Никто так и не узнал, откуда и зачем пришел странник. Никто не предполагал, к чему может привести его появление. А если бы и знали, что можно сделать, если обновление неизбежно? Даже самое прочное здание все равно источится, обветшает и разрушится. Даже самая древняя традиция, казалось бы, впитанная с молоком матери, уйдет, оставшись воспоминанием. Потом не будет и воспоминания, ибо миру положено меняться. За весной идет лето, потом осень, зима и снова весна. Но это новая весна, не повтор старой.
Бродяга появился вечером, оставшись незаметным для большинства жителей. Демонстративно проигнорировал бордель, дом шамана и управителя, пока не остановился на торговом месте. Поискал глазами постоялый двор, не обнаружил и обратился к сидевшему прямо на земле карапузу:
- Малыш, где бы здесь ночь перекоротать?
Тот даже перестал лепить фигурки из внушавшей определенные подозрения черно-коричневой кучи. Примерился было швырнуть ком грязи в странника, но почему-то раздумал и молча продолжил художественные изыскания.
К такому приему бродяга привык или просто был нечувствителен к пренебрежению, но без тени расстройства отправился к ближайшей мазанке и толкнул дверь.
- Кто-кто в сем домике живет? - ответом был только скрип двери. - Можно войти?
Не дождавшись ответа, путник уже было занес ногу над порогом, но перешагивать не стал.
- Скажи-ка, малыш, где здесь взрослые есть?
В ответ тот провел рукой достаточно широкую дугу, чтоб найти взрослых в любой стороне, кроме той, откуда пришел странник.
- Понятно, работаете, значит.
- Нет, сегодня праздник, - малыш, оказывается, умел разговаривать. - Все ходят в гости и поздравляют друг друга, а потом идут на волшебную поляну.
- А в чем смысл праздника, как называется? - в речи странника интереса было не больше, чем снега на улице в середине лета. - И где хоть один взрослый?
- Я взрослый, - из-за спины бродяги появился невысокий человек с собакой на поводке. Добро пожаловать, вы откуда?
- То отсюда, то оттуда. Везде понемногу, - бродяга поспешил сменить тему. - С праздником! - и ласково потрепал собаку, которой такое обращение явно понравилось.
- С праздником, - спокойно отозвался местный. - К алтарю пойдем?
- Пойдем, интересно же! - странник взвалил на спину мешок со своим нехитрым имуществом, до того беспечно брошенный на дороге. - Правила какие особые есть?
- Да какие правила, у нас, как у всех, - хозяин собаки почесал нос. - Кажется. Не робей, мы люди мирные. Это, правда, запрещено: в первый день и к алтарю. Но ты мне нравишься и Дружку, я тебе доверяю.
Предупреждение было лишним, бродяга явно ничего не боялся и не стеснялся. По дороге выяснилось название праздника и содержание торжеств. Утром это был просто внеочередной повод веселиться, но ближе к вечеру превращался в самое важное событие года для местных жителей. День знаний праздновался с незапамятных времен. Сначала все просто ходили в гости друг к другу, угощая заранее испеченным печеньем. После чего проводился ритуал, вот для него все и собирались на поляне, где стоял древний камень-алтарь с рунической надписью, поставленный когда-то давно одним из богов. Чего хотел небожитель, конечно, никто не помнил, но пользовались до сих пор. Возле камня собирались перед отправлением за грибами, на охоту или по ягоды. Вечером там назначали свидания влюбленные - только в этом году было два десятка свадеб, и спины почти всех невест отлично помнили тепло, исходившее от камня в любое время года.
Но главное - алтарь учил людей читать. Подходившие в начале церемонии трехлетние дети еще не знали рунописи, а к концу могли понять любой знак на табличках общественных храмов. Разбирались в древних письменах, выбитых на стенах забытых гробниц, или даже в свитках. Южные варвары использовали слоговое письмо, не дойдя в своем развитии до рун, а тексты рисовали на свитках, из-за своей отсталости не понимая недолговечности таких записей. К сожалению, южане обладали неплохими знаниями в медицине и астрологии, и их записи были нужны повсюду.
Благодаря камню, из этих мест выходили лучшие писцы, счетоводы и чиновники. В итоге старики не боялись перенаселения и голода, молодежь верила в светлое свое будущее, и боги были довольны. Они не требовали кровавых жертв, ведь алтарь нуждался в ином ритуале, а само существование камня делало местных жителей как бы избранными, отмеченными благодатным знаком. Странник увлеченно слушал любителя собак, чем мгновенно вызвал его расположение. К поляне они подошли уже настоящими друзьями. На огромной поляне не было ни травинки, все вытоптали тысячи ног. Здесь стояли люди со всей округи, свободное пространство было только около огромного белого камня. Там переминались с ноги на ногу несколько десятков маленьких детей и старик. Все смотрели на центр камня, где трещины складывались в потрясающе красивый узор, бывший, видимо, древней рунической надписью.
- Уф, успели, - собачник улыбнулся. - Я пока за Дружком бегал, думал, опоздаем. Конечно, в юном возрасте сюда попадать лучше и полезнее. Мы просто полюбуемся, а вон те мальцы сегодня станут умнее. Жаль, я до десяти лет сюда не попал. Сейчас бы виноград ел на юге, работал в прохладе, утром пару стихов за местным эфенди запишешь - и весь день свободен.
- Так здесь живут в основном приезжие? - заинтересовался бродяга. - Как ты и я?
- Местные тоже остаются. Некоторым почему-то нравится родина, только потому что она родина. Никогда не понимал, я вот сам и не вспомню, где родился. О, сейчас тихо, начинается!
Неожиданно стих висящий над толпой гомон. Замолчали даже кузнечики и птицы. Стоявший у камня горбатый старец поднял руки. В левой был посох, в правой серая табличка с рунами. Его хламида затрепетала, как во время бури, хотя не было ни дуновения ветерка. Неожиданно высоким голосом старик начал читать:
- Ад кумсантис туисладемте...
Бродяга еле сдержал смех, любитель собак укоризненно посмотрел на него и рукой указал на возвышавшийся над поляной камень. Три первые руны на нем вспыхнули золотисто-желтым.
- Инсе кулеса келорум...
- Келорум, - повторил, ухмыляясь, странник.
- Ой, что ты натворил, - прошептал изменившийся в лице его новый друг. - Я же просил тихо.
- Надо было сказать, что ничего говорить нельзя! - ответил бродяга, еще не понимая. - Точнее надо говорить. Я не местный, не знаю ваших обычаев.
- Это не обычай, это ритуал!
На камне горели первые шесть рун, но последняя из них была оранжево-красная, наливаясь все более зловещим сиянием. Вдруг по камню вдоль злополучной руны пошла трещина. Раздался многоголосый вопль. Все кричали, ругались, плакали, сыпали проклятьями и молили о помощи.
Жрец упал на колени и бился лбом о землю. Глиняная табличка выскользнула у него из руки и разбилась.
- Что здесь происходит? - на камне сидел человек в маске гнома. Лицо гнома было сурово, на лбу застыли две морщины, подвижной казалась только рыжая борода. - Решили поменять традицию? - гномье лицо внезапно перевернулось, борода стала выглядеть странной прической, как у Мальчика-луковки, а морщины превратились в подобие улыбки, нос больше не опускался вниз, а был задорно поднят. - Вас перестал устраивать один алтарь, и вы решили сделать два? - при смене обличья голос божества тоже стал другим, более высоким и едким.
- О, великий! - жрец перестал трамбовать землю челом. - Просим тебя о прощении и защите, твой камень поврежден, мы плохо провели ритуал, забыли о почтении, допустили постороннего, не оставили постов. Чад своих неразумных прости и помилуй!
- Вы мне не чада, - бог вернулся к гномьей ипостаси. - Вы чада этого, как его, ну, не важно. Я только имею несчастье за вами присматривать. Камень я починить не могу и не собираюсь. Ритуал можете повторить, но сила будет намного меньше прежней, а с годами совсем уйдет. Теперь учитесь сами, довольно пользоваться дареной силой. Только уберите отсюда нарушившего церемонию. Где один раз, там и два.
С этими словами бог исчез, а на поляну вернулась тишина.
- А я что, я ничего, - бродяга попятился от взглядов. - Я случайно, меня не предупредили!
Горбатый старец взглянул ненавидяще. Он понимал сейчас только, что пришлый человек нарушил вековые устои, оказался поводом к переменам, которые, как известно, несут только потери и разочарования. Жрец помнил о старых правилах, когда ради молчания все присутствующие завязывали рты. Рано или поздно это должно было произойти. Люди стали слишком ленивы, растеряли почтение к обрядам. Старик чувствовал себя виноватым больше остальных, поэтому был счастлив найти того, на кого можно свалить вину.
- Изгнать! - протяжно завопил он. - Наш хранитель приказал выгнать святотатца!
Новый друг бродяги неожиданно быстро справился с собой:
- Как это изгнать? Он сказал отвести от алтаря новичка и повторить ритуал, - слегка искажая слова бога, но все же довольно уверенно и громко произнес защитник. - Я отведу его к кромке леса, и мы подождем там окончания ритуала.
Но жреца было не остановить:
- Гнать! Не святотатствуйте! Мало вам того, что уже натворили!
- Куда же он пойдет на ночь глядя?
- Болота!
- Волки!
- Сюда же он как-то добрался!
- Бандиты!
- Когда ты последний раз бандитов видела?
- Что же будет теперь?
- Куда ж я своего охламона пристрою теперь?
Дальше ор окончательно преобразовался в бессвязный шум, в котором ничего нельзя было понять. Тут и там люди начали нагибаться и что-то поднимать с земли.
Собачник схватил друга за руку и потащил прочь от негостеприимной поляны:
- Эх, не нашел я себе новой родины. Бежим, одного камня хватит, чтоб толпа перестала колебаться и начала бросать свои!