Жила преветхая старушка
С ребёнком, что подброшен ей.
И бедность всё ругала глухо
По сто раз в день и каждый день.

Малыш тот - жертва провиденья - 
Был очень мал, зато хорош.
Такого и без вдохновенья
Захочешь, не ли - воспоёшь.

Не долго ветхая старушка,
На старость дряхлую кряхтя,
Вздыхала часто под подушкой,
Грозясь прогнать своё дитя:

Идя по улице, однажды,
С едой корзинку уронив,
Хватил удар её нещадный - 
Ребёнок стал совсем один.

Спустя всего семнадцать вёсен,
Ребёнок неуклюжий тот
Стал девушкой стройнее сосен,
Прекрасней, как зари восход.

И чистоту её сердечка 
Соседи знали как один...
И вот заметил издалечка
Её презнатный господин.

Сражён наивною красою,
Спросил: "Как звать тебя, дитя?"
Она в ответ:  "Потом открою,
Коль не забудете меня".

Спустя прошло ещё два года...
Смущаем пёстрою толпой,
Среди столиц, красоток, моды
Он вспоминал о ней с тоской.

И вот, влекомый страстью тайной,
Он к этой улице идёт
И видит вдруг, весьма случайно.
Такой проклятый эпизод:

Его мечту, его святую,
Ту, по которой тосковал, - 
Насильно в грудь её целуя,
Какой-то пьяный хохотал.

Происходило это в доме,
За незашторенным окном.
И вот, влюблённый, гнева полный,
Пошёл, любовию влеком.

Стучал он громко, в дикой злобе.
Шум, что был в доме, вдруг умолк.
И он сказал себе, что может
Она не влюблена в него.

Предательски открылась дверь
И выстрел вдруг в ночи раздался.
Стрелявший громко испугался, 
Но поздно было уж теперь...

Бледнея, истекая кровью,
Влюблённо поднял он глаза
И прошептал: "Тебя я помню
И не забуду никогда".

Тот, кто стрелял, давно умчался,
Забыв при спешке пистолет.
Влюблённый в муках приподнялся
И попросил, не ждя ответ:

"В тебя влюблён уже два года
И столько я был без тебя.
Так поцелуй перед дорогой
В последний мой далёкий край".

Она, слезами полны очи,
Склонилась к белому челу:
"И я тебя любила очень
И без тебя жить не хочу".

Тот пистолет, который брошен,
Она взяла, тоски полна...
И город снова был встревожен
Пальбой; то умерла она.

На кладбище могилы рядом.
И, словно празднуя любовь,
Две розы, не покрытых ядом,
Все годы расцветают вновь.