизнь. Ношей этой было бремя власти, бремя ответственности за тех, кто ему доверял. Но он не мог разделить участь, что выпала его народу. Пока оставался хоть один шанс вернуть ее в этот мир он должен был жить. Слишком глубока была его любовь, слишком сильна боль, терзавшая душу. А встречи в мире ином он не ждал. Ученикам Закарума дороги в сады великой жрицы перекрыты навсегда.
Уходили века в поисках запретных знаний. Века стирали память о прошлом. И бури в его душе утихли, и боль была уже не так сильна. Иногда ему становилось страшно, когда он думал о том что все теперь для него не имеет уже прежнего значения. Он боялся равнодушия своей души, которое лишило бы смысла все то, что он делал.
Тоннель впереди начинал тускло светиться. Аверон чувствовал жар, дышать становилось все трудней, легкие раздирал кашель. Он слишком близко подошел к огненному разлому, но именно туда лежал его путь: через пространство огня, пепла и раскаленной лавы, к древнему алтарю - жертвеннику первородного зла.
Да, цель его была близка как никогда раньше, но тени за его спиной приобретали очертания женской фигуры, в мольбе тянущей руки к огню. Еще миг и огонь ответил на ее призыв...
Глава 5
Ясмина проснулась в холодном поту. Ее сердце сжималось в предчувствие беды. Что-то непоправимое должно было случиться в ближайшее время. Но...может это всего лишь сон?
Однако сердце тоскливо ныло на протяжении вот уже целого дня. Причина тому была проста. Она внезапно очень ясно поняла это. Она не хотела отпускать его из своей жизни. Она любила его.
Ясмина спустилась вниз в холл постоялого двора, и пройдя мимо редких посетителей, вышла на улицу. Ночной воздух был пропитан запахом грозы. Но этой грозы она не боялась. В ее душе сгущались сумерки гораздо более ужасного ненастья, которое могло погубить ее. Слишком часто судьба давала ей уроки жизни, стегая бичом боли по обнаженным нервам. Слишком хорошо Ясмина усвоила одно правило - ни кого не пускать в свою душу и сердце, чтобы не раскаиваться потом, виня себя в ошибке, чтобы не страдать потом от боли потери.
Но было уже поздно. Слишком поздно. Она знала, что не забудет его никогда. Внезапно все стало просто и понятно. Ее дорога вела в недра верстранского монастыря. Их пути переплелись не зря.
Порывы ветра усилились, она не заметила, как ее шаг сорвался на бег. Полной грудью вдыхая влажный воздух, она бежала по каменистой тропе. Резко, будто треснуло огромное дерево, прозвучал гром, но еще раньше, секундой до этого огненным бичом хлестанула по небу молния, осветив мрачную громаду Верстрана, слепо взиравшего на Ясмину пустыми глазницами бойниц. Потоки дождя хлынули, так что трудно было дышать, и мир окутала пелена, сквозь которую еле угадывался путь. Только добравшись до входа в монастырь, Ясмина перевела дыханье. Тоннель разветвлялся на три, что дальше? Какой из трех путей приведет ее к нему? Она не обладала даром предвиденья, но она точно знала, что медлить нельзя. Отбросив сомненья, она шагнула вперед.
Темнота становилась с каждым шагом все гуще и ощутимее, Ясмина пробиралась уже на ощупь по проходу выдолбленному в скале. Но вскоре впереди показался свет, еще шаг и еще и вдруг яркое сияние ослепило привыкшие к темноте глаза. Ясмина стояла в огромном гроте, великолепно отделанном мрамором и неизвестным ей черным камнем. Каменные статуи окружали ее со всех сторон. Каждая из них застыла так, будто была выхвачена на миг из необратимого времени, с тем, чтобы еще через миг продолжить свое движение к центру грота. Статуи мужчин и женщин разных рас и... времен? Да, кажется разных эпох. Воины, правители, кто еще? Ясмина шла меж каменных фигур, но каждый шаг давался ей все труднее, будто сам воздух вокруг нее сгущался, препятствуя продвижению к цели. К цели? Она двигалась к центру грота.
Глава 6
Кто-то потревожил покой храма. Кто-то неразумный нарушил равновесие, и весы покачнулись. Берик знал, что теперь потребуются новые жизни, брошенные на чаши, чтобы установить равновесие. Он чувствовал пробуждение сил.
Его факел отбрасывал на стены блики света и мерцающие тени. Затхлый воздух был пропитан сыростью и запахом плесени. Из самых глубин вернстана поднимался он наверх, к тайному гроту - порталу смерти. Берик смутно предчувствовал что-то важное для себя и для целого мира. Что-то должно было произойти в чертогах Верстрана, и он вынужден принять в этом участие. Ему казалось, что от его решения будет зависеть многое.
И еще он чувствовал, что сегодня он может многое потерять. И чем ближе подходил он к гроту, тем яснее он осознавал, что именно должен сделать.
Когда его фигуру осветило сияние грота, он понял, что же его ожидает. К центру грота, сопротивляясь всеми силами своей души и тела, сопротивляясь напрасно, безнадежно проигрывая, двигалась принцесса Ясмина. Берик понял, что должен спасти ее. Для этого он был рожден однажды. К этому готовили его всю жизнь. К смерти ужасной и жестокой. Ибо, чтобы спасти принцессу, необходимо было поменяться с ней местами. Иначе равновесие не восстановить. Тьма проснулась, растревоженная кем - то третьим. Кем - то могущественным. Кем - то, кто нес в мир огромное зло. И тьме нужна была чья -то жизнь.
Берик схватился за амулет служителя Верстрана, набираясь от него сил и пытаясь смириться с тем, что ему предстояло выполнить. А затем пошел к принцессе. Нельзя было медлить ни секунды больше. Принцесса каменела. Тьма высасывала ее жизнь. Берика предохранял от этого амулет. На его глазах Ясмина покрывалась тонким налетом каменной пыли. Она как будто посерела и потускнела. Еще миг и она не сможет сделать больше ни шагу и навсегда останется в гроте каменной статуей этого века. И в мир придет зло. Берик рывком сдернул с себя амулет и одел его на Ясмину. И тут же почувствовал как нечто слепое и яростное поглощает все его "я". Он зашагал к центру грота.
Последнее что удалось ему сделать - кинуть взгляд на принцессу и прошептать: "Беги". И тьма поглотила его.
Ясмина плохо понимая, что происходит, вдруг почувствовала прилив силы и пошатываясь, попятилась к выходу из грота. Перед глазами стояла серая мгла сквозь нее она с трудов различала силуэты каменных статуй. Но страшное прозрение пришло к ней. Теперь она знала - то были не статуи. То были люди. И им не удалось выбраться отсюда. А ей повезло. Почти теряя сознание, она вывалилась в черную темноту коридора. Вдыхая затхлый воздух подземелий, она радовалась, что может еще дышать. Темнота Верстрана сейчас не пугала ее. Минуту назад она познала более ужасную тьму. И чудом спаслась.
"Это было не чудо", - голос говорившего, был глухим и надломленным, - "Идемте принцесса. Опасность еще слишком велика. Мы должны уходить. Я наложу оковы на этот вход, но тьма чувствует голод. И нужно много времени и покоя, чтобы зло в центре грота заснуло опять".
- Кто ты?
- Я один из служителей. Младшего ранга. Старейшина послал меня за тобой. А Берик спас тебя от смерти.
- И где он?
- Старейшина ждет нас...
- Да нет же! Не старейшина. Где тот, кто спас мне жизнь?
Ясмина почувствовала, как его руки сжали ее плечи, поднимая на ноги.
- Идемте принцесса. Нужно спешить.
- Ты не ответил на мой вопрос.
- Берик погиб.
Ясмина закрыла на миг глаза. А потом, пошатываясь, пошла прочь от грота. Ее спутник задержался позади. Прошептав одно лишь слово, он бросил что-то в проход, ведущий к гроту и это что-то вспыхнуло, а затем осыпалось яркими искрами вниз.
Когда ее глаза снова стали различать неясные очертания тоннелей, она посмотрела на своего спутника и спросила: "почему мы идем без факела?"
- Я знаю путь и во тьме. А огонь нельзя подносить близко к великому гроту сейчас. Кто - то потревожил древнее зло хранимое верстраном и огонь ожил. Нельзя доверять ему теперь принцесса.
- Почему ты называешь меня так? Меня зовут Ясмина, и я не принцесса. Я воин-наемник и ...
- Не пытайтесь обмануть служителей верстрана. Первое чему нас учат - распознавать сущность вещей. Вы не скроете свое происхождение предо мной доспехами воина. И еще... тот за кем вы сюда пришли...
- Арон!
Ясмина поняла, что они только что зашли в достаточно большое помещение. Здесь их ждал кто-то третий. Его голос был наполнен силой, хотя чувствовалось, что этот человек далеко не молод.
- Арон, ты не должен раскрывать карты прошлого, дабы не изменить будущего. Последи лучше за тем как проходит пробуждение хранителей серого круга.
Наконец-то она увидела говорящего. Перед ней внезапно тускло начал тлеть его посох. Это был седой старик, в серой мантии служителя. Посох, который он сжимал, отбрасывал фосфорический свет вокруг. Но этого неяркого свечения было достаточно, чтобы рассмотреть помещение, в котором они находились. Это был также грот, выдолбленный человеком, а не природой в толще скалы. Он был гораздо меньших размеров, чем тот, из которого она чудом спаслась.
- Можно называть это и чудом. Хотя мы знали о том, что ты попала в беду. Берик пробудился и именно он спас тебя. У тебя на шее его амулет. Такие у каждого служителя верстрана. Но каждый амулет несет в себе силы того, кто его носит. Берик был самым сильным из нас. Никто другой не смог бы помочь тебе. Но тьма в центре грота слишком сильна даже для него. Потому он не смог спастись. Мое сердце скорбит о нем. Ибо Берик был моим сыном...
- Кто вы. Почему ваша религия несет такое зло?
- Нет. Это не наша религия прордило зло в недрах верстрана. Это зло прородили маги черного ордена Закарум. Они исчезли столетия назад. А мы пришли сюда, чтобы охранять это место от неразумных. Ибо невозможно уничтожить это зло. Но можно его усыпить. Мы хранители принцесса. Мы храним наш мир от этой чумы, проказы на теле нашей земли. Но сейчас покой места был потревожен. Ты пришла сюда, чувствуя огромную беду. И ты права. Беда действительно грозит всем нам.
- Я пришла сюда за одним из ваших служителей...он монах...
- Ни один из наших служителей не мог сделать такого. Монах что привел тебя сюда, принес с собой кровавое сердце Ирады. Это ключ, отпирающий врата в мир мертвых. И только ты можешь остановить его. Нам нельзя медлить.
- Тогда чего же мы ждем?
- Не все так просто. Спуститься в недра верстрана одна ты не сможешь. Потребуются все наши силы, чтобы защитить тебя от пламени и зла. Сейчас пробуждаются хранители серого круга. Только они могут провести тебя вниз.
- Если все так, как ты говоришь, тогда я вряд ли смогу остановить монаха. Он гораздо сильнее меня. Что я могу сделать?
- Верь мне, тебе даны такие силы.
В грот один за другим начали входить служители в серых сутанах.
- Амулет Берика будет оберегать тебя. А мы создадим вокруг тебя барьер. Он защитит тебя от огня. Старайся всегда находиться между двумя служителями...ну все. Пора.
Ясмину окружили молчаливые служители, похожие на тени. Все вместе они двинулись по темным проходам верстрана, в самое его сердце.
Чем ниже они спускались, тем жарче становился воздух. Впереди она увидела свечение. Впрочем, стены теперь тоже светились. Они были изрезаны тонкими багровыми прожилками. Словно за растрескавшейся кожей земли проступала сама ее плоть и кровь. У Ясмины кружилась голова. Но только она прикасалась к амулету, ей становилось легче.
Шедший впереди всех старейшина вдруг остановился и, подняв над головой мерцающий посох, прокричал: "Азрам дель каро! Мирель яфат асур!" И в пот же миг Ясмина увидела как из стены вырывается лава, приняв форму демона. И одновременно холодный синий луч из посоха старейшины ударил чудовище в грудь.
Мгновение и оно осыпалось черным пеплом, но в это время со всех сторон из разломов в стенах тоннеля стали формироваться новые полчища демонов.
- Не останавливаться! Вперед!
Старейшина двинулся вперед, расчищая дорогу посохом. Служители шли, сложив руки на груди, и Ясмина видела голубой купол над ними. При соприкосновении с ним демоны становились пеплом, а купол вспыхивал багровым и голубым сиянием. И в тех местах где багровое пламя прорывалось сквозь голубое служители погибали падая обожженными, и изуродованными на камни тоннеля. Но все вместе они не прекращали ни на миг движения, хотя с каждой минутой их становилось все меньше, и Ясмина все сильнее ощущала жар.
Тоннель расширился, и они оказались перед входом в грот. Здесь старейшина остановился, обернувшись назад: "Принцесса, идите прямо, до первой развилки, а там направо, мы больше ничем не сможем помочь вам, их слишком много, да хранит вас Небо!" Ясмина побежала по светящемуся тоннелю, обернувшись назад она увидела старейшину, в окружении служителей верстрана, перед хлынувшей лавиной демонов. В багровом зареве их сутаны казались окровавленным тряпьем, а может, подумалось Ясмине, это не было игрой света.
Жар стал невыносим, волосы искрились, и пахло паленым, стены становились сплошным раскаленным горнилом. Ясмина схватила рукой амулет погибшего Берика и представила холодные воды родника, в лесу близ города Замбей. И в тот же миг жар схлынул. Она была охвачена синим сиянием. Достав меч, она двинулась вперед. Когда она достигла, наконец, развилки, ноги ее утопали к кипящей лаве, но боли от ожога она не чувствовала. Только холод родниковой воды.
"Направо или налево? Кажется направо...Да, именно так!", - Ясмина не колебалась больше. Глаза слепли в сиянии огня. Все вокруг было раскалено до предела. Но впереди она увидела сгустки чего -то еще более яркого. Подняв меч, она вонзила его в самый центр сияния. Вспышка. Ясмина ослепла от нее. Она чувствовала, как рукоять меча раскаляется, и вдруг поняла, что снова видит. Сияющая субстанция померкла и осыпалась черным пеплом. Меч снова был охвачен холодным голубым светом. Холод. Ясмина думала теперь о жутком холоде ледяных пещер Эрии. Когда-то она пробиралась по ним с караванов торговцев драконьей кожи. И тогда ей не верилось, что в мире есть тепло или жара. Мертвый холод, в венах и в сердце. Теперь она чувствовала только его. Изо рта ее вырвался пар. Значит, амулет действует и спасает ее. И лава ей не страшна. Ясмина пробиралась уже по пояс в раскаленной лаве. А впереди был грот, заполненный озером кипящей магмы. Через весь грот пролегал каменный мост. И на этом мосту дорогу ей преградила женщина. Она стояла на коленьях, в мольбе протягивая руки к Ясмине. И шептала: "Помоги..." Ясмина схватила ее за плечо и в тот же миг, их охватило пламя. Озеро как будто взбесилось. Огонь был повсюду. И Ясмина увидела, как плавятся ледяные пещеры Эрии. И тогда она вспомнила холод смерти. Портал зла, грот, заполненный телами умерших, каменный холод статуй, и холод своего каменеющего сердца. А затем рубанула по шее молящейся огню женщины. И пещеры охватила тьма. Только сияние голубого света от Ясмины и ее меча разгоняло мрак. А под ногами лежала горсть пепла или тлена. Ясмина перешагнула пепел и пошла по мосту.
Глава 7
Аверон, рассмеявшись, швырнул в огонь сгусток своей силы. "В черных глубинах космоса нечему гореть!" Его крик эхо разнесло в глубинах верстрана. И тьма космоса охватила Аверона. А где-то в центре вселенной, он видел алтарь. Тот самый, к которому он стремился. "Нужно положить сердце проклятой в углубление в центре алтаря, затем произнести отпирающее замок слово", - перед глазами Аверона мелькали манускрипты прочитанных им когда-то древних рукописей, Аверон шептал: "Затем вспомнить ту, что ты хочешь призвать и... О небо, предавшее свой народ!!!" Аверон вдруг понял, что не помнит лица той, которую желал воскресить. Все бессмысленно! Все лишь прах! И его поиски не имеют цели и смысла. Нет! Должен быть выход! А если отпереть портал, и пройти в мир мертвых, она сама узнает его, стоит лишь встретиться там. Он жив еще, есть нить в его руках, что напитана силой этого мира и он одолеет стражей.
"Отпирающий врата должен помнить, что, пройдя в один мир сам, он принесет в другой мир кого-то взамен, равновесие не может быть нарушено"
Аверон опустил сердце Ирады в углубление алтаря. "Неважно, прошептал он, пусть проходит сюда, пусть займет мое место любая тварь тьмы, я должен спасти ее, и я найду для нас дорогу из царства смерти, туда, где мы будем счастливы", - он шептал и не верил своим словам, но остановиться не мог: "А затем я вернусь и уничтожу выпущенное мною зло..."
"Чтобы найти путь назад необходимо обеспечить кровавую связь, кровь из вены на алтарь тьмы, кровь покажет путь назад, иначе уходящий рискует заблудиться во тьме"
"Что еще? Я должен предусмотреть все, но кажется...кажется, я что-то упускаю..."
"Если выпущенное зло будет уничтожено раньше, чем я вернусь, путь назад закроется! Если только я не произведу равноценный обмен. В этом случае, даже если демона убьют, я вернусь в этот мир. Нужна будет ловушка, для того, чтобы заманить чью-то душу для обмена! Нет! Две души! Ведь со мной будет она! Равновесие... Равновесие не может быть нарушено. Равновесие должно соблюдаться во всем. Равновесие сил, также будет сохранено. Демон, который придет в этот мир, будет также силен, как и я. Неважно, я справлюсь с ним... должен буду справиться. А они вряд ли. Служителям верстрана не удержать это зло. Нужно поставить ловушку для служителей. Пусть придут к алтарю. Я оставлю здесь магию сна. Пусть дремлют, до поры моего возвращения. Пусть сердца их бьются реже, чем солнце встает над миром"
Аверон ловил звездную пыль и сыпал ее на алтарь. Она разлеталась от алтаря, как звезды расходятся от центра вселенной. В эту пыль он вкладывал свою силу, и шептал слова колыбельной.
"Чтобы не потерять своих сил, я должен пленить больше чем две души... Пусть алтарь притягивает сюда души людей, как огонь притягивает мотыльков..."
Аверон добавил в свое заклинание, обещания вечного счастья. И создал над алтарем светящийся купол.
"А теперь пора отправляться в путь". Аверон провел кинжалом по своей руке и кровь черная как смола, закапала на алтарь. И слово отпирающего готово было сорваться с его уст, когда он услышал крик: "Остановись!" Во тьме, пронзаемая светом звезд, озаряемая сиянием комет, стояла девушка, в доспехах воина, мерцавших холодным, пульсирующим светом. Голубым светом служителей верстрана. Не сразу он узнал ее, а узнав, содрогнулся: "Принцесса Ясмина, светловолосая дочь Саида Даро, единственная оставшаяся в живых из рода Даро, единственная способная погубить его"
"Не стоит тебе вмешиваться в мои дела, воин - наемник", - говоря это, Аверон недобро усмехнулся.
"Не стоит тебе делать то, что ты собираешься, ибо я знаю точно, что это зло"
"Что еще ты знаешь юный воин?! Как можешь ты судить мои поступки? Не умея даже, сражаться, как следует. Не обладая тайными знаниями магов. Или ты думаешь, что амулет верстрана наделил тебя силой, способной сломить меня?"
"Я не затем пришла сюда, что бы биться с тобой... Я знаю, что опасность грозит тебе, монах... Ты навлечешь беду на себя, ты навлечешь беду на нас, а во имя чего?"
"Во имя любви!"
"Не той ли, что взывала к огню верстрана, чтобы он защитил ее от тебя?"
Аверон молчал. Потом тихо и устало сказал: "Не знаю, что за демон взывал к огню, но это не могла быть она"
"Это была женщина, она стояла на коленях на мосту и умоляла огонь защитить ее, от тебя монах. Подумай, быть может она хочет покоя в смерти. Ведь ты пришел сюда, чтобы воскресить ее? А желает ли она этого? Клянусь тебе, она была на мосту, я видела ее, и видела, как бушует огонь, и слышала ее шепот, она просила о помощи. Загляни в мое сердце, и ты увидишь, я не лгу тебе"
"Твое сердце сковано холодом смерти... Ты познала ее в гроте, тайном гроте, куда не следует заходить непосвященным. И ты все еще жива... Небеса хранят тебя для великих деяний"
"Я поклялась освободить свой народ из рабства! Пойдем со мной монах, помоги мне в моей борьбе, и я отблагодарю тебя! Ты знаешь кто я? Последняя из рода Даро, наследница престола, опустошенной земли и порабощенного народа. Я клянусь тебе монах, я не желаю зла тебе. Но не могу допустить того, что ты хочешь сделать. Прежде тебе придется убить меня"
"Я не могу убить тебя принцесса Ясмина. Последняя из рода Даро, я видел линии твоей судьбы. Смерть придет к тебе не скоро, и принесу ее не я. И еще я знаю, что не могу отказаться от своей любви, слишком многим я пожертвовал ради нее"
"А сейчас ты хочешь пожертвовать всеми нами... И цена для тебя не имеет значения?"
"Да Ясмина. Все во имя любви!"
"Говорю тебе, она не хочет возвращаться!"
"Вложи в ножны свой меч Ясмина!"
"Не произноси своих заклятий монах!"
"Прочь!"
Ясмина копьем кинула свой меч в монаха. Аверон наблюдал его полет со странной отрешенностью, а потом ощутил, как холод разливается по его груди и растекается по венам. Меч пронзил его грудь и погас. Сияние не исходило больше от него, и черная кровь Аверона стекала по холодной стали клинка. Аверон рухнул на камни грота, перед жертвенным алтарем. Ясмина подошла к нему. Но он уже не видел ничего.
Глава 8
"Я не хотела, чтобы так было", - Ясмина стояла на коленях на пыльном полу, держа его голову в своих руках. Она не замечала, как слезы текли по ее лицу, как амулет Берика снова начинал светиться. Она думала о нем. И шептала слова любви. "Мои руки в крови и не будет мне покоя и прощенья. Но если бы я могла согреть твое сердце, если бы могла... Я бы спустилась за тобой в те глубины иного мира, и вернула твою душу, твою жизнь, и разогнала бы холод смерти. Мне не будет прощенья, мне не будет света дня без тебя и неба дыханья. Ничего не будет для меня, кроме войны и смерти", - она закрыла глаза и представила его лицо, его губы, посеревшие в смерти, закрытые навсегда глаза и черные дуги бровей. Она не хотела помнить его таким вот, осунувшимся, бледным, с заостренными смертью чертами лица. Она меняла его лицо и говорила себе, что это сон, а не смерть закрыла его глаза. И представляла, как розовеют его губы, как кровь приливает к лицу, как исчезают тени из-под век и с губ, наконец, срывается дыханье. Легкое, едва уловимое, но вот он дышит глубже, сон его становиться спокойным и этот сон несет ему исцеление. И рана, ужасная рана, нанесенная ее рукой, начинает затягиваться и исчезать. И кровь, его черная кровь, впитывается камнем грота, и нет ничего, что могло бы напомнить ему о смерти. И когда он откроет глаза, он будет исцелен и даже шрама на теле его не останется с пробуждением. Ясмина открыла глаза и посмотрела на монаха. Он спал. Она нагнулась ниже, прислушиваясь к его дыханию, она побоялась что ошиблась. Но нет. Он дышал! И сердце ее начинало биться сильнее с каждым его вздохом. Она гладила его по волосам и улыбалась. Никогда в жизни не была она так счастлива. Будто ее приговорили к смерти, но в самый последний момент помиловали. "Мы выйдем отсюда вместе. И для нас будет теперь сиянье дня, и свежеть ночи и роса на высоких травах по утру. И все дороги открыты и океаны покорны. Мы уйдем отсюда из этих подземелий и забудем о них, как о страшном сне. Просыпайся, пора в путь" - она увидела, как шевельнулись его веки. И он открыл глаза. И посмотрел на нее. Впервые она видела его глаза. Тень от капюшона сутаны не скрывала их сейчас и сумрак пещер, разгоняемый сияньем амулета, был также не страшен. Его глаза были темны как холодные глубины космоса. В них еще таился сумрак смерти, но постепенно он исчезал, под взглядом Ясмины. "Вставай, нам нужно уходить", - она помогла ему подняться и, придерживая его, повела прочь из грота. Он был посушен как дитя. Он еще не пришел в себя после объятьев самой равнодушной в мире любовницы. "Это пройдет", - шептала Ясмина, - "Когда мы выйдем отсюда, и ты вздохнешь полной грудью свежий воздух, когда ощутишь свежесть ветра после грозы".
Путь назад был долог. Но как не извилисты были катакомбы Верстрана, Ясмина ни разу не засомневалась в правильности выбранного ею тоннеля на развилке. Она прорывалась сюда с боем. Ее пот и кровь оставлены на каждом шагу этой ужасной дороги. И каждый поворот она будет помнить до конца дней своих. Пару раз они опускались на пол и отдыхали. Она чувствовала теперь слабость, монах не пришел в себя, и требовалась его вести. Но все же она возвращалась наверх с ним. И это наполняло ее радостью и придавало сил.
До выхода из катакомб оставалось совсем немного, когда Ясмина увидела фигуру служителя. Подойдя ближе, она узнала его, это был старейшина.
- Я рада видеть вас в добром здравии.
- И я рад, что тебе удалось помешать злу войти в наш мир. Ты уходишь отсюда не одна... Хочу предостеречь тебя. Тот, кого ты ведешь, несет в себе великое зло. Я вижу твое сердце полно любви к нему. И может тебе удастся спасти его душу. Но может статься так, что и нет.
- Если ты хочешь помешать мне, увести его отсюда, то знай, я встану на его сторону!
- Я не стану мешать тебе. Если бы я имел на то право, я остановил бы тебя еще там, у алтаря смерти, когда ты вела его душу сумрачной тропою из мира мертвых. Но линии ваших жизней тесно сплелись. И он не сыграл еще до конца своей роли в твоей судьбе. Но опасайся, ибо сердце его камень, а помыслы - зло. Носи всегда амулет Берика, он поможет тебе, когда это потребуется.
- Благодарю вас за подарок и предостережение старейшина. Но вы ошибаетесь. Тот, кого я увожу, очень болен и возможно безумен. Он всего лишь человек, а каждый человек слаб. Но в каждом есть и сила. Добро и зло, смешаны в нас, как в сосудах. А тот, кто способен любить как он, не может быть таким уж пропащим.
- Не все еще ты знаешь белокурая принцесса Ясмина. День истины не настал для тебя. Но когда он придет, ты поймешь, что я не зря предостерегал. Иди с миром принцесса. Да хранят тебя небеса!
- Да хранит небо и вас старейшина. Я никогда не забуду похода и битв в тоннелях верстрана! И не забуду того, что благодаря вашему ордену моя душа спасена. Прощайте!
Старейшина поднял руку в знаке прощания и благословения. Ясмина тронула своего спутника за плечо и помогла ему подняться. Вместе они вышли из сумрака катакомб. Их обдало свежим ветром. Над миром распростерла свою вуаль ночь, а в небе, далеком и прекрасном сияли миллиарды звезд. И чувство свободы и безумной радости захлестнуло Ясмину. "Я никогда не забуду этой ночи", - одними губами прошептала она.